Текст книги "Рожденный героем"

– Я спешу заметить, ваше величество, что Фальчар жил уже до Разрушения Печати. Как бы ни изменил его Хаос, Стена не остановит того, кто не был рожден в Хаосе! – Илтид беспомощно раскрыл перед нами ладони. – Я все-таки считаю свое предположение более вероятным, как бы трудно или неприятно ни было его признать. Против него есть только одно серьезное возражение – его уже высказал великий герцог. Если создание это не было рождено в Хаосе, откуда в его магии такая сильная примесь Хаоса, какую уловила Такки? А если создание, родившееся в пределах Империи, все же смогло в такой степени овладеть магией Хаоса, то нам следует немедля пересмотреть меры по защите Империи, которые до сего дня считались достаточными.

– Возможно, – предположил барон-ящер, – что Фальчар перенес сюда виденное Лахланом с-создание, ис-спытывая с-силу своего Пос-соха?

Иджегрон склонился в кресле, уперев локти в колени:

– Эта мысль основана на допущении, от которого мне не по себе.

Я нахмурился:

– Вы ведь не думаете, что Фальчар и колдун работают вместе?

– У нас нет никаких доказательств союза между ними. Несомненно, появление Черной Тени во дворце в ту самую ночь, когда Владыка Бедствий сам пригласил себя на бал, могло быть результатом сговора. Однако нас всех учили когда-то логике, и мы знаем, что «одновременно» – не означает "по той же причине".

Маршал кивнул:

– Дельное возражение.

Иджерон улыбнулся:

– Спасибо, Гарн. Мне сдается, Владыка Бедствий явился к нам просто чтобы похвастать новой игрушкой. Он знает, что Жезл Первого Пламени в наших руках, и хочет показать, что завладел Посохом Эметерия и больше нас не боится. Знай он о похищении Жезла, разве стал бы он открывать нам свои силы прежде, чем успел ими воспользоваться? Как бы ни был он стар, как бы ни изменил его Хаос, он не выжил еще из ума.

Герцог Голл согласно кивнул:

– Признаю, что был поспешен в суждении. Насколько я помню, между Фальчаром и бхарашади никогда не было дружбы. Кажется, Кардье даже убедил Фальчара не преследовать Доблестных Копьеносцев, когда они выступают против Черных Теней. Возможно, Черные Тени узнали о том, что Фальчар завладел Посохом, и решили, что Жезл необходим им для защиты. Потому-то они и пошли на такой риск, чтобы похитить его.

Я покачал головой:

– Еще раз прошу прощения, но мы снова навязываем противнику свою точку зрения без всяких к тому оснований. Хранитель Илтид сказал, что Жезл сам по себе обладает огромным могуществом. Если его власть сравнима с властью Посоха, которую мы видели на балу, я даже не могу представить, на что он способен. Мы рассматривали его только как защиту от Владыки Бедствий, но для бхарашади он может быть чем-то иным. Для чего мог бы использовать его колдун бхарашади?

Император побледнел. В один голос с маршалом они прошептали:

– Некролеум!

– Что?

Тетис глубоко втянул в себя воздух и медленно выдохнул. Краска потихоньку возвращалась на его лицо.

– Что ты знаешь о демонах Хаоса, Лахлан?

Я покраснел.

– С каждой минутой мне кажется, что знаю все меньше и меньше.

Император усмехнулся, а остальные сдержанно хмыкнули.

– Пора тебе узнать больше. Каждое племя обладает особыми способностями, которыми их, говорят, наделяют покровительствующие им божества. Демоны Бури, например, способны изменять погоду вокруг себя и насылать грозы с ледяными ливнями на своих врагов. Демоны Пламени окружены негасимым огнем, не причиняющим вреда им самим. Список племен и их способностей велик и весьма причудлив, как и все, что имеет отношение к Хаосу.

– Дедушка рассказывал о чем-то таком, – кивнул я, – но он не говорил ничего о Черных Тенях. Стало быть, этот Некролеум имеет отношение к силе бхарашади?

Тетис неловко дернул плечом:

– Всего лишь слухи, и притом недостоверные. Кое-что мы узнали из бреда умирающего рейдера. Правда, позже другим рейдерам удалось добыть кое-какие сведения, подтверждающие его слова.

Император опустился в кресло и сделал мне знак тоже сесть.

– Договор бхарашади с их божеством имеет строгие ограничения. Нечто вроде ограничений заклинаний, о которых тебе уже рассказали. Если Черная Тень гибнет в сражении, его тело стараются доставить в тайное место, именуемое Некролеумом. Там им занимается целая каста бальзамировщиков. Если тело разрублено на куски, его сшивают. Сломанные кости по возможности вправляют на место, отрубленные конечности приставляют обратно. Если тело удается полностью восстановить, его помещают в глубочайшее подземелье Некролеума, где оно ожидает возрождения.

Я содрогнулся, представив себе вонючую пещеру, битком набитую гниющими трупами бхарашади, кое-как слепленными из кусков. При мысли, что они могут ожить, мне стало совсем нехорошо.

– Чтобы возродиться, тело должно быть целым?

– Насколько нам известно, да, – сдержанно кивнул император. – Например, если кто-то из наших снимает с убитого врага скальп, тело считается неполным и исключается из договора с их богом.

– Если только скальп не удастся вернуть? – спросил я.

– Кажется, так. – Тетис потер ладонь о ладонь. – И при посредстве ритуала, установленного их божеством, используя один из нескольких предметов, надежно скрытых за Ограждающей Стеной, погибших воинов бхарашади можно вернуть к жизни.

Маршал кивнул, соглашаясь с императором, и добавил:

– Учитывая уровень рождаемости и смертности в этом племени, мы оцениваем количество воинов, ожидающих возрождения не менее чем в сто тысяч. В битве бхарашади – страшные противники, так как, ожидая возрождения, они не боятся смерти. Напротив, они уверены, что их место в новом обществе будет определяться тем, насколько храбро они встретили смерть. Величайший из погибших вождей возглавит их новое войско. В настоящий момент законным претендентом на эту честь является Катвир.

"Сто тысяч бхарашади под предводительством смертельного врага моего отца!" Я уставился на маршала:

– И вы думаете, Жезл Первого Пламени понадобился им для этого ритуала?

– Кроме того, возможно, что с его помощью им удастся пробить участок Стены для вторжения в Империю. – Гарн Драсторн обвел глазами участников совета. – Мы, разумеется, соберем войско для нападения на бхарашади на их земле. Возможно, нам придется вступить в союз с другими племенами Хаоса, враждебными Черным Теням.

Кресло под герцогом Иджгроном жалобно заскрипело.

– Надо сделать все возможное, чтобы перетянуть на свою сторону других ха'демонов.

Козор Голл покачал головой:

– Как бы ни было им выгодно выступать против Черных Теней, они вряд ли решатся противостоять силе, способной проломить Ограждающую Стену. Скорее, Катвиру удастся сплотить их в единое войско, направив его против нас. Боюсь, что мы можем рассчитывать только на себя, и потому особенно важно вести войну на территории врага.

– Прошу прощения, – вмешался я, подняв руку и не отводя глаз от отражения Хаоса в кристальной колонне. – Собрать войско, достаточное для обороны Империи, – дело нескорое, особенно зимой. У нас есть эта модель. Почему бы с ее помощью не составить план немедленного рейда в Хаос, чтобы найти этот Некролеум и уничтожить его прежде, чем до него доберется колдун с Жезлом?

Император слабо улыбнулся:

– Легко сказать! Беда в том, что никому не известно, где расположен Некролеум.

Я кивнул на кристалл:

– Правда, на модели не показано, где он находится, зато видно, где его не может быть. Это сужает арену поиска. Мы можем вычислить его методом исключения и отправиться проверить на месте.

– Согласен, это необходимо сделать, но это может оказаться самой простой частью операции, – озабоченно заметил Тетис. – Не забывай о Владыке Бедствий. Теперь он способен даже уничтожить Жезл!

– Верно, но Владыка Бедствий, при всей своей ненависти к Империи, не уступит бхарашади удовольствия разделаться с нами. – Я развел руками. – Дело довольно безнадежное, но, по-моему, стоит попробовать.

– Я согласен с тобой, Лахлан, – император поднял голову. – И потому твой кузен уже собирает отряд. Через неделю вы с ним и с теми, кого вы изберете себе в товарищи, отправитесь в Хаос, чтобы добыть Посох Эметерия, найти и уничтожить Некролеум.

16

Немедленно вслед за ошеломляющим объявлением императора появился человек с известием, что удалось исполнить приказ отыскать для меня одежду. Волшебнику в ранге странника, принесшему эту весть, было поручено провести меня в помещение, где можно спокойно переодеться. Я прошел к ведущей вниз лестнице, и он объяснил, куда идти дальше.

И хорошо, что меня отослали сразу после того, как сообщили, чего от меня ждут. По крайней мере я мог спокойно подумать. К тому же без меня остальным проще будет обсудить с императором, благоразумно ли его решение. Не могу себе представить советника, который не усомнился бы в здравости мысли своего повелителя на мой счет.

Я, например, еще как усомнился!

Я всю жизнь слышал о подвигах отца и дяди. Кроме того, привык сравнивать себя с Джофом и Дальтом, и не в свою пользу. Любой из них куда больше годился в герои, я рос в страхе: мне никогда не удастся показать себя достойным наследником Кардье. Дома я вечно считался младшим братишкой, но здесь, в столице, был мужчиной. Возложенное поручение давало возможность показать себя.

Вопрос только, будет ли мне что показывать? Император должен послать кого-то в погоню за колдуном бхарашади, и маленький отряд отборных воинов привлечет меньше внимания, чем, скажем, полк копьеносцев. Кроме того, регулярные армейские части будут нужнее в формирующемся войске. Не тратить же целый полк на безнадежное предприятие!

Во рту у меня пересохло при мысли, что мной и моими спутниками решили пожертвовать. Если мы добьемся успеха – честь нам и хвала. Если нет, Черные Тени оживят свое мертвое войско, и начнется большая война, в истории которой нас вряд ли упомянут. От нашей экспедиции нельзя отказаться, но ее можно внести в список необходимых потерь.

"Доблестные Копьеносцы" начинали крошечным отрядом, который со временем разросся до настоящей боевой единицы. Должно быть, первые рейды моего отца напоминали предстоящий поход. Если верить бардам, Кардье никогда не считал врагов и встречал любую опасность грозным кличем и громким победным смехом.

У меня при мысли о неудаче начинал сводить живот. "Но я же не собираюсь проигрывать!" Наверняка отец здраво оценивал шансы на успех, но не позволял мыслям о возможной неудаче отравить все дело. Я решил поступать так же – во имя своих товарищей и чести отца.

Я не позволял себе заблуждаться на счет будущего. Нам с Китом понадобятся настоящие люди, знающие Хаос и способные сражаться. Все продовольствие придется нести с собой, потому что полагаться на подножный корм в Хаосе – дело неверное и грозит отравлением. Наша надежда – на скрытность и тайну, а чтобы не только выжить, но и победить, понадобятся хорошие головы и немалая толика удачи.

Едва я успел натянуть на себя блекло-зеленое одеяние военного покроя, в дверях появился Тетис. Он осмотрел меня и одобрительно кивнул:

– Отлично, этот костюм идет тебе больше, чем пижама. Как твоя рука?

– Нормально, ваше величество. В рукав продевать было больно, а так почти не болит. Только чешется.

– Сочувствую, – он протянул мне крошечный бочонок, едва ли в два раза больше коробочки, в которой хранилось отцовское кольцо, но довольно увесистый. – Имперские медальоны. Здесь пять для тебя и столько же я дал твоему кузену. Ты дашь по одному каждому, кого выберешь в свой отряд. Эти медальоны послужат пропуском в мою оружейную с правом выбрать любое снаряжение, необходимое для путешествия в Хаос.

Я снял крышку и вытянул один из бронзовых кругляшей. На одной стороне – императорская корона, на другой – сторожевая башня, из тех, что стоят на границе с Хаосом. На ощупь он казался веским и крепким, словно олицетворяя поддержку Империи, право на которую давал. Металл приятно холодил ладонь.

– Понимаю, сир, но одобрите ли вы мой выбор? – я нахмурился и плотно сжал губы. – Вы доверяете мне и моему кузену миссию чрезвычайной важности, как доверяли бы нашим отцам. Я польщен доверием, которое вы оказываете мне и Кристофоросу, однако… Ладно еще Кит, он знает людей и найдет надежных спутников, но я здесь ни с кем не знаком. Как вы можете быть уверены, что я не ошибусь в выборе, если я сам в этом не уверен?

Император ответил мне долгим и пристальным взглядом. Разные чувства отражались на его лице, но в конце концов он улыбнулся:

– Ты, конечно, прав, но у меня просто нет выхода. Если вы добьетесь успеха, Империи не придется опасаться угрозы со стороны бхарашади. Если нет – я теряю дюжину людей и начинаю готовиться к отражению войск Хаоса, с очень небольшими шансами на успех. Пойми меня правильно: я молю богов об успехе вашей миссии, но на самом деле я боюсь, что посылаю вас на верную смерть в погоне за недостижимой целью.

Я кивнул:

– Благодарю, ваше величество, что вы доверили мне свои мысли.

– Посылать людей на смерть всегда нелегко, – его темные глаза сузились. – Ты и сам, конечно, оценил уже свои шансы на успех, так что я не сказал тебе ничего нового.

– Честно говоря, да.

– Не хотел бы я говорить этого при таких обстоятельствах, но это хорошо, – он указал на мою правую руку. – Когда я вручал тебе это кольцо, ты сказал, что надеешься совершить подвиг, достойный этой чести. Я тоже надеялся, но не думал, что подобная возможность представится тебе так скоро и будет такой опасной. И в самом деле, я хотел бы иметь право вето в твоем выборе спутников, но не могу.

– Но, ваше величество, вам никто не откажет, если вы предложите присоединиться к нам.

– Я знаю, в том-то и суть. Сам я никогда не бывал в Хаосе, но мне говорили, что там все решает не только сила, но и уверенность в товарище. Я верю – мне приходится верить, – что вы с Кристофоросом сумеете сделать правильный выбор. И эти люди должны идти с вами, зная, что возможность вернуться живыми тоньше волоса и ненадежнее гнилого сучка.

– И должны решиться на это по собственной воле, а не подчиняясь вашему повелению, – понимающе продолжил я.

– Вот именно, – он криво усмехнулся, – несмотря на то, что тебе и твоему кузену я не оставил выбора.

Я рассмеялся:

– Мы сыграем в Пропавшего Принца и дернем за бороду Владыку Бедствий в его собственном логове, украдем у него новую игрушку, а потом разобьем наголову всех бхарашади, считая и тех, что отправились в царство смерти за последние пятьсот лет. Хватит подвигов на хорошую легенду. Кто в здравом уме откажется от такой возможности?

– Боюсь, что ты найдешь не много здравомыслящих людей, разделяющих твое мнение, Лахлан, – император с сомнением покачал головой. – Подозреваю, что тебе придется вербовать новобранцев для своего отряда среди признанных безумцев.

– Ну конечно, сир, среди рейдеров! – я вспомнил, что обещал отыскать Рорка, и снова улыбнулся императору. – С вашего позволения, я отправляюсь на вербовку в Умбру.

* * *

Из книг и по слухам мне было известно, что в приличном обществе прибрежные районы почитались едва ли не территорией Хаоса из-за творящихся там бесчинств.

Даже в ранний час первого дня месяца Медведя здесь было неспокойно. Полупьяными компаниями шатались отпущенные на берег морячки. Если две такие компании сталкивались, вспыхивали кулачные потасовки. Впрочем, разбитые носы не портили никому праздника.

В южной части порта это веселье замирало. Здесь хозяйничали рейдеры, и даже пьяные в дым матросы старались держаться подальше. Чем ближе я подходил туда, тем меньше становилось шумных драк, и неестественная тишина в районе рейдеров подсказывала, почему обитатели прозвали его Приютом.

Прочие горожане чаще называли его Карантином.

Прибрежные районы – самая старая часть города. Мостовых здесь нет, и снег на улицах превращается копытами и колесами в жидкую грязь. Ночью, когда движение замирает, грязь прихватывает морозцем, сохраняя на улицах следы местных жителей. Мне не раз попадались отпечатки, судя по их глубине, принадлежавшие созданиям величиной с лошадь, но, судя по перепончатым отметинам, на лошадь ничуть не похожим.

Как и повсюду в Старом Городе, дома были больше деревянные, иногда каменные или глинобитные. Вывески лавок и мастерских освещались, но по большей части всюду было темно. Улицы извивались и разветвлялись, становясь все уже.

Я чувствовал себя неловко, словно забрался на кладбище ночью, но страшно мне не было. Я знал, что меня ждет встреча со странными людьми, если только можно было судить о рейдерах по Рорку и Ирин. Но какими бы странными и страшными ни казались эти люди, я не мог не уважать тех, кто осмелился бросить вызов Хаосу. К тому же именно от них я ждал помощи в выполнении задания императора.

Умбру я нашел в глубине Приюта, среди лабиринта узких улочек. Не знаю, как я отыскал дорогу: ноги сами вели меня, будто по тысячу раз исхоженному пути. Спустившись по скрипучим деревянным ступенькам, ведущим в таверну, так же спокойно, как входил в дом бабушки, и отбросив занавешивавшую вход шкуру, я оказался на площадке лестницы. Справа ступени вели вниз, а слева поднимались еще на один пролет. Пол таверны располагался заметно ниже уровня земли.

В воздухе плавали облака дыма, затемняя и без того тусклый свет свечей, горевших на столах и в заплывших воском подсвечниках на стенах. В желтоватом полумраке мало что можно было разобрать. Несколько человек, которых мне удалось разглядеть, представляли все народы и провинции Империи. Приглушенное гудение голосов иногда прорезали гулкие вопли, а спертый воздух напоминал атмосферу давно не чищеной конюшни.

С верхнего этажа ко мне склонилась чья-то солидная туша. Предположительно, это был человек, вот только голова у него сидела как-то боком, так что правое ухо оказалось сверху, да глаза были уж очень близко посажены, и в них мерцал "свет Хаоса". Левая рука скрывалась за отворотом жилета, а правой он цеплялся за перила.

– Че надо, птенчик? Ты еще из гнездышка не вылетывал. Здесь таких не держат, уматывай-ка!

Я вежливо улыбнулся:

– Я пришел к…

– Слышь, ты не оглох? – он шагнул ко мне, и мне показалось, что левое колено у него не сгибается. – Неча здесь пялиться! Сам уйдешь, а то, может, помочь?

Он сделал еще один шаг, и левое колено выгнулось назад.

– Давай, катись!

Серебристое чудище ворвалось снизу на площадку и встало между мной и человеком-тушей. В горле Кроча раскатилось низкое ворчание, и он коротко рявкнул на моего противника. Потом пес сунул нос мне под мышку, и я почесал его за ухом.

Нижняя правая половина лица человека-туши перекосилась в улыбке.

– Так ты к Рорку, што ль? Он там, внизу. И давай побыстрей со своим делом!

– Благодарю вас, сэр. Счастливого года вам, сэр.

В ответ он что-то проворчал и поспешно ретировался, потому что Кроч выдернул голову у меня из-под руки и угрожающе обернулся. Я от всей души похлопал пса по холке и почесал ему подбородок.

– И тебе доброго года, Кроч! Ну, веди меня к Рорку.

Умный пес хорошо знал имя своего хозяина. Он тут же повернулся и зацокал когтями вниз по лестнице, оглянулся на меня и отправился в глубину помещения. Среди расставленных в беспорядке круглых столиков его серебристая спина плыла, как призрачный корабль среди островов архипелага.

Я старался не отставать, хотя на моем пути то и дело возникали лавки и чьи-то ноги. Мне не раз слышались слова «птенчик», «чистенький», вырывавшиеся из глоток, явно не приспособленных к человеческой речи. Большинство рейдеров скрывало свои изуродованные тела под плащами, и из глубины капюшонов то и дело сверкали "светом Хаоса" два, а то и больше, глаза. Мне ясно давали понять, что я здесь лишний и чтоб проваливал отсюда побыстрее.

Каким бы птенчиком я им ни казался, братец Дальт давным-давно отучил меня теряться в подобных ситуациях. Высоко подняв голову, я прокладывал себе путь через толпу, стараясь никого не задевать и притворяясь, что не замечаю воздвигаемых передо мной препятствий.

Мне удалось довольно быстро пробиться к дальнему столику, где со своей обычной, словно приклеенной улыбкой восседал Рорк.

– Добро пожаловать в Умбру, Лок! – он откинулся в кресле, выплеснув при этом себе на колени жидкость, скрывавшуюся под пеной в его кружке. – Ты прибыл в Геракополис, чтобы почтить своим присутствием бал у императора? Судя по твоей одежке, либо ты его пропустил, либо слухи о предписанных там цветах меня обманули.

– Пожалуй, и то и другое отчасти верно, – я уселся на лавку и кивнул сидевшей напротив Ирин:

– Веселого года, Ирин.

– И тебе того же, Лок, – она поставила передо мной высокую кружку, точно такую же, из какой прихлебывала сама. – Стало быть, не врут о том, что случилось на балу?

Я обхватил руками горячую кружку, стараясь избавиться от озноба.

– Не знаю, что ты слышала, но бал этот я запомню надолго, это точно.

Судя по запаху, в кружке был горячий сидр со специями, но отхлебнул я осторожно, боясь ошибиться. Рорк весело рассмеялся:

– До нас дошло, что посреди бала вдруг объявился Владыка Бедствий с войском бхарашади и перебил кучу благородных господ. Говорят, они и дворец подожгли, но я что-то сомневаюсь, поскольку зарева вроде не видно.

Я склонился к ним и тихо проговорил:

– Фальчар действительно появился, и у него был Посох Эметерия.

Ирин заложила выбившийся зеленый локон за остроконечное ухо.

– Посох Эметерия? Впервые слышу.

Рорк отмахнулся:

– Довольно сильная вещичка. Но это потом. Пусть Лок договорит. Или это все, Лок?

– Куда там! – я продолжал шепотом:

– И тогда же колдуну бхарашади с помощью Черной секты удалось похитить из дворцового подземелья Жезл Первого Пламени.

Лицо Ирин стало замкнутым, и она поднесла к губам кружку с сидром. Рорк задумчиво нахмурился:

– Лок, этого не могло случиться. Не мог колдун бхарашади оказаться за ограждающей Стеной.

Я расстегнул манжеты рубахи и засучил рукава, открыв бинты.

– Он пытался убить меня. Чарами. Меня спасло чистое везение. Я видел его, Рорк. Правда, я прежде видел Черных Теней только во сне, но он точь-в-точь такой, как рассказывают.

Ирин покачала головой:

– Сны, в которых видишь Черную Тень, скорее, стоит назвать кошмарами.

– Это точно, – кивнул я. – Боюсь, теперь меня будут долго преследовать такие кошмары.

Вынув из мешочка на поясе имперские медальоны, я положил по одному перед каждым из них.

– Император предполагает, что бхарашади используют силу Жезла для вторжения в Империю. Он распорядился послать в Хаос отряд, чтобы предотвратить или задержать вторжение, дав время собрать армию, способную остановить их.

Ирин уставилась на бронзовый кружок, как на готовую ужалить змею.

– Отряд? И сколько же человек?

Я поморщился:

– Двенадцать, вместе со мной и моим кузеном. Он служит в императорской конной страже. Разведчик. Он возьмет свой патруль, а мне надо набрать еще пятерых. С Крочем получится тринадцать.

Рорк предостерегающе поднял палец:

– Не стоит упоминать число тринадцать, когда готовишься к такому дельцу. В истории с Печатью Бытия Фальчар был тринадцатым, а он-то ее и разбил. Это число не к добру.

– Извини.

– Я не суеверна, – вмешалась Ирин, оттолкнув от себя медальон, – но отправить в Хаос дюжину человек, чтобы предотвратить вторжение бхарашади? Лок, возможно, тебе не сказали, что примерно такое же задание погубило твоего отца, вместе с Доблестными Копьеносцами, которых насчитывалась дюжина дюжин. Что до него, – Ирин взглянула на Рорка, – то его и пьяным не затащишь в Хаос. Слишком дорого это ему обошлось в последний раз.

Я покосился на Рорка, боясь увидеть на его лице согласие со словами Ирин. Он сидел неподвижно и был очень бледен. Кроч подсунул голову ему под руку, но рука осталась бессильно висеть на шее собаки.

– Рорк?

Он сглотнул:

– Это насчет Некролеума, верно?

– Да. Но откуда ты знаешь?

– Знаю, и все тут.

Я не сводил с него глаз. По словам императора, о Некролеуме впервые услышали от раненого рейдера. Не мог ли он иметь в виду Рорка?

– Раз тебе известно о Некролеуме, так ты знаешь и насколько это важно. С этим Жезлом Первого Пламени они могут поднять мертвых бхарашади. А тогда…

– Я в общих чертах представляю, что тогда, Лок, – Рорк взял лежавший перед ним медальон и покрутил в пальцах. – Давненько я не держал их в руках.

Медальон исчез у него в кулаке:

– Беру!

Ирин отшатнулась от него:

– Рорк, ты сошел с ума? Ты говорил, что никогда больше не пойдешь туда!

– Нет, Ирин. Я говорил, что пойду, только если дело будет стоить того, чтобы ради него ослепнуть! Если бхарашади с Жезлом Первого Пламени доберется до Некролеума, мы все окажемся в Хаосе. Думается, это то самое дело, которого я ждал, – Он подтолкнул второй медальон к Ирин. – Ну-ка, красотка, неужели ты хочешь дожить до старости? Твоя гордыня не позволит тебе спокойно умереть на земле Империи!

Она взяла медальон и подкинула его на ладони.

– Я иду, Рорк, но иду только ради того, чтобы знать, сколько вранья будет в твоих байках, когда мы вернемся. Если мы вернемся!

Одноглазый рейдер весело подмигнул ей:

– Вот это дело!

Я стиснул правое запястье Рорка.

– Император надеется, что нам удастся убедить Владыку Бедствий отдать Посох Эметерия, чтобы затем с его помощью остановить бхарашади.

Ирин поперхнулась своим сидром.

– Силами двенадцати человек?

Рорк наморщил нос:

– Тетис предусмотрительнее, чем был его отец. Даклон послал бы десятерых, а может, и восьмерых, если бы знал о Кроне. Сколько еще у тебя осталось медальонов, Лок?

– Три.

Он взял с моей раскрытой ладони два из них.

– Один пока оставь. Нам понадобится кто-нибудь из жрецов Феникса, а они всегда рады угодить императору. Может, нам удастся заполучить даже двоих.

– Они оказались бы большой подмогой.

– Еще бы! А сейчас мы поищем подмогу другого рода, – поднявшись с места, Рорк сунул в рот указательный палец и мизинец. От его свиста Кроч взвыл, а я заткнул уши. Гул голосов смолк, и в тишине слышалось только доносившееся откуда-то снизу безумное хихиканье.

Рорк подкинул в воздух один из медальонов, ловко поймал и усмехнулся, убедившись, что стал центром внимания.

– У меня – интереснейшая новость года, так что слушайте хорошенько! Похоже, нынче ночью в гостях у императора побывал сам Владыка Уродов! Испоганив бал, Фальчар был, к тому же, весьма невежлив с благородными дамами и господами. Тетис намерен послать к нему делегацию, которая внушит ему правила подобающего поведения на императорских балах.

Рорк с хитрой усмешкой выслушал бурю воплей и продолжал:

– Сложность предстоящего путешествия в том, что император поссорился с бхарашади, и они, возможно, не окажут делегации должного гостеприимства. Но особо не беспокойтесь, ибо с нами – Лахлан, сын Кардье. Кроме того, его кузен, сын Дрискола, прихватит с собой команду своих ребят из Конной Стражи. Я бы, понимаете, справился и в одиночку, но всегда пригодится кто-нибудь, чтобы рубить дрова и подвернувшихся под руку ха'демонов.

Толпа ответила хохотом и язвительными выкриками. После того как Рорк представил меня, я перестал ощущать враждебность по отношению к своей персоне. Кое-кто кивал в мою сторону, имя отца повторялось тут и там хриплым шепотом. Не то чтобы меня приняли, как своего, но мое присутствие их больше не раздражало, и эта перемена радовала.

Рорк швырнул один из медальонов в сторону высокой фигуры, сидевшей за пару столиков от нас. Монетка приземлилась точно в подставленную ладонь, и раздался звон, словно она упала на камень. Рейдер медленно поднялся с места. Полностью распрямиться он не мог: потолок мешал. Это был ящер, как и барон Салюз, но его чешуя блестела, словно пластинки слюды.

– Нагрендра, я приглашаю тебя с нами. Ты можешь придумать лучшее развлечение для начала года?

– С тобой в Хаосе скучать не придется, Рорк, – неторопливо ответствовал ящер. – Я засвидетельствую свое почтение Владыке Бедствий и проверю, что осталось от его бороды после свидания с Игези.

Рорк бросил еще один медальон, но его перехватили в воздухе. Законный адресат схватил захватчика за руку, но тот вырвал кисть и отпихнул противника ударом локтя в лицо. Послышался треск, затем стон и стук обрушившегося на пол тела.

При виде подходившего к нам человека Рорк насупился. Медальон тот держал перед собой как талисман. "Свет Хаоса" заполнял его глаза, смотревшие из глазниц волчьего черепа.

– Я – Тиркон, – он ударил медальоном о стол и взглянул прямо на меня. – Я просил твоего отца взять меня с собой в его последний рейд. Он сказал тогда, что мне еще рано умирать. – Он скрестил могучие руки на широкой груди. – Теперь, пожалуй, я достаточно стар для этого. – Последние слова он почти прорычал, заставив Кроча вскочить на ноги.

Я представил себе, как отец улыбается молодому дерзкому парню и все же отсылает его прочь, потому что его предприятие – не для юных и неопытных. Тиркону не удалось погибнуть рядом с отцом, теперь же он рвался отправиться на верную гибель с его сыном.

Я обернулся к Рорку:

– Как ты считаешь?

Он пожал плечами:

– Император дал эти медальоны тебе, а не мне.

Тиркон взглянул на него:

– Я много раз бывал в Хаосе. Я провел там немало времени. Я поубивал множество ха'демонов: бхарашади, цворту, драсакоров, хобмотли. Я нашел и вынес из Хаоса немало полезного.

Рорк зевнул:

– Здесь, пожалуй, только Лок не мог бы сказать о себе того же.

Тиркон спокойно кивнул:

– Верно. Но со мной вам нечего опасаться внезапного нападения. Как бы ни скрывались враги, им не спрятаться от меня.

Ирин заинтересованно взглянула на него:

– Смелое заявление. Можешь доказать?

– Легко, – Тиркон обвел рукой помещение. – Спросите, кто из них видел меня в Хаосе?

Рорк оглянулся кругом:

– Кто может подтвердить его слова?

Мертвое молчание было ему ответом.

Я нахмурился и накрыл медальон рукой.

– Кажется, Тиркон, твои слова бездоказательны.

Рорк с усмешкой постучал в мое плечо:

– Не спеши, Лок.

– Но его же никто не поддержал.

– Точно, а это значит, что он бывал в Хаосе один.

Ирин кивнула:

– А это значит, что он по-настоящему хорош, если до сих пор жив.

– Я еще жив, – усмехнулся Тиркон.

Я протянул ему медальон:

– Продолжай в том же духе. И окажи нам честь, присоединившись к нашему отряду.

Готов поклясться, что уши на волчьей голове дрогнули.

– Я улажу свои дела и найду тебя завтра.

Он шагнул прочь. Шкура волка на нем сидела как своя. Я долго смотрел ему вслед, потом повернулся к Рорку.

– Этот плащ с волчьей головой – это одежда или…

– В Хаосе и не такое случается, Лок, – широко ухмыльнулся он. – Выбирай себе одежду с умом. Может статься, тебе придется носить ее долго!