Текст книги "Маскарад"

ГЛАВА 14

Бланш стояла за кулисами. Ее волосы были напудрены, корсет затянут сильнее обычного. Она думала, что непременно будет бояться, по крайней мере, нервничать перед выходом на сцену, как тогда, в роли солдата. Но ничуть не бывало. Она знала роль наизусть, знала, где стоять и что делать. Единственное чувство, которое она испытывала, было желание поскорее выйти на сцену и отыграть положенную ей роль в конце концов. Это была всего лишь пьеса, а волнений ей вполне хватало в реальной жизни, с Саймоном.

– Мисс.

Жиль схватил ее за руку и потащил в глубь кулис.

– Вы не можете выйти на сцену.

– Что? – воскликнула Бланш, но опомнилась и понизила голос, хотя никто не мог ее слышать за аплодисментами. – Мой выход уже совсем скоро!

– Одетта уже готовится вас заменить. Если нужно, мы опустим занавес, пока она не оденется.

– Ничего не понимаю, ведь я выучила роль!

– Речь не об этом. Городской судья собирается арестовать вас.

У Бланш перехватило дыхание. Значит, их все-таки нашли, и ее помощь Саймону не останется безнаказанной.

– Вы послали кого-нибудь предупредить Саймона?

– Макнелли уже там.

– Как вы думаете, куда он пойдет? – задумалась Бланш. – Мне все равно, что подумают о нем актеры. Саймон не трус, он не убежит.

– Вы думаете, он придет в театр?

– Да.

Бланш помрачнела.

– Они хотят использовать меня как приманку.

– Я пошлю кого-нибудь предупредить его, а пока надо придумать, что делать с вами.

– Я выйду на сцену.

– Не глупите, мисс. Неужели вы хотите, чтобы' вас поймали?

– Они не осмелятся арестовать меня, пока я буду на сцене.

– Это их не остановит. Они могут прервать спектакль.

– Тогда позаботьтесь, чтобы они этого не сделали, и проследите, чтобы Саймон не появился в театре. Мой выход, – сказала она спокойно и пошла на сцену.

Когда она вышла на сцену, на нее не обрушился шквал аплодисментов. Она играла первый раз, и никто не знал ее. При других обстоятельствах, может, это и задело бы ее. Даже когда она играла роль солдата, ее больше заботило, как она выглядит, и как ее воспримут. Но сегодня она едва заметила, что зал был переполнен. Она знала, что в партере нет ни одного свободного места, что знать городка заняла все ложи, но сегодня это не имело значения. Главное, что ее занимало, так это то, что она была приманкой для охотников. Бланш знала, что должна быть предельно осторожна.

Происходившее в этот вечер не оставило следа в памяти Бланш. Она не помнила, как произносила заученные слова, как двигалась, иногда смех и аплодисменты вырывали ее из забытья, и только одна мысль занимала ее – пока охотники видят, что она на сцене, Саймон может спастись.

Начался второй акт, и в театре стало заметно какое-то движение. Зрители начали перешептываться. Сделав паузу, Бланш бросила взгляд в зрительный зал и замерла – отовсюду к сцене пробирались солдаты. Но страшнее всего было то, что у стены стоял человек с моста Ламбет, из таверны Табарда, человек, который был в театре на прошлой неделе, который, по непонятным причинам, преследовал Саймона и ее.

– Будьте осторожны, принцесса! – послышался голос из-за кулис, Бланш оглянулась и увидела лакея, своего возлюбленного, в расшитой ливрее и напудренном парике. Но это был вовсе не Томас, перед ней стоял Саймон.

– О Боже! – от неожиданности воскликнула Бланш, зрители засмеялись. – Что вы тут делаете?

– Ваша преданность госпоже доведет до беды, – сказал Саймон следующую реплику своего героя. – Продолжайте, – добавил он шепотом.

– Мне нет дела до того, что вы думаете, вас поймают!

– Нет, вы лукавите, вам есть до этого дело. Есть план, будьте настороже.

Бланш механически продолжала играть роль, как вдруг в зале кто-то заулюлюкал.

Что-то упало на сцену прямо перед Бланш и забрызгало ей юбку – это был гнилой помидор.

– Мы хотим Одетту, – закричал кто-то из зрителей. Тут же к нему присоединились еще несколько голосов, другие зашумели, требуя продолжения пьесы. Откуда-то из угла снова послышался крик, требующий Одетту, и в партере завязалась драка.

– Что нам делать? – спросила Бланш, перестав думать о роли.

– Ждать, – ответил Саймон. Его глаза скользили по зрителям, драка распространилась уже по всему залу. – Возможно, у нас есть шанс спастись.

– Бей красные камзолы! – крикнул знакомый голос, и зрители тут же переключились на солдат. Началось настоящее побоище, все разом забыли про актеров, занятые исключительно солдатами.

– Сюда! – кто-то громко позвал Бланш. Только она повернулась, как Макнелли схватил ее за руку и потащил за кулисы. Теперь она поняла, кто был зачинщиком драки, – У солдат сейчас достаточно проблем.

– Солдаты за сценой? – спросила она и почувствовала, что Саймон схватил ее за другую руку.

– О них не беспокойтесь, все побежали в зал.

– А ты отчаянный парень, Макнелли, – сказал Саймон, стягивая парик и бросая его на пол.

– А ты не знал, – откликнулся Макнелли. – Но у нас нет времени восторгаться друг другом. Наденьте это.

Он протянул Бланш огромную шляпу. Они побежали по коридорам, сквозь людскую толчею.

– Он был в зале, – сообщила Бланш, запыхавшись, – тот человек, что был в театре.

– Его зовут Хейвуд, – сказал Макнелли, останавливаясь перед боковой дверью на улицу. – Стойте здесь, а я посмотрю, что снаружи. – Все в порядке, солдаты на улице тоже заняты.

– Кто он? – спросил Саймон, пока они бежали вдоль стены театра.

– Все, что я знаю, так это то, что его зовут Квентин Хейвуд. Осторожно, здесь ступеньки, не оступитесь в темноте.

Они спустились к аллее, которая тянулась параллельно театру. Теперь они были недалеко от центрального входа. Здесь тоже слышались крики, звуки ударов и топот тяжелых сапог.

– Сюда!

Макнелли опять схватил Бланш за руку и толкнул ее в темноту позади здания театра.

– Там дорога, идите по ней, не сворачивая, и придете…

– Вот они! Держи их! – закричали в темноте, противоположный конец аллеи осветили факелы.

– Бегите! Я задержу их, – сказал Макнелли, подталкивая Бланш.

– Я никогда этого не забуду, – успел сказать Саймон, и они с Бланш побежали по дороге, которую им указал Макнелли.

– С ним все будет в порядке? – спросила Бланш, пытаясь не отставать от Саймона. Она снова стала беглянкой, снова покинула мир, который стал привычным, но почему-то это совсем не трогало ее. Бланш была почти счастлива.

– Побереги дыхание, – сказал Саймон, даже не подозревая, что творится на душе у Бланш. – Макнелли может позаботиться о себе.

– Ты знаешь, куда идти?

– Нет, Макнелли успел только показать дорогу, когда мы шли из амбара в театр.

Со стороны театра все ближе слышались крики.

– Сюда, – сказал Саймон и стал подталкивать ее наверх. – Полезай на стену!

– Хорошо, что у меня был брат, – пробормотала Бланш, цепляясь за плющ, который увивал изгородь. Оказавшись наверху, она охнула. Стена была высотой в десять футов, и с обратной стороны не было плюща, по которому они смогли бы спуститься в сад. Вдруг Саймон оказался рядом с ней на стене. Он прыгнул вниз и мягко приземлился с обратной стороны. Оказавшись на земле, он поднял руки, чтобы поймать ее. Бланш прыгнула не раздумывая, и его сильные руки подхватили ее.

– Сюда.

Они побежали к противоположной стороне сада. Где-то совсем рядом залаяла собака, в окне появился свет.

Он остановился как раз позади коттеджа, вглядываясь в темноту. Затем они пробрались через живую изгородь, быстро перебежали дорогу и снова оказались в чьем-то саду.

– Думаю, я знаю, где мы.

– Мы будем здесь прятаться?

– Нет, здесь нас быстро найдут. Но у меня есть план. Ты сможешь бежать? – Саймон потянул ее за руку и через некоторое время они оказались на берегу реки.

– Не бойся, здесь неглубоко, – успокоил ее Саймон.

– Почему, когда я с тобой, непременно должна переходить вброд реки? – возмущалась Бланш, идя по пояс в воде, позади уже слышался лай собак.

Наконец они перешли реку и выбрались на крутой берег.

Бланш выбилась из сил, когда они, наконец, миновали склон. Перед ними рассталась ровная местность, а слева виднелись какие-то постройки.

– Где мы?

– На церковном кладбище, – ответил Саймон, отпирая ворота. – Если я правильно понял, Макнелли устроил нам убежище где-то здесь.

– Саймон, только не на кладбище!

– И они без труда найдут нас, – сказал Саймон и оглянулся. – Мы оставляем следы.

– А чего ты хотел после перехода реки? – съязвила Бланш, следуя за ним среди могил, которые едва вырисовывались в темноте.

– Мы не сможем перебраться через мост, – подал голос Саймон и неожиданно остановился, Бланш налетела на него, едва не сбив с ног. – Осторожно!

– Ой!

Бланш потерла ушибленный нос.

– Саймон, что мы вообще тут делаем?

– Прячемся. Вон там есть склеп… Проклятие!

Позади них неожиданно появились отблески фонарей и послышались голоса.

– Только не склеп.

Это было уже слишком. Они стояли перед небольшой постройкой в готическом стиле из белого мрамора. Бланш вздрогнула. Саймон потянул за ручку.

– Заходи!

– Нет!

Бланш вцепилась в изгородь, которая окружала склеп. За последние несколько недель с ней случилось столько всего, сколько не случалось за всю жизнь: сначала она стала пленницей беглого преступника, затем выступала в театре, и ее преследовали несчетное количество раз. Она понимала, что се репутация окончательно испорчена, а в будущем ее не ждало ничего хорошего. Если их схватят, то она закончит свои дни в тюрьме, а может быть, и хуже. Но даже эта перспектива выглядела лучше, чем убежище в виде склепа.

– Я не пойду туда.

– У нас нет выбора, – сказал Саймон и обнял ее за талию. Она еще крепче уцепилась за ограждение, но он был сильнее; не прошло и минуты, как она оказалась в темноте. Прежде чем Саймон закрыл дверь, она успела разглядеть маленькое помещение с усыпанным прошлогодними листьями полом.

Воцарилась непроглядная тьма. Испуганная Бланш сделала шаг назад и наткнулась на что-то твердое, достигавшее ей до пояса. Она пошарила рукой и обнаружила поверхность, достаточно широкую, чтобы на нее можно было опереться. Наконец, ее пальцы что-то нащупали. Рука! Чья-то рука! Она завизжала и отскочила назад. И снова наткнулась на какой-то предмет, но на этот раз теплый, он был выше нее.

– Тихо, принцесса, – прошептал Саймон ей в волосы. – Не кричи, а то нас найдут.

– Там рука, – пролепетала Бланш. – Там мертвец! Мертвец!

– Нет, это всего лишь барельеф.

– Что?

– Барельеф, фигура, высеченная на камне. Здесь нет мертвецов, поверь мне, принцесса.

Бланш скорее почувствовала, как Саймон поднял голову и насторожился.

– Кто-то идет.

– Откуда ты знаешь? – спросила Бланш и тут же сама услышала приближающиеся голоса и топот. Неожиданно страх перед мертвецами сменился страхом перед реальной угрозой.

Боже, что бы с ней сегодня было, если бы не он? И неважно, что она оказалась здесь именно из-за него, что ее спокойное существование осталось в прошлом. В последние несколько недель она чувствовала себя по-настоящему живой. Она подняла глаза на Саймона, хотя не могла видеть его в кромешной тьме. То, что она к нему сейчас чувствовала, было очень близко к любви.

– Здесь никого, сержант, – произнес голос совсем рядом.

– Осмотрите склеп, – крикнул голос издалека. Бланш застыла, Саймон крепче прижал ее к себе.

– Склеп? Но сержант…

– Делайте, что вам приказано, обыщите склеп.

– Сэр Хьюберт будет рвать и метать. Это их семейный склеп, – взмолился солдат, слышно было, как он в нерешительности топчется на пороге. – Не говоря уже о том, что мы потревожим покой мертвых, Господи, Пресвятая Дева Мария! Спаси и сохрани!

– Дай мне свой носовой платок, – прошептал Саймон, пока солдат бормотал все знакомые ему молитвы.

Дверь склепа уже со скрипом открывалась, она тут же вытащила платок, который схватил Саймон.

Вдруг откуда-то сбоку послышался жалобный вой, переходящий в стон. Бланш от страха потеряла дар речи, но потом узнала голос Саймона.

– Во имя неба, что он делает? Саймон завыл снова, и солдат отпрянул.

– Кто потревожил мой покой? – спросил Саймон скрипучим шепотом.

– Я… Я… О Боже! Солдат попятился.

– Пожалуйста, не причиняйте мне вреда, я совсем не хотел тревожить вас. Пожалуйста!

Саймон двинулся вперед, на голове у него был платок Бланш. Эффект был потрясающий, его темная одежда была не видна, а платок на голове светился в темноте, и создавалось впечатление бестелесного призрака.

– Кто осмелился потревожить мой сон? – снова прошипел Саймон.

Послышался грохот: это солдат упал в обморок, гремя саблей и мушкетом. Саймон сдернул платок.

– Пойдем, мы должны скрыться, пока он не пришел в себя.

– А как же другие солдаты?

– У нас не будет другого шанса. Пойдем.

Они побежали, прячась в тени надгробий и редких деревьев. На другой стороне кладбища поиски все еще продолжались, очевидно, солдаты пока, не заметили пропажи одного из них. Саймон остановился возле одного из могильных памятников.

– Мы спрячемся здесь, – прошептал он ей на ухо и уселся в тени надгробия, Бланш опустилась на землю рядом с ним.

– Нас найдут, – прошептала она в ответ и прижалась к нему. Несмотря на опасность, близость Саймона взволновала ее.

– Ши, – неожиданно позвал голос сержанта. – Черт побери! Где ты? Джексон, и ты, Мартин, пойдите и посмотрите, куда подевался Ши.

Саймон обнял Бланш за плечи. Когда солдаты найдут Ши на полу склепа, они поймут, что беглецы где-то совсем близко.

– Сержант, – позвал один из солдат, – вам лучше взглянуть на это.

– Ну что там еще, Джексон? – голос сержанта казался усталым.

– Ши здесь, в склепе, мы не можем растолкать его.

– Что такое? Ши, поднимайся! – послышался звук шлепка, за которым последовал стон.

– Вставай же, наконец.

– Боже! Помогите! – завопил Ши так громко, что Саймон и Бланш вздрогнули. – Вы видели его?

– Кого? Преступника?

– Нет, привидение. Оно было здесь, – пролепетал Ши. – Прямо передо мной, охраняло вход в склеп. У него была только голова, и больше ничего – ни тела, ни рук…

– Не болтай ерунды. Вставай!

Послышалось шарканье ног, очевидно, Ши помогли подняться.

– Ты уверен, что это не преступник?

– Нет, сэр, это было привидение, я видел его так же ясно, как вас сейчас, клянусь…

– Ерунда, – сказал сержант. – Здесь их нет. Выходите! Поищем в другом месте.

– Я клянусь, там было привидение, – послышался голос Ши, их шаги затихло вдали.

Бланш вздохнула с облегчением и прижалась лбом к холодному камню.

– Слава Богу! Они ушли.

– Тихо, – прошептал Саймон и обнял ее за плечи. – Подождем еще немного.

Он сел на землю, оперся стеной о могильный камень, вытянул ноги и притянул Бланш к себе.

– Иди сюда, принцесса. Теперь мы в безопасности. Знаешь, я восхищаюсь тобой, – сказал он.

– Но почему? Я не такая уж особенная.

– Очень даже особенная. Другая женщина на твоем месте уже билась бы в истерике.

– Действительно, как неженственно с моей стороны, – проговорила Бланш сердито и отодвинулась от него. – Совсем необязательно напоминать мне об этом.

– Бланш, я вовсе не это имел в виду.

– А кто в этом виноват, – продолжала она, не обратив внимания на его слова. Если бы не он, она никогда бы не оказалась в подобной ситуации. – Сейчас я бы спокойно сидела дома, если бы не ты.

Саймон поднялся:

– Пойдем, нам пора. Думаю, солдаты уже достаточно далеко.

Бланш встала и покачнулась от усталости.

– Куда теперь? Еще один склеп или, может, сразу переночуем в придорожной канаве?

– Нет, всего лишь в сарае, здесь недалеко.

– Откуда ты все знаешь? Сначала склеп, теперь сарай.

– Макнелли. Он знает местность. Пойдем, принцесса.

Он обнял её за талию.

– Ты почувствуешь себя намного лучше после ночи крепкого сна.

– Вот в этом я очень сомневаюсь, – пробормотала Бланш, но позволила Саймону увести себя с кладбища, полностью на него полагаясь. А что еще ей оставалось делать? Пусть он был сбежавшим убийцей, ее это теперь нисколько не волновало. Она поняла это, когда он держал ее в объятиях в склепе, она поняла, что любит его больше жизни.

ГЛАВА 15

Уже начало светать, когда Бланш и Саймон, наконец, достигли своего нового убежища. Это был старый полуразвалившийся сарай, сохранивший запах живности, которую здесь когда-то держали. Недалеко были, видны обугленные руины фермы, а поля вокруг давно не обрабатывались.

– Как жаль, что такая земля пропадает, – сказала Бланш.

– Зато это большая удача для нас.

Саймон распахнул дверь и осмотрел сарай изнутри.

– Макнелли абсолютно случайно наткнулся на этот сарай в один из своих приездов и подумал, что, возможно, он когда-нибудь ему пригодится. Макнелли обещал принести сюда самое необходимое, что может нам понадобиться. О, я смотрю, ему это удалось.

Саймон улыбнулся, и Бланш заметила, что он выглядит не слишком усталым. Бланш выдавила из себя ответную улыбку. В отличие от него, она едва держалась на ногах.

– Я нашел одеяла и корзину с едой. Сейчас мы закатим пир, миледи.

– Я умираю от усталости, и хотела бы сначала поспать.

Бланш вошла в сарай и огляделась. Ее удивило, насколько мало значения сейчас она придавала комфорту. Еще несколько недель назад она и вообразить не могла, что ей предстоит пережить. А теперь она спокойно собиралась провести день в старом сарае со сбежавшим преступником.

– Чего только не бывает в жизни.

Саймон, занятый одеялами, повернулся к ней.

– Что ты имеешь в виду?

– Что? Да все это.

Она показала вокруг.

– Это всего лишь приключение, принцесса. Садись. Макнелли оставил нам хлеб, сыр и немного воды.

– Я бы убила за чашку чая! – сказала Бланш и устало села на одеяло рядом с Саймоном.

– Да, людей, бывает, убивают и за меньшее, принцесса.

– Это просто выражение такое.

– Ты не перестаешь меня удивлять.

Он отломил от каравая порядочный кусок и подал ей.

– Ты не испугалась солдат, выступала на сцене перед сотней людей и ты все-таки боишься задеть мои чувства.

Бланш показалось, что она еще никогда в жизни не ела такого вкусного хлеба.

– Я боюсь, что ты причинишь мне боль.

– Бланш, – сказал Саймон и положил хлеб. – Ты ведь не думаешь так на самом деле.

Она поняла, что на этот раз действительно обидела его.

– Нет, – ответила она, а про себя подумала: «Ведь ты вернулся за мной вечером», – Саймон, скажи мне…

Неожиданно они услышали треск, и в то же мгновение мимо них пронеслась какая-то тень, едва не задев голову Бланш. Она завизжала и бросилась к Саймону.

– Что это было? – выдохнула она, крепко прижавшись к нему. – Привидение?

– Это всего лишь сова, наверное, мы потревожили ее, когда вошли в сарай.

– Сова? – произнесла Бланш с наигранным смехом и отодвинулась от Саймона. – Глупо с моей стороны так испугаться, но столько всего произошло, и к тому же я боюсь сов.

– Думаю, у тебя было на это полное право, принцесса.

Он пристально смотрел на Бланш. Его руки продолжали обнимать ее. Она почувствовала, как все ее тело обмякло, во рту пересохло. Он был так близко. Бланш еще помнила, как он целовал и ласкал ее той ночью в таверне Табарда. Она любила его. Эта мысль сделала ее совсем беспомощной, и она не стала противиться, когда он нагнулся и завладел ее губами.

– Они были здесь.

Квентин стоял у ворот кладбища. Слабый предутренний свет заливал все вокруг. Стали видны полевые цветы, которые в изобилии росли вдоль каменной изгороди, трава была изумрудно-зеленого цвета. Но ничто не радовало Квентина. Он хмуро смотрел на следы в пыли прямо перед воротами, которые уже были частично затоптаны солдатами.

– Мы проследили за ними до реки. Скорее всего, они перешли ее вброд и вышли на противоположный берег.

Он посмотрел на сержанта.

– Куда они пошли после?

– Мы все здесь обыскали, – сухо сказал сержант Томпсон. С какой стати он должен отчитываться перед этим человеком? – Мы осмотрели церковь и заглянули за каждый могильный камень, но никого не нашли.

– Кроме привидения, которое видел Ши, – произнес кто-то из солдат.

Квентин поднял голову.

– Привидение? Томпсон покачал головой.

– Один из моих солдат чересчур впечатлителен. Он ирландец. Думает, что видел призрак.

– Но я действительно видел его, сэр, – подал голос Ши.

– Молчите, пока вас не спросят, солдат! – рявкнул сержант.

Сержант Томпсон ничего не знал о Квентине, впрочем, его это и не волновало. Было ясно, что этот не из простых. Сэр Хьюберт, который сейчас зевал и почесывался, – другое дело. Он был из местных и к тому же городской судья. Томпсон пока не докладывал ему, хотя и был именно у него в подчинении. Сержант уже слышал о сбежавшем преступнике, но в их городке было спокойно, пока не появился этот джентльмен.

– Мы ничего не нашли, – сказал Томпсон, обращаясь к сэру Хьюберту.

Сэр Хьюберт снова зевнул.

– Вы уверяли меня, что преступник здесь, Хейвуд. Ну и где же он?

– Сэр, – снова выступил вперед Ши. – Я видел что-то вон в том склепе.

Сэр Хьюберт посмотрел в том направлении, куда указывал солдат.

– Боже мой! Наш фамильный склеп!

– Что ты видел, солдат? – спросил Квентин задушевным голосом. Хотя его лицо всегда было спокойно, и одет он был как денди, у Томпсона создавалось впечатление, что перед ним ядовитая змея, которая может напасть в любую минуту.

– Сэр?

Ши посмотрел на сержанта, тот молча кивнул, понимая, что он больше не может контролировать ситуацию.

– Я видел голову. Она висела в воздухе – и никакого тела. Я думаю, это было привидение.

– В нашем склепе?

Сэр Хьюберт прошел за ними внутрь кладбища и окончательно затоптал следы.

– В нашей семье никогда не было привидений!

– Возможно, это было не привидение, сэр Хьюберт. Стойте здесь. Солдат, пойдете со мной к склепу.

Ши испугано посмотрел на сержанта, тот ободряюще улыбнулся. Еще неизвестно, что было опаснее – привидение или Хейвуд со своей холодной улыбкой и тяжелым взглядом.

– Да, сэр, – пролепетал Ши. – Сюда, сэр.

– Ну, где вы видели этот призрак?

– В склепе, сэр.

С каменным лицом Ши показал туда, где их уже поджидал сэр Хьюберт.

– Сержант приказал мне осмотреть его.

– Дверь была заперта?

– Нет, сэр.

– Но она всегда заперта, склеп открывают только для захоронения.

– Дверь была открыта, – подтвердил сержант.

– Мне это совсем не нравится, – злобно произнес сэр Хьюберт.

– Оставайтесь здесь, – приказал Квентин разозленному судье. – Я посмотрю, есть ли внутри какие-нибудь следы.

– Конечно, там есть следы. Эти негодяи осквернили склеп моей семьи.

Он повернулся к сержанту:

– Вы лично мне за это ответите.

– Мы действовали согласно приказу, сэр, – спокойно ответил сержант. – Вашему приказу.

– Кто-то был здесь, – сказал Квентин, поднимая с земли травинку. – Такая же трава растет на берегу реки, кроме того, на ступенях грязь.

– Привидение не стало бы тащить в склеп траву и грязь, сэр, – сказал сержант.

– Да, вы правы.

В свете утреннего солнца склеп выглядел вполне обычно. Томпсон подумал, что не стоит открывать дверь, мурашки побежали у него по спине.

– Я не боюсь привидений, – сказал он и решительно распахнул дверь.

– Сержант, что вы себе позволяете? – закричал сэр Хьюберт.

– Склеп был открыт, – произнес Квентин своим обычным спокойным голосом. Но Томпсона нельзя было провести, ярость была заметна не только в глазах, но, казалось, во всем теле этого аристократа. – Кроме того, я сомневаюсь, чтобы это принадлежало привидению.

– Платок, – выдохнул сэр Хьюберт и тупо уставился на кусок ткани. – Сэр, я не понимаю, что происходит?

– Чего тут понимать. Вовсе не привидение напугало вчера вашего солдата, точно так же как и не призрак был причиной вчерашних беспорядков. Черт! Я потерял вчера прекрасный парик. Ладно, неважно. Итак, Вудли был здесь.

Квентин окинул взглядом всех, кто стоял перед ним: сэра Хьюберта, сержанта, солдат.

– И мы найдем его.

Бланш на мгновение пришла в себя, а потом губы Саймона нашли ее, и этот поцелуй затмил все. Необузданная страсть бросила ее в пучину чувственности, от желания она задрожала как в лихорадке. Она ощущала его губы и легкое покалывание щетины. Бланш почувствовала огонь, разгорающийся где-то внутри. Его рука крепко прижимала ее голову к своей, а его страстный язык дарил неописуемое наслаждение. Откуда-то издали она услышала стон и страстный шепот и вдруг поняла, что это стонет она.

– Саймон! – вырвалось у нее, когда он отпустил ее губы и стал покрывать поцелуями ее шею.

Он не ответил, только снова завладел ее губами. Его язык проник ей в рот, и ее затопила волна страсти. Это была волна такого неистового желания, что Бланш сама была удивлена. Она никогда бы не подумала, что на такое способна. Она была обычной скромной девушкой, не актрисой и уж точно не продажной девицей. Но Боже, как же она хотела его, хотела ощущать под пальцами его кожу, хотела гореть от его ласк, хотела, чтобы его огонь любви зажег ее. Ей казалось, что всю свою жизнь, наполненную одиночеством, она ждала именно этого момента. Внутри ее жила женщина, о существовании которой она даже не подозревала. И внутри этой женщины бушевал пожар страсти.

Кто он, Саймон? Наглец, актер, беглый преступник. Но как ни странно, его репутация ничуть не волновала ее, он был ее половиной, человеком, которого она ждала всю жизнь.

– Бланш! – Саймон оторвался от ее губ. – Проклятие! Мы не должны…

Она прильнула к нему и стала покрывать поцелуями его шею.

– Почему нет?

– Почему? – Саймон отодвинулся от Бланш и бросил на нее удивленный взгляд. Бланш заметила, что то место на шее, куда она его только что поцеловала, начало краснеть. – Потому что мы не можем.

Она погладила пальцами красную отметину. Саймон вздрогнул. Бланш начала ласкать его шею, опускаясь все ниже, к открытому вороту рубашки.

– Ну почему? – снова спросила она.

– Потому что я беглый преступник, Бланш. Что я могу дать тебе?

Бланш обняла Саймона за шею и приблизила к нему свое лицо. Завтра она будет раскаиваться, но это будет завтра.

– Ты не прав. Саймон, мы прошли с тобой полстраны, из-за тебя я играла в театре! Неужели теперь ты остановишься и не соблазнишь меня?

– Так, значит, ты хочешь, чтобы я тебя соблазнил! – Саймон расхохотался. – Никто, кроме тебя, не смог бы сказать такое! Соблазнить!

В его глазах искрился смех и еще что-то темное и горячее. Затем он взял ее руку и поцеловал.

– Я не смогу, остановиться.

– Я и не прошу об этом.

Она подумает об этом завтра. Ей надоело быть благоразумной, здравомыслящей, ей надоело вести себя, как подобает порядочной девушке. Никогда прежде она не позволяла своим чувствам взять верх над разумом.

– Я не могу ничего тебе обещать.

– Я не требую от тебя обещаний.

Он ударил кулаком по деревянному полу сарая.

– Что ты за женщина? Я думал, ты добрая, хорошая девушка, а не…

– Не кто? – спросила Бланш, когда он замолчал. – Кто я, по-твоему?

– Забудь, – пробормотал Саймон.

– Думаю, я правильно тебя поняла.

– Всю свою жизнь…

Она замолчала, затем откашлялась и продолжила:

– Всю свою жизнь я была такой, какой хотели видеть меня люди. Моя мать умерла рано, я совсем не помню ее. Но худшим ругательством в устах моей мачехи было обвинение в том, что я ничем не отличаюсь от матери. Но знаешь, что?

Бланш посмотрела на Саймона.

– Я всегда гордилась собой, когда она так говорила. Я скрывала это чувство, но оно всегда жило в моем сердце.

Бланш механически что-то рисовала соломинкой на пыльном полу сарая.

– Мне пришлось стать такой, какой хотели меня видеть люди. Когда пришло время сделать выбор, я опять поступила так, как того ожидали от меня другие. И тут в моей жизни появился ты.

Саймон повернулся и наблюдал за ней:

– И разрушил ее.

– Ты тоже захотел, чтобы я стала тем, кто тебе нужен, – она нахмурилась. – И теперь я сама не знаю, кто я. Но это не имеет значения.

Она любила его, что может быть важнее! У Бланш было странное чувство, как будто внутри нее что-то оборвалось.

– Я ничего от тебя не требую.

«Только хочу, чтобы ты любил меня», – пронеслось у нее в голове.

– Бланш, неужели ты не видишь, что у меня нет будущего, я ничего не смогу тебе дать.

Бланш было безумно больно, но чего еще она ожидала? Ей и без того было известно, что для нее нет места в его жизни, но все-таки эти слова причинили ей боль.

Саймон быстро провел пальцами по ее шее.

– Ты нужна мне, но я не хочу, чтобы все началось вот так.

Он вскочил и принялся мерить шагами пол сарая.

– Когда моя жизнь висит на волоске, и все уверены в том, что я убил того человека. Я не смогу покинуть страну и вечно жить с осознанием того, что мои друзья считают меня убийцей.

Бланш собирала еду, которую они в приливе страсти разбросали по всему одеялу, теперь она подняла голову и посмотрела на него.

– А я думала, ты собираешься уехать из Англии.

– Нет. Ты знаешь, где мы?

– Я почти все время жила в своей деревне и путешествовала только раз, когда нашла место компаньонки.

– А где находится твоя деревня?

– В Кенте. Она называется Хартли.

Саймон, кивнул.

– Наверное, это к востоку отсюда.

– А где находимся мы?

– На дороге в Кентербери.

– Ты собираешься совершить паломничество?

– Нет, Миллер был убит в Кентербери.

Бланш открыла рот от удивления.

– Ты шутишь?!

– Нет, у меня есть план. Я ничего не смогу доказать пока не доберусь до места, где все произошло.

– Я не понимаю.

– Я много думал, – он невесело рассмеялся, – и сделал выводы, совсем неутешительные для себя. Зачем кому-то понадобилось убивать того человека, а затем подстроить все так, чтобы в преступлении обвинили именно меня?

Бланш сидела очень тихо и не упускала ни одного слова. Раньше они никогда не касались этого вопроса.

– Кто он был? Этот Миллер?

Лицо Саймона напряглось.

– Очень неприятный человек.

Сердце Бланш упало, она так надеялась, что Саймон был незнаком с убитым.

– Так, значит, ты знал его?

– О да. Даже лучше, чем мне хотелось бы.

– Я слышала… ты был знаком с его женой…

– Только не надо меня ни в чем винить. Я никогда не был монахом.

«Кроме как только со мной», – подумала Бланш и уткнулась в колени.

– Неужели у него не было причин сердиться на тебя?

– Что? Нет. Слухи о том, что у меня была интрижка с его женой, пошли уже после моего ареста.

– Я слышала, Миллер был богатым купцом.

– Да, он торговал в основном с Востоком, а, кроме того, давал деньги в рост.

– По-моему, рядом с ним нашли мешок денег, – произнесла Бланш, пытаясь вспомнить все, что она слышала.

– Да, в нем были золотые монеты.

– Ты держал мешок в руках?

– Нет, у меня в руках был нож. Деньги нашли в моей комнате.

– Значит, это правда?

Саймон пристально посмотрел на нее, и Бланш пришлось отвести глаза.

– Правда то, что по глупости я поднял нож. Бланш, когда я нашел его, купец уже был мертв.

Саймон упал перед ней на колени. Бланш опустила глаза, как бы она хотела поверить ему.

– Тогда кто его убил?

– Я не знаю, – сказал Саймон и снова начал ходить по сараю. – Я бы мог подумать, что его убили ради того, чтобы ограбить. Но тогда золота бы не обнаружили. Бланш, я знаю, это звучит дико, но кто-то очень хотел, чтобы обвинили именно меня.