Текст книги "Не подпускай меня к себе"

– Скучно мне, – парень пожимает плечом, накидывая на голову капюшон куртки. – Решил посмотреть, как тебя избивают на ринге. Раз я этого сделать не могу, то хоть полюбуюсь со стороны.

Я прищуриваюсь, внимательно всматриваясь в профиль парня и думая о том, что здесь явно что-то не чисто. Что он хочет от меня? Зачем ему, не любителю спорта, весь вечер сидеть на скамейке и ждать, пока я извожу своё тело?

– Я тебя знаю не первый день, что ты задумал? – тяну я.

Мы идём по улице города, направляясь в зал, где я обычно тренируюсь. Вечер сегодня морозный, и мои щёки предательски пощипывают, из-за чего я кутаюсь в шарф, чтобы не было так противно. Руки в карманах слегка замёрзли – я не взял с собой перчатки, да и вообще обычно не ношу их, потому что вечно где-нибудь забываю.

– Ничего, – бросает Матвей. – Дома просто отец.

– О, – я фыркаю, понимая друга без слов.

У него непростые отношения в семье. Его отец – военный. Настоящий тиран, каждый раз при малейшем проступке грозящийся, что отправит сына в военное училище. Или в армию, но в армию друг так и так собирается после школы, совершенно не горя желанием куда-либо поступать.

Его родители развелись пять лет назад, потому что отец периодически поднимал руку на мать, – она, в конце концов, не выдержала и подала на развод. Затем мужик свалил в другой город, нашёл себе новую подружку, женился на ней, но что-то у них пошло не так, и вуаля. Снова развод.

И вот спустя четыре года он опять появляется на пороге дома Матвея, весь такой миленький, добренький, с цветами и подарками и на коленях умоляет бывшую жену простить его. Якобы, всё осознал, исправился, изменился и больше так не будет. Друг, конечно, воспринял всё это в штыки, мол, чёрта с два ты будешь жить с нами. Ну, отец так и ушёл, а потом Матвей узнал, что они с матерью начали тайно пересекаться, мол, она простила его или что-то такое. Сначала все эти секретные встречи на протяжении полугода, а потом отец начал приходить в открытую. Он, конечно, не жил с ними, Матвей бы этого так просто не оставил, ушёл бы из дома или более того, выгнал бы отца пинком под зад, и его мать это прекрасно понимала. Но иногда всё-таки этот мужик приезжает к ним на несколько дней, а потом снова сваливает в другой город на работу. Он там неплохо утроился в армии.

Поэтому, в такие моменты мой друг старается проводить дома как можно меньше времени, чтобы не пересекаться с папашей, и я его прекрасно понимаю. На его месте, я бы давно вмазал своему отцу, если бы он хоть раз поднял руку на мать. Да что уж там на мать, просто на женщину. Мужчина должен защищать слабый пол, в противном случае это не мужик, а мешок с дерьмом.

– И надолго он? – интересуюсь я.

– Да хрен его знает, – Матвей останавливается перед входом в зал и достаёт пачку с сигаретами. Я немного подпрыгиваю на месте, чтобы согреться, и пристально наблюдаю за тем, как парень прикуривает. Он шумно выдыхает дым и осматривается. – Достал он меня. Строит из себя заботливого папочку и думает, что я всё забыл. Единственное, что я у него когда-нибудь попрошу, чтобы он поднял связи и отправил меня куда-нибудь на флот или в десант.

Я внимательно наблюдаю за другом, шмыгая носом. Не весело всё это.

– Зачем тебе в армию, ты же ненавидишь спорт? – бросаю я.

Он пожимает плечом.

– Не знаю. Хочу в армию. Потом пойду в полицию. Может в МВД. А может, и в ФСБ возьмут, – шутит Матвей, и я фыркаю.

– Да кто тебя в ФСБ возьмёт с такой подготовкой, ты даже меня на лопатки уложить не можешь, – издеваюсь я. – Вот меня туда с радостью примут. С руками оторвут.

– Ага, мечтай.

Парень выбрасывает сигарету в урну и первым поспешно направляется к дверям. Мы заходим в помещение, и я с наслаждением выдыхаю, когда тепло прикасается к моей коже. Воздух здесь пропитан потом и запахом бесконечных тренировок. Некоторые парни уже работают с грушами, некоторые стоят в стороне и что-то обсуждают. Здесь своя особенная атмосфера.

Я смотрю на ринг: там парень работает с лапами (овальные подушки из кожи с креплениями для рук. Их надевает тренер или напарник и использует в качестве мишени для ударов своего подопечного).

Я подхожу к рингу и стягиваю шапку, на ходу расстёгивая куртку.

– Йоу, папаша! – кричу я.

Мужчина что-то говорит парнишке и подходит ко мне, облокачиваясь о канаты. У него тёмные голубые глаза, светлые волосы и шрам над бровью, который когда-то давно ему оставил противник на ринге.

– Здесь я твой тренер, а не отец, сколько раз повторять?

Я усмехаюсь.

– Да ладно, па, тебе не привыкать. Тебе не идёт быть таким серьёзным. Ух прям, мурашки аж, – издеваюсь я. Матвей рядом со мной усмехается.

– Переодевайся и на разминку, клоун, – фыркает отец, возвращаясь к своему подопечному.

Я стягиваю куртку, киваю Матвею и направляюсь в раздевалку. Да, мой тренер – это мой отец. Он раньше занимался профессиональным боксом, но теперь у него своя секция и молодые парни под рукой, мечтающие выйти на мировой уровень.

Я помню, когда первый раз отец привёл меня на бокс. Это был его последний бой и это было невероятно. Огромная толпа народу, в центре ринг и два бойца друг напротив друга, среди которых был и мой папа. Их движения, удары, крики зрителей: я просто сидел с открытым ртом и думал «ВАУ». Именно тогда у меня загорелось желание когда-нибудь выйти на этот самый ринг вместо отца и одержать победу. Мне хотелось, чтобы все эти зрители кричали только ради меня, поддерживали только меня, думали только обо мне. И, возможно, тоже какой-нибудь парнишка смотрел бы на меня и думал «ВАУ, Я ТОЖЕ ТАК ХОЧУ», точно так же, как я смотрел на своего отца.

Мне тогда было почти шесть, и я был настолько восхищён всей этой атмосферой, что практически заставил папу начать тренироваться со мной. Можно сказать, именно по моей вине он и открыл секцию бокса. Это место стало для меня вторым домом, я вырос здесь, проводил всё свободное время за тренировками, буквально ночевал на ринге.

Это моя жизнь, это моё всё. Не знаю, чем бы я вообще занимался, если бы не бокс, и я не могу даже представить, что его не будет в моей жизни. Кто я без него? Просто парень, просто ученик девятого класса, просто никто.

Three Days Grace – Unbreakable Heart

Соня.

Я думаю о Егоре, хотя совершенно не должна этого делать. И когда я сижу на последнем уроке, записывая за учителем конспект, и когда возвращаюсь домой, и даже когда остаюсь наедине в своей комнате, я думаю о нём. Точнее о его глазах. Голубых пронзительных наглых глазах. Я думаю о них и невольно улыбаюсь.

Я должна признаться сама себе, что этот парень мне действительно понравился и что я не прочь согласиться на его предложение погулять завтра вечером, но я знаю таких парней. Они пользуются популярностью, что заполучить девчонок, а вместе с этим разбивают их сердца. И я очень сильно не хочу попадаться в эту ловушку, однако подкрадывающееся сомнение заставляет меня задаться вопросом: а что если я ошибаюсь? Да, Егор популярен, но что если он сломает все мои стереотипы и окажется хорошим парнем? Ведь могут же красавчики быть нормальными? Ладно, Соня. Не узнаешь, пока не проверишь.

Дверь комнаты открывается, и я вижу свою сестру – она заходит, прикрывая за собой дверь, и мне приходится неохотно стянуть наушники. Девушка пересекает расстояние между нами и заваливается на кровать.

– Как же они меня достали! – стонет Маша, отчётливо выделяя каждое слово и потирая лицо ладонями.

Я понимаю, что сестра говорит про родителей. Они опять начали выяснять отношения, и поэтому я надела наушники и включила музыку настолько громко, чтобы ничего это не слышать. Ненавижу крики и ссоры.

– Что на этот раз?

Я смотрю на неё, но та не спешит отвечать.

Маша старше меня на пять лет. Ей 21. Она учится в университете на последнем курсе, изучает психологию. Вот только её знания что-то ничерта не помогают решать конфликты в семье.

У неё идеальная фигура: тонкая талия, выделяющиеся бёдра, красивые ноги, грудь второго размера и длинные густые тёмно-каштановые волосы с рыжеватым оттенком. Пару лет назад Маша перекрасилась в рыжий, но теперь её волосы отросли и цвет поблёк. И глаза у неё то синие, то серые, то вообще зелёные. Хамелеон. Зависят от освещения и, наверное, от её настроения, но почти всегда они синие. Зато ростом не вышла. Всего 160.

Я же другая. Мне шестнадцать, рост 170, волосы жидкие светло-коричневые ниже плеч, глаза с зелёным оттенком, тело чуть крупнее, чем у сестры.

– Опять докопались на пустом месте, – бросает Маша. – Типа я ничего не делаю и из меня ничего не получится. Говно я, другим словом. Неблагодарная тварь.

Я закатываю глаза и вытягиваю ногу, положив её на живот сестры.

– Забей.

– Ага.

Она вздыхает.

– Как школа?

Я фыркаю, вспоминая Штормова.

– Неплохо, – говорю я. – Пока осваиваюсь.

Она устало вздыхает, и мы недолго молчим. За стеной работает телевизор, мама снова гремит на кухне, наверное, готовя ужин. На верхнем этаже тявкает собака, а потом что-то падает.

– Маш.

– М?

– А тебе нравятся боксёры? – зачем-то спрашиваю я, всё ещё не в силах выбросить из головы Егора.

– Хм, – она пожимает плечом. – Да, наверное. Мой бывший был рукопашником и любил подраться. А что?

Я думаю о её бывшем, хотя ни разу не видела его в реальности, только на фото, а затем опять вспоминаю Штормова. Фотографии, которые мы вместе рассматривали, его глаза, недовольный вид Яны в сторону парня. Надо спросить как-нибудь у неё, почему они не сошлись. Может быть, она тоже попалась в его сети, а потом он разбил ей сердце? Да что гадать. Вариантов уйма.

– Один парень с параллели позвал меня погулять, – я осекаюсь. Он же не звал меня гулять, он просто спросил, что я делаю вечером. – Он вроде как боксом занимается. Звезда школы и всё такое.

– М, – сестра поворачивается на бок и смотрит на меня с коварной улыбкой на губах. – Он красавчик?

Я задумчиво хмурюсь. Да, чёрт возьми, он красавчик.

– Ага, – улыбаюсь я. – Глаза у него красивые.

– Тогда и думать нечего, – Маша подпирает голову рукой. – Бери, пока кто-то другой не увёл.

Я вздыхаю и смущённо закрываю ладонями лицо. Секунду молчу, обдумывая все «за» и «против».

– Не знаю, – признаюсь я. – Он же вроде как популярный красавчик, вдруг он тот ещё придурок и просто решил меня в свою коллекцию добавить?

Маша внимательно смотрит на меня, затем морщится, обдумывая мои слова.

– Но ты же не знаешь наверняка, – наконец, говорит сестра, облизывая пересохшие губы. Она часто так делает, потому что пьёт слишком мало воды. – Узнай его получше, поспрашивай о нём, а если заподозришь что-нибудь неладное, то пошлёшь и всё.

Я покачиваю ногой, упираясь ей в бок. Наверное, она права. Я же совершенно ничего о нём не знаю, и как-то неправильно даже шанса не дать ему. Как говорится, важен не результат игры, а сам процесс, так что будь, что будет.

– Хотя я тебе не советник, – неожиданно говорит Маша. – Ты знаешь, у меня у самой в личной жизни какая-то лажа.

Она откидывает мою ногу и поднимается с кровати.

– Но если он тебя обидит, сразу говори мне.

Я смеюсь.

– И что? Ты его психологической атакой задавишь? – издеваюсь я.

Она закатывает глаза.

– У меня есть друзья, которые смогут поговорить с ним, – она дёргает бровями. – И они тоже неплохо дерутся. Так что боксёры им не страшны.

Я отмахиваюсь. Что за глупости она несёт. Зачем разбираться с парнем, который разобьёт девчонке сердце, если он сам по себе придурок. Не вижу смысла. Тем более, при малейшей опасности я сама разобью ему что хочешь.

– Как его зовут-то хоть? – уже в дверях спрашивает сестра.

– Егор Штормов, – тяну я, словно пробуя его имя на вкус. – Только предкам ни слова.

– Конешн, – она улыбается и выходит в коридор.

Люблю сестру. Она кажется такой взрослой и умной, хотя иногда настоящая заноза в заднице. Особенно для родителей. Она хочет поскорее съехать от них, но возможности пока нет. Маша не работает, да и диплом на носу. И парня у неё нет, у которого можно было бы жить, так что мне приходится периодически выслушивать, как же она устала от всего этого дерьма, которое творится у нас дома. А я то как устала!

А ещё я не хочу, чтобы сестра уезжала, потому что тогда родители переключатся на меня, и моей спокойной жизни придёт конец. Это будет настоящая катастрофа, потому что я не смогу терпеть всё это как Маша. Я не такая прилежная и терпеливая. И уж точно домашней девочкой меня назвать нельзя.

***

Я собираюсь прогуляться. На улице уже стемнело, Январь обжигает лицо морозом, заставляя кутаться в шарф, незнакомый мне город обрушивается своими огнями. Сейчас где-то около десяти вечера, и я даже удивляюсь, как меня родители отпустили. Когда моя сестра начала гулять с парнями, отец устроил ей комендантский час ровно в девять, и если она опаздывала хотя бы на пять минут, был жуткий скандал.

Честно, Маша его боится. Поэтому она так остро реагирует на слова папы и вообще старается с ним не общаться. А мне всё равно, я не боюсь, поэтому и все его нападки я буду пропускать мимо ушей. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

Я ухожу от дома на несколько кварталов, прежде чем понимаю, что немного заплутала. Наверное, надо возвращаться, а то совсем потеряюсь.

Осматриваюсь – машины и последние маршрутки мелькают на главное улице, прохожие совершенно не обращают на меня внимания. В основном я вижу молодёжь – они гуляют компаниями, шумно смеются и громко разговаривают. Я вспоминаю своих друзей, которых оставила в старой школе, и мне становится грустно. Как они там? Забыли, небось, про меня. Даже не пишут.

Когда-то мы точно так же бродили вечерами, хулиганили и веселились на улицах. Было здорово. А сейчас я в одиночестве хожу по незнакомому городу и даже не знаю, чем себя занять.

Замечаю впереди кучку парней, которые стоят перед входом в какой-то бар и курят. Кажется, я вообще не той дорогой возвращаюсь, потому что этого места на моём пути раньше не было. Может, не там свернула?

Я осматриваюсь, пытаясь найти знакомые здания, но ничего не получается. У меня вроде нет топографического кретинизма, что за дела вообще? Как я могла заблудиться?

– Эй, красотка!

Ну, вот только этого мне не хватало…

Один из парней, стоящих возле бара, замечает меня, но я упорно делаю вид, что его нет. Так, Соня, главное не нарывайся. Просто пройди мимо. Их больше, а ты одна. Твой язык тебя до добра никогда не доводит, ты же знаешь. Здесь новый город, незнакомые люди, если будешь выпендриваться, проблем не оберёшься.

Я слышу шаги. Как меня учила Маша? Просто игнорируй.

– Постой, – слышу смех остальных. – Пошли посидим, мы угощаем.

Я чувствую, как его рука пытается схватить меня за локоть, но успеваю уклониться. Резко разворачиваюсь к нему и скептично выпаливаю:

– А может мне сразу член тебе пососать? – я вскидываю бровь. – Если, конечно, смогу найти его у тебя в штанах.

Я осматриваю парня: он старше меня и весьма симпатичный, если бы его дебильная улыбка и отвратительное поведение всё не портили. Парни позади что-то кричат, продолжая смеяться, и, кажется моему собеседнику это не нравится. Да, Соня. Молодец. Нарвалась как обычно.

– А у тебя острый язычок, – парень затягивается, держа в руке сигарету, и выдыхает дым в мою сторону. Я морщусь. – Видимо, умеешь им работать.

Я понимаю, что шутка с подтекстом, и поджимаю губы.

– Да куда уж мне до тебя, – тяну я. – Дружки заждались, тебе пора.

Киваю в сторону парней и разворачиваюсь, чтобы ещё чего лишнего не сказать.

– А ну постой, – незнакомец хватает меня за локоть.

– Руку убери! – грубо говорю я, пытаясь освободиться.

Меня неожиданно охватывает лёгкий страх, и я вдруг думаю о том, что их же всё-таки больше. Мало ли, что они задумают сделать со мной. Надо было просто пройти мимо и не нарываться.

Парень выкидывает сигарету.

– Да ладно тебе, – тянет он. – Просто посидим, пошли. Мы не такие плохие.

Он тянет меня в сторону бара, но я торможу ногами – они скользят по снегу.

– Отпусти, придурок! – вскрикиваю я.

– Да ладно, Коль, пусть идёт! – говорит кто-то из его компании. – Чё ты к ней прицепился? Пугаешь только всех, поэтому у тебя девчонки и нет.

Они снова хохочут.

– Заткнись, а! – Коля останавливается и смотрит на своего друга. – Не твоё дело, как и к кому я подкатываю.

Я снова пытаюсь выдернуть руку.

– Да отпусти же ты!

Я пытаюсь заехать ему по ноге, не ничего не выходит. Вот знала же, что гулять вечером – плохая идея. Нет, всё моё упрямство. Коля шикает и поворачивается ко мне – он выше и возможности вырваться из его хватки у меня практически нет. Нужно срочно заехать ему по носу и бежать! И я уже действительно собираюсь это сделать, но чья-то рука ложится на плечо Коли, он оборачивается и получает удар под дых – его пальцы тут же отпускают меня.

– Она же сказала, чтобы ты отпусти её, – спокойный голос разлетается в пространстве.

Я вижу, как один из парней дёргается в нашу сторону, чтобы прийти на выручку Коле, но другой хватает его за плечо и останавливает.

– Остынь, – говорит третий парень. Он прикусывает зубами сигарету и поднимает руку. – Привет, Егор.

Я только сейчас смотрю на своего спасителя и понимаю, что это он. Егор Штормов.

– Йоу, Макс, – боксёр салютует, а потом перебрасывает руку через моё плечо. Меня бросает в жар. – Эта девчонка моя, – парень указывает пальцем на меня. – Я надеюсь, все всё поняли?

– Мы поняли, Шторм, – Макс усмехается и поднимает руки ладонями вверх. – Никаких проблем.

Егор кивает, судя по всему, своему знакомому, в потом подталкивает меня, заставляя идти дальше. Наконец, убирает руку.

– Ну, и какого лешего ты шляешься здесь в такое время? – спрашивает парень, когда мы отходим на достаточное расстояние.

Я пожимаю плечом, пытаясь собраться с мыслями и понять смысл ситуации. Меня только что спас Егор Штормов, и я, как минимум, должна сказать ему «спасибо».

– Потерялась, – бросаю я. – Домой как раз шла, видимо, не туда свернула.

Я смотрю под ноги, виновато покусывая губу и чувствуя на себе взгляд парня.

– И где твой дом? – интересуется Егор.

Я вздыхаю и называю ему адрес, после чего достаю телефон и смотрю на время. Двенадцатый час.

– Это недалеко, – Штормов выдыхает пар изо рта. – Ты просто на параллельную улицу зашла.

Мы замолкаем и минуту идём в тишине. Не знаю, каково ему, но мне жутко неловко. Как вообще так совпало, что мы встретились здесь и что он спас меня?

– А ты? Что тут делаешь? – спрашиваю я.

Егор косится на меня, усмехается и тянет:

– За тобой следил, – я поворачиваюсь к нему, замечая нахальную улыбку. – Шучу. Гулял. У меня здесь зал рядом, я недавно с тренировки. Друга провожал, он тут неподалёку живёт.

– Понятно, – бормочу я.

– Так, значит. Вот чем ты сегодня занята была? – издевается парень. – Бродила по улице и нарывалась на неприятности. Завтра собираешься то же самое делать? – я непонимающе смотрю на него, и Штормов замечает это. – Завтрашняя отмазка. По поводу вечера.

Я закатываю глаза и поджимаю губы. Мы сворачиваем на знакомую улицу, и я понимаю, что до моего дома осталось совсем чуть-чуть.

– Возможно, – тяну я. – Но, как я поняла, у тебя жизнь сплошная тренировка. Разве у тебя есть время на девчонок?

Егор фыркает.

– На тебя найду. Так что?

Я замечаю свой дом и немного сбавляю темп, словно бы не горя желанием расставаться с парнем.

– Дай свой телефон, – я протягиваю руку ладонью вверх.

Штормов мешкает, затем достаёт из кармана сотовый и отдаёт мне, снимая блокировку. Я усмехаюсь, нахожу его приложение «вконтакте» и нагло захожу туда.

– Хочешь переписки почитать? – издевается Егор, но никаких попыток отобрать мобильник не предпринимает.

– Больно надо.

Я захожу в поиск, нахожу свою страничку и отправляю себе же запрос в друзья. Только после этого я возвращаю сотовый владельцу и останавливаюсь, потому что мы уже оказываемся возле моего подъезда.

– Спишемся завтра, – улыбаюсь я, склоняя голову.

Штормов криво усмехается, пряча руки в карманы.

– Пока, – я осматриваю его в последний раз, затем разворачиваюсь, но не ухожу. – И спасибо. Что выручил.

– Сочтёмся, – говорит Егор. – Увидимся в школе.

Даже не обернувшись, я поспешно захожу в подъезд, оставляя Егора Штормова одного.

Missy Higgins – Where I Stood

Соня.

«После школы на стадионе», – пишет мне Егор, когда я сижу на предпоследнем уроке и нетерпеливо жду, когда же стрелка часов достигнет нужного момента, чтобы прозвенел звонок.

«И что там будет?», – пишу ему ответ.

«Увидишь».

Я вздыхаю и подпираю голову рукой, совершенно не слушая учителя по истории и его рассказ о Великой Отечественной Войне, прячу сотовый за книгой, чтобы никто не смог просечь, что я с кем-то переписываюсь вместо того, чтобы записывать конспект. Юля скучающе вздыхает рядом со мной – я кошусь в её сторону и мне становится ещё тоскливее. Скучно.

Я вспоминаю вчерашнюю прогулку и улыбаюсь, пряча рот за рукой, чтобы никто этого не заметил. «Эта девчонка моя», – проносится у меня в голове, и я фыркаю. Что он о себе возомнил? Спас меня один раз от неприятностей и всё? Можно делать всё, что захочешь? Наглый зазнавшийся идиот.

Я трогаю экран телефона, чтобы проверить сообщения, но никто не пишет. Штормов вообще обо мне не вспоминал, после того, как я его вчера добавила, словно бы специально игнорил. А теперь ни с того, ни с сего говорит, что будет ждать меня на стадионе. Ни «привет», ни «как дела?». Что за человек.

– Ты чего? – шепчет Юля, замечая мою улыбку, и я поспешно трясу головой.

Стоит ли мне рассказывать ей, что меня пригласил на свидание Егор Штормов? Но я точно взорвусь, если не поделюсь этой новостью хоть с кем-то.

Я открываю тетрадь и пишу: «Егор Штормов хочет увидеться со мной после школы». Пододвигаю послание к Юле, и та заинтересованно нагибается, чтобы прочитать. Секунду она медлит.

– Да ладно! – громко шепчет девушка, а потом притихает, чтобы учитель не обращал на нас внимания. – Шутишь?

Я качаю головой и улыбаюсь.

– Ничего себе. Поверить не могу. Это же событие века!

Я непонимающе смотрю на неё, мол, что в этом такого? Он же популярный парень, и девчонок у него должно быть полным полно.

– Девушки, поговорите на перемене, пять минут осталось! – строго отчитывает нас учитель.

Все оборачиваются, чтобы взглянуть в нашу сторону, и мы с Юлей притихаем. Подруга улыбается и одними губами говорит:

– На перемене.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь, устремляя взгляд на доску, где мужчина записывает домашнее задание. Поспешно открываю дневник и быстро переношу всё в нужную графу. Отлично, ещё и параграф пересказывать задали, как вовремя. Уже конец девятого класса, могли бы не нагружать нас, всё-таки экзамены впереди.

Звонок обрушивается неожиданно и стремительно, некоторые одноклассники поднимаются на ноги и лениво покидают кабинет. Следующий урок у нас здесь же, поэтому большая часть ребят остаётся на своих местах.

– Яна! – Юля нетерпеливо зовёт подругу. – Яна, сюда. Быстро. Ну, же…

Я поджимаю губы, понимая, что сейчас они будут обсуждать мою встречу с Егором, и уже начинаю жалеть, что рассказала об этом. Хотя они бы всё равно потом узнали.

Девушка неохотно поднимается на ноги и подходит к нашей парте, садясь на стул впереди. Подруги нагибаются, словно готовые обсудить важный план по захвату школы. Я делаю вид, что меня здесь нет и что я вообще не при чём, поэтому хватаю сотовый и утыкаюсь в него.

– Соня идёт на свидание со Штормом, – заговорщически тянет Юля.

– Что? – Яна смотрит на меня. – С Егором? Он согласился встретиться с тобой? – она скептично хмурится, словно не верит мне.

Я пожимаю плечом.

– Вообще-то, это я согласилась встретиться с ним, – тяну я. – Он ко мне вчера пристал с расспросами, что я делаю вечером. И как-то так получилось, что сегодня мы пересечёмся.

Я умалчиваю о том, что Штормов спас меня, чтобы подруги не разводили новые сплетни.

– Охренеть, – Юля откидывается на спинку стула.

– Да что тут такого? – не понимаю я, вскидывая голову. – Подумаешь, встретимся. Он же популярный, у него и без меня полно подружек. Что вы смотрите на меня так, словно я у вас мужика увела.

Яна фыркает и отворачивается, скрещивая руки на груди. Она смотрит в окно, и мне даже становится жаль её. Видимо, Егор ей всё ещё нравится. Юля подаётся вперёд и понижает голос.

– Вообще-то у него никого нет, – тянет девушка. – Он посылает каждую, кто предлагает ему отношения и признаётся в чувствах. Или зовёт просто на свидания. Егор не из тех, кто подпускает к себе всех подряд, – она прикусывает губу и смотрит на Яну. – В прошлом году Яна призналась ему, что он ей нравится, и позвала погулять, а он сказал… – девушка осекается.

– Сказал, – говорит та, поджимая губы. Её голос решительный и недовольный, – что ему очень приятно, но я не в его вкусе.

– Ага, – поддакивает Юля. – Я слышала, что он встречался с девчонкой с другой школы, но это было полтора года назад. Говорят, они были вместе больше года, а потом она его бросила, потому что её раздражало, что Шторм вечно тренируется и посвящает себя боксу. С тех пор никто не видел его с девушками. Так что это очень странно, что он сам позвал тебя.

Я хмурюсь, теребя в руке телефон. Так, значит, Егор не бабник и не из тех, кто меняет пассий каждую неделю. Я напрасно волновалась, когда думала, что всё это для него просто игра, но ведь это только мнение Юли с Яной. Как на самом деле знает только Штормов. Может быть, он предпочитает девушек с других школ, чтобы его никто не видел и не распускал слухи. Тогда зачем он меня позвал погулять?

Господи, Соня! Может быть, всё гораздо проще, чем ты думаешь. Ты просто ему понравилась, вот он и решил с тобой пересечься. Вот и всё.

Я как обычно преувеличиваю и накручиваю себя.

– Так и? – Юля смотрит на меня. – Ты всё-таки идёшь с ним на свидание?

Я пожимаю плечом, задумчиво покусывая губу.

– Это не свидание, – тихо бормочу я. – Он просто предложил встретиться на стадионе после школы, вот и всё.

Юля закатывает глаза.

– Конечно, не свидание, – она улыбается. – Завтра ждём подробного отчёта! И не вздумай увиливать.

Я смотрю на Яну – она всё ещё разглядывает дерево за окном и делает вид, что ей не интересен наш разговор, но, кажется, девушка слегка расстроена. И я её понимаю. Парень, который ей отказал, наплевав на её чувства и желания, пригласил другую. Я бы тоже злилась от несправедливости, но это не мои проблемы. Мои проблемы, это Егор Штормов, который будет ждать меня после школы на стадионе.

И я иду к нему, совершенно не задумываясь о последствиях. Захожу за школу и вижу заснеженное футбольное поле – снег хрустит под ногами, когда я прохожу по тропинке к трибунам. Я осматриваюсь, любуясь снежинками, плавно опускающимися на землю, а потом замечаю человека, проворно бегающего по лестницам и между рядами. Я узнаю Егора по его чёрной шапке и прохожу чуть дальше к самым первым ступеням.

Прислонившись к перилам, я наблюдаю за парнем, пока тот не замечает меня. Он кажется мне до нереальности вымышленным, и даже когда Штормов подбегает лиже, я всё никак не могу избавиться от этого чувства.

– Привет, – улыбаюсь я.

– Привет, – Егор останавливается, переводя дыхание. – Ты рано. Я думал, что у тебя ещё один урок.

Я склоняю голову к плечу и разглядываю его раскрасневшиеся после пробежки щёки.

– Отменили, – признаюсь я. – И избавили тебя от ожиданий.

Я отвожу взгляд в сторону, когда парень приближается и облокачивается о перила рядом со мной.

– Избавили меня от душа, – усмехается Егор. – Я думал успею сбегать домой. Так что, если ты не хочешь наслаждаться моим невероятно приятным мужским запахом, – он наклоняется ко мне, словно для того, чтобы я почувствовала, как от него воняет потом, – ты пойдёшь со мной и подождёшь. Я быстро, океу?

Штормов поправляет куртку, а затем натягивает съехавшую шапку на уши. Я не сразу понимаю, что парень имеет в виду.

– Стой, ты хочешь, чтобы я пошла к тебе домой и подождала, пока ты душ будешь принимать? – выпаливаю я, чувствуя смущение.

– Да, – как ни в чём не бывало кивает Егор, затем спускается на несколько ступеней и проходит мимо меня. – Я живу через дорогу. Минут десять на душ, а ты пока чай попьёшь. У меня есть торт. Ты ешь сладкое?

Я растерянно смотрю на парня, пытаясь уловить смысл его нескончаемых реплик. Он хочет, чтобы мы пошли к нему домой. Домой. Его родители по любому будут на работе, так что мы останемся наедине в его квартире, где Егор будет принимать душ. Я подавляю желание ударить себя по щекам, чтобы перестать думать о том, что может произойти в пустой квартире наедине с парнем.

– Да брось, я не маньяк, – закатывает глаза Штормов. – Мне нужно в душ, иначе я умру. Так ты сладкое любишь?

– Ну, да, – неуверенно говорю я.

– Вот и отлично! – он сбегает с лестницы на землю. – Пошли.

Я вздыхаю и покорно следую за парнем, стараясь не накручивать себя. Он просто примет душ, а я полакомлюсь тортом. И всё. Нет ничего такого в том, что я просто посижу у него на кухне и подожду его, тем более сама виновата. Это у меня урок отменили, и Егор тут не при чём.

The Kills – Cheap and Cheerful

Соня.

Двери лифта закрываются перед моим носом, и я остаюсь с Егором в замкнутом пространстве, всеми силами пытаясь не смотреть в сторону парня. Я держусь за поручень и буквально прожигаю взглядом пол, пока проворная кабинка поднимает нас на шестой этаж. Краем глаза я вижу, как парень нетерпеливо постукивает ногой – его кроссовки в снегу и немного промокли.

– Так, откуда ты переехала? – спрашивает парень.

– Из области. Тридцать километров отсюда, – уклончиво отвечаю я.

Никак не могу выбросить из головы мысли о том, что мы через пару минут окажемся в квартире Штормова совершенно одни – навязчивые картинки страстных поцелуев встают перед глазами, и я на секунду зажмуриваюсь. Меня бросает в жар, и когда лифт останавливается, позволяя нам выйти на свободу, мне требуется время, чтобы набраться смелости последовать за Егором.

Я невольно смотрю на его губы, пока парень достаёт ключи и открывает дверь, – его проворный язык скользит по ним и тут же исчезает.

– Заходи, – Егор отступает, пропуская меня вперёд.

Я вздрагиваю и с трудом отрываю взгляд от его заманчивых губ, а потом прохожу в квартиру, чувствуя себя глупой мухой, севшей на липкую паутину. Парень закрывает дверь и снимает кроссовки, отодвигая их ногой в угол.

– Раздевайся, я пока чайник поставлю, – говорит Штормов, стягивая свою шапку и небрежно бросая её на тумбочку.

Я смотрю на его мокрые от пота растрёпанные волосы, раскрасневшиеся щёки, пылающие глаза и только сейчас вдруг понимаю, что в этот момент Егор Штормов кажется мне чертовски привлекательным. Именно здесь, именно сейчас и именно в таком виде: после пробежки. Вчера я как-то не заметила этого.