Текст книги "Дядя из интернета любит меня больше, чем ты. Как защитить ребенка от опасностей интернета"

Нормализация фетиша

Небольшой, но устойчивый интерес к садизму в его связи с сексом существовал на протяжении многих веков, а возможно, и всей истории человечества. Слово «садизм», обозначающее возбуждение от причинения боли другому человеку, ведет свое происхождение от имени французского аристократа маркиза де Сада. Распутник, вольнодумец, бисексуал и плодовитый писатель, Донасьен Альфонс Франсуа де Сад умер в 1814 году, оставив после себя множество эротических романов, рассказов, пьес, диалогов и политических трактатов. Маркиз был поборником абсолютной свободы без каких-либо моральных границ и провел многие годы в тюрьмах и сумасшедших домах в связи со своими наклонностями, которые, в свою очередь, питали его творчество, изобилующее сексуальными фантазиями, преступлениями, богохульством и насилием. Большая часть его произведений была под запретом вплоть до середины двадцатого века, когда де Садом заинтересовались интеллектуалы, объявлявшие покойного маркиза то нигилистом, то сатириком, то человеком, предвосхитившим Фрейда и экзистенциалистов. Французский поэт Гийом Аполлинер называл де Сада «самым свободным из живших когда-либо умов».

Главный элемент садомазохизма – боль, как причиняемая, так и испытываемая. И судя по всему, для небольшой части людей это всегда выглядело привлекательным. Садомазохистские «игры» по обоюдному согласию уже давно приобрели устойчивую популярность в узких кругах, хотя об этом было не принято распространяться в обществе. В 1953 году 12 % женщин и 22 % мужчин, опрошенных одним из основоположников сексологии американским биологом Альфредом Кинси, признавались, что испытывают сексуальное возбуждение, читая описание сцен садомазохизма; вдвое больше мужчин и примерно столько же женщин показали эротическую реакцию на боль в виде укусов. Эти результаты привели Кинси к выводу о том, что «мужчин могут возбуждать как физические, так и психологические стимулы, тогда как значительное число женщин, хотя и не все, могут испытывать возбуждение только при физической стимуляции». 5 % мужчин и 2 % женщин, опрошенных в ходе исследования, проводившегося два десятилетия спустя – в 1974 году, в разгар так называемой сексуальной революции, – сообщали, что испытывают сексуальное удовольствие, причиняя боль.

В 1976 году один из первых опросов канадских мужчин показал, что у 10 % из них бывают садомазохистские фантазии во время полового акта, а более современный опрос 2008 года выявил наличие у значительной части канадских женщин (31–57 %) фантазий на тему изнасилования. Речь шла о «фантазиях», а не о пережитом опыте. От 9 до 17 % опрошенных женщин регулярно фантазировали на эту тему или считали ее своей любимой фантазией. Еще один опрос показал, что сексуальные фантазии о связывании партнера испытывают 33 % женщин и 50 % мужчин, при этом участников не спрашивали, занимались ли они этим в действительности. Данные подобных опросов говорят о том, что значительное число людей либо испытывают возбуждение при мысли о подобных сценариях, либо с той или иной степенью регулярности реализуют их на практике.

О чем еще может говорить эта информация? Возможно, она дает некое научное объяснение бешеной популярности романа «Пятьдесят оттенков серого» [2]2
  На своем персонально сайте (eljamesauthor.com) автор «Пятидесяти оттенков» Э. Л. Джеймс называет свою трилогию «романом для взрослых».


[Закрыть]. С момента выхода в 2011 году и с учетом многочисленных сиквелов он разошелся по миру в ста миллионах экземпляров и стал самой продаваемой книгой в истории, не считая Библии. Это очень большое число. И огромное количество читателей.

Могу предположить, что большинству населения планеты уже известно, что в этой книге рассказывается о любовной связи молодого бизнесмена Кристиана Грея и студентки литературного факультета Анастейши Стил. Условия отношений диктует Грей, что означает присутствие в них бондажа, доминирования и садомазохизма, которые сегодня принято обозначать аббревиатурой БДСМ. Благодаря книге широкая читательская аудитория познакомилась с парой серьезных парафильных расстройств – сексуальным садизмом и сексуальным мазохизмом, которые представлены в ней как приятное и увлекательное времяпрепровождение.

Разумеется, предпринимались и другие попытки популяризации парафилии – в частности, можно вспомнить шикарно изданный фотоальбом Мадонны Sex 1992 года, или классический фильм Луиса Бунюэля «Дневная красавица» 1967 года. Главная героиня последнего в исполнении Катрин Денев – подверженная фетишистским наклонностям молодая женщина, которая одержима мыслями об отце и фантазиями о кнутах, стеках и сценах с бондажем и доминированием. Несмотря на любовь к приятному во всех отношениях мужу-доктору, она не может заставить себя открыться ему. В поисках сексуального удовлетворения и воплощения своих фантазий она идет работать проституткой в бордель – по будням, пока муж на работе. А незабываемая БДСМ-сцена из фильма Квентина Тарантино «Криминальное чтиво» (1994) с фразой «Приведи-ка сюда Урода»?

Чтение о тех, кому все позволено, и о распутстве увлекает. Оно замещает подспудное стремление жить на полную катушку, без оглядки на мнение общества. Совершенно очевидно, что своей популярностью «Пятьдесят оттенков» в немалой степени обязаны описаниям «запретных» и даже шокирующих сцен. Мне было очень интересно узнать, что предлагает эта книга обычному читателю, и с некоторым трепетом я приступила к чтению первого романа из серии. Как принято в этнографических исследованиях с полным погружением в изучаемую среду, я собиралась прочитать всю трилогию с целью подвергнуть ее критическому анализу. Однако после первых тридцати-сорока страниц я перестала искать свидетельства безответственно легкомысленного отношения к серьезному психическому недугу – вместо этого я озаботилась психологическим состоянием автора произведения, Э. Л. Джеймс. Но, вообще-то, со мной всегда так.

Еще через десять страниц я была вынуждена отказаться от своей идеи. Читать отчеты о настоящих клинических психопатах или о преступлениях в состоянии невменяемости – достаточно тяжелое занятие. Оказалось, что читать о вымышленных мучениях и пытках мне еще труднее. Но больше всего меня обеспокоил базовый посыл книги – все это может доставлять удовольствие и даже быть романтичным.

20–30 лет назад человеку с фетишем или глубоко личным тайным пристрастием приходилось рыться в публичной библиотеке в поисках произведений де Сада, смотреть «Дневную красавицу» в артхаусном кинотеатре или же отправляться в зал, где крутят порнографические ленты. Те, кому это было нужно позарез, искали нужные материалы в коммерческой порнографии. Насколько трудно было их найти? Анализ обложек порножурналов гетеросексуальной ориентации 1980-х годов показал наличие более 17 % случаев показа сцен бондажа и доминирования. То есть даже в порножурналах содержалось относительно небольшое количество материалов подобного рода. Возможности для развития и подкрепления поведения были несколько ограниченны. Сейчас положение дел изменили технологии.

Разве можно считать случайным совпадением то, что в первые годы после выхода в свет трилогии «Пятьдесят оттенков» количество поисковых запросов в интернете по словосочетанию «БДСМ-порно» выросло во всем мире на 67 %, а по словам «секс-рабыня» и «хозяин» почти на 79 и 72 % соответственно? Число подписчиков ванкуверской пансексуальной социальной сети FetLife, обслуживающей приверженцев БДСМ, более чем утроилось; в сообществе состоит 3,7 миллиона человек, которые разместили 19 миллионов фото и 172 000 видео, участвовали в 4,7 миллиона дискуссий и создали 1,7 миллиона постов.

FetLife представляет себя как «нечто вроде Facebook или MySpace, только для таких же извращенцев, как мы с тобой. Мы считаем, что так веселей. А ты разве нет?».

Сексуальный садизм – рискованное занятие, и совершенно очевидно, что его участников отчасти возбуждает именно наличие риска как такового. Но самые острые ощущения доставляет причинение боли, как правило, с использованием целого арсенала приспособлений: стеков, деревянных шлепалок, электростимуляторов, крюков и ножей, а также традиционных плеток. Как пишет Уильям Сейлтан в своей статье для интернет-издания Slate, о травмах, требующих хирургического вмешательства, и непроходящих шрамах от побоев сообщали даже женщины, участвующие в съемках БДСМ-порно.

Далее Сейлтан пишет: «Хотя эти травмы были получены случайно, субкультура БДСМ не видит ничего плохого в сознательном нанесении увечья. В соответствии с “Заявлением о согласии”, созданным Национальной Коалицией за Сексуальную Свободу, травма считается ущербом только в случае, если “была неожиданной или нанесена без предварительного согласия”».

С моей точки зрения, право на получение увечья – несколько необычный аспект понимания принципа свободы личности.

Соучастники найдутся в интернете

В зависимости от степени потребности в контроле и власти и готовности проявлять покорность и беззащитность садомазохистские отношения могут варьироваться от достаточно безобидных до жестоких. Садизм и психопатия коморбидны – это значит, что они часто сопутствуют друг другу. Однако не стоит забывать о результатах значительного числа исследований последних трех десятилетий, которые показывают, что практикующие садомазохизм люди выглядят вполне благополучными в психологическом и социальном плане – по сравнению с общей массой населения они более образованны, лучше зарабатывают и выше по профессиональному статусу. В одном из этих исследований американский социолог д-р Томас С. Уайнберг приходит к выводу, что «социологические и социально-психологические наблюдения свидетельствуют, что практикующие садомазохизм эмоционально и психологически устойчивы, в целом довольны своей сексуальной ориентацией и хорошо адаптированы социально».

Хотя интерес к БДСМ не обязательно указывает на наличии более значительных проблем, взрывной рост количества БДСМ-материалов в интернете и общая нормализация отношения общества к этим практикам заставляют меня задуматься о том, какое воздействие все это может оказывать на наиболее уязвимую аудиторию – душевнобольных и психологически нездоровых людей. В наши дни партнеров для БДСМ-практик можно найти практически моментально, и в этой связи случаются неприятные истории и настоящие трагедии. Мазохисты иногда жалуются на то, что им трудно найти «хорошего садиста» – то есть такого, который понимает их предпочтения. И в этом плане очень кстати оказывается интернет, где найти себе подобных можно в несколько кликов.

До изобретения интернета найти партнера или группу партнеров для занятий БДСМ было не так просто. Я занималась теорией, которую назвала онлайн-синдикация. На самом деле это математическая модель поведения в эпоху технологий, которая позволяет ответить, скажем, на такой вопрос: какова вероятность того, что сексуальный маньяк из городка в Северной Дакоте и сексуальный маньяк из городка в сельской глубинке Джорджии встретятся друг с другом в реальной действительности?

Раньше это определялось законами вероятности и области определения. Говоря проще, в силу большого расстояния между местами их жительства возможность такой встречи была минимальной, если не нулевой. Теперь это не так, причем не только для сексуальных маньяков, но и для девушек с расстройствами пищевого поведения, киберпреступников и фетишистов. Все они могут без особого труда объединяться в группы по интересам для общения и осуществления совместных планов. Мне очень хотелось бы ошибаться, но, как мне кажется, этот киберэффект может вести к нарастанию девиантного, криминального и аномального поведения в широких массах населения.

Можно стать членом сообщества вроде FetLife, зарегистрироваться на сайте знакомств вроде Alt.com или вступить в ряды domsubfriends – объединения по обмену опытом и взаимопомощи в БДСМ-практиках. Есть еще Tabulifestyle (известный также как TLS) – сервис знакомств для лиц с табуированными предпочтениями. TLS описывает себя как «сервис для ищущих сексуальных приключений пар и одиночек» и заявляет, что являет собой «закрытое для посторонних сообщество РЕАЛЬНЫХ людей без сексуальных предрассудков. Благодаря детализированным профайлам, безлимитным фотогалереям, надежным алгоритмам поиска, календарям участников и свинг-клубов, усовершенствованным возможностям блокировки и фильтрации Tabulifestyle является надежной и безопасной РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОЙ средой».

Насколько РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОЙ? И насколько безопасной?

Есть более чем достаточно примеров печальных и неприятных ситуаций людей, чьи парафилии резко усиливались после обнаружения себе подобных в социальных сетях. В 2012 году в центре внимания СМИ Ирландии оказалось исчезновение работницы детского сада Илэйн О’Хара. В квартире одинокой тридцатишестилетней женщины было найдено несколько необычных предметов, в том числе латексный боди и фотографии двух охотничьих ножей. О’Хара была подвержена депрессии и мыслям о суициде, и уже давно резала себя. Приятельница ее отца, психолог по профессии, считала, что уровень эмоциональной зрелости Илэйн соответствовал пятнадцатилетнему возрасту. Илэйн говорила отцу, что встретила человека, которому нравится ее связывать, и что она просит его убить ее.

Спустя год, в сентябре 2013 года, ее останки в кустарнике в пригороде Дублина случайно обнаружил человек, гулявший с собакой. На дне близлежащего пруда нашли ее мобильный телефон, ржавую цепь, БДСМ-шлем с прорезями на молниях для глаз и рта, кусок веревки, ножи и прочие садомазохистские принадлежности. Восстановленные текстовые сообщения с телефона О’Хара свидетельствовали об ее отношениях с мужчиной, считавшим себя садистом.

В этих сообщениях он и О’Хара выражали интерес к нанесению и получению ножевых ранений для сексуального удовлетворения. Одно из адресованных ей сообщений гласило: «Я испытываю огромную тягу насиловать, резать и убивать. Ты обязана помочь мне справиться с ней или удовлетворить ее».

По обвинению в убийстве О’Хары был арестован Грэм Дуайр – сорокадвухлетний дублинский архитектор, отец троих детей. В 2015 году присяжные единодушно вынеси вердикт о его виновности, и он получил пожизненный срок.

Как же нашли друг друга убийца и его жертва? В записной книжке О’Хары осталось название сообщества по интересам, в котором она состояла, – FetLife. Известно, что Дуайр предавался своим фантазиям, проводя время на FetLife, Alt.com и других БДСМ-сайтах. Пара обменивалась тысячами сообщений крайне настораживающего содержания, которые, как сообщается, сохранились в ноутбуке О’Хары. Об уровне психического расстройства, на котором находилась О’Хара на протяжении всего периода этой связи, свидетельствует, в частности, рабская покорность языка ее обращений к своему убийце.

Последний чувствовал себя достаточно раскрепощенно, это можно понять даже по отсылке к своей реальной профессии в сетевом никнейме – «Architect77». Текстовое общение шло по нарастающей – от обсуждения БДСМ до разговоров об убийстве. О’Хара встречалась и с другими сетевыми знакомыми, чья мнимая анонимность рухнула в связи с обязанностью дачи свидетельских показаний в суде. Но самое главное, о чем говорит история Дуайра и О’Хара, – онлайн-синдикация, позволившая маргиналам соединиться за несколько кликов. Хозяин искал рабыню. Рабыня – хозяина. Женщина с давней историей самоповреждения нашла мужчину с фетишем нанесения ножевых ранений.

О’Хара была поклонницей детективных телесериалов вроде CSI, и, по иронии судьбы, предупреждала Дуайра о том, что убийца может разоблачить себя следами ДНК и звонками по мобильному. Больше чем за год до своего убийства она написала ему такую смс: «Технология сегодня может быть убийственной, мой Господин».

Киберсоциализация

Биопсихолог Брюс Кинг писал, что понятие «нормального» в сексуальности определяется местонахождением человека. Мы знаем, что из-за эффектов анонимности и сетевой расторможенности люди могут поступать и высказываться в киберпространстве так, как никогда не стали бы в реальной действительности. Эта среда играет важную роль и в социализации. Когда мы контактируем с людьми в интернете, все географические барьеры рушатся. И, как я писала выше, в условиях ограниченности социальных сигналов в киберпространстве мы знакомимся с людьми и сближаемся с ними, не опираясь на свои инстинкты из реального мира.

Здесь есть и позитивные, и негативные результаты. Прелесть беспрепятственных коммуникаций в том, что можно дружить с людьми, познакомиться с которыми иначе было бы просто невозможно, и узнавать много нового и интересного о жизни других. Это расширяет социальный кругозор, а кроме того, способствует развитию эмпатии и взаимопонимания. У тех, кто в силу больших расстояний или личных проблем оказывается в социальной изоляции, теперь есть место, где можно целенаправленно искать и находить хороших знакомых. Интернет – один из способов, помогающих разобраться в себе молодым людям, которые могут ощущать себя одинокими и недостаточно понимающими свою сексуальность. Подростковый возраст так или иначе является временем обретения опыта, поэтому существует мнение о том, что удовлетворять любопытство и экспериментировать онлайн может быть лучше и безопаснее, чем в реальной действительности. (Я остановлюсь на этом подробнее в главах о подростках в сети и о киберроманах.)

Теперь о негативе: мы можем безрассудно обзаводиться сомнительными друзьями и социальным окружением. Онлайн-синдикация позволяет не только находить людей, разделяющих ваши интересы. Она в том числе способна инициировать процессы нормализации и социализации девиантного или криминального поведения. Я считаю, что такие процессы являются огромной угрозой для общества, если их своевременно не замечать и не подавлять.

В «Оксфордском толковом словаре по психологии» приводится следующее определение социализации: «Процесс, начинающийся с младенчества, посредством которого индивид приобретает опыт, убеждения, ценности, социальные навыки, стереотипы поведения и совокупность знаний данного общества… и модификация поведения индивида в соответствии с требованиями общества или отдельной группы, к которой он принадлежит».

Вот как это работает: некая группа или сообщество ассимилирует новых членов, приобщая их к своим особенностям. В интернете процесс приобщения и обучения может быть как формальным, так и неформальным. Нормы и правила могут сообщаться в явной или в неявной форме. Успех социализации обозначается приемом индивидуума в сообщество. В социальной психологии это называется нормализацией. Если вы когда-либо принадлежали к любого рода группе, то, наверное, обращали внимание на то, что по мере укрепления отношений между ее членами формируется групповая идентичность. Это часть этапа нормализации в развитии группы, который представляет собой неотъемлемый элемент социализации.

Что меняется в интернете?

Киберсоциализация проходит значительно быстрее, поскольку люди находятся в состоянии гиперподключенности. Основу сообщества и сетей в интернете составляют индивидуумы, или субъекты деятельности, как называют их киберпсихологи. Это контактирующие в сети знакомые, друзья, сотрудники или коллеги, которых связывают отношения или особые интересы. Садоводы находят друг друга на форумах по садоводству. Кулинары – на кулинарных сайтах. «Связующим звеном» для них является интерес к садоводству или кулинарии. Но это связующее звено может почти сразу же стать очень специфическим, и человек оказывается в сообществе любителей готовить из пастернака или с приправой из семян пажитника. Чем специфичнее связующее звено, тем теснее узы. В интернет-сообществах атипичных сексуальных предпочтений связующим звеном выступает определенный фетиш.

Если популярность книг вроде «Пятидесяти оттенков серого» нормализует бондаж, доминирование и садизм (то есть они перестают быть объектами табу или запретными темами), то в интернет-сообществах приверженцев этих практик такие фетиши социализируются. Другими словами, благодаря популярности книги человек считает «нормальным» проявить интерес к БДСМ и спокойно просматривает в интернете разнообразные сайты соответствующей тематики. Как только он начинает взаимодействовать с членами какого-то сообщества или вступает в него, он попадает в некую мировоззренческую систему. Это значит, что он может применять общие установки, ценности, взгляды, навыки, поведенческие стереотипы и накопленные знания общества, в которое вступил. В социальной психологии это называется «референтной группой» индивида.

Этот процесс нормализации может воодушевлять на поиски дальнейших приключений, что чаще всего и происходит в силу мощного влияния фактора сетевой анонимности. Истории, которыми наперебой делятся друг с другом в подобных сообществах, могут подзадоривать человека, практически провоцировать его на еще более рискованное поведение.

Теперь давайте говорить о любопытстве и новом опыте применительно к парафилиям, некоторые из которых могут становиться весьма навязчивыми. Предположим, человеку любопытно, он начинает искать в интернете и находит новые интересные для него сообщества и практики. Со временем он проходит через процесс киберсоциализации в этом сообществе и может применять сложившуюся в нем систему взглядов. То, что поначалу смущало или казалось неудобным, со временем становится для него нормой.

Все БДСМ-сценарии строятся на общей теме – боли и дискомфорте. Человека с расстройством сексуального мазохизма может возбуждать, когда его реально или притворно избивают, унижают, насилуют или пытают. Иногда это могут быть только словесные унижения, но в некоторых случаях это означает, что человек наносит себе резаные раны, ожоги или прокалывает мягкие ткани. Среди сексуальных практик мазохизма встречаются притворные наказания вроде порки и симуляции изнасилования. Проблема с подобным поведением состоит в том, что оно может развиваться по восходящей, то есть для достижения желаемого результата могут требоваться все более и более экстремальные сценарии и варианты. БДСМ присущи компульсивные и даже аддиктивные и деструктивные аспекты, а некоторые люди могут быть более склонны к попаданию в ловушку практически культового поведения, которое развивается по восходящей. Я не могу не задаться вопросом, насколько быстрее такое может происходить в интернете с учетом сочетания киберэффектов социализации, синдикации, эскалации и сетевой раскрепощенности.

А что насчет людей, страдающих расстройством сексуального садизма? Действительно ли популяризация БДСМ в массовой культуре поощряет и превращает в норму самые экстремальные виды поведения? Значит ли это, что происходит расширение круга готовых на эксперименты партнеров? Меня не удивляет то, что в Великобритании, сыгравшей прогрессивную роль в регулировании интернета, были приняты поправки к законодательству, регулирующему платный просмотр видео в сети, которые запрещают демонстрацию сцен насилия и садизма, таких как битье палками, агрессивные побои кнутом, порка и фейсситтинг, равно как опасных для жизни действий вроде странгуляции. Я уверена в том, что при наличии столь же сознательного отношения к этике киберпространства, большей ответственности, и, при необходимости, более строгого регулирования можно будет избавить множество легко поддающихся влиянию людей от увечий и боли и предупредить сползание к деструктивному поведению предрасположенных к нему индивидуумов. Величие общества определяется не только тем, как оно служит своим сильнейшим членам, но и защитой, которая предоставляется слабейшим и наиболее уязвимым. Нам следует сосредоточить коллективные усилия на построении лучшего из возможных обществ в киберпространстве. Стремление к общему благу никогда не выйдет из моды.

Кибер-эксгибиционизм

Интернет похож на каталог желаний, призывно манящий полистать его. Вспомните мужчин из научного эксперимента, которые смотрели эротическое слайдшоу, а потом обнаружили у себя фетиш в виде женских сапожек. А теперь представьте себе интернет в роли эротического слайдшоу и подумайте, какое разнообразие новых желаний и поступков он способен порождать.

Трудно не вспомнить худощавого суперамбициозного американского политика Энтони Винера, который, будучи помолвленным (а затем и женатым) с красивой и талантливой Хуме Абедин, занимавшей очень заметную политическую должность, рассылал фото своих гениталий разным женщинам, с которыми знакомился в интернете. Что с ним было не так? Винер, вполне успешный во всех отношениях человек, в течение 13 лет представлявший в Конгрессе Девятый выборный округ Нью-Йорка, был вынужден уйти в отставку в результате секстинг-скандала, несколько недель бывшего в центре внимания в Соединенных Штатах в 2011 году (примечательно, что в том же году увидели свет «Пятьдесят оттенков серого»). Эксгибиционистское расстройство – хроническое психическое заболевание, один из видов парафилии, в основе которого находится потребность человека продемонстрировать гениталии другим людям (обычно застигнутым врасплох незнакомцам), чтобы получить сексуальное удовлетворение. Подавляющее большинство эксгибиционистов – мужчины, а их целями почти всегда оказываются женщины и малолетние девочки или мальчики. Обычно такое поведение проявляется в первом десятилетии зрелого возраста, хотя у некоторых это может начаться и позже. Эксгибиционисты составляют около трети от общего количества мужчин, которых арестовывают за преступления, совершенные на сексуальной почве в США.

Существует огромное количество шуток и анекдотов, мультиков и комических скетчей на тему эксгибиционизма. Но это настоящая болезнь, и было бы полезно не забывать о том, что некоторые люди не выбирали себе такой образ жизни. Некоторые психологи считают, что эксгибиционизм вызывается сильным ощущением собственной неполноценности. Эксгибиционист может бояться обращаться к другим людям из страха быть отвергнутым, и видит в таком поведении способ некоего, пусть и мимолетного, вовлечения окружающих в близкие отношения с собой. Логика говорит ему, что если контакт ограничен распахиванием пол плаща с последующим улепетыванием со всех ног или отправкой фото своего причинного места ничего не подозревающей женщине, то риск страдания от открытого неприятия становится минимальным.

Некоторые мужчины демонстрируют себя, чтобы утвердиться в своей маскулинности. Другие могут просто пытаться привлечь к себе внимание, которого им так не хватает. Некоторыми эксгибиционистами движет раздражение и злость на людей, в первую очередь на женщин. В этом случае они демонстрируют себя, чтобы шокировать и напугать.

Как и во многих других случаях парафильных расстройств, от эксгибиционизма трудно отказаться, поскольку он служит источником огромного возбуждения и удовольствия. Большинство подверженных ему мотивировано на продолжение, и поэтому лечение эксгибиционизма представляет собой сложный процесс, в котором может оказываться неудачным целый ряд применяемых методик. Самый высокий показатель повторных арестов среди сексуальных извращенцев всех видов – у эксгибиционистов.

Как известно, Винер не принадлежал к числу тех, кто демонстрирует свои достоинства женщинам на улице с целью шокировать их. Вместо этого он знакомился с женщинами в интернете и быстро переходил от несущественных пересудов о политике и политиках к отправке ничем не спровоцированных и неуместных сообщений откровенно сексуального содержания – секстингу.

Секстинг, то есть обмен фото и текстовыми сообщениями интимного содержания в Сети, становится все более популярным и считается почти нормальным поведением, но тем не менее это крайне рискованное занятие для публичных фигур вроде Винера. В его случае безрассудство поведения просто не укладывается в голове. Мне остается лишь гадать о дополнительных побуждающих факторах и о том, чего настолько важного для себя он пытался этим добиться. Была ли это жажда власти? Или желание шокировать? Или и то, и другое?

Одно из недавних исследований, проведенное Университетом штата Огайо, показало, что мужчин, которые постят множество селфи (особенно предварительно отредактированных или обработанных в фотошопе), отличают более высокие показатели склонности к нарциссизму и психопатии. Нарциссизм предполагает уверенность человека в том, что он умнее, привлекательнее и лучше других. Характерными признаками психопатии являются эгоцентризм и антиобщественное поведение. Дальнейшие работы дают основание предполагать, что аналогичные выводы относятся и к женщинам. И нарциссисты, и эксгибиционисты жаждут обратной связи или реакции на свои действия. Это замкнутый круг: размещенное в сети селфи вызывает обратную связь, которая побуждает разместить еще больше селфи. «Все мы очень озабочены позиционированием себя в интернете. Но то, каким образом человек это делает, может откровенно демонстрировать его характер», – говорит д-р Джесси Фокс, научный руководитель исследования Университета штата Огайо.

Винер демонстрировал далеко не только свой характер. Несколько его откровенных селфи все еще бродят по интернету (живучесть изображений в Сети – еще одно соображение в пользу рискованности подобного рода поступков для публичных фигур), и их изучение может дать интересные результаты. Имеется в виду контент-анализ, то есть экспертный анализ содержания изображения – обычно это тема, поза, окружающая обстановка, отождествляемые предметы и прочие детали, которые могут давать обильную информацию.

Я провела обширные исследования в области контент-анализа изображений, и в данный момент занимаюсь разработкой программного средства, которое поможет полиции извлекать больше информации из фотографий. Для этого я разбила контент-анализ на пять категорий в диапазоне от демографических подробностей (возраст, пол и этническая принадлежность) до ситуационных (отождествляемые предметы, среда и обстановка). Я разработала координатную сетку, которая накладывается на любое изображение и разбивает его на отдельно анализируемые фрагменты. Каждый фрагмент можно увеличить и методично исследовать – примерно так же, как полицейские комната за комнатой обыскивают дом.

Свой системный подход я применила для анализа одной из откровенных фотографий Винера, опубликованной в нью-йоркской Daily News (перед публикацией фото отредактировали), на которой оказалось удивительно много идентифицирующих подробностей. Это была классическая «завлекалочка» – он демонстрирует свой голый торс с накачанным прессом, а на узкой полке над его правым плечом красуются многочисленные личные и профессиональные фото. Случайно ли это? Человек, делающий селфи, бывает либо полностью раскрепощен (увлечен моментом и не думает об окружающей обстановке), или, наоборот, делает постановочное фото, призванное производить впечатление. В криминалистике термин «постановка» означает целенаправленную фальсификацию обстановки на месте преступления с целью замести следы, но в данном случае я имею в виду постановочное фото в обычном значении – сделанное для эффекта и с желанием произвести определенное впечатление.