Текст книги "Метафизика. Современное введение"

Рекомендуемая литература

Тому, кто желает ознакомиться с классическими источниками метафизического реализма, для начала следует прочитать платоновского «Федона», V–VII книги «Государства» и начало диалога «Парменид». Рассуждения Аристотеля о взглядах Платона читать нелегко, но бесстрашному исследователю можно порекомендовать «Метафизику» (A.6, B и Z.13–16). Современные апологии реализма часто являются весьма специализированными сочинениями, но тот, кто прочитает главы IX и X книги Рассела [Russell, 1912], работы Донагана [Donagan, 1963] и Армстронга [Armstrong, 1989a], статью Чизолма «Свойства и положения дел, рассматриваемые сознательно» в [Chisholm, 1989], а также работу ван Инвагена [van Inwagen, 2006], заложит хороший фундамент для чтения литературы, упомянутой в примечаниях. Тексты Рассела и Армстронга можно найти в антологии Metaphysics: Contemporary Readings.

2. Проблема универсалий II
Номинализм

Предварительный обзор

Номиналисты отрицают существование универсалий, а основной предпосылкой их взглядов является убеждение, что метафизическая теория должна быть простой. По их мнению, при наличии двух теорий с одинаковой объяснительной силой предпочтение следует отдавать той, которая постулирует меньшее количество несводимых друг к другу видов вещей. Номиналисты также полагают, что возможно совершенно исчерпывающее объяснение совпадения атрибутов, субъектно-предикатного дискурса и абстрактной референции, постулирующее существование лишь партикулярий или индивидов.

Тем не менее есть разные формы номинализма. Согласно наиболее радикальной его версии, онтология допускает лишь существование конкретных партикулярий, а все утверждения про универсалии – лишь завуалированный способ описания конкретных партикулярий. Эта радикальная форма номинализма влечет за собой серьезные сложности, подталкивающие некоторых философов к принятию металингвистической формы номинализма. Согласно данной теории, существуют лишь конкретные партикулярии, но утверждения, которые как будто бы касаются универсалий, на самом деле являются завуалированным способом говорить о языковых выражениях. Есть также форма номинализма, называемая теорией тропов. Согласно ей, существуют такие вещи, как свойства или качества, но все они без исключения являются единичными – каждое можно обнаружить лишь в одном объекте; а то, что, казалось бы, говорится об универсалиях, на самом деле говорится об этих частных качествах или свойствах (именуемых тропами; отсюда и название – «теория тропов»). Наконец, есть вариант номинализма, называемый фикционализмом. В его рамках рассуждение об универсалиях сходно с художественной прозой – это не что иное, как элемент рассказываемой нами вымышленной истории.

Предпосылки номинализма

Номиналисты отрицают существование универсалий. Почему? Знакомство с сочинениями, авторы которых отстаивают номинализм, не дает единого ответа на этот вопрос, поскольку номиналисты ведут наступление на метафизический реализм по множеству фронтов. Иногда мишенью их критики становится идея множественной экземплификации. По мнению номиналистов, утверждение, что нумерически различающиеся партикулярии экземплифицируют одну и ту же универсалию, приводит к логическому противоречию[39]39
  Это очень давний упрек в адрес реализма; впервые его высказал Платон. См., например: Plato. Philebus // Plato: The Collected Works / eds E. Hamilton, H. Cairns. New York: Pantheon Books, 1961. 15B; Plato. Parmenides // Plato: The Collected Works. 131A – E.


[Закрыть]. Поскольку различные партикулярии, казалось бы экземплифицирующие данную универсалию в любой конкретный момент времени, занимают особые и дискретные или непересекающиеся области существующего в данный момент времени пространства, номиналисты заявляют, что совместная экземплификация ими универсалии предполагает, что нумерически одна и та же сущность полностью и всецело присутствует в одно и то же время в непересекающихся областях пространства. Однако номиналисты настаивают, что такая множественная локализация невозможна. Чтобы продемонстрировать это, они указывают, что, будь множественная локализация возможна, возможной бы стала и истинность утверждений наподобие

(1) Красный цвет находится в 15 милях от себя самого.

И

(2) Треугольная форма одновременно отступает от себя и к себе приближается.

Но, по мнению номиналистов, ясно, что подобные утверждения (даже если счесть их осмысленными) неизбежно являются ложными.

Более того, есть номиналисты, возражающие против существования универсалий на том основании, что невозможно дать не отсылающее к самому себе описание условий тождества для таких вещей, как свойства, виды и отношения[40]40
  Это возражение выдвигается в работах У.В.О. Куайна. См., например: Quine W.V. Word and Object. Cambridge, MA: MIT Press, 1960. P. 209.


[Закрыть]. По мнению таких номиналистов, мы можем ввести некий вид объектов в нашу онтологию лишь при условии, что готовы сказать, когда перед нами находится один и тот же объект данного вида, а когда – нумерически различающиеся объекты данного вида. Они говорят, что при попытках избежать кругового рассуждения при описании условий тождества универсалий возникают непреодолимые препятствия. Нельзя удовлетворительным образом описать условия тождества универсалий, сославшись на экземплифицирующие их предметы. То есть нельзя сказать, что универсалия U является номинально тождественной универсалии U′, если и только если каждый объект, экземплифицирующий U, экземплифицирует также U′, и наоборот, ибо очевидно, что универсалии могут быть различными, несмотря даже на то, что их экземплифицируют одни и те же объекты, и только они. Так, все, что экземплифицирует универсалию «человек», экземплифицирует и универсалию «двуногое без перьев», а каждый предмет, экземплифицирующий последнюю универсалию, экземплифицирует и первую. Тем не менее это разные универсалии. Понятия «человек» и «двуногое без перьев» различны не из-за экземплифицирующего их набора вещей, а из-за разного содержания. Но чтобы объяснить, что для универсалии U и универсалии U′ означает различаться содержанием, нужно ввести новые универсалии, сославшись, к примеру, на особые универсалии, возникающие в определениях U и U′. Правда, введение этих новых универсалий поможет, лишь если мы сможем быть уверены в их нумерическом отличии. Однако номиналисты говорят, что в этом можно быть уверенными лишь при условии, что у нас уже есть ровно то, что мы стараемся дать, – общее описание условий тождества универсалий.

Номиналисты также критикуют реализм, указывая на проблемы, которые мы обсуждали в предыдущей главе. Так, мы сталкиваемся с утверждением, что метафизический реализм неизбежно регрессивен и, объясняя совпадение атрибутов или предикации ссылками на экземплификацию свойств, видов и отношений, реалисты сами себя ввергают в дурную бесконечность. Мы обнаруживаем, что, по мнению номиналистов, принять онтологию метафизического реализма – значит обречь себя на эпистемологическую катастрофу, ибо если реалисты правы, характеризуя универсалии как абстрактные сущности, то невозможно объяснить, как подобные нам существа, укорененные в конкретном мире партикулярий, вообще способны помыслить свойства, виды, отношения.

Хотя различные упомянутые нами критические замечания могут объяснить, почему идея сущностей, способных ко множественной экземплификации, внушает некоторую тревогу, маловероятно, чтобы они по отдельности или вместе дали полностью удовлетворительное объяснение безоговорочному отрицанию метафизического реализма. Возьмем первое из этих замечаний. Возражение заключается в том, что, поскольку многие партикулярии, предположительно экземплифицирующие некую универсалию, занимают дискретные или непересекающиеся области пространства, реалисты вынуждены поддерживать неизбежно ошибочный тезис, будто одна-единственная вещь одновременно целиком и полностью присутствует в нумерически различных и непересекающихся областях пространства. Однако такое возражение основано на допущении, будто реалисты согласны с утверждением, что универсалии имеют пространственное расположение и что универсалия сама располагается там, где расположены экземплифицирующие ее предметы; и хотя некоторые реалисты готовы с этим согласиться, «некоторые» – не значит «все». Так, Бертран Рассел считает, что универсалии не имеют вовсе никакого расположения, и полагает, что в пользу этого свидетельствуют сильные интуиции. Он отмечает, что, хотя универсалия «находиться к северу от» устанавливает отношение между Эдинбургом и Лондоном, «нет такого места… где мы могли бы найти отношение „находиться к северу от“. Оно существует в Эдинбурге не в большей степени, чем в Лондоне, потому что оно соотносит их и является нейтральным, находясь между ними»[41]41
  Russell B. Problems of Philosophy. Oxford: Clarendon Press, 1912. P. 98; Рассел Б. Проблемы философии / пер. В.В. Целищева, В.А. Суровцева // Рассел Б. Избранные труды. Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2009. С. 86 (с небольшими изменениями).


[Закрыть]. Основываясь на этом случае, Рассел делает обобщение, заявляя, что, хотя экземплифицирующие какую-либо универсалию партикулярии могут обладать пространственным расположением, сама экземплифицируемая универсалия таким расположением никогда не обладает.

Рассуждения Рассела не кажутся противоречивыми. Но если они последовательны, то реалисты, по сути, не обязаны считать, что универсалии обладают пространственным расположением, а потому рассматриваемое возражение не доказывает проблематичность метафизического реализма. В лучшем случае оно указывает на проблемы тех версий реализма, в которых универсалии локализованы там же, где и экземплифицирующие их предметы. Но важно отметить, что это частное возражение окажется успешным лишь при условии, что утверждение, будто одна сущность одновременно занимает две (или более) непересекающиеся области пространства, обязательно будет ошибочным. И совершенно очевидно, что реалисты, полагающие, будто универсалии обладают пространственным расположением, будут отрицать, что это так[42]42
  См., например: Donagan A. Universals and Metaphysical Realism // Monist. 1963. Р. 135.


[Закрыть]. Реалисты согласятся с тем, что партикулярия не может целиком и полностью занимать различные непересекающиеся области пространства в любой конкретный момент времени, и скажут, что именно невозможность этого вкупе с дофилософскими представлениями, побуждающими нас размышлять лишь о пространственном расположении партикулярий, подталкивают к выводу, что более общее утверждение неизбежно будет ложным. Однако реалисты будут настаивать на том, что по самой своей природе экземплифицируемые партикуляриями универсалии являются вещами, способными занимать различные и дискретные области пространства в любой конкретный момент времени. Они также станут отстаивать мнение, что кажущаяся странность таких утверждений, как (1) и (2), возникает не из-за какой-либо метафизической невозможности, но просто из-за того факта, что, поскольку наши рассуждения о пространственном расположении обычно ограничиваются партикуляриями, мы ошибочно полагаем, будто принципы, определяющие то, каким образом они занимают пространство, применимы и ко всем прочим вещам.

Эти соображения сложно опровергнуть. На деле оказывается, что некоторые номиналисты с ними согласны. Так, непоколебимый номиналист Дэвид Льюис сообщает нам, что «своим неоднократным появлением универсалии противоречат интуитивным принципам. Но это не опасное возражение, поскольку очевидно, что интуиции касаются партикулярий»[43]43
  Lewis D. New Work for a Theory of Universals // Australasian Journal of Philosophy. 1983. P. 345.


[Закрыть]. Таким образом, можно ожидать, что у номиналистов есть веские, с их точки зрения, основания быть номиналистами. Но если сами номиналисты соглашаются с тем, что у первого возражения есть ограничения, то маловероятно, чтобы оно указывало на фундаментальные причины, по которым нужно отвергнуть метафизический реализм и принять номинализм.

По моему мнению, то же верно и в случае второго возражения. Оно начинается с требования дать общее описание условий тождества универсалий, а затем призывает реалистов дать такое описание, которое не отсылает к самому себе и не является регрессивным. Некоторые реалисты приняли вызов и попытались дать такое описание, которого требовали номиналисты. Однако в большинстве случаев они утверждали, что само подобное требование условий тождества неуместно[44]44
  См., например: Loux M.J. Substance and Attribute. Dordrecht: Reidel, 1978. P. 99–101.


[Закрыть]. Они соглашались, что в некоторых случаях можно предложить не отсылающие к самим себе условия тождества. Примером является математическое понятие множества. Мы можем сказать, что множество a тождественно множеству β, если и только если каждый элемент множества a является также элементом множества β, и наоборот. Но реалисты не считают пример множеств типичным. Во многих других случаях оказывается, что такие условия тождества, которых требуют номиналисты, отсутствуют. Однако реалисты настаивают на том, что наша неспособность обеспечить в этих случаях условия тождества не порождает никаких проблем. Таким образом, реалисты могут заявлять, что попытка сформулировать содержательные условия тождества для столь бесспорных сущностей, как материальные объекты, сопряжена с трудностями. Можно предположить, что мы способны сформулировать подобные условия, сославшись на пространственно-временнóе расположение материальных объектов, но реалисты говорят, что если эта теория должна быть исключительно общей, то она тоже либо будет отсылать к самой себе, либо окажется регрессивной, поскольку любая теория, в которой тождество материальных объектов зависит от тождества моментов времени и областей пространства, неизбежно будет встречена возражением, что тождество моментов времени и областей пространства, в свою очередь, зависит от тождества локализованных в них объектов. Так что может статься, что для материальных объектов условия тождества того рода, которых требуют номиналисты, просто невозможны. Однако реалисты настаивают, что наша неспособность обеспечить соответствующие условия тождества вовсе не ставит под вопрос легитимность самой категории материальных объектов. А это (по мысли реалистов) просто демонстрирует ошибочность общего требования, предъявляемого номиналистами к условиям тождества. Отсюда реалисты делают вывод, что если мы не способны предложить не отсылающую к самой себе теорию условий тождества универсалий, то это вовсе не ставит под сомнение ссылки реалистов на сущности, принадлежащие к данной категории.

Да, номиналисты могут счесть такой ответ не слишком убедительным, однако он перекладывает бремя доказательства на них. Если критика состоит в том, чтобы предложить неопровержимый довод против реализма, то нам нужно дать общее обоснование требованию ввести условия тождества. Но дело обстоит так, что номиналисты редко считают предоставление подобного обоснования важнейшим элементом своего проекта. Если бы в своем отрицании универсалий они исходили прежде всего из озабоченности условиями тождества, то мы бы ожидали от них чуть большего усердия. Итак, разумным представляется вывод, что второе возражение не исходит из основополагающей посылки номинализма.

Как мы узнали из предыдущей главы, реалисты с большим вниманием относятся к замечанию о регрессивном характере метафизического реализма. И, как мы отметили, это замечание может быть высказано в разных формах. Реалисты убедительно показывают, что в большинстве своих версий данный упрек несостоятелен. И хотя они в целом согласны, что реализм оказался бы регрессивным, если бы экземплификация была понятием, описывающим отношения, и принадлежала к той же категории, что и более знакомые нам отношения, к которым это понятие применяется, это не опровергает их взгляды, а, скорее, задает параметры для формулировки теоретически адекватной версии реализма. По мнению реалистов, данный тезис показывает нам, что экземплификация является скорее связью или взаимозависимостью, а не отношением. Конечно, номиналисты могут счесть различные версии замечания о регрессивном характере реализма более убедительными, чем полагают реалисты; они также могут считать ad hoc отрицание того, что экземплификация является отношением, а различие между связью или взаимозависимостью и отношением – искусственным. Тем не менее, учитывая все, что реалисты могут сказать в ответ на такое замечание, мы удивились бы, сочти номиналисты это третье возражение неопровержимым основанием для отрицания онтологии метафизического реализма. Одновременно с этим эпистемологические опасения по поводу нашей способности помыслить абстрактные сущности вряд ли могут объяснить решительное отрицание номиналистами существования многократно экземплифицируемых сущностей. Эти опасения занимают слишком важное место в дебатах между различными версиями реализма, чтобы мы могли увидеть в них надежное основание для отказа ото всех форм метафизического реализма.

Итак, ни одно из рассмотренных нами возражений не дает абсолютно удовлетворительного объяснения привлекательности номиналистской теории. Все возражения связаны с техническими сложностями реализма, однако опасения, которые внушает номиналистам реализм, по сути, не являются техническими. Мне представляется, что фундаментальный источник номинализма более прост – это определенная концепция метафизического проекта. С точки зрения номиналистов, метафизик занят конструированием теорий не в меньшей степени, чем ученый-естественник. Несомненно, своей универсальностью и всесторонностью метафизические теории превосходят частные научные теории. Тем не менее в обоих случаях происходит, по сути дела, одно и то же. Существуют определенные феномены, которые нужно объяснить или описать, и формулировка теории является попыткой предоставить такое объяснение или описание. Центральное место в любой теории занимают особые объекты и структуры, которые она постулирует. Теория формулирует принципы, описывающие природу и действие ее теоретических постулатов, и тем самым демонстрирует, как они помогают объяснить феномены, составляющие область или сферу применения теории. Основанием для введения этих теоретических постулатов является их роль в объяснении соответствующих феноменов; оценивая теорию, мы стремимся определить, в какой мере сущности, постулируемые теорией, и в самом деле объясняют феномены, для объяснения которых они вводятся. Для этого мы обычно обращаемся к конкурирующим теориям, альтернативным теориям, сформулированным для объяснения феноменов, принадлежащих к той же области: мы сравниваем объяснительную силу оцениваемой теории с объяснительной силой теорий-соперниц. Там, где есть несколько подобных теорий с приблизительно сходной объяснительной силой, мы, выбирая между ними, учитываем другие факторы. Эти дополнительные факторы в разных случаях могут отличаться, но важнейшими всегда остаются соображения теоретической простоты. При прочих равных условиях предпочтение отдается описанию с наименьшим количеством «обременений» – теории, постулирующей меньше всего отдельных родов или видов сущностей. Поэтому, выбирая между теориями, мы всегда прибегаем к принципу теоретической простоты или экономии: при наличии двух теорий с равной объяснительной силой предпочтение отдается той, что постулирует меньше отдельных и несводимых друг к другу видов или родов сущностей.

Итак, по мнению номиналистов, эти общие соображения относительно выбора между теориями ставят под вопрос онтологические основания метафизического реализма. Онтология реалистов представляет собой двухкатегориальную онтологию. В ней постулируются сущности двух разных и несводимых друг к другу родов – партикулярии и универсалии. Однако, с точки зрения номиналистов, вся теоретическая работа, выполняемая двухкатегориальной онтологией реалистов, может быть выполнена онтологической теорией, постулирующей существование лишь одной категории сущностей – партикулярий. Таким образом, тезис состоит в том, что существует номиналистская теория – онтология, не постулирующая многократно экземплифицируемые сущности, и ее объяснительная сила равна объяснительной силе лучшей теории реалистов. Следовательно, на основании принципа теоретической простоты мы вынуждены предпочесть номиналистскую теорию ее реалистской сопернице или соперницам.

То, что эти соображения о построении теорий и теоретической простоте являются движущей силой номиналистского проекта, подтверждается историей номинализма. В сочинениях Уильяма Оккама, самого искушенного и методичного из средневековых номиналистов и предтечи всех современных номиналистов, простота метафизического объяснения постоянно превозносится как достоинство теории[45]45
  См.: Loux M.J. Ockham’s Theory of Terms: Part I of Ockham’s Summa Logicae. Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 1974. P. 74.


[Закрыть]. И в самом деле, принцип простоты часто называют «бритвой Оккама», имея в виду, что, принимая данный принцип, мы обязаны избавлять свою теорию от всех тех излишних сущностей, которые не играют в объяснении видной роли. В метафизике самого Оккама универсалии, понимаемые как нелингвистические сущности, первыми пошли под нож, и практически в каждой следующей номиналистской теории отрицание существования многократно экземплифицируемых сущностей обосновывается ссылкой на ту или иную версию названного в честь Оккама принципа. Конечно же, упомянутые выше трудности играют определенную роль в номиналистской критике реализма, но обычно о них говорят как о примере того, какого рода теоретические затруднения связаны с теорией, постулирующей избыточные или необязательные сущности. Мораль, по-видимому, в том, что неработающие сущности бесполезны – более того, они могут серьезно навредить.