Текст книги "Дядя из интернета любит меня больше, чем ты. Как защитить ребенка от опасностей интернета"

Если наркоманам приходится постоянно подавлять тягу, вызываемую связанными стимулами, то сигналы и уведомления мобильного телефона могут быть причиной непреодолимого желания пользователя проверить свое устройство. Это не сильно отличается от вращения цилиндров игрового автомата или влечения человека с необычным сексуальным поведением к фетишизируемому объекту. И хотя единственным заметным негативным последствием поведения вашей милой собеседницы за ланчем скорее всего будет раздражение (захотите ли вы еще когда-нибудь пообедать с ней?), в экстремальных случаях «телефонная зависимость» чревата социальной изоляцией и даже финансовым разорением. Непреодолимое влечение к использованию мобильника может приводить к расходам, которые пользователь не в состоянии себе позволить.

Невозможность противостоять соблазнам смартфона можно объяснить с позиций бихевиористской сигнальной теории, начало которой положили исследования животного мира. Эта теория, в частности, объясняет, почему самки павлина предпочитают спариваться с самцами, у которых самые большие хвосты. Эволюционные психологи обратили внимание на подобные сигналы к действию, изучили их и применили полученные знания для лучшего понимания взаимодействия человека с окружающей средой. Так, целый ряд экспериментов показал, что мы гораздо больше боимся змей и пауков, чем крупных хищников вроде медведей, тигров и львов. С точки зрения эволюции это можно объяснить тем, что змей и пауков труднее заметить, они не производят звуков и не подают каких-либо других сигналов, и поэтому опаснее. Разумно предположить, что нашим далеким предкам нужно было убедиться в полном отсутствии ядовитых тварей, прежде чем сунуть руку в пышный кустарник или надеть обувь (что и сейчас представляется нелишним). Со временем эти опасения превратились в инстинктивную человеческую реакцию.

Есть несколько типов сигналов коммуникации и привлечения внимания – визуальные, акустические, химические и тактильные. Количество визуальных сигналов ограниченно, и они требуют наличия прямой видимости. Чтобы изловить самца, хищная самка светлячка приманивает его мигающим огоньком – совсем как ваш мобильник с его световой индикацией. У зеленых мартышек есть свой язык, в котором для каждого типа опасности предусмотрен специальный вид крика – это напоминает рингтоны или сигналы будильника. Виляющий танец пчел – тактильный сигнал к установлению социальных связей. В следующий раз, когда в вашем кармане завибрирует телефон, вы поймете, что ему нужно подружиться с вами. Запах пчеломатки мотивирует и привлекает рабочих пчел – и нет никаких сомнений в том, что производители уже разрабатывают химические сигналы для мобильных телефонов. Ждать момента, когда ваше устройство начнет источать феромоны, осталось недолго.

В своей прекрасной статье о роли сигнальной теории в маркетинге Бриа Данэм задает вопрос: «Почему черные айфоны продаются в комплекте с белыми наушниками?» От первых предположений о возможных складских излишках белых наушников у Apple или о том, что они проще и дешевле в производстве, Данэм переходит к более убедительному объяснению: белые наушники выполняют сигнальную функцию. Эти «характерные белые затычки в ушах говорят прохожим, что их обладатель имеет определенные представления о крутизне и стильности, до некоторой степени склонен к показному потреблению, имеет достаточно средств, чтобы позволить себе девайс Apple… и эту кучу информации содержат в себе меньше унции пластика и проводов».

Другими словами, мы можем испытывать подсознательное желание демонстрировать свои телефоны, чтобы сигнализировать окружающим о своей принадлежности к Племени Apple и о наличии соответствующего статуса и «крутизны». Это, разумеется, стадное чувство, проявлений которого более чем достаточно в реальной жизни, но, наверное, еще больше в интернете.

Так что теперь вы можете (подсознательно) самоутверждаться при помощи своего телефона, а еще… оказывается, что вы никак не можете заставить себя не хвататься за эту чертову штуку. Проблема оказалась настолько серьезной, что появились приложения, помогающие избавиться от навязчивой привычки то и дело проверять электронную почту (или перестроиться, поняв, что противостоять искушению лишний раз заглянуть в свои входящие – дело похвальное). Одно из таких решений – приложение BreakFree («Избавление»), которое отслеживает все случаи проверок почты и выходов в Сеть с телефона. Ненавязчивые уведомления демонстрируют пользователю «табло зависимости» – цифры за сутки, за неделю и за месяц, чтобы он мог видеть свои успехи. Такого рода стимулирование способствует мотивации к изменению поведения. Это похоже на регулярное взвешивание человека, старающегося сбросить лишний вес.

BreakFree рекламирует себя как «первое в своем роде революционное мобильное приложение, призванное контролировать зависимость от смартфона и помочь вам жить здоровой цифровой жизнью».

Но вопрос в том, от чего избавляться – от своей навязчивой привычки, от себя самого или от технологий? Что надо контролировать? Кто отвечает за поведение человека – он сам или приложение, которым он начинает пользоваться?

Другое приложение под названием Checky отслеживает частоту разблокировок айфона и предлагает делиться своими показателями в Твиттере или Фейсбуке. Это дополнение приложения Calm, для продвижения которого используется информация о связи между компульсивным использованием интернета и СДВГ, ОКР и другими серьезными заболеваниями. В описании приложения говорится, что Calm создано «выздоравливающим смартфонным наркоманом» Алексом Тью, чтобы «помочь людям расслабиться».

«Как и многие другие, я очень сильно привязан к своему телефону. А теперь я знаю, насколько именно: обычно я хватаюсь за него больше 100 раз на дню. Вот, например, вчера я проверил свой смартфон 124 раза. А сегодня – уже 76 раз. Это информация помогает мне контролировать частоту использования телефона. Моя новая цель – менее 100 раз в день», – говорит Алекс Тью.

В психологии это называется осознанностью. Этим заимствованным из буддизма термином обозначается настрой, при котором внимание человека сосредоточено на текущем моменте, на происходящем здесь и сейчас, чтобы быть добрее к себе и правильно оценивать окружающую действительность. Для того чтобы оставаться в состоянии осознанности и отслеживать время, проведенное онлайн, я установила на своем ноутбуке голосовое оповещение о текущем времени. Каждый час оно напоминает мне о времени в реальном бренном мире, чтобы я не забывала о нем, находясь в киберпространстве, где оно незаметно. Мне это очень помогает, но, правда, слегка нервирует коллег – во время разговора по скайпу они вдруг могут услышать громкое «Одиннадцать часов утра!».

В качестве другого практического метода борьбы с постоянным переключением внимания на телефон, и даже с бесконтрольным использованием, можно попробовать удалить с дисплея иконки особенно манящих приложений. Кроме того, можно отключить уведомления – именно с их помощью социальные медиа вроде Инстаграма и Твиттера заставляют пользователей постоянно хватать свои устройства (потому что им нужно, чтобы вы делали это часто). Если переключить телефон в «режим полета», он умолкнет и отключит доступ в интернет. Время от времени можно даже «резко завязывать» – просто выключать свой смартфон. Как-то я отправилась на остров Бора-Бора и впервые оказалась там, где сотовая связь отсутствует. В течение первых суток я проходила через предсказуемые фазы страданий по утрате мобильной связи: отрицание, гнев, панику и ночные кошмары. За этим последовало опустошение, а за ним, наконец, принятие факта. Я прекрасно провела оставшиеся пять дней своего отдыха, отлично обходясь без мобильного телефона.

Для тех, кому нужны вдохновляющие примеры философского или интеллектуального плана, есть ряд книг, посвященных этому новому аспекту человеческой жизни. Помогут и подтолкнут к выводам, в частности, «Пустышка» Николаса Карра, «Вместе в одиночестве» Шерри Теркл и «BlackBerry Гамлета» Уильяма Пауэрса. С 2006 года Пауэрс с семьей практикуют «интернет-шаббат» – день или два в неделю они проводят, полностью отключив средства коммуникации с внешним миром. Он считает, что это помогает сохранять осознанность, меньше отвлекаться и контролировать использование технологий. Специалист по зависимостям, психолог-новатор д-р Кимберли Янг также рекомендует сорок восемь часов изоляции от цифровых технологий каждые выходные. Поставьте устройство заряжаться и оставьте в этом состоянии на субботу и воскресенье. Даже папа римский Франциск призывает к Рождеству без интернета.

Проблемы, связанные со «всеобщей коммуникабельностью», будут только нарастать. Объемы продаж мобильных телефонов увеличиваются с каждым годом. Прогнозировалось, что в 2017 году количество пользователей сотовых сетей достигнет 4,77 миллиарда. По мере роста «функциональности» этих устройств их будут приобретать все больше и больше – и люди будут тратить на них больше времени. Мы используем их, чтобы знакомиться с новостями, контактировать с друзьями, фотографироваться, управлять записными книжками и календарями и оплачивать расходы. При этом мы не просто учимся использовать новые устройства, приложения и интерфейсы. Мы учимся жить в совершенно новой для себя среде – киберпространстве. Когда говорят о зависимости от мобильника, речь может идти о куда более серьезных вещах по сравнению с навязчивым желанием проверять почту и текстовые сообщения. Люди становятся зависимыми от технологий как таковых.

Что такое интернет-зависимость?

«Никто и никогда не говорил на смертном одре: “Ах, как бы мне хотелось проводить побольше времени со своим компьютером”». Эта фраза кажется более чем просто ироничной, поскольку принадлежит Дэни Берри – одной из первопроходцев компьютерных и интернет-игр.

Научные работы на тему интернет-зависимости (а их число уже перевалило за несколько сотен) в большинстве своем основываются на трудах д-ра Янг, которая занялась исследованием компульсивного поведения в Сети в 1994-м, а в следующем году провидчески открыла первую в США профильную клинику. В своих новаторских исследованиях Янг сравнивала напоминающее зависимость поведение онлайн с компульсивными расстройствами и обнаружила много общего. В ее выступлении на эту тему на TED в 2015 году содержится много интересных выводов и предостережений относительно того, что она называет опасностями «избыточной связи с интернетом». В исследовательских работах и научных психологических журналах такое поведение иногда называют интернет-зависимостью или расстройством пользователя интернета. Поскольку ни одно, ни другое формально не является заболеванием, я буду использовать более общий термин – аддиктивное поведение в интернете.

В быту зависимостью могут называть почти любую навязчивую потребность – от поедания мороженого до пения в ду́ше. Но с клинической точки зрения у зависимости должна быть биохимическая или химическая составляющая. А чтобы поставить человеку диагноз «зависимость», он должен испытывать состояние «абстиненции» и демонстрировать растущую «толерантность». Другими словами, должны быть зафиксированы потребность пользоваться интернетом все больше и больше (то есть растущая толерантность) и дистресс в случае его отсутствия (абстиненция).

Телефонный опрос, проводившийся десятилетие назад учеными из Стэнфордского университета, показал, что 12,5 % взрослого населения США испытывают «хотя бы одну проблему», связанную со злоупотреблением интернетом – в связи с частыми проверками электронной почты, азартными играми, посещением порносайтов или покупками в Сети. Тяга, о которой они говорили, очень напоминала тягу алкоголиков и наркоманов к предметам своей зависимости. С годами выяснилось, что 12 % населения – это более или менее устойчивый статистический показатель, хотя цифры могут колебаться в зависимости от авторов исследований, характера задаваемых вопросов и определения терминов «зависимость», «злоупотребление» или «чрезмерное использование». А точка зрения на то, что считать «нормальным использованием» интернета, может меняться от страны к стране. Исследования показывают, что в Южной Корее, где аддиктивное поведение в интернете стремительно превратилось в проблему, вокруг которой идут острые дискуссии, и часто диагностируемое заболевание, которое активно исследуют и не менее активно лечат, около 10 % подростков являются интернет-зависимыми. Более того, у некоторых из них эта зависимость достигает уровня, когда становится трудно жить обычной повседневной жизнью. Несколько более высокие значения показывает Китай, где зависимых от интернета подростков – 13,7 %. Сообщается, что самой быстрорастущей формой является зависимость от компьютерных игр, особенно в Китае, Корее и на Тайване. Интересно, что самый высокий показатель дала одна из статистических выборок в Италии – 36,7 % подростков продемонстрировали признаки «проблемного пользования интернетом».

Одно из исследований, охватившее тринадцать тысяч подростков из семи европейских стран в 2014 году, показало, что у 13,9 % участников налицо то, что было названо дисфункциональным поведением в интернете: проблемы в школе, дома или общего характера объяснялись неконтролируемым и частым присутствием онлайн. Бо́льшую часть времени, проводимого в интернете, отнимали социальные сети, за которыми следовали просмотры кино– и видеоконтента, выполнение домашних заданий, скачивание музыки, обмен сообщениями в мессенджерах и проверка электронной почты. Чаще риску серьезных осложнений в связи с аддиктивным поведением в интернете подвергаются мальчики, причем испанские и румынские – в наибольшей степени, а исландские – в наименьшей.

Исследование пришло к выводу о том, что примерно 1 % подростков подвержены аддиктивному поведению в интернете и еще 12,7 % находятся в зоне риска. Отсюда следует общий показатель – 13,9 % молодых людей, демонстрирующих дисфункциональное поведение в интернете. Это значит, что в зону риска попадают больше 10 % этих подростков.

Наряду с Кимберли Янг другим первопроходцем в области технологических зависимостей является д-р Дэвид Гринфилд – профессор психиатрии медицинского факультета Университета Коннектикута и директор Центра изучения интернет– и технологических зависимостей. В 2014 году Гринфилд при поддержке компании AT&T провел телефонный опрос тысячи абонентов и сделал вывод, что примерно 90 % американцев по всей видимости «попадают в категорию чрезмерно использующих, чрезмерно увлекающихся или злоупотребляющих своими девайсами». Гринфилд – автор книги «Виртуальная зависимость: в помощь продвинутым юзерам, окончательно свихнувшимся, и тем, кому они дороги», в которой он пишет, что по данным его исследований, к аддиктивному поведению в интернете склонны примерно 10–12 % американцев.

Что люди мониторят в своих телефонах? В отчете о финансовых результатах Facebook за первый квартал 2016 года сообщалось, что пользователи проводили на сайте в среднем пятьдесят минут в день, что, как заметила The New York Times, лишь немногим меньше времени, которое люди ежедневно тратят на еду.

По данным одного только телефонного опроса Гринфилда, 61 % респондентов сообщал, что во время ночного сна их телефон включен и лежит под подушкой или на прикроватной тумбочке. Более половины сообщали, что испытывают дискомфорт при поломке телефона, когда забывают его дома или в машине или попадают в зону отсутствия сети. В исследовании Гринфилда 98 % опрошенных признавали опасность обмена текстовыми сообщениями за рулем, но при этом примерно 75 % из них сказали, что переписываются в дороге. Это в высшей степени рискованное поведение, и такой дефицит поведенческого управления обычно наблюдается при обсессивно-компульсивном расстройстве.

Несколько лет назад один из моих коллег-ученых предложил провести опыт по оценке степени зависимости от мобильного телефона. Он подготовил план исследования и занялся отбором участников. Идея состояла в том, чтобы на некоторое время – пять-шесть дней – забрать у людей смартфоны и замерить степень их тревожности. Ни один из тех, с кем это обсуждалось, не пожелал участвовать в эксперименте с лишением мобильного телефона – что само по себе говорит о многом.

Итак, что же делать?

Эксперт по аддиктивному поведению в интернете Кимберли Янг рекомендует следующее:

1. Обуздайте себя. Прекратите постоянно хвататься за телефон.

2. Введите лимиты времени. Контролируйте свое поведение в интернете и не забывайте, что дети берут пример со взрослых.

3. Разорвите соединение, чтобы воссоединиться. На время ужина выключайте все устройства и воссоединяйтесь с семьей.

В 1960-х Тимоти Лири провозгласил свой знаменитый лозунг – «Включись, настройся и выходи». Сегодняшний вариант звучит так: «Отключись, настройся и вернись в реальный мир».

Компульсивный шопинг

Кажется, будто шопоголики существовали всегда, чуть ли не со времен доставки еды на дом из древнеримских рыночных харчевен. (Да-да, у них в Помпеях была даже доставка еды.) Их периодически охватывает непреодолимое желание покупать товары, и этим они во многом схожи с лудоманами – людьми, подверженным патологическому влечению к азартным играм. В силу недостаточности данных официально это не считается расстройством здоровья, но для решения этого вопроса было бы достаточно организовать наблюдение группой экспертов за безумствами полуночных очередей накануне Черной Пятницы.

Шопинговую зависимость называют также компульсивным шопингом, компульсивной тратой денег и компульсивным приобретательством. В СМИ это явление часто упрощают, и так называемые жертвы моды всегда предстают в них лицами женского пола. Как и любая другая поведенческая проблема, эта зависимость очень легко увеличивается и усиливается в интернете.

Раньше непреодолимую страсть к шопингу сдерживали и делали более удобной для эффективной саморегуляции часы работы магазинов и необходимость добираться до них, не говоря уже о трудностях с тасканием всех этих мешков с покупками. Шопоголик, как и любой человек, которому трудно бороться с собой, испытывает дефицит самоконтроля. Сейчас технологии сняли все препятствия на пути к шопинговой зависимости. Людям, предрасположенным к ней, стало значительно труднее сопротивляться своим наклонностям.

Специалист по зависимостям психолог Элизабет Хартни занималась исследованиями компульсивного шопинга. Она утверждает, что в глазах шопоголиков из реального мира покупки в интернете обладают особенной привлекательностью, поскольку отвечают многим из их движущих мотивов – «потребности тщательно исследовать ассортимент и информацию о товарах; покупать не на виду у всех; избегать взаимодействия с окружающими в процессе покупки; и испытывать удовольствие от процесса».

Узнаете себя?

Что заставляет людей покупать ненужные им вещи? И тратить на это деньги, которых у них нет?

Психологические объяснения компульсивного шопинга варьируются в зависимости от применяемого метода или принадлежности к определенной научной школе. Традиционно такое поведение считалось следствием потребности в признании или одиночества: испытывающие проблемы с недостаточной самооценкой шопоголики пытаются обрести в процессе покупок покой и уверенность в себе или социальный статус. Многие из них подвержены сопутствующим расстройствам, таким как тревожность, депрессия и слабый самоконтроль.

Кроме того, этому виду зависимости сильно способствуют наша потребительская культура и управляющие ею корпорации. Как заметил профессор психиатрии медицинского факультета Университета Айовы Дональд Блэк, «в Америке шопинг встроен в культуру, поэтому зачастую импульсивность проявляет себя в избыточных покупках».

Некоторые специалисты утверждают, что непреодолимое желание покупать является одной из форм ОКР. Подобно тому, как мобильные технологии мешают компульсивным личностям воздерживаться от проверки электронной почты, интернет-торговля предлагает шопоголику еще больше соблазнов или манящих «сигналов» – здесь и навязчивая реклама, и разовые скидочные купоны, моментальные распродажи и огромное количество изображений товаров.

Появились и совершенно новые, заведомо еще более интересные форматы интернет-торговли – например, блестяще придуманный eBay, где есть часы, сообщающие, сколько секунд осталось до закрытия аукциона, на котором человек оставил заявку. А если этого недостаточно, eBay с радостью пришлет вам напоминание на мобильник.

Если порасспрашивать знакомых, среди них окажется немало регулярных посетителей этого сайта, которые вставали среди ночи, чтобы посмотреть, как идет аукцион, на котором они сделали заявку. И они во всех подробностях распишут, насколько увлекательным делом было соревноваться с другими участниками. Веселья стало меньше после того, как появилась возможность нанимать роботов вроде BidRobot и AuctionSniper, которые заменяют людей на торгах. После этого онлайн-аукционы стали соревнованием не только за обладание товаром, но и за звание хозяина самого успешного бота.

Со стороны eBay было очень мило завести на своем сайте авторский блог о шопинговой зависимости, или, как ее любят называть, «Шопинг-терапии». Автор блога сообщает, что численность интернет-шопоголиков оценивается в 13 миллионов человек, но у ее страницы всего 8,700 просмотров – что выглядит каплей в море из 162 миллионов активных пользователей eBay по состоянию на конец 2015 года.

Число шопоголиков на eBay, которым помог этот блог, неизвестно, но в любом случае его автор сочинила пленительный параграф: «Я буквально нахожусь в экстазе, когда побеждаю на торгах и получаю вещь по хорошей цене. ОБОЖАЮ то, что не надо покидать дом, можно в уютной пижамке побродить по магазинам онлайн в любое время суток, и, кстати, знаете что? Заходя в интернет-магазин, вы никогда не встретите табличку “Лица в пляжной одежде и без обуви НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ!”». Авторам многочисленных научных журналов пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы передать подобную мысль.

Бесконечные проверки электронной почты и текстовых сообщений перекликаются с одержимостью eBay, поскольку киберсреда обостряет мгновенные радости и лихорадочную обстановку аукциона. В своем блоге Netaddiction.com Кимберли Янг пишет: «В наиболее серьезных случаях одержимые eBay испытывают ощущение удовлетворенности, узнав, что сделали самую высокую заявку. Они начинают выставлять заявки на ненужные им вещи просто ради того, чтобы испытать восторг победы, причем иногда залезают в долги, повторно закладывают дом или даже идут на личное банкротство ради того, чтобы рассчитаться по выставленным счетам. Одна клиентка похищала деньги с накопительного пенсионного счета своего мужа до тех пор, пока он не обнаружил ее болезненное пристрастие. «Он закрыл мой банковский счет и угрожал развестись, – рассказывала она. – Я чуть не разрушила свой брак, и все из-за того, что не могла заставить себя не пользоваться eBay».

Мне представляется, что с эволюционной точки зрения интернет-шопоголик занимается усиленным «поиском». Кибершопер ощущает удовлетворение от находок, охоты и собирательства. Как и в случае с другими видами аддиктивного поведения в реальном мире, в интернете налицо замкнутый круг эскалации: шопоголик пытается поднять себе настроение и ловит кайф от покупок и трат в онлайн-магазинах, за которым следуют разочарованность и чувство вины, которые могут ускорить следующий цикл импульсивных покупок и трат с целью вернуть хорошее настроение. По мнению почетного профессора прикладной медицины Университета Индианы Рут Энгс, некоторые возвращают свои покупки из чувства вины, которое в свою очередь может стать толчком к очередному набегу на магазины. Шопоголики занимаются своего рода самолечением, но оно приводит к еще более высоким уровням стресса, гнева, изоляции, разочарованности собой или депрессии. Это классические перепады аддиктивного поведения.

С нарастанием долгов шопоголики часто начинают прятаться. Их зависимость сродни другим: если алкоголик прячет бутылки, то шопоголик скрывает свои покупки. Последствия достижения уровня стыда, при котором покупки либо прячут, либо уничтожают (чтобы их не обнаружили), могут быть катастрофическими. Браки, долгосрочные связи и карьеры оказываются под угрозой или разрушаются. За этим может последовать погубленная репутация, банкротство и даже самоубийство.

В чем состоят тревожные признаки? Рик Зер, в прошлом сотрудник Института лечения зависимостей штата Иллинойс при больнице Проктора, а ныне президент Института физиотерапии и реабилитации, предлагает следующий тест. Хотите проверить себя? Итак, случалось ли вам…? (отвечайте «да» или «нет»):

1. Совершать покупки или денежные траты из чувства гнева, огорчения, тревожности или одиночества.

2. Ссориться с окружающими по поводу своих покупательских привычек.

3. Чувствовать потерянность и фактически замыкаться в себе при отсутствии кредитных карточек.

4. Покупать в кредит при возможности заплатить наличными.

5. Ощущать душевный подъем или эйфорию при трате денег.

6. Чувствовать вину, стыд или неловкость из-за больших трат на шопинг.

7. Обманывать по поводу денежных трат. Например, признаться в покупке чего-то, но обмануть по поводу фактической суммы потраченных на это денег.

8. Постоянно думать о деньгах.

9. Тратить массу времени на перетасовки денег на счетах или сроков платежей, чтобы вписаться в сумму своих трат.

Теперь о неприятном. Согласно Зеру, если вы ответили утвердительно в четырех или более случаях, то у вас, возможно, есть какие-то проблемы. Наверное, вам стоит проконсультироваться по этому поводу со специалистом.

Тромбоз геймера

Игровая зависимость, безусловно, является самым изученным киберповедением. Она наиболее часто встречается среди молодых мужчин, а исследования говорят о том, что зависимость от компьютерных игр часто обнаруживается наряду с аффективными расстройствами (расстройствами настроения), в том числе депрессией, тревожностью и СДВГ.

И еще: она может приводить к смертельному исходу.

В свои двадцать один Крис Стэнифорт из английского города Шеффилд твердо знал, что является страстью всей его жизни: компьютерные игры в Сети. В 2011 году этот супергеймер-очкарик с темно-русыми волосами и добрым лицом поступил в Университет Лестера изучать дизайн компьютерных игр. Несмотря на то, что у него уже была целая коллекция разнообразных игровых консолей, недавно он приобрел новый Xbox и проводил массу времени за игрой в Halo. Этот научно-фантастический сетевой шутер, в котором игроки сражаются с инопланетными агрессорами, стал бестселлером – с момента выхода первых серий в 2001 году было продано более 60 миллионов копий.

«Крис жил ради своего Xbox. Вступив в игру, он мог играть часами напролет, иногда по двенадцать часов кряду», – говорит его отец, Дэвид Стэнифорт.

Однажды после такого игрового марафона Крис проснулся среди ночи со странным ощущением в груди, но смог снова уснуть. На следующий день во время посещения центра трудоустройства он наклонился за оброненной упаковкой жевательной резинки и ощутил удар, затем спазм, после чего рухнул на пол. Сопровождавший его приятель вызвал «Скорую», но было уже поздно. Местный коронер подтвердил смерть Криса от легочной эмболии. В венах нижней части его тела сформировался тромб, который поднялся в легкие, закупорил артерии и убил его.

Тромбоз глубоких вен (ТГВ) вызывается недостаточной физической активностью, долгим пребыванием в сидячем положении. Раньше в группу риска входили пассажиры на трансконтинентальных авиамаршрутах и лежачие пациенты больниц. Американцы могут вспомнить корреспондента телеканала NBC Дэвида Блума, который умер после многочасового сидения в танке во время служебной командировки в Ирак. По разным оценкам, в США тромбоз глубоких вен ежегодно обнаруживается у 300–600 тысяч человек, и от 10 до 30 % всех пациентов умирают в течение месяца. Так называемые экстремальные геймеры, которые проводят перед дисплеем в среднем 48,5 часа в неделю и составляют 4 % контингента любителей компьютерных игр, попадают в группу повышенного риска по ТГВ, в результате чего американские СМИ окрестили это смертельно опасное заболевание «тромбозом геймера».

В Азии, где игровые марафоны распространены особенно широко, наиболее серьезные и экстремальные геймеры собираются в интернет-кафе, которые в некоторых странах работают круглосуточно. На Западе под интернет-кафе обычно понимается спокойная кофейня с Wi-Fi или проводными соединениями и, возможно, парой-тройкой компьютеров напрокат. На Востоке этим термином чаще всего обозначается новый феномен, охвативший Китай, Южную Корею, Тайвань и Филиппины: на смену залам игровых автоматов и видеоигр пришли тысячи игровых центров, где геймер менее чем за доллар в час может арендовать одно из многочисленных рабочих мест, оборудованных игровыми консолями и ПК с высокоскоростным доступом в интернет. Здесь, в окружении десятков себе подобных, любители компьютерных игр могут безраздельно предаваться своей страсти. Обычно они встречаются в Сети с десятками других геймеров в массовых многопользовательских ролевых онлайн-играх (ММОРПГ), таких как League of Legends, World of Warcraft, Counter-Strike или StarCraft. Вечерами эти кафе обычно заполняют серьезные геймеры, как правило в возрасте старше восемнадцати, которым с удовольствием разрешают играть хоть всю ночь напролет, если они за это платят.

Понятно, что эта возбуждающая обстановка (вокруг такие же энтузиасты, а в сетевой игре будут рады появлению нового участника) дополнительно стимулирует человека продолжать играть. Вопрос в том, где находится сам геймер? Действительно ли он сидит в кафе и находится в реальном мире или ушел в киберпространство, а может, даже потерялся в нем? Целый ряд нечастных случаев со смертельным исходом указывает на то, что имеет место отрыв от реальности.

В 2012 году восемнадцатилетний тайваньский юноша по имени Чжуан снял отдельную комнату в интернет-кафе и провел в ней сорок часов без сна и еды, беспрерывно играя в Diablo III, после чего скончался. Причиной смерти предположительно был тромб. В том же году и снова на Тайване двадцатитрехлетний Чжэн Рон-ю сутки напролет играл в League of Legends в игровом центре. Его обнаружили мертвым с руками на клавиатуре и мыши. Вокруг сновали геймеры, не обращавшие ни малейшего внимания на труп молодого человека.

Сегодня в Южной Корее, где профессиональный киберспорт стал бизнесом с многомиллионными оборотами, насчитывается более двенадцати тысяч интернет-кафе (и их количество продолжает расти). В то же время эти кафе привлекают пристальное внимание – их считают рассадниками зависимостей и разного рода неприятностей. Поводом к всплеску обеспокоенности стала история пары безработных супругов, которые настолько увлекались заботой о виртуальном младенце в ролевой компьютерной игре Prius Online, что забывали кормить и ухаживать за своим настоящим ребенком, родившимся недоношенным и нездоровым. Сообщалось, что в момент смерти трехмесячного малыша от недоедания супруги играли в интернет-кафе. (В 2014 году появился документальный фильм телеканала HBO Love Child, рассказывающий об этом случае.)