Текст книги "Рики Перри"

Глава 9

Новый день в «Банкомбе». Новые проблемы, новые комплексы, новое желание поскорее свалить домой и спрятаться под подушку.

Коридор кишел студентами. Рики включила правила завладения авторитетом, но это не спасло ее от косых взглядов. А все из-за идущих рядышком Барни и Хилари. Вместо того, чтобы расступаться перед Перри, студенты хихикали и прятали смущенные взгляды.

Из-за угла вышли Дэн с Кэмерон, и Рики уже знала, что вот-вот начнутся душевные метания и терзания Хилари. Косых взглядов парочки не избежать, но Хилари – боже, каким же неуклюжим он становится, когда нервничает! – случайно задел Кэмерон и выбил из ее рук книги и тетради.

На мгновение все стихло, но уже спустя секунду Дэн сверлил Хилари взглядом, словно норовя схватить его за грудки, прижать к стенке и задать публичную показательную трепку.

– Ты совсем слепой? – Он помог своей девушке поднять вещи.

Растерянный и напуганный Хилари не знал, что делать: по его бледному лицу читалось, что он готов дать деру, но в коридоре было полно ребят, готовых закидать его смешками за подобную выходку. Тогда жизнь в «Банкомбе» могла стать совсем невозможной.

– П-прости… – это слово стоило ему неимоверных усилий.

– Прости? – Дэн приблизился к Хилари за два резких шага. – Давно не целовался со стенкой? Могу это исправить.

– Остынь, – вмешался Барни. – Он случайно.

– Мне все равно. Он меня уже достал.

Кэмерон притихла в стороне, изо всех сил стараясь не улыбнуться. Она обожала моменты, когда грозный парень защищал ее или проявлял свою любовь прилюдно.

– Послушай, Дэн, – начала Рики. Она не знала, почему встает между ним и Хилари, привлекая к себе внимание присутствующих в коридоре. – Ты и сам знаешь, что это ерунда. И хотя я понимаю, что это в твоем духе – раздувать проблему галактического масштаба из любой мелочи, лучше заткнись, забери свою Гендальфиху и чеши, пока я не продемонстрировала всем ваше фиаско в беседе «Клуба озабоченных».

Дэн машинально шагнул назад.

– К черту вас. – Он взял слегка напуганную Кэмерон за руку и увел в кабинет.

Рики знала, к чему это приведет: все узнают, что она защитила какого-то «хоббита» от гнева одного из популярнейших парней в колледже. Она уже слышала у себя за спиной шепот, в котором проскальзывало имя Барни:

– Она теперь с ним тусуется.

– Они встречаются?

– Не знаю. С ними еще постоянно этот мелкий.

Прошло всего два дня с тех пор, как Рики уговорила Хилари помочь ей с конкурсом, но этого времени хватило, чтобы пошлые и извращенные до невозможности слухи поползли по коридорам «Банкомба». И вот уже Рики, Барни и Хилари – любовный треугольник, в котором каждый «делится» своим партнером. Ничего отвратительнее Рики в жизни не слышала.

Дома после занятий она решила поговорить об этом:

– Так, ребята, нам нужно разбежаться. Хотя бы на время учебы. Я не хочу слышать, что состою в полиаморных отношениях.

От услышанного лицо Барни загорелось, а уши покраснели.

– Я тоже это слышал, – признался Хилари. – Да, Рики… спасибо, но ты могла не вмешиваться. Тогда бы это не привлекло внимания.

– И дать тебе разрыдаться перед всеми, забиться в угол и передумать помогать мне?

Глубоко в душе Рики знала, что защитила его тогда по другой причине, признаваться в которой не собиралась даже самой себе.

– Может, уже начнем готовить меня к балу? – влез Барни с упреком.

– Предлагаешь мне прямо сейчас сделать из тебя красавчика? Уверен, что просидишь таким целый месяц?

– Ты обещала, что влюбишь в меня девушку.

– Говоришь так, словно хочешь, чтобы я приворожила ее. Тебе не кажется, что влюблять человека в себя – немного противоречит законам морали?

– Но ведь она полюбит меня добровольно. Просто нужно преподнести меня в нужном свете.

– Ты что, блюдо, чтобы тебя преподносили?

– Если понадобится, то я стану им. Но мне хочется, чтобы при таком раскладе я не переставал нравиться себе.

Рики и Барни не сразу заметили, что разговаривают на повышенных тонах.

Перри мгновенно вспомнила первый день знакомства с ним. Ожидалось, что их совместная история будет короткой и быстро сотрется из памяти, как только оба получат желаемое. Но все пошло не так. Рики не могла припомнить, когда в последний раз спорила с кем-то хладнокровно, язвила, но чувствовала при этом беспокойство и желание завершить все здесь и сейчас. Обычно этот процесс доставлял ей хоть какое-то удовольствие, и она сама тянула разговор, чтобы как можно больше унизить соперника. Но в случае с Барни все было по-другому. Он слишком… честный. Рики не приходилось еще сталкиваться с такими людьми, и как получать удовольствие от издевательств над ними, она попросту не знала.

– Ну, расскажи мне об этой своей любимой.

Барни опустил плечи и сел за компьютерное кресло.

– Она учится в параллельной группе. Ее зовут Брук.

– Кажется, я слышала о ней, – протянула Рики, устраиваясь у окна. – Не из-за нее два месяца назад разгорелся скандал, когда она обвинила одного из преподов школы в домогательствах?

– А в итоге оказалось, что это ложь, и преподаватель просто называл ее ласкательным именем, – добавил Хилари.

– Да, она.

– Но почему я ничего не знаю об этом? Мы знакомы с тобой с самого детства, Барни.

– Я не был уверен до конца, что это любовь.

– Я и сейчас не уверена, что это она и есть. – Рики начала расхаживать по комнате размеренным шагом.

Сегодня первый раз, когда ребята видели ее с распущенными волосами и в пышной короткой юбке поверх обтягивающих шортов. Легкая хлопковая майка с растянутым вырезом по размеру подошла бы даже девушке в три раза крупнее Рики. Барни отметил, что подруга, вероятно, неосознанно строит из себя звезду тинейджерского шоу.

– Мне не нравится сама идея влюблять в себя человека. Это странно и… неестественно.

Хилари усмехнулся:

– Задам удивительный вопрос: ты хоть раз влюблялась?

– Нет, мне это не дано.

– Звучит высокомерно и немного глупо.

– Она не в том смысле, тормоз, – выкинул Барни, как вдруг заметил на себе пристальный взгляд Рики.

Догадливость младшего Брауна начинала тревожить ее, разрушая границы личного пространства. Барни явно был умнее своего лучшего друга и уже знал пару неприятных фактов о шантажистке. Например, то, что она…

«Никого не любит. И не испытывает влечения».

От этой мысли Барни сделалось немного нехорошо. Не сказать, что он почувствовал отвращение, скорее наоборот – не мог представить человека, не нуждающегося в любви и всех ее проявлениях. Это было так… удивительно. И вот этот человек, эта девушка, стоит перед ним, сверля его взглядом и мысленно приказывая помалкивать о ее секретах.

– И что дальше с этой Брук? – поторапливала его Рики.

– Она умная, веселая…

– Наговаривающая на невиновных преподов стерва, – продолжил за него Хилари, раскинувшись на кровати.

– Она просто ошиблась, – вступился за нее Барни. – Сам посуди: какой-то молодой преподаватель тебя, единственную в классе, называет ласкательным именем. Это как минимум странно.

Хилари слегка приподнялся, чтобы видеть лицо друга. Интересный и забавный парадокс: с друзьями, близкими людьми и с незнакомцами в интернете Хилари вел себя с апломбом, иногда даже перебарщивая с самоуверенностью, но стоило ему переступить порог колледжа, как он превращался в самого тихого и милого паренька на планете.

– Он нравился мне, а из-за твоей Брук его уволили.

– Нравился? – переспросил Барни, прищурившись и уперев локти в колени.

– Я знала, что ты из таких! – победно провозгласила Рики.

Хилари постарался сохранить невозмутимый вид.

– Он был отличным преподавателем. Почему вы сразу решили, что это связано с чем-то пошлым?

– Опачки, – Рики развела руками и ехидно улыбнулась, – в прошлый раз ты по неосторожности оскорбил всех женщин, а теперь из-за нервишек задел и представителей меньшинств, связывая их сущность с пошлостью.

Барни хлопнул себя по коленям, едва сдерживая нервную улыбку.

– Так, теперь моя очередь задавать вопрос: почему я узнаю об этом лишь сейчас?

– Да о чем?! Хватит издеваться! – Хилари вскочил с кровати. Ему оставалось заткнуться и уйти, либо же найти аргументы, чтобы доказать неправоту друзей.

В любом случае они слишком увлеклись шуткой, которая была ему не по душе.

– Ты из них, – заключила Рики.

– Не знаю, о чем ты, но нет, не из «них».

– Да.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да!

– Нет, говорю же!

– В тебе есть что-то такое. Когда я увидела тебя впервые, то сразу поняла, что ты слишком милый, но если ты действительно одержим Кэмерон, то почему не признаешься ей в этом? – подтрунивала Рики.

– Никакой я не милый! Оставь меня в покое! – Хилари не на шутку завелся от злости на себя и Рики.

– Просто признай это, и тебе станет легче.

– Почему мне должно стать легче, если ты ТАК настойчиво пытаешься влезть в мою жизнь?

Спор с Рики довел его до состояния, когда уже ничего не хотелось. Признаться честно, Хилари и сам не сразу понял, как поступить. Вот так нелепо и глупо между делом признаться – совсем не то, о чем он мечтал.

На секунду Рики пожалела о решении доконать парня в своей любимой форме – с помощью спора, в котором она обычно выигрывала благодаря настойчивости. Барни не мог выдавить из себя ни слова. Он уже мысленно готовился к отдельному разговору с лучшим другом.

– Добилась своего? Теперь довольна? – произнес Хилари сдавленно.

Он опустил взгляд и сглотнул ком в горле. Этот разговор казался каким-то… неправильным.

– А теперь, если тебе угодно, можешь сама рассказать об этом всему колледжу или шантажировать меня! – заметно повысил он голос. – Давай, Рики Перри. Мне уже особо терять нечего. Каждый день Дэн использует меня вместо боксерской груши, выставляя идиотом перед девушкой, которую я давно люблю. Так что если они все узнают…

– Хилари…

Но он уже не слушал ее. Сунув руки в карманы, он вышел из комнаты и поспешно спустился по лестнице. Спустя пару секунд дом сотрясся от грохота захлопнувшейся двери.

Барни лишь сейчас пришел в себя после всего услышанного:

– Мо…

– …лодец, я знаю, – съязвила Рики. – Я не собираюсь ничего рассказывать. И я не…

«Хотела его обижать».

– …не собираюсь перед ним извиняться.

– Ты задела его за живое и очень обидела. – Барни встал с кресла и приблизился к Рики вплотную. Он чувствовал подступающий гнев, но не только на нее: Барни винил и себя за то, что не остановил перепалку, когда мог, предпочтя позицию стороннего наблюдателя.

– Чем? Хилари ведет себя как слабак. Не все мечты сбываются, Барни. Если он рассчитывал, что серьезные разговоры проходят в уютной обстановке с милыми приветливыми родителями под песни ABBA, то парниша, оказывается, наивный романтик. Пора бы ему разобраться в себе.

– Как и тебе, Рики. – Напор Барни на секунду испугал девушку. – Мне кажется, что самый запутавшийся среди нас человек – это ты. Ты бы хотела, чтобы самые серьезные вопросы в твоей жизни обсуждались вот так? Хотела бы, чтобы над тобой издевались?

– Так почему же ты всем не расскажешь? – Рики повысила голос. – Расскажи же всем. Отомсти за своего друга.

– Я не стану этого делать.

– Почему?

– Потому что я не такой подлый, как ты.

Рики замерла.

Подлая, наглая, эгоистичная. Рики не раз слышала эти эпитеты, но со стороны обиженных они звучали как комплименты, повышающие ее самооценку, возводящие стены между ней и другими людьми. Бесхребетные наивные амебы – так она думала о них.

Однако из уст Барни это звучало почти как проклятье. Клеймо, несмываемая грязь. Каким нужно быть человеком, думала она, какими суперсилами нужно обладать, чтобы заставить ее испытывать нечто новое и неприятное от слова «подлая»?

Нет, даже не так.

«Как сильно за неделю меня должны были изменить эти два парня, чтобы я начала смотреть иначе на некоторые вещи?»

Главной силой Рики была способность переносить одиночество, отсутствие дружеского общения, притупляющего бдительность. И вот всего неделя общения с Барни и Хилари – и даже правила завладения авторитетом ее не спасали.

– Подлая, значит? – переспросила она с усмешкой.

Барни отступил. Он поздно понял, что перегнул палку, и отошел к окну.

– Завтра я выясню, что любит твоя Брук и из какого теста она слеплена. Она влюбится в тебя до беспамятства. Даже не сомневайся.

Глава 10

– Твою мать, Рики! – кричал Барни на весь дом.

Кто-то очень хитрый перевел время на его будильнике с семи на десять, чтобы «любезно» позволить Барни поспать. И этим кем-то была, разумеется, Рики. Зато сама она успела прибежать к первой паре.

Отец сидел на кухне, попивая свой утренний кофе, но, сморщившись от горечи, потянулся к сахарнице.

– Опять решил заработать проблем с диабетом? – спросил Барни, зайдя на кухню. Вернее, залетая, ведь он ужасно опаздывал и уже предвкушал разговор с замом директора или, что еще хуже, с самим директором. Он достал из холодильника пару упаковок «Чоко-Пай» и холодный чай в бутылке.

– А ты опять решил наесться всякой хренью с утра пораньше? – парировал Стив. На нем была в кои-то веки выглаженная рубашка. Речь Рики о самостоятельности возымела действие.

– Я опаздываю благодаря одной дамочке. – Младший Браун едва сдерживал раздражение. Не исключено, что это не последний случай. Может, ему уже стоит ждать в своих любимых кроссовках грязь? А в рюкзаке вместо учебников – грязное белье из контейнера?

Правда, это был первый случай, когда Рики решила позлить добродушного Барни.

– Если будешь есть с утра столько сладкого, наедаться чипсами и прочей гадостью, то точно не похудеешь.

– Так, – Барни бросил последнюю упаковку «Чоко-Пая», – вот только ты не начинай, хорошо? У меня, на самом деле, нормальный вес и вид. Да половина «Банкомба» в такой форме, как я.

– Не спорю, но если продолжишь, то скоро будешь весьма отличаться от них объемами.

«Уж кто бы говорил».

Обычно Барни не позволял себе так дерзить отцу, но утро началось не со спокойного чаепития, а с опоздания из-за подставы Рики и придирок отца с учетом того, что его животик переваливался через ремень и топорщил рубашку.

– Я пошел.

Барни выскочил в коридор, поспешно обулся, взял на удивление тяжелую сумку, накинул ее на спину, но вдруг почувствовал, как она мокнет. Как же он сразу не догадался, что не могло все ограничиться одним будильником. Мстительная Рики Перри обильно намочила спинку рюкзака молоком, и теперь красная рубашка была испорчена.

– Да чтоб тебя, Рики!

* * *

Сначала заместитель директора, мисс Панч, объявила о том, что новый учебный день становится неучебным из-за прослушиваний и регистрации команд на участие в предстоящем конкурсе. Затем, когда все студенты, даже не думавшие участвовать, начали ликовать, забрала свои слова назад. А потом прошлась по группам с блокнотом и ручкой, чтобы записать всех желающих.

– Так, – начала она, откидывая назад прядь накрученных крашеных рыжих волос, – жду участников в актовом зале на третьей паре с идеями и составом команд.

Рики сжала губы, закатывая глаза. Девушка не стала заявлять о своем желании, так как не знала, как это сделать, чтобы никто ничего не заподозрил.

– А где Барни? – шепнула ей Нейл. Не то чтобы ей вдруг стало интересно. Все давно знали, что Браун и Перри как-то связаны, и она решила задеть школьную шантажистку.

– Я дала ему немного поспать, – ответила Рики беспристрастно.

– Ночью он, очевидно, был очень занят, – хихикнула Нейл, и ее подруга Кэмерон отпустила смешок в руку.

Рики нравился стиль Нейл. Она походила на готку, хотя сама богом клялась, что не косит под них. Ей просто очень нравился черный цвет с самого детства. Рики даже не помнила, когда в последний раз эта высокая, худощавая девушка надевала хотя бы браслет не черного цвета. А еще она не помнила, когда в последний раз видела ее с волосами ниже подбородка. Нейл стриглась коротко, оставляя только длинную челку, которую прикалывала заколками-невидимками. К счастью девушки, природа одарила ее черными волосами и бледным цветом кожи.

Никто не знал, что Рики и Барни теперь брат и сестра, через силу терпящие друг друга. Перри не стала ничего говорить в защиту новоиспеченного родственничка. Она ждала, когда он ввалится в кабинет с бешеными глазами и будет ждать удобного момента, чтобы отчитать ее. А она просто наденет наушники, будет слушать музыку и думать о том, как прекрасна жизнь, когда можно вредить людям и ничего за это не получать.

К концу третьей пары Рики вдруг заметила кое-что настораживающее. Словно чего-то не хватало.

«А где Хилари? Уж не решил ли он посвятить сегодняшний день рыданиям в подушку, как диснеевская принцесска, после вчерашнего разговора? Или сидит дома и смотрит смешные видео, чтобы успокоиться. Ну, или спит».

Но Хилари не заходил на свою страничку со вчерашнего дня. Это слегка удивило Рики. Не то что бы она следила за его активностью, но не зайти в интернет с утра – это почти преступление.

На перемене Рики устремилась в кабинет, в котором, судя по расписанию, должно было пройти занятие Брук. Как и обещала, она собиралась выведать, что же это за девушка такая, ради которой Барни решился на опасный шантаж. Должно быть, она женственная, красивая и воспитанная. Так оно и оказалось. Русоволосая девушка с хвостом и ободком. Милашка в синей юбке и светлой рубашке без рукавов, в темных гольфах и кедах.

– Ничего не хочешь мне сказать? – услышала Рики у самого уха.

Барни. И его негодующий взгляд.

– Например, о том, что ты жутко вспотел?

– Например, о том, что из-за тебя я опоздал и теперь могу крупно влипнуть.

– Хилари вообще не пришел. Успокойся.

– Что? – На секунду Барни забыл о своей злости на Рики. – Как это?

– Это когда не приходят. Ну… как тебе объяснить?

– Не придуривайся.

Рики закатила глаза. Уже второй раз за утро.

– Лучше давай отойдем в сторонку. Хочу тебе кое-что рассказать.

Они вышли из «Банкомба» и направились к парковке. Прохожих там всегда было мало. Раньше это место служило отличным пристанищем для любителей сигарет, но после жалоб учителей теперь уже официальную курилку перенесли ближе к мусорным контейнерам.

– И что ты хочешь мне сказать? – спросил Барни с упреком.

– Смотрю, ты начал наглеть.

– Ах, это я наглый?

Рики позабавило то, как он выпучил глаза, указывая на себя.

– Я проследила за твоей Брук минуток пять и уже кое-что откопала.

Барни опустил плечи, сосредотачиваясь на будущем разговоре. Рики вздохнула и начала:

– Вероятно, у нее нет парня. Это заметно… по взгляду. Всегда сложно это объяснить, но у одиноких девушек другие глаза и другой взгляд. В них нет особого огонька. Вывод – она одинока.

Одежда в стиле японской школьной формы. Плюс ко всему, она несколько раз складывала пальцы в замок, приближая их к подбородку, и соединяла ладони, словно молилась, при этом улыбаясь. Она чем-то походила на японскую девочку из аниме. Вывод – она анимешница. Что ж, с анимешницами все либо очень просто, либо очень сложно.

Очевидно, ей нравятся мелодрамы, комедии и легкие истории. Это заметно по поведению, потому что так ведут себя и одеваются только героини подобных жанров. Вывод – она романтик. Ее легко можно будет заполучить с помощью милых «случайностей». Держу пари, она с радостью примет букет даже из веток.

Из всего этого следует, что заполучить ее будет легко. Тебе просто нужно дождаться удобного случая, когда она, допустим, что-нибудь уронит, – в этом я могу подсобить, – подойти к ней, помочь, поулыбаться, как бы невзначай спросить, не анимешница ли она часом, попросить посоветовать что-нибудь для новичка, посмотреть это аниме, рассказать ей при следующей встрече, выяснить ее ник в интернете, добавить ее в друзья и продолжить общаться дальше, постепенно расширяя круг тем, которые можно затронуть в разговоре.

Но есть еще одна характерная черта: она скромная милашка, которая обожает тяжелый рок, триллеры и ужастики, после которых у обычных смертных появляются седые волосы, так что у тебя нет шансов.

Барни не мог вымолвить ни слова. Он вылупился на Рики так, как если бы она призналась, что тайно влюблена в Дэна.

– Теперь ты удалишь компромат на меня? – отвлекла его от размышлений Рики.

– Да. – Взгляд Барни оживился. – То есть нет. Прости, но мы вроде договаривались, что ты мне от начала до конца поможешь, а уж потом я выполню обещанное.

– Попытаться обхитрить тебя стоило, – развела руками Рики, улыбаясь и опуская взгляд.

– Еще раз переставишь время на моем будильнике…

– И что? – спросила Рики с тихим вызовом в голосе.

– И… И…

Действительно, чем можно запугать Рики Перри? Чего она вообще боится?

– И я… буду мешать тебе спать следующей ночью после того, как снова просплю.

– О, ну тогда ты оправдаешь слова Нейл.

– В каком смысле?

– Она считает, что ты проспал, потому что всю ночь занимался всякими непотребствами. – Рики хлопнула его по плечу. – Что ж, Мишка Барни, поздравляю. О тебе думают достаточно хорошо в понимании большинства подростков. Тебя почти ставят себе вровень. А ты думал, что тебя считают какой-нибудь амебой, лишенной влечения, совсем как…

– Ты? – Барни тысячу раз пожалел, что сказал это, но ему нравилось заставать Рики врасплох и наблюдать за тем, как сменяются ее эмоции.

На этот раз она улыбнулась, транслируя в своем взгляде послание «убью, если кому-то расскажешь».

Рики и сама задавалась этим вопросом. А все дело было в том, что она никому никогда об этом не рассказывала, и осознание этой своей особенности уже давно начало съедать ее изнутри. Пока единственным более или менее подходящим кандидатом для незаметного, медленного и равномерного излияния чувств был Барни.

– Ну, что скажешь о Брук?

Браун лишь сейчас вспомнил, с чего начался их разговор.

– Я же сказал, что ты продолжишь мне помогать. Не уверен, что смогу к ней подойти.

– Как я поняла, она не особо горит желанием участвовать в конкурсе талантов, прямо как ты. Но она может явиться как-нибудь на репетиции своих подруг, а хотя бы одна из них должна участвовать в конкурсе. Там вы и встретитесь.

– А если ее там не будет?

– Тогда проследи за ней. Дождись момента, когда она будет одна, и найди общую тему для обсуждения.

– А если не будет?

Рики снова закатила глаза. Уже в третий раз за утро.

– Тогда сделаем так, чтобы она осталась одна.

– Мне в тюрьму не очень хочется…

– По мне видно, что я горю желанием попасть туда?

– Если ты продолжишь свои шантажные штучки, то однажды действительно попадешь.

Рики почти улыбнулась. Барни оказался неплохим собеседником.

– Мы просто отвлечем ее подруг. Тогда вы и поговорите. Самое главное – улыбайся. Улыбка – рекламная акция.

– Любишь «Шерлока»?

– Покажи мне человека, который его не любит.

– Он у тебя перед глазами.

– Тем не менее, цитату ты запомнил.

После третьей пары Рики пошла к актовому залу, в котором заместитель директора принимала заявки команд. Пройдя мимо многочисленных рядов, состоящих из маленьких красных кресел, она приблизилась к сцене. Мисс Панч велела всем участникам вставать на сцену и представляться.

– А зачем на сцену? – спросила девушка. – Здесь же люди.

– Что ж, тогда я не могу принять вашу заявку, если вы боитесь даже представиться перед парой десятков человек. – Мисс Панч быстро делала выводы и не стеснялась их озвучивать. Она сделала пометку в блокноте. – Кто следующий?

– Я.

Голос показался Рики знакомым, и она за секунду с неожиданным удивлением поняла, что это Хилари. Он сидел в передних рядах, но теперь направлялся к сцене, выхватив из рук одной девушки микрофон.

– Всем привет, – сказал он, находясь уже на сцене.

Он выглядел решительным, но в его голосе слышалось волнение.

– Я не поняла, – начала мисс Панч, сузив глаза. – Какой номер и с кем вы хотите его показать? Не будете же вы выступать один.

– Я вообще не буду выступать, но я очень хочу кое-что сделать. Прямо сейчас.

Откинув ручку в сторону и закрыв блокнот, мисс Панч сложила руки на столе.

– Я знаю, что, возможно, это вызовет у вас ненависть и непонимание, но неопределенность так замучила меня, что нет сил. Я должен высказаться. Вас здесь… человек двадцать, и мне этого хватит, чтобы кое-чем поделиться. Да, это, возможно, глупо…

«Не возможно, а действительно глупо». От неловкости Рики пыталась слиться с креслом.

– …Возможно, это даже идиотизм, но я должен сказать вам, почти незнакомым людям, чтобы понять кое-что. Я должен сказать, что люблю одну девушку, но…

И Рики почувствовала острое желание закатить глаза в четвертый раз, но вместо этого застыла на месте, чувствуя холодные мурашки по всему телу.