Текст книги "Нити смерти"

Камея греет руку. Так, двадцать семь пятьдесят. Ей цена десять долларов, не больше. При цене в десять долларов можно было бы подумать, но двадцать семь пятьдесят! Существуют же вещи по доступным ценам, вы смотрите и решаете – купить или нет. Есть хорошенькие вещицы за стеклом, на них смотришь и тут же забываешь. А есть вещи, которые искушают, которые можно потрогать, но самоуважение и трудно достающиеся доллары не позволяют делать ненужные покупки. Нельзя же тратить двадцать семь пятьдесят на безделушку. Стыдно подумать!

Камея утонула в ее ладони, руки она спрятала в карманы и продолжала размышлять. Никто не смотрит. Раз, и камея из ладони падает в дырку в кармане и остается под подкладкой, у самого подола. Марта знала, что будет именно так. Именно это и происходит с предметами.

При выходе из магазина никто не остановил ее, никто не закричал и не побежал за ней.

Марта съела два «балаклавских». Она ведь сэкономила десять долларов, не купив вещь, которая должна стоить десять долларов.

Придя домой, Марта повесила пальто на крючок за дверью. В кармане что-то стукнуло. Что это? Ах, это же камея, которая случайно провалилась за подкладку. Надо достать ее, пока она не прорвала подкладку.

Вообще-то камея и не такая хорошая, дешевка. На булавке нет даже предохранительной цепочки. Марта положила камею в ящик комода, сделанного Альбертом к двадцать седьмой годовщине их свадьбы. Надо как-нибудь разобрать вещи в ящике. Их так много – брошки, духи, губная помада и еще неизвестно что. Она поставила на плиту чайник с водой для кофе, но потом передумала, лучше съесть что-нибудь холодненькое. Она же пила кофе в греческой кофейне. В морозильнике было три виноградных леденца, один без обертки. Непорядок! Надо начать именно с него. Говорят, что нельзя есть продукты из морозильника, якобы получишь обморожение. Какие глупости!

Она обмыла леденец под стру+й воды, чтобы удалить белый налет. Он такой безвкусный, хоть и похож на сахарную пудру.

Марта Каннингам провела языком по леденцу. Нить была прямо на поверхности. – Странно, почему соленый вкус?

Она лизнула еще раз. Нить резанула еще глубже.

Язык заболел так, как будто она лизнула раскаленную проволоку. Марта выронила леденец, подбежала к раковине. Ее вырвало кровью, кофе и «балаклавскими» пирожными.

Кровь из рассеченного языка продолжала идти и после того, как Марта лишилась сознания.

Глава 22

Лия Браунли проснулась и сразу же встала с постели. Она не колебалась, не пыталась свернуться клубочком, не хотела спрятаться от враждебного, затаившегося в засаде внешнего мира, от которого ее отделяло только одеяло. Нет, она просто соскочила с постели.

Лия прекрасно себя чувствовала! И для отвыкания вовсе не надо целого месяца. Подумать только, она считала себя каким-то наркоманом!

– Надо больше верить в свои силы, Лия Браунли, – сказала она своему отражению в зеркале. – Ты еще крепкая баба, гораздо крепче, чем ты думала, моя девочка! – И не такая уж старая, – подумала она, разглаживая мешки под глазами. – Совсем не старая. Моложавая, стройная и…

Она решила не продолжать собственную мысль. Порядочные дамы после замужества не рассуждают о том, насколько они физически привлекательны для мужчин. Не в этом ли заключается самое главное? Может быть, главное в том, чтобы избавиться от зависимости от мужчин. Она слишком долго была зависимой, не могла жить без таблеток и спиртного, зависела от мужа, который не оправдал ее надежд. А до этого она зависела от отца. Именно его полный упадок перед лицом окончательного финансового краха вынудил Лию поспешно выйти замуж за Бо Браунли.

От одной зависимости она перешла к другой. Но теперь она готова была смотреть миру в лицо. Она стала сильной, уверенной в своих возможностях. Теперь она могла пережить что угодно, даже правду. Больше она не подпадет под власть дурмана. Как это поется в песне? «Мне ясно видно все…»

Лия выпрямилась и внимательно посмотрела в зеркало. Не все из того, что она увидела, ей понравилось. Вообще-то собственное отражение вряд ли кому нравится, если смотрящий хочет быть честным.

На ногах выступили вены. Ну для нее это вполне естественно, у нее же такая нежная кожа. Вены не слишком заметны, под колготками их никто не увидит. Живот? Лия втянула живот, вполне ничего. Груди? Она расправила плечи, подняла подбородок.

Ну хватит! В конце концов, у нее оставалось главное – прекрасные белые плечи. Завернувшись в мягкий, приятно греющий халат, Лия включила кофеварку. Еще одно доказательство того, что она стала сильной. Раньше она поспешила бы приготовить растворимый кофе, но сейчас у нее есть сила воли, она может подождать. Пожалуй, она начнет уменьшать порции сахара.

В кухонном шкафу стояло много банок и горшочков. Так, корица. Для чего она купила корицу? Она сняла с банки крышку, понюхала. Запах корицы дал какой-то бодрящий эффект, он как бы врезал между глаз и встряхнул ее. Лия понюхала еще раз. Интересно, как пахнут другие специи? И все ли они своим запахом взбадривают, как корица? Кофеварка начала шипеть.

Лия налила себе чашку, вышла во двор. Там снова работал механик по ремонту оборудования плавательных бассейнов. Лия решила не обращать внимания на то, что он посмотрел на нее, как на витрину. Все-таки интересно, он смотрел СКВОЗЬ нее или хотел знать, что у нее ВНУТРИ? Какие мысли бродят в его лысой голове? Лия предполагала, что к таким механикам могли приставать одинокие, разочарованные в жизни домохозяйки. То, что она пару раз вышла во двор с чашкой кофе, когда он работал, не давало ему права плохо о ней думать. Он никак не реагировал на ее присутствие, хотя он был такой, ну, мужественный. Выражение его лица, когда она вышла, совершенно не изменилось, он даже не повернулся в ее сторону. В нем было что-то от животного, от дикого зверя. Может быть, это инстинкт? Может быть, он чувствует, что дикий зверек внутри нее жаждет вырваться на свободу? Догадывается ли он, что глубоко внутри она чувствует желание, о котором раньше и не подозревала? Желание, которое муж никогда не пробуждал по-настоящему? Когда-то она испытывала страсть, физическую страсть, даже похоть. Ведь кроме белых плеч у нее было еще кое-что. Когда они поженились… Она ожидала, она надеялась… думала, что внутри семейной крепости она распустится, как цветок. Она надеялась, она мечтала, что после свадьбы они с мужем станут одним целым, что они совпадут друг с другом, как совпадают части головоломки при правильном решении. Ее слабость компенсируется его силой, и наоборот. И всегда вместе, дополняя друг друга. Еще в детстве она узнала, что несовпадающие детали головоломки нельзя подгонять силой. Оказалось, что мужа в детстве этому не научили.

Их первая ночь… Он решил, что она фригидная. Нет, она просто надеялась, что его сила в сочетании с любовью разбудят инстинкт, дремавший глубоко в ней. Однако он оказался слишком энергичным. Да, она старалась, она делала все, что от нее требовалось…

Руки у этого механика такие сильные. Такие руки легко защитят женщину от всех опасностей. Обвитая такими руками, женщина будет чувствовать себя защищенной и такой слабой… Она почувствует себя любимой игрушкой! Да, с таким мужчиной женщина не имеет права быть фригидной!

Он направился к ней. Лия плотнее запахнула халат.

– Доброе утро, мэм! Кофе так хорошо пахнет.

– Доброе… э-э, хотите кофе? Принести вам чашечку?

– Да, это было бы прекрасно! – ответил он, сжимая в руке маленький голубой мяч. Лия встала. Он был так близко, что ей пришлось попятиться.

– Я быстро принесу. Вам с сахаром? Со сливками? – спросила она, уходя в дом через распахнутую дверь. В кухне был муж. Он наливал себе кофе.

– Бо! Что ты здесь делаешь? Я и не слышала, когда ты приехал!

Бо Браунли откусил от сандвича, который он держал в руке.

– Приехал потихоньку. Не хотел тебя беспокоить. Думал, ты еще спишь. – Но ты же говорил, что едешь в Нью-Йорк, в Ванкувер!

– Когда ты в последний раз видела нашего Драчуна?

– Драчуна? – беспомощно переспросила она, стараясь унять дрожь в руках. – Да, Драчуна, твоего сына. Нашего сына. Лия пошарила в карманах халата, нашла темные очки, надела их. Бо смахнул с губ крошки, облизнулся.

– Да, Драчуна, – повторил он.

– Почему… Почему ты спрашиваешь? Я не видела его с… после… – Он потерялся. Наш сын потерялся, возможно, он уже мертв. Возможно, он убит. Наш единственный сын. А ты, его мать, не можешь вспомнить, когда видела его в последний раз.

– Нашего Драчуна?

– Да, Драчуна.

– Но кто мог…

– Ты что, не можешь припомнить, когда в последний раз видела собственного сына? – Ну… не могу… но…

– Тогда от тебя нет никакого проку. Никакого. Ты совершенно бесполезна! И он отвернулся от нее.

– Куда ты идешь?

– Буду искать нашего… моего сына.

Он с грохотом захлопнул входную дверь. Лия побрела наверх, к своим таблеткам. Рональд Смай, работавший во дворе, перестал надеяться, что дождется обещанного кофе. Этим бабам нельзя ни в чем доверять, какими бы привлекательными они ни казались!

Глава 23

Джанис не чувствовала собственных ног! Томс исполнил свое зловещее обещание, она осталась без ног! Она с трудом могла дышать.

В этот момент пошевелился Дункан, его ноги сдвинулись с ее бедер. Кровь снова начала пульсировать в венах, до этого зажатых его ногами. Джанис почувствовала облегчение, она испытывала приятное ощущение, когда после неудобной позы восстанавливается нормальное кровообращение. Она толкнула его в бок.

– М-м? – спросил он. Джанис толкнула его еще раз.

– М-м? – снова спросил он, пытаясь устроиться поудобнее. – Хватит, дорогая. Дай мужику возможность прийти в себя. Ты что, ненасытная?

– Я просто подумала про кофе, – сказала она.

– Кофе? Ах, кофе! Замечательная мысль. Но не донимай меня своими эротическими запросами, ну хотя бы минут десять.

– Все вы, мужики, такие! – Она попыталась шлепнуть его по заду, но помешала простыня. – Это ты сам вчера был ненасытным!

Он спрятал руку под одеяло, кончиками длинных пальцев стал легонько чертить круги на ее животе, чуть пониже пупка.

– Дорогая, когда мне достается что-нибудь хорошее, я стараюсь получить побольше. Но дорогу мне показывала все-таки ты. Ты такая нехорошая! И слава Богу, что ты именно такая.

– Насколько я помню, ты научил меня одному или двум приемам!

– Да? Значит, я испортил тебя, милая? Тогда я исправляюсь. Все, отныне я становлюсь хорошим.

– Тогда вели своим неисправимым пальцам прекратить то, чем они занимаются – ох! – в данный момент.

– Извини! Теперь лучше?

– Нет, хуже! Намного хуже! И не вздумай, дрянь этакая, прекратить! Продолжай, и пусть это будет без конца!

Зазвонил телефон.

– Алло! – ответил Дункан, поглаживая Джанис по бедру. – Да, понятно. О'кей, пока. Он снова лег.

– Звонил Браунли. Спрашивает, пришли ли мы в себя после происшествия. Приглашает нас. Говорит, что нас не пропустили вчера «по недоразумению». Забыли внести в список, только и всего. Сегодня он мил, как девица, пришедшая на первый в своей жизни бал.

– Не доверяй ему, Дункан!

– Да, отношения с ним надо строить по принципу «перчик и маслина». – Это еще что?

– Перчик, который вставляют в маслину, говорит: «Я не пойду глубоко, милая маслинка!»

– Но все равно бедная маслинка становится раздутой.

– Значит, мы будем осторожными маслинами.

– Ладно. Встаем?

– Обязательно. Во-первых, мы получим от него самую свежую информацию, во-вторых, если раньше нас не пускали, то теперь нас приглашают. Надо воспользоваться случаем.

– Выпьем кофе?

– Мне кажется, не стоит так сильно взбадриваться, Мы можем позавтракать по дороге в офис.

Свежая смена белья была подготовлена еще вчера, трости находились под рукой. Всю мебель они придвинули к стенам.

– Живем, как на минном поле, – сказал Дункан. Здание «Пластикорпа» было похоже на район боевых действий, не хватало только мешков с песком. Новые охранники с невыразительными лицами внимательно следили за любыми передвижениями сотрудников. Джанис решила, что в их присутствии руки лучше держать на виду. Кругом были трафаретные указатели, прикрепленные кнопками или липкой лентой, и стрелки – «Медпункт», «Узел связи», «Оперативное отделение».

– Похоже, что началась третья мировая война, – шепнула Джанис.

– Да, война. Мы против Томса, Человечество против Безумия.

Джанис сжала его руку, спросила:

– Дункан, мы должны победить, правда?

– В этом раунде? Конечно. Надо только свести потери к минимуму.

– Почему только этот раунд?

– Потому что в мире полно людей, у которых под оболочкой цивилизованности скрывается дикая злоба. Как ты думаешь, откуда берется охрана для концлагерей? Для этого всегда находится множество добровольцев. В некоторых странах этим монстрам находят применение, поручают им кровавую работу. Слава Богу, что в нашей стране не так. Если злоба начинает переливать через край, появляются маньяки, совершающие немотивированные убийства. Появляются люди со снайперскими винтовками, которые с колокольни стреляют по прохожим. Появляется Джон Томс… Джанис вздрогнула.

– Я не хочу попасть в число потерь, Дункан.

Он погладил ее по руке. Ничего более существенного он пока не мог предложить. В приемной сидела новая секретарша. У нее была внешность и манеры человека, который может отважиться на таран. Она выдала им пропуска и показала дорогу. Повсюду в помещениях, прежде отличавшихся безукоризненной чистотой, валялись раздавленные каблуками окурки сигарет. Джанис и Дункан перешагивали через телефонные провода, разбросанные по коридорам.

Свой штаб Браунли устроил в столовой. Встречая их, он широко расставил ноги и раскинул руки, внимательно посмотрел на трость в руке Джанис, но воздержался от комментариев.

– Входите, оба входите в мой командный пункт. Садитесь, устраивайтесь поудобнее.

Он провел их в середину пространства, ограниченного столами, составленными буквой «п». Его рабочее кресло, окруженное телефонами и чашками с остатками кофе, находилось в центре.

– Садитесь, садитесь, – проговорил он, взмахом руки обращая их внимание на обстановку. – Смотрите, чем я занимался, пока вы предавались отдыху. За дело, надо браться за дело.

Он замолчал, очевидно ожидая похвалы. Но Дункан и Джанис остались стоять. – Дункан, ты был прав, – продолжал Браунли. – Я вынужден признать это. Ты оказался прав, это все Томс. У бедного парня случился, как его… нервный срыв. Гениальность всегда соседствует с безумием, не так ли? Теперь мы должны найти его. Парню нужна наша помощь. Главная задача – найти его.

Он нагнул голову, протер глаза, посмотрел в упор на Дункана и Джанис. – Мне нужна ваша помощь, Дункан и Джанис. Признаюсь в этом, мне нужна ВАША помощь. Нужна мне, «Пластикорпу», городу… Мы должны найти его.

Он покачал головой и медленно произнес:

– Вы оба знаете его лучше других.

– Но… – начала Джанис.

– Ты хочешь сказать, – вмешался Дункан, – что из всех, кто знал его, остались в живых только мы с Джанис?

– Не совсем так… – кашлянул Браунли. – В конце концов, ты первый догадался… – Приманка!

– Что ты имеешь в виду?

– А ты не подумал, что мы можем быть очередной целью для Томса? Может быть, ты решил, что держа нас здесь, у себя под носом, ты используешь нас как приманку, чтобы сцапать Томса?

– Сцапать? Нет, моя задача заключается в другом. Этот парень болен. Не надо считать его обычным преступником. Он нуждается в помощи, в моей и вашей помощи. – Не следует забывать, что он обладает ценным секретом.

– Не отрицаю. Его открытие является ценным, даже бесценным! И не только для «Пластикорпа». Стране нужно его открытие, его моно… мономолеку… короче, нужна его нить. Томс нужен всему миру!

Дункан взял Джанис под руку.

– Мистер Браунли, вы можете рассчитывать на нас! Вы правы, Томсу надо помочь. К тому же, мы лично заинтересованы в успехе. Наша жизнь зависит от того, найдем ли мы Томса раньше, чем он доберется до нас.

– Кхм… Правильно. Получается, что вы заинтересованы в успехе. Дункан, мы славно сработаемся, забудем о наших разногласиях в прошлом. Отбросим в сторону все мелочи, сосредоточим внимание на решении проблемы. Забудем прошлое, говорю я. – Общая опасность порождает самые невероятные союзы, – прошептала Джанис. Браунли сдвинул в сторону лежавшие на столе бумаги.

– Теперь о последних данных. Как вам уже известно… – он хитро ухмыльнулся, – власти готовы оказать нам полную поддержку. Паника никому не нужна. За это «Пластикорп» кланяется публике и вносит свой вклад Травматологическое отделение городской больницы закрыто под предлогом «утечки газа», корпорация организовала специальный медицинский центр для населения. Туда направляются все с травмами. Врачи корпорации, под умелым руководством доктора Андерс, оказывают помощь всем пострадавшим, независимо от того, связаны они с нашей проблемой или нет. Мы дали городу несколько санитарных машин. И это еще не все. Сегодня утром я задумался над нашими планами и решил… Ну вы понимаете специфику возникшей проблемы. Оказалось, что в городе осуществляется достойная всяческих похвал программа реабилитации больных с ампутированными конечностями, с повреждениями спинного мозга. За счет средств «Пластикорпа» расширяется часть программы, связанная с помощью перенесшим ампутацию. Руководит там женщина, вы должны это оценить, мисс Джанис. Очень активная женщина, зовут ее Эми, она специалист по гидротерапии. Она раньше много плавала. Вы знаете, что у пловчих характерная фигура, у них хорошо развиты… ну вы понимаете…

– У нее фигура, как у Нади? – невинно спросила Джанис.

– Совершенно верно! Этим все сказано. А что, Надя плавала?

– Насколько мне известно, не плавала. Браунли прищурился и продолжал: – Все делается не потому, что мы опасаемся новых случаев… Просто, готовы помочь людям. К тому же, береженого Бог бережет. Вы согласны?

В данный момент несколько оперативных групп, получивших инструкции от меня лично, занимаются поисками… ну этого, материала. Группы немедленно направляются к месту несчастного случая, в каждой группе свой медик. Они собирают «образцы» и доставляют их сюда. В запечатанных контейнерах. Как видите, мы делаем все возможное.

– Оперативным группам обещана надбавка за вредность? – спросил Дункан. Браунли небрежно махнул рукой, давая понять, что вопрос не совсем уместен. – Лично я не сомкнул глаз с тех пор, как мы расстались. Мы используем все возможности, буквально все. Я ведь уже сказал. Лично я тружусь наравне со всеми, а то и больше. Вкалываю на двести процентов. Нет, больше! Поэтому и остальные тоже крутятся… На чем я остановился? Ах да, разработки!

– Что вам удалось узнать про эти самые нити? – прервала его Джанис. В глазах Браунли появился жесткий блеск.

– Милая мисс… Джанис, – сказал он, сделав глубокий вдох. чтобы скрыть раздражение, – я подхожу к этому. Отвечая на ваш вопрос, должен сказать, не вдаваясь в подробности, что пока, в настоящий момент…

– Значит, ничего? – спросил Дункан.

– Гм… в научной работе и отрицательный ответ может иметь ценность. Прежде чем прийти к положительному результату, необходимо отбросить все отрицательное. Могу сказать, что мы продвигаемся вперед гигантскими шагами, отталкиваясь от отрицательных результатов. Не все так плохо, нет! Пока мы не можем повторить открытие Томса, но…

– А мы можем уничтожить это открытие? – спросила Джанис.

– Э-э… не можем. Но, тем не менее, я доволен, доволен и горд тем, что группа «Р» стремительно идет вперед.

– Группа «Р»?

– Вообще-то, две группы: НИР, научно-исследовательские работы, и «Р» – разработки. Вам знакомы эти термины?

Дункан кашлянул.

– Итак, группа «Р», разработки. Открываются чудесные перспективы для нового изделия. Прямо революция. Мы уже имеем контакты со специалистами по маркетингу, перспективы невероятные. Дар человечеству.

– Прибыльно к тому же? – спросил Дункан.

– Прибыли? – переспросил Браунли, потирая пухлые ладони. – Ты даже не представляешь! Но главное для нас – служение человечеству, не так ли? Что же касается прибыльности… Начнем с медицины. Микрохирургия, ампутирование, начиная с простейшего…

– Да, это Томс уже доказал, и весьма убедительно, – сказал Дункан. – Его изобретение очень эффективно при ампутировании.

Браунли сжал кулаки, положил их на стол перед собой.

– Не надо острить. Мой собственный сын… Опасаюсь, что он… – и Браунли печально улыбнулся, впервые за время встречи выразив лицом искреннее чувство. – Но не будем отвлекаться. На чем я остановился? Да, польза для человечества. В строительстве появятся невиданные сооружения, усиленные этими нитями. Мостостроение – небывало прочные мосты, сейсмостойкие. Сколько жизней будет спасено! Аэрокосмический комплекс! Знаешь ли ты, сколько стального провода идет на один самолет? Наши специалисты подсчитали, что только авиастроению понадобится в год нитей на два миллиарда долларов. Станки и инструменты! Кораблестроение! Бытовые приборы!

– Не забывай военную промышленность. Нить вместо колючей проволоки! – подсказал Дункан.

– Ага, ты начал думать! Записываю, за это получишь поощрение. Каждый должен получать по заслугам, я так считаю. За любые реальные предложения, способствующие расширению рынка для данного изделия, будут выданы премии. Дункан только сглотнул.

– Подсказка в качестве первого поощрения, Дункан, – прищурив глаз, сказал Браунли. – Недвижимость. Покупай землю в городе. «Пластикорп» начинает широкую программу расширения производства, цена на землю в городе подскочит. Знаю хорошего маклера по недвижимости, его зовут Питер Уайльд, Он поможет, умеет держать язык за зубами. У него уже есть варианты, обещающие хорошую прибыль. Так говорит этот Питер. Надо воспользоваться.

На чем мы остановились? А, выгоды для города. Корпорация будет щедрой, но нам надо подправить наш образ в глазах общественности, это твоя работа. Средства на связи с общественностью не ограничены. Это тебе понравится, не так ли, Дункан? Построим новую больницу, библиотеку, выделим деньги на улучшение системы образования, помощь бойскаутам.

– Думаю, надо начать с новой больницы, – криво усмехнулся Дункан. – К тому же в ней могут найти применение нити Томса.

– Это твоя область, думай, предлагай. Но подробности чуть позже. Теперь о главном, первоочередном. Для начала надо поймать сукиного… беднягу Томса, чтобы оказать ему помощь.

– Что от нас требуется?

– Если бы я знал, что надо делать, я не нуждался бы в вас. Думай! Какие у него были привычки? Где он может скрываться? Каковы мотивы его поступков? Что он планирует? Встань на его место! Попытайся проникнуть в его свихнувшуюся голову! Найди его и верни в широко раскрытые объятья «Пластикорпа».

– Пожалуй, его будет трудно убедить. Ему же грозит обвинение в убийстве. – Какое убийство? Томс не преступник, он болен. Невменяемый не отвечает за свои поступки. Ни один суд присяжных не признает его виновным. Несколько лет лечения в санатории, в роскошном санатории – это все, в чем нуждается бедный Томс. Когда Дункан и Джанис вышли из столовой, улыбка сошла с лица Браунли, как отклеившийся пластырь.

– Ну и что? – спросила Джанис, когда они вошли в кабинет Дункана. – Что? Пожалуй, надо браться за поиски Томса.

– Для Браунли?

– Для собственной безопасности, а также для того, чтобы помешать Браунли распространить нити по всему миру.

– А как это можно сделать?

– Может быть, секрет Томса умрет вместе с ним.

– Ты думаешь, что Томс умирает? Дункан похлопал тяжелой серебряной ручкой трости по своей ладони.

– Думаю, что пока нет.

Джанис вздохнула, потом расправила плечи.

– Так с чего начнем?

– Мы будем, как и Браунли, работать допоздна. Дождемся, когда все уйдут, и начнем искать.

– Непонятно, почему ОНИ не ищут?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, внизу есть признаки жизни, но почему не проводятся обыски, почему по территории не бегают собаки-ищейки?

– Ты думаешь, он в здании?

– А где же еще ему скрываться?

– Но в здании полно людей. Во всяком случае, в дневное время.

– Полно, но не везде.

– Что? Я не понял. Где нет людей?

– В башнях.

– В каких это башнях?

– Ну в этих, которые по углам здания. Хотя ты ведь не видел здания. – Пожалуй, не видел.

– Извини, дорогой. У нашего здания странный вид. Когда-то, во время «сухого закона», оно принадлежало магнату самогоноварения, который построил копию старинного замка. Здесь есть все – и бойницы, и башни. При капитальном ремонте входы в башни были просто замурованы. Используется только одна башня, та, в которой ты… в которой Томс устроил свою ужасную ловушку.

Джанис перевела дух и продолжала:

– Готова спорить, что башни отделены от здания только перегородкой. Для Томса… – Перегородка не является препятствием для Томса, так? Согласен с тобой, совершенно согласен.

После шести часов на их этаже стало тихо. Старинный лифт прекратил кряхтеть и громыхать.

– Куда пойдем? – спросила Джанис, когда они тихонько вышли в вестибюль. – Туда, где работал Томс. В лаборатории было двое – Томс и еще один сотрудник. Это где-то недалеко.

В лаборатории было необычно чисто, что явилось контрастом с остальными частями здания, в которых царил хаос.

– А куда теперь? – хрипло спросила Джанис.

– Стены. Проверь стены, особенно ту, которая выходит на какую-нибудь башню. Джанис начала ощупывать стены, не совсем представляя себе, что надо искать. Неожиданно открылась дверь в лабораторию.

– Решили поработать ночью? – спросил Браунли. – Хвалю ваше усердие, но это помещение уже тщательно проверено. Томс не оставил никаких записей, ни клочка бумаги.

– У него была записная книжка, – начала торопливо объяснять Джанис. – Листы на проволочной спирали. Мы… я подумала, что он вел что-то вроде дневника, в нем можно было бы найти полезные сведения.

– И если в этом дневнике окажется заветная формула, вы, естественно, передадите его мне.

– Нас не интересует формула, – сказал Дункан. – Формула нужна тебе. Мы пытаемся разыскать Томса. Браунли обвел глазами помещение.

– Я его здесь не вижу, – сказал он. – Пожалуй, вам лучше поискать его в другом месте.

И он открыл дверь, как бы приглашая их к выходу.

– Я почти уверена, что Браунли нам не доверяет, – заметила Джанис, когда они вышли на улицу.

– Не дал лам продолжить поиски.

– Пожалуй, да. А ты обратил внимание… Извини. У интересующей нас стены стоит большой лабораторный шкаф. На полу я заметила царапины, они затерты мастикой. Значит, они старые, они не от передвигания шкафа при обыске. А вдруг… – …шкаф двигали? – закончил мысль Дункан, обняв ее за плечи. – Но почему команда Браунли, проводившая обыск, не заметила их?

– Они же искали бумаги. Как нам быть теперь? Может быть, вернемся? – Вернемся, дорогая, но не сейчас. За нами следят. Браунли не из тех, кто доверяет людям. Он держит ушки на макушке и следит за нами. Продолжим завтра. – Да, но…

– Что – но?

– Боюсь представить себе, что может наделать Томс до завтра, пока он на свободе.

– Мы ничего не сможем сделать. Надо побеспокоиться о нашей безопасности. Ты не возражаешь, если мы вместе проведем ночь в каком-нибудь захудалом мотеле? Браунли наблюдал за ними до тех пор, пока они, посмеиваясь, не сели в такси. Дождавшись отъезда машины, он покинул главный вход и, сгорбившись, побрел обратно на свой командный пункт в столовой.

Сегодня они не вернутся и не помешают ему. Браунли посмотрел на часы – в шесть сорок пять должны заступить на дежурство охранники с собаками. Они не опоздают, потому что фирма по охране собственности принадлежит «Пластикорпу».

Интересно, что они искали в лаборатории Томса? Формулу они не искали, это точно. Он просто намекнул на формулу, чтобы избавиться от них. Обиженные тобой люди, как правило, отходят в сторону и не мешают. Таких, как Дункан Хелм, с их этикой и моралью, легко обидеть. Со стороны Браунли не потребовалось никаких усилий, чтобы обидеть их, порядочными людьми легко управлять. Одних приходится покупать, как бы дорого они себя не ценили, других можно просто столкнуть с дороги. Даже Лию, его жену, можно оттолкнуть. Сначала она привыкла к роскоши, с помощью которой он купил ее, потом стала требовательной, а потом начала пить. Понадобился всего лишь легкий толчок, чтобы она свалилась в яму, которая для нее была по-своему притягательной. Легкий эмоциональный толчок. И с тех пор она превратилась в алкоголичку, с которой он делил ложе и которую время от времени чистил щеткой и приводил в порядок для тех случаев, когда был обязан показаться на людях с женой.

Единственным, кого ему не удалось приручить, был Драчун. Но он надеялся, что рано или поздно найдет правильный подход и сделает из Драчуна мужчину. Но теперь было поздно. Надо признаться, что слишком поздно.

Теперь же, когда Драчун пропал, а Лия окончательно спилась, необходимо устранить ее из его жизни. Особых усилий не потребуется, всего лишь небольшой толчок. В пьяном виде она предрасположена к самоубийству. Если ее не доконают пропажа Драчуна и таблетки, он придумает что-нибудь еще. А может быть, в этой заварухе до нее доберется Томс?

Он даже перестал шагать по столовой. Ведь у него были «образцы», которые обнаружили оперативные группы! Только надо будет проявить осторожность, в прямом и переносном смысле. Будет много крови! Но может быть, она сама избавит его от необходимости действовать?

Тогда он купит себе более молодую и привлекательную жену, завяжет с проститутками вроде «Бархатной». Ведь никакими законами не запрещено иметь привлекательную жену, это же один из законов природы.

Новая жена должна быть породистой. Он сам еще достаточно молод, чтобы вырастить второго сына.

Браунли остановился, оперся о стену. Второй сын! Он думает о замене! Как будто его пропавший мальчик был вещью, для которой можно найти замену. Драчун далек от совершенства, но все равно он был ЕГО сыном.

На полу валялась пластмассовая чашка для кофе, в которой плавали бумажки и раскисший окурок сигареты. Он раздавил чашку – пусть ночные уборщики поработают.

А что, если еще раз заглянуть в лабораторию Томса? Хелм ведь подумал, что там может оказаться что-то интересное. Этот Хелм и его подружка очень похожи на тех персонажей детективных историй, которые всегда находят виновника преступления. Их можно назвать «Слепой детектив со своей неустрашимой помощницей». Браунли покачал головой. Нет; там не найти ни ключей к разгадке, ни неожиданных решений, которые приходят на ум после третьей трубки. Рано или поздно Томс проявит неосторожность, и они поймают его. Единственное, о чем Браунли был готов просить Бога, это то, чтобы больше не пострадал ни один сын. Пожалуй, возможна еще одна жертва, но он не хотел бы назначать эту жертву.

Лично он за то, чтобы Томс получил по заслугам. Он за то, чтобы Томс был наказан с помощью его собственной нити. Он бы первым записался в добровольные палачи. Но надо было помнить и о другом. Если даже эти специалисты по маркетингу правы только наполовину, все равно стоит оставить Томса в живых. Но только до тех пор, пока Браунли не узнает его тайну…