Текст книги "Последнее шоу"

10

Дилерский центр «Акура», где работал Томас Трент, находился в самом конце ряда конкурирующих между собой автосалонов, идущего от северной части бульвара Ван-Найс к центру Вэлли. Бэллард добиралась туда почти час. Ехать решила на собственном фургоне. На их с Дженкинсом служебной машине цвета детского дерьма с дешевыми колпаками на колесах, мигалкой в решетке радиатора и еще одной – за задним стеклом – не хватало лишь надписи «Копы». Бэллард собиралась просто взглянуть на Трента и понять, что он за человек. Не нужно показывать, что им заинтересовалась полиция.

Еще в участке Бэллард скачала на телефон фото Трента трехлетней давности, сделанное при аресте. Теперь же, остановившись у ван-найсского бордюра, она вывела картинку на экран и вгляделась в снимок. Обвела взглядом парковку, полную новых и подержанных автомобилей. По ней сновали продавцы, но Трента среди них не было. Вероятно, искать его следовало во внутреннем шоуруме. Кабинки персонала располагались у дальней стены зала, и рассмотреть, кто в них находится, было невозможно. Позвонив по главному номеру автосалона, Бэллард вновь спросила Трента, чтобы убедиться, что он еще не ушел. Трент ответил прежней фразой, но на сей раз Бэллард осталась на линии.

– Том слушает. Чем могу помочь? – Голос его был полон уверенности, как и положено голосу продавца.

– Я хотела взглянуть на «Эр-Дэ-Икс», но сейчас такие пробки… Наверное, не успею, – сказала Бэллард.

Она прочла эти буквы – «RDX» – на ветровом стекле внедорожника, что стоял на возвышении у въезда на парковку.

– Не волнуйтесь! – воскликнул Том. – Я буду на месте до самого закрытия. Как вас зовут, милочка?

– Стелла.

– Итак, Стелла, вы хотите купить машину? Или взять в лизинг?

– Купить.

– Что ж, вам повезло. В этом месяце у нас особое предложение: однопроцентный кредит. Старую машину оставите на продажу?

– О нет. Меня интересует только покупка.

Бэллард увидела, как мужчина в одной из кабинок поднялся на ноги. Прижимая к уху трубку проводного телефона, второй рукой он оперся на стену. Голос в динамике прозвучал одновременно с движением его губ:

– Что ж, у нас найдется все, что вам нужно.

Значит, это Трент. За время, прошедшее с ареста на бульваре Сепульведа, его внешность переменилась. Теперь он брил голову и носил очки. Судя по виду, еще и прибавил в весе. Рубашка с коротким рукавом туго обтягивала плечи, а шея была такой толстой, что верхнюю пуговицу под галстуком приходилось держать расстегнутой.

Заметив кое-что странное, Бэллард достала из бардачка компактный бинокль.

– Итак, когда вас ждать? – спросил Трент.

– Хм… – Бэллард тянула время.

Положив телефон на колени, она поднесла бинокль к глазам. Навела фокус и хорошенько рассмотрела Трента. На руке с трубкой были явственные отметины от кастета.

Вновь схватив телефон, Бэллард выпалила:

– Через двадцать минут. Я вас найду.

– Договорились, – произнес Трент. – А я тем временем подготовлю «Эр-Дэ-Икс».

Завершив звонок, Бэллард завела двигатель и тронулась с места.

Проехав два квартала по Ван-Найсу, она свернула направо и оказалась среди зданий времен Второй мировой войны. Остановилась у домика с темными окнами. Перебралась в кузов фургона, сняла пистолет, жетон и рацию. Сложила все в ящик, приваренный к колесной арке. Достала из наплечной сумки кошелек и положила его туда же: что бы ни случилось в автосалоне, она не хотела, чтобы Трент видел ее водительское удостоверение. Бэллард уже назвалась вымышленным именем. Нельзя, чтобы Трент узнал, как ее зовут или где она живет. Это неоправданный риск.

Затем Бэллард быстро сняла костюм и надела джинсы. С блузкой они смотрелись совсем неплохо. К тому же их покрой был свободным, – значит, можно не волноваться, что Трент заметит запасной пистолет на лодыжке.

Надев кроссовки, Бэллард вновь перебралась на водительское сиденье и вернулась к автосалону. На этот раз она заехала на парковку и остановилась возле шоурума.

Не успела Бэллард открыть дверцу, как позади фургона затормозил серебристый «RDX». Продавец знал свое дело: теперь клиент не сможет развернуться и уехать. Она шагнула на асфальт. Трент, выскочив из машины, улыбнулся и ткнул пальцем в ее сторону:

– Стелла, верно?

Не дожидаясь подтверждения, он поднял руку и указал на «RDX»:

– А вот и ваш красавец.

Бэллард обошла фургон и сделала вид, что рассматривает внедорожник, хотя предпочла бы рассмотреть Трента.

– Симпатичный, – наконец произнесла она. – А другого цвета у вас нет?

– Сейчас нет, – ответил Трент. – Но могу устроить любой по вашему вкусу. Два дня максимум.

Теперь Бэллард взглянула на Трента и протянула ему руку:

– Кстати говоря, здравствуйте.

Во время рукопожатия Бэллард, не сводя глаз с физиономии Трента, сжала руку изо всех сил. Профессиональная улыбка никуда не делась, но на щеке запульсировала жилка: должно быть, из-за боли. Синяки на пальцах были свежими. Если кастет великоват, пользоваться им проблематично: можно повредить руку.

– Не желаете проехаться на пробу? – спросил Трент.

– Желаю, – ответила Бэллард.

– Супер! Мне понадобится копия ваших прав и страховки.

– Минутку.

Демонстративно порывшись в сумочке, Бэллард наконец воскликнула:

– Черт! Забыла кошелек на работе. Была моя очередь платить за кофе из «Старбакса». Наверное, оставила на столе. Проклятье!

– Не беда, – сказал Трент. – Предлагаю взять «Эр-Дэ-Икс», сгонять к вам на работу и сделать копии. А на обратном пути сядете за руль.

Бэллард ожидала услышать подобные слова. Ответ был готов:

– Нет, я работаю в Вудленд-Хиллз, а живу в Голливуде. Получится слишком долго. Жена уже заждалась. По пятницам мы ужинаем в ресторане.

– Жена?.. – переспросил Трент и тут же осекся. – Ну что ж…

Он бросил взгляд за стекло шоурума, словно кого-то высматривал.

– Знаете что? Пожалуй, сделаем исключение, – решил он. – Проведем коротенький тест-драйв. Потом договоримся на завтра, и вы вернетесь с правами, страховкой… и чековой книжкой. По рукам?

– Хорошо. Но я не вполне уверена, что мне нужна именно эта машина, – произнесла Бэллард. – И еще мне не нравится серебристый цвет. Я хотела белый.

– К воскресенью будет вам белый. Максимум к понедельнику. Ну что – прокатимся?

И он быстро направился к пассажирской дверце, размахивая руками так, словно не шел, а бежал. Бэллард села за руль, выехала на бульвар Ван-Найс и направилась на север.

Трент велел ехать вверх по Шерман-Вэй, потом свернуть на запад, на шоссе 405. Оттуда до поворота на бульвар Бербанк и снова на Ван-Найс, чтобы прочувствовать машину в городе и на трассе. Бэллард знала, что они, следуя этим маршрутом, будут дважды проезжать по бульвару Сепульведа, на котором Трента арестовали три года назад.

Вскоре оказалось, что план Трента никуда не годится: все шоссе 405 стояло в вечерней пробке и являло собой не дорогу, а парковку. Бэллард предложила свернуть пораньше, на Ваноуэн-стрит. До сих пор они в основном обсуждали особенности «RDX» и требования Бэллард к новой машине. В паре-тройке фраз Бэллард упомянула свою жену, чтобы понять, нет ли у Трента пунктика на однополых парах, но тот не заглотил наживку.

Затем Бэллард свернула к югу, на Сепульведу. Этот бульвар шел параллельно Ван-Найсу. Можно будет проехать мимо «Охотничьего домика» – как будто ненароком.

По обеим сторонам от дороги стояли стрип-моллы, автозаправки, продуктовые магазинчики и дешевые гостиницы – главные охотничьи угодья отдела нравов. По пути Бэллард поглядывала на тротуары, хотя понимала, что сейчас слишком рано: время уличных проституток еще не настало. На перекрестке с бульваром Виктори пришлось постоять на светофоре, и Бэллард воспользовалась паузой, чтобы осмотреться и прокомментировать увиденное.

– Не знала, что здесь такие подозрительные места, – заметила она.

Трент повертел головой, словно видел эту улицу впервые, после чего сказал:

– Угу. Говорят, ночью здесь совсем худо. Сутенеры, наркотороговцы. Проститутки всякие.

Делано рассмеявшись, Бэллард спросила:

– Какие, например?

– Вы не поверите, – сказал Трент. – Парни, переодетые в девушек. Женщины, которые раньше были мужчинами. Любая мерзость, какую только можете вообразить.

Бэллард молчала, и Трент тоже умолк, поняв, что вот-вот упустит клиента.

– Только не подумайте, что я кого-то порицаю, – добавил он после паузы. – Каждому свое. Как говорится, сам живи и другим не мешай. Такое мое мнение.

– И мое, – кивнула Бэллард.

После тест-драйва она сказала Тренту, что подумает насчет покупки и позвонит через день-другой. Трент предложил пройти к нему в кабинку и заполнить карточку покупателя. Бэллард отказалась: дескать, и так уже опаздывает на ужин. Снова протянула Тренту руку и во время рукопожатия резко сжала большой и указательный палец. Трент непроизвольно вздрогнул. Слегка повернув его запястье, Бэллард опустила взгляд – так, словно впервые заметила синяки на пальцах.

– Ох, простите! Я не знала, что у вас травма.

– Ничего страшного, просто ушибся.

– Что случилось?

– Долго рассказывать. Не стоит тратить время. Давайте лучше поговорим о том, как устроить вам новенький «Эр-Дэ-Икс».

– Что ж, я подумаю, а потом позвоню.

– Слушайте, если вы не против… У нас тут все вертится вокруг документов. Особенно когда речь идет о клиентах. Скажу прямо: по этим бумажкам шеф оценивает нашу работу. Вы не могли бы дать свой номер, чтобы я мог доказать, что выезжал на тест-драйв с реальным покупателем? Иначе он будет ворчать, что я пустил вас за руль без прав и страховки.

– Хм… – Подумав, Бэллард решила, что проблем не будет. Трент не сможет узнать ее настоящее имя по номеру телефона. – Да, конечно.

Она продиктовала номер. Трент записал его на оборотной стороне своей визитки и еще одну протянул Бэллард.

– Приятного вам романтического ужина, Стелла.

– Спасибо, Том.

Бэллард села в «форд» и начала разворачиваться. Трент провожал ее взглядом и дружелюбно махал рукой. Проехав по Ван-Найсу, Бэллард свернула на ту же улочку, где останавливалась, чтобы переодеться. Достала блокнот и записала свой разговор с Трентом – все фразы, что сумела вспомнить. Записи, сделанные сразу же после разговора, имеют больший вес в суде, чем те, что были сделаны значительно позже. Конечно, не факт, что этот маскарад будет фигурировать на судебном процессе, но фиксация разговора не повредит.

Убрав блокнот, она снова перебралась в кузов фургона. Достала из ящика пистолет, жетон и рацию. Переодеться в рабочий костюм решила позже, когда приедет в Голливудский участок. Когда она устраивалась на водительском сиденье, зазвонил телефон: номер с кодом 818. Бэллард ответила на звонок.

– Стелла, я сейчас у компьютера, – сказал Трент. – Будет вам белый цвет. Такие машины есть в Бейкерсфилде, Модесто, Дауни… да везде. Во всех полный фарш, парковочная камера и все такое.

Бэллард понимала: он звонит лишь для того, чтобы убедиться, что ему не подсунули выдуманный номер. Поняв, что все в порядке, Трент, похоже, обрадовался.

– Ну хорошо. Я пока подумаю, – сказала Бэллард.

– Уверены, что не хотите оформить заказ прямо сейчас? – спросил Трент. – Вам выйдет вечерняя скидка. Скостим пятьсот долларов с первого взноса, Стелла. За эти деньги сможете заказать специальные коврики или выбрать другое покрытие на потолок. Если хотите, конечно. У нас полно…

– Нет, Том, я пока не готова, – решительно ответила Бэллард. – Я же сказала, что подумаю и перезвоню. Завтра или в воскресенье.

– Хорошо, Стелла, – произнес Трент. – Значит, буду ждать вашего звонка. – И повесил трубку.

Бэллард завела мотор и, отъехав от бордюра, направилась на юг, к горам. Взглянула на часы на приборной доске. Если Трент останется на работе до самого закрытия – до десяти вечера, – дома он будет лишь через два часа. А это значит, что Бэллард успеет сделать то, что собиралась.

11

Фургон Бэллард стоял на смотровой площадке Малхолланд, в двух кварталах от Райтвуд-драйв. Ночь выдалась безоблачной, и к северу, насколько хватало глаз, простирались огни Вэлли. Рация Бэллард была настроена на диспетчерскую волну дивизиона Северного Голливуда. Долго ждать не пришлось. Диспетчер воззвал ко всем постам: взлом жилища на Райтвуд-драйв, не исключена кража. Один из патрульных принял вызов и уточнил, где встретиться с тем, кто сообщил о происшествии. Диспетчер сказал, что сигнал поступил от проезжавшей мимо женщины, и та отказалась назвать свое имя.

Через тридцать секунд к разговору подключилась Бэллард. Представилась как детектив Голливудского дивизиона и сказала, что находится рядом и готова проследовать на место. Диспетчер передал эту информацию патрульным, чтобы те знали, что неподалеку есть свой человек, после чего вызвал вертолет с мощным прожектором для освещения горных склонов.

Выехав со смотровой площадки, Бэллард направилась вниз, в сторону Райтвуд-драйв. На первом же повороте увидела патрульную машину с включенной мигалкой, припаркованную в следующем квартале. Моргнув фарами, Бэллард остановилась рядом с автомобилем, из которого выбирались двое полицейских. Поскольку фургон был личным транспортным средством, она высунула в окно руку с жетоном, показывая копам, что прибыло подкрепление. Оба патрульных числились за дивизионом Северного Голливуда, и Бэллард видела их впервые.

– Привет, парни, – сказала она. – Я проезжала мимо и услышала сообщение диспетчера. Вам помочь или сами справитесь?

– Пока непонятно, с чем тут справляться, – сообщил патрульный. – Звонившей уже нет, а куда именно вломились, нам неизвестно. В общем, похоже на розыгрыш.

– Может, и так, – согласилась Бэллард, – но у меня выдалось несколько свободных минут. Так что пройдусь с вами.

Она припарковалась за патрульным автомобилем и вышла из фургона. В одной руке у нее был фонарик, в другой – рация. Познакомившись с коллегами, Бэллард вызвалась пройтись вверх по улице, постучаться в двери и осмотреть дома, в то время как оба патрульных отправятся в другую сторону. Едва они разделились, как из-за горного хребта появился вертолет, и на улице стало светло как днем. Помахав пилоту своим фонариком, Бэллард пошла вперед.

Дом Томаса Трента был третьим по маршруту. Света в окнах не было. Бэллард громко постучала в дверь металлической ручкой фонарика, подождала, но ей никто не открыл. Постучала снова и, убедившись, что никого нет дома, вернулась на улицу и принялась водить лучом света по фасаду, словно разыскивая следы взлома.

Обернулась и посмотрела в сторону патрульных. Увидела два огонька: один на левом тротуаре, другой на правом. Копы, осматривая здания, уходили все дальше. Вертолета не было видно: должно быть, он держался над гребнем горы, освещая задние фасады домов. Бэллард заметила нишу с мусорными баками. За ними была калитка, преграждавшая путь к лестнице, ведущей во двор Трента. Горные дома не разрешалось вводить в эксплуатацию без дополнительного входа – на случай пожара или других экстренных ситуаций. Сдвинув мусорные баки, Бэллард проверила, есть ли на калитке замок. Замка не было. Открыв калитку, она пошла вниз по ступеням.

Почти сразу же сработал датчик движения, и лестницу залило ярким светом. Притворившись ослепленной, Бэллард вскинула ладонь к лицу. Сквозь раздвинутые пальцы проверила стены дома на предмет камер. Ничего не увидела и опустила руку. Убедившись, что ее не записывают, Бэллард продолжила спускаться по ступеням.

На лестнице имелись две площадки с выходом на задние террасы. На первой террасе была уличная мебель, гриль для барбекю и четыре раздвижные двери, ведущие в дом. Бэллард подергала их, но двери оказались заперты. Посветила фонариком в стекло, но за дверьми были шторы, и в комнату заглянуть не удалось.

Тут же вернувшись на лестницу, Бэллард спустилась на следующий ярус. Вторая терраса была гораздо меньше первой, и раздвижных дверей там оказалось две. Шагнув к стеклу, Бэллард увидела, что дверь прикрыта шторой лишь наполовину. Направила фонарик в комнату и увидела, что та почти пуста. В центре стоял стул с прямой спинкой, рядом с ним – маленький стол. Другой мебели в комнате не было.

Бэллард поводила по стенам лучом фонарика. На секунду ее ослепила вспышка. Бэллард было испугалась, но тут же поняла, в чем дело: оказалось, вся правая стена являла собой сплошное зеркало.

Дверь была не заперта. Бэллард попробовала ее открыть. Панель сдвинулась вбок, но тут же застряла. Посветив на направляющий рельс, Бэллард увидела в желобке черенок от метлы: тот стоял так, чтобы дверь нельзя было открыть снаружи.

– Черт! – прошептала Бэллард, понимая, что времени у нее немного: сюда вот-вот вернутся патрульные. Она еще раз провела лучом фонарика по комнате, после чего прошла дальше на террасу, чтобы заглянуть поглубже в дом. Сквозь приоткрытую дверь был виден коридор, а за ним – несколько ступеней лестницы, ведущей на следующий этаж. Рядом с лестницей была ниша. На полу ее Бэллард заметила темный четырехугольник – должно быть, люк в подвал.

Бэллард подошла к краю террасы и направила фонарик за ограждение. Луч упал на платформу с наружным блоком кондиционера. По всей видимости, доступ к нему осуществлялся из нижней части здания.

– Что-нибудь нашли?

Бэллард стремительно развернулась. По ступеням спускался один из патрульных – тот, что постарше и поглавнее, с четырьмя шевронами на рукаве. Его звали Сассо. Он направил свой фонарик на Бэллард. Та, закрывшись ладонью, попросила:

– Вы не могли бы…

– Простите. – Сассо опустил фонарик.

– Ничего страшного, – произнесла Бэллард. – Калитка была открыта. Я решила, что вор мог спуститься на террасу. Но такое ощущение, что в этом доме никто не живет.

Она посветила на стеклянные двери, показывая патрульному скудно обставленную комнату. Сассо тоже направил свой фонарик на дверь, после чего взглянул на Бэллард. Лицо его было в тени.

– Значит, вы случайно оказались неподалеку? – спросил он.

– Заезжала в участок Вэлли, возвращалась через перевал, – ответила Бэллард. – Дежурю на «ночном сеансе». Слыхали о вчерашней стрельбе в клубе на Сансет? Хотела послушать, что о ней говорят на инструктаже.

– И вы, чтобы попасть в Голливуд, поехали через Райтвуд?

В голосе патрульного явственно слышалась подозрительная нотка. Судя по шевронам, Сассо служил уже двадцать лет. Должно быть, не раз видел, как детективы устраивают «фантомный» вызов, чтобы взглянуть на дом подозреваемого.

– На бульваре Лорел-Каньон была пробка, поэтому я свернула на Вайнленд и оказалась здесь, – сказала Бэллард. – Собиралась спуститься через Аутпост-Истейтс.

Сассо кивнул, но видно было, что он не купился.

– Пора сматывать удочки, – сказал он. – Накопились реальные вызовы, нужно на них ответить.

Фраза прозвучала язвительно – примерно как: «Спасибо, что впустую потратили наше время».

– Да, конечно, – согласилась Бэллард. – Мне тоже пора.

– Я отзову птичку, – сказал патрульный и ушел вверх по лестнице.

Прежде чем последовать за ним, Бэллард бросила еще один взгляд за ограждение. Посветила вниз, но не увидела технической площадки у платформы с кондиционером. Значит, доступ к наружному блоку открывался изнутри и снизу.

Поднявшись, она закрыла калитку и поставила мусорные баки на место, после чего вернулась к своему фургону. Развернувшись в три приема, патрульный автомобиль направился вниз. Бэллард слышала, как рокот вертолета тает в ночи. Задумалась, не стоит ли вернуться в дом Трента и спуститься к платформе с кондиционером, но вспомнила о подозрениях Сассо и решила не делать этого. Эти двое могут вернуться и проверить, чем она занимается.

Бэллард завела двигатель и направилась к Малхолланд-драйв. Потом, как и сказала патрульному, свернула к Аутпост-Истейтс, миновала несколько площадок с видом на ночной город и спустилась в Голливуд. На бульваре Сансет, в нескольких кварталах от Уилкокс, у нее зажужжал телефон. Звонил Хорхе Фернандес из отдела нравов бюро Вэлли. Бэллард поблагодарила его за то, что нашел время перезвонить. Вкратце описала дело, над которым работает, и добавила, что опросить потерпевшую пока невозможно.

– И чем я могу помочь? – спросил Фернандес.

Проезжая мимо «Дансерз», Бэллард заметила, что у клуба стоит фургон криминалистов, а из открытых дверей вырывается яркий свет ламп, которые ставят на месте преступления. Интересно, что там происходит? Как-никак с момента стрельбы прошло уже двадцать часов.

– Эй, Бэллард, вы еще там? – напомнил о себе Фернандес.

– Ах да, простите, – спохватилась она. – В общем, есть один парень. Подозреваемым пока назвать не могу. Скажем, он меня заинтересовал.

– Хорошо. Ну а я тут при чем?

– Три года назад вы арестовали его на бульваре Сепульведа. Во время спецоперации.

– Я там много кого арестовывал. Как его зовут?

Бэллард свернула с Уилкокс к Голливудскому участку.

– Томас Трент, – ответила она.

– Не помню, – отозвался после паузы Фернандес. – Никаких ассоциаций.

Бэллард назвала дату ареста. Сказала, что все произошло в «Охотничьем домике» и у Трента в кармане был кастет.

– Ах вон вы о ком, – произнес Фернандес. – Да, кастет помню. На нем были буквы.

– О чем вы? – удивилась Бэллард. – Что за буквы?

– Черт, вот этого припомнить не могу. Короче, кастетов у него было два, и на каждом буквы: так, чтобы синяки складывались в слова.

– Об этом в рапорте ни слова. Просто указано, что нашли кастет.

– Дайте подумать…

– Вы были с напарником? Может, он запомнил? Не исключено, что деталь важная.

– Это была спецоперация, так что выезжал весь отдел. Я поспрашиваю. Может, кто-то вспомнит.

– Если можно, расскажите про арест. Этот парень пришел с кастетом в комнату мотеля, рассчитывая найти там несовершеннолетнего проститута, а в итоге получил условный срок. Как такое вышло?

– Наверно, у него был хороший адвокат.

– Шутите? Других соображений нет?

– Ну, мы сидели в комнате и готовились принимать урода, который должен был объявиться в десять вечера. Было девять часов, в дверь постучали, а за ней оказался этот ваш Кастет. Ну, мы такие: это что за хрен с горы? Скрутили его, значит, а в кармане куртки у него два кастета. Помню, он еще оправдывался: мол, я продаю подержанные машины, вожу людей на тест-драйвы, а люди бывают всякие и мне нужно иметь что-нибудь для самозащиты.

– Для самозащиты? Кастеты?

– Это он так сказал, а не я.

– Ладно, хорошо. Что было потом?

– Ну, мы тогда ловили на живца. Решили, что он, скорее всего, наш десятичасовой парень, но не смогли связать его со сценарием, так что…

– Что за сценарий?

– Наши разговоры в Интернете. В общем, умысел доказать не получилось. Позвонили окружному прокурору, сказали: так, мол, и так, но мы не уверены, что взяли парня из сценария. Прокурор дал команду оформить его за кастеты, а если позже сумеем провести его по основному делу, тем лучше. Ну, мы и сделали, как велено. Вот, собственно, и все.

– И что, так и не попытались связать его с вашим сценарием?

– Слушайте… Бэллард, верно?

– Да, Бэллард.

– Вы хоть представляете, сколько времени нужно, чтобы определить, откуда выходил в Сеть наш клиент? А этот парень работал в автосалоне, где у него был доступ к чертовой уйме компов. Мы взяли его с кастетами и закрыли за фелонию. Все. У нас хватало и других дел.

Бэллард молча кивнула. Да, именно так и работает система. Слишком много дел, масса переменных, куча юридических правил. Закрыли за фелонию – уже хорошо. На улице стало одним подонком меньше, и можно заняться следующим.

– Хорошо, спасибо, что перезвонили, – сказала она. – Вы мне очень помогли. Сделайте одолжение: если с того задержания остались фотографии или кто-то в отделе вспомнит, что было написано на кастетах, дайте мне знать. Эта информация поможет раскрыть мое дело.

– Договорились, – ответил Фернандес.

Бэллард подъехала к воротам парковки за участком и приложила пропуск к электронному считывающему устройству. Металлическая стена откатилась в сторону, и Бэллард принялась колесить по парковке в поисках свободного места. Ночью там было тесно: машин на улицы выезжало меньше, чем днем.

Войдя в участок через служебную дверь, Бэллард увидела двух пьянчуг: те были прикованы к скамье для задержанных. Оба наблевали себе под ноги. С костюмом в руке Бэллард прошла по коридору и поднялась в раздевалку, чтобы переодеться.

В детективном отделе было пусто. Поскольку у Бэллард не было собственного рабочего места, она подошла к дежурной стойке, чтобы проверить, нет ли для нее сообщений. Уведомление было лишь одно: в четыре дня ей кто-то звонил. Номер начинался с кода 888. В графе имени было нацарапано что-то вроде «Нерф Коэн». Бэллард такого не знала. Забрав уведомление, она села за прежний стол.

Прежде чем разбираться со звонком, она открыла галерею на телефоне и пролистала фотографии, пока не нашла снимки синяков на теле Рамоны Рамон. С помощью большого и указательного пальца увеличила каждое фото и всмотрелась в следы от кастета. Возможно, сказывались слова Фернандеса, но теперь Бэллард видела то, чего не заметила в больнице: четкие отметины на торсе, справа и слева. Слов разобрать было нельзя, но на правом боку было что-то вроде буквы «Г» или «Т», а на левом – «М» или «Ш». Бэллард сообразила: если слова на кастетах написаны слева направо, на теле жертвы их следует читать справа налево.

Итак, синяки оказались существенной подробностью дела. Конечно, не решающей, но эта деталь головоломки указывала на Трента. Бэллард почувствовала прилив сил. Пора было переводить расследование – по меньшей мере законную его часть – в цифровую форму. Взглянув на циферблат над телеэкранами, Бэллард увидела, что у нее есть целый час до инструктажа перед началом «ночного сеанса». За это время можно много чего успеть. Она решила начать с составления следственной хронологии, хоть этот документ и не будет первым в папке. Богатый опыт подсказывал, что хронология – основа любого дела.

Через полчаса завибрировал телефон: звонок с неопределенного номера. Она решила ответить.

– Говорит Бэллард.

– «Свет и тьма».

Бэллард узнала голос Хорхе Фернандеса.

– Это было на кастетах? – взволнованно спросила она.

– Ага. Я поспрашивал ребят, и кто-то вспомнил эти слова. Свет и тьма, добро и зло. Поле битвы – душа человеческая. Ну, вы поняли.

– Да, поняла.

– Информация полезная?

– Пожалуй, да. Вы не могли бы сказать имя сотрудника, который это вспомнил? Может, пригодится.

– Щеголь Дейв Олманд. Мы зовем его Щеголем, потому что он любит одеваться с иголочки. Думает, у нас тут не отдел нравов, а сучий подиум для показа мод.

– Ясно. Спасибо, Фернандес. С меня причитается.

– Доброй охоты, Бэллард.

Отключившись, Бэллард вновь открыла фотографии синяков Рамоны Рамон. Теперь все было понятно: «Т» из слова «СВЕТ», «М» из слова «ТЬМА». Буквы читаются одинаково: что слева направо, что справа налево.

Вряд ли Трент получил обратно те кастеты, с которыми его арестовали. Это крайне маловероятно. Прошло три года, и отдел вещественных доказательств уже уничтожил эти штуковины. Но если оружие является частью парафилии, полового извращения – в данном случае садомазохистских фантазий, – Трент вполне мог раздобыть вторую пару там же, где купил первую.

Чуть раньше Бэллард почувствовала прилив сил. Теперь же адреналин несся по ее венам, словно локомотив. Трент уже не просто представлял интерес. Поезд миновал эту станцию. Отныне Трент перешел в разряд подозреваемых, и ничто на свете не могло сравниться с этим моментом, этим святым Граалем сыскной работы. Дело не в уликах, не в предполагаемом мотиве преступления, не в начале судопроизводства… Бэллард нутром чуяла, что она на верном пути, – вот в чем дело. Она в жизни не испытывала ничего сильнее этого чувства. Шоу «ночного сеанса» давно уже лишили ее подобных переживаний, но в душе Бэллард знала: именно из-за этого ощущения она никогда не бросит службу. И не важно, куда ее назначают и что о ней говорят.