Текст книги "Расследования Зои Бентли. Комплект из 3 книг"

Глава 46

ЧИКАГО, ИЛЛИНОЙС,

ЧЕТВЕРГ, 21 ИЮЛЯ 2016 ГОДА

Вероника Мюррей, женщина, найденная мертвой в Вест-Пулмане два года назад, была помолвлена с мужчиной по имени Клиффорд Соренсон, согласно полицейскому отчету. Зои позвонила ему и спросила, могут ли они встретиться. Соренсон занимался сантехникой и сказал ей, что она может заехать в его офис в Вест-Пулмане.

«Сантехника Соренсона» больше напоминала склад, чем офис. Над передней дверью висела маленькая белая вывеска с названием, написанным унылыми синими буквами. Тот же логотип украшал два синих фургончика, припаркованных рядом. Зои заплатила таксисту, мужчине средних лет с неряшливой серой бородкой и усами.

– Хотите, чтоб я подождал? – спросил он.

– Я тут пробуду какое-то время, – сказала она. – Вызову такси, когда выйду.

– Ну, – заметил он, взглянув на вывеску ближайшего бургерного киоска, – мое обеденное время уже прошло, а я ничего не ел. Так что буду поблизости.

Зои вздохнула. Таксист оказался разговорчивым, а она была не в настроении на обратном пути болтать о Северной Корее, но не могла придумать, как вежливо от него избавиться.

– Отлично, – сказала она. – Но если вам надоест ждать, можете спокойно уезжать.

Он пожал плечами. Бентли вылезла из машины и зашла на склад.

Внутреннее пространство покрывали ряды металлических стеллажей, забитых трубами, вентилями и инструментами, о названиях которых Зои даже не подозревала. Она всегда гордилась собой, если ей удавалось самостоятельно справиться с засором, но все сверх этого приводило к паническому звонку сантехнику. Из всех проблем, возникающих в доме, сантехника была наихудшей, кризисом, способным опустошить банковский счет и превратить всю обстановку в мокрую бесформенную массу.

У одного из стеллажей стояли двое мужчин; они подбирали трубы и складывали их в большую тележку. Зои подошла к ним.

– Прошу прощения, – сказала она. – Я ищу Клиффорда Соренсона.

– Это я, – ответил один из них. – А вы – Зои?

– Да. Спасибо, что согласились встретиться.

Он кивнул. Зои смотрела на него. Высокий, широкоплечий мужчина с редеющими каштановыми волосами и щетиной на щеках; глаза красные и усталые.

– Вы сказали, это насчет Вероники?

– Я надеялась, вы согласитесь ответить на пару вопросов.

– Давайте поговорим снаружи, – сказал он и, нахмурившись, повернулся ко второму мужчине. – Ты въехал?

Тот кивнул:

– Конечно, Клифф.

Они вышли на улицу. Клиффорд выудил из кармана пачку сигарет, засунул одну в рот и предложил Зои. Она покачала головой. Мужчина пожал плечами, прикурил и затянулся.

– Я думал, полиция закрыла это дело.

– Оно всплыло в связи с другим делом, которое сейчас расследуется.

– Да? В то время они говорили, что ведут следствие в отношении одного местного наркомана. Это насчет него?

Зои покачала головой. Наркоман, допрошенный во время того расследования, сидел в тюрьме за вооруженное ограбление.

– Не совсем.

– Угу, – сказал Соренсон сдавленным голосом. – Тогда кто?

– Мы пока не уверены. Вы не против, если я задам вам несколько вопросов о той неделе?

Полиция допрашивала Клиффорда три раза, и Зои читала стенограммы. Первый допрос в основном сводился к тому, чтобы установить, считать ли Клиффорда подозреваемым. У него было алиби на тот вечер, когда исчезла его невеста, – он ездил на рыбалку с тремя друзьями. Все трое подтвердили, что Соренсон действительно был с ними все это время. Один из друзей даже зашел с ним в дом, потому что захотел в туалет. Они обнаружили, что дома беспорядок, а Вероника исчезла.

Второй допрос был связан с арестом полицией подозреваемого, торговца наркотиками. Они показывали Клиффорду снимки, пытаясь выяснить, сможет ли он опознать этого типа. Он не смог; сказал, что насколько помнит, не видел ни одного человека с этих снимков.

Третий допрос был проведен после того, как полиция потеряла интерес к наркоторговцу и попыталась найти дыры в алиби Соренсона. Тот быстро вышел из себя, заорал на копов, что они пытаются повесить на него убийство, и потребовал адвоката. Остаток допроса был короток и бесполезен.

Зои знала: если у следователя есть подозреваемый или мысленная установка, допрос часто перекашивается в определенную сторону. В первой стенограмме был прекрасный пример этому. Клиффорд упомянул, что в последние недели перед исчезновением Вероника была немного взвинченной. Дальше последовала серия вопросов, суть которых сводилась к одному: не была ли эта взвинченность результатом ссоры между Вероникой и Клиффордом. Но, покончив с этим, следователи двинулись дальше. Никто больше не поднимал вопрос о причинах ее взвинченности. Этим обстоятельством просто пренебрегли.

– Я попробую ответить, если смогу, – сказал он. – Но не обещаю, что все вспомню. Прошло больше двух лет, и я очень старался забыть ту неделю.

– Понимаю, – отозвалась Зои, опершись на стену. – Итак, когда вы в последний раз видели Веронику?

– Утром того дня, когда она умерла, – бесстрастным голосом ответил Клиффорд. – Перед тем, как пошел на работу.

– Вы разговаривали в течение дня?

– Да, один раз. Она позвонила мне что-то спросить, не помню что.

Судя по полицейским отчетам, Вероника звонила спросить о компании, которая будет обслуживать их предстоящую свадьбу. Он действительно забыл или просто хочет уйти от этой темы?

– А что случилось потом?

– Я вернулся домой с работы; дома ее не было. Она ушла к подруге. К Линде.

Зои кивнула. Это тоже было в документах. Линда была главной причиной, по которой Клиффорд не оказался основным подозреваемым. Она подтвердила, что Вероника ужинала с ней, а к тому времени, когда вышла из ее дома, Клифф давным-давно уехал на рыбалку.

– Я поехал рыбачить с тремя друзьями. Вернулся домой где-то после полуночи. В доме был разгром. Стол и стулья перевернуты. Все шкафы и ящики открыты. Вероника пропала, и ее драгоценности тоже.

– И что вы сделали?

Клиффорд долго смотрел на нее. Губы его кривились.

– Вы не извините меня на секунду?

Зои моргнула.

– Конечно.

Он повернулся и заорал:

– Эй, Джеффри!

Из дверей высунулся второй мужчина.

– Да?

– Сможешь уложить в фургон односливную крауссовскую раковину? Я хочу, чтобы мы ее сегодня установили.

– Конечно, Клифф.

Соренсон, уже овладев собой, обернулся к Зои.

– Когда я увидел, что она пропала, я позвонил в полицию. Со мной был Фрэнк – мой друг. Он зашел в дом, потому что хотел в туалет. Побежал искать ее на улицу, пока я ждал копов.

– А потом?

– Приехала полиция. Я сказал им, что знал. Через шесть дней они нашли тело. Вот и всё.

Зои кивнула.

– В день перед похищением поведение Вероники как-то отличалось от обычного?

– Не думаю.

– Она не казалась рассеянной? Или встревоженной?

– Мисс Бентли, я действительно не помню.

– Эй, Клифф, я не могу ее найти, – заорал изнутри Джефф. – Она точно здесь?

Клиффорд посмотрел на Зои.

– Мне пора возвращаться к работе…

– Еще буквально пара вопросов. Нам это очень поможет, – гладко произнесла Бентли. – Вероника была доверчивой девушкой?

– В каком смысле? – спросил Соренсон, заходя внутрь.

Она пошла за ним следом вглубь склада.

– Ваш дом был разгромлен, но следов взлома не обнаружили. Могла она открыть дверь незнакомцу?

– Ночью? Сильно сомневаюсь.

– А если он был в полицейской форме?

– Вы хотите сказать, ее похитил коп?

– Необязательно, – сказала Зои. – Я просто привела пример.

Она пыталась оценить образ действий убийцы. Хотя серийный убийца действительно мог оказаться полицейским или представителем каких-то других органов власти, было и другое объяснение. Несколько серийных убийц пользовались униформой или поддельными удостоверениями представителей властей, чтобы заманивать своих жертв. Хорошо известным примером был Тед Банди[16]16
  Теодор Роберт (Тед) Банди (1946–1989) – американский серийный убийца, насильник и некрофил. В 70-х годах его жертвами стали более 30 женщин.


[Закрыть]. Иногда он подходил к женщинам, представляясь полицейским, и увозил их в какое-нибудь укромное место.

– Не знаю. Может быть. Вот раковина, – сказал он Джеффу, наклонился и схватил ее. Застонал.

– Эй, я ее отнесу. Не волнуйся. – Джефф поднял большую стальную раковину и понес ее наружу.

Клиффорд, скривившись, выпрямился, держась рукой за бок, и медленно пошел обратно, к передней части склада. Зои по-прежнему следовала за ним.

– Она открыла бы дверь, если б там был раненый или женщина?

– Мисс Бентли, извините. Я не знаю.

– Вы кому-нибудь говорили, что собираетесь в тот день на рыбалку?

Он посмотрел на нее, поднял брови.

– А что?

– Убийца знал, когда Вероника будет одна.

– Мисс Бентли, скорее всего, это было просто стечение обстоятельств. Я много рыбачу. Два-три раза каждую неделю. Блин, на прошлой неделе я ездил с братом четыре раза. Конечно, с тех пор как дома стало пусто, я езжу чаще… – Он уставился куда-то в пустоту. – Простите. Мне действительно пора возвращаться к работе.

Зои кивнула.

– Спасибо, что нашли время.

Соренсон уже отвернулся, выискивая что-то на стеллажах.

– Не за что.

Разочарованная, Зои вышла со склада. День был ярким, и она зажмурилась, потом прикрыла глаза рукой. Джеффри грузил раковину в один из фургонов. Та громко звякнула, когда он наконец-то затолкал ее в глубину грузового отсека. Затем захлопнул дверцу и повернулся.

– Эй, – сказал он, когда заметил Зои. – Вы коп?

– Я работаю с полицией, – ответила она, подходя ближе.

На вид мужчина был немного младше Клиффорда, его волосы были густыми и темными; тоже высокий и широкоплечий.

– Послушайте, я не знаю, что вы сказали Клиффу, но очень надеюсь, что он не станет себя накручивать. Он очень тяжело перенес смерть Вероники. Потом больше года вел себя как зомби. Только последнюю пару месяцев ему стало получше.

– Простите, – сказала Зои. – Вы работали с ним, когда она умерла?

– Ага. Он тогда совсем развалился. Почти из дома не выходил.

– Вы не помните, не была ли Вероника рассеянной или встревоженной перед тем, как исчезла?

– В основном она была просто счастлива. Они собирались пожениться.

– Ну да.

– Они с Вероникой хотели завести ребенка, – сказал Джефф. – Из него бы вышел прекрасный отец.

Зои кивнула.

– Думаете, вы скоро поймаете убийцу?

– Не знаю, – ответила она. – Надеюсь, что да.

Глава 47

Был ранний полдень, Зои, Тейтум и Мартинес сидели в переговорной комнате. Зои только что сообщила им о Веронике Мюррей. Когда она закончила говорить, все трое сидели молча.

Наконец тишину нарушил Мартинес. Он прочистил горло.

– Вы уверены, что это тот же убийца?

– Тут невозможно быть уверенным. – Зои пожала плечами. – Как и в других случаях, убийца был осторожен, воспользовался презервативом и не оставил никаких образцов ДНК. Возможно, сходство дел подтвердят какие-то другие криминалистические данные. Я бы поговорила с вашими техническими специалистами.

Мартинес кивнул.

– Я это устрою.

– Но есть примечательные косвенные доказательства, – добавила Зои. – Животные начали пропадать через три месяца после убийства Вероники и в том же районе. Тело было найдено через шесть дней со следами посмертного сексуального надругательства. Предположив, что это тот же парень, я бы сказала, что разложение заставило его избавиться от тела, после чего он решил найти способ справиться с этой проблемой.

– И потом, после экспериментов на животных установил, что лучшим решением является бальзамирование, – продолжил Тейтум, который выглядел заинтригованным. – Это звучит как очень вероятный сценарий.

– Согласен, – сказал Мартинес. – Я поручу кому-нибудь срочно этим заняться.

Зои вернулась вместе с мужчинами в оперативную комнату. Она села за свой компьютер и уже собиралась начать писать подробный отчет для Манкузо, когда телефон у нее на столе зазвонил. Она сняла трубку.

– Слушаю.

– Доктор Бентли? Это полицейский Такер из приемной. Тут один парень хочет с вами встретиться.

– Со мной? Вы уверены?

– Да, он высказался очень конкретно.

– Хорошо, я сейчас спущусь.

Озадаченная, Зои спустилась по лестнице в приемную. Там ждали несколько штатских, но никого знакомого Зои не увидела. Она подошла к полицейскому у стойки.

– Привет, я Зои Бентли. Вы звонили…

– Зои Бентли? Доктор Зои Бентли?

Мужчина встал и, ухмыляясь, подошел к ней. У него были густые темные волосы и очень темные брови, которые сразу притягивали внимание к его глазам. Улыбка выглядела так, будто он все время посмеивается над шуткой, известной только ему. Мужчина оглядел Зои с ног до головы в манере, которую она сочла неприятной.

– Я в восторге от того, что наконец-то встретился с вами. Я ваш огромный фанат.

– Не знала, что у меня есть фанаты, – холодно ответила Зои; его поведение раздражало.

– О, ну конечно, есть. По крайней мере, один. Я прочел все о вашей работе в деле Джована Стоукса и о ваших ранних делах. А теперь вы работаете с ОПА – это невероятно.

– Простите, сэр. Вы…

– Гарри.

– Гарри, а дальше?

Мужчина пробормотал нечто вроде «Баррер», а потом быстро произнес:

– Я думаю, у меня есть кое-что, предназначенное для вас.

Он несколько секунд шарил в своем портфеле, потом достал три коричневых конверта и протянул их Зои. Она выхватила их и посмотрела.

Кровь застыла у нее в жилах.

На этих адреса не было, только ее фамилия, но почерк она узнала сразу. Эти три полностью соответствовали стопке конвертов, которые Зои держала в своей квартире в Дейле. Последний из них она получила всего неделю назад.

– Кто дал их вам? – слабым голосом спросила она.

Гарри пристально смотрел на нее.

– Мне их никто не давал. Я их нашел.

– Где?

– Один – на Фостер-Бич. Второй – в парке Гумбольдта. И вы наверняка догадаетесь, где я нашел третий.

Сглотнув, она ничего не сказала.

– Нет? На пляже у Огайо-стрит.

Три места, где были найдены тела.

– Их там просто… бросили? Я хочу сказать…

– Их положили у памятников, – ответил Гарри. – Которые соорудили люди в честь погибших девушек. Я сделал несколько снимков. Могу прислать их вам. Хотя они не очень – я ужасно обращаюсь с камерой.

– Понятно.

– Вы не хотите их открыть? – спросил Гарри.

Зои резко подняла на него взгляд. Он невинно смотрел на нее.

– Нет, – произнесла она.

Потом заметила, что все три конверта вскрыты.

– Вы их открывали?

– Ну, не пойду же я в управление полиции с конвертами, в которых может быть взрывчатка или споры сибирской язвы. Мне нужно было убедиться, что они безопасны.

– Ну да.

– Вы будете рады узнать, что там нет сибирской язвы. Не знаю, честно говоря, на что похожа сибирская язва, но не сомневаюсь, что она выглядит по-другому.

– Спасибо, – сказала Зои, чувствуя тошноту.

– Наверное, мне нужно дать копам снять мои отпечатки, – предположил Гарри. – Чтоб у них было с чем сравнивать, верно?

Зои молчала. Она примерзла к полу, голова ее кружилась.

– И ваши отпечатки тоже нужно будет снять.

– Они не найдут там отпечатков, – отстраненно на тысячу миль произнесла она.

– Вы уже получали такие конверты?

– Что?

– Похоже, вы знаете, что внутри, и уже знаете, что отпечатков не найдут. Я так понимаю, вы и раньше получали похожие конверты.

Она попыталась сосредоточиться.

– А все-таки, кто вы такой?

– Я – Гарри. – Он улыбнулся, продемонстрировав два ряда ослепительно-белых зубов.

– Гарри, вы просто случайно нашли эти три конверта?

– Нет, – ответил он. – Я просто случайно нашел один из них. А потом пошел искать – и нашел еще два.

До нее наконец дошло.

– Вы репортер, – сказала она.

– Совершенно верно. – Он просиял. – Итак… что вы можете мне рассказать об этих конвертах?

– Абсолютно ничего.

– О’кей. Видимо, в моей статье не появится ваш ответ. Я просто упомяну три конверта, содержащих…

– Вы не можете разглашать эту информацию. Это повредит расследованию.

– Доктор Бентли, решение принимать не вам и не мне. Я пишу о том, что вызывает интерес у общества. Ну, честно говоря, я пишу о том, что вызывает интерес у моего редактора и меня, а уже после…

Зои развернулась к стойке:

– Вызовите сюда пару полицейских и задержите этого человека для допроса.

– Если я не позвоню своему редактору через десять минут, – спокойно произнес Гарри, – он опубликует то, что я ему уже передал.

– Вы блефуете.

– Доктор Бентли, вы – криминальный психолог. Посмотрите на меня, а потом повторите ваши слова.

Оба замолчали. Полицейский у стойки следил за ними, держа телефон в руке.

– Чего вы хотите? – наконец спросила Зои.

– Мне нужен материал, – ответил Гарри.

– Вы не можете писать об этих конвертах.

– Тогда расскажите мне то, о чем я могу написать. Сведения, о которых больше никто не знает.

Она прикусила губу.

– Мне нужно время.

– Разумеется, – отозвался репортер. – Я доверяю вам, Зои…

– Не называйте меня так.

– Хорошо-хорошо. – Он протянул ей руку. – Я доверяю вам, доктор Бентли. У вас есть двадцать четыре часа.

Он развернулся и ушел.

Зои на подкашивающихся ногах двинулась к лифту, сомневаясь, что справится сейчас с лестницей. Казалось, прошли годы, прежде чем она добралась до своего стола. Конверты тянули руку к земле.

Разве такое возможно?

Да нет, быть не может. Но слишком многое внезапно сошлось. Удушение. Близость тел к воде. Позы разные, но в чем-то похожие.

Она села и перевернула конверты.

На стол спутанной кучей выпали три серых галстука.

Глава 48

МЕЙНАРД, МАССАЧУСЕТС,

ПОНЕДЕЛЬНИК, 15 ДЕКАБРЯ 1997 ГОДА

Время сочилось по капле – и ревело в ушах Зои. За спиной Андреа снова позвала: «Мамочка?» Гловер смотрел ей в глаза. Не глуповатый, забавный сосед, бесхитростный парень, с таким энтузиазмом обсуждавший с ней Баффи и Энджел. Человек с холодным, жестким взглядом, способный на все. Он подобрался. Зои видела это. Мир вокруг превратился в длинный узкий тоннель, Гловер на краю, а между ними только тьма. Он подался к ней – резкое движение, которое вырвало Зои из кошмарного оцепенения.

Она завизжала, захлопнула дверь, повернула ключ в замке.

Гулкий удар, дверь вздрогнула. Гловер врезался в нее. Зои лихорадочно озиралась. Ее стол, большой и деревянный. Она метнулась к нему и потащила, дюйм за дюймом. Оторопевшая Андреа смотрела на сестру с кровати.

– Зои, – послышался голос Гловера. – Я просто хочу поговорить. Мне кажется, ты могла кое-что неправильно понять.

Она тянула стол, всхлипывая, пока не смогла влезть между ним и стеной. Тогда оперлась о стену и начала толкать стол. Она часто дышала – короткие, испуганные глотки воздуха, – все тело дрожало от усилий.

– Зои, ты была сегодня утром у меня в спальне? Я не злюсь. Но, думаю, нам нужно поболтать об этом.

Он постучал в дверь, сначала вежливо, потом заколотил сильнее. От неожиданного шума Андреа расплакалась. Дверная ручка раз за разом дергалась.

Зои помнила, как несколько месяцев назад мать забрала ключ от ее двери, сказав, что двери в доме не должны запираться. Зои долго упрашивала ее, пока не получила ключ обратно, упирая на то, что без него Андреа будет вламываться в комнату, когда Зои переодевается. Сейчас, когда дверь вздрагивала от ударов Гловера, она благодарила бога, что мать вернула ей ключ.

– Зои, просто открой дверь. Я не хочу разрушать нашу дружбу.

– Не было… у нас… никакой дружбы, – выдохнула она сквозь сжатые зубы, продолжая толкать стол.

Он уже был посередине комнаты. Такой тяжелый. Зои помнила, как папа без особых усилий двигал его по комнате. Она не осознавала, насколько он силен.

– Зои! Немедленно открой дверь! Или я позвоню твоим родителям и расскажу, как ты себя ведешь.

– Позвони! – выкрикнула она – голос срывался – и толкнула стол еще раз; его угол коснулся двери.

Тишина, только всхлипывает Андреа.

– Рей-Рей, все будет хорошо, – дрожащим голосом сказала Зои.

Раздался грохот, дверь вздрогнула намного сильнее, чем прежде. Гловер пытался сломать дверь. В панике Зои налегла на стол. Она ухитрилась вплотную подпереть им дверь. Уперлась в столешницу, надеясь, что ее вес тоже поможет. Сердце грохотало в ушах.

Несколько гулких ударов. Он пинал дверь. К облегчению Зои, дверь держалась. Она слышала, как Гловер ругается.

– Зои, если ты откроешь дверь прямо сейчас, твои дела будут намного лучше.

– Как у Клары? – спросила она. – И у Джеки? У Бет?

– Просто ужас, что случилось с этими девушками, – сказал он из-за двери. – Надеюсь, полиция скоро найдет убийцу.

– Найдет! – выкрикнула она. – Я им все рассказала. Они сказали, что проверят тебя.

Род рассмеялся. Визгливый, неуравновешенный смех.

– Правда? Что-то я не вижу здесь полиции. Нет, они ищут настоящего убийцу, верно? Этого мальчишку, Мэнни Андерсона.

Андреа громко заплакала.

– Зои, там твоя сестренка? Открой дверь, и я обещаю, что с ней ничего не случится. Но если ты не откроешь…

Зои бросила стол, вскочила на кровать и обвила руками Андреа.

– Не бойся, Рей-Рей. Он нам ничего не сможет сделать, – прошептала она, крепко-крепко обнимая сестру.

– Я никогда никого не убивал, – продолжил Гловер из-за двери. – С чего ты взяла, что я на такое способен? Журналы? Это просто взрослые штуки. У твоего папы наверняка тоже есть такие.

Зои закрыла сестре уши, яростно стиснула зубы.

– Я видела твои сувениры. И серые галстуки.

Тишина.

– Серые галстуки? – наконец произнес Род.

– Гловер, я знаю, что ты с ними делал. У меня тут телефон. Я сейчас позвоню в полицию.

Он снова рассмеялся.

– Не-а, не позвонишь. Я был у тебя в комнате, помнишь?

По ее коже поползли мурашки: Зои вспомнила, что он прав. Один раз она пригласила его к себе в комнату, похвастаться кубком за бег, который получила в школе.

Шаги удалялись. Передняя дверь открылась и захлопнулась. Зои бросилась к окну, проверить, что оно заперто. Сможет ли он разбить окно и залезть в комнату? Вряд ли, кто-нибудь наверняка услышит звон бьющегося стекла. Он не станет рисковать.

Она надеялась.

– Мне страшно, – всхлипнула Андреа.

– Ш-ш-ш, Рей-Рей, я здесь. Тебе нечего бояться.

Они выжидали в тишине. Казалось, прошли часы, когда Зои задумалась, не выйти ли из комнаты и позвонить в полицию. Она поднялась и уже собиралась отодвигать стол, когда в голову пришла внезапная мысль. Зои протянула руку и повернула ключ в замке.

Почти сразу дверная ручка повернулась, и дверь ударилась о стол. Завизжав, она снова заперла дверь. Он никуда не уходил. Он почти обманул ее. Почти.

Из-за двери снова донесся смех. Даже не смех. Хихиканье. Безумное, мучительное хихиканье.

– Зои, открой дверь. Зои, ты же не можешь вечно сидеть там.

Она не могла, но это и не требовалось. Только пока мама с папой не вернутся домой. Сколько еще…

– Зои, – произнес Род, его голос стал тише, злее; голос убийцы. – Зои, если мне придется сломать дверь, ты об этом пожалеешь.

Дрожа, она озиралась в поисках оружия – любого оружия. Когда ей было десять, она держала в комнате бейсбольную биту, но потом перестала играть и избавилась от нее. Глупо. Как глупо…

– Ты знаешь, что я делаю с женщинами, которые меня злят, Зои, – сказал он и снова хихикнул. – Тебе это может понравиться.

Андреа всхлипывала, крепко зажмурившись. Зои поспешно прижалась к ней, снова прикрыла ей уши.

– Бет это понравилось. Она стонала, когда я вошел в нее. Она вела себя, как будто не хочет, но я чувствовал, как ей это нравится. Зои, ей это очень нравилось.

Ей хотелось иметь четыре руки. Тогда она смогла бы зажать уши не только сестре, но и себе.

– Как ты думаешь, Зои, тебе это понравится? Когда я сдерну с тебя рубашку и штаны? Когда я дам тебе, чего ты хочешь, сучка? Ты будешь стонать, как Бет?

Теперь она сама плакала, всхлипывала от ужаса, крепко прижимая руки к ушам Андреа в надежде, что сестренка ничего этого не слышит.

– Думаешь, малышке Рей-Рей это понравится?

– Держись от нее подальше! – выкрикнула Зои, по щекам бежали слезы страха и злости.

Новый смешок.

– А, тебе это не нравится, правда? Может, мне стоит начать с нее? Зои, открой эту чертову дверь, или я начну с нее.

Зои соскочила с кровати и распахнула окно. Холодный воздух с улицы морозил до костей.

– На помощь! – отчаянно закричала она. – Помогите! Полиция! Здесь убийца. Помогите!

В дверь загремели новые удары.

– Открой эту проклятую дверь, шлюха! Сука! Открой дверь. Открой ее. Открой!

– Помогите!

В спальне миссис Эмброуз зажегся свет.

– Пожалуйста, помогите!

Дверь снова вздрогнула.

Миссис Эмброуз медленно подошла к окну. Женщина, у которой было все время мира, ковыляла проверить, что это за шум. Она высунулась наружу, увидела кричащую Зои. Вытаращилась на нее.

– Позвоните в полицию! – заорала Зои.

Миссис Эмброуз торопливо отошла, сняла трубку с телефона в своей спальне, быстро набрала номер и начала оживленно говорить, постоянно поглядывая в сторону окна.

Если они поспешат, они смогут схватить Гловера прямо на месте.

Дом внезапно затих. Гловер больше не пытался выманить ее наружу, не угрожал и не старался сломать дверь. Он ушел.

* * *

Прошло почти шесть месяцев с того вечера, когда Гловер едва не вломился в ее комнату. Было раннее утро, и в окно Зои лился солнечный свет. Она уставилась в стену, держа в руке туфлю. Зои натягивала ее, когда вдруг потерялась в мыслях и воспоминаниях, забыв о босой ноге.

Кошмары медленно рассеивались. Сейчас она просыпалась с криками только два, может, три раза в неделю, что было почти нормально. Определенно лучше недель, последовавших за тем вечером, когда она не могла спать больше четырех часов подряд.

За прошедшее время в Мейнарде не случилось новых убийств. И Гловер исчез.

Он испарился той же ночью. Папа и копы стучали в его дверь, но никто не ответил. Спальня была практически вычищена. Он оставил в ящике несколько журналов, но ни серых галстуков, ни обувной коробки не было.

Никто не верил, что он убийца.

Они верили, что он вошел в дом Бентли, что кричал на Зои. Но полиция решила, его расстроило, что Зои видела его коллекцию порно. Она его не поняла, он просто хотел поговорить с ней. Зои даже услышала, как один из копов, выходя из их дома, сказал: «Эта психованная девчонка до смерти перепугала беднягу». Мать умоляла ее прекратить рассказывать людям, что Гловер – убийца. Особенно теперь, когда они знали, кто настоящий убийца.

Мэнни Андерсон был арестован по подозрению в убийствах. Полиция нашла у него дома рисунок Бет и другие «косвенные доказательства». Интересно, что это были за доказательства? Его коллекция «Данджеонз’н’Дрэгонз»? Мэнни и его родители заявляли о его невиновности, в то время как его лицо смотрело с первых страниц всех местных газет, рядом с портретами трех мертвых девушек.

А потом он ухитрился повеситься на простынях в камере. Дело закрыто. Нет больше мейнардского серийного убийцы. Люди могут спать спокойно. Когда Зои услышала об этом, она рыдала часами, оплакивая и его, и себя. С его смертью все шансы доказать его невиновность и бросить подозрение на Гловера исчезли. Род Гловер изнасиловал и убил трех молодых женщин – и ушел безнаказанным. Она не знала, как он подстроил свое алиби, но как-то ему это удалось.

Зои продолжала думать, что будь она старше, будь у нее хоть капля авторитета, Гловер сидел бы в тюрьме. А Мэнни Андерсон был бы жив.

Она перевела взгляд на свой шкаф, забитый книгами о серийных убийцах, психопатии и криминальной психологии. Она больше не трудилась их прятать.

Зои вздохнула и натянула туфлю. Пора идти встречать новый день.

Мать готовила в кухне завтрак. От запаха и шкворчания бекона с яйцами Зои сглотнула слюну.

– Доброе утро, – сказала мама. – Я как раз собиралась зайти к тебе. Уже поздно. Через пять минут тебе нужно быть на улице.

– Ладно. – Зои зевнула. Пять минут – куча времени. Съесть бекон с яйцами, почистить зубы, умыть лицо, причесаться… ага, она точно успеет все за пять минут.

– Там тебе письмо, – с оттенком неодобрения сообщила мама.

Месяц назад Зои начала переписываться с одним частным сыщиком и профайлером. Она подозревала, что мужчину просто радуют восторженные письма подростка, и выцеживала из него каждую каплю знаний, которыми он обладал.

– Спасибо, мама, – ответила Зои и подошла к маленькой стопке конвертов.

В основном всякие штуки для родителей, счета и прочее. Один коричневый конверт, адресованный Зои Бентли. Она вскрыла его и засунула руку за содержимым.

Нахмурилась. Внутри не было письма. Только полоска гладкой ткани. Зои достала ткань и уставилась на нее, чувствуя, как внутри все стынет.

Это был серый галстук.