Текст книги "Пророчица"

ГЛАВА 17

Мбойя сидел в машине и ждал, пока движущаяся дорожка доставит Кремниевого Малыша от дома Пророчицы. Малыш сел в кабину, все еще занятый осмыслением услышанного, и Мбойя тут же тронул ее с места, направившись обратно в Менуэт.

– Ну что, как все прошло?

– Я работаю на нее, – ответил Малыш.

По лицу Мбойи проскользнула невеселая улыбка.

– Мне следует помнить, что лучше не поворачиваться к тебе спиной.

– Что это значит?! – воскликнул Малыш.

– Я знаю, почему ты здесь и кто послал тебя, – сказал Мбойя. – Ты продал его, Иуда.

– Но я планирую получить гораздо больше, чем тридцать сребреников, – заметил Малыш. – Кроме того, у него не было ни малейшего шанса и ты знаешь об этом.

– Не имеет значения, – ответил Мбойя. – Когда ты берешь на себя обязательства, предполагается, что ты их выполнишь.

– Не понимаю, почему это должно тебя волновать? – сердито заметил Малыш.

– А что, если ты решишь, что Помазанный более могуществен, чем Пророчица? – спросил Мбойя. – Тогда ты снова переметнешься?

– Он должен быть чем-то особенным, чтобы быть могущественнее, чем она.

– Возможно, так оно и есть. Считается, что у него больше ста миллионов последователей, готовых за него умереть.

– Он всего лишь обыкновенный человек, – сказал Малыш. – Она же… нечто гораздо большее.

Мбойя какое-то время молча вел машину. За окном мелькали те же фермерские хозяйства, но в обратном порядке. Они уже подъезжали к Менуэту, когда он заговорил вновь:

– Я так понимаю, ты собираешься выступить против него.

– Помазанного?

Мбойя покачал головой.

– Айсберга.

– Он всего лишь толстый старикан – я могу с ним справиться.

– Множество людей так думало, – заметил Мбойя. – Но он до сих пор жив. Даже Пророчица не смогла его убить.

– Убрать его не будет трудно, он по-прежнему считает, что я на его стороне.

Мбойя улыбнулся.

– Малыш, он никогда не считал, что ты на его стороне.

– Какого черта, откуда тебе знать, что он думает? – возмутился Малыш. – Ты с ним даже никогда не встречался.

– Он прожил на Внутренней Границе семьдесят долгих лет, – спокойно ответил Мбойя. – Тебе не удастся прожить столько: ты слишком туп.

– Ты назвал меня тупицей? – с ненавистью в голосе воскликнул Малыш.

– Если ты думаешь, что способен одурачить или убрать Айсберга, ты и есть тупица, – ответил Мбойя. – Даже если он не знает тебя, он знает ее. Он знает, на что она способна и какое влияние оказывает на события и людей.

– Тогда кто же убьет его? Ты?

– Когда придет время, – ответил Мбойя.

– А почему ты считаешь, что у тебя больше шансов, чем у меня?

– Я слишком уважаю его, чтобы допустить легкомысленные и глупые ошибки.

– Ага, а я, ты полагаешь, буду их допускать?

– Возможно. – Мбойя помолчал. – Ты ведь знаешь, что он дважды выступал против Пророчицы и до сих пор не только цел, но и имеет возможность рассказать об этом. И после этого ты утверждаешь, что это «толстый старикан», не представляющий для тебя никакой угрозы?

– Правильно.

– Ты что, до сих пор не видишь очевидного?

– Не вижу чего? – раздраженно спросил Малыш.

– Не думаешь же ты, что он выжил после своих встреч с Пророчицей только потому, что был быстрее тебя? Какое значение могут иметь физические возможности, когда она знает, что ты собираешься делать, еще до того, как это узнаешь ты сам? – Мбойя вновь помолчал. – Он выжил благодаря своим мозгам, а не пистолету. И с тобой расправится по той же причине.

– Довольно, я вдоволь наслушался этой чепухи! – сказал Малыш. – Да я расправлюсь с ним и с тобой в придачу одной левой!

– Может, тебе ничего не стоит справиться и с Танцующим на Могиле? – поинтересовался Мбойя.

– Откуда ты о нем знаешь?

– Я основательно изучил твою биографию, Малыш. Мне известно о каждом месте, которое ты посетил после того, как покинул Серое Облако, и обо всех твоих встречах.

– Ну и молодец, – угрюмо заметил Малыш.

– Между прочим, это был вовсе не риторический вопрос. Сможешь ли ты справиться с Танцующим на Могиле?

– Зачем тебе это?

– Затем, что в данный момент он работает на Помазанного, – ответил Мбойя. – А это означает, что рано или поздно один из нас будет вынужден им заняться.

– Я могу справиться с любым, – уверенно заявил Малыш.

– Особенно если научишься попадать в цель, – съязвил Мбойя.

– С любым, – повторил Малыш.

– Даже с тем, кто знает твой секрет?

– Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

– Только то, что и Айсберг, и Танцующий на Могиле оба знают о том, что ты имплантировал себе эти чипы. И если они увидят в тебе противника, то не кажется ли тебе, что они позаботятся о способах нейтрализовать это твое преимущество?

– Не существует способов сделать это, – ответил Малыш. – Это биочипы. Я являюсь для них источником энергии, поэтому нет такого поля, которое могло бы помешать им функционировать.

– Право, не знаю…

– Зато я знаю.

– Может быть… но человек – такое странное существо. Всякий раз, когда ты говоришь ему, что он не способен на что-то – слезть с дерева на землю, пересечь океан, слетать в космос или нейтрализовать биочипы, – он всякий раз находит способ сделать это. Мы очень удачливая раса нарушителей всяческих законов: нам не преграда законы гравитации, эйнштейновская относительность и…

– Избавь меня от своей лекции, – сказал Малыш. – Эти чипы будут работать до самой моей смерти.

– Ладно, я желаю им долгой и счастливой жизни, – сказал Мбойя, подруливая к гостинице Малыша.

– Знаешь, – сказал Малыш, выбираясь из машины и поворачиваясь к Мбойе, – прежде чем беспокоиться об Айсберге или Танцующем на Могиле, тебе следует поразмыслить над проблемами поважнее.

– Какими же?

– Тебе придется выяснить отношения со мной.

– С чего это?

– Ей не нужны два помощника, – ответил Малыш. – И я собираюсь доказать ей, что я лучше. Существует только один способ это сделать.

– Мы можем сделать это прямо здесь и немедленно, если ты так сильно настаиваешь, – ответил Мбойя, не выказав ни страха, ни удивления.

Малыш покачал головой.

– Я сам выберу время и место.

– Почему ты думаешь, что я позволю тебе это сделать?

Малыш усмехнулся.

– Потому, что ты слишком честен.

Он повернулся на каблуках и вошел в «Мэнор Хаус», взял у портье местную газету и направился в свою комнату. Малыш безразлично просмотрел заголовки, отбросил газету на кровать, подошел к зеркалу и принялся угрюмо разглядывать свое отражение.

Его одежда была модной и бросающейся глаза, но он решил, что необходимо привнести в нее что-то такое, что было бы характерно только для него, стало его фирменным стилем. Ведь если Айсберг одевался, руководствуясь исключительно соображениями комфорта, то, скажем, Ломакс всегда носил одежду исключительно черного цвета, а на голограммах Папаши Санта-Клауса, которые попадались ему на глаза, тот всегда был выряжен в красно-белое одеяние, с парой поблескивающих акустических пистолетов, торчащих из-за черного лакированного пояса.

Но какого рода снаряжение выбрать, чтобы всем сразу было ясно: вот он идет, Кремниевый Малыш? Пришпилить к рубашке микрочипы? Он покачал головой – слишком претенциозно. Какая-нибудь деталь с монограммой «С. М. » на ней? Он довольно быстро отказался и от этой мысли, как слишком дилетантской. Тогда что же?

Конечно, он мог продолжать одеваться, как и раньше, но какая польза называться Кремниевым Малышом, если окружающие об этом не узнают? Такая же проблема была и у Айсберга, и у Мбойи; их послужной список был безупречен, но им не хватало некоторого стиля. И если уж он собрался стать правой рукой Пророчицы, по крайней мере до того момента, как он выяснит, каким образом от нее можно избавиться, нужно, чтобы люди узнавали его в тот самый момент, как его корабль совершит посадку на планете, как только он въедет в город или войдет в помещение.

Возможно, какое-нибудь оружие, характерное только для него? В конце концов с его имплантами он способен обращаться с оружием с такой быстротой и ловкостью, что ни одно живое существо не в состоянии будет с ним состязаться. Так почему же ему ограничивать себя лишь лазерным, акустическим или метательным оружием?

Чем больше он размышлял над этой идеей, тем больше она приходилась ему по вкусу. Он мог создать такой тип оружия, которого ни у кого не было: вот что должно стать его отличительным знаком. И если именно оно могло бы уничтожить Пророчицу, когда придет время, что ж, тем лучше.

В возбуждении он подошел к компьютеру, стоявшему на его столе, включил его и связался с крохотной библиотекой Менуэта, чтобы изучить различные типы оружия, находящиеся на вооружении в данный момент. Он не обнаружил там ничего полезного и уже подумывал, не связаться ли с более крупной библиотекой на одной из соседних планет, когда экран компьютера моргнул и стал темным.

– В чем дело? – поинтересовался Малыш.

– На ваше имя получено послание, – раздался механический голос компьютера.

– Ладно, давай посмотрю.

Сообщение было от молодой женщины, которая в результате катастрофы потеряла способность владеть левой рукой и спрашивала, не сможет ли он создать чип, который восстановил бы ее способность управлять рукой.

– Передай ей, что если у нее повреждены нервы, идущие к руке, то лучше заказать обыкновенный протез. Если же нервные окончания в порядке, то пусть ее доктор перешлет мне историю болезни.

– Выполня…

– Погоди! – вдруг воскликнул Малыш.

– Операция прервана.

Он ведь уже вступил в контакт с Пророчицей, так что забота о прикрытии теперь ни к чему.

– Нет, передай ей, что я очень сожалею, однако ничем не могу ей помочь.

– Выполняется… Готово.

– Отключись.

Экран компьютера потемнел, зато почти тут же ожил видеофон.

– Да? – сказал Малыш, включая его.

Секунду спустя над аппаратом уже парило голографическое изображение Пенелопы Бейли.

– Вижу, два моих сторожевых пса рычат друг на дружку, – насмешливо сказала она.

– Вот уж не ожидал, что он побежит к вам за защитой, – презрительно заметил Малыш.

– Он так же, как и ты, у меня на службе, – безмятежно ответила Пророчица. – Мои служащие не должны иметь от меня секретов.

– Избавьтесь от него.

– Почему?

– Теперь он вам не нужен. Теперь у вас есть я.

– Бедный несмышленый маленький человечек, мечущийся в потемках и мечтающий о триумфе и славе, – сказала Пенелопа. – Откуда тебе знать, что мне нужно?

– Вы ведь наняли Мбойю не из-за его личности. Вы наняли его потому, что он Черная Смерть. – Малыш помолчал. – Прекрасно, теперь у вас есть гораздо лучшая замена.

– Чем лучшая? – улыбнувшись, спросила она. – Неужели ты и вправду думаешь, что нужен мне, чтобы убивать кого-нибудь?

– А по-моему, именно для этих целей вы использовали его прошлым вечером.

– Он просто избавил меня от трех надоедливых, неприятных типов. Они никогда не представляли для меня никакой опасности.

– Рассказывайте кому-нибудь другому. Если вам не нужны наемные убийцы, то за что вы платите людям вроде Мбойи и меня?

– Великие силы приведены в движение, – ответила она, – силы, далеко выходящие за границы твоего понимания. Каждому из вас уготована своя роль, и вы сыграете свою.

– Какая еще роль?

– Ты узнаешь о своем предназначении в свое время.

– У меня есть предназначение?

– Вне всяких сомнений. Именно поэтому я и оставила тебя в живых.

– Что вы собирались сделать? Велеть Мбойе меня убить, если бы вы решили, что не стоит меня нанимать?

– Ты по-прежнему не понимаешь, с чем имеешь дело, не правда ли? Послушай, Нэйл Кайман, в миллионах возможных реализаций для миллионов различных вариантов будущего ты переживешь этот день. Но несмотря на то что ты абсолютно здоровый молодой парень, есть крошечная часть вариантов будущего, которые я предвижу и в которых ты умираешь от внезапного мозгового кровоизлияния. И существует одна возможность, когда ты почувствуешь дыхание смерти, но потом недуг отступит. И этот вариант реализуется, как только я сделаю так.

С этими словами она подошла к стеклянной стене своей комнаты, прижала к ней обе руки, широко растопырив пальцы, и устремила взгляд на свой пруд.

Малыш почувствовал внезапную головную боль. Он издал бессвязный вопль и упал на одно колено. Боль становилась все сильнее, никогда раньше ему не приходилось испытывать ничего подобного. Он скорчился, прижав кулаки к вискам.

И вдруг боль отступила. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы подняться на ноги и вновь обрести способность отчетливо видеть окружающее. Перед ним витала голограмма Пенелопы, которая широко улыбалась, глядя на него.

– Теперь ты понял? – поинтересовалась она по-прежнему безмятежным тоном.

– Черт возьми, как вам удалось сделать это, находясь за тридцать миль от меня? – пробормотал он.

– Ты ведь видел, что я сделала с Адом, и после этого еще удивляешься моим возможностям? Видимо, Черная Смерть был прав: ты действительно слишком бестолков, чтобы быть мне полезным.

– Он прямо так вам и сказал?! – воскликнул Малыш.

– Конечно, – ответила она. – У него нет от меня секретов.

– Ладно, если я слишком глуп, чтобы работать на вас, тогда, может, мне вернуться к Айсбергу?

На какую-то долю секунды ему показалось, что наконец-то на ее лице мелькнуло чувство – то ли ужас, то ли ненависть, то ли просто презрение – но затем все исчезло, и она вновь обратила на него свой внимательный взгляд.

– Нэйл Кайман, такое решение представляется мне не слишком благоразумным, – сказала она. – Ты умрешь прежде, чем тебе удастся покинуть эту планету. – Она помолчала и добавила: – Ты поклялся мне в верности. И только я могу освободить тебя от клятвы, сам ты не можешь взять ее обратно. – Она безразлично улыбнулась. – Может быть, ты хочешь испытать еще одну демонстрацию моей силы?

– Нет. Вы победили.

«На этот раз», – добавил он про себя.

– Ты очень нетерпелив, прямо как молодой хищник. Я не считаю это твоим недостатком. Напротив, я нахожу это восхитительным. Но, как и любое другое молодое животное, тебя надо дрессировать. Твою энергию необходимо направлять в нужное русло. Тогда только ты будешь получать свой кусочек сахара.

– Я не животное.

– Все вы животные, – сказала она и отключилась.

ГЛАВА 18

Следующие пять дней Малыш провел в «Мэнор Хаус» в полной праздности. Единственное, чем он был занят, – это ел, спал и смотрел головизор, по вечерам позволял себе немного выпить и сыграть по маленькой, пытаясь, правда безрезультатно, разогнать скуку, одолевающую его. Он все же принял пару заказов на изготовление биочипов исключительно ради того, чтобы хоть чем-то заняться.

Малыш с нетерпением ожидал вызова Пенелопы Бейли и не мог представить себе, что она наняла его лишь для того, чтобы оставить гнить в крошечном отеле заштатной планеты. Наконец на пятый вечер после их встречи он понял, что все это время она вовсе не сидела сложа руки.

В выпуске новостей сообщалось, что более восьмидесяти храмов на тридцати различных планетах, принадлежащих последователям Моисея Мухаммеда Христа, известного как Помазанный, сгорели по неизвестной причине. Погибло около двухсот тысяч мужчин и женщин, ранено примерно вдвое больше. Было подозрение, что это чья-то грязная игра, но ни в одном из случаев не удалось обнаружить никаких следов поджога.

«И почему они должны найти какие-то следы поджога? – подумал Малыш, криво ухмыльнувшись. – Ты хочешь, чтобы этот храм сгорел дотла? Поделай руками так и вот так, и порыв ветра направит пламя свечи прямо на оконные занавески. Ты хочешь, чтобы еще и этот храм был пожран огнем? Отойди на восемь футов вправо, и у человека с сигаретой в руке случится сердечный приступ, а ковер вспыхнет, когда никого не будет рядом. Постой на одной ноге, и еще в одну церковь угодит молния».

Это была мощь, выходившая за рамки всякого понимания, – и тем не менее Пророчица все же нуждалась в нем, нуждалась в Мбойе, нуждалась во всех остальных, чьих имен он не знал и о существовании которых мог только догадываться. Она была олицетворением могущества, но она была не всесильна; инопланетяне с Ада сумели продержать ее в заточении почти семнадцать лет. Она нуждалась в помощи, его помощи, хотя у него не было ни единой догадки почему. И ее можно было победить, по крайней мере сыграть вничью. Айсберг доказал это, а он – Кремниевый Малыш – конечно же, способен на нечто гораздо большее, чем Айсберг.

На следующее утро он вновь узнал из выпуска новостей, что к вчерашнему перечню добавилось еще двенадцать церквей. Как только выпуск закончился, он выключил головизор и отправился завтракать. Дождавшись, пока проедет пара грузовиков, пересек дорогу и вошел в маленький ресторанчик, в котором почти всегда завтракал, обедал и ужинал. К его удивлению, Мбойя, который обычно допоздна засиживался в казино и потому вставал довольно поздно, сидел в одиночестве за одним из столиков и попивал кофе.

– Доброе утро, – сказал он, увидев Малыша.

– Привет.

– Присаживайся ко мне,

Малыш оглядел полупустой зал, пожал плечами, сел за столик Мбойи и заказал себе кофе с булочкой.

– Что-то последнюю пару дней тебя не было видно.

– Я был занят, главным образом работал над чипами.

– К чему все это, ты ведь теперь в ее упряжке. Больше нет нужды притворяться.

– Я брошу это, если она наконец даст мне какое-нибудь задание, – сказал Малыш. Он посмотрел в окно. – Я вырос на планете, подобной этой. Здесь просто больше нечем заняться.

– А разве ты не практикуешься в стрельбе? – усмехнувшись, спросил Мбойя.

– В этом нет необходимости. Я просто подстроил свои импланты, и теперь все в порядке.

– В таком случае, полагаю, больше ты не промажешь?

– Правильно, – ответил Малыш серьезно.

– Рад слышать.

– И в это раннее утро у меня нет ни малейшего желания слушать, как ты ехидничаешь, – добавил Малыш, даже не пытаясь скрыть раздражения.

– Да кто тебя подкалывает, я говорю абсолютно искренне.

– Ну уж конечно.

– Да говорю тебе, что не шучу. Я выхожу в отставку. Так что теперь рано или поздно она будет вынуждена послать тебя против людей, которых до сих пор утихомиривал я. Теперь паршивая стрельба может плохо сказаться на твоем здоровье.

– Ты выходишь в отставку? – удивленно переспросил Малыш.

– Да.

– А ты не слишком молод, чтобы уходить на покой?

– Я не ухожу на покой. Просто я не собираюсь больше на нее работать.

– Почему? – поинтересовался Малыш, когда ему наконец принесли кофе.

– Ты что, не смотришь головизор и не читаешь газет? Она только что начала необъявленную войну против Помазанного.

Малыш нахмурился.

– Тебе известно про него что-то, чего не знаю я?

– Да нет.

– Тогда какого черта ты собрался от нее уходить?

– Видишь ли, – сказал Мбойя, – я наемник. Я убиваю людей, чтобы добыть себе средства к существованию. Я не особенно горжусь своим ремеслом, но и не стыжусь его. Я стараюсь жить по принципу: «Выступая против человека, оставь ему хотя бы маленький шанс». И большинство тех, кого я убил, заслужили это.

– И что?

– Неужели ты не понимаешь? Она может уничтожить полмиллиона, даже не покидая своего дома. – Он поморщился. – Это не убийство, по крайней мере в том смысле, как я его понимаю. Это геноцид, и я не хочу принимать в нем участия.

– В чем разница между убийством трех человек и трех тысяч? – спросил Малыш. – Они все служат Помазанному, и они все хотят ее смерти.

Мбойя вздохнул.

– Это трудно объяснить.

– Все же попробуй.

– Ладно. Для меня убийство – профессия, и оно должно быть совершено по определенным правилам. Ты находишься достаточно близко, чтобы иметь возможность взглянуть противнику в глаза. Ты всегда даешь ему шанс отступить, ты должен поговорить с ним и попытаться заглянуть к нему в душу, найти его слабые места. И намереваясь отобрать у него жизнь, ты всегда рискуешь своей. Это глубоко личное дело. – Он помолчал. – Для нее же на первом месте исключительно соображения целесообразности. Для нее нет разницы между десятком и миллионом человек, и при этом ни у единого из них нет ни малейшего шанса. Ни один из них даже не узнает, что послужило причиной смерти.

Малыш поразмыслил над словами Мбойи и покачал головой.

– Не вижу разницы. Ты убиваешь ее врагов, она убивает своих врагов. Разница лишь в количестве.

– Это ведь соревнование или по крайней мере должно им быть. Прежде всего я состязаюсь со своим противником, но, кроме того, я стремлюсь преодолеть планку превосходства, которую я установил для себя. Я сражался и за правых, и за неправых по большому счету, мне все равно. Важен сам принцип соревнования. – Он опять помолчал. – Но она, она нарушает все общепринятые правила. Я соревнуюсь с собой, она же желает соревноваться с самим Богом, или, если угодно, с Природой. Еще никто не убивал так распутно. Я ей не нужен, и я не хочу быть втянутым в ее дела.

– Но все же она нуждается в твоих услугах, иначе она не стала бы нанимать тебя, – сказал Малыш.

Мбойя покачал головой.

– Теперь у нее есть ты, и мне лишь остается пожелать ей удачи. Что же касается меня, я отправлюсь в скопление Квинеллуса, где никто и никогда не слышал ни о Помазанном, ни о Пророчице.

– Скоро везде услышат обо мне, – раздался возглас от двери, и они оба, обернувшись, увидели стоящую там Пенелопу Бейли.

– Я догадывался, что вы можете появиться, – сказал Мбойя.

– Что ты о себе возомнил?! – воскликнула Пророчица. – Ты присягнул мне, а теперь намерен нарушить клятву?

– Вы должны были это предвидеть, иначе не наняли бы этого, – сказал Мбойя, кивнув головой в сторону Малыша.

– Зачем я его наняла, тебя не касается.

– Верно, – пожав плечами, согласился Мбойя. – Я всего лишь хочу выйти из игры. – Он посмотрел на Пенелопу. – Деньги, которые мне причитаются, можете оставить себе.

Она покачала головой.

– Мне не нужны деньги. Я наняла тебя. И ты еще не выполнил своего предназначения.

– Если вы можете предвидеть будущее, то должны были знать, что я решу уйти и что ничто не заставит меня изменить свое решение, – сказал Мбойя. – Если сейчас вы не отпустите меня, то я просто дождусь очередного корабля и улечу.

– Нет, ты не сделаешь этого! – воскликнула Пенелопа. – Ты никуда не улетишь, пока я тебе этого не разрешу.

– Но почему? Теперь у вас есть Малыш. Он утверждает, что быстрее меня, и, насколько мне известно, он прав. Я вам больше не нужен.

– Мне одной решать, кто мне нужен, – ответила Пенелопа. – Ты обязался служить мне. И я не освобождаю тебя от твоих обязательств.

– Вы можете уничтожать целые планеты, даже не выходя из дома, – упорствовал Мбойя. – Зачем вам я, когда вы сами способны раздавить всех своих врагов разом?

– Не твое дело, – холодно ответила Пенелопа. – Ты пришел ко мне в поисках работы. Я дала ее тебе. И теперь ты обязан выполнять условия нашего соглашения.

– Возможно, вы манипулируете мной точно так же, как манипулируете всем остальным, – сказал Мбойя. – Связавшись с вами, трудно говорить о какой-либо свободе принятия решений.

– Что вы здесь делаете? – наконец решился встрять в их разговор Малыш.

– Я пришла для того, чтобы предотвратить предательство, которое Черная Смерть собирается совершить, – ответила Пенелопа.

– Если вы можете предвидеть будущее, то должны знать, что у меня нет намерений предавать вас, – ответил Мбойя, пытаясь сохранить спокойный тон. – Я просто хочу убраться отсюда. Пенелопа, не мигая, смотрела прямо ему в глаза.

– Я не допущу этого.

– Но почему? – настаивал он.

– Я уже сказала тебе: ты еще не выполнил своего предназначения.

– И в чем, черт подери, заключается это мое предназначение?

– Покорно и преданно служить мне.

– Как долго?

– До тех пор, пока я не скажу, что больше не нуждаюсь в твоих услугах, – ответила Пенелопа.

– И сколько это будет продолжаться? Пенелопа красноречиво пожала плечами.

– Может, день, может, неделю, месяц, год или всю жизнь, а может быть, всего несколько секунд.

– И как я смогу узнать, что моя служба окончена?

– Я скажу тебе.

Мбойя посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом и наконец кивнул.

– Ладно, – сказал он. – Но лучше бы это был день, а не вся жизнь.

– Ты еще собираешься мне противоречить? – спросила она, не пытаясь скрыть того, что ее это забавляет.

– Нет.

– Проклятие, как быстро ты меняешь свои намерения, – сардонически заметил Малыш.

– Она Пророчица. Если я не могу убедить ее позволить мне уйти, что еще мне остается делать?

– Рада видеть, что ты осознал допущенную ошибку, – сказала Пенелопа. – А теперь я хочу, чтобы вы оба пошли со мной. У нас есть дела.

Мбойя и Малыш поднялись, оставив на столе пригоршню монет, и вышли вслед за ней на улицу. Солнце стояло уже довольно высоко, утренняя роса успела испариться, а воздух стал гораздо теплее. Несколько машин было припарковано возле продуктовых и хозяйственных лавок, однако вокруг не было видно ни одной живой души.

Пенелопа свернула налево, Малыш и Мбойя последовали за ней. После того как они миновали, наверное, полквартала, она остановилась.

– Что случилось? – спросил Малыш.

Пенелопа повернулась к нему, хотя ее глаза по прежнему были устремлены куда-то в будущее.

– В ресторане было не очень удобно, – сказала она. – Здесь, на улице, мы и разрешим наш конфликт.

– Не понимаю.

Она указала на Мбойю.

– Этот человек попытался бросить меня. Он и сейчас затаил надежду покинуть планету, как только я вернусь в свой дом. Такое непослушание недопустимо.

Малыш внезапно почувствовал прижатое к своим ребрам дуло акустического пистолета.

– Извини, Малыш, – сказал Мбойя. – Но мне нужен твой пистолет.

Секунду Малыш оставался неподвижным.

– Отдай ему пистолет, – сказала Пенелопа.

– Я никому не отдам своего оружия.

– Если ты не подчинишься, он убьет тебя, – заметила Пенелопа. – Какая в таком случае мне будет от тебя польза? Отдай ему оружие.

Малыш помедлил еще секунду, после чего осторожно вытащил свой лазерный пистолет и протянул Мбойе.

– Спасибо, что не стал делать глупостей, – сказал Мбойя, сунув пистолет Малыша в свою кобуру. Он посмотрел на Пенелопу. – Я думал, мы договорились.

– Ты не намеревался выполнять договоренность, – ответила она.

– И что же произойдет теперь? – поинтересовался Мбойя. – Меня хватит удар или, может, это будет инфаркт? Или вы вызовете метеор, который упадет мне на голову? Я знаю, что не могу трогать вас, но это не помешает мне забрать с собой его.

– Я ничего не буду предпринимать, чтобы помешать тебе, – сказала Пенелопа. Она улыбнулась ему, и эта улыбка повергла Мбойю в больший ужас, чем размышления о судьбе, которая его ожидает.

– И вы позволите мне добраться до космопорта и вывести свой корабль из ангара? – с недоверием спросил Мбойя.

– Ты не доберешься до космопорта.

– Мне показалось, вы только что сказали, что не собираетесь убивать меня.

– Я нет, – сказала Пенелопа. Она посмотрела на Малыша. – Он сделает это.

– Что за чертовщину вы несете? – прохрипел Малыш. – Он тычет своей пушкой мне под ребро, а вы сами приказали мне отдать ему оружие.

– Я – Пророчица, – безмятежно ответила она. – Разве ты не обещал во всем мне повиноваться?

– Да, но…

– Тогда убей его.

Малыш, наверное, с секунду глядел в ее безмятежное лицо, после чего резко развернулся на каблуках и попытался вырвать пистолет из рук Мбойи.

Тот оказался к этому готов и отступил на шаг. Малыш же потерял равновесие и растянулся посреди улицы.

– Поднимайся, – сказала Пенелопа.

Малыш осторожно поднялся на ноги и посмотрел на направленное на него дуло акустического пистолета.

– Малыш, не вынуждай меня делать это, – сказал Мбойя, стараясь одновременно следить и за Малышом, и за Пенелопой.

– А теперь атакуй, – скомандовала Пенелопа.

– Вы ненормальная! – завопил Малыш. – Сделай я лишь шаг в его направлении, и можно считать меня трупом!

– Кого ты больше боишься – его или меня? – спросила Пенелопа.

Малыш обдумал ее слова и прыгнул на Мбойю, издав вопль доведенного до ярости животного, абсолютно уверенный, что будет мертв раньше, чем успеет завершить прыжок.

Мбойя нажал на курок, но его акустический пистолет издал только что-то вроде шипения. Малыш настиг его мгновение спустя, и вот уже двое мужчин катались по земле, царапаясь, колотя и пиная друг друга.

Малыш попытался вытащить из сапога свой нож, но Мбойя ловко выбил его ударом руки, так что нож отлетел футов на двадцать. Они вновь поднялись на ноги, и тут Малыш осознал, что он один на один с опасным противником, человеком, изучившим все боевые искусства, ноги которого были способны нанести, возможно, даже более смертельные удары, чем руки.

Малыш нанес Мбойе размашистый удар справа, от которого тот ловко уклонился, после чего нанес два быстрых ответных удара Малышу под ребра и довершил дело ударом в челюсть, заставив своего противника вновь повалиться на землю.

Малыш немедленно вскочил, в этот раз он вспомнил про свои импланты. Он больше не пытался лишь силой победить своего более опытного противника, который к тому же явно был в более тяжелой весовой категории, а сосредоточился на отражении ударов, перемещаясь с быстротой солнечного зайчика. Ему удалось три раза пробить защиту Мбойи, но он понял, что не в состоянии нанести своему противнику более или менее чувствительного урона. Одна скорость не давала возможности справиться с мастерством Мбойи. Он начал отступать в направлении ножа, но секундой позже получил удар в грудь, который опять швырнул его на землю.

На этот раз, когда он поднялся на ноги, в руке у него был нож. Мбойя заметил это и занял оборонительную позицию, но и всего его мастерства было недостаточно для того, чтобы уследить за скоростью, с которой Малыш орудовал ножом, поэтому всего за несколько секунд Малышу удалось дважды задеть его ребра и один раз шею. Мбойя инстинктивно поднес руку к ране на шее, и Малыш тут же всадил нож ему в живот. Мбойя, прижимая руки к новой ране, рухнул на землю и громко застонал.

– Добей его, – приказала Пенелопа, когда Малыш отступил от поверженного противника.

– Зачем? – возразил Малыш. – Теперь он очень нескоро сможет причинить вам беспокойство.

– Я сказала: добей!

Малыш посмотрел на Мбойю, потом перевел взгляд на Пенелопу.

– Зачем?

– Потому что я приказала тебе, других причин тебе не требуется.

– Я думал, вы хотите сохранить его для выполнения его предназначения.

– Он уже его выполнил, – ответила она, глядя куда-то вдаль. – Добей.

Малыш еще секунду в нерешительности смотрел на нее, потом опустился на колени рядом с Мбойей, свободной рукой схватил его за волосы и перерезал глотку. Тот издал предсмертный стон и замер.

– Удовлетворены? – выпрямляясь, спросил Малыш.

– Да, – ответила Пенелопа. – Я удовлетворена.

– И к чему было все это устраивать? – спросил Малыш, озираясь по сторонам. Вокруг было тихо. – Почему вы сами не убили его?

– Потому, что это была необходимая часть твоей дрессировки, – ответила Пенелопа.

– Не многому же я научился, – сухо заметил Малыш.

– Ты выучил самый важный урок, – возразила Пенелопа. – Ты усвоил, что, когда я приказываю тебе что-то сделать, это должно быть сделано, даже перед лицом неминуемой смерти. – Она немного помолчала и добавила: – Кроме того, ты усвоил, что, когда я говорю тебе: «Добей», – ты не смеешь меня ослушаться. – Она улыбнулась ему, ее взгляд вернулся из будущего и теперь был устремлен прямо ему в лицо. – Скоро ты будешь выполнять мои приказы без колебаний и раздумий. И тогда ты станешь достоин заданий, которые я буду тебе давать, и вознаграждения, которое будешь получать за это. Ты делаешь очень большие успехи, Нэйл Кайман.