Текст книги "Возвращение в никуда. Всегда вперед"

Они быстро приближались к одной из планет этой системы. Планета была по объему в несколько раз больше Земли, и значит еще больше Венеры, и красивого зеленовато-бурого цвета.

Незнакомец летел впереди и немного левее. Как раз в направлении лучемета, невесело подумал Дюваль. Теперь он имел нужный разгон и запросто мог бы уйти в гиперпространство, но сейчас он не сделал бы этого ни за что.

– Скоро мы войдем в атмосферу, – внятно произнес Дюваль. Он решил вести фонодневник, записывая свои сообщения на маленький портативный магнитофон. Он не знал, что существовать этому дневнику уже недолго.

Он проверил приборы – все работало исправно, как нельзя лучше.

Как только они вошли в атмосферу, Дюваль начал резкое торможение. Незнакомец на прежней скорости стремительно ушел вниз. Дюваль удивился. Ведь так он может разбиться, подумал он. Но этого не произошло. Когда «Черный призрак» мягко опустился на землю неизвестной планеты, чужой корабль уже стоял неподалеку; его люк был открыт, и к земле спускалась пологая лестница.

– Замечательно! – воскликнул Дюваль, окидывая взглядом местность, через экран, разумеется. Вплоть до горизонта шла сплошная зеленая равнина; где-то вдалеке блестел вода, вероятно, озеро; небо было чистым и голубовато-зеленым. – А мне здесь нравится!

На всякий случай, он проверил состав атмосферы, хотя и так было видно, что она ему не повредит. Компьютер выдал результат проверки на терминал, и Дюваль удовлетворенно хмыкнул:

– Кислорода 22 процента. Прекрасно! Нужно выходить на чистый воздух, – решил он, увидев, что в проеме другого корабля появилась высокая широкая фигура инопланетника.

Выходя, он прихватил маленький пистолет, на порядок слабее, чем бластер.

Воздух планеты оказался настолько восхитительным, что Дюваль некоторое время стоял неподвижно и шумно дышал.

Очнулся он, когда гуманоид тронул его за плечо и жестом указал следовать за собой. Дюваль закрыл свой корабль и сделал несколько шагов по травянистой равнине. Идти было тяжело – трава достигала колен. Хе-хе, подумал Дюваль, по такой дороге мы не протопаем и двух миль. Но никто и не собирался идти пешком.

Они подходили к кораблю гуманоида. Он возвышался на высоту в несколько раз больше, чем «Черный призрак» и был серебристо-голубого цвета.

– Красивый у вас кораблик, – произнес Дюваль. Гуманоид обернулся и предупреждающе поднял руку. – Ладно-ладно, не надо нервничать.

Гуманоид подошел к своему кораблю, откинул какой-то люк, выудил оттуда крошечный двухместный скайд и пригласил Дюваля сесть вовнутрь. Дюваль сделал, что от него просили, а вслед за ним влез и хозяин. Перед пилотом был нехитрый пульт – два рычага и несколько клавиш.

Как у людей, пронеслось в голове у Дюваля, и он решил повнимательнее присматриваться к своему провожатому. Действительно, все смахивало на то, что тот везет его к кому-то главнее него самого, чтобы решить судьбу пленника.

Пленника!

При этой мысли Дюваль содрогнулся: с него словно слетело какое-то наваждение. Он понял, что своими собственными ногами залез в плен – иначе не скажешь. Пленник! Дюваль не заметил, что это слово произнес вслух. Гуманоид обернулся к нему.

– Все нормально, приятель, – Дюваль положил руку на плечо незнакомца.

Но тот с неожиданной резкостью откинул ее и свободной рукой выхватил из складок своего развевающегося одеяния короткую трубку с неуклюжим утолщением и направил на него.

Дюваль демонстративно пожал плечами, отвернулся и стал разглядывать ландшафт, над которым они пролетали. Скайд летел очень быстро, но практически никаких изменений местности не было, все та же красивая живая равнина с высокой травой и крошечными ручейками. Солнце сияло высоко в небе; было жарко, и Дюваль включил охлаждающее устройство в своем комбинезоне. Через несколько секунд стало получше; Дюваль шумно вдохнул приятный воздух и откинулся на спинку кресла. Неужели он и в самом деле может оказаться в качестве пленника? Трудно предсказать не только поведение иного разума, но и каковы намерения этого самого разума относительно другого разумного существа. Если они уже вышли в Космос, то почему мы с ними никогда не встречались? Может, они вовсе не горят желанием с нами встречаться, и тогда этот не совсем приятный прием вполне объясним. Ну ничего, философски отметил про себя Дюваль, может есть кто-то поумнее этого типа.

Неожиданно скайд резко ушел влево, и Дюваль чуть не вывалился из него. Гуманоид повернулся к нему, осклабился и показал на поручень на панеле. Дюваль судорожно схватился за него рукой и кивком головы поблагодарил. Его взгляд безразлично блуждал по горизонту, а мысли были устремлены к сидящему рядом гуманоиду. Дело в том, что когда тот указывал на поручень, одеяние откинулось и оголило руку пилота до локтя. Это была настоящая человеческая рука, только чуть темнее и с длинными ногтями. На лбу у Дюваля медленно проступили капельки пота. Здесь что-то кроется, подумал он и, скосив глаза, посмотрел на отточенный профиль своего спутника. Это человек! – кричало что-то внутри него. Понимая, что этого быть не может, он попытался взглянуть на все глазами ученого-скептика, но вскоре с резкостью отметил про себя, что сидящий рядом с ним гуманоид – внешне совершенный человек.

Эти мысли полностью заполнили сознание Дюваля, а местность тем временем стала меняться. На горизонте появилась темная полоса и с каждой минутой все росла, и когда Дюваль поднял голову и посмотрел вперед, он увидел перед собой огромные здания города.

– Эге-ге! – воскликнул он. – А вот и город. Сейчас мы все узнали.

Гуманоид длинно посмотрел на него и снова отвернулся. Дюваль достал из кармана очки и водрузил на нос. Эти очки давали пятидесятикратное увеличение. Он успел разглядеть высотные здания стального цвета, как вдруг гуманоид, не оборачиваясь, сорвал с него очки и выбросил через плечо на землю.

Это уже показалось Дювалю слишком. Он резко выхватил из кобуры gbcnjktn. Но недостаточно резко и недостаточно быстро – гуманоид уже наставил к его голове свое оружие. Пришлось успокоиться, по крайней мере временно.

Они пролетели еще миль двадцать и оказались перед грандиозным сооружением. Оно было выше самого высокого здания на Земле или Венере; его голубовато-стальной оттенок не резал глаз, а наоборот успокаивал. Здание имело почти прямоугольную форму, но было несколько несимметричным. Кроме того, крыша была не одного уровня, а представляла собой ступени, каждая метров в десять. Солнечные лучи поглощались, и поэтому не было бликов и отблесков; стены были однотонными и очень красивыми. Они облетели это сооружение на высоте около пятидесяти метров, а казалось, что они уже на земле.

Дюваль с трудом оторвал взгляд от величественного строения перед ними и осмотрелся вокруг. Оно стояло почти на окраине: между ним и зеленой равниной было всего лишь около мили, заполненного относительно невысокими домами самых разных расцветок, но все были однотонными. Что же касается того, что было впереди, то насколько хватал взор город представлял собой правильное скопление красивых высоких зданий различной конфигурации. Где-то в центре виднелось почти столь же высокое и величественное здание, как и то, что было перед ними. То там, то здесь виднелись невысокие здания пирамидальной или конусообразной формы; попадались пространства зеленого цвета.

Улицы были очень широкими и длинными. Дюваль предположил, что наряду с воздушным здесь существует и наземный транспорт. Словно в ответ на его мысли, из-за угла показалась наземная машина довольно странной конфигурации – помесь автомобиля и вертолета, но со значительно меньшими винтами. Машина двигалась совершенно бесшумно и вскоре скрылась из виду. Дюваль обратил внимание на то, что жителей нигде не было видно.

Гуманоид потянул рычаг на пульте управления и скайд пошел на посадку. Последний взгляд Дюваль кинул вдаль – перспектива города не была видна, он скрывался за горизонтом.

Глава 2. Пленник или гость?

Они поднялись в огромном светлом лифте на семьдесят четвертый уровень. Пройдя несколько коридоров они оказались в грандиозном помещении. По форме оно было овальным; стены светились, потолок возвышался над полом метров на двадцать. Комната, или скорее зала, была почти пуста. Лишь в дальнем углу находился огромный многосторонний стол с небольшим пультом у одной из сторон. За столом сидело семь гуманоидов весьма почтенного вида. На них не было пестрого одеяния первого гуманоида, они были одеты в длинные серые накидки, перехваченные в нескольких местах широкими поясами. Все они были длинноволосыми и морщинистыми. Этакий совет старейшин, усмехался про себя Дюваль.

Почти в тот же момент, когда они вошли, один из сидящих встал, и обнаружилось, что у него высокий рост более двух метров. Белесые волосы волнами спускались на его широкие плечи. Крупная голова была в гармоничной пропорции с телом, хотя сама по себе она была очень велика. Главный, решил Дюваль и неожиданно для самого себя резко остановился шагах в пятнадцати от стола. Его провожатый коротко поклонился и произнес длинную тираду. Выслушав его, высокий властным взмахом руки отослал провожатого, и тотскрылся. Затем он сказал что-то своим коллегам и повернувшись к Дювалю, обратился с коротким монологом, из которого венерианин естественно не понял ни звука, и вопросительно склонил голову. Дюваль как мог более трагично покачал головой, хотя ему хотелось громко рассмеяться по поводу такой комичной ситуации, и произнес на тера-лог:

– Я человек. Попал к вам случайно и желаю узнать о вас побольше и передать себе на планету, – но тут заметив глупое выражение на лице гуманоид, прервал свою речь и грустно добавил: – Жаль, что вы меня не понимаете. Очень жаль.

Гуманоид коротко кивнул ему и некоторое время совещался с остальными. Дюваль с легкой улыбкой следил за происходящим так, словно это его никак не касалось. Неожиданно слово взял самый старый (судя по всему) из всех присутствующих. Он был невысокого роста и сутулый. Он говорил недолго, ибыло видно, что главному реплика не понравилось. Он нетерпеливо отмахнулся от уже садившегося старца и нажал какую-то кнопку на своем пульте.

Кусок левой стены вдруг отодвинулся, и из образовавшегося проема вышло четыре гуманоида в темно-синих одеждах. В руках они держали короткие трубки, – очевидно довольно примитивное оружие. На головах этих гуманоидов были небольшие овальной формы шлемы без забрала.

Отлично, подумал Дюваль, это вероятно патруль, а я пленник, вот такие дела.

Он сделал два шага и заметил, что патрульные стали по бокам от него спереди и сзади. Они вошли в лифт и спустя несколько мгновений оказались на первом уровне. На улице их ждал наземный автомобиль, который после того, как в него сели Дюваль и патрульные, двинулся по широкой магистрали.

До этого момента Дюваль относился ко всему происходящему с некоторой иронией, улыбкой, но теперь, увидев, с какой скоростью удаляется здание «старейшин», он вдруг ощутил всю безнадежность своего положения. Ему хотелось растолкать патрульных, объяснить им, кто он есть, но он знал, что это, увы, так же безнадежно, как черпать воду решетом. На некоторое время он потерял способность здраво мыслить, его охватило отчаяние, безотчетный страх, с которым могут справиться только сильные личности. Слабые же в таких случаях кончают весьма печально. Дюваль проводил все свое время за книгами, письменным столом, компьютером, за университетской кафедрой, и всегда боялся, что его физическая сторона развита ниже средних кондиций, и следовательно его воля в экстремальных условиях может превратиться в полное безволие. Поэтому он одновременно и удивился, и обрадовался, заметив, что сумел подавить чувство безысходности, которое в нем нарастало, держит себя в руках, в рамках разумной оценки происходящего.

Из безвыходного, казалось, положения всегда есть выход, твердил он себе. Главное, не упасть в первые минуты, не дать захватить себя животному страху. Я ученый, я должен что-то сделать, но не сейчас. Сейчас слишком опасно: мои действия будут непродуманны и быстро пресечены.

Незаметно для себя Дюваль стал придумывать план бегства, хотя и не мог с уверенностью сказать, что его везут в тюрьму или же в местный ее эквивалент. Кар несся на огромной скорости; по пути им попадалось много машин, ехавших на такой же и даже большей скорости. Водитель заранее знал, куда они едут, потому что когда он вдруг остановил кар по собственному почину, патрульные не выказали удивления и стали степенно вылезать наружу. Вновь они встали по бокам и повели его к невысокому зданию, ничем не выделявшемуся из массы окружающих.

Вошли и оказались в своеобразном холле, где они сели в лифт. Потом были бесконечные коридоры, пролеты, которые Дюваль пытался запомнить, но безуспешно, и наконец небольшая квадратная дверь, лишь немного выделявшаяся на фоне стены. Один из патрульных нажал кнопку справа от двери, и она бесшумно откатилась.

Взору Дюваля предстало просторное помещение, с несколькими окнами и единственной дверью, через которую они вошли. В комнате находилось достаточно мебели, чтобы понять, что это обитаемое помещение. Один из патрульных посторонился и довольно вежливо пригласил Дюваля войти, после чего вышел и закрыл за собой дверь. Дюваль готов был поклясться, что дверь заперлась, а патрульные, вероятно, стоят в коридоре в качестве охраны. Его охраны или от него? Неважно, махнул мысленно рукой Дюваль, разберемся и принялся осматриваться. В комнате, пол которой покрывало что-то наподобие ковра жуткой аляпистой расцветки, стояло несколько замысловатых сидений разной ширины и высоты, два совершенно прозрачных стола неправильной формы, несколько предметов, назначения которых Дюваль не понял, вот, пожалуй и все. Стены комнаты были покрыты чрезвычайно гладким материалом, который при прикосновении менял цвет. Было очень светло, хотя явных светильников Дюваль не обнаружил. После короткого осмотра Дюваль некоторое время посидел в очень неудобном, по человеческим представлениям, кресле, затем подошел к окну и стал разглядывать инопланетный город. Однако через некоторое время обнаружил, что ничего интересного в нем нет, слишком уж он походил на земные города несколько веков назад. Поэтому он вновь вернулся в креслу и не найдя ничего более занимательного, закрыл глаза, пытаясь отдохнуть и ни о чем не думать. Как ни странно, но это ему удалось настолько, что он почти задремал, и в таком полусонном состоянии пребывал довольно длительное время. Какое именно, он бы сказать затруднился, так как ничего подобного часам он не видел, а свои он по рассеяности забыл на корабле, когда на радостях выходил, чтобы встретиться с инопланетником.

Так или иначе, но через некоторое дверь растровилась, и в комнату вошел один из его охранников. Бегло осмотревшись и убедившись, что все в порядке, он подошел к одному из столов и принялся разгружать поднос, который был у него в руках. В результате на столе оказались два высоких бокала, небольшое блюдо, судя по всему с местными фруктами, и несколько плоских тарелок, содержимое которых Дюваль разобрал весьма поверхностно. Больше его интересовало поведение самого вошедшего. Последний, разместив все это на столе, сделал довольно неловкий, видимо, пригласительный жест, и бесшумно удалился. Дюваль не заметил в его поведении ничего неординарного или грубого, поэтому пришел к выводу, что его хозяева относятся к нему, скорее, как к гостю, нежели пленнику или нежелательному элементу.

Видимо, они еще не разобрались, что я собой представляю, – произнес Дюваль вслух, – и для этого им нужно время. Но вот как я им объясню, кто я такой?

В любом случае, решил он, они не похожи на нецивилизованных дураков и вряд ли станут априори вредить пусть и неясному пришельцу.

После ухода инопланетника Дюваль некоторое время с любопытством рассматривал принесенную им еду и питье (в этом не могло быть никаких сомнений), затем осторожно отпил из одного из бокалов. Глотку сразу прожгла какая-то крайне терпкая жидкость. Недолгий осмотр содержимого тарелок позволил понять, что это нечто вроде разнообразных салатов и привлекательных на вид. На вкус они оказались столь же замечательными, и Дюваль, недолго думая, принялся за обед. Все блюда оказались без мяса или местного эквивалента, в результате чего Дюваль решил, что инопланетники являются вегетарианцами. Впоследствие, эта догадка подтвердилась.

Утолив голод и жажду, Дюваль вернулся в свое кресло и принялся бездумно скользить вглядом по комнате. Видимо, у охранников была возможность снаружи следить за его комнатой, так как не прошло и нескольких минут, как появился охранник, и молча все убрал со стола. Дюваль проводил его долгим взглядом, все еще пребывая в твердой уверенности, что сделал потрясающее открытие, возможно переворачивающее многие авторитетные мнения биологов и астрофизиков. Разумеется, как математик, он понимал, что один факт – это еще не доказательство, но возможно, отправная точка, поэтому в своих рассуждениях всегда оставлял место для «возможно». Действительно, многие ученые полагали, что психологические, социальные, цивилизационные и прочие факторы являются в определенной степени следствием биологических и физиологических особенностей. Дюваль был знаком с подобной теорией. Согласно ей, коротко говоря, только внешне похожие индивидуумы могут вести себя одинаково, вплоть до общественных структур и последоавтельности этапов социального и политического развития. Однако эта теория имела несколько изъянов, первым из которых было то, что за отправную точку рассуждений и анализа принимать граничные посылы, то есть брались гипотетически две диаметрально несхожие расы и моделировались их поведение в разных ситуациях с приложением четвертого измерения – времени. Спустя смоделированное время положения и состояния этих гипотетических цивилизаций были настолько разными, насколько можно было представить комьютеру. Подобные экспертименты были продолжены, и всякий раз получались схожие результаты, поэтому был сделан соответствующий вывод. Причем в нескольких экспертиментах Дюваль лично принимал участие и с его подачи изменялись лишь некоторые параметры, в том числе биолигоческие и физиологические. Даже малейшие изменения внешнего оали поразительные расхождения с предыдущим результатам. Зная все это, Дюваль прикинул, что если в определенной степени сменить причинно-следственную связь, получится, что если человечество и найдет схожую по сути цивилизацию, то ее представители будут очень похожи на людей. Помимо математики, простой логики и законов естественного и искуственного отбора, об этом говорило и само желание людей, если и встретить высокоразвитый иной разум, то похожих на себя.

Ну что ж, похоже, что так и получилось, подумал про себя Дюваль. Правда, если мне удастся завязать с ними контакт, а не кончить дни в этой комнате или с пулей во любу от инопланетного оружия. Словно в ответ на его мысли, дверь растворилась, но вместо охранника на пороге стояло двое инопланетников из «совета старейшин», включая того, кого Дюваль определил, как главного, а также еще трое, которых он до сих пор не видел. Не зная местных обычаев, Дюваль решил пользоваться пока собственными представлениями о вежливости и встал навстречу.

Инопланетники держались на некотором отдалении от него, поэтому расселись в кресла и иные сидения все в одном конце комнаты, так что он оказался в другом конце в полном одиночестве. Дюваль сел и стал ждать, что будет дальше. Он сразу обратил внимание, что у одного из пришедших в руках что-то очень большое и плоское, похожее то ли на сложенный мольберт без ножек, то ли на неимоверных размеров дипломат. Когда все молча расселись, из этого предмета стали появляться занимательные для Дюваля вещи. Он еще раньше думал о том, что основной проблемой в нынешней ситуации остается проблема языка, поэтому и опасался, что не сможет толком вразумить своих новых знакомых о том, кто он и откуда. Излишне научный мозг венерианского математика не мог представить себе столь простого решения проблемы на первое время, как то, которое теперь почвилось перед его глазами. Из плоского «дипломата» был извлечен планшет размером около метра в длину и полутора метров в ширину, двое пришедших аккуратно взяли его за края и положили (или дажде скорее расстелили) на одном из столов. Подошедший Дюваль увидел, что «планшет» поделен на множество небольших экранчиков, рядом с каждым из них находилась небольшая складная рукоятка высотой около четырех сантиметров. После того, как этот предмет был разложен на столе, к нему приблизился третий из вновь прибывших, невходящий в «совет старейшин», одим-двумя манипуляциями активизировал прибор и жестом привлек внимание Дюваля. Он взялся за рукоятку и стал чертить на экране линии. Дюваль понял, что таким образом можно нарисовать любой предмет, и соответственно, пусть и неполностью, но попытаться объясниться с инопланетниками.

– Просто и мудро, – прокомментировал Дюваль вслух. От его голоса все встрепенулись, но он жестом дал понять, что все в порядке. А про себя подумал: ну что ж, если у этих типов графическое мышление развито не хуже, чем у людей, то мы вполне можем побеседовать.

Он вежливо отстранил инопланетника и взялся за рукоятку. К нему тут же приблизились остальные и стали внимательно разглядывать то, что он изображал одно за другим.