Текст книги "Assassin's Creed. Последние потомки: Участь богов"

Она положила планшет на стол и сложила руки рядом с ним.

– Смерть Гриффина еще раз напомнила нам о том, с чем мы имеем дело. Я говорила это раньше и сейчас скажу в последний раз. Если кто-то хочет уйти, вы можете это сделать. Я никого не принуждаю остаться.

Оуэну не потребовалось долго думать.

– Думаю, мы все понимаем, с чем мы имеем дело, – сказал он. – Исайя очень хорошо разъяснил там, в Швеции, когда наставил на нас пистолет и рассказал, что собирается поглотить солнце и луну. Теперь, когда у него есть все части Трезубца, он может назвать себя волком Фенриром или кем угодно, потому что его не остановить. Не знаю, что толку в том, чтобы идти отсюда куда-то еще. Я остаюсь, чтобы бороться с ним.

– Я тоже, – сказала Наталия.

Грейс и Дэвид переглянулись. Выглядело это так, как будто между ними снова шла эта безмолвная борьба, которую Оуэн заметил еще тогда, когда впервые увидел их. Дэвид хотел остаться и сражаться, а Грейс хотела защитить младшего брата. Дэвид отказывался уходить, поэтому Грейс решила, что должна остаться с ним. Так это и выглядело.

– Похоже, мы все остаемся, – сказал Хавьер. – Ради Гриффина.

Оуэн повернулся к лучшему другу. Он не знал, подходящее ли сейчас время, но не знал и того, настанет ли еще подходящий момент, раз Исайя был уже в пути. Он задрал рукав толстовки и отстегнул ремни потайного клинка.

– Это то, о чем я думаю? – спросил Хавьер.

Оуэн кивнул.

– Он хотел, чтобы это было у тебя. Он велел передать, что ты это заслужил.

– Так и сказал?

Оуэн снял клинок с запястья и вручил Хавьеру.

– Так и сказал.

Хавьер взял клинок, взглянул на него и нахмурил брови.

– Я не заслужил. Я не ассасин.

– Я лишь передал тебе его слова и то, что он хотел отдать тебе. Думаю, ты сам решишь, что тебе с этим делать.

Хавьер кивнул и оставил клинок на столе. Виктория подняла брови.

– Я сделаю вид, что ничего не видела. Нам нужно придумать какой-то план.

Глава 28

– Исайя придет к нам со всем оружием, какое только есть в его распоряжении, – сказала Виктория. – Не только с Трезубцем. Он притащит каждого агента-тамплиера, которого успел взять под контроль, потому что думает, что Эйри охраняется.

– Тогда как мы, на самом деле, предоставлены тут сами себе, – добавил Дэвид.

– Да, именно, – вздохнула Виктория.

– И как нам быть? – спросила Наталия. – У нас ведь мало шансов, верно?

– Да уж, перевес не на нашей стороне, – ответила Виктория.

– Тогда давайте уравновесим силы, – предложил Хавьер. – Это как в том бою в симуляции с викингами.

– Верно, – поддержал Дэвид, кивая. – Мы должны задержать их и уничтожить столько, сколько сможем. Как Эстен и Торвальд.

– Но как? – спросила Грейс.

Хавьер повернулся к Виктории.

– Нам известно, что Эйри имеет систему защиты. Как-то мы ее уже взломали. Вопрос в том, как, по-вашему, Исайя нападет?

– С вертолета, – ответила она.

– Тогда первое, что мы должны сделать, – это убедиться, что вертолеты не смогут приземлиться, – сказал Хавьер.

– Часть сил Исайи поедет через горы на машинах, – предположила Виктория.

– Тогда перекроем дороги, – сказал Дэвид. – Заставим их лезть в горы пешком.

– И расставим ловушки в лесу, – добавил Хавьер. – Остановим как можно больше людей по пути к вершине.

Виктория кивнула и усмехнулась.

– Это сработало у ваших предков, я полагаю.

– Да, и у нас полно работы, – сказал Хавьер.

Первое, что они сделали, – это открыли склад Эйри и достали оттуда все более-менее тяжелые ящики и контейнеры, стащив их на вертолетную площадку. Их расставили на разном расстоянии друг от друга и рассыпали повсюду мусор, чтобы ни один вертолет не смог там приземлиться. Деревья, покрывавшие пространство вокруг, не оставляли открытых участков, а это означало, что посадить вертолеты удастся лишь на значительном удалении от комплекса.

После они вместе с Монро спустились к подножью горы и с помощью бензопилы, найденной все там же, на складе Эйри, повалили несколько крупных деревьев так, чтобы они упали поперек дороги. В оглушительном реве пилы, пока вокруг летели стружки, Оуэн не находил себе места, опасаясь, что они не услышат гул вертолетов. Но довольно быстро им удалось свалить три высоких дерева, и этого было достаточно, чтобы преградить подъезд к Эйри любому наземному транспорту, кроме, может быть, танка. Остались только ловушки, которые они собирались разместить в лесу.

В Эйри все еще действовала охранная система, которую, впрочем, Гриффину без труда удалось обойти. И Оуэн полагал, что Исайе и его команде это удастся еще легче. Но у Хавьера была идея, которую он почерпнул из опыта в воспоминаниях своего предка-викинга. В хранилищах Эйри был запас средств для борьбы с вредителями – в том числе отравляющие бомбы М-44 с цианидом. Рассмотрев одну из них, Оуэн осознал, что это не столько бомбы, сколько распылители. В «Абстерго» их использовали, чтобы травить диких животных – лис и койотов – вокруг комплекса. Вероятно, Исайя не забрал эти штуки, потому что не рассматривал их как оружие. Однако цианид мог быть весьма полезен, чтобы помешать агентам подняться в гору. Так что последний этап подготовки к появлению Исайи заключался в том, чтобы разместить в лесу с определенными интервалами эти M-44, готовые отравить ядовитым газом любого, кто пройдет мимо.

После этого им не оставалось ничего, кроме ожидания.

Шон завершил свою миссию в коллективном бессознательном, и это вроде бы даже помогло ему в некоторой степени восстановиться после того, что сделал с ним Исайя. Но Оуэн полагал, что ему потребуется еще много времени, чтобы вернуться к действительно нормальной жизни.

Когда все приготовления были окончены, все собрались в общей комнате, чтобы обсудить дополнительные действия. Монро стоял во главе стола.

– Раз вертолеты не смогут приземлиться, велика вероятность, что агенты спустятся по веревкам, – сказал он. – О них надо позаботиться в первую очередь. Наземные силы пока будут заняты перекрытой дорогой и ловушками.

– И что будем делать с теми, кто свалится на нас сверху, как пауки? – спросила Наталия.

– Бороться, – ответил Оуэн.

– У Гриффина было какое-то оружие, – сказал Хавьер. – Несколько гранат. Электромагнитные штуки и сколько-то гранат со снотворным. Если будем использовать их с умом, сможем нанести кое-какой урон.

– Нужно выбрать центральный пункт нашего укрепления, – предложила Виктория. – Я бы посоветовала подземный гараж. Там ограниченное число входов и нет окон. С нашим малым числом, полагаю, нам нужно будет заманить врага в бутылочное горлышко.

– Согласен, – поддержал Монро. – Берите все, что вам понадобится, и уходим туда.

У Оуэна было не так уж много вещей, но, пошарив по Эйри, в основном, в поисках инструментов, он нашел некоторые штуки, которые можно было использовать в качестве оружия даже более эффективно, чем ту лопату в Швеции. Все, что нашел, он оттащил в гараж, и они занялись баррикадированием дверей.

Последнее, что Монро принес с собой вниз, было ядро «Анимуса», где содержались все данные о Явлении Могущества. Именно это было нужно Исайе, и он будет бороться за это. Напоследок они еще раз собрались в общей комнате, ожидая, и на этот раз никто не сказал ни слова. Вместо этого все прислушивались, пытаясь уловить гудение вертолетов.

Они сделали все, что могли. Оуэн сомневался, что этого будет достаточно, но все так же готов был встретиться с врагом лицом к лицу и все еще не понимал, как ему поможет в этом секретная посылка Минервы.

Они все ждали и ждали.

И вдруг услышали именно то, что и ожидали – отдаленный вертолетный гул. Исайя пришел за ними.

– По местам, – скомандовал Монро.

Молча они поднялись из-за стола и прошли через общую комнату в атриум. Несколько минут спустя вертолеты уже кружили над ними, наверняка заметив непригодную для посадки площадку.

– Приготовьтесь, – сказала Виктория.

Оуэн достал одну электромагнитную гранату и вспомнил тот первый раз, когда он столкнулся с вертолетами «Абстерго» возле дома Улисса Гранта в Маунт-Макгрегор. Он посмотрел на воздушное судно над головой, затем рассмотрел гранату и взглянул на Хавьера.

– Я иду на крышу, – сказал он.

Хавьер лишь на секунду задержал взгляд на нем, затем кивнул, осознав, что задумал Оуэн.

– Сделаем это.

Они бегом сорвались с места, и хотя Монро что-то кричал им вслед, они не обратили внимания на него. Они проскочили мимо лифтов и бросились вверх по лестнице, перескакивая разом через три-четыре ступеньки. Так они пробежали по всем этажам Эйри, пока, наконец, не выбрались на самый высокий балкон. Они немного помедлили у двери, прежде чем выбежать наружу. Открыв дверь, они могли тут же попасть под пули.

– Ты готов? – спросил Хавьер.

Оуэн достал гранату.

– Давай отсчет.

– Три, два, один…

Хавьер распахнул дверь, и Оуэн бросился в проем, перекатился, а когда выпрямился – определил ближайший к нему вертолет (в котором, как он надеялся, был Исайя) и метнул в него гранату.

В ту же секунду, как его рука опустела, послышались первые выстрелы, и они с Хавьером едва успели скользнуть назад, когда пули посыпались на бетонный балкон, высекая искры, кроша бетон и поднимая пыль.

– Задел его? – спросил Хавьер.

Оуэн не знал, но когда обернулся посмотреть, увидел замедляющиеся лопасти вертолетного винта.

– Задел, – ответил он.

Электромагнитный импульс отключил электронику на борту, и вертолет ушел в неконтролируемый штопор, заставив второе судно уйти в сторону.

– Хорошая работа, – отметил Хавьер.

Выведенный из строя вертолет кренился, а его хвост опасно навис над окнами Эйри, и Оуэн подумал, что судно вполне может врезаться в здание. Об этом-то он и не подумал.

– Лучше нам возвращаться.

Бегом они спустились вниз, перепрыгивая через ступеньки гораздо быстрее, чем при подъеме. Они застали Монро в ярости, но все заметили вертолет – через стеклянный потолок атриума они наблюдали, как он опускается все ниже и ниже, пока, наконец, не стало ясно, что битву с гравитацией он проиграет.

– Бегите! – крикнула Виктория.

Все помчались за ней в гараж, где собирались укрыться, и в тот самый момент потолок обрушился вниз дождем из битого стекла, и все здание пронзил скрежет поломанных балок. Вертолет упал прямо в атриум, носом вперед, разрезая винтом стеклянные конструкции.

Все, кроме Оуэна и Хавьера, успели скрыться в безопасном месте до того, как машина рухнула на пол атриума, и они оказались по разные стороны от места крушения. Винт вертолета взрезал плитку на полу и то, что было под плиткой, и вдруг большой кусок лопасти оторвался и пролетел, рассекая воздух, прямо над головой у Оуэна. Они с Хавьером увернулись, потом увернулись еще раз, спасаясь от корпуса машины, который при ударе о пол прокатился вперед, снес стеклянные стены конференц-зала и холла и остановился в дверях центрального входа.

– Идем! – крикнул Хавьер.

Он подтолкнул Оуэна, и они побежали к остальным в тот момент, когда в образовавшийся в потолке проем с другого вертолета начали сбрасывать первые веревки. Мгновение спустя сквозь пробитую крышу начали спускаться агенты, стреляя на ходу. Оуэн и Хавьер догнали остальную команду, выбрались из атриума и помчались по коридорам. Затем они бросились в стеклянный проход, который частично проходил по склону горы и вел ко входу в гараж.

– Это было неописуемо глупо! – орал Монро.

– Но я убрал вертолет! – крикнул в ответ Оуэн.

– Ты убрал большую часть здания! И нас чуть не убрал!

Из туннеля Оуэн смог лучше разглядеть лес, и сквозь стекло слышал приглушенные крики и стрельбу на подступах к Эйри. Он понятия не имел, делали ли М-44 свою работу или нет, но у него не было никакого желания идти и проверять. Через несколько секунд они уже достигли гаража и заняли свои позиции у дверей, готовясь защищать их с тем немногим оружием в руках, что у них было. У Оуэна осталась еще одна электромагнитная граната, у Хавьера была бомба со снотворным, остальные тоже вооружились чем-то из арсенала Гриффина.

– Приготовьтесь! – крикнула Виктория.

Оуэн услышал отдаленный грохот – должно быть, взорвался первый вертолет. Теперь в любой момент первые из спустившихся агентов могли добраться до них. Его тело отупело от адреналина, но он был наготове.

– Если они зайдут в вашу дверь, вы знаете, что делать, – сказал Монро, рядом с которым были Шон в кресле и Наталия. Через несколько секунд он услышал приближающийся звук шагов и переговоры по рации. Они с Хавьером приготовились, и когда вошли противники в обмундировании «Абстерго», оба напали. Оуэн бросил последнюю гранату, которая вывела из строя электронику во вражеских шлемах, отвечавшую за связь и приборы оптического наблюдения. После Оуэну и Хавьеру пришлось вступить в рукопашную схватку. Оуэн задействовал весь свой опыт, все эффекты крови, нанося удары кулаками, ногами и стальной трубой, которую нашел среди инструментов. Он уложил столько человек, сколько смог, пока не пришлось отступить из прохода обратно в гараж. На другой стороне большого открытого участка Монро и Наталия отбивались от группы агентов, и Оуэн хотел броситься им на помощь, но это означало, что его двери останутся без защиты. Считаные секунды спустя он радовался, что не поддался этому соблазну, поскольку к ним с Хавьером приблизилась новая волна тамплиеров. Электромагнитной гранаты больше не было – осталась только снотворная, и ее Хавьер метнул в коридор. Но эффект от нее не был мгновенным, и кому-то из агентов удалось прорваться внутрь. Оуэн понимал, что они не продержатся так долго, как было нужно.

Еще одна группа агентов прорывалась через дверь, которую удерживали Виктория, Дэвид и Грейс. Оуэн ушел в глухую оборону, используя каждый защитный прием, каждое уклонение и каждый поворот, пытаясь при этом разоружить агентов.

– Отходите ко мне! – крикнул Монро.

Этот бой оборачивался поражением быстрее, чем Оуэн ожидал. Сперва они с Хавьером присоединились к Виктории, Грейс и Дэвиду. Виктория держалась достойно против своих бывших союзников, а Грейс и Дэвид, очевидно, применяли эффекты крови, которые приобрели в прошлых симуляциях. Но все это было безнадежно. Даже если они перебьют всех – Исайя ведь еще даже не появился. И только Оуэн подумал об этом, Исайя вошел в помещение, будто его кто-то позвал. В руках у него был целый Трезубец.

– Кончайте с ними! – крикнул он.

– Нет! – закричал Шон так громко, чтобы Исайя мог услышать. – Ты мне нужен! Я вызываю тебя, Исайя!

– Назад! – взревел тот, и его агенты в считаные секунды остановились. – После всех твоих промахов ты еще бросаешь мне вызов, Шон?

– Я бросаю тебе вызов! – повторил Шон, двигаясь вперед.

– Ты все еще думаешь, что ты Стирбьорн? – спросил Исайя.

– Нет, – ответил Шон. – Мне не нужно быть им, чтобы остановить тебя. Я знаю, ты этого боишься. Поэтому ты и здесь.

Исайя ухмыльнулся. На нем был белый гладкий защитный костюм, а Трезубец Эдема в его руках насчитывал все три острия, которые составляли зловещую конструкцию, венчающую длинную металлическую рукоять. Теперь Оуэн видел в нем не только источник силы, но и оружие, способное нанести ранение и даже убить.

– Сейчас начнется обновление мира, – произнес Исайя. – Оно начнется с вашей смерти. Вы сами навлекли ее на себя.

– Вообще-то, – сказал Оуэн, шагнув вперед и встав рядом с Шоном, – оно начнется с…

Исайя ударил основанием Трезубца об пол, как будто дерево посадил. Бетон под ним треснул и металл запел, заполняя звуком гараж.

После был страх.

Оуэн закрыл глаза, подставив голову этому потоку. Он здесь уже был. Он все это уже видел. Самое худшее из того, что говорили про его отца, было правдой. Он понимал, что остальные сейчас проживают свой собственный ад. Но для Оуэна это переживание стало чем-то большим с тех пор, как он испытал его последний раз. Монро всегда спрашивал его, был ли он готов к тому, чтобы увидеть воспоминания отца. И Оуэн никак не мог взять в толк, что он имел в виду. Теперь он понял.

До сих пор Оуэн даже не рассматривал мысль о том, что воспоминания его отца откроют ему что-либо, кроме его – отца – невиновности. Но ведь Монро мог спрашивать о том, что будет, если воспоминания покажут что-то иное. Что-то, к чему Оуэн был не готов. Чтобы подготовиться в том смысле, в котором говорил об этом Монро, нужно было признать, что твой величайший страх может оказаться правдой. Он должен был допустить, что его отец мог быть убийцей. Он должен был допустить, что его родные были правы. Все это он должен был допустить. Вот она – настоящая противоположность страха. Не смелость, не мужество. Он мог быть смелым и в то же время испытывать страх. Но если перестать сопротивляться страху и принять его, страх потеряет силу. Таким образом Наталия смирилась с тем, что ее сожрет Змей. Это ли Минерва дала им? Не иммунитет, но понимание того, как противостоять воздействию Трезубца?

Оуэн глядел прямо внутрь видения, которое показывала ему частица Эдема. И допускал, что все это может быть правдой. Он согласился: ему было неизвестно, что сотворил его отец, и он мог так никогда и не узнать об этом. Может быть, ему и не нужно было это знать. Он мог двигаться дальше, жить своей жизнью.

На этом видение исчезло, забрав с собой страх, и Оуэн открыл глаза. Остальные пошатывались под тяжестью собственных видений, и Оуэн окликнул их.

– Примите свой страх! – кричал он. – Вспомните Змея! Шагните в его пасть!

Один за другим его друзья открывали глаза, смахивая слезы и наконец осознавая, что за щит дала им древняя Минерва.

– Слушайте! – воскликнул Хавьер. – Мы покончим с ним на раз. Используйте все, что у вас есть. Любой эффект крови, каждый навык!

– Нет! – крикнул Исайя и снова ударил Трезубцем об пол.

На этот раз Оуэн почувствовал, как его сознание одна за другой накрывают волны благоговения, исходящие от Исайи.

– Я предлагаю вам лучший мир, – говорил Исайя. – Неужели вы не понимаете? Неужели не видите? Земля больна и слаба, ее жизнь поддерживают слишком долго. Ей нужно дать возможность умереть и переродиться. Вот что я вам предлагаю. Новый мир будет вашим наследием, если только вы будете со мной!

Исайя буквально горел в излучаемом им сиянии, оно притягивало Оуэна, и Оуэн желал служить этому свету. Он хотел лишь одного – быть рядом с ним, чувствовать его тепло. Но он заставил себя закрыть глаза и отключиться от этого сияния. Он мысленно вернулся к их следующей остановке на Пути – к Скитальцу, которого они встретили, и полной преданности Собаке, которая следовала за ним. Когда Оуэн искал нового спутника для Преданности, он ведь не выбрал богача с его башней или пастуха с его стадами. Он выбрал другого Скитальца, искателя правды.

Исайя не заслуживал преданности, потому что его свет был ложным.

Оуэн открыл глаза, и сияние вокруг Исайи изменилось – оно стало холодным. Оуэн сделал еще шаг в его сторону. То же сделали и остальные, отыскав собственные ответы на вопрос о даре Минервы.

Теперь на лице Исайи была написана ярость, и он снова ударил Трезубцем. Холодный поток захлестнул Оуэна с головой, это был поток отчаяния, увлекавший его в бездну, которая так и манила его в свои объятия, полные забвения. Громче пения этой сирены звучал только голос Исайи, который говорил:

– Никто из вас не видит того, что я вижу. Никто не понимает того, что понимаю я. Но я могу увести вас прочь из этого падшего мира. Я приведу вас в новый мир надежды и перерождения.

Оуэн ощущал, как его сознание скатывается в пропасть, и он снова был там – на горе, где ветер когтями драл его лицо, а Вершина была невозможно далека. С одной стороны, Исайя кинул ему веревку, за которую можно было держаться – обещание безопасности. Но на другом пути Оуэну предстояло полагаться только на себя. Никаких веревок, только его собственные силы. Его руки. Его воля.

Он отвернулся и от бездны, и от веревки, которую предлагал Исайя. Лучше он поместит у себя внутри веру и надежду.

На этом поток отчаяния схлынул, Оуэн в третий раз открыл глаза и оказалось, что он стоит лишь в нескольких ярдах от Исайи. Остальные почти догнали его, покорив сознанием собственные вершины, но Оуэн решил никого не ждать. Он бросился вперед, позволив своим предкам-ассасинам возродиться в нем. Вариус и Жи – два совершенно разных воина из разных эпох и частей мира. Оба делали свою работу в темноте, но служили свету.

Однако Исайя был готов, и хотя Трезубец больше не имел власти над разумом Оуэна, смертоносные зубья этого орудия жаждали его плоти. Исайя отклонился, описав Трезубцем круг вокруг себя и не позволяя Оуэну подойти близко. Но постепенно к нему присоединились остальные – Хавьер, затем Дэвид, Наталия и Грейс.

Ярость, которую Оуэн видел в глазах Исайи, сменилась страхом, и это заставило его рассмеяться. Наконец, Исайя понял, что это за Явление Могущества.

Исайя взмахнул Трезубцем и подался вперед, к Оуэну, но остальные вступили в бой, придя ему на помощь – без оружия, лишь с голыми руками. Исайя оказался куда более грозным противником, чем Оуэн мог ожидать. Он уклонялся и нападал, бил и колол, но Оуэн и его друзья отвечали на каждый его выпад, и наконец он начал замедляться. Монро и Виктория стояли в стороне, наблюдая – как и агенты Исайи, и все они будто бы понимали, что этот бой должен так или иначе закончиться.

И конец уже почти настал. Битва почти прекратилась. Оуэн и остальные почти дожали Исайю, продолжая наносить удары, пока тот наконец не начал ощущать всю их тяжесть. Исайя хрипел, дрожал и шатался, а они не прекращали нападать, пока не разоружили его, отшвырнув Трезубец в сторону. Исайя видел, как Трезубец вырывается из рук, и когда снова потянулся за ним, Хавьер уже был тут как тут с потайным клинком Гриффина. Один удар, и все закончилось.

Исайя осел на пол, и еще долго никто не шевелился и не говорил ни слова. Все стояли вокруг тела, тяжело дыша. Постепенно хватка, которой он держал агентов-тамплиеров, ослабела, и они в растерянности смотрели друг на друга. Виктория велела им покинуть гараж, хотя многие еще с трудом держали равновесие и находились в полубессознательном состоянии, и поспешила к Трезубцу. Но Наталия преградила ей путь. Она сама подняла орудие и крепко сжала его в руках – не без умысла.

– Наталия, – произнесла Виктория. – Пожалуйста. Отдай мне Трезубец.

– Нет, – ответила Наталия, и в ее голосе звучали спокойствие и сила.

– Наталия, – повторила Виктория. – Я не буду просить дважды. Отдай мне…

– Мы с вами понимаем, что вы его не отнимете, – прервал ее Монро. – Хотя интересно было бы взглянуть на ваши попытки.

Виктория повысила голос:

– Вы здесь вообще ни при чем, Монро! Вы покинули Орден. Отошли от дел. Но я – нет. Я все еще обязана сделать этот мир таким, каким он должен быть.

– Как Исайя? – спросила Наталия. – И где он закончил, Виктория?

Она взглянула на Трезубец в своих руках, затем посмотрела на Оуэна.

– Минерва хотела, чтобы мы сделали кое-что еще. То, что только мы шестеро можем сделать.

Она вытянула Трезубец, и все шестеро приблизились и коснулись его. Едва дотронувшись до него, Оуэн ощутил бодрящий прилив силы, струящейся по мышцам рук и достигающей сердца, которое от этого заколотилось. Эта сила, кажется, взывала к чему-то, что таилось у него внутри. Он чувствовал присутствие силы, происходящей из его сознания, как будто он был в «Анимусе». Осознанность была до того непознаваемой и огромной, что он не мог определить ее края, не мог даже примерно ощутить их. Раздался голос Минервы, провозглашавший:

– Время пришло. Вы перенесли меня сюда, и теперь я смогу сделать то, что должна была сделать эоны тому назад.

Сила, наполнявшая Оуэна, потекла из его груди, по рукам, обратно в Трезубец. Рукоять и зубцы завибрировали – поначалу лишь слегка, но скоро вибрация усилилась еще и еще, пока Оуэн не понял, что больше не может держать его. Он взглянул на остальных. Они сжимали зубы, крепко держась, а Трезубец в их руках был уже практически невидим. Вдруг что-то внутри его будто бы поддалось – линия разлома затрещала, высвобождая всю хранившуюся в нем энергию, которая вырвалась наружу подобно ударной волне. Внезапно оказалось, что Трезубец – не более чем обычный кусок металла.

Совершенно вымотанный, Оуэн отпустил его. Остальные сделали то же самое, и Трезубец звякнул, ударившись об пол.

– Что вы наделали? – спросила Виктория.

Наталия повернулась к ней.

– Спасли мир.