Текст книги "С тобой наедине"

Глава 4

Пол Таннер ослабил узел галстука и шагнул в дом, захлопнув за собой дверь. Черт, какой гадкий день выдался! Ему надоело сидеть как на иголках в ожидании своего советника по финансам. И чего, спрашивается, тот медлит? Таннер бросил галстук на спинку кресла и, резко развернувшись, направился к бару.

Нет, все не так плохо, как ему пытаются представить. Или же он ошибся и дела в самом деле идут неважно? Должно быть, Хэл Гавард просто хочет запугать его. Хотя Таннер недолюбливал Гаварда, он всецело полагался на его способность жонглировать счетами и выкарабкиваться из критических ситуаций. Деньги есть – Гаварду нужно только отыскать их.

– Спокойно, Таннер, – произнес он вслух. – Не кипятись.

Открыв дверцу бара и потянувшись к бутылке с виски, он вдруг заметил свое отражение в зеркале над баром и поморщился.

Глаза в обрамлении морщинок напоминали мячики в баскетбольной сетке. Но в остальном смотрелся он не так уж плохо. Правильные резкие черты, упругая гладкая кожа и копна каштановых волос с серебристыми нитями.

Ростом он не вышел – около шести футов, – но не выглядел коротышкой. Мускулистая подтянутая фигура полностью компенсирует нехватку нескольких дюймов. Он уверенно шагает по жизни.

Разозлившись на себя за пустые размышления и пробормотав ругательство, он наполнил бокал, сделал два глотка, вернулся к своему креслу и сел. Ждать. Он посмотрел на часы. Семь тридцать. Где же Ди? Она давно должна быть здесь.

Пол Таннер ценил в жизни две вещи: деньги и хорошеньких женщин. И считал себя знатоком и в той и в другой области. К несчастью, с деньгами в последние годы появились проблемы. Но женщины – тут он всегда на коне. Стоит ему пустить в ход свой шарм, они буквально виснут на нем.

И сейчас ему тоже нужна женщина. Ди Бейкер, его секретарша, подойдет. У него был неудачный день, и хотя выпивка помогла немного расслабиться, женщина довершила бы начатое. Но где же она, черт подери? Что касается профессиональных способностей Ди, тут еще можно поспорить, но в постели она – настоящая секс-бомба.

Что ж, у него есть время поразмыслить. Неужели его дела так плохи? Может, он потерял сноровку? Таннер рассчитывал приберечь средства, пока не закончит очередную сделку, причем на исключительно выгодных условиях. В глазах его появился алчный блеск, губы скривила хищная усмешка. Если бы все пошло так, как он планировал! Давно бы послал к черту свой бизнес и снова зажил на широкую ногу.

Звонок в дверь прервал его размышления. Не удосужившись встать, он крикнул:

– Открыто!

Молодая женщина лет двадцати с небольшим вихрем влетела в комнату. Хорошенькая блондинка с голубыми глазами и стройной фигуркой ослепительно улыбнулась.

– Где ты была? – сурово спросил Таннер.

Улыбка мигом исчезла с личика блондинки. Ди Бейкер не на шутку испугалась. Она давно уже изучила все оттенки интонаций своего босса и поняла, что он в ярости и сейчас отыграется на ней сполна.

Губы ее дрогнули, но она сделала над собой усилие и вымолвила:

– Не злись, Поли. Я… я заехала в магазин за платьем для субботней вечеринки. Ты ведь сказал, что хочешь, чтобы я выглядела шикарно. – Помолчав, она собралась с духом и продолжала: – Я закрутилась и забыла обо всем на свете. Ну, ты же знаешь, как это бывает с женщинами… – Она пожала плечами, глядя, как он осушает очередной бокал с виски.

Затем Таннер поднялся, и с лица его исчезло грозное выражение.

– Иди ко мне, – приказал он.

Уловив в его голосе страстные нотки, Ди расцвела улыбкой и поспешила выполнить его просьбу.

Таннер грубо обхватил ее своими ручищами, и его губы с силой впились в ее рот. Ди прижалась к нему всем телом. Разжав объятия, Таннер хрипло промолвил:

– Я не мог больше ждать ни секунды.

Его партнерша выразила не меньшую готовность. Таннер полез рукой к ней под юбку, и оба они повалились на диван. Но едва их губы слились в страстном поцелуе, зазвонил телефон.

Таннер замер, но телефон не умолкал. Таннер со стоном оттолкнул Ди и нашарил трубку.

– Таннер, – рявкнул он.

– Это Хэл.

– Черт побери, Хэл! Ты как нельзя кстати – вечно все испортишь.

– Таннер, для тебя и впрямь настали черные дни. Так что застегни ширинку, – добавил Гавард, – и приходи в мой офис.

– Что, все так плохо? – пробормотал Таннер.

– Совершенно верно.

– Я не собираюсь нестись к тебе сломя голову, чтобы это услышать. Говори сейчас, прямо по телефону.

– Хорошо, Пол, пусть будет по-твоему. – Хэл помолчал. – Ты банкрот, полный банкрот.

Таннер похолодел:

– Неужели ничего нельзя сделать?

Хэл коротко вздохнул:

– Ничего. У тебя всего месяц, чтобы собрать необходимую сумму, прежде чем твои кредиторы прихлопнут тебя как муху.

– Спасибо на добром слове, Гавард, – проревел Таннер и бросил трубку на рычаг.

Ди, сидевшая рядом на диване, вздрогнула.

– Поли, что случилось?

Его глаза превратились в узкие щелки.

– Убирайся с глаз долой! Сейчас же!

Минуту спустя он был уже один. Ну все, его терпение лопнуло. Он передал этим русским все, что они требовали, и не просто одно или несколько имен, а целый список – всех, кого знал. Даже тех, кто давно оставил службу в разведке. Но на этот раз они заплатят ему все до цента.

Сняв трубку, Таннер набрал номер.

В конце концов, он первая скрипка.

* * *

К тому времени когда шасси коснулись посадочной полосы, Блэр чувствовала страшную усталость – скорее моральную, чем физическую. Иногда ей удавалось задремать, но она тут же вздрагивала и пробуждалась с непонятным чувством тревоги, никак не связанным с полетом.

Они высадились в молчании. Хант помог ей снять чемодан с верхней полки, но по дороге через аэровокзал к автостоянке не обмолвился с ней ни словом.

Блэр стояла рядом, пока он брал автомобиль напрокат, и внутри у нее все кипело от возмущения. «Что я здесь делаю? – спрашивала она себя и тут же отвечала: – Я здесь ради Джоша. Я делаю это ради Джоша. Надо просто помнить об этом, и все будет в порядке».

Калеб обернулся к ней и нетерпеливо промолвил:

– Идем.

– Я давно вас жду, – подхватила она.

– Нам придется довольствоваться небольшой машиной, но это все, что они могут предложить.

– Не важно, – произнесла Блэр охрипшим от долгого молчания голосом.

Когда они вышли на улицу под солнце Денвера, автомобиль их уже ждал.

Калеб любезно открыл дверцу, пропуская Блэр, и она села на переднее сиденье. Она была так близко, что он чувствовал аромат ее волос; ему захотелось зарыться пальцами в ее шелковистую каштановую гриву и закрыть глаза.

Стряхнув с себя наваждение, Хант вполголоса выругался и захлопнул дверцу. «Ты просто самец, тебе сейчас любая сгодится». Но в глубине души он знал, что это не так, и от этого злился еще больше.

Знал он и другое: скоро что-то произойдет. И случится это с его подачи. Да, он вел себя как последний осел, и, следовательно, ему первому придется пойти на перемирие. Но Калеб никак не мог сделать первый шаг. Женщина, сидевшая рядом с ним в машине, казалась такой недоступной, холодной, высокомерной, что внушала ему страх.

Калеб ничего в жизни не боялся и презирал трусов. «Расслабься, Хант. Плыви по течению – все наладится само собой».

Блэр чувствовала себя ужасно. Враждебное поведение Калеба, его сумрачный вид действовали ей на нервы. Он смотрел прямо перед собой, стиснув зубы, по обеим сторонам его рта образовались суровые складки, идущие от крыльев носа к уголкам губ. Глаза спрятаны за темными стеклами солнцезащитных очков, руки сжимают руль.

Что же в нем такого особенного? Никто из ранее известных ей мужчин, включая и ее мужа, не мог с ним сравниться. Сидя рядом с ним в тесном автомобиле, она чувствовала прикосновения его бедер, когда он переставлял ногу с газа на тормоз и наоборот. Эти невинные прикосновения вызывали в ней бурю ответных эмоций. В какой-то момент ей даже стало жарко. Сохраняя непроницаемое выражение лица, она уставилась на дорогу.

– Проголодались?

Внезапный вопрос застал ее врасплох. Она обернулась к нему. И хотя лицо его было по-прежнему сурово и непроницаемо, Блэр почувствовала перемену в его настроении – голос звучал менее враждебно. Блэр перевела дух.

Может, это сигнал к перемирию?

Она продолжала молчать, и Калеб снова заговорил, отвечая на ее невысказанный вопрос:

– Послушайте, я знаю, со мной нелегко иметь дело, но… – Он сделал паузу, обдумывая следующую фразу. – Черт, я хочу сказать, что мы…

И снова умолк – по-видимому, слова не шли у него с языка. Блэр притихла и ждала, сцепив руки на коленях.

– Черт подери, Блэр, вы же понимаете, о чем я, – сказал Калеб, уставившись на дорогу.

У Блэр пересохло во рту. Похоже, он просит у нее прощения. Значит, надо сделать ответный шаг. Кроме того, он снова называет ее по имени.

– Да, понимаю, – ответила она, – и полностью с вами согласна. – Голос ее дрогнул. – Я… я постараюсь выполнить свою часть задания.

Глаза их встретились, и его взгляд скользнул ниже, к впадинке между ее грудей в вырезе блузки.

Блэр невольно вжалась в сиденье. Он поднял глаза, и они были холодны и бесстрастны, как у доктора.

Они улыбнулись друг другу.

– Мир? – негромко спросил он.

Она кивнула и отвела взгляд.

– Мир. Пока не выполним задание.

– Вернемся к вопросу о еде. Вы наверняка голодны, потому что ничего не ели в самолете.

Блэр скорчила недовольную гримаску:

– Не люблю перекусывать в самолетах.

Он усмехнулся:

– Понимаю. Надо быть слишком голодной, чтобы съесть то, что там предлагают.

– Да, а я не настолько голодна.

– По вам и видно, – пробормотал он себе под нос.

Поймав на себе его оценивающий взгляд, Блэр обиженно заметила:

– Вы говорите прямо как моя мама.

– Вот как?

– Она считает, что я слишком худая.

– Я с ней согласен – кожа да кости.

Взгляды их снова встретились, но на этот раз Блэр ничего не могла прочесть в глубине его черных глаз. После некоторого молчания Калеб произнес:

– Предлагаю заехать в ближайшую придорожную закусочную и купить что-нибудь поесть.

– О, не стоит беспокоиться, – поспешно возразила Блэр. – Я потерплю, пока мы не доберемся до места.

Калеб покачал головой, и на лоб ему упало несколько прядей.

– Сомневаюсь. Впереди у нас долгий путь, и мы приедем туда только к вечеру.

Блэр молчала, глядя как зачарованная на выбившиеся прядки. Ей захотелось протянуть руку и откинуть их с его лба. «Господи, да я совсем голову потеряла!» – подумала она, стиснув руки в кулаки.

– Как насчет сандвича?

– Не откажусь, – промямлила она, отворачиваясь к окну и обозревая окрестности.

Блэр уже приходилось бывать в Денвере, и она обожала этот край. Ей нравилось, как сухой чистый воздух ласкает ее кожу. А с дикой красотой Скалистых гор вообще ничто не сравнится. Калеб вел машину по извилистой дороге, петлявшей между нависшими скалами. Когда она была здесь в последний раз, ей показалось, что дорога в рай вряд ли была бы прекраснее.

Они с Джошем неоднократно снимали коттедж в этих горах – Джош увлекался горнолыжным спортом. Сама Блэр кататься на лыжах не умела, поэтому довольствовалась тем, что гуляла поблизости от коттеджа и читала. Так было в первый год их брака, когда они еще были счастливы.

– Устали? – спросил Калеб, окинув ее внимательным взглядом.

– Нет… нет, – промолвила она, удивленная таким необычным проявлением заботы с его стороны. Еще недавно он был с ней возмутительно груб, а теперь справляется о ее самочувствии. Как понять, что им движет? Вряд ли ей удастся его разгадать. Но это и не входит в ее планы.

– Тогда почему вы вздохнули? – продолжал он допрос, аккуратно следуя изгибам дороги.

– Я просто задумалась, – тихо ответила Блэр. – Этот край пробудил во мне воспоминания.

Они уже выехали за город и стали подниматься в гору.

Калеб сам удивлялся: что заставляет его настойчиво расспрашивать ее?

– Это связано с вашим мужем?

Блэр смущенно вздохнула:

– Да.

«Остановись, Хант! – мысленно приказал он себе. – Не добавляй очередную глупость к длинному списку твоих просчетов. Оставь ее в покое! Тебе нет никакого дела до ее замужней жизни и до нее самой».

Но по какой-то непонятной причине он никак не мог остановиться.

– А сколько лет вы были женаты?

– Два… два года. – Блэр уставилась в окно невидящими глазами. Ей хотелось плакать, но почему? Она не знала.

Заметив, как напряглись ее плечи, Калеб мысленно выругался. Он понял, что она вот-вот расплачется, и обвинял в этом себя. Черт подери! Эта женщина просто выворачивает его наизнанку.

В салоне автомобиля воцарилась напряженная тишина. Калеб завернул машину к придорожной закусочной и встал в очередь к окошечку раздачи.

К тому времени когда Калеб сделал заказ молоденькой официантке, наполовину высунувшейся из окошечка, Блэр окончательно овладела собой.

Она обернулась к нему с улыбкой:

– Мне тоже чашечку кофе, пожалуйста.

– Я как раз хотел спросить у вас, что вы будете пить, – ответил Калеб, а про себя подумал, что у нее на редкость чувственный голос – низкий, с хрипотцой. Как же он раньше этого не заметил?

Сделав заказ, Калеб повернулся к ней с виноватым видом.

– Послушайте, – начал он, – я не хотел… – Похоже, он постоянно будет перед ней оправдываться.

Блэр сделала жест рукой, отметая ненужные извинения.

– Забудьте об этом, – сказала она. – Я просто еще не готова обсуждать этот период своей жизни.

Калеб ничего не ответил, принимая из рук официантки поднос с заказанной едой. Минуту спустя они уже снова неслись по трассе.

Блэр буквально силой заставляла себя жевать сандвич, который был довольно-таки аппетитным. Впрочем, для нее он напоминал по вкусу вату. Она машинально жевала и глотала.

– Что, не очень? – спросил Калеб, любуясь нежными завитками волос, обрамлявшими ее лицо.

– Да нет, все в порядке, но я не голодна. Наверное, я просто устала, – солгала она.

– Может, вам отдохнуть? – предложил Калеб. – У нас впереди еще два часа пути.

Блэр молча откинула голову на спинку сиденья и попыталась заснуть. День выдался тяжелый, нервный. Если она немного поспит, то наверняка гораздо лучше справится с тем, что ей предстоит в скором будущем.

Но благие намерения так и остались благими намерениями. Пять минут спустя Блэр открыла глаза. Заснуть мешали мысли, роившиеся в голове.

– Калеб?

– Я думал, вы уснули, – откликнулся он, не отрывая взгляда от дороги.

– Я устала, но спать не могу. – Блэр помолчала. – Мне хочется поговорить с вами.

– О чем? – тревожно спросил он.

– Что от меня потребуется в течение следующих двух недель?

Калеб смерил ее взглядом:

– Работать от рассвета до заката.

Он что, шутит? Блэр надулась.

– Я, конечно, подрастеряла опыт, но не настолько.

На его лице появилась знакомая гримаса раздражения.

– Позвольте с вами не согласиться, – протянул он. – Вы будете в шоке, когда узнаете, как все изменилось за последние несколько лет. Компьютеры почти полностью заменили наше старое оборудование.

– Но… – Щеки ее вспыхнули.

Он продолжал:

– Кроме того, вам предстоит тренироваться, чтобы быть в хорошей физической форме. Прежде чем мы отправимся на задание, я надеюсь, что вы сможете пробегать в день по три, а то и по четыре мили.

Блэр в ужасе уставилась на него.

– Но это же глупо! – вырвалось у нее. – Поймите меня правильно, – поспешно поправилась она, – я за здоровый образ жизни, но… – Четыре мили в день! Хуже ничего придумать нельзя, для нее это сущее мучение.

– Только когда речь идет о других, так? – спокойно произнес он неумолимым тоном.

– Но как мои ежедневные рекорды помогут привлечь Пола Таннера к суду?

Калеб прищурил глаза:

– В здоровом теле здоровый дух. Уоррел хочет, чтобы вы были в форме. Таннера не назовешь безмозглым увальнем. Вы должны быть готовы к схватке с ним физически и морально. В противном случае… – Он пожал плечами.

– В противном случае мне лучше сразу отказаться от выполнения задания, – закончила Блэр за него.

– Вы попали в самую точку, – ядовито согласился Калеб.

– Не беспокойтесь, вы снова выиграли, – сдержанно промолвила Блэр. – Я не собираюсь отступать и не поставлю под угрозу срыва это рискованное предприятие.

Хант медленно обернулся к ней, и его черные глаза будто прожгли ее насквозь.

– Вот и отлично. Мы поняли друг друга.

Блэр откинулась на спинку сиденья, подавив вздох отчаяния. Похоже, их хрупкое перемирие снова дало трещину.

Глава 5

– Блэр.

– Мм?

– Мы приехали.

Звук его голоса проник в затуманенное сознание Блэр. Она открыла глаза и невольно залюбовалась местными красотами: ее взору предстал деревенский домик, окруженный горами. Солнце только что село, но натренированный глаз Блэр выхватил из полумрака очаровательный пейзаж.

– Ну, что скажете?

– Потрясающе! – выдохнула Блэр, боясь нарушить мир и спокойствие окружающего безмолвия. Затем, не дожидаясь Калеба, открыла дверцу и вышла из машины. Прислонившись к капоту, она постояла так несколько секунд, разминая ноги после долгого сидения. После Денвера они останавливались всего один раз, чтобы передохнуть.

Блэр вдохнула чистый воздух, совсем забыв о том, что Калеб стоит рядом и наблюдает за ней. Пряный аромат листвы и цветов напомнил ей о весеннем пробуждении природы.

Они поднялись на автомобиле по узкой грунтовой дороге. Глядя на высокую траву с желтыми капельками цветов, Блэр вспомнила о доме, где сейчас тоже весна и цветут цветы. Дом. Сан-Франциско. Сердце ее дрогнуло. Ну вот, налицо первые признаки ностальгии. И вся эта красота не в силах отвлечь ее от мрачных мыслей и помочь ей забыть, зачем она здесь.

– Я безумно влюблен в эти места, – промолвил Калеб, – и приезжаю сюда при каждой возможности. К сожалению, при моей работе это случается не так часто, как мне бы хотелось.

– Да, конечно, – согласилась Блэр, остановив взгляд на крошечном коттедже. Домик из кедровых досок был именно крошечным и совсем затерялся на фоне огромных деревьев, окружавших его со всех сторон. Блэр оставалось только надеяться, что внутри он выглядит более комфортно.

– Вы сами его построили? – полюбопытствовала она.

– Нет, – ответил Калеб, доставая из кармана сигарету.

Она молча смотрела, как он закуривает, прикрывая спичку ладонью.

У него смуглые сильные пальцы. Интересно, он везде такой загорелый под одеждой? Устыдившись своих мыслей, она вспыхнула как мак.

– Мне его оставил один приятель, – продолжал Калеб, попыхивая сигаретой.

– Ваш друг?

– Да. Он погиб, выполняя задание, – с горечью добавил он.

Блэр промолчала. А что тут скажешь? Смерть – непременный спутник его профессии. Вот почему в конце концов ей пришлось бросить эту работу.

После продолжительного молчания Калеб грубовато предложил:

– Пойдемте в дом, вы устали.

Блэр не стала спорить, тем более что буквально валилась с ног. Калеб отпер дверь и распахнул ее, включив свет в комнате. Блэр осторожно протиснулась мимо него через порог.

Очутившись в комнате, которая, по всей видимости, служила гостиной, Блэр невольно подумала, что коттедж напоминает кукольный домик. Когда же огромная фигура Калеба, который как раз втаскивал сумки и чемоданы, заслонила дверной проем, дом уменьшился до размеров хижины гнома.

Блэр огляделась. Справа от нее находилась крохотная кухонька. Налево витая деревянная лестница уходила наверх, где, по-видимому, располагалась спальня.

И вдруг сердце у Блэр екнуло. Что, если… Но нет. Она отмахнулась от этой мысли. И все же коттедж такой маленький, поблизости ни души, и она здесь совершенно одна с незнакомым ей человеком… Страх и тревога снова поймали ее в свои железные тиски.

– Ну как?

Блэр устремила взгляд на Калеба, который с невозмутимым спокойствием прислонился к камину. Но Блэр не проведешь. Несмотря на усталость, она сразу почувствовала враждебность в его голосе.

– Очень… очень уютно. – Она облизнула пересохшие губы. – Но… дом такой маленький… такой…

– Сожалею, что разочаровал вас, – отрезал он. – Чего вы ожидали? Что мой дом будет похож на ваш особняк? Или, еще лучше, на Белый дом?

Калеб сердито воззрился на нее. Взгляд его снова стал холодным и презрительным.

– Но это же смешно! – возразила она. – Просто я… я хотела сказать, что… – Блэр умолкла, вконец запутавшись, и снова облизнула губы. – У вас тут две спальни? – прошептала она.

В комнате повисла напряженная тишина, которая неминуемо должна была разразиться бурей.

– Успокойтесь, миссис Браунинг, – усмехнулся Калеб. – В этом доме две спальни. – Лицо его превратилось в застывшую маску. – Так что вам не следует бояться, что в вашу постель заберется громила и переломает вам кости. Надо сказать, что я предпочитаю женщин, которые ложатся в постель добровольно.

От его злобного тона она вспыхнула.

– А вот грубить совсем не обязательно! – выпалила она в ответ.

Он хмыкнул и презрительно усмехнулся:

– Извините, если обидел вас.

– С чего вы взяли, что я обиделась?

– Ну, я…

Он внезапно сделал шаг от камина и провел рукой по волосам.

– Забудьте о том, что я сказал. Эта игра уже начинает мне надоедать.

– Прошу вас… я только хотела объяснить. – Блэр понимала, что загнала его в угол, но самолюбие мешает ему в этом признаться.

– Нечего тут объяснять. Вы сделали свой выбор, – раздраженно буркнул он. – Чтобы окончательно рассеять ваши подозрения, скажу, что я точно так же не горю желанием лечь с вами в одну постель, как и вы.

«Лжец! Ты презренный лжец, Хант! Кого ты пытаешься обмануть? – Он, не отрываясь, смотрел на Блэр, которая застыла посреди комнаты, как испуганная лань. Она чертовски хороша: сияющие мягкие локоны, нежная кремовая кожа. Она разжигала его кровь как никто другой. – Ты хочешь ее до безумия».

Калеб с трудом перевел дух и, пробормотав проклятие, повернулся, чтобы уйти.

Блэр попятилась и пролепетала:

– Я, пожалуй, пойду в свою комнату.

– Ступайте, леди, не буду вам препятствовать.

На следующее утро Блэр проснулась довольно рано. День выдался солнечным и ярким, как только что отлитый золотой слиток, и ей показалось, что вчерашние треволнения растаяли, как туман над горами. И даже язвительная фраза Калеба: «Я предпочитаю женщин, которые ложатся в постель добровольно», – больше не злила ее.

Но сердце ее дрогнуло, стоило ей вспомнить о Калебе. Что и говорить, он самый несносный и в то же время самый привлекательный из всех мужчин.

Накануне вечером после неприятного разговора Калеб проводил ее в отдельную спальню. Бросив ее чемоданы посреди комнаты и показав, где находится ванная, он вышел, захлопнув за собой дверь.

Оставшись одна, Блэр сначала даже обрадовалась. Потом приняла душ и улеглась в постель, но заснуть не смогла и долго лежала с открытыми глазами на жестком матрасе, прислушиваясь к каждому звуку, доносившемуся из соседней комнаты. И только услышав скрип пружин, Блэр смежила веки. Что удивительно, она сразу же заснула.

И теперь, стоя у открытого окна и наблюдая за пташками, щебечущими на ветках, она решила, что предстоящий день не так уж плох. Потянувшись и слегка приподняв копну волос на затылке, она еще немного помедлила у окна, любуясь красотой весеннего солнечного утра. Прекрасно понимая, что проволочки не ускорят ее возвращения домой, она со вздохом отошла от окна.

Схватив самый большой чемодан, Блэр взвалила его на кровать и принялась рыться в нем. Надо бы распаковать и разложить все вещи, что она взяла с собой, но сейчас у нее не было сил этим заняться. Да к тому же ей претила мысль о том, чтобы раскладывать личные вещи по чужим полкам.

Блэр натянула на себя желтую хлопковую блузку и джинсы, затем, схватив косметичку со стола, вышла в коридор и направилась в ванную. Ее мучителя нигде не было видно, и это ее обрадовало.

Спустя минут двадцать, сделав макияж и заколов волосы на затылке двумя желтыми заколками, Блэр почувствовала аромат жареного бекона и поспешила вниз по лестнице.

Калеб стоял у плиты спиной к двери и жарил бекон, орудуя длинной вилкой с острыми зубцами. Блэр застыла на пороге, уставившись на него как зачарованная. Настоящий медведь! И в то же время сложен как бог – мускулистый и подтянутый. И почему, спрашивается, она решила, что он не подойдет ей в качестве манекенщика? Непонятно.

Блэр неуверенно приблизилась к нему. Калеб отложил вилку и обернулся.

– Доброе утро, – промолвила она, не поднимая глаз.

– Как спалось? – вежливо осведомился Хант, потянувшись к кофеварке. Не спрашивая Блэр, налил чашку кофе и протянул ей.

Она взяла у него чашку и, пробормотав слова благодарности, уселась в кресло со стальными ножками под стать столу.

– Неплохо. Кровать похожа на мою – такая же жесткая.

Он усмехнулся:

– Я приготовил бекон и яйца. Как вы на это смотрите?

– Положительно, – радостно откликнулась она. Взаимная неприязнь, похоже, исчезла с наступлением утра. Все разногласия улажены, и теперь они могут приступить к работе.

Калеб разложил завтрак по тарелкам. Блэр невольно вытаращила глаза на огромные порции, но промолчала и, взяв вилку, принялась за еду. Она и не думала, что так проголодалась. Что ж, неудивительно: кроме сандвича с цыпленком и салатом, у нее со вчерашнего дня не было во рту ни крошки.

Они позавтракали в молчании. Дверь на террасу была открыта, и из сада доносились щебетание птиц и шелест листвы.

Почувствовав, что не может более проглотить ни кусочка, Блэр отставила тарелку. Калеб сделал то же самое, с той лишь разницей, что его тарелка была пуста. Он поднес чашку ко рту, и Блэр засмотрелась на его руки. Чашка почти исчезла в широких ладонях.

– Что у нас сегодня по плану? – спросила Блэр.

Встав из-за стола, она собрала тарелки и отнесла их в раковину, намереваясь вымыть.

Калеб помолчал, закуривая сигарету, и окинул ее пристальным взглядом. Она похожа на девочку-подростка – стройная, хрупкая фигурка, тоненькие, как у пташки, ключицы виднеются сквозь тоненькую ткань блузки. Волосы сияют в солнечных лучах, от них исходит тонкий аромат дорогого шампуня. Она – сама женственность и изящество.

«Да, эти две недели обещают быть чертовски длинными и тяжелыми», – невольно подумалось ему.

Калеб резко поднялся и одним глотком допил кофе.

– Первым делом я покажу вам окрестности.

– Я с удовольствием прогуляюсь, – ответила Блэр. – Только зайду в свою комнату и захвачу солнечные очки.

Полчаса спустя они уже возвращались к коттеджу. Прогулка оказалась короткой и приятной. Калеб показал ей, где он собирается построить дом, когда уйдет на пенсию, и где расчистит место для огорода. Он также сообщил ей, что намерен использовать каждую пядь принадлежащей ему земли.

И хотя он ни разу не признался, что боготворит этот уголок, Блэр и так все стало ясно. Об этом яснее слов говорили его глаза, его голос и гордая осанка. Здесь он чувствовал себя дома. Ему это по душе. Человек наедине с природой – один против всего мира.

Усевшись за стол и разлив кофе по чашкам, они приступили к работе.

– Прежде всего, – начал Калеб, затушив окурок в пепельнице и пристально глядя на нее сквозь пелену сигаретного дыма, – я познакомлю вас с последними разработками в области подслушивающих устройств и научу их распознавать. – Он протянул руку, поднял с пола чемоданчик, положил его на стол и открыл.

Увидев на дне крохотные замысловатые приспособленьица, уложенные ровными рядами, Блэр изумленно уставилась на Калеба.

– Вы правы, – со вздохом промолвила она, – три года – большой срок. Все эти новшества для меня в диковинку. – «И я не хочу к ним даже прикасаться! – мысленно воскликнула она. – Я-то думала, что с этим покончено раз и навсегда!»

Она на миг зажмурилась и попыталась сосредоточиться.

Калеб заметил ее нерешительность.

– В чем дело? У вас такой вид, будто вы увидели привидение.

– Так и есть, – пролепетала Блэр. – Призрак прошлого.

Калеб провел рукой по волосам.

– Черт побери, Блэр…

Она встала и прошлась по комнате. Собственное тело напоминало ей сейчас магнит, который никак невозможно оторвать от пола.

– Да, да, я знаю, – произнесла она бесстрастным тоном. – Не говорите больше ничего. Я дала слово Джеку и выполню свое обещание. Продолжим?

Калеб сердито воззрился на нее – выражение его лица сказало все, о чем он умолчал. Плотно сжатые губы и мрачный взгляд явно порицали ее за проявленное малодушие. Черт возьми, но она же не робот, как этот тип! В ее жизни встречаются не только черные и белые, но и серые полосы. И она не собирается ни перед кем извиняться.

– Все эти штуковины отличаются друг от друга, – терпеливо продолжал Калеб, как только Блэр уселась на место. – И у каждой свое назначение. Например, вот эти две… – он вынул из чемодана микрофончики и положил их на стол, – подсоединяются к наушникам. Качество звука превосходное, практически нет шумового фона.

Блэр взглянула на микрофончики и протянула руку, чтобы взять один из них. Калеб сделал то же самое.

Их пальцы переплелись. Блэр вздрогнула и замерла, когда он коснулся ее руки. В следующее мгновение, издав испуганное восклицание, она резко отдернула руку. Все это выглядело так, будто она обожглась.

– Простите, – хрипло пробормотал Калеб.

Блэр готова была провалиться сквозь землю. Почему она так отреагировала на его прикосновение? И что он о ней подумает?

И снова выражение лица Калеба яснее ясного высказало его мысли. Но когда он заговорил, голос его звучал по-прежнему ровно и спокойно.

– Итак, как я уже сказал…

И лекция продолжалась в течение двух часов без перерыва, если не считать минут, потраченных на приготовление кофе. К концу урока Блэр могла уже с легкостью отличать хитроумные приспособления друг от друга и запомнила назначение каждого приборчика.

– А у вас неплохо получается, – заметил Калеб, и в глазах его промелькнуло невольное одобрение.

Блэр чувствовала себя польщенной.

– Вас это удивляет? – хрипло спросила она.

Но Калеб, казалось, напрочь забыл о досадном инциденте, как если бы ничего не случилось. Хотя кто знает, что у него на уме…

– Нисколько. Я знал, что у вас есть способности. Правда, в тот момент, когда я открыл чемодан, я не был уверен, что вы не броситесь на меня.

Блэр улыбнулась:

– Да, я вполне могла это сделать.

– Мы только начали, – резко добавил он. – Впереди еще много работы.

– Я знаю, – с готовностью откликнулась она, на мгновение закрыв глаза и расправив затекшие плечи.

Калеб смотрел не отрываясь на ее длинные ресницы, оттенявшие щеки, и на ее грудь, которая… «Дьявол тебя раздери, Хант! Держи себя в руках. Ей противно даже твое прикосновение. Где твоя гордость? И лучше не мечтай о том, как бы…»

– Калеб.

Он сдержал готовое сорваться проклятие и усилием воли смягчил тон.

– Что?

– А вам не кажется, что Таннер проверяет свое жилище на предмет подслушивающих устройств? Ведь он все-таки бывший разведчик.

– Он сделает это только в том случае, если поймет, что за ним следят.

– Вы уверены?

– Нет. Я ни в чем не уверен. И никогда ничего не оставляю на волю случая. Но Уоррел говорит, что Таннер на редкость самоуверен и не подозревает, что мы ведем на него охоту.