Текст книги "Отдать все, кроме сердца"

Щенок тихонько гавкнул и вопросительно посмотрел на нее, склонив голову набок. В круглых глазах светились любовь и обожание.

Инстинкт заботы о слабом и маленьком накатил на Натали с такой силой, что едва не сбил ее с ног. Она прижала малыша к груди и немедленно, безнадежно в него влюбилась.

Анжело проверил разницу во времени, прежде чем звонить. День у него был отвратительный. Совещания пошли не так, как ему хотелось. Ему трудно было сосредоточиться на деле. Он мог думать только о том, как скучает по Натали.

Никогда раньше бизнес не казался таким скучным. Анжело не знал, как так получилось, но за прошедшую неделю ведение бизнеса перестало быть таким уж важным по сравнению с тем, чтобы делать Натали счастливой. Он хотел увидеть ее улыбку. Хотел услышать ее смех. Хотел смотреть, как она наслаждается жизнью. До сих пор она явно не получала от жизни удовольствия, и это Анжело хотел изменить. Но Натали так стремилась себя наказывать… Он до сих пор не отказался от мысли поговорить с ее родителями. Как она может по-настоящему освободиться от вины, если они не признают свою ответственность за трагическую смерть сына?

Анжело набрал ее номер, но после нескольких гудков включилась голосовая почта. Он нахмурился, откладывая телефон; разочарование наполнило его тяжестью. Весь день он ждал этого момента, а теперь она не брала трубку!

Он дочитал до середины невероятно скучный отчет по одной из инвестиций отца, когда телефон начал подпрыгивать на столе. Анжело улыбнулся, увидев имя Натали на экране.

– Как малышка? – спросил он.

– Написала на ковер в гостиной, – сказала Натали, – и в спальне тоже, и на совершенно бесценный ковер в коридоре. Могла сделать кое-что похуже с ковром в кабинете, но я вовремя ее перехватила.

– Боже, – сказал он. – Но со временем она научится.

– Она сгрызла пару дизайнерских туфель и мои солнечные очки, – пожаловалась Натали. – О, и норы в саду! Она пересаживает мои пионы!

Анжело откинулся на спинку кожаного кресла:

– Похоже, у тебя был богатый день.

– Она непослушная и все время хитрит, – тараторила Натали. – Конкретно в эту минуту она жует провода моего компьютера. Эй, прекрати, Молли! Плохая девочка. Мама на тебя сердита. И не смотри на меня так! – Натали звонко засмеялась; Анжело никогда не слышал у нее такого смеха. – Я правда сержусь. Очень…

Услышав ответное тявканье, Анжело улыбнулся:

– Ты назвала ее Молли?

– Конечно, – сухо сказала она. – Почему-то Фидо или Ровер ей не шли.

– Ну конечно, – ответил Анжело. – У нее родословная длиной с руку. И отец, и мать выигрывали премии.

Повисла короткая пауза.

– Почему щенок? – спросила она.

– Я часто уезжаю, – ответил Анжело. – Подумал, тебе пригодится веселая компания.

– У меня своя карьера, – возразила Натали. – Мне нужно управлять фирмой. У меня нет времени дрессировать щенка. Раньше у меня никогда не было собаки. Я не знаю, что делать. А если с ней что-нибудь случится?

– Ничего с ней не случится, – ответил он. – Пока ты о ней заботишься.

– А что мне делать с работой? Я не могу оставлять ее одну целый день.

– Так бери ее с собой. Это твоя студия, ты там главная. Можешь делать все, что хочешь.

Снова пауза.

– Когда ты вернешься? – спросила она.

– Не знаю точно. Все складывается не так, как мне хочется.

– Как твоя помощница?

– Наверное, лежит в постели со своим женихом. Я заказал ему самолет сюда, чтобы ей не было одиноко.

– Какая забота!

– Практичность, а не забота, – устало произнес Анжело. – Они скучают друг по другу.

Теперь пауза была дольше:

– Анжело…

– Да, дорогая?

– Спасибо, что не стал покупать мне украшения.

– Ты единственная женщина, которая может такое сказать. Я думал, что бриллианты – лучшие друзья девушек.

– Но не мои.

– Когда-нибудь тебе придется позволить мне что-нибудь купить, – сказал он. – Не хочу, чтобы люди считали, будто я слишком прижимист.

– Щедрость в деньгах и подарках – не обязательно признак счастливых отношений, – печально произнесла она. – Моя мама покрыта бриллиантами с ног до головы и совершенно несчастна.

– Если она несчастна, то почему не уйдет от твоего отца?

– Потому что он богат и успешен, а ей нестерпима мысль, что она снова станет никем. Она типичная трофейная жена. Они не созданы друг для друга. Выйдя за него замуж, мама отказалась от своего имени и от личности. Она лишь тень той женщины, которой была когда-то…

Анжело начал понимать, откуда взялись упрямство и независимость Натали. Она смертельно боялась стать такой же, как ее мать, – связанной с мужчиной, который обладал властью и влиянием. Неудивительно, что она убежала от Анжело при первых же намеках на брак. Неудивительно, что она сопротивлялась изо всех сил, когда он шантажом заставил ее выйти за него замуж. Принуждая ее, он лишал и себя, и Натали возможности счастья.

– Между нами все будет не так, Тати, – тихо сказал он. – Отношения не передаются по наследству. Мы строим их сами.

– Эти отношения построил ты, а не я! Я всего лишь ветчина в сэндвиче, помнишь?

– Даже если бы Лаклан не обеспечил мне возможность вернуть тебя, я искренне верю, что нашел бы другой способ это сделать, – ответил Анжело. – Я много месяцев об этом думал.

– Почему?

– Ты знаешь почему.

Пауза повисла снова.

– Мне надо идти, – сказала она. – Молли убежала с моей ручкой. Не хочу, чтобы чернила попали на ковер. Пока.

Анжело отложил телефон и протяжно выдохнул. Его отношения с Натали шли в ритме «два шага вперед – три шага назад», и они оба постоянно раздражались. Не пора ли все изменить? Что нужно сделать, чтобы доказать ей, что он хочет счастья?

Придется ли ему отпустить Натали, чтобы она вернулась на собственных условиях?

Глава 10

Через пару дней Натали услышала низкое ворчанье спортивной машины, подъехавшей к ее дому. Ей не нужно было смотреть в окно, чтобы убедиться, – это Анжело. Правоту ее догадки подтвердил маленький комочек черной шерсти, прыгающий и восторженно тявкающий у входной двери.

Она не могла не улыбнуться, поднимая Молли на руки и открывая дверь.

– Знаю, знаю, – сказала она. – Папочка приехал.

Анжело протянул руки, чтобы забрать у нее щенка, и немедленно был подвергнут сердечному приветствию. Он приподнял извивающуюся собачонку на вытянутых руках.

– Кажется, она на меня написала, – произнес он в растерянности.

Натали прыснула:

– А ты чего ждал? Молли рада тебя видеть.

Его темные глаза мерцали, встретив ее взгляд:

– А ты?

Все ее тело словно зазвенело, пока ее проницательно смотрели на нее. Не стоило и надеяться укрыть от него желание. Натали и пытаться не стала.

– Хочешь, чтобы я лизнула тебя в щеку в доказательство? – усмехнулась она.

– Я могу предложить другие места, где такое приветствие будет приятнее.

– А как же Молли? – спросила она, когда Анжело двинулся ближе.

– А что – Молли? – нахмурился он, выпуская ее волосы из узла на затылке.

– Тебе не кажется, что она слишком маленькая, чтобы смотреть на… э-э-э… нас?

– Разумно, – сказал Анжело и перехватил щенка одной рукой. – Где она спит?

Натали прикусила губу.

– Э-э-э…

Анжело покачал головой в шуточном укоре:

– Ты шутишь.

– А что мне оставалось делать? – начала оправдываться Натали. – Она плакала часами, пока я не взяла ее с собой в постель. Мне было ее жалко. Она скучала по маме.

Анжело благодушно улыбнулся и погладил Натали по щеке:

– Балуешь ее.

– Я же говорила, что хорошая мать из меня не получится, – сказала она. – Я избалую детей до неприличия.

– По-моему, ты будешь прекрасной матерью.

Натали нахмурилась и забрала у него щенка.

– Я посажу ее в переноску в прачечной…

– Тати…

Она замерла у дверей:

– Не делай этого, Анжело.

– Ты не можешь продолжать избегать эту тему, – возразил он. – Это важный для меня вопрос.

Обернувшись, Натали сверкнула глазами.

– Я понимаю, что ты делаешь, – заявила она. – Ты думал: если мне подарить щенка, о котором я буду заботиться, это волшебным образом исправит все остальное. Но я говорила, ты не можешь ничего исправить! Не можешь исправить меня. Не можешь исправить прошлое…

– Сколько ты еще собираешься наказывать себя?

– Я не наказываю себя. – Натали покачала головой. – Я реалист. Я знаю, что не справлюсь с материнством. Что, если я стану как мой отец? Появление детей меняет людей. Некоторые с этим не справляются. Теряют терпение. Жалеют о потерянной свободе – и отыгрываются на детях.

– Ты нисколько не похожа на отца! – возразил он. – Странно, что вы вообще родственники. Он всего лишь высокомерный эгоистичный ублюдок. Он не заслуживает такую красивую, нежную и любящую дочь, как ты.

В груди Натали появилось теплое ощущение. Она попыталась затолкать его поглубже обратно, но оно все равно поднималось.

Она так хотела верить Анжело…

Отчаянно хотела. Хотела общего с ним будущего. Хотела иметь от него ребенка – и не одного! Хотела завести с ним семью. Но прошлое ее не отпускало. Наступит ли время, когда она будет свободна?

– Мне нужно больше времени… – сказала она, прижимая щенка к груди и гладя по головке. – Я пока не готова принять такое решение.

Анжело положил ладони ей на плечи и посмотрел в глаза.

– Мы поговорим еще, в другой раз. – А пока, думаю, Молли вот-вот уснет, – жалко будет не воспользоваться возможностью, правда?

На следующий день Анжело нашел Натали и Молли в саду.

– Смотри, Анжело, – восторженно сказала Натали. – Молли научилась подавать лапку. Лапку, Молли! Видишь? Разве она не умница?

– Умница.

Натали взглянула на него, но Анжело хмурился.

– Что не так? – спросила она.

Он секунду помедлил, словно искал правильные слова.

– Твоя мать заболела. Она в больнице. Только что звонил твой отец.

Сердце Натали застучало в груди, словно молот.

– Что с ней?

– Острый приступ панкреатита. Она в реанимации.

– Я… я должна туда поехать.

– Я уже приказал подготовить мой самолет. Не трать время на сборы, я куплю тебе все необходимое на месте.

– А как же Молли? – спросила она.

– Возьмем ее с собой. Кто-нибудь из моих работников за ней присмотрит, пока мы будем заняты.

Реанимационное отделение было полно больных людей, но никто не выглядел так плохо, как мать Натали, По крайней мере так она подумала, когда увидела ее, подключенную к аппаратам и капельницам.

– Ох, мама! – Натали взяла безжизненную руку матери.

– Я позвонил Лаклану, – сказал Анжело у нее за плечом. – И отправил за ним самолет.

Натали прижалась губами к ладони матери.

– Извини, мама, – сказала она. – Мне так жаль…

Вошел Адриан Армитаж, который разговаривал по телефону в коридоре.

– Правильно извиняешься, – произнес он высокомерно. – Это твоя вина. Она не начала бы пить, если бы не ты!

Анжело встал между Натали и ее отцом.

– Вам лучше уйти, – сказал он тоном, который не предполагал возражений.

Но Адриан посмотрела на него презрительно:

– В тебя она тоже запустила коготки, крепко и надежно? Я же предупреждал. Натали хитрая манипуляторша. Ты дурак, если купился на ее трюки.

– Если вы не уйдете добровольно, я вас заставлю, – сказал Анжело тем же ровным и спокойным, но безошибочно угрожающим тоном.

– Она убила моего сына, – заявил Адриан. – Она тебе это рассказала? Завидовала ему, вот и убила. Она знала, что сына я хотел больше, чем дочь.

– Натали не убивала вашего сына, – ответил Анжело. – Она не отвечает за смерть Лайама. Она была всего лишь семилетним ребенком, нельзя было возлагать на нее такую ответственность – присматривать за младшим братом. Это ваша забота. И я не позволю обвинять Натали за вину ее отца, который просто пренебрег своими родительскими обязанностями.

Лицо Адриана побагровело.

– Ты смеешь сомневаться в моих родительских способностях? – взревел он. – Эта девчонка – бунтарка, с ней никто не может справиться! Она никому не подчиняется. У нее черное сердце.

– Эта «девчонка» – моя жена, – твердо произнес Анжело. – А теперь убирайтесь, пока я не сделал что-нибудь, о чем вы будете сожалеть больше, чем я.

– Мистер Армитаж? – В палату заглянул один из врачей. – Думаю, вам лучше уйти. Сюда, пожалуйста.

Анжело обеспокоенно посмотрел на Натали.

– Ты в порядке? – спросил он, ласково прикоснувшись к ее щеке.

– Я всегда знала, что он меня ненавидит, – сказала она с прерывистым вздохом. – Он говорил правду… Я слышала, как он орет на мою мать. Мне тогда было лет пять. Он хотел первенца-сына. Поэтому я всегда чувствовала, что недостаточно хороша. Не важно, сколько я старалась, как хорошо себя вела, как училась, – я никогда не стала бы сыном, которого он хотел! А потом Лайам умер… и я потеряла всякую надежду на то, что смогу угодить отцу.

– Некоторые люди не должны заводить детей, – с гневом произнес Анжело. – Твой отец трус и мерзавец! Ты не должна оставаться с ним наедине, никогда. Понимаешь?

– Понимаю.

Ярость в его чертах сменилась нежностью, и он прижал ладонь к ее щеке:

– Жаль, я не знал, каким было твое детство, и еще больше жаль, что ты не доверяла мне и ничего не рассказывала. Все подсказки были налицо, но я не обращал на них внимания.

– Однажды я рассказала другу семьи, как обращается со мной отец, – тихо сказала Натали. – Мои слова дошли до отца. Мать… – Она нервно сглотнула, вспоминая. – После этого мать начала пить особенно сильно. Я не хочу ее потерять. Понимаю, что она не совершенство, но не хочу ее потерять.

Анжело накрыл ее руку своей и крепко сжал: – Тогда я переверну небо и землю, лишь бы ты ее не потеряла!

К тому времени как Анжело вывел Натали из больницы, она выглядела совершенно разбитой. У ее матери наступило некоторое улучшение, но все равно было еще рано говорить, пройдет ли этот острый приступ панкреатита. Доктора сказали, ее мать не проживет долго, если не перестанет пить.

Анжело приобнял Натали за талию, ведя ее к заказанной машине.

– Лаклан прибудет утром, – сказал он. – А до этого тебе стоит попытаться отдохнуть, насколько это возможно. Ты выглядишь вымотанной.

– Не знаю, как тебя благодарить за все, что ты делаешь, – тихо произнесла Натали. – Ты… потрясающий!

Анжело обнял ее за плечи и притянул к себе:

– По-моему, давно пора кому-нибудь постоять за тебя.

– Удивительно, что это оказался ты.

– Почему?

Натали пожала плечами:

– Я думала, ты последний человек, который примет мою сторону.

Анжело поцеловал ее в макушку:

– Значит, ты не так хорошо меня знаешь.

Анжело отвез ее в свой дом в Мэйфере. Это был четырехэтажный особняк в идеальном состоянии, с прекрасным садом вокруг.

Натали внимательно осматривалась, несмотря на то что еле стояла на ногах.

– Это совсем не похоже на ту потрепанную квартиру, в которой мы жили в Ноттинг-Хилле, – сказала она, изучив каждый уголок.

– Мне нравилась та квартира.

Натали ностальгически улыбнулась:

– Мне тоже.

– Иди сюда!

Она подошла и замерла в кольце его рук.

– В двадцать один год я была бы в ярости от такой команды и не стала бы подчиняться.

Она прижалась к Анжело, наслаждаясь теплом, комфортом и безопасностью, которые давало его тело. Она чувствовала себя как побитая штормом лодка, которая наконец нашла безопасную гавань.

Если бы только можно было остаться в ней навсегда!

В следующие несколько дней состояние матери Анжело улучшилось достаточно, чтобы ее можно было перевезти в частную клинику, которую выбрал Анжело. Много лет тяжелого алкоголизма причинили серьезный вред ее печени. Путь к излечению будет долгим, и хотя мать казалась готовой сделать первые осторожные шаги, Натали не стала бы ставить на ее успех. Она слишком много раз наблюдала попытки матери вернуться к трезвости, и уже не надеялась на лучшее.

Другое дело – Лаклан. Брат произвел на нее прекрасное впечатление. Как только Лаклан убедился, что мать вне опасности, он попросил Анжело отправить его обратно в Португалию. Чувствовалось, что ему там действительно помогают. Лаклан начал говорить с врачами о своем детстве, о невыносимом бремени роли ребенка на замену, и ему стало легче.

Она не видела отца с тех пор, как Анжело прогнал его в больнице. Натали подозревала, отец боится снова столкнуться с ее мужем. Какая жалкая трусость – перестать навещать больную жену из страха за себя!

Пока Анжело отвозил Лаклана в аэропорт, Натали сидела с матерью в солнечной палате клиники. Она принесла с собой Молли, надеясь, что это поднимет матери настроение, но Айла едва взглянула на собачку.

– Интересно, когда придет твой отец? – спросила она, в десятый раз посмотрев на часы. – Он меня здесь не навещает.

– Мама, почему ты его терпишь?

– О чем ты?

– Он обращается с тобой как с мусором, – сказала Натали. – И всегда так делал.

– Я знала, ты не поймешь, но меня все устраивает в жизни, – сказала мать. – Он всем меня обеспечивает. Мне не нужно беспокоиться о работе. Я веду жизнь, о которой другие могут только мечтать.

– Мама, ты могла бы с ним развестись и все равно остаться обеспеченной, – сказала Натали. – Тебе не нужно мириться с его выходками.

– Он не всегда был таким, – покачала головой Айла. – Поначалу все было лучше. Узнав, что я беременна, он сделал мне предложение. Мы оба были уверены, что родится мальчик. Я даже купила голубые детские вещицы. Я рада была и дочери, но твоему отцу это очень не понравилось. После рождения Лайама стало лучше. Но потом…

Глаза Натали налились слезами, а горло перехватило. Все то же самое. Неизменная тоска, неизменная мучительная вина. Наступит ли время, когда ее мать освободится от этого.

– Прости… – Айла снова посмотрела на часы. – Ты не могла бы позвать ко мне медсестру? Я хочу вернуться домой. Мне надоело здесь.

– Мама, как ты можешь думать о том, чтобы уйти? – спросила Натали. – Ты должна дойти до конца программы, а это еще как минимум месяц!

Айла протянула руку и нажала кнопку вызова медсестры.

– Я должна быть дома, с твоим отцом, а не здесь! – заявила она с непроницаемым лицом.

Анжело подъехал к клинике как раз тогда, когда Натали вышла на крыльцо. Видно было, она ужасно расстроена, хоть и прикладывает все силы, чтобы это скрыть. Его удивляло, как хорошо он научился ее читать. Он угадывал настроение Натали по манере себя держать.

Анжело вышел из машины и открыл дверцу перед Натали.

– Что случилось? – спросил он, забирая у нее беспокойную собачку.

– Ничего.

– Эй, – он поймал ее за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо, – что происходит?

Ее глаза блестели так, словно она вот-вот заплачет.

– Я правда не хочу об этом говорить…

– Тати, мы должны обсуждать все события в жизни. Особенно то, что нас расстраивает. Так делают все гармоничные пары. Я больше не хочу никаких секретов.

– Моя мать собирается выписаться из клиники, – сказала Натали потерянно. Я не могу ее остановить. Не могу это исправить. Ничего не могу сделать.

Анжело убрал волосы с ее лица:

– Не ты все испортила, не тебе и исправлять!

– Не могу поверить, что она больше думает о своем положении в обществе, чем о своем благополучии, – сказала она. – Мама не любит отца. Она любит то, что он может дать. Как можно так жить?

– Разные люди хотят от жизни разного. – Анжело пожал плечами. – Придется это принять. Это не значит, что ты станешь такой же. У тебя есть выбор – ты можешь все сделать иначе.

Садясь в машину, Натали молчала. Она пристроила Молли на своих коленях и бережно гладила ее по ушкам.

– Извини, мои семейные драмы занимают столько твоего времени! – сказала она после долгой паузы.

– Мне не трудно, – ответил Анжело. – А как твоя работа? Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь?

– Нет, я со всем разберусь сама. Линда работает над несколькими моими проектами. Ей очень нравится отель в Сорренто. Я отправила ей фотографии.

– Я знал, ты отлично справишься, – сказал Анжело. – И моя мама рада, что ты поможешь ей с виллой. В следующие выходные у нее день рождения. Отец привезет ее в Лондон, чтобы сходить в театр. Они хотят отметить праздник вместе с нами, в тесном кругу. Тебе не нужно ничего делать для этого – всем займется моя домработница Роза.

Улыбка Натали растаяла почти сразу же, как появилась.

– Это было бы замечательно!

Родители Анжело прибыли в его дом в Мэйфере вечером в пятницу. Натали подобрала коллекцию постельного белья своей марки в качестве подарка Франческе, но в итоге свекровь куда больше заинтересовала Молли.

Они едва вошли в дверь, как Франческа забрала собачку из рук Натали.

– Иди к бабушке, – сказала она с сияющей улыбкой. – На тебе я смогу потренироваться, правда? Не могу дождаться, когда стану бабушкой. Я уже купила новую колыбельку для прежней детской Анжело. С этой комнаты мы начнем ремонт, Натали.

Сердце Натали тревожно сжалось. Она взглянула на Анжело, но он улыбался, как будто все было в порядке. Она ощутила, что стены сжимаются вокруг нее, приступ клаустрофобии и паники охватил ее, вызывая головокружение и тошноту.

– Нужно продолжать линию Белландини, – сказал Сандро с дразнящим блеском в глазах.

– Подождите немного. – Анжело весело рассмеялся. – У нас только что закончился медовый месяц.

– А что, если я не хочу ребенка? – сказала Натали.

Впечатление было такое, словно она объявила, что у нее в сумочке тикающая бомба. Сандро и Франческа уставились на нее, широко раскрыв глаза и рты.

Франческа заговорила первой:

– Ты же не серьезно это говоришь?

Натали попыталась не обращать внимания на темный взгляд Анжело.

– Я не уверена, что хочу детей.

Лицо Франчески исказилось разочарованием.

– Но мы уже много лет мечтаем о внуках! – сказала она. – Мне удалось родить всего одного ребенка. Я бы хотела четверых или пятерых. Как ты можешь не хотеть подарить Анжело сына?

– Или дочь? – добавил Сандро.

Анжело обнял Натали за талию:

– Этот разговор должен быть между мной и Натали.

Франческа выглядела так, словно вот-вот заплачет.

– Ты должен заставить Натали передумать, – сказала она. – Скажи, насколько это для тебя важно. С тобой наша семейная линия закончится. Ты не можешь позволить этому случиться!

– Натали для меня важнее, чем продолжение семейной линии, – сказал Анжело. – Если она решит, что рождение ребенка для нее нежеланно, мне придется это принять.

Натали видела разочарование, написанное на лицах его родителей. В глазах Анжело тоже мелькала тень, хотя он прикладывал все усилия, чтобы ее скрыть.

Вечер прошел как планировался, но Натали все время чувствовала себя посторонней. Больно было смотреть, как родители Анжело пытаются веселиться. Они явно были расстроены и чувствовали себя неловко.

Натали испортила день рождения его матери – как портила все в жизни.

Было уже поздно, когда Анжело поднялся в их спальню. Натали подозревала, что он разговаривал с родителями. И темой их беседы была она.

Пожилая пара наверняка вела себя вежливо, но проявляла беспокойство, пытаясь выяснить, действительно ли он готов пожертвовать ради женщины, которая не может дать ему желаемое? Анжело наверняка ответил: он ее любит, а остальное не имеет значения. Но родители вряд ли согласились бы с ним.

В конце концов, у него есть ответственность перед семьей. Обязанность.

– Где ты был? – спросила она, едва Анжело закрыл дверь.

– Разбирался с делами, – ответил он, развязывая галстук.

– Родители посоветовали тебе развестись со мной?

– Зачем им это делать? – нахмурился Анжело.

– Потому что я не стану инкубатором, который они так хотят!

– Тати, – утомленно вздохнул он, – мне кажется, тебе нужно успокоиться и взглянуть на ситуацию с моей точки зрения.

– О, с твоей точки зрения я ее прекрасно вижу! – сердито сказала она. – Ты считаешь, что со временем уломаешь меня, и уже начал над этим работать. Сначала Молли. А что потом? Котенок? Но что, если это не поможет? Что, если я все равно не буду хотеть детей?

– Все, что я сказал внизу, – правда. Ты для меня намного важнее, чем продолжение генеалогического древа семьи.

Натали хотела в это верить. Хотела быть уверенной, что через два года, пять лет, даже через пятьдесят он будет говорить то же самое. Она знала – Анжело ее любит. Натали чувствовала любовь в его прикосновениях. Видела ее в его взгляде.

Видела и сейчас.

На следующее утро Натали стояла рядом с Анжело, прощаясь с его родителями. Франческа и Сандро поочередно обняли ее, и на первый взгляд их объятия были такими же теплыми, как обычно, но Натали чувствовала: старикам трудно принять вероятность, что им никогда не придется держать на руках собственных внуков.

Когда машина с ними отъехала, Анжело взял ее за руку:

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– Они меня ненавидят.

– Ничего подобного!

– Я бы на их месте ненавидела!

Натали высвободилась из его хватки и возвратилась в дом.

– Тати…

Едва он закрыл дверь, Натали развернулась к нему.

– Так все и будет в следующие годы. Всегда. До бесконечности. Ты это понимаешь, Анжело? – спросила она. – Они будут и дальше смотреть на меня такими грустными глазами, как будто я испортила им жизнь.

– Ты ничего не портила, – резко выдохнул он. – Со временем они привыкнут.

Боль сжала грудь Натали от понимания того, от чего Анжело ради нее отказывается. А она даже не сказала, что любит его. Она хотела, но слова словно оказались замурованы за стеной ее вины. Она заложила их кирпичами, а теперь не могла найти в осколках, оставшихся от ее сердца.

– Но привыкнешь ли ты? – спросила она. – Что будет через пару лет? Пять или десять? Что будет, когда твои друзья заведут детей? Когда ты возьмешь чьего-нибудь ребенка на руки и возненавидишь меня?

Лицо Анжело стало напряженнее:

– Думаю, эту тему лучше отложить на другое время.

– Почему? – спросила Натали. – Потому что я тебя задела? Признайся! Ты начал задумываться о том, как все будет, правда?

Уголок рта Анжело дернулся:

– Ты действительно хочешь поссориться?

– Просто пытаюсь убедиться, рассмотрел ли ты проблему со всех сторон?

– Это ты не рассмотрела ее со всех сторон! – парировал Анжело. – Даже сейчас ты наказываешь себя за смерть брата, хотя очевидно – в ней никто не виноват, кроме твоих родителей. Они совершенно не справляются со своими обязанностями и никогда не справлялись! Но ты все равно продолжаешь обвинять себя. Пора освободиться от этого, Тати. Ты не сможешь вернуть Лайама. Ради него ты должна жить полной жизнью. Я уверен, если бы все случилось не с ним, а с тобой, ты не захотела бы, чтобы он жертвовал своим счастьем.

Натали прикусила губу. Его слова имели смысл. Она никогда не думала о том, что сделал бы Лайам, поменяйся они местами…

Анжело снова взял ее за руку и прижал к своей груди.

– Подумай, дорогая, – мягко сказал он. – Что бы Лайам хотел от тебя?

Натали представила новорожденного ребенка, как у Изабель. Сладкий запах, мягкие золотистые волосики, крохотные ручки и ножки с ямочками… Представила малыша, похожего на Анжело, с черными волосами и шоколадными глазами. Представила, как он или она будет расти у нее на глазах, как они станут отмечать каждый этап взросления ребенка любовью и счастьем. Представила, как появление сына или дочки укрепит чувства Анжело. Даже Молли сделала их ближе: он так же заботился о щенке, как она сама…

Внезапно она нахмурилась и огляделась:

– Где Молли?

– Минуту назад была здесь.

– Молли! – Натали обежала весь дом сверху донизу, зовя собачку.

Нигде не было никаких признаков щенка, только ее игрушки валялись на полу: одна из старых кроссовок Анжело и резиновая косточка с пищалкой. Натали пыталась не паниковать, уговаривая себя всеми возможными способами: «Щенки все время играют. Может, Молли нашла новый объект для жевания и притаилась с ним в тихом уголке? Или она где-нибудь спит и не слышит, как я ее зову. Когда щенки спят, то ни на что не реагируют».

Натали сбежала по лестнице как раз тогда, когда Анжело вошел во входную дверь.

– Ты ее нашел?

– На улице ее нет, – сказал он. – Я думал, она могла выскочить, пока мы прощались с родителями.

– Я не могу ее найти…

Слова прозвучали как жуткое эхо из прошлого, пробуждая ту же тошнотворную панику. На коже Натали выступил липкий пот, сердце колотилось об ребра, как молот.

– Я не могу ее найти! Не могу найти.

– Наверное, она в кухне с Розой? – предположил Анжело.

– Я уже искала в кухне. Роза ее не видела!

Анжело потянулся к ее руке, пытаясь успокоить:

– Тати, ради бога, перестань нервничать!

Натали отшатнулась от него. Она едва могла дышать от поднимающейся волны отчаяния и вины.

Она опять во всем виновата! Ей нельзя доверить даже щенка. Как же она справится с маленьким ребенком?

– Тати, успокойся и…

– Не говори мне успокоиться! – крикнула она, выбегая в сад.

Легкие у нее разрывались, и она понеслась по дорожке к бассейну в саду. Запах хлорки вернул ее в прошлое…

Натали больше не была двадцатишестилетней женщиной в центре Лондона.

Ей семь, она в Испании, ее маленький брат пропал. Вокруг бегают и кричат люди. Громче всех кричит ее отец: «Где он? Ты должна была за ним смотреть! Где он?»

Натали схватилась за голову обеими руками, пытаясь утихомирить тошнотворную пульсацию паники, которая поселилась в ее душе. Ее мутило.

«Нужно найти Лайама. Нужно найти Лайама. Нужно найти Лайама».

– Я ее нашел.

Натали убрала руки от головы – на дорожке стоял Анжело с Молли на руках. Он улыбался так, словно ее мир не рухнул снова в эту самую секунду.

– Вот она. – Анжело протянул ей щенка, но Натали оттолкнула его.

– Нет, забери ее! – сказала она. – Я ее не хочу.

Анжело нахмурился:

– Дорогая, с Молли все в порядке. Она была в винном погребе. Наверное, Роза случайно ее там заперла.

Натали попыталась взять дыхание под контроль, но прошлое не отпускало ее. Она могла думать только о том, как безжизненное тело ее брата вынимали из бассейна. Она до сих пор слышала звук воды, которая капала с его шортов и футболки с изображением желтого льва. Она слышала, как капли разбивались о бетон. Ощущала укоряющий взгляд солнца. Оно как будто указывало на нее: «Ты виновата. Ты виновата. Ты виновата».

– Тати?

Она посмотрела на Анжело – и внезапно эмоции стали сильнее ее. Она не могла оставаться здесь. Не могла справиться с этим.

– Мне нужно уехать, – сказала она. – Я так больше не могу.

– Не делай так второй раз, Тати!

– Мне придется. – У нее на глазах выступили слезы. – Для меня нет места в твоей жизни. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Просто не могу…

– Мы сможем разобраться со всем, – успокаивающе произнес он.

– Я не могу ни с чем разобраться! – Натали выкрикнула слова так, словно балансировала на грани истерики. – Я никогда не смогу разобраться!

– Сможешь. Мы сделаем это вместе.

Натали замотала головой:

– Все кончено, Анжело.

– Ты убегаешь от меня?

– Я не убегаю! – возразила она. – Я беру контроль над своей жизнью на себя. Ты заставил меня вернуться. У меня не было выбора.

Он стиснул зубы:

– Я все еще могу отправить Лаклана в тюрьму.

Натали посмотрела на него, на щенка, которого он прижимал к груди.

– Ты этого не сделаешь, – покачала она головой. – Ты никогда бы этого не сделал! Я тебя знаю, Анжело.