Текст книги "Тайны утерянных камней"

Глава 11. Стар

Люси уже умчалась по лестнице вверх. Ну ничего себе! Эта старушенция способна еще и передвигаться! Стар выскочила из гостиной, метнулась к входной двери, схватилась ладонью за круглую рукоять… но не смогла себя заставить ее повернуть. Девочка прикусила губу. Если она прямо сейчас уйдет, то вскоре будет уже стоять на остановке автобуса в сторону Денвера. К тому же и Джесс наверняка уже позвонила в соответствующие службы.

Однако воспоминание о Шреде, который напал на нее минувшей ночью, безжалостно прижав ее коленями к земле, все же остановило Стар. Она содрогнулась от осознания своей жалкой беспомощности. Останется она или вернется в Денвер – вообще все, что касалось ее будущего, – решал, похоже, кто угодно, но только не она. Стар отпустила дверную ручку: ну и черт с ним, в самом деле! Она здесь малость поболтается, набьет как следует животик, а потом, когда будет готова, по-быстрому отсюда свалит.

Со второго этажа в вестибюль просочились приглушенные голоса, и девочку точно магнитом потянуло подняться по лестнице и дойти до открытой двери в конце коридора. Она украдкой заглянула в комнату.

Джесс стояла на коленях на полу спиной к высокому комоду. Рядом с ней лежал перевернутый ящик, а по рубиново-синему шерстяному ковру была разбросана одежда.

– И что вы собирались сейчас сделать? – словно отчитывала старуху Джесс. – Собирались сами меня поднять?

Люси села на кровать.

– Ты выглядела так, будто нуждалась в помощи.

Джесс поднялась на ноги, и Стар заметила, как сильно та побледнела.

– Спасибо, Люси, – с большей теплотой в голосе ответила Джесс. – Но вы в свои восемьдесят пять, насколько я знаю, не принимаете ничего, кроме витаминов. И мне бы не хотелось из-за своей неуклюжести добавить к ним еще и обезболивающее.

Стар, не удержавшись, фыркнула:

– Ну да, потому что, когда обезболивающее перестает работать – здравствуй, героин!

Обе женщины – и Джесс, и Люси – повернулись к стоявшей перед входом Стар. В последовавшем молчании девочка неуверенно переступила с ноги на ногу. У Джесс глаза едва не вылезли на лоб, рот слегка приоткрылся. Люси застыла, изогнув дугою бровь.

Стар втянула в себя щеки. Да уж, два сапога пара! Старуха-вековуха Люси и страдающая биполяркой Джесс.

Девочка прошла в комнату и, подняв с пола ящик, вдвинула его обратно в комод. Когда она подняла с ковра тоненькую блузку, из ее складок что-то выпало. Стар прищурилась, пытаясь разглядеть. Явно какая-то фотография. Но увидеть успела она лишь оборот снимка – Джесс быстро подхватила его с пола.

– Это мое, – буркнула она странным, каким-то придушенным голосом и принялась запихивать одежду в ящик.

– Как его угораздило вывалиться? – спросила Стар.

Длинная прядь каштановых волос выбилась у Джесс из хвоста. Протяжно, с усилием выдохнув, она заправила прядь за ухо.

– Он каким-то образом сошел с направляющих, – стала объяснять женщина, – и свалился в тот момент, когда я пыталась вправить его на место. Наверное, просто немножко не уследила.

Она наклонилась поднять очередную блузку из вываленной кучи и начала ее аккуратно складывать.

Насколько поняла Стар, Джесс была еще совсем не в возрасте. Но за те несколько часов, что прошли с того момента, как она ступила в этот дом, Стар почти не видела, чтобы его более молодая обитательница улыбалась. И что-то девочке подсказывало, что это обычное состояние Джесс.

Уже повернувшись, чтобы уйти из комнаты, Стар мельком заметила три миниатюрных деревца на узком столике позади Джесс. У девочки перехватило дыхание, и на долгое мгновение она даже потеряла дар речи. Потом, заметив, что Джесс пристально на нее смотрит, сказала:

– Ваши бонсаи погибают.

Джесс тоже взглянула на деревца, и ее плечи поникли.

– Да, я уже заметила, – нахмурилась она.

– Бонсай! Точно! – вскричала Люси и поспешно вытащила из кармана в складках платья газету с кроссвордом. Карандашом она вписала слово в нужные клеточки.

Стар покачала головой, еле сдерживая улыбку. Люси определенно была помешанной! Потом девочка прошла к столику и осмотрела растения уже вблизи.

– Проблема в том, что то ли они слишком мало получают солнца, то ли… – она потыкала пальцем в грунт одного из горшков, – то ли слишком мало воды. – Взглянула на несколько рассыпавшихся по столу опавших листков и добавила: – Или то и другое сразу.

Джесс все это время смотрела на нее так, будто Стар говорила на каком-то чужестранном языке. Взор девочки упал на деревце, стоявшее посередине. Оно сильно отличалось от двух других, будучи заметно выше и худосочнее, чем его соседи, и не столь обильно усыпано листочками. Стар провела пальцем по его гладкому стволику:

– А этот без ухода перерос.

Джесс внимательно глядела на нее, чуть склонив голову набок, и Стар переступила с ноги на ногу, уже жалея, что вообще раскрыла рот.

– У меня мама любила бонсай, – коротко объяснила она, надеясь, что настырная Джесс на сей раз не станет засыпать ее вопросами. Стар не любила говорить о маме. Это было для нее слишком больно.

– Господи, Стар… – заморгала Джесс. – Я не… Мне…

Стар напряглась. Она попыталась придумать что-нибудь язвительное, чтобы изменить русло, которое внезапно принял их разговор, но тут Люси нарочито громко прочистила горло, прерывая любые слова, что могли за этим последовать, – и девочка с облегчением выдохнула.

– Стар! – обратилась к ней Люси и поднялась на ноги. Девочка могла бы поклясться, что слышала, как у той хрустнули кости.

– Да?

– У меня есть для тебя работа, милочка. – Люси взяла гостью за руку и, ни слова не сказав Джесс, повела девочку по коридору к лестнице и вниз.

– Работа? – высвободила руку Стар. – А какого рода работа?

– Это не просто работа, милочка. – Они остановились в вестибюле, и Люси повернулась к ней лицом. – Но одно очень важное задание, – подмигнула старуха. – Сегодня вторник. А по вторникам я люблю прогуляться вокруг озера.

Стар ждала, что та скажет что-нибудь еще, но Люси принялась сосредоточенно рыться в шкафу прихожей. Наконец она вытащила оттуда длинный черный плащ и, сунув одну руку в рукав, стала поворачиваться, пытаясь поймать другую половину плаща. Но второй рукав все время ускользал у нее по спине. Наблюдая неимоверные старания Люси в столь простом деле, как надевание плаща, девочка почувствовала угрызение совести и, придержав одеяние, расправила его. Люси посмотрела на нее через плечо, улыбнулась и вдела вторую руку.

– Вы хотите, чтобы я ходила с вами на прогулку? – уточнила Стар.

– Только по вторникам.

– Вы хотите, чтобы я ходила с вами гулять по вторникам? – переспросила девочка.

Еще утром она была совершенно никем. А теперь стояла в прихожей огромного старинного особняка, в городке, о котором ни разу даже не слышала, чистенькая и постриженная, впервые за целую вечность не голодная, одетая в новое платье – и собиралась вести престарелую даму на прогулку.

– Да, по вторникам. Но только по вторникам. – Люси снова пошарила в шкафу и, выудив оттуда поношенный темно-зеленый армейский бушлат, вручила его гостье. – Возьми, он тебе понадобится. В мае здесь всегда холоднее, чем может показаться с виду.

– А как же Джесс? – спросила Стар, открывая входную дверь. – Она разве не ходит с вами гулять?

– Нет. Конечно же, нет. Я ведь едва ее знаю.

Бок о бок они спустились по рябым бетонным ступеням к грунтовой дорожке. Внизу, у самого городка, поблескивало льдом озеро, отражая зеленые кроны сосен, росшие по его берегам. За деревьями Стар различила еще более высокие горные вершины, белые от снега.

– Но меня-то вы тоже мало знаете, – повернулась она к Люси.

– Вот и оставайся, – улыбнулась та. – И мы все сможем узнать друг друга лучше.

* * *

Вдвоем они спустились с отрога горы, вышли на Мейн-стрит и остановились возле мини-маркета. Почти в то же мгновение прямо возле них затормозил небольшой белый минивэн с надписью «Такси-Предгорье». Неужели в таком маленьком городке имелась своя служба такси?

Водительская дверь тут же открылась, выпустив наружу высокого худощавого парня с густыми вьющимися волосами и широченной улыбкой. Он торопливо протрусил вокруг минивэна и широким театральным жестом, склонив голову, распахнул переднюю пассажирскую дверь.

– Приветствую вас, Люси, – басовито, церемонным тоном произнес он и взял старушку за руку.

– Здравствуй, Джереми, – кивнула ему Люси в ответ и, высоко подняв голову, забралась в минивэн.

– А кто эта юная особа, которая вас сегодня сопровождает? – полюбопытствовал парень, быстро взглянув на Стар.

– Это Стар, она из города, – ответила Люси. – Она будет моей спутницей по вторникам.

Джереми степенно кивнул:

– Давно пора вам завести себе по вторникам сопровождающую.

Он мельком улыбнулся девочке и открыл ей заднюю сдвижную дверь:

– Приятно познакомиться, Стар.

Она села в машину, и дверь сразу задвинулась, оставив Стар изумленно гадать, в чей же это торчковый сон ее вдруг угораздило попасть.

Они проехали немного через городок, и Стар получила возможность снова осмотреться в Пайн-Лейке. У девочки было такое чувство, будто она очутилась на старом Диком Западе. По обеим сторонам Мейн-стрит стояли низенькие деревянные дома с подернутыми ржавчиной металлическими крышами. Вдоль двухполосной дороги тянулись крытые досками тротуары, повсюду висели разноцветные вывески, хвастливо зазывающие в кофейню, в салон красоты или в лавку подарков и сувениров.

Затем они проехали мимо небольшой дамбы, расположенной в самом конце Мейн-стрит. Вода из озера переливалась через нее студеными потоками, падая множеством окутанных туманом радуг в более низкий водоем. Стар вздохнула. А ведь здесь она могла бы быть счастлива!

Однако сама мысль о том, чтобы вообще где-либо обрести счастье, сразила ее, точно удар в живот.

Джереми подъехал к домику у озера и вкатил свой минивэн на маленькую парковочную площадку. Выскочив из-за руля, он все с той же театральностью открыл дверцу Люси. Он явно был моложе, нежели поначалу показалось Стар, – пожалуй, ненамного старше ее – однако уже достаточно взрослым, чтобы водить машину.

Задняя дверца отъехала, и Джереми протянул руку Стар. Проигнорировав его вежливый жест, девочка выбралась из минивэна и подошла к Люси.

– Приятного вторника! – пожелал им Джереми.

– И тебе того же самого! – отозвалась старуха.

– Позаботься о нашей любимой подруге, Стар, – кивнул парень и поспешил обратно к своему сиденью.

– Л-ладно, – в спину ему буркнула девочка. Все-таки горцы – очень странные люди.

Они остались стоять одни посреди пустынного бездорожья. А доводилось ли ей когда-либо бывать в горах? Тут же в сознании зашевелилось смутное воспоминание, как она уютно пристроилась у мамы на коленях перед жарким костром, от которого в небо улетали миллионы сверкающих искорок, а руки у нее были липкими от зефира в шоколаде. Она даже почти ощутила эту сладость тающего на языке шоколада, к которой примешивался резкий запах спрея от насекомых. Потом эти образы из памяти развеялись, и Стар стало еще холоднее, чем прежде. Она обвела взглядом окружавшие озеро леса. Вся эта открытость горной местности заставляла ее чувствовать себя слишком заметной, незащищенной, а в спине покалывало от ощущения, что где-то среди деревьев притаилось что-то неведомое. Возможно, для нее и впрямь предпочтительнее жить в городе. Стар повела плечами. Что ж, значит, ей намного проще будет отсюда уехать.

Легким шагом Люси направилась вперед, и ее сутулая фигура стала с неожиданной шустростью удаляться. Девочке пришлось даже поспешить, чтобы догнать старушку. Они прошли по гравийной дорожке, огибавшей лодочный сарай, и выбрались на более широкую грунтовую тропу, идущую вокруг озера. Стар было приятно размять ноги, а неровная земля дарила уже забытое ощущение ступням, привыкшим за долгие месяцы к асфальтовым и плиточным тротуарам.

Краем глаза Стар наблюдала за Люси. Сегодня на старушенции было уже другое черное платье – застегнутое на пуговицы до самой шеи и с такой длинной юбкой, что она тащилась по земле. Столь темный цвет совершенно не красил ее бледное морщинистое лицо, усеянное возрастными пятнами. Не говоря уже о волосах. У Стар бабушка умерла, когда девочка была еще младенцем, а те старики, которых ей доводилось знать, были вечно пьяными, бездомными и в большинстве своем убогими людьми. Стар не знала, что ей и думать о Люси, которая была самой странной личностью, встречавшейся ей в жизни. А учитывая обстоятельства жизни Стар, это уже о многом говорило.

Довольно долго они шли в молчании. У Стар было мало опыта общения с престарелыми людьми, и она просто не представляла, о чем говорить. Они обогнули самую дальнюю точку тропы, откуда путь их сворачивал вдоль озера в направлении лодочного сарая. Люси продолжала идти, мерно переставляя одну ногу за другой, осторожно ступая на неровной дорожке.

Стар заговорила первой, сама тому немало удивившись.

– А этот Джереми… интересный товарищ, – сказала она.

– Кто, милочка?

– Тот парень, что нас сюда подвез.

– Ах да, Джереми! Он всегда оказывается рядом в нужный момент.

– То есть сами вы машину уже не водите?

Люси резко повернула голову и, прищурившись, пристально посмотрела на Стар.

– Это правильный вопрос.

– Ну да.

– Но ты права. Я действительно больше не сажусь за руль.

– Из-за возраста?

На это старушка рассмеялась – таким легким и беззаботным смехом, что у Стар невольно приподнялись уголки губ.

– И да и нет, – ответила Люси. Она снова двинулась вперед, но теперь ее походка замедлилась, и Стар заметила, как ее спутница теребит край рукава, потирая его пальцами вдоль манжета. – Я перестала сама водить после того, как с моей машиной случилось нечто скверное.

– А что такое с ней случилось?

Люси помахала ладонью в воздухе:

– Да ничего на самом деле. Нажала вместо тормоза на газ и снесла свой почтовый ящик. – Она шумно втянула носом воздух. – После этого Бенджамин решил, что будет лучше, если я вообще перестану водить, и, подозреваю, он был прав. Но…

Старуха вдруг осеклась, опустила веки, и на мгновение Стар даже решила, будто та уснула прямо посреди фразы.

– Люси?

Старуха открыла глаза, и от смущения брови у нее сошлись над переносицей.

– Я не предвидела этого, хотя должна была. Матушка всегда говорила, что я могу быть слепа, когда мне того хочется.

Стар ожидала, что Люси скажет ей что-то еще, однако та погрузилась в молчание, глядя перед собою на тропу. Спина ее согнулась сильнее прежнего. И внезапно Люси показалась девочке очень и очень старой.

Разговор на этом оборвался, и, когда они дошли до конца своего кругового маршрута, Люси присела на скамью и воззрилась на озеро. Стар проследила за ее взглядом – и от открывшегося вида глаза у нее изумленно распахнулись. Замерзшая вода искрилась на солнце, словно по ней рассыпали несметное число бриллиантов. Над головой послышалось хлопанье крыльев, и Стар даже ахнула, увидев большую черную птицу с длинной тощей шеей, вскоре заскользившую по ледяной поверхности. Найдя протаявшую полынью, птица грациозно ныряла в воду и ненадолго исчезала из виду, после чего со сверкающими брызгами выныривала наружу в нескольких шагах в стороне.

После того как птица улетела, скрывшись за озером, Стар вновь посмотрела на Люси, которая, распрямив спину, сидела на скамье. Девочка попереминалась с ноги на ногу. Затянувшееся молчание было и неловким, и в то же время несущим покой, но в душе у Стар все-таки росло нетерпение. Она помотала головой и протяжно выдохнула сквозь зубы.

– Зачем я здесь? – резко спросила Стар.

Люси сидела совершенно неподвижно, на щеках у нее после долгой прогулки проступил легкий румянец. И Стар даже засомневалась: то ли старуха вообще не слышала ее вопрос, то ли попросту ее игнорирует. Мысленно она даже стала перебирать подходящие местечки вдоль Мейн-стрит, где она могла бы сегодня скоротать ночь.

– Еще с тех пор, как я была совсем маленькой девочкой, – заговорила вдруг Люси, – я имела способность их видеть. Но именно матушка научила меня их понимать.

– Кого понимать? – Стар плюхнулась рядом с ней на скамейку. Похоже, чтобы получить от Люси прямой ответ, понадобится еще немало времени.

– Потерянные концы, разумеется, – повернулась к ней старуха. – Так я предпочитаю называть их про себя.

– Не понимаю.

Люси посмотрела на нее долгим изучающим взглядом.

– Конечно же, не понимаешь, милочка. Это же мой дар – их видеть, и моя работа – им помогать. Иногда это какое-то незаконченное дело или потребность в прощении. – Тут старуха нахмурилась. – Иногда они хотят отмщения. – Она сжала губы в узкую полоску. Такие мне совсем не по душе. Но я научилась быть терпеливой с теми вещами, которых я не понимаю, потому что зачастую единственное, что тут требуется, – это время.

– Время для чего?

Глаза у Люси вспыхнули, точно голубое пламя, а ее улыбка необъяснимым образом заставила Стар ощутить собственную важность.

– Порой нужно немало времени на то, чтобы все потерянные концы сошлись воедино. Но стоит такому случиться – и все начинает разворачиваться чрезвычайно быстро.

Стар взглянула через плечо на парковку, надеясь обнаружить там Джереми или его минивэн. В словах Люси звучало безумие. Да и Стар совсем не было дела до ее «потерянных концов». Девочку волновал вопрос: что именно знала Люси про нее и Джаза?

– То письмо, что вы мне послали… Вы знаете о происшествии. И знаете, что я там была. – От того, что она произнесла это вслух, у Стар защипало в глазах, и она, быстро заморгав, отвернула лицо к озеру. – Откуда вам это известно?

Что-то легонько коснулось ее запястья, и девочка, опустив взгляд, увидела на своей руке белые пальцы Люси. Кожа ее была гладкой, мягкой, точно бархат, и нежность ее прикосновения словно ковырнула твердый панцирь, защищавший сердце Стар. Девочка убрала руку и подсунула ее под бедро.

– Пока что я знаю немного – разве только то, что он твой, – молвила Люси.

– Что – мой?

– Твой потерянный конец. – Ладонь Люси вновь опустилась ей на колено. – И его. И ее. И… Это уже трудно увидеть. Что-то здесь не так… – Она умолкла на полуслове, и Стар заметила, как у старухи будто повисла челюсть, глаза потускнели, приняв выцветший голубой оттенок.

– С вами все в порядке? – насторожилась девочка.

Вместо ответа Люси сунула длинные пальцы в карман, скрывавшийся в складках ее платья, и вытащила носовой платок. Трясущейся старческой рукой она промокнула тканью за шеей, и лишь тогда Стар заметила у нее на лбу тонкий глянец испарины. У девочки бешено застучал пульс: что она будет делать, если старуха вдруг отключится?

– Мне кажется, нам надо бы кого-нибудь позвать, – сказала Стар. – Вам следует вернуться домой и…

– Видишь ли, я сама не всегда себя понимаю, – произнесла Люси.

К ее дряблым, морщинистым щекам вернулся небольшой румянец, и Стар вздохнула с облегчением.

– С тех пор как я была совсем маленькой девочкой, я просто что-то видела. – Люси тихонько усмехнулась. – Мне было всего восемь, когда я сообщила маме, что помогла миссис Холланд завязать шнурки. О, матушка так смеялась! А потом сказала, что именно этим мы с ней и занимаемся.

– Что, простите?

Что, черт возьми, несет эта старуха?! Стар уже начала думать, что та еще более чокнутая, чем кажется.

– Ну, не в буквальном смысле, милочка! – помахала ладонью Люси. – Мистер Холланд был настоящим скрягой, и после того как он застрели… – Она вдруг поджала губы бантиком и быстро глянула на Стар. – Ну, скажем так: после того как его не стало, у миссис Холланд возникли серьезные финансовые затруднения. А потому я рассказала ей, где он закопал все их сбережения. – Воспоминания словно вернули Люси в юные годы, и морщины на ее лице как будто даже разгладились. – Под могильным камнем своей матери, если тебе это любопытно, – подмигнула старуха. – То есть с тех самых пор я именно так это и вижу. Потому что, стоит мне понять, что человек носит в себе потерянный конец, – для меня это все равно как развязавшиеся шнурки. И, думаю, ты сама это прекрасно можешь представить.

– Что могу представить?

– Что рано или поздно ты из-за них споткнешься.

Стар нетерпеливо поерзала на скамейке.

– Я вас не понимаю, Люси.

Старуха заморгала.

– Не беспокойся, – сказала она и, тихонько прокряхтев, рывком поднялась на ноги. – Порой ответы обретают смысл только тогда, когда заданы все нужные вопросы. – Она устремила взгляд куда-то мимо Стар: – О, как раз вовремя.

Повернувшись, девочка увидела, как уже знакомый минивэн «Такси-Предгорье» въезжает на парковку по другую сторону низкого деревянного заборчика. Даже с такого расстояния она смогла разглядеть на водительском сиденье высокую фигуру Джереми и копну его вьющихся волос.

Люси направилась было к автомобилю, потом, остановившись, повернулась:

– Ты идешь?

Стар втянула щеку. Вечерний автобус доставит ее в Денвер еще к сумеркам. И она простится наконец с этой странной старушенцией, которая слишком много знает, и ее приспешницей, которая задает слишком много вопросов, и с этим домом, полным дорогих вещей. Пайн-Лейк уже становился для нее куда менее надежным и предсказуемым, нежели ее жизнь на улице. Вот только при мысли о возвращении в Денвер у Стар сразу скрутило в животе, и, обхватив себя руками, она согнулась.

– Сначала мне нужно, чтобы вы мне кое-что объяснили. Как вы узнали о происшествии?

Люси посмотрела на небо, выпустила изо рта облачко.

– Какой хороший вопрос, Стар! Но я не много об этом знаю – только то, что прочитала много лет назад в какой-то газетной статье. Я просто поняла, что почему-то это очень важно. Вот как это иногда у меня происходит, – широко улыбнулась она.

– В какой такой статье?

– О дорожном происшествии. Это было в газете «The Denver Post».

Стар впилась ногтями в бедра. Она была еще совсем ребенком, чтобы хорошо запомнить все, что случилось в ту ночь. Возможно ли такое, что кто-то ее тогда видел?

– Как вы можете помнить газетную статью восьмилетней давности?

Выяснять это не имело смысла – и вообще все это не имело смысла! – и то, что беспокоило девочку больше всего, тоже казалось полнейшей бессмыслицей.

– Почему вас вообще это волнует, Люси?

Старуха пожала плечами.

– Как много замечательных вопросов! И мне правда очень жаль, Стар, что я сейчас не могу на них дать более полный ответ. У меня пока что просто не хватает информации. Но если ты проявишь терпение – то придет время, и я смогу на них ответить. А пока что я могу предложить тебе только безопасность, питание и место, где ты можешь оставаться столько, сколько тебе самой будет угодно. Если у тебя нет на это возражений, то я буду чрезвычайно рада твоему обществу.

По воде пробежал рябью ветерок, качнул над девочкой ветки деревьев. Стар наклонила голову, закрыла глаза и ощутила, как солнце ласкает ее лицо. Затем наполнила легкие свежим воздухом, пахнущим водой и почвой. Вечерело, и, пока ее мозг усиленно проворачивал оставшиеся без ответов вопросы и сомнительность всей ситуации, Стар поняла, что искать себе скамью для ночлега всегда проще при свете дня. Приняв решение, девочка расправила плечи. Она останется на одну ночь. А утром первым же автобусом уедет.

Стар открыла глаза, прошлась пальцами по остриженным волосам и вскочила:

– Мне понравилось быть вашей спутницей во вторник. Но теперь очень хочется узнать насчет среды.