Текст книги "Глаз вечности"

– Ты что, разболтал о нас по всей крепости?! – вспылила Серима.

Сын вождя попятился.

– Я?! Да нет же, дорогая, клянусь тебе!.. Но могу догадаться, кто это сделал.

Он грозно сверкнул очами в сторону брата. Тот лишь ухмыльнулся в ответ.

– Надеюсь, клинок и вправду хорош, – проворковала леди. – А то ведь с плохим подарком к брату на свадьбу не явишься.

Довольный супруг расхохотался во все горло. Левик развел руками:

– А еще говорят: нам, горцам, пальца в рот не клади. Коли так, ты просто создана для этой жизни!

– Кстати, а что это ты спозаранку? – спросил хозяин. – Неужели только из-за выигрыша?

Гость нахмурился.

– Если бы. Видишь ли, мы тут с отцом беседовали о леди Сериме, и… Ты же знаешь, какой он у нас чуткий, сама отзывчивость… В общем, Аркан велел показать ей как свидетельнице нож, которым зарезали колдуна.

– Прямо сейчас? – гаркнул Кетейн. – Ты, наверное, шутишь?

– Все в порядке, – вступилась леди. – Грим убит. Это ужасно. И если можно чем-то помочь… Постойте, но при чем здесь я?!

– Его нашли у тела. Лезвие все в крови. Прости, Серима, но горцы таких клинков не носят. Это тиарондское оружие. Вот…

Левик погрузил руку в глубокий карман, извлек тряпичный сверток и с явным отвращением протянул его будущей родственнице.

Та поморщилась, но осторожно развернула ткань. При виде ножа леди вся похолодела. Темно-бурые пятна, ссохшиеся на рукоятке и лезвии, не помешали Сериме узнать роковой клинок. Слишком часто мелькал он перед ее взором по дороге из Тиаронда. Глаза леди расширились и потемнели. Ужасная находка заплясала в трясущихся руках. Кетейн тут же выхватил нож и проворно завернул его. Левик поднес женщине стакан вина. Та судорожно отхлебнула.

– Это клинок Пресвела.

– Ты совершено уверена?

Она кивнула.

– Мы вооружились в караулке гвардейцев, когда бежали из города.

– Получается, у каждого из вас имеется такое оружие?

– Нет, – покачала головой Серима. – Тормон не брал ничего, у него был собственный нож. Остальные взяли по простому солдатскому клинку, и лишь Пресвел нашел офицерский. Помню, он еще бахвалился редкой находкой – видите серебряную вязь на ручке? – предлагал добычу мне, я отказалась. Зачем, думаю, пусть сам порадуется.

– И правильно сделала, – отозвался Левик. – Зато сейчас нам точно известно, кто преступник.

– Да не мог мой слуга убить! – взорвалась леди. – Святой Мириаль, да он и оружия-то в руках отродясь не держал, мухобойку разве. Как же дошло до такого?

– Кто ж теперь ответит, – пожал плечами Кетейн.

Серима принялась расхаживать по комнате.

– Побеседуй я с ним вовремя… Ведь заметила же: изменился человек, сам на себя не похож, да не я одна – все заметили. Падение Тиаронда плюс неразделенная одержимость Рохаллой… Минутку! – Она остановилась и нахмурилась. – Что же я сразу не смекнула: Пресвел должен был знать ее раньше! Он ввел ее в мой дом, пристроил нянькой к осиротевшей, как мы думали, дочке Тормона.

Леди снова начала мерить шагами пол.

– Предположим, что гибель Грима – просто несчастный случай. Слуга приревновал Рохаллу к одному из наших мужчин.

– Мужчин? – Левик поднял брови. – Вы и Сколля имеете в виду?

– Он тоже достаточно взрослый, – вздохнула собеседница. – И насколько мне известно, юная парочка почти не расстается со дня приезда в Крепость.

– А-а, это многое объясняет.

– Что, если Пресвел хотел подстеречь Тормона или Сколля, а Грим подвернулся под руку? – допустила Серима.

– Убийство всегда остается убийством, – тихо возразил Кетейн. – Как бы там ни было, все указывает на то, что твой слуга вконец отчаялся и стал опасен.

Леди закусила губу.

– Что с ним сделают? – промолвила она неожиданно тонким голоском.

Супруг обнял любимую и прижал к себе.

– Преступника вздернут на виселице. Прости, дорогая.

Леди словно громом поразило. Долгие годы Пресвел являлся ее тенью, поверенным, почти другом – а для королевы и это уже немало! И вот теперь благоразумный, работящий, скромный слуга окончит земной путь столь бесславным образом! И ведь именно ее роковые слова надели петлю на шею несчастного.

Супруг принялся, как умел, утешать возлюбленную. Спустя несколько минут она высвободилась из его объятий, прошла к камину, отпила еще вина и смахнула слезы. Когда Серима повернулась обратно, глаза ее были совершенно сухи.

– Ни к чему откладывать, – отчеканила леди. – Пойдем и расскажем твоему отцу.

Пресвел продумал каждый шаг. Первым делом «раздобыл» у горцев новый клинок – для себя, на всякий случай. Даже прикосновение к холодной стали наполнило его омерзением, однако выбирать не приходилось – нужно быть готовым ко всему, не так ли?

Затем, порывшись в дорожном узелке Рохаллы, выкрал ее тиарондский нож. Девушка с самого начала страшилась брать гвардейское оружие, да и после к нему не притрагивалась. Тем лучше – нескоро спохватится. Из одежды, которой щедро оделили беженцев в крепости, Пресвел выбрал куртку Тормона и шаль блондинки. Пусть замараются оба, они это заслужили.

Ночью из курятника, прямо с насеста, пропал молодой петушок. О небо, прирезать безмозглого крикуна оказалось труднее, чем заколоть по ошибке старика.

Присвоенный клинок и тряпки слуга Серимы густо вымазал птичьей кровью. Осталось дождаться утра. С рассветом он пойдет к хозяйке, предъявит улики, якобы найденные в покоях торговца, – и дело сделано!

По крепости распространились с быстротой лесного пожара невероятные слухи. Леди рядом с неотесанным варваром? Бред какой-то! Однако, поразмыслив, Пресвел решил, что ему эта дикая история даже на руку. Горцы с таким жаром обсуждали, возможен ли союз Кетейна и Серимы и к чему он приведет, что преступление, совершенное на конюшне, отошло на второй план. Очень хорошо. Пока головы заняты другим, никто не заметит прорех в состряпанной наспех истории. Даже образованная хозяйка. Вот бы застать леди в покоях жениха! Выходить замуж или нет – дело ее, лишь бы больше ни о чем не думала. А горцы, что с них взять: увидят улики – долго разбираться не станут.

У двери Кетейна Пресвел помедлил, собрался с духом и поднял руку, чтобы постучать. Кулак замер в воздухе. В комнате раздавались чьи-то голоса. Слуга Серимы наклонился и приложил ухо к замочной скважине.

Услыхав обрывки разговора, убийца Грима почти перестал дышать; внутри у него все оборвалось. Многомилостивый Мириаль, помоги! Пусть хозяйка не узнает клинок! Или хотя бы промолчит!

А что, и в самом деле. Не выдаст же леди человека, много лет служившего ей верой и правдой!

Луч надежды вспыхнул на мгновение – и тут же погас. Каменный пол будто провалился под ногами преступника. Признала! Вслух.

Выронив бесполезный окровавленный сверток, Пресвел кинулся прочь. Итак, изворачиваться поздно. Нужно придумать что-то другое. Сколько времени у него в запасе?..

Добравшись до многолюдной нижней площадки, мужчина заставил себя замедлить шаг, дабы не привлекать излишнего внимания. Легко сказать: в действительности ему так и мерещились недобрые любопытные взгляды со всех сторон.

Вряд ли они сразу отправятся к Аркану: сперва обсудят случившееся друг с другом. Сериме наверняка нелегко будет свыкнуться с мыслью о том, что ее слуга-убийца.

«Неудивительно. Я сам до сих пор не верю».

Значит, короткая передышка обеспечена. А потом начнется охота. Вся крепость поднимется против одного. Но должен же быть какой-то выход! Только не отчаиваться!.. Бежать? Бессмысленно. Жаждущие мести люди Аркана мигом отыщут преступника, ведь он гораздо хуже держится в седле, и к тому же вокруг – их земля. Если бы горцы выслушали его… Но станут ли темные дикари церемониться с тем, кого считают злодеем? Скорее порешат на месте и бросят тело стервятникам!

Сквозь нарастающую животную панику пробился трезвый внутренний голос: «Тебе необходим заложник».

Пресвел даже остановился. И как это раньше не пришло ему в голову! Мысль заработала с бешеной скоростью. В разуме рождался новый план. Воины-горцы не тронут его. Что, если вернуться в Тиаронд и укрыться в подземных туннелях, обнаруженных Сколлем? Уж там-то никакие летучие твари не страшны! Верно?

С выбором заложника слуга Серимы долго не мучился. Девчонка Тормона, кто же еще? С ней и хлопот меньше, и торговец получит отличный урок: пусть узнает, что значит вставать на пути у самого Пресвела! Чем они там занимались после того, как уложат ребенка спать? Будто бы распутница может поменять свои привычки! Однако время не терпит.

Беглец круто развернулся и кинулся в противоположный коридор, ведущий на кухню. Здесь, улучив минуту, преступник завязал в брошенный поваром фартук приличную порцию холодной говядины, сыра и овсяных лепешек. Теперь – в стойла. Убийца торопливо оседлал скакуна, на котором прискакал из города, и чужого жеребца повыносливей. По дороге коней можно менять, так получится намного быстрее, где-то он об этом читал. Кажется, слуга Серимы зарыл съестные припасы в сено, даже не подозревая, что погубленный им человек сделал прежде то же самое, и поспешил наверх.

Сначала Пресвел заглянул в большую залу. Тормон сидел за столом, принимая ранний завтрак. Вот удача так удача! Стало быть, девчонка еще в постели? Одна? А может, за ней присматривает прелестная бесплатная нянька? Ну что ж, тогда первоначальный замысел придется изменить.

Ох и намучилась Рохалла накануне, укладывая девочку спать! Та ни в какую не ложилась, прося все новых и новых историй. Аннас попросту хотелось быть внизу, с отцом, и терпеливой воспитательнице стоило больших усилий воли добиться своего. Нынешнее утро принесло новые заботы: теперь малышка не могла подняться. Рохалла сама вызвалась присмотреть за девочкой, чтобы дать ее отцу возможность спокойно поесть, а затем спуститься на конюшни и позаботиться о лошадях. Надо же, не успел Сколль таинственно исчезнуть, а товарищам уже так не хватает помощи этого жизнерадостного юноши!

Еле выманив подопечную из-под одеяла, девушка принялась одевать ее, с беззаботным видом отвечая на ежеутренний шквал вопросов. Терпение и силы няньки таяли на глазах, Аннас же так и кипела энергией, требуя к своей персоне самого повышенного внимания. Несчастная крошка еще не смирилась со смертью матери; и вот где-то в безлюдных торфяниках пропал один из ее ближайших друзей – застенчивый нескладный паренек с добрым сердцем. Малютка лишилась остатков покоя, испытывая такую огромную нужду в душевном участии, что не останавливалась ни перед чем, лишь бы взять свое. Со временем она успокоится, утешала себя Рохалла. Девочка заслуживает настоящего счастья. Она же такая милая и так наивно смотрит на мир, что нянька не раз хохотала до упаду, выслушивая ее серьезные заявления. Впрочем, в это утро обеим было не до смеха.

«Бедный Сколль. Где ты сейчас? Как ты, цел? Или ранен? Или…»

Нет, даже вообразить его мертвым невыносимо. Но ведь Серима сказала, крылатые хищники рыщут уже и над торфяниками. И торговец не нашел никаких следов исчезнувшего.

Да, но не обнаружил и останков. Рохалла ухватилась за эту мысль как за последнюю соломинку. Нужно верить. Все еще обойдется.

Расчесывая локоны Аннас, девушка услышала приближающийся звук шагов по выложенному камнем полу. Тормон? Так скоро управился? Замечательно, тогда она хоть сколько-нибудь поспит в своей комнате – если, конечно, сможет уснуть в то время, как Сколль…

Дверь заскрипела, отворяясь. Рохалла повернулась – и приветливая улыбка медленно сползла с ее губ. Пресвел. Только не это! В последние дни с ним невозможно разговаривать.

Девушка встала со стула.

– Что ты здесь…

Вошедший грубо отпихнул ее плечом. В следующий миг его ладонь зажала дочке Тормона рот, а другая рука поднесла нож к самому горлу ребенка. Рохалла невольно дернулась в сторону малышки. Лезвие тут же царапнуло нежную кожу.

– Ни с места, вы обе, – проговорил нежданный посетитель совершенно ровным, будничным тоном. – Я знаю, сколько для тебя значит этот детеныш, и не собираюсь причинять ей вреда. Только не делайте глупостей вроде того, чтобы закричать или убежать от меня. А сейчас прогуляемся вниз, до конюшен. Ты, Рохалла, пойдешь впереди. Держись у меня на глазах все время. Одно неверное слово или движение – и Тормон лишится не только любимой супруги, но и дочери. Нам тут предстоит небольшая поездка… В общем, я забираю тебя в Тиаронд.

Девушка задохнулась. В город? Пресвел и раньше пугал ее своей непредсказуемостью, но чтобы предложить такое… Рохаллу вдруг пробил озноб. Этот безумный шаг может означать только одно. Перед ней не кто иной, как убийца колдуна. Хищник, отведавший крови.

– В Тиаронд – с тобой? Я бы с радостью, – опасливо начала она, – но ты подумал о летучих тварях?

– Авось повезет, – коротко бросил помощник Серимы. – Пошевеливайся!

27
НОЧЬ ОТКРОВЕНИЙ

Компания, которую Аморн ласково прозвал в мыслях «своей маленькой бандой заговорщиков», устроилась на ночлег в доме Вельдан. Исключение составили только добарки, отправившиеся к товарищам, и громадина Маскулу – тот при всем желании не поместился бы внутри. Самому архимагу тоже пришлось возвращаться в поселок. Надежная, но темная и сырая нора георна – не лучшее место для выздоровления, да и Тайный Совет мог переполошиться из-за долгой отлучки правителя. Жилище Вельдан показалось Аморну вполне приличным пристанищем на время. Правда, девушка тут же без обиняков заявила:

– Ты не очень-то привыкай. Не знаю, что ты надумаешь: строиться или переделать одно из готовых зданий, но вели мастерам из деревни заняться этим вопросом в первую очередь. Архимаг должен иметь собственный дом, иначе откуда управлять Советом? Не из моего же любимого кресла! Если толпы чародеев станут ломиться сюда днем и ночью – не думаю, чтобы нам с Казарлом это понравилось.

Элион собирался пригласить Дарка к себе, ведь трактир Аили оказался переполненным постояльцами – по крайней мере уцелевшие комнаты. Однако на деле вышло иначе. По дороге домой чародей и новичок заскочили к Вельдан – да так и остались в гостях.

У окраины поселения Аморн спустился со спины дракена и отправился далее пешком. Элион и Вельдан шагали бок о бок с ним, притворяясь, будто увлечены беседой, в действительности же удерживая шатающегося архимага от падения. Каз брел следом и сосредоточенно поглядывал вокруг.

В общине телепатов отступника со всех сторон захлестнули волны противоречивых эмоций: кто-то радовался, других раздосадовало его благополучное возвращение. Надо же, стоило исчезнуть меньше чем на день, а слухи уже поползли.

К счастью, праздные языки тут же получили новую пищу для разговоров. На спине Маскулу колыхался кровожаднейший из крылатых хищников, один взгляд на которого заставлял забыть все на свете. Каким-то образом в поселении уже разнесся слух о приказе правителя выстроить надежную клетку для пленного чудища – и языки зачесались с новой силой, причем никто и не вспомнил о таинственном исчезновении Аморна. Старина Грим воспитал себе достойную смену, с восхищением думал архимаг. Изучать грозную тварь живьем – кто бы мог вообразить подобное? Нет, юноша, бесспорно, талантлив. Именно такие и нужны сейчас Тайному Совету – умные, открытые для всего нового, свободные от предрассудков.

Израненному архимагу не терпелось потолковать по душам с виновницей последнего несчастья, однако Вельдан с Элионом удалось уговорить его отложить любые решения до утра. Весть о возвращении Аморна и так уже скоро достигнет ушей Сивильды: та сама поймет, что Вифанг не справилась с заданием. И если словам Калевалы можно доверять, значит, другого исполнителя супруге кентавра не найти – во всяком случае, не оборотня. К тому же теперь, когда лазутчики такуру следуют за злоумышленницей по пятам, она и шагу не ступит без ведома нового правителя. Интересно, какую мину состроит Сивильда, узнав о провале своего черного заговора? Архимаг улыбнулся холодной, безжалостной улыбкой победителя.

Впрочем, ощущение триумфа длилось не далее как до дверей Вельдан. Переступив порог, Аморн пошатнулся, словно не выдержав тяжести нахлынувших воспоминаний. Товарищи подхватили его под руки.

– Ну вот, эта прогулка совсем измучила тебя, – сказала хозяйка. – Не хочешь прилечь? Я провожу.

Архимаг повернулся и безошибочно двинулся к лестнице, ведущей наверх. Девушка изумленно подняла брови.

– А ты, я вижу, бывал здесь раньше.

– Ну, я… навещал твою мать иногда… – отвечал он, не смея посмотреть чародейке в глаза.

Та в молчании отвела его по ступеням и распахнула дверь.

– Когда-то здесь была спальня моей мамы, – заметила Вельдан как бы между прочим, однако не сводя с архимага пронзительного взгляда. – Пожалуйста, располагайся. Сама я не пользуюсь этой комнатой, она только для гостей. Нам с Казарлом удобнее внизу, на специально перестроенном для дракена этаже.

Знакомая дверь отворилась, и через пару минут правитель очутился в постели Авеолы. Элион принес ему стакан воды, затем чародеи задернули шторы, устроили Аморна как можно удобнее и, пообещав позже доставить чай и горячий ужин, быстро ушли прочь.

С таким же успехом архимага могли бы растянуть на дыбе.

До боли знакомые стены. Здесь, среди них пролетели счастливейшие минуты его жизни. Вельдан сохранила обстановку нетронутой, вплоть до цвета обивки и расстановки мебели. Дух Авеолы так властно присутствовал повсюду, что утомленный гость почти поверил: стоит обернуться – и любимая окажется рядом, на той же кровати. Много-много лет назад милая погибла вдали от Аморна. Он-то, безрассудный, надеялся защитить ее и потому со дня побега ни разу не дал знать, где находится. И лишь сегодня, когда Маскулу вез раненого в свое логово, архимагу удалось склонить чудище к рассказу о том, что же случилось после его исчезновения.

Последняя, безумная ночь перед казнью, встреча возлюбленных в башне – видимо, в тот час и был зачат их младенец. Дни мучительно тянулись, превращаясь в месяцы ожидания. Авеола не получала ни слова. И вот надежда начала оставлять ее. Не желая, чтобы Кергорн догадался об отцовстве осужденного, несчастная бежала из поселения прежде, чем кто-либо заметил признаки беременности. На какое-то время Авеола бесследно пропала. Чародеи терялись в недоуменных предположениях. Однажды ее нашли на границе Гендиваля – умирающую от горячки. С нею был крохотный ребенок и яйцо дракена.

Яйцо дракена. Сокрушенный слушатель тут же понял, куда ходила его возлюбленная. Совсем одна, с малышом под сердцем, бедняжка одолела тяжелейшую, невообразимую дорогу в недоступные земли магов, думая, что любимый вернулся в родные края. Ужасное, бесплодное путешествие надорвало ее силы. Сердце правителя разрывалось при одной лишь мысли о мучениях отважной Авеолы.

«Прости, дорогая. Конечно же, я рассчитывал послать весточку, но не раньше, чем займу прочное положение. Кто знал, что придется так долго ждать! О чем я думал все эти годы? О собственных потерях, горечи, мести… А ты отчаялась в страданиях. Но мужественно выносила наше дитя. Если б только я послал за тобой – но нет, боялся, вдруг архимаг Кергорн выследит нас обоих. Проклятие, разве можно так любить – и оставаться бессердечным глупцом! Не будь меня, ты еще жила бы на свете».

Прежде, в Каллисиоре, Аморн с успехом отгонял всякий помысел о смерти Авеолы, не в силах представить себе вечную разлуку. И вот наконец правда настигла его, а вместе с ней пришло осознание страшной вины. Правитель Тайного Совета спрятал пылающее лицо в ладонях и зарыдал жгучими слезами страдания и раскаяния, оплакивая потерянную любовь и все годы тоскливого одиночества, которые мог бы провести в радости, рядом со своей милой, если б только она осталась в живых.

Отправив товарища вниз, Вельдан незаметно отстала и укрылась в маленькой спальне подле гостевой комнаты. Девушке не хотелось говорить ни с Элионом, ни с Дарком, ни даже с Казарлом – во всяком случае, прямо сейчас. Ей необходимо было многое обдумать. Подозрения, поначалу такие нелепые, всколыхнулись в душе с новой силой.

Архимаг выделяет ее среди прочих чародеев особым доверием и приязнью, это заметно каждому. Однако первое их столкновение, там, в горах Тиаронда, заставило Аморна отшатнуться с неподдельным ужасом на лице. Он точно встретил призрака.

И этот Маскулу – уж слишком натянуто держался он, видя их вместе. Девушка так и не разобрала его странного выражения: то ли глубокая задумчивость, то ли любопытство, то ли печальный юмор? Впрочем, это-то как раз могло и почудиться.

Но Вельдан необъяснимо тянуло к Аморну. С чего бы? Почему она против воли бросалась опекать и защищать его при каждом удобном случае, хоть и прекрасно знала, что имеет дело не с кем-нибудь, а с лордом Блейдом – хладнокровным убийцей?

Отчего юная чародейка не трепетала и даже нимало не волновалась в его присутствии? Почти все нервничают рядом с ним.

Гость говорит, что дружил с ее матерью.

Ему знакома дорога в спальню Авеолы.

И сейчас через тонкую стену девушка слышала его стенания: долгие, судорожные всхлипы, идущие прямо из разбитого безутешным горем сердца.

Вельдан заколотила сильная дрожь. Надежда, страх и сомнение разрывали чародейку на части. Желает ли она слышать правду? Если человек с таким темным прошлым и столь ужасной славой, как у Аморна, окажется ее отцом – готова ли девушка принять его? Разумнее всего, твердила она себе, кинуться к соседней двери и потребовать ответа на свои вопросы, но… сил почему-то не было.

Окно комнатки выходило на лесистый склон холма, круто вздымающийся за домом. Вельдан нашла глазами близлежащую опушку, где погребли ее мать. Упершись разгоряченным лбом в прохладное стекло, чародейка вздохнула.

– Что же ты не сказала мне? – прошептала она. – Оставила бы хоть какой-нибудь знак, письмо, намек на разгадку. Жаль, что я не знала тебя, мама. Жаль, что мы не вместе: ты бы разъяснила, где правда, где ложь…

– Дорогуша, тебе и так уже все известно.

Казарл. Оставаясь внизу, дракен по-прежнему льнул к ее мыслям. Какое счастье – иметь хоть одного надежного друга. Вот кто не изменит, не покинет Вельдан до самой смерти.

Девушка выпрямилась и решительно набрала в грудь воздуха.

– Пойду и побеседую с ним. Верно?

– Это лучший выход, хозяйка. – Чародейка почувствовала в его голосе злорадную усмешку. – Пусть только посмеет расстроить тебя. Просто вымани наглеца вниз, уж я его испепелю!

Губы Вельдан тронула грустная улыбка.

– Договорились. Это сильно облегчило бы мою жизнь.

– Знаешь, – негромко промолвил Каз, – не так-то просто жить на свете одному. Будь моя воля, непременно выяснил бы все про своих родных… – Он помедлил. – Даже окажись они сборищем отпетых негодяев.

– Спасибо за уточнение, – сухо отозвалась девушка. – И все же ты прав!

Не дожидаясь, пока новые сомнения сломят внезапную решимость, чародейка на одном дыхании достигла двери Аморна и распахнула ее. Как начать разговор? На ум пришел лишь один способ.

– Ты мой отец? – требовательно выпалила Вельдан.

Аморн отнял руки от лица. Тоска, переполнявшая его глаза, вынудила девушку содрогнуться. Но вот невидящий взгляд будто бы сосредоточился на вошедшей, и выражение архимага немного смягчилось.

– Думаю, да. – Помолчав, он шумно втянул воздух. – А ты бы хотела этого?

Теперь замешкалась девушка, но только на мгновение. Пройдя через всю комнату, она присела рядом с ним на кровать.

– Думаю, да.

– А когда ты заподозрил, что она его дочь? – спросил дракен.

Элиону не требовалось разжевывать, о ком речь.

– С той самой ночи, как он прибыл в Гендиваль. Ну, или на следующее утро.

– Я тоже.

– Ты знаком с Вельдан ближе всех, Каз. Полагаешь, она догадалась тогда же?

– Если и так, со мной хозяйка на сей счет не откровенничала. Хотя… – дракен замер в задумчивости, – наверное, почувствовала где-то в глубине сердца.

Прошел почти час, а Вельдан все не спускалась. Элион и Каз развели в камине огонь: человек подбросил в камин дров, а дракен, не мудрствуя, дохнул на них пожарче. В котелке закипел ароматный чай. Элион принялся расхаживать по комнате с чашкой в руках, то и дело разражаясь озабоченными вздохами.

– Что же у них там происходит, наверху? Это напряжение сведет меня с ума!

– Беседуют, – откликнулся дракен. – Еще немного – и я начну ревновать эту девчонку.

– Понятно, беседуют! Но вот о чем?

Чародей раздраженно пнул по камину.

– О матери Вельдан, конечно.

Каз никогда не гнушался подслушиванием. К тому же, отлично зная напарницу, научился делать это совершенно незаметно для нее. По крайней мере он сам так думал. Элион порою ловил себя на мысли, что девушка нарочно поддерживает дракена в этом заблуждении, желая доставить удовольствие другу.

Дарк, задремавший было на кушетке у огня, резко вздрогнул и в испуге заозирался по сторонам, пока не припомнил, где и почему находится. Элион ощутил укор совести.

– Ты в порядке? – осведомился он.

Молодой человек выдавил неловкую улыбку.

– Да-да, разумеется. Лучше не бывает.

– Умеет этот чужеземец приукрасить, а? – цинично заметил Каз.

– Это совершенно излишне. – Мужчина присел возле колдуна.– Прости, что забыли о тебе, Дарк. Видишь ли, обычно наши манеры гораздо лучше, но нынче такой странный день…

– Он хочет сказать, мои манеры, – фыркнул дракен.

– Да у тебя их вообще нет, ящерица-переросток! – огрызнулся собеседник.

Дарк рассмеялся.

– Почему бы тебе не сходить в трактир, Элион? – предложил Казарл. – В доме хоть шаром покати, а у нас давно уже ни крошки во рту. Если так и дальше пойдет, я буду вынужден забыть законы гостеприимства и…

– Да, но как же…

Чародей бросил отчаянный взор на потолок, словно пытаясь разглядеть его насквозь.

– Не беспокойся, – процедил дракен. – Если что-то изменится, я сообщу тебе первому.

Прежде чем Вельдан наконец появилась, Элион успел проделать путь до трактира, выслушать жалобы Ослама на то, как занята Аили с бывшим иерархом, и возвратиться обратно. У дома чародей столкнулся с Кирре, которая заскочила на минутку, чтобы поместить в комнате Аморна камни, испускающие целительные лучи. Даже издали добарк светилась от счастья. На уговоры хозяйки остаться она отвечала учтивыми извинениями, торопясь увидеть уцелевших сородичей.

– Я тут принес еды.

Элион опустил на пол две груженые корзины и передал Вельдан мешок с угощением для Каза – почти полтуши откормленного теленка.

– Хвала небесам, – откликнулась девушка, сгибаясь под тяжестью ноши. – Сейчас я бы съела даже афанка и закусила бы георном на сладкое.

– Вот бы посмотреть!

Чародеи принялись выкладывать незамысловатый, но зато обильный ужин на стол – хлеб, сыр, холодная говядина… Элион все ждал, когда Вельдан начнет рассказывать. Спрашивать вслух, при других, показалось ему неудобным. Тогда мужчина выразительно кашлянул и умоляюще поймал ее взгляд. Девушка ответила холодным, непроницаемым взором.

– Чего тебе?

– Да так… – смутился чародей и отвернулся.

Все ясно. Теперь никто, даже верный Казарл, не узнает, что же произошло нынче вечером там, наверху.

Вельдан чувствовала себя как выжатый лимон. Усталость боролась в ней со зверским голодом, но последний все-таки пересилил: девушка уселась за стол. Нужно поскорее выбросить из головы Аморна и нелегкий разговор. Слишком уж круто поменялась ее жизнь; чародейка жаждала хотя бы короткой передышки, дабы позволить нежданным впечатлениям улечься в голове и в переполненной душе. Пообщаться с Элионом? Нет, только не с ним! Любопытный невежа корчил ей такие рожи, что Вельдан захотелось дать ему пинка. Вместо этого хозяйка обратила свое внимание на чужестранца.

– Извини, сегодня как-то все кувырком. Ты, наверное, жалеешь: зачем только связался с нами?

Дарк одарил ее очаровательной улыбкой.

– Не спорю, поволноваться пришлось, особенно из-за чудовищ. Сначала эта ужасная тварь вынырнула из озера – как я не сбежал в Каллисиору, поджав хвост, сам удивляюсь; не успел опомниться – еще один красавчик выполз из пещеры. А главное, они тоже оказались чародеями – вот что меня окончательно добило. После той парочки твой большой напарник выглядит в какой-то степени миловидно.

– А вот это зря! – шутливо пригрозила девушка. – При Казе подобных вещей говорить не следует. Теперь он до конца жизни будет доказывать, как жестоко ты в нем ошибся. – Она зевнула во весь рот. – Не знаю, как вы, ребята, а я проспала бы целую неделю!

Внезапно чародейка поняла, что не может отпустить их прочь. Пусть останутся поблизости, так спокойнее. К тому же вдруг ночью Аморну что-нибудь понадобится – лучше, если к нему поднимется кто-нибудь другой, девушка пока не готова к встрече.

– Может, переночуете здесь? – предложила она.

– Спасибо, – откликнулся Элион. – У меня уже нет сил топать назад в трактир. Если, конечно, тебя не затруднит…

– Ничуть, я даже рада. Ты не против поспать на кушетке? А Дарк разместился бы в незанятой спальне?

– Вопросов нет, – кивнул чародей. – Не встретили гостя как подобает – пусть хоть ночь проведет по-человечески.

Друзья попрощались перед сном, и Вельдан проводила новичка наверх. У двери девушка отдала ему лампу.

– В комнате есть светильники. Захочешь – просто поверни половинки в разные стороны, и они зажгутся. – Хозяйка помедлила, обеспокоенно глядя на его лицо. – Ты ужасно бледен. Хорошо себя чувствуешь?

– Все отлично. Дело в том… – Колдун замялся. – Понимаю, мои слова прозвучат бессмысленно. В общем, последние несколько лет я не снимая носил маску.

– Ты-ы? – Вельдан нахмурилась. Зачем, интересно? У него-то с лицом полный порядок. Хорошее лицо. Даже очень приятное.

Темный неловко хмыкнул.

– Там, откуда я родом, люди гораздо проще, их жизнь опутана суевериями. Маска – отличительный знак колдуна, она призвана внушать народу трепет и повиновение. Надо сказать, это работало. Тем более что делали их из настоящих человечьих черепов.

Девушку передернуло.

– Бр-р! Не завидую. Впрочем, я-то знаю, как ужасно все время ходить в личине. Сама ходила, и совсем недавно.

– Правда? Почему? – простодушно изумился гость.

Вельдан залилась краской.

– А ты как думаешь?!

Чужестранец нахмурил лоб.

– Ну… из-за шрама, что ли? Да ведь это не страшно!

– Для кого как! – прошипела девушка, не зная, радоваться ей, или снова ударить его за непроходимую тупость, или сбежать к себе от нежданного смущения.

Настала очередь покраснеть колдуну.

– Прости, я нескладно выразился… ты, должно быть, ужасно страдала, но я не в этом смысле. Видишь ли, для меня эта царапина – часть твоего образа, и только. Я никогда не видел тебя иной. Мне нравится и так…

Они отвели глаза друг от друга. Беседа зашла слишком далеко. Скороговоркой пожелав гостю спокойной ночи, Вельдан почти скатилась вниз по ступеням, браня саму себя за глупость. Дарк в смятении скрылся у себя в спальне.

В нижней комнате Казарл уже свернулся в уютном гнездышке у огня.