Текст книги "Полиамория. Свобода выбирать"

Моногамия и капитализм

В некотором смысле классическая моногамия не вполне соответствует еще одной тенденции, развивавшейся в последние несколько столетий и достигшей пика в эпоху современного капитализма. Мы живем в обществе потребления и пребываем в бесконечном поиске «обновления». От дискового телефона к кнопочному, затем к смартфону, а потом к более продвинутому смартфону и так далее. Мы меняем автомобили, дома, города, переезжаем, иммигрируем, меняем работу и с нуля строим карьеру с головокружительной скоростью. В отличие от поколения наших бабушек и дедушек, которые жили в одном доме, работали на одной и той же должности в одном и том же месте и не разводились с супругами, мы гораздо более динамичны и склонны к переменам. Мы больше не чиним сломанное – мы выбрасываем и покупаем новое. В этом смысле пожизненное моногамное партнерство противоречит капиталистическому образу жизни, поэтому все больше и больше людей переключаются на серийную моногамию. Как только стадия влюбленности заканчивается, сексуальная жизнь делается более вялой, становится трудно продолжать отношения, люди уходят и двигаются дальше, работают над собой в надежде, что следующим партнером будет «тот единственный» человек, который оправдает их романтические ожидания от брака. Но как только влечение и страсть ослабевают, они снова расстаются и двигаются дальше. Серийная моногамия гораздо больше соответствует капитализму, чем классическая.

Можно утверждать, что постоянное потребление, бесконечный поиск нового и захватывающего, перспектива «я» вместо «мы» являются благом, но, скорее всего, у каждого из нас позиции по этому вопросу будут немного различаться. Тем не менее мне кажется, что невозможно игнорировать культурный контекст, в котором мы живем. Люди стремятся разнообразить всё в своей жизни, но, как только они вступают в брак или берут на себя иные обязательства перед одним партнером, все эти усилия должны прекратиться и быть направлены только на это партнерство.

В современном мире у людей есть понимание личного счастья, есть возможности для его активного поиска, есть стремление к личностному росту и осуществлению права на самореализацию, а также желание жить на полную катушку. Люди путешествуют на Восток в «поисках себя», медитируют и практикуют йогу, проходят лидерские курсы и стремятся к личностному росту. И эти поиски, исследование себя и самосовершенствование обычно прекращаются, когда дело доходит до романтических отношений. Перспектива роста совместно с другим человеком в рамках семейной жизни очень ограничена. С того момента, как люди связывают себя узами брака, они больше не могут иметь других партнеров, любить или влюбляться в других людей. Не могут открываться через эмоции или близкие отношения с любым другим человеком. Не могут раскрыться в сексуальном плане ни с кем другим, кроме того, кого выбрали, чтобы быть с ним до конца. Пока смерть не разлучит их.

Неудивительно, что людям трудно соблюдать эти ограничения на протяжении всей жизни. В то время как для предыдущих поколений успех отношений измерялся не столько их качеством, сколько количеством прожитых вместе лет, сегодня долговечности отношений и обещаний стабильности и безопасности для большинства недостаточно. Люди подвержены влиянию множества стимулов извне, новые отношения стали намного доступнее и вступать в них проще. Кажется, в современном мире ожидать от кого-то приверженности классической моногамии все менее и менее реалистично, хотя и в прошлом, как мы уже говорили, дела с ней обстояли немногим лучше.

Для все большего количества людей актуальным становится вопрос, будут ли они немоногамны втайне или открыто; будут ли они практиковать немоногамию с течением времени с одним и тем же партнером (по согласию или обманным путем) или перейдут к серийной моногамии. Семейные и интимные отношения являются частью целого. Они – часть культурного и социального климата, в котором мы живем, и он не отличается ни стабильностью, ни умеренностью. Этот климат не позволяет людям пренебрегать собой и своей самореализацией и не поощряет контроль над импульсами или отсрочку удовлетворения.

Хорошо это или плохо? Это зависит от того, какой точки зрения придерживаться. Но реальность такова, что отказ от классической моногамии и замена ее серийной не противоречат социальным представлениям и нормам. Такой шаг отвечает социальным представлениям и нормам, которые, возможно, еще не стали общепризнанными, но уже существуют. Что касается полиамории, можно утверждать, что подобные системы отношений, отстаивающие такие ценности, как равенство и чувство общности, и во многих случаях требующие поддержки сообщества, на самом деле являются противоположностью капитализму. Но нет сомнений в том, что в полиамории придается большое значение человеку и его счастью.

Профессор Ева Иллуз считает, что сейчас существует веская причина поддерживать классические моногамные отношения. По ее мнению, это акт подрывной деятельности, направленной против культуры потребительства. Вот что она пишет в статье для газеты Haaretz:

Eсли придерживаться общепринятого определения, моногамная супружеская пара является, пожалуй, последней социальной единицей, функционирующей в соответствии с принципами, противоположными принципам капиталистической культуры. Такая пара де-факто является манифестом против культуры выбора, культуры максимизации выбора, культуры, которая призывает к лучшему выбору, и против идеи того, что «я» нуждается в постоянном возбуждении, в удовольствиях и непрерывной самореализации. Пары в некотором смысле работают на экономику дефицита. Жизнь в паре требует добродетелей и характера, которые современная культура в нас больше не вырабатывает. Она требует способности выделить другого человека из множества, прекратить примериваться к другим людям, терпеть скуку, оставить саморазвитие, жить (часто) посредственной сексуальной жизнью, предпочитать преданность взаимно оговоренной ненадежности. Таким образом, пары при всей их условности все чаще выступают за ценности, которые стали истинно радикальной альтернативой рынку[81]81
  Eva Illouz, " Don't Be My Valentine: Are Couples Becoming a Thing of the Past? Haaretz, Feb 14, 2013. https://www.haaretz.com/.premium-don-t-be-my-valentine-is-couple-dom-passe-1.5229897dom-passe-1.5229897


[Закрыть].

Иллуз считает, что выбор заключается в том, чтобы либо уступить капиталистическим рыночным ценностям, либо жить скучной и бессобытийной, но «моральной» жизнью. Для меня это сродни пословице «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь» – какая-то безысходность с ноткой провокации. Я думаю, что Иллуз упускает реальную альтернативу обоим полюсам этого короткого спектра. Возможно существование в парных отношениях, взаимное уважение и единение. Но также есть место для качественной сексуальной жизни, сильных чувств и самореализации. Не нужно делать невозможный выбор между двумя крайностями. Не нужно выбирать между серой посредственностью и пустотой отчуждения. Существует реальная альтернатива ситуации «либо/либо» – она заключается в общении с людьми ради радости, самопознания и познания других, из любознательности. Фактически ответ заключается в том, чтобы связать две крайности – в своей статье Иллуз описывает это между строк как свободу и безопасность. Ответ заключается не в выборе одного из этих вариантов, за каждый из которых предстоит заплатить свою цену, а в их сочетании. Только вы можете ответить на вопрос, найдете ли вы свободу, безопасность и единение с другим человеком в моногамных отношениях или с помощью одного из немоногамных путей, – но, скорее всего, вам нужно и то и другое.

Моногамия: за и против

Современная западная культура отрицает и подрывает авторитет моногамии на многих уровнях, и все же мы живем в мононормативной культуре. Почему это так? Маловероятно, что моногамия не подходит абсолютно всем и является всего лишь социальным конструктом. Если бы это было так, она давно перестала бы существовать. Так что же нам дает моногамия? Видимо, довольно много.

Преимущества моногамии

Социально-бюрократическое преимущество. Прежде всего, важно понимать, что моногамия удобна для общества. Как и Фрейд, который утверждал, что моногамия является краеугольным камнем человеческого общества, я считаю, что моногамная пара действительно представляет собой единицу, которой легко управлять и которую легко контролировать. Это экономически и юридически удобно – потому что существует четкая организация. Устройство семейной единицы предельно ясно: понятно, кто отец (по крайней мере, официально), кто мать и кому принадлежат дети. Совершенно ясно, что происходит в случае развода; ясно, кто получит визу, если семья иммигрирует; ясно, кто получит страховку в случае смерти супруга. В этом мире есть порядок, и упорядоченный мир намного легче контролировать; всем, не только правительству, проще иметь дело с фиксированными, долгосрочными и предсказуемыми отношениями. Просто представьте себе ситуацию: семья, в которой у женщины двое детей от разных мужчин (а у этих мужчин одновременно есть отношения с другими женщинами), совместная собственность с третьим лицом, у которого также есть дети от другой женщины, а затем один из них переезжает. Что теперь?

Равенство. Мы живем в современном мире, в котором равенство считается одной из основных ценностей. Вот почему моногамия в этом смысле больше соответствует культурному духу времени, чем полигамия. У каждого мужчины есть только одна женщина, и у каждой женщины есть только один мужчина. И все же моногамия устанавливает равенство через запреты, в отличие от консенсуальных немоногамных отношений, которые исходят из обоюдного согласия.

Семья. Некоторые утверждают, что моногамная семья создает лучшую и самую здоровую среду для воспитания детей. С этим утверждением можно поспорить. В современном обществе оба партнера должны много работать, чтобы материально себя обеспечивать; дети воспитываются и обучаются с помощью внешней системы образования, методы и идеи которой не всегда подходят обоим партнерам, но альтернативы как таковой нет. В паре оба должны делать все: работать, вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, заботиться о своих отношениях – это жонглирование зачастую переходит в непрерывную гонку, которая длится годами. В обществе, перешедшем к модели серийной моногамии, где вероятность развода более чем реальна, мы хотя бы можем подумать о более комфортных вариантах. Уверенность в том, что детей проще воспитывать, находясь в паре, конечно же, имеет под собой основания. Неслучайно, как мы можем убедиться, социально моногамные животные объединяют свои усилия для того, чтобы вместе вырастить потомство, поскольку в паре это сделать, несомненно, легче, чем в одиночку. Тем не менее с точки зрения экономики семья из трех или четырех человек, большая семья или, возможно, целое поселение или коммуна могут быть даже более предпочтительны для воспитания. При такой модели в течение дня о детях заботились бы спокойные и любящие люди, постоянно сменяя друг друга и позволяя другим взять паузу для отдыха. В связи с этим вполне возможно, что полиаморные семьи из трех, четырех или пяти взрослых способны лучше заботиться о детях, хотя и в этой модели есть ряд нюансов. К примеру, в случае если один из партнеров решит покинуть семью, дети могут быть травмированы, как происходит и при разводе традиционной пары. Если же этот человек не является биологическим отцом, то он может быть полностью разлучен с ребенком. Кроме того, в такой семье более разноплановые потребности и более противоречивые представления о правильных методах воспитания детей – то есть больше поводов для возможных трений.

В любом случае существовало и будет существовать множество различных моделей воспитания детей в разных обществах – например, такие, как в уже упоминавшемся племени мосо или племенах, где у каждого ребенка есть несколько отцов. Например, в России детей часто воспитывали бабушки и дедушки, в то время как родители могли уехать работать в другой город; дети европейской знати воспитывались нянями; в израильских кибуцах в прошлом почти вся ответственность по воспитанию возлагалась на общественный «детский дом». Все больше людей стремятся воспитывать детей совместно (это называется сородительством), то есть принципиально разделяют любовные и родительские отношения. В результате разводов, вторых или третьих браков создаются сложные семьи из нескольких взрослых, детей от разных партнеров и так далее. Каждая из этих моделей имеет свои преимущества и недостатки. Например, «детский дом» в кибуце был признан самым неудачным и болезненным опытом, и по сей день многие люди пытаются справиться с детскими травмами, полученными в кибуце. Поэтому вопрос о том, насколько эти модели лучше или хуже варианта с постоянной парой родителей, важен, и его следует обсуждать. Единственное, что нужно помнить: родители, соблюдающие пожизненную моногамию, – это просто один из вариантов, а не необходимость.

Разные человеческие сообщества выбирали различные модели воспитания детей – и продолжают делать это до сих пор.

Избранность. Моногамия дает чувство избранности. Из всех женщин в мире выбрали именно меня. Есть кто-то, кто любит меня больше, чем любая другая женщина на белом свете; есть тот, кто привязан ко мне сильнее, чем к любой другой женщине в мире; кто-то, кто хочет провести остаток жизни со мной и ни с кем другим (последнее, конечно, можно применить к обоим полам). Следовательно, нашей идентичности и самоощущению угрожает не только физический сексуальный контакт, но и эмоции, влюбленность или даже простое желание партнера быть с кем-то еще. Если он хочет кого-то еще, его привлекает кто-то другой или он влюбился в кого-то другого, моей уникальности и исключительности в его или ее жизни угрожает то, что он или она чувствует. Наряду со всем этим существует также страх того, что я потеряю ощущение себя как уникальной личности, статус единственной хотя бы для одного человека в этом мире. Эту потребность быть единственным можно назвать базисной и «природной». Она присуща ребенку, жаждущему, чтобы его мать всегда приглядывала за ним, обеспечивала все его нужды, давала ему экзистенциальное чувство безопасности, любовь и чувство принадлежности, необходимые для погружения во внешний мир, который можно свободно и с любопытством исследовать, зная, что у тебя есть безопасное место, куда ты в любой момент вернешься. Позднее это стремление обращается на партнера, и отпустить его очень трудно.

Уверенность и безопасность. Моногамия удовлетворяет многие потребности, усиливая чувство безопасности, – например, стремление к определенности. Поиски окончены. Я знаю, с кем я сегодня и с кем буду завтра, я знаю, с кем я состарюсь и кто будет рядом со мной в тот день, когда я умру. Эта уверенность обеспечивает иллюзию защищенности, позволяет нам расслабиться и не быть постоянно начеку – чувствовать себя как дома. Также она дает определенное ощущение контроля над жизнью. И хотя на самом деле, согласно показателям разводов и измен, это чувство уверенности не сказать чтобы обосновано, оно важно и не следует его обесценивать. Чувства принадлежности, безопасности и уверенности крайне значимы для человека, и мы все нуждаемся в них.

Моногамия представляет собой систему, которая пытается отвечать стремлению к полной безопасности и совершенной эксклюзивности: «Посему оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут двое одна плоть…» (Бытие 2:24). Наши родители не всегда будут рядом с нами, и большинству слишком трудно сжиться с мыслью о том, что придется остаться в одиночестве, без защиты кого-то, кто вас безоговорочно любит, не покинет, несмотря ни на что, и пройдет с вами через болезни, финансовые трудности и старость. Обещание, которое люди дают друг другу в свадебных клятвах и которое хорошо знакомо католикам, – «пока смерть не разлучит нас» – может быть истолковано как своего рода согласие на добровольное тюремное заключение, но также и как страховка. Наш партнер станет нашим «островком безопасности». Есть по крайней мере один человек, который будет рядом с нами до тех пор, пока мы не умрем.

Моногамия также дает надежду на то, что, по крайней мере в течение какого-то времени и в какой-то степени, мы будем избавлены от трудностей, сопутствующих открытым отношениям: от ревности, ощущения отсутствия исключительности, от страха быть покинутым, от сравнений с другими и так далее.

Стадия влюбленности. Для большинства людей это очень моногамный этап. Когда вы влюбляетесь, другой человек наполняет ваше сердце, душу и, главное, мысли. Возлюбленные всегда в наших мыслях, мы скучаем по ним каждый раз, когда они не рядом, стремимся быть с ними и проводить как можно больше времени вместе. На этой стадии любовники неразлучны и между ними точно не встанет никто другой. Конечно, для большинства, если не для всех, этот этап когда-то заканчивается, даже если он длится несколько лет. Но пока он длится, необходимости в другом человеке или людях не возникает.

Фокус энергии и внимания. Некоторые люди чувствуют, что в отношениях с более чем одним партнером им трудно распределять свое внимание, ресурсы и энергию. Они осознают, что это приведет к невнимательности и пагубно скажется на отношениях с существующим партнером. Моногамия позволяет сосредоточить внимание, энергию и сохранить преданность одному человеку. Другие же чувствуют, что «смесь энергий» разных партнеров вторгается в их личное пространство.

Ценности и мораль. Преданность в смысле эмоциональной и сексуальной исключительности является основной ценностью для некоторых людей. Монотеистические религии, такие как современный иудаизм и христианство, воспринимают моногамию как добродетель. Секс вне брака считается нечистым, разлагающим и греховным. Поэтому некоторые люди будут придерживаться моногамии по причинам, связанным с моральными ценностями.

Моногамия – единственно возможный образ жизни. Как уже говорилось ранее, некоторых людей моногамия просто устраивает. Она им по душе. Она для них идеальна. Они не испытывают сексуального влечения к другим людям. Если бы им пришлось выбирать – бороться со своими порывами или с ревностью, они без колебаний предпочли бы первое. Моногамия (классическая или серийная) отвечает их ценностям, а думать об ином образе жизни им неприятно. У них нет причин искать другой путь.

В чем же тогда проблема? Кажется, в том, что большинство людей не особо успешно справляется с тотальной пожизненной моногамией, как того требует общество. Ведь наряду с несомненными преимуществами моногамии есть и трудности.

Трудности моногамии

Сексуальная неудовлетворенность, появляющаяся с течением времени.

Среди врачей-сексологов популярна шутка:

– Что является лучшим в мире антиафродизиаком (подавителем полового влечения)?

– Свадебный торт.

Пожалуй, главная трудность, связанная с моногамией, заключается в сексуальной исключительности на всю жизнь. Не секрет, что в большинстве долгосрочных моногамных отношений через некоторое время сексуальная жизнь становится не такой, как раньше. Годы, проведенные вместе, близость, рутина, чувство безопасности, дети, бешеная жизненная гонка, даже ощущение принадлежности к одной семье, когда партнер становится «родным», – все это нередко приводит к снижению либидо и рутинному, обычному, привычному, быстрому и редкому сексу. Около 20 % супружеских пар в США занимаются сексом десять раз в год или реже. Конечно, среди этих 20 % есть люди, испытывающие проблемы со здоровьем, есть пожилые и асексуальные пары, но также и пары, на чью сексуальность повлияла рутина. А если вы занимаетесь сексом 11 раз в год, то мои поздравления! Вас считают сексуально активной парой, и вы официально исключены из этой мрачной статистики.

Часто различия в сексуальности или сексуальных предпочтениях между партнерами выявляются с течением времени. Например, один из партнеров любит БДСМ, а другой нет. Они не всегда известны партнеру до брака и проявляются со временем, или, может быть, одному из партнеров было стыдно за свои сексуальные желания и он не рассказал об этом второму. В дальнейшем эти различия и неудовлетворенные потребности накапливаются и отрицательно сказываются на жизни в браке.

Но больше всего в долгосрочных отношениях дает о себе знать разница в либидо. В книге «Сексуальные дневники» (The Sex Diaries) австралийский сексолог Беттина Арндт рассказывает об этой пропасти. Согласно Арндт, в большинстве браков существует невероятный дисбаланс в стремлении к сексу между мужчинами и женщинами. Обычно мужчины хотят гораздо больше секса, а женщины, даже те, кто хочет секса все время в начале отношений, после свадьбы и рождения ребенка начинают желать его меньше или не желают совсем[82]82
  Bettina Arndt, The Sex Diaries: Why Women Go Off Sex and Other Bedroom Battles, 2010.


[Закрыть]. По данным исследования, проведенного в Германии в 2006 году, женщины начинают отношения с сексуальной мотивацией, идентичной мужской, но уже через четыре года в отношениях только половина женщин желает регулярно заниматься сексом со своим партнером, и этот показатель снижается до 20 % тех, кто все еще хочет регулярного секса с мужем после 20 лет брака. Это означает, что после 20 лет совместной жизни 80 % женщин не хотят регулярно заниматься сексом со своим партнером (тут стоит отметить, что женская сексуальная мотивация не снижается, когда пара не живет вместе!)[83]83
  Dietrich Klusmann, «Sperm Competition and Female Procurement of Male Resources As Explanations for a Sex-Specific Time Course in the Sexual Motivation of Couples», Human Nature, Fall 2006, Vol. 17, No. 3, pp. 283–300.


[Закрыть]. Соответственно мужчины постоянно испытывают разочарование и чувство отверженности (как правило, мужчины, хотя, конечно, встречаются противоположные ситуации). Им приходится умолять о сексе, и многие из них обходятся без секса месяцами, а в особо тяжелых случаях – годами. При этом около 40 % мужчин также не заинтересованы в регулярном сексе с женой после 20 лет совместной жизни, и хотя этот показатель в два раза ниже, чем у женщин, трудно назвать его незначительным.

Можете представить себе боль от постоянных отказов и острую, неудовлетворяемую потребность в реализации своей сексуальности! Кроме того, для многих мужчин сексуальность ассоциируется не только с сексом, но и с эмоциональной близостью и любовью, и зачастую является единственным способом почувствовать любовь другого человека. Близость, которую большинству женщин дает открытый душевный разговор, – это та же самая близость, которую большая часть мужчин получает через секс и физическую связь. Поэтому для них недостаток секса означает недостаток близости и заставляет чувствовать, что их не любят. Ситуация нагнетается, потому что, когда мужчины живут без секса, начинают постоянно о нем думать и все больше и больше требовать или просить его, это вынуждает женщин, которые не хотят секса в принципе, защищаться. Некоторые мужчины решаются на эксперимент и перестают просить о сексе, ожидая, что женщина сама проявит инициативу. Так они ждут годами.

Многие мужчины чувствуют себя обманутыми. Они верили, что вступление в брак обеспечит им бесконечное удовлетворение сексуальных потребностей по их требованию и желанию, а когда этого не происходит, чувствуют негодование и гнев. Вот что пишет об этом психолог Габриэль Букобза в своей книге о новой мужественности:

Сексуальное удовлетворение в интимных отношениях – это то, на что каждый мужчина, по его мнению, имеет право (выделено мной. – М. Х.). Если мужчина хорош в постели, это свидетельствует о его мужественности и подтверждает ее. Для большинства мужчин секс лежит в основе их самоопределения[84]84
  Gabriel Bukobza, «The drama of new masculinity», 2017, p. 140 (Hebrew).


[Закрыть].

Поэтому у большинства мужчин (конечно, не у всех) создается впечатление, что после заключения брака качественный секс становится их неотъемлемым правом. Таким образом, когда у мужчин нет удовлетворяющей сексуальной жизни, они чувствуют себя брошенными, нелюбимыми и обманутыми, а их мужская идентичность страдает.

Эти различия в сексуальности могут разрушить в целом хорошие отношения, вызвать обиду, гнев и эмоционально отдалить партнеров друг от друга, даже если в остальном все прекрасно и пара живет в любви. Фактически эти различия лишают обоих партнеров контроля над своей сексуальной жизнью – и того, кто хочет больше, и того, кто хочет меньше и занимается сексом из чувства долга или вины. Ведь в итоге принимает решение о сексе в конкретный момент именно партнер с более низким либидо.

Так что же происходит с женщинами в такой ситуации? Их опыт не легче, чем у мужчин, но демонстрирует другую точку зрения. Арндт и Эстер Перель, психотерапевт, специализирующаяся на терапии пар, утверждают, что, несмотря на расхожее мнение, женщинам труднее жить в моногамии – гораздо в большей степени, чем мужчинам. Женское желание стремительно снижается после первых нескольких лет сексуальной жизни, обычно после рождения первого ребенка, в то время как у мужчин это снижение происходит постепенно. Это не значит, что женщины несексуальны. Просто они несексуальны со своими партнерами. Когда они позволяют себе благодаря разводу, тайному роману или открытым отношениям быть с другими мужчинами, неожиданно появляется совершенно другая женщина – сексуальная и свободная, без каких-либо ограничений и головных болей[85]85
  Bettina Arndt, ibid.


[Закрыть]. Согласно одному исследованию, 43 % американок, состоящих в моногамных отношениях, имеют диагноз «гипосексуальность» (иными словами, низкое либидо)[86]86
  Edward O. Laumann et al., «Sexual disfunction in the United States», The Journal of the American Medical Association, Vol. 281, No. 6, p. 537.


[Закрыть]. Они испытывают значительное снижение сексуального влечения, но фиксируется оно только по отношению к постоянному партнеру, и во многих случаях женщины, которым поставили такой диагноз, рассказывают о длительном сексуальном вожделении в отношении других людей. Фактически женщины даже больше, чем мужчины, нуждаются в новых стимулах и сексуальном разнообразии, чтобы поддерживать уровень своего либидо, без чего оно угасает[87]87
  Ali Aiegler et al., «Does Monogamy Harm Women? Deconstructing Monogamy with a Feminist Lens», Journal für Psychologie, 22.1.2014.


[Закрыть]. Неудивительно, что женщины, состоящие в немоногамных отношениях, сообщают о большей сексуальной удовлетворенности[88]88
  Elisabeth Sheff, «Polyamorous women, sexual subjectivity and power», Journal of Contemporary Ethnography, Vol. 34, Issue 3, pp. 251–283.


[Закрыть].

Когда влечение к партнеру снижается, для многих женщин, по их словам, секс превращается в тяжкое бремя, и они занимаются им нехотя, даже с отвращением. Беспокойство по ночам, не начнет ли он «это» снова, настороженность по отношению к любому объятию или физической близости, лишь бы они не привели к «этому», создают ощущение, что мужчины всегда хотят секса. А для женщин он становится еще одним пунктом в бесконечном списке рутинных дел, да вдобавок они винят себя за неспособность дать своему мужчине то, в чем он так нуждается. Порочный круг начинается с избегания секса, затем женщина начинает избегать прикосновений, интимных разговоров, эмоциональной близости и любых признаков привязанности. И все это из страха, что одно потянет за собой другое и в итоге выльется в секс. Когда женщины занимаются сексом при таких исходных данных, чаще всего они просто хотят побыстрее покончить с этим. Иногда они даже не возражают против того, что не достигнут оргазма или не получат удовольствия вовсе, зато мужчина успокоится, а они несколько дней, до следующего раза, не будут испытывать чувства вины – и таким образом им удастся сохранять отношения в равновесии. Некоторые женщины рассказывают, что имитируют оргазм, чтобы их партнер быстрее закончил половой акт.

В книге «Пробужденная» (Awaken)[89]89
  Tamar Mor Sela, Erot (Awaken), 2017 (Hebrew).


[Закрыть] Тамар Мор-Села приводит монолог женщины, которая пожелала сохранить анонимность и появляется на страницах под псевдонимом Нетта. Как говорит Мор-Села, именно эта часть книги, по мнению многих женщин, точно описывает их опыт, и потому они просят ее прочитать монолог Нетты во время лекций и выступлений.

С того момента, как я стала матерью, я перестала испытывать влечение. Мне была неприятна сама мысль о сексе. Да и как могло быть иначе? Я кормлю грудью, я мать Тереза, я святая, я не трахаюсь. Это было для меня непреложной истиной с горы Синай. Я занималась с ним сексом, когда уже невозможно было отвертеться, хотя он никогда не давил на меня. Это было своего рода самоизнасилованием без согласия и желания. Подруга недавно пересказала мне слова ее матери, которая говорила, что в браке иногда приходится лежать на спине, раздвигать ноги и ждать, пока это закончится. Она была зла на свою мать за эту фразу, но внезапно я поняла, что нахожусь именно в такой ситуации.

Нетта описывает короткий период открытых отношений и волнующую встречу ради секса с другим мужчиной:

Я хотела продолжить отношения с этим человеком, потому что он раскрыл во мне то, что я никогда не решалась проявлять. Впервые в жизни я почувствовала, что мне позволено чего-то хотеть, встретиться со своей животной стороной и понять, что это нормально. С ним я могла делать то, чего никогда себе не разрешала. Я помню, что плакала и была очень эмоциональной во время секса с ним, при этом я полностью пребывала в моменте и чувствовала себя в безопасности, свободной и расслабленной.

В итоге Нетта и ее муж вернулись к закрытым отношениям и моногамии, и вот как она рассказывает об этом:

Вскоре после этого я снова забеременела, и зверь внутри меня был похоронен. Я сдалась. Я закупорила бутылку с этим зверем. Я всегда боялась плотского и животного внутри себя, которое тот мужчина освободил, словно выпустил джинна из бутылки… В глубине души я знала, что закрылась в себе, не позволяю увлекаться или открываться новому из страха, что это окажется настолько хорошо, что я не захочу возвращаться. В моей внутренней войне между желанием и материнством победило материнство. Теперь я, как и большинство моих подруг, лежу на спине, уставившись в потолок, и жду, пока все закончится. Очень долго я почти ничего не рассказывала подругам, но они и сами не особенно распространялись на эту тему. С тех пор как я осмелилась поделиться своими переживаниями, я продолжаю слышать откровения, похожие на мои. Никто из них не рассказывает о страстных отношениях, и, когда кто-то осмеливается обсудить эту тему, я всегда слышу, что секс недостаточно хорош. Это еще одно рутинное занятие, с которым всем хочется побыстрее покончить. Когда я слышу, как женщины говорят о страсти к своим мужьям, я всегда подозреваю, что это не просто страсть, а красивая история, которую они рассказывают сами себе, чтобы не утонуть в боли. Из этого правила могут быть исключения, но они как раз и подтверждают, что правило таково и что реальность большинства женщин похожа на мою.

Нетта не одинока. Множество молодых матерей на самом деле не мечтает о сексе. Для большинства женщин время после родов – период выживания и погружения в материнство. К тому же в их организме происходят гормональные изменения, после беременности тело меняется, из груди течет молоко, и в период кормления многим женщинам становится трудно воспринимать ее как сексуально привлекательную часть своего тела. Ночь за ночью они лишены полноценного сна, что выливается во всепоглощающее истощение. У новоиспеченной мамы нет ни минуты для себя, она давно забыла, что значит спокойно выпить чашку еще теплого кофе, каково это – принимать душ дольше нескольких минут или ходить в туалет, закрывая дверь. Ребенок физически привязан к ней в течение большей части дня и дарит ей невероятное количество прикосновений. Если она чего-то и хочет, то разве что некоторое время побыть наедине с самой собой, чтобы ее никто не трогал. Дом выглядит так, будто его разграбили, и кто бы мог подумать, что такой немыслимый бардак способно создать это крошечное существо. Толстовка, обслюнявленная малышом, и круги под глазами едва ли подпитывают ощущение женщины, что она сексуальна. И тут ее муж приходит с работы, где он весь день общался со взрослыми людьми, пил горячий кофе, периодически смотрел в монитор, не делая ровным счетом ничего полезного или листая ленту фейсбука. Теперь он не прочь заняться сексом, но это последнее, чего хотелось бы его жене.