Текст книги "Удивляйтесь вместе с детьми! Как превратить свой дом в место, где ребенку хочется учиться"

Майкл Розен
Удивляйтесь вместе с детьми! Как превратить свой дом в место, где ребенку хочется учиться

Michael Rosen

Good Ideas

© Michael Rosen 2015

© Савельев К. А., перевод на русский язык, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Посвящается Эмме

Из этой книги вы узнаете:

• Зачем объяснять ребенку, как устроен мир

• Как научить самых маленьких интерпретировать информацию

• Какие книги помогут привить детям любовь к чтению

• Как превратить свой дом в место, где хочется учиться

• Как помочь с домашним заданием, особенно, если предмет ты давно забыл или вообще никогда не знал

Введение

Мне повезло.

Родители и старший брат научили меня двум важным вещам, которые очень пригодились мне в жизни.

1. Быть любознательным. Бесконечно любознательным. Постоянно задавать вопросы.

И теперь я говорю вам: «Не переставайте спрашивать «почему», «когда» или «где». Неустанно интересуйтесь: «Как одно связано с другим? Почему что-то изменилось? Как одна вещь превращается в другую?»

2. Думать, что все на свете знания и навыки, все происходящее в мире могут стать моими.

Человек может узнавать, радоваться, делать, быть. Не существует никаких стен. Нет ничего возвышенного или низменного, утонченного или непритязательного. Нельзя позволять никому ограничивать ваш кругозор. Человек должен дать себе шанс попробовать все.

Часто случается, что другие люди думают иначе…

Однажды я сел в такси, и шофер сказал, что если бы он мог вернуться в прошлое, то стал бы искать новые знания и факты и запихивать их в свою пустую голову. Парень был раздосадован тем, что в мире есть вещи, которых он не знает или не понимает. Я сочувственно отношусь к такому мнению. На самом деле он знал очень много, но не осознавал этого. Этот человек просто не ценил свои знания о Лондоне, об устройстве автомобилей, о семейной жизни и отцовском опыте. Я понял, что если он хочет больше знаний из разных сфер жизни, то проблема заключается не в том, что ему не хватает фактов (мы ежедневно и постоянно окружены ими). Проблема состоит в складе ума, который не позволяет понять, с чего нам нужно начинать.

Это можно сформулировать и по-другому. Наша проблема в том, что мы не знаем, как научиться правильно учиться.

О нет! Только не домашняя работа!

Многим знакомо, каково это: сидеть с детьми и помогать им со школьным домашним заданием. Слишком часто бывает так, что это занятие оказывается скучным и раздражающим; вам хочется тыкать пальцем в глупые ошибки и рвать на себе волосы. Иногда детям надоедают родители, втолковывающие им бессмысленные вещи. Иногда родители устают от детей, которые не хотят стараться, не желают сосредоточиться или – о ужас! – кажутся недостаточно умными или просто тупыми.

Кроме того, остается сама домашняя работа, которая часто кажется перечнем упражнений с бесконечным повторением материала: списки слов, математические примеры с одинаковой суммой, но разными числами, вопросы и ответы на иностранном языке, совершенно не похожие на настоящий разговор.

Учителя делятся со мной подозрениями, что лишь малая часть этих заданий приносит какую-то пользу. Если я работаю со своим ребенком, то изо всех сил пытаюсь сохранить благосклонное внимание к его усилиям. Возможно, я слишком стараюсь. Это наводит меня на крамольную мысль: а не участвуем ли мы в каком-то заговоре, где никто из взрослых ни во что не ставит это барахло, но все равно продолжает жевать его – возможно, лишь из-за смутного воспоминания, что мы сами когда-то делали нечто подобное?

Что мы можем изменить?

Мы живем, окруженные теми предметами и явлениями, о которых нам, предположительно, должны рассказывать в учебниках. Это города и природа, игры и продукты, движение, энергия, социальные явления… Сами по себе это вовсе не скучные вещи. На самом деле это мы сами прилагаем много усилий для того, чтобы они казались такими.

Наша задача – сделать процесс обучения интересным, и я думаю, что представить материал в увлекательном виде еще недостаточно. Правильный способ должен, прежде всего, учитывать специфику общения между детьми и взрослыми.

Иными словами, дело не том, что взрослые делают для детей.

Дело в том, как мы делаем что-то вместе.

Это не только понимание детского образа мышления. Это понимание и нашего образа мышления. Пожалуй, этого уже более чем достаточно.

Мои ключевые слова

Я не могу обещать, что эта книга ни на секунду не вызовет у вас раздражения. Потому что сам я очень раздражаюсь, когда люди пытаются втиснуть все свои знания и годы жизненного опыта в абстрактные слова или фразы вроде «будь верен себе». И все же полностью избежать таких формулировок иногда не получается.

С помощью этих простых и емких вопросов я наиболее точно могу объяснить принцип обучения, которыми руководствуюсь: «Стоит ли игра свеч? Есть ли какое-то продвижение вперед?» Эти вопросы – мои эталоны и ориентиры. Если ответы на них положительны, то я продолжаю делать то, что начал.

Исследование

Для большинства людей суть исследований заключается в следующем: нам говорят, что мы должны что-то выяснить, обнаружить, найти ответ, потом нам рассказывают, как это сделать. Часто мы понимаем, что человек, задавший вопрос, уже знает ответ. Невольно думается: зачем же тратить время и силы?

Поэтому я говорю не просто об исследовании. Я говорю об исследовании вещей, которые действительно хочется узнать. И о выяснении новых способов делать это.

Речь идет об открытиях.

Я могу назвать это «любознательностью» или «потребностью в изысканиях».

Интерпретация

В методических пособиях, которые учителя получают от государственных экзаменаторов, есть слова «извлечение» и «умозаключение». Значительная часть обучения состоит в том, что вы знакомите детей с учебным материалом, а потом предлагаете им «извлечь» смысл, то есть самостоятельно обнаружить его.

Допустим, я говорю вам, что у Билли есть синяя шляпа. Потом я спрашиваю: «Какого цвета шляпа у Билли?» Вы отвечаете, что она синяя, а я ставлю вам плюсик. Если вы не отвечаете или отвечаете неправильно, я ставлю вам нолик.

Это и есть «извлечение».

Второй термин используется следующим образом. Допустим, я говорю вам, что на улице идет дождь. Потом я спрашиваю: «Почему Билли носит шляпу?» Если вы отвечаете: «Потому, что на улице идет дождь», я ставлю вам два плюсика, ведь это «умозаключение» – процесс более сложный. Но допустим, вы отвечаете, что Билли носит синюю шляпу, потому что болеет за клуб «Челси». Согласно проверочному списку правильных ответов, это неверное заключение, и я ставлю вам нолик.

Вы подумали так, потому что футболисты клуба «Челси» носят синюю форму. Сказав: «Потому что он болеет за “Челси”», вы интерпретировали информацию, полученную от меня. «Извлекли» ее содержание, потом сделали некое «умозаключение», и вот заключительный шаг – провели интерпретацию. Из-за этого вы потерпели неудачу.

Мои аргументы заключаются в следующем:

А) Вы не должны были потерпеть неудачу

Б) Всем нужно иметь время для интерпретаций

В) Когда мы обсуждаем наши интерпретации, то уделяем пристальное внимание «извлечению» и «умозаключению»

Г) Единственный реальный смысл извлечения и умозаключения заключается в возможности интерпретации. Мы не машины. Мы думающие и чувствующие люди, которым нужно интерпретировать окружающий мир, чтобы мы могли действовать, изменяя свою жизнь.

Изобретение

Когда мы учим наших детей, то объясняем им, как устроен мир. Взрослые делают это так, будто он уже завершен и не подвержен изменениям.

Тем не менее:

А) Мир изменялся

Б) Он меняется даже сейчас, когда вы читаете эту книгу

В) Растущий ребенок тоже будет причастен к переменам

Я считаю изобретения одной из лучших возможностей узнать, как устроены вещи. Если мы что-то мастерим, то выясняем, что можно сделать с материалом, который используем: будь то дерево, клей, мука, яйца, глина, слова, числа, движения тела и так далее. Мы выясняем, «что с чем происходит» и что на самом деле «работает» – особенно если делимся своими изобретениями с окружающими людьми.

Я назвал это «изобретением», но на самом деле это «игра», «эксперимент», «творчество» или просто «изготовление и усовершенствованием вещей, которые нравятся».

Сотрудничество

Когда мы говорим часто о развитии, то, как правило, фокусируемся на том, что называем «индивидуальностью». Со всех сторон слышатся разговоры о «самовыражении» и о том, что «каждый хорош по-своему». Все это, быть может, верно однако, недостаточно точно.

Я имею в виду, что в центре нашего понятия о «личности» или о «себе» находится что-то такое, что не может быть описано только словом «я». Мы состоим из встреч и разговоров со всеми людьми, которых знали, видели и слушали, с которыми мы беседовали на протяжении всей жизни. Каждый человек – это не только личность, но еще и общественное существо. Возьмем все слова, которые есть на этой странице. Да, это я написал их. Но я позаимствовал каждое слово у великого множества людей, говоривших и писавших до меня; с некоторыми из них я встречался. Это «мои» слова, но они находятся в совместном владении.

Это очень важно для понимания того, как я собираюсь говорить об «учебе» и «познании».

Вместо того чтобы рассуждать о них на манер одинокого скряги, раскладывающего фрагменты своей личной интеллектуальной собственности, я буду рассказывать о том, как «мы» можем учиться проще, как «мы» сможем легче усваивать материал, если «мы» поместим во главу угла способы обучения, которые включают сотрудничество.

Сотрудничество происходит, когда мы разговариваем и слушаем друг друга. Сотрудничество происходит, когда мы занимаемся совместным планированием. Сотрудничество происходит, когда мы что-то изобретаем вместе или по-отдельности, а потом делимся с остальными.

Это можно назвать «общими усилиями».

Образование часто строится на предпосылке, что некоторые люди слишком «умны», чтобы помочь вам, другие «глупы», третьи слишком юные или взрослые, а четвертые недостаточно дееспособны в физическом или умственном отношении и так далее. Это сегрегация, которая происходит в отдельных классах и между ними. За пределами школьной системы мы не обязаны придерживаться этих правил, потому что на самом деле никогда не знаешь, кто сможет помочь тебе, а кому сможешь помочь ты.

Никогда не знаешь, кто сможет помочь тебе, а кому сможешь помочь ты.

Как построена эта книга

Образование большинства людей порублено на части и разложено в «башнях знаний». Когда мы учимся в средней школе, то переходим из одной комнаты в другую, чтобы изучать разные предметы в предназначенных для этого местах. Со стороны это выглядит так, будто одна наука имеет собственный дом, а другая проживает на соседней улице и ждет, когда же ты зайдешь поучить и ее. Мы разделяем математику, географию, английский язык, историю и все остальное.

Однако стоит лишь ненадолго задуматься, и станет понятно, что стены между этими предметами далеко не так прочны и непроницаемы, как кажется на первый взгляд. Значительная часть географии посвящена тому, как вещи стали такими, какие они есть. Иными словами, это история. Вы можете понять, что делает поэт, когда слушаете ритмический строй стихотворения. Иными словами, это отчасти связано с математикой. Когда кто-то старается объяснить математическую проблему или особенность, мы иногда просим его найти другой способ объяснения. Иными словами, мы просим его обратиться к возможностям языка, который в данном случае является английским.

В мире, за пределами классных комнат, границы между отдельными предметами трудноразличимы. Когда мы готовим еду, то можем одновременно использовать наши знания по физике, химии, биологии, математике, географии, истории и английскому языку. То же самое происходит, когда мы отправляемся в отпуск или осматриваем экспозицию в музее.

В этой книге знание, обучение и понимание подразделяется не так, как в школе. Вы спрашиваете «Где находится знание?» или «Где материал, который нам хочется понять?». Я показываю места и продолжаю пользоваться своими ключевыми словами: исследование, интерпретация, изобретение и сотрудничество.

Инструменты

Чаще всего мы ищем ответы в книгах и в Интернете.

Одно замечание насчет последнего: если вы можете найти там абсолютно все, что пожелаете узнать, – можете смело пропустить то, что написано дальше. А вот несколько советов для тех, кто считает поиск в Интернете сложным или безумно утомительным занятием.

1. Лучшим способом поиска будет использование четырех или пяти главных слов, используемых для описания того, что вы хотите найти. Если вы точно знаете, что ответ будет содержать определенную фразу, то можете заключить ее в кавычки, например «подпорка для калитки» или «узкоколейная железная дорога». Если вы наберете в поисковой строке существительные «влияние», «климат», «изменения», «кожа» и «рак» как пять отдельных слов, то получите более 14 000 000 статей, многие из которых не имеют ничего общего с тем, что вы хотите узнать. Но целое предложение «влияние климатических изменений на рак кожи» даст гораздо меньше ссылок, но больше информации внутри них. Вы точнее прицелитесь и легче сможете достигнуть желаемого. Когда вы относитесь к поиску как к игре или охоте, он становится не таким утомительным.

2. В поисковике Google имеются не слишком часто используемые механизмы, которые, тем не менее, очень полезны. К примеру, в правой верхней части меню есть вкладка «еще» с выпадающим окном, где находится рубрика «книги». Если вы выберете ее, то получите возможность расширить просторы поиска, задействовав электронные книги.

Там же есть вкладка «новости», которая позволяет искать информацию во всех доступных новостных архивах.

В Google существует отдельная поисковая система «Академия», которую вы можете найти, если введете в поисковую строку «Google Scholar». Она обеспечит вас самыми точными и грамотными публикациями по любому предмету. Поиск в ней будет выдавать строго научные статьи в академических журналах, книгах и сборниках.

С помощью запросов «поиск» и помощь» вы найдете все советы по пользованию Google. Умение найти, как надо искать, – самое важное в добыче знаний.

3. Пойти в библиотеку – один из лучших способов совместного поиска знаний с детьми. Если вы не нашли что-то в книге, можно поискать это в Интернете (в большинстве библиотек есть компьютеры). Эти «храмы знаний» замечательны не только как огромный кладезь историй, художественных альбомов, стихов, романов и многого другого, но и как «механизм поиска».

4. Одна из самых важных вещей, которые вы можете сделать для детей, – побуждать их просматривать информацию. Отсмотр – едва ли не главный способ выбора нужного материала и отказа от ненужного. Когда мы позволяем маленьким детям копаться в целой куче книг в детской библиотеке, то объясняем им, что именно наши глаза помогут выделить главное. Когда малыши вырастут, им понадобится этот навык в магазинах, в Интернете, в архивах, на работе… Это жизненно важно. Люди, которые не умеют просматривать материал, часто стесняются или даже боятся подходить к полкам с чем угодно. Тогда выбор из тысячи откликов на запрос в Google кажется невыполнимой задачей.

Когда я вижу, как родители в библиотеке или в книжном магазине торопят детей сделать выбор, не дав хорошенько осмотреться, мне хочется вмешаться и спросить: «Как ваш ребенок научится пользоваться книжными полками и поисковыми системами, если вы не позволяете ему совершать ошибки, обращаться за помощью и находить то, чего он даже не искал?»

Крайне важно бывать в местах, где дети могли бы заниматься неторопливым отсмотром информации. При этом не нужно стоять у них над душой – давайте им достаточно времени и пространства.

Мы должны научиться и научить наших потомков тому, как и куда нужно смотреть, чтобы находить информацию: корешки книг, этикетки на полках, задники обложек, выходные данные, отзывы и так далее. Мы учимся и учим выбирать слова или фразы, которые служат настоящими «ключами», открывающими необходимые веб-страницы, книги, архивы и даже двери в счастливую жизнь.

Когда вы относитесь к поиску

Я держу в голове несколько ключевых идей – если хотите, заповедей, – которых стараюсь придерживаться, если речь идет о работе с моими детьми. Как и любые правила, их проще сформулировать, чем следовать им. Поэтому назовем их «лучшими намерениями».

1. Я постараюсь не говорить детям, чтобы они заткнулись.

2. Я постараюсь никогда не говорить детям, что они тупые.

3. Я постараюсь не говорить детям, что им не хватает жизненного опыта.

4. Я постараюсь сделать так, чтобы дети не тревожились от того, что они чего-то не понимают или пока не способны понять.

5. Я постараюсь дать детям реальный выбор в вопросах о том, что делать с их интересами, вкусами, чтением и так далее.

6. Я постараюсь сделать так, чтобы дети сами решали, что им делать со своей жизнью.

7. Я постараюсь не высмеивать, не преуменьшать, не презирать и не глумиться над тем, что они делают, или над тем, что они ценят.

8. Я постараюсь серьезно относиться к их вопросам и обращениям и как можно лучше отвечать на них – или, если будет время, – помогать им найти ответы самостоятельно.

9. Я постараюсь заручиться доверием детей.

10. Я постараюсь «быть там», что бы это ни означало – тусоваться, дурачиться, гулять, играть, придумывать интересные занятия или принимать участие в событиях, важных для ребенка.

11. Я постараюсь слушать, а не заканчивать чужие фразы. И не говорить за детей, когда другие люди задают им вопросы.

12. Я постараюсь не делать вид, что для меня все просто, или что я знаю все на свете, или что я всегда поступаю правильно и никогда не совершаю ошибок.

13. Я постараюсь извиниться, если пойму что-то неправильно.

14. Если дети обнаружат что-то интересное для себя, я постараюсь поддержать их любыми мыслимыми способами.

15. Я постараюсь не узурпировать интересы детей и не делать вид, будто знаю больше, чем они.

Сила слов «я не знаю»

Однажды Дэвид Эттенборо рассказал по телевизору историю из своего детства, которая резонирует с тем, что произошло со мной.

Эттенборо вспоминал, что когда он был мальчиком, то интересовался старыми костями (попросту ископаемыми). Любой, кто гуляет в сельской местности, рано или поздно находит останки несчастных баранов, коров и прочей домашней живности. Он собирал их, приносил домой и коллекционировал. Кстати, если вы делаете это, то нужно:

1. собирать их в тряпичных перчатках и

2. вымачивать в отбеливающем растворе.

Дома он расспрашивал отца и его друзей о своих находках и задавал вопросы вроде: «Какому животному они принадлежат?» или «От какой части тела эта кость?». Как объясняет Эттенборо, его отец был ученым, а знакомые – опытными людьми, разбиравшимися в зоологии и анатомии. Но, насколько я помню, никто в доме Эттенборо не вертел кость в руках с умным видом и не провозглашал: «Это бедренная кость овцы». Они хотели, чтобы юный Эттенборо проникся духом поиска. Они хотели, чтобы он составлял собственное мнение и выдвигал суждения. Если просто смотреть на кость и сообщать мальчику название животного или части тела, этого не получится. Поэтому, как вспоминает Дэвид, они смотрели на кость и отвечали: «Точно не знаю, но мы можем попробовать выяснить это».

Потом они доставали старые книги и вместе корпели над ними, сравнивая рисунки с костями, найденными ребенком. Вместо сухих ответов, исключавших дальнейшие расспросы, они поощряли мальчика к исследованию. Эттенборо испытывал удовольствие от охоты, торжество от очередного открытия.

Безусловно, это сработало.

Теперь я изложу свою версию.

В шестом классе у меня начался двухлетний курс английской литературы (в моей школе его предлагали ученикам 16–18 лет). Во время второго учебного года к нам пришел новый учитель и сказал, что просмотрел книги, которые нам предстояло изучить. Одной из них была длинная поэма Джона Мильтона «Комус». «Сказать по правде, я ее не понимаю, – обратился он к нам. – Вам придется помочь мне».

Это показалось очень странным. Думаю, тогда я впервые услышал, как учитель говорит, что он чего-то не понимает. Мы привыкли, что дело преподавателя – знать свой предмет и разжевывать его нам, ученикам. Он должен был не только знать материал, но и уметь излагать его единственно точным и правильным способом, чтобы мы все как следует запомнили. А тут учитель признавал, что тот самый предмет, которому он должен учить нас, оказался слишком трудным для него! Это казалось настоящей катастрофой. Так мы будем барахтаться до конца учебного года, а потом не получим высокий балл по литературе и не поступим в университет.

Когда я пришел домой и рассказал об этом отцу, он рассмеялся. «Превосходно! – сказал он. – Это очень хорошая методика. Разумеется, он все понимает, но утверждает обратное, чтобы ты и другие ученики сами немного постарались и не думали, что он должен кормить вас с ложечки. Весьма умно с его стороны».

Поэтому мы почти целый год пытались разобраться в «Комусе» Джона Мильтона. Это было нелегко и скучно. Труднее всего было понять, почему Мильтон вообще написал эту поэму. Разумеется, все это происходило задолго до Википедии. Что мы могли поделать? Мы сидели в классе и медленно продирались через поэму, задавая друг другу вопросы и пытаясь ответить на них. Мы пользовались примечаниями в конце книги. Мы посещали библиотеку и старались разобраться в творчестве Мильтона. По мере того как дело двигалось вперед, время от времени у кого-нибудь из нас (иногда это был учитель) появлялась хорошая идея. Это было увлекательное и воодушевляющее занятие, несмотря на то что сама поэма мне не понравилась. То, что действительно доставляло мне наслаждение, – это ощущение поиска смысла стихов, особенно таких старых, написанных сотни лет назад. Было просто замечательно, что нам не сказали о смысле поэмы или о том, что мы должны думать о ней. Нам предоставили право изучать ее и совершать самостоятельные открытия.

Много лет спустя я присутствовал на встрече выпускников школы, и там был наш преподаватель, мистер Спирмэн, который теперь стал директором. Он сразу же направился ко мне и после радушного приветствия пустился в воспоминания двадцатилетней давности, когда мы изучали английскую литературу под его руководством. «Знаешь, это был незабываемый год, – сказал он. – Для меня он был очень плодотворным. Помнишь, как мы корпели над «Комусом» Мильтона?» Я ответил, что помню. «А помнишь, как я сказал вам, что не понимаю эту поэму?» Я ответил, что прекрасно помню и уже собирался передать ему слова моего отца о блестящей методике преподавания, когда он покачал головой и добавил: «А знаешь, Майкл, я действительно не имел понятия, о чем там речь, но, работая с тобой и другими учениками, я все осознал!»

Он не шутил.

Какой вывод можно сделать из этих двух историй? Они рассказывают нечто очень важное о процессе обучения и приобретения знаний – человек навсегда запомнит то, что он нашел и понял сам.

Само собой, вы можете просто отвечать на вопросы ваших детей. Они могут запомнить или не запомнить ответ, понять или не понять его. Если уж так случилось, что времени на самостоятельные поиски нет, можно использовать методики запоминания материала.

Собственно, вот они:

Посмотрите на страницу.

Найдите на ней нужную информацию и постарайтесь оставить ее в памяти.

Закройте эту страницу.

Произнесите вслух или запишите то, что запомнили.

Раскройте страницу.

Сравните то, что вы только что сказали или написали, с нужным фрагментом.

Если результат не совпадает, повторите шаги 1–6.

Или так:

Если вы стараетесь выучить длинную последовательность или, к примеру, логический пассаж с цепочкой «причин» и «следствий», то фокус состоит в поэтапном сокращении. Это значит, что вы несколько раз переписываете текст, каждый раз делая его короче, чем раньше.

Я обнаружил, что четырех этапов вполне достаточно. Таким образом, получается набор ключевых слов или фраз, которые «включают» воспоминание о том, как вы укорачивали первоначальную длинную версию. Чем больше вы это делаете, тем лучше получается.

Или так:

Давайте предположим, что вы пишете отчет на какую-то тему. Превратите каждый кусочек информации в «комнату», существующую в вашем воображении (позаимствуйте их образы у знакомого дома или здания, чтобы было легче). Каждая часть отчета прикрепляется к определенному пространству. Когда вы вспоминаете информацию, то представляете, что находитесь в соответствующем помещении. Потом представьте, как вы переходите в другую комнату, где ожидает следующая часть… и так далее… Я считаю этот метод полезным в тех случаях, когда отчет больше похож на историю, чем на цепочку причин и следствий.

Или так:

Вы запоминаете «связи».

Тогда любая история будет напоминать лестницу, где каждая ступенька (кусочек знания) связана со следующей. Проблема этого метода в сложности запоминания правильного порядка. Важно продумать логическую связь!

Вы можете записать обозначения каждой ступени. Делая это, вы стараетесь выяснить, как и почему один шаг по лестнице связан со следующим. Это делает логическое обоснование запоминаемого предмета «эксплицитным», или «понятным для вас». Для удобства пользуйтесь словами: «поскольку», «следовательно», «поэтому», «таким образом», «последствия», «условия», «причины», «приводят к…», и так далее.

Я много раз прибегал к этим методам, когда готовился к экзаменам в шестнадцать лет (О-уровень), в восемнадцать лет (А-уровень), когда мне было девятнадцать лет, и перед получением степени бакалавра по английскому языку и литературе в двадцать три года. Все, что я могу сказать, – эти методики оказались эффективными для меня!

Однако…

Это не всегда позволяло мне выяснять то, что я действительно хотел узнать. Я не заходил в те закоулки, где мог бы найти новые, неожиданные факты.

Я совершенно определенно получил опыт поиска во время изучения поэмы «Комус» Джона Мильтона в тот памятный год.

Я также получил нечто, больше связанное с чувствами, чем со знанием или обучением: это была уверенность в том, что я могу самостоятельно проводить исследования и совершать открытия. Не правда ли, иронично, что я получил это ощущение благодаря человеку, который на самом деле не понимал смысл поэмы?