Текст книги "Конго"

Глава 3
ПРОЕКТ «ВУЛКАН 7021»

В 1978 году Мунро был проводником в одной из замбийских экспедиций. В состав экспедиции входил Роберт Перри, молодой геолог из Гавайского университета. Перри работал над проектом «Вулкан 7021» – программой исследований, финансировавшейся Отделом разработки новых видов вооружений Министерства обороны США.

Проект «Вулкан» был настолько спорным, что в 1975 году в ходе слушаний в Подкомитете по проблемам вооружений Палаты представителей Конгресса США его на всякий случай включили в раздел «Финансирование различных долгосрочных проектов, связанных с укреплением национальной безопасности».

Однако уже в следующем году конгрессмен Дейвид Инага (демократ от штата Гавайи) потребовал, чтобы Пентагон отчитался перед конгрессом о том, что такое проект «Вулкан», каково его назначение и почему он должен выполняться на территории штата.

Представитель Пентагона объяснил, что целью проекта является разработка «системы прогнозирования цунами», а это немаловажно как для жителей Гавайских островов, так и для расположенных на островах военных баз.

Эксперты из Министерства обороны напомнили, что в 1948 году мощная волна цунами пересекла Тихий океан, сначала разрушила Кауаи, а потом двинулась вдоль цепи Гавайских островов настолько быстро, что уже через двадцать минут обрушилась на Оаху и Пирл-Харбор, так что жителей этих городов даже не успели предупредить.

«Тогда причиной появления цунами явилось подводное извержение возле берегов Японии, – сказали эксперты. – Но на Гавайях есть и свои действующие вулканы. Между тем население Гонолулу достигло полумиллиона человек, а имущество военно-морских баз оценивается в тридцать пять миллиардов долларов. В такой ситуации возможность прогнозирования цунами, порожденных извержениями гавайских вулканов, приобретает особое значение».

На самом деле проект «Вулкан» был совсем не долгосрочным.

Предполагалось, что все работы будут выполнены во время следующего извержения Мауна-Лоа, самого большого действующего вулкана в мире, расположенного на крупнейшем из Гавайских островов. Сотрудники проекта должны были следить за ходом извержения. Выбор пал на Мауна-Лоа, потому что извержения этого вулкана отличались редкой регулярностью и протекали сравнительно спокойно.

Хотя вулкан возвышается над уровнем моря всего на тринадцать тысяч пятьсот футов, Мауна-Лоа можно считать высочайшей вершиной в мире. В самом деле, если считать от основания вулкана, находящегося на океанском дне, то по объему Мауна-Лоа в два раза больше Эвереста. Словом, Мауна-Лоа был редкостным геологическим образованием и к тому же самым изученным вулканом в истории. Постоянные наблюдения за его кратером велись с 1928 года. Кроме того, на него как ни на какой другой вулкан, оказывал воздействие человек, направляя потоки лавы, извергавшейся каждые три года, в безопасное русло всеми возможными способами – от воздушных бомбардировок до бригад местных жителей, вооруженных лишь лопатами и мешками с песком.

Согласно проекту «Вулкан» предполагалось воздействовать на извержение Мауна-Лоа путем «проветривания» вулкана. С помощью ряда синхронизированных неядерных взрывов образовавшейся корки огромное количество расплавленной лавы должно было быть направлено в сторону от основного потока. В октябре 1978 года в обстановке строжайшей секретности эти планы были воплощены в жизнь. Взрывали корку вертолетчики ВВС США, накопившие большой опыт работы с мощными резонирующими зарядами. Все было сделано за два дня. На третий день гражданская вулканологическая лаборатория Мауна-Лоа сообщила, что «…октябрьское извержение Мауна-Лоа было более спокойным, чем предполагалось. Дальнейшего выброса лавы не ожидается».

* * *

Проект «Вулкан 7021» был секретным, и Мунро узнал о нем от Роберта Перри чисто случайно, когда однажды вечером, сидя у костра возле Бангази, участники замбийской экспедиции выпили сверх всякой меры. Муиро недаром вспомнил о проекте, увидев, как Росс собирается взорвать резонирующие заряды у подножия уже извергавшегося вулкана; ведь проект «Вулкан» показал, что с помощью энергетически очень слабого толчка можно высвободить гигантские силы, таящиеся в вулкане, землетрясении или тихоокеанском тайфуне. У Росс все было готово к взрыву.

– Мне кажется, – остановил ее Мунро, – что вам следовало бы еще раз попробовать связаться с Хьюстоном.

– Это невозможно, – без тени колебаний ответила Росс. – Кроме того, я сама должна принимать решения – вот я и решила немедленно приступить к оценке мощности алмазоносной породы.

Тем временем Эми отошла в сторону. Ее внимание привлекло детонирующее устройство, лежавшее рядом с рюкзаком Росс. Это была небольшая коробочка, умещавшаяся на ладони, с шестью мерцавшими огоньками. Такая игрушка не могла не привести Эми в восторг, и горилла уже нацелилась пальцем на кнопки. В этот момент Росс оглянулась.

– О, Боже! – воскликнула она.

К горилле повернулся Мунро.

«Эми, – спокойно сказал он, – нет. Не надо. Эми нехорошо».

«Эми хорошая горилла Эми хорошая».

Эми держала детонирующее устройство в руке. Ее прямо-таки заворожили мерцающие огоньки. Она бросила вопросительный взгляд на людей.

– Нет, Эми, – сказал Мунро и обратился к Эллиоту:

– Вы не можете остановить ее?

Эллиота опередила Росс.

– А, черт побери, какая разница, – сказала она. – Давай, Эми!

Глава 4
ХЬЮСТОН, СТИЗР

В час дня по техасскому времени Р.Б.Трейвиз сидел в своем кабинете и, нахмурившись, смотрел на экран компьютера. Он только что получил последнее изображение фотосферы из обсерватории в Китт-Пике. Центр космических полетов заставил его ждать целый день, но это была лишь одна из причин его плохого настроения.

Изображение фотосферы было негативным: черный солнечный диск, а на нем цепочка сверкающих белых пятен. Сейчас можно было насчитать по меньшей мере пятнадцать пятен; одно из них и породило ту гигантскую солнечную вспышку, которая превратила жизнь Трейвиза в ад. Трейвиз уже третьи сутки не покидал здания СТИЗР. Управление экспедициями полетело ко всем чертям, а ведь они работали в отнюдь не самых спокойных уголках планеты. Одна находилась в северном Пакистане, возле границы с Афганистаном, которая скорее походила на линию фронта, другая – в центральной Малайзии, где коммунисты подняли очередной мятеж, третья – в Конго, в котором не только восстали туземцы, но и появились какие-то кровожадные гориллоподобные существа.

Из-за этой проклятой солнечной вспышки связи с экспедициями, разбросанными по всей планете, не существовало уже больше суток. Сейчас Трейвиз попытался прогнозировать положение экспедиций в течение последних шести часов. С пакистанской экспедицией вроде бы должно быть все в порядке, хотя она затягивается еще на шесть дней, а это будет стоить СТИЗР лишних двести тысяч долларов; малайзийская экспедиция подвергается серьезной опасности, а ситуацию с конголезской компьютер оценил как НЕПОЦ, что на принятом в СТИЗР компьютерном сленге означало «не поддается оценке». В истории СТИЗР были две экспедиции, попавшие в категорию НЕПОЦ амазонская 1976 года и шриланкийская 1978-го; обе они погибли.

Все шло из рук вон плохо. И все же последнее сообщение из центра космических полетов отличалось от предыдущих в лучшую сторону. Вроде бы несколько часов назад им ненадолго удалось установить связь с конголезской экспедицией, хотя подтверждения от Росс так и не поступило. Неплохо бы знать, получила Росс предупреждение или нет. Трейвиз еще раз расстроенно посмотрел на черный диск.

Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась голова Ричардза, одного из программистов, работавших с главным банком данных.

– Есть информация, имеющая отношение к конголезской экспедиции, сказал Ричардз.

– Выкладывайте, – распорядился Трейвиз.

Сейчас были важны любые сведения, даже если они имели к экспедиции самое косвенное отношение.

– Из Йоханнесбурга южноафриканская сейсмологическая станция сообщила о подземных толчках, начавшихся в 12:04 по местному времени. Предполагаемые координаты эпицентра совпадают с вершиной Мукенко в системе Вирунга.

Толчки повторяются, интенсивность землетрясения составляет от пяти до восьми баллов по шкале Рихтера.

– Подтверждение получили? – спросил Трейвиз.

– Да. Ближайшая к эпицентру станция расположена в Найроби. По их оценкам интенсивность землетрясения равна от шести до девяти баллов по шкале Рихтера или девять баллов по шкале Морелли. Землетрясение сопровождается выбросом огромного количества пепла. Найроби также прогнозирует, что местные атмосферные условия будут способствовать мощным электрическим разрядам.

Трейвиз посмотрел на часы.

– Двенадцать ноль четыре по местному времени было почти час назад, сказал он. – Почему мне не доложили раньше?

– Мы только что получили сообщения от африканских станций, – объяснил Ричардз. – Думаю, они решили, что это пустяк, подумаешь, еще один вулкан ожил.

Трейвиз вздохнул. Вот так всегда: теперь все считают, что вулканическая активность на планете – обычное явление. Землетрясения и извержения вулканов стали регистрировать на всей планете сравнительно недавно, только в 1965 году; с тех пор ежегодно сообщается о примерно тридцати двух сильных извержениях, это примерно по одному извержению каждые две недели.

Местные станции не спешили сообщать о таких «тривиальных» событиях, подобная неторопливость стала даже модной, чем-то вроде признака хорошего тона.

– Нашей экспедиции не позавидуешь, – сказал Ричардз. – Во время солнечных вспышек обычно все переходят на кабельную наземную связь. Но, насколько мне известно, северо-восток Конго практически необитаем.

– Девять по Рихтеру – это много? – спросил Трейвиз.

Ричардз помедлил, потом ответил:

– Очень много, мистер Трейвиз.

Глава 5
ДВИГАЛОСЬ БУКВАЛЬНО ВСЕ

В Конго сила подземных толчков составила восемь баллов по шкале Рихтера или девять по шкале Морелли. При таком землетрясении толчки настолько сильны, что человеку трудно удержаться на ногах, в земной коре происходят сдвиги, рождаются трещины, на поверхности валятся деревья и даже сооружения из железобетона.

Для Эллиота, Росс и Мунро первые пять минут после начала извержения превратились в какой-то фантастический кошмар. Позднее Эллиот говорил:

"Двигалось буквально все. Мы были в полном смысле слова сбиты с ног, нам пришлось ползать на четвереньках, как не научившимся ходить младенцам. Все же нам удалось добраться до города; там все сооружения раскачивались, будто собранные из детских кубиков. Прошло какое-то время – наверное с полминуты – и здания стали рушиться. Все пришло в движение, рушились стены, обваливались потолки, большие каменные блоки скатывались в джунгли.

Раскачиваясь, падали на обломки зданий большие деревья".

Эта фантасмагория сопровождалась невероятным шумом, который усиливался звуками, издаваемыми Мукенко. Теперь вулкан не грохотал; лава прорывалась из кратера со взрывами, настолько сильными, что они порождали мощные взрывные волны. Даже если земля не двигалась под ногами людей, их то и дело сбивали волны раскаленного воздуха. «У меня было такое ощущение, вспоминал потом Эллиот, – будто я вдруг оказался в центре гигантского сражения».

Эми впала в панику. Когда люди побежали к лагерю, она, что-то в ужасе бормоча, прыгнула Эллиоту на руки – и тут же от страха обмочила ему все брюки.

Очередной резкий подземный толчок бросил Росс на землю. Она поднялась и побрела дальше, с трудом вдыхая воздух, насыщенный влагой, вулканическим пеплом и пылью. За несколько минут стало темно, как ночью, а в низких, быстро бегущих тучах сверкнули первые молнии. Ночью прошел обильный ливень, поэтому и вся растительность и воздух были пропитаны влагой. Иными словами, создались идеальные условия для сильнейшей грозы. Росс раздирали противоречивые желания: с одной стороны, ей хотелось понаблюдать за редчайшим атмосферным явлением, с другой – плюнуть на все и бежать, спасая свою жизнь.

Одна за другой засверкали ослепительно яркие голубоватые молнии.

Электрические разряды трещали буквально повсюду. По прикидкам Росс, получалось, что в первую минуту грозы сверкнуло примерно двести молний по три молнии в секунду. Хорошо знакомый любому человеку удар грома здесь превратился в непрерывный оглушительный грохот, похожий на рев водопада.

От этого рева болели уши, а сопровождавшие разряды ударные волны буквально сбивали людей с ног.

Все изменялось так быстро, что никто не успевал осмыслить происходящее.

В такой обстановке привычные понятия теряли смысл. Носильщик Амбури отправился в город искать Росс и ее товарищей. На глазах у всех молния, родившись в дереве, ударила в небо. Конечно, Росс знала, что молния – это лишь следствие невидимого потока электронов, направленного сверху вниз, тогда как последующий видимый разряд на самом деле всегда распространяется снизу вверх. Но одно дело понимать, и совсем другое – видеть это наяву!

Амбури стоял возле этого дерева, он заметил Росс и махал ей рукой, когда мощная ударная волна подняла его и бросила к ее ногам. Амбури поспешно поднялся, что-то истерично выкрикивая на суахили.

Потом электрические разряды стали рваться к небу чуть ли не из каждого дерева. Деревья трещали, раскалывались, из них с шипением вырывались клубы пара. Позднее Росс рассказывала: «Молнии были повсюду, ослепительные вспышки превратились в сплошное сияние, сопровождавшееся этим ужасным шипением. Носильщик <Амбури> вскрикнул, в следующее мгновение в него ударила молния и ушла в землю. Я была совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, и могу поклясться, что сначала тело несчастного все засветилось, а тепловой эффект проявился позднее. Носильщик в буквальном смысле слова остолбенел, потом его охватило пламя, я почувствовала этот кошмарный запах, и он упал. На него тут же бросился Мунро, он хотел сбить пламя, но носильщик был уже мертв, и мы побежали дальше. Времени на обдумывание не оставалось совсем. Мы постоянно падали от <подземных> толчков. Молнии почти ослепили нас. Помню, еще кто-то закричал, но я так и не узнала, кто это был. Я была уверена, что все мы погибнем».

Когда до лагеря оставалось совсем немного, прямо перед ними упало гигантское дерево. Неожиданно возникшее препятствие по высоте и ширине не уступало трехэтажному дому. Когда Росс, Мунро и Эллиот пробирались сквозь его влажные ветки, в него ударила молния. Мощный электрический разряд сорвал кору, та с шипением вспыхнула, а местами обуглилась без пламени.

Эми хотела было схватиться за сырую ветку, и в то же мгновение между ее рукой и веткой сверкнул белый разряд. Эми взвыла, камнем упала на землю и спрятала голову в траве, решительно отказываясь идти дальше. Эллиоту пришлось нести гориллу, до самого лагеря.

Первым туда добрался Мунро. Там он застал Кахегу, который безуспешно пытался собрать и свернуть палатки. Непрекращавшиеся подземные толчки, тысячи молний и пепельно-серое небо превратили эту, казалось бы, простую работу в невыполнимую. Одна из майларовых палаток вспыхнула, в воздухе остро запахло горящим пластиком. Молния ударила и в лежавший на земле зонтик антенны; тот треснул, и металлические осколки разлетелись по всему лагерю.

– Уходи! – закричал Мунро. – Немедленно уходи!

– Ндио мзее! – крикнул в ответ Кахега, поспешно хватая свой рюкзак.

Он оглянулся. В этот момент из темноты появилась фигура Эллиота. К его груди прижималась перепуганная Эми. Эллиот повредил лодыжку и слегка прихрамывал. Оказавшись в лагере, Эми тотчас спрыгнула на землю.

– Уходите! – кричал Мунро.

Эллиот послушно побежал вслед за Кахегой, а тем временем из темных, насыщенных пеплом джунглей появилась Росс. Она согнулась в приступе жестокого кашля, кожа на ее левой руке была обожжена, да и вся одежда с левой стороны почернела и обуглилась. Ее задела ударившая молния, хотя позднее Росс признавалась, что этого не помнила. Не переставая кашлять, она показала на горло:

– Все горит… дышать нечем…

– Это вулканический газ! – крикнул Мунро. Помогая Росс, он обхватил ее рукой, чуть ли не оторвав от земли. – Нужно скорей добраться до холмов!

Час спустя, оказавшись на относительно безопасной высоте, люди смотрели, как погибает потерянный город Зиндж, уже наполовину засыпанный вулканическим пеплом. На ближайшем к городу склоне вулкана вдруг вспыхнули несколько деревьев – до них добрался невидимый людям поток медленно стекавшей вниз раскаленной лавы. Потом донеслись отчаянные крики горилл; значит, раскаленная лава уже добралась и до их холмов. Стена огня приближалась к городу, охватывая все новые и новые деревья. Наконец, темная всепожирающая масса, неуклонно спускавшаяся с вулкана, поглотила весь город.

Потерянный город Зиндж был похоронен навсегда.

Только тогда Росс поняла, что навсегда похоронены и ее алмазы.

Глава 6
КОШМАРНЫЙ СОН

У изможденных, обессиленных людей не было ни пищи, ни воды, почти не осталось боеприпасов. Они пробивались сквозь джунгли – в прожженной и порванной одежде, не разговаривая друг с другом. Позднее Эллиот говорил, что они двигались, «как в кошмарном сне».

Теперь их окружали неизвестные им джунгли, мрачные и одноцветные.

Сверкающие хрустальные водопады и прозрачные речки почернели от пепла, стоячие водоемы покрылись серой пеной. Даже сам воздух стал туманно-серым.

Пытаясь выбраться из этого черно-серого царства пепла и золы, путешественники кашляли и спотыкались едва ли не на каждом шагу.

Сами люди тоже были с ног до головы покрыты пеплом, их волосы стали намного темнее обычного, любая попытка вытереть лицо приводила к тому, что человек лишь размазывал грязь, глаза постоянно слезились, горло болело так, что казалось, будто они вдыхали не воздух, а раскаленный песок.

Бороться со всеми этими бедами было невозможно, люди могли лишь безостановочно двигаться вперед.

С трудом волоча ноги по этому пепельно-серому аду. Росс ни на минуту не забывала о том, что извержение вулкана означает конец ее карьеры, ее личных амбиций. Она уже давно научилась извлекать информацию из любого банка данных СТИЗР, получила она и свою характеристику. Она знала ее почти наизусть.

ЮНОШЕСКАЯ БЕЗЖАЛОСТНОСТЬ (может быть) / ХОЛОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ С СОТРУДНИКАМИ (это особенно возмущало) / СКЛОННОСТЬ К ДОМИНИРОВАНИЮ (может быть) / ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ВЫСОКОМЕРИЕ (вполне естественно) /ЧЕРСТВОСТЬ (черт его знает, что под этим подразумевалось) / СКЛОННА ДОБИВАТЬСЯ УСПЕХА ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ (разве это так плохо?)

Росс помнила и выводы, всю эту ерунду насчет «обращения личности» и тому подобное. Особенно последнюю строку:

НА ПОСЛЕДНИХ СТУПЕНЯХ ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ ЛИЧНОСТЬ СЛЕДУЕТ КОНТРОЛИРОВАТЬ.

Впрочем, теперь все это было уже неважна Она искала алмазы, но помешало извержение вулкана, сильнейшее в Африке за последнее десятилетие. Кто может ее обвинить? В случившемся нет ее вины. Это она сможет доказать в следующей экспедиции…

Мунро чувствовал себя как игрок, правильно выбравший ставку и тем не менее проигравший. Он был прав, отказавшись участвовать в экспедиции евро-японского консорциума, он был прав, согласившись вести экспедицию СТИЗР, и тем не менее он остался ни с чем. Не совсем ни с чем, напомнил он себе, похлопав по карманам, набитым алмазами.

Эллиот возвращался без фотографий, без видеозаписей, без магнитофонных лент и, уж конечно, без скелета серой гориллы. Пропали даже результаты обмера убитого животного. А без этого он вряд ли отважится заявить об открытии нового вида человекообразных обезьян; в сущности, будет по меньшей мере неосторожно даже упоминать о их существовании. Уникальнейший шанс ускользнул у него из рук. Эллиоту казалось, что в этом царстве серых красок природа сошла с ума: отравленные вулканическими газами птицы с криками падали на землю и бились прямо у его ног, в середине дня в сером воздухе скользили летучие мыши, издалека доносились крики и вой животных.

Мимо людей, не замечая их, промчался леопард – на его задних лапах дымилась шерсть. Где-то очень далеко тревожно трубили слоны.

Путешественники чувствовали себя, как неприкаянные души в аду, где безраздельно царствуют огонь, тьма и серый пепел и где в агонии кричат души грешников. А за спинами людей Мукенко продолжал выбрасывать лаву и раскаленный пепел. Однажды они попали под дождь докрасна раскаленных мелких камней, которые шипели, соприкасаясь с влажной листвой деревьев, а потом, дымясь, падали на землю. Раскаленные камни прожигали одежду, опаляли кожу, путались в волосах. Уклониться от болезненных ожогов было невозможно, в конце концов путники укрылись под кроной больших деревьев и, плотно прижавшись друг к другу, стали пережидать огненный дождь.

* * *

Как только началось извержение, Мунро сразу решил, что лучше всего отправиться к потерпевшему аварию транспортному самолету С-130, который мог послужить им и надежным укрытием, и источником запасов пищи и боеприпасов. По его прикидкам до самолета было часа два пути. На самом же деле прошло не меньше шести часов, прежде чем в полумраке они увидели перед собой покрытую пеплом гигантскую машину.

Одной из причин задержки была боязнь столкнуться с солдатами генерала Мугуру. Как только путники выходили на лесную дорогу, избитую колесами военных джипов, Мунро уводил их на запад, подальше в джунгли.

– Мугуру – не тот человек, с которым стоило бы искать встречи, объяснил Мунро. – Да и с его солдатами тоже. Они запросто вырежут у вас печень и сожрут ее сырой.

* * *

Темный пепел покрывал и крылья и фюзеляж огромного самолета. Казалось, будто он врезался в землю во время обильного черного снегопада. С погнутого крыла с шипением низвергался, падая на землю, черный водопад пепла. Откуда-то издалека доносились приглушенные звуки барабанов кигани и разрывы снарядов артиллерии Мугуру. Если не считать этих звуков, возле самолета царила зловещая тишина.

Не показываясь из-за кустов, Мунро какое-то время внимательно наблюдал за самолетом. Росс воспользовалась передышкой, чтобы еще раз попытаться связаться с Хьюстоном, но, как она ни смахивала пепел с экрана, все попытки остались безуспешными.

Наконец Мунро подал сигнал, и вся группа направилась было к самолету, если бы не Эми, которая в панике схватила Мунро за рукав.

«Не идти, – жестами сказала она. – Там люди».

Мунро нахмурился и повернулся к Эллиоту. Эллиот показал на самолет.

Через минуту послышался стук, и из корпуса самолета на высокое крыло вышли два воина-кигани, раскрашенные белой краской. Они несли коробки с бутылками виски и заспорили, как лучше спустить их на землю. Скоро под крылом появились еще пятеро кигани. Коробки передали тем, кто стояли внизу, двое кигани спрыгнули с крыла, и вся группа скрылась с джунглях.

Мунро посмотрел на Эми и улыбнулся.

«Эми хорошая горилла», – знаками сказала она.

Они выждали еще минут двадцать. Кигани больше не появлялись, и Мунро повел всю группу к самолету. Они уже почти подошли к грузовому люку, когда на них обрушился град белых стрел.

– В самолет! – крикнул Мунро.

Он подтолкнул товарищей к сломанному шасси, потом на верхнюю плоскость крыла, а оттуда в грузовой отсек самолета. Как только Мунро захлопнул аварийный люк, по нему застучали стрелы.

В самолете было темно; фюзеляж накренился так, что пол в грузовом отсеке оказался наклонным. При вынужденной посадке ящики с оборудованием полетели вдоль прохода, перевернулись и разбились. Под ногами хрустело стекло. Эллиот поднял Эми, понес ее к пассажирским креслам и только тогда заметил, что большинство кресел испачкано – на них испражнялись кигани.

Донесся грохот боевых барабанов; град стрел, стучавших по металлу и стеклам иллюминаторов, не ослабевал. Даже толстый слой пепла на стеклах не мешал видеть десятки мужчин, раскрашенных боевой белой краской. Кигани выскакивали из-за деревьев и скрывались под крылом самолета.

– Что нам делать? – спросила Росс.

– Стрелять, – коротко ответил Мунро, вскрывая один из ящиков и доставая магазинные коробки для автоматов. – Теперь у нас нет недостатка в патронах.

– Но там, должно быть, не меньше сотни человек, – возразила Росс.

– Это так, но нам достаточно убить одного, того, у которого вокруг глаз нарисованы красные круги, и кигани сразу разбегутся.

– Почему? – спросил Эллиот.

– Потому что краснорожий – это их ангава, – ответил Мунро, направляясь к кабине самолета. – Убьем его, и кигани снимут осаду.

Стрелы с отравленными наконечниками по-прежнему стучали в пластиковые стекла, со звоном отскакивали от металла. Кигани бросали фекалии, глухо шлепавшиеся о фюзеляж. Барабаны не умолкали ни на секунду.

Эми перепугалась и, вжавшись в кресло, разговаривала сама с собой:

«Эми уходить сейчас летающей птице».

Эллиот обнаружил двух кигани, прятавшихся в хвостовом пассажирском салоне. К собственному удивлению, он, не колеблясь, длинной автоматной очередью убил обоих. Автомат рвался у него из рук, пули снова пригвоздили вскочивших было кигани к креслам, рвали их уже мертвые тела, вдребезги разбивали иллюминаторы.

– Очень хорошо, доктор, – усмехнулся Кахега, хотя к тому времени Эллиот уже не мог унять нервную дрожь и без сил упал в кресло рядом с Эми.

«Люди нападают птицу птица лететь сейчас птица лететь Эми хочет уйти».

– Скоро пойдем, Эми, – успокоил гориллу Эллиот, надеясь, что он окажется прав.

К тому времени кигани изменили тактику и от лобовой атаки перешли к наступлению с хвостовой части самолета, где не было иллюминаторов.

Оборонявшиеся слышали отчетливый стук босых ног сначала по хвостовой части самолета, потом и по всему фюзеляжу, прямо над их головами. Двум кигани удалось добраться до открытого грузового люка. Находившийся в кабине Мунро крикнул:

– Если они до вас доберутся, то сожрут живьем!

Росс выпустила автоматную очередь в люк. Прошитые пулями кигани упали, а на одежду Росс попали брызги их крови.

«Эми не нравится Эми хочет домой», – вцепившись в ремни безопасности, повторяла горилла.

– Вот он, сукин сын! – крикнул Мунро и нажал на спусковой крючок автомата.

Молодой чернокожий мужчина, с глазами, обведенными красной краской, упал на спину, и его тело задергалось от впивавшихся автоматных пуль.

– Попался, – сказал Мунро. – Ангава попался.

Он опустил автомат и позволил воинам-кигани унести тело колдуна.

Атака кигани сразу захлебнулась, воины молча отступали в буш.

Перегнувшись через полуразложившееся тело пилота, Мунро всматривался в темные джунгли.

– Что будет теперь? – спросил Эллиот. – Мы победили?

Мунро покачал головой.

– Они будут ждать вечера, а когда стемнеет, вернутся, чтобы добить нас всех.

– Так что же нам делать? – еще раз спросил Эллиот.

Мунро и сам думал об этом. Надеяться на то, что им удастся выйти живыми из самолета по крайней мере в течение ближайших двадцати четырех часов, не приходилось. Значит, придется обороняться ночью, а пока хотелось бы расчистить от растительности подходы к самолету. Решение напрашивалось само собой: желательно сжечь окружавшие самолет траву и кусты, которые доходили человеку до пояса – если только это удастся сделать, не взорвав остатки топлива в баках.

– Посмотри, нет ли здесь огнеметов, – сказал Мунро Кахеге, – или канистр с бензином.

Сам Мунро принялся за изучение схемы самолета, чтобы узнать, где располагаются топливные баки. К Мунро подошла Росс.

– Мы попали в неприятную историю, не так ли?

– Да, – ответил Мунро, не напоминая об извержении.

– Кажется, я была неправа.

– Что ж, у вас есть возможность исправиться, – сказал Мунро. Придумайте, как нам отсюда выбраться.

– Я подумаю, – серьезно сказала Росс и направилась в хвостовую часть.

Через пятнадцать минут до Мунро донесся отчаянный вопль. Он схватил автомат и бросился в пассажирский салон. К его удивлению, Росс сидела в кресле и истерично хохотала. Никто не знал, что с ней делать. Мунро схватил Росс за плечи и резко встряхнул.

– Возьмите себя в руки, – сказал он, но Росс продолжала хохотать.

Кахега, который стоял рядом с большим баллоном – на нем было написано «ПРОПАН», – объяснил:

– Она увидела это, спрашивает, сколько еще, я сказал шесть, а она начала смеяться.

Мунро нахмурился. Баллон был большой, на двадцать кубических футов.

– Кахега, как ты думаешь, зачем япошки брали с собой пропан?

Кахега пожал плечами:

– Слишком большой для кухни. Для кухни хватит пять, ну, десять кубических футов.

– А здесь таких баллонов еще шесть? – уточнил Мунро.

– Да, босс. Шесть.

– Это чертова тьма газа, – сказал Мунро и вдруг сообразил, что Росс с ее врожденными организаторскими способностями сразу поняла, для чего был нужен этот пропан японцам и как они могут им воспользоваться; теперь и Мунро рассмеялся.

– Может быть, кто-нибудь все же соблаговолит объяснить, что все это значит? – раздраженно спросил Эллиот.

– Это значит, – не переставая смеяться, ответил Мунро, – это значит, что фортуна повернулась к нам лицом.

* * *

Сверкающая пластиковая сфера воздушного шара консорциума, вобрав в себя пятьдесят тысяч кубических футов воздуха, нагретого кольцевой пропановой горелкой, поднялась над джунглями и легко взмыла в темнеющее вечернее небо.

Размахивая дротиками и луками, из леса выбежали воины-кигани. К воздушному шару устремился рой белых стрел, но шар был уже недосягаем, и стрелы, не долетев до цели, падали на землю. А шар тем временем поднимался все выше и выше.

На высоте двух тысяч футов его подхватил восточный ветер и понес от конголезского тропического леса, над раскаленным красным пятном кратера Мукенко, через глубокую зону разлома, вертикальные стены которого отливали в лунном свете металлическим блеском.

Потом воздушный шар пересек границу с Заиром и полетел на юго-восток, к Кении – и к цивилизации.