Текст книги "Бунтарка"

– Сомневаюсь, что такая отличная наездница, как вы, упала с лошади. Может, вы прыгнули с крыши?

Теперь магистрат стоял прямо перед ней. Его серые глаза пристально следили за каждым ее движением.

– Вообще-то я привыкла пользоваться ступеньками, сэр, – заметила Джейн ядовито, в надежде прервать этот публичный допрос.

– Что же все-таки приключилось с вашей ногой?

– Это вас не касается, сэр! – резко ответила Джейн. – Вы занимаете слишком высокий пост, чтобы интересоваться подобными пустяками.

Магистрат хотел возразить, но вдруг перевел взгляд на кого-то у нее за спиной.

– Простите нас, сэр Роберт, леди Пьюрфой упомянула, что это как-никак бал. И я слишком долго ждал танец, давно обещанный мне мисс Джейн.

Жар, обдавший ее при звуке голоса Николаса, придал Джейн силы. Ее щеки запылали, когда она поймала его пронзительный голубой взгляд. По толпе прошла волна шепота, но Джейн, безразличная ко всему, взяла Николаса под руку.

– Ты готова? – прошептал он тихо, когда они направились к двери.

– Более чем можно представить. Больше, чем когда-либо.

Он подставил под ее ладонь свою, давая дополнительную опору, чтобы облегчить давление на лодыжку. Она придвинулась к нему ближе, борясь с желанием прильнуть к нему, поцеловать, объяснить все происшедшее, сказать, какой одинокой и потерянной она чувствовала себя без него.

Они подошли к двери, и Джейн неожиданно для себя увидела в дверном проеме отца. Рассчитывая услышать с его стороны неодобрение, она немедленно ощетинилась. Но его взгляд, устремленный на нее, был задумчивым, даже загадочным.

– Если у вас есть несколько минут, мисс Джейн, у меня остался еще ряд вопросов, которые мне нужно вам задать.

Хмурое выражение лица Николаса показало ей, что настойчивость Масгрейва разозлила его ничуть не меньше, чем ее. Сжав успокаивающе ее ладонь, и не отпуская Джейн от себя, он обернулся:

– В самом деле, Масгрейв, неужели это не может подождать?

– Боюсь, что нет, сэр Николас. Мой долг магистрата, действующего от лица Короны…

– Вы здесь гость или официальное лицо?

Едкий тон вопроса Николаса заставил толпу замолчать и разомкнуться, освобождая между мужчинами проход.

– Долг превыше всего.

– Тем хуже для вас, сэр. К счастью, большинство из нас не обременено таким грузом. Позвольте нам получить удовольствие от праздника и гостеприимства хозяев.

– Позволил бы, если бы мог, сэр. – Магистрат направился к ним. – Смею заверить, у нас нет нужды уединяться для беседы, если только у доброй леди нет необходимости придумывать объяснение полученной травмы.

– Сейчас не время, сэр. – Слова баронета прозвучали холодно и весомо. – Но обещаю в самое ближайшее время побеседовать с вами с глазу на глаз.

– Что это было в последний раз? – не унимался Масгрейв, игнорируя угрозу Николаса. – Вы ушибли ногу дверью конюшни, верно? – Он сухо рассмеялся. – А потом сэр Николас столкнул вас с лошади, и вы захромали…

– Сэр Роберт! – ахнула леди Пьюрфой. – Что это вы говорите?

Николас уронил руки по швам.

– Извольте выражаться яснее, сэр. – Его тон сквозил ледяным холодом. – Вы в чем-то меня обвиняете?

– Нет, конечно, нет! – Магистрат снова рассмеялся, хотя перепалка, похоже, больше никого не радовала. – В окружении столь восхитительных произведений искусства я просто стараюсь мыслить творчески.

Джейн больше не могла это терпеть. Она почувствовала угрозу в словах Масгрейва и не желала, чтобы Николас становился жертвой. Тронув баронета за руку, она повернулась к магистрату:

– Полагаю, нет нужды продолжать эти препирательства публично. – Она обвела взглядом комнату, полную людей. – Если у вас есть ко мне официальные вопросы, сэр, почему бы нам не поговорить конфиденциально? Зачем лишать гостей моих родителей удовольствий праздничного вечера?

– А разве это не такое же удовольствие, как променад, обед или бутылка портвейна?

– Для вас – возможно, – ответила Джейн. – Но для других – вряд ли.

– Вы что, выпили лишнего, сэр Роберт? – осведомилась леди Пьюрфой.

– Нет, мадам. – Он повернулся к хозяйке спиной. – И я не могу согласиться с вами, мисс Джейн. Часто ли эти люди получают возможность наблюдать за работой королевского магистрата по раскрытию преступления?

– Ну что же, сэр, – холодно ответила Джейн, – задавайте ваши вопросы и покончим с этим.

– Как пожелаете. – Он поклонился с насмешливой театральностью. – Не просветите ли нас, где вы были последние три дня?

– В гостях.

– Вы ездили в коляске или верхом на вашей прекрасной лошади?

– На лошади, как водится.

– А те, кого вы навещали, живут неподалеку от деревни Бантир?

– В той стороне, – помолчав, ответила Джейн.

– Что вы там делали?

Джейн пожала плечами:

– Ничего особенного. Разговаривали.

– А что вы делали прошлой ночью?

– Это становится утомительным, сэр Роберт.

– Вы были в Бантире прошлой ночью? – Магистрат подошел к Джейн.

– В Бантире мне нечего делать, сэр.

– Но вчера ночью вас там видели, мисс Джейн.

– В самом деле? – Она встретилась с обличающим взглядом магистрата и одновременно почувствовала прикосновение руки Николаса. – Уверена, тот, кто вообразил, будто видел меня, ошибся.

– Кто-нибудь может подтвердить ваше заявление?

Она колебалась, не желая называть имя Дженни. Магистрат не должен был знать о существующей между женщинами связи. Даже если тетке Конора удастся на этот раз отделаться от магистрата, то в будущем он не оставит ее в покое, пока будет наделен властью.

– Да.

Голос Генри Адамса приковал к себе всеобщее внимание. В толпе вновь зашептались.

– Я был с мисс Джейн вчера вечером.

Джейн почувствовала, что Николас напрягся.

– Святой отец, – хмыкнул Масгрейв с нескрываемым удивлением, – не хотите ли вы сказать, что вчера вечером навещали мисс Джейн в доме ее неизвестных друзей?

– Нет. – Священник подошел к Джейн, и между Николасом и Генри она вдруг ощутила себя совсем маленькой. – Нет. Я хочу сказать, что все эти три дня мисс Джейн гостила в пасторате в Балликлоу. Неизвестный друг, о котором она говорит, – это я, Генри Адамс.

Глава 26

– Не понимаю, к чему вся эта таинственность, я знаю точно, что там ее не было, Николас. Я ездила за ней, – горячо прошептала леди Спенсер. – Она не гостила у преподобного Адамса.

Николас продолжал стоять возле Джейн, слушая, как шум скандала смешивается со звуками Перселла и Генделя. Он оставался рядом, пока Адамс отвечал на вопрос Масгрейва о том, где находилась прошлой ночью лошадь Джейн, и мысленно благодарил священника за словесную атаку на магистрата. Адамс винил последнего в отсутствии порядка в районе, подкрепляя обвинения тем фактом, что у людей по ночам пропадают из стойл лошади и лишь немногие из них возвращаются снова на прежние места по прошествии нескольких дней. Если лошадь, которую видели, и вправду принадлежит Джейн, – в чем он сомневается, – то это лишь служит наглядным подтверждением справедливости его слов.

После шокирующего признания священника позиция Масгрейва явно пошатнулась, и жалоба Адамса, поддержанная другими помещиками, окончательно сбила магистрата с толку.

Николас все еще оставался рядом с Джейн и Адамсом, когда магистрат, пробормотав что-то о глупости драгун, находящихся в его распоряжении, нехотя пробурчал извинения за причинение беспокойства. Но как только Масгрейв ушел, Николас сделал то же самое.

Он не мог стоять рядом с ней и притворяться, будто заявление священника его не задело, хотя знал, что Джейн не было в Балликлоу. Он сам ездил туда, когда искал ее. Гораздо больше его беспокоило другое – Адамс, похоже, был осведомлен лучше, чем он.

Николас вышел из дома и стоял в поле, за стеной выгула, глядя в черноту, окутавшую долину, когда к нему присоединилась мать. В конюшнях за спиной царило оживление. Одна за другой отъезжали кареты, чтобы забрать гостей.

– Да, этот прием долго не забудется, – промолвила Александра. – Все торопятся проглотить предложенный хозяйкой ужин и бегут в горы. Подумать только, а ведь в Лондоне не было бы никакой возможности вытолкать кого-либо за дверь. Волки стояли бы вокруг в ожидании кровавой развязки!

– Возможно, кровь еще впереди.

– Не думаю, – отозвалась она. – Преподобный Адамс и сэр Томас закрылись в кабинете нашего хозяина. И меня очень беспокоит решение, которое они могут принять.

Николас промолчал.

– Ник, Джейн в тебе нуждается. Она держится из последних сил, стараясь быть мужественной, но если ты в скором времени к ней не вернешься, она сдастся.

– Генри Адамс ее поддержит. Не хочу им мешать.

– Ты не можешь говорить это серьезно. – Она тронула его за руку. – Ни слова Масгрейва, ни враждебные взгляды – ничто так не расстроило ее, как твой уход. Ей нужен ты, Николас. Ты!

– Это она тебе сказала? Она прислала тебя за мной?

– Сказала бы и прислала бы, если б сочла возможным. Но в сложившейся ситуации это невозможно. – Александра остановилась перед сыном. – В настоящий момент каждый ее шаг и каждое слово находятся под прицелом взглядов десятков людей. Те, кто еще не уехал, пристально следят за ней, ожидая дальнейшего развития событий, чтобы было о чем посплетничать в клубе, за карточным столом и в прочих местах, где они коротают время. Пока она отлично это сносит, но я не знаю, как долго еще выдержит.

Конечно, было бы проще уехать и забыть о встрече с этой женщиной, думал Николас. Но не мог этого сделать. Прежний Николас так бы и поступил и ни разу не оглянулся бы. Однако новый Николас Спенсер, всецело поглощенный мисс Джейн Пьюрфой, не мог.

– Где она сейчас?

– В библиотеке. Музыканты собрали свои инструменты и пошли ужинать в зал для прислуги. Думаю, через час дом опустеет. Леди Пьюрфой продолжает хлопотать, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре. Девочки и Джейн ждут в библиотеке, когда сэр Томас и священник закончат беседу.

Клара смотрела в темноту за окном. Фрэнсис делала вид, что читает книгу, лежавшую на ее коленях. Отдав очередное распоряжение слугам, леди Пьюрфой вернулась в комнату и тяжело опустилась на диван, обмахиваясь веером.

Джейн, увидев вошедших Николаса и леди Спенсер, вскочила на ноги. Не обращая внимания на сердитый взгляд матери, она сделала несколько шагов в их сторону, когда на пороге появились Генри Адамс и сэр Томас.

Все присутствующие уставились на них.

Генри мельком взглянул на Джейн и остановил взгляд на Кларе. Сэр Томас немедленно направился к буфету за бутылкой портвейна и бокалами. Наполнив свой бокал, он жестом предложил выпить и остальным мужчинам. Осушив бокал, он снова его наполнил, после чего повернулся к Джейн и обратился к собравшимся:

– Преподобный Генри Адамс только что попросил руки Джейн.

У Джейн перехватило дыхание. Она в растерянности посмотрела на Николаса, все еще стоявшего у двери, и увидела в его ответном взгляде гнев, обиду и боль пережитого предательства. К глазам Джейн подступили слезы, и она бессильно покачала головой. Генри все еще смотрел на Клару.

– Какая замечательная новость! – воскликнула леди Пьюрфой, нарушив тишину. – Преподобный Адамс и Джейн, кто бы мог подумать? Но, учитывая то, что было сказано сегодня, и безукоризненную репутацию преподобного Адамса, все становится на свои места. – Веер с резким щелчком открылся, и Кэтрин принялась яростно обмахивать лицо. – С его стороны это акт лояльности и великодушия. Только так можно спасти нашу Джейн от ее шокирующего прошлого.

– Теплый прием, оказанный сегодня вашей дочери, до того как добрый священник выручил ее, позволял мне надеяться, что вы осознали, какое Джейн сокровище.

Из глаз Джейн хлынули слезы. Николас, готовый разорвать Адамса на куски, казалось, испепелит его взглядом.

– Да мы всегда знали, что у Джейн талант, – отмахнулась Кэтрин. – Но хороший мазок не гарантирует удачного замужества и не может скрыть скандального прошлого.

– По правде говоря, мы с этим не согласны, леди Пьюрфой, – возразила Александра. – Обычно поддержка семьи или отсутствие таковой определяет в большинстве случаев границы поведения и всех остальных в их окружении.

– Хотя это вас и не касается, поскольку ваш сын не проявляет интереса к Кларе, но это не я толкнула Джейн в объятия папистского сосунка. Она сама все испортила. Сама и отвечает за последствия ошибок молодости, – насмешливо заметила леди Пьюрфой.

– Да, но у кого их не бывает? Что было бы с нами, если бы у нас у всех были такие добродетельные, не умеющие прощать родители, как у Джейн?

– В этом нет смысла. – Кэтрин захлопнула веер. – Завтра же разошлем объявления в газеты. Свадьбу назначим не позднее чем через месяц. Или же раньше. Если не возражаете, святой отец, мы отправим сообщения о свадьбе нашим родным в Англию, вашему старшему брату и…

– А что ты думаешь, Джейн?

Грубый вопрос сэра Томаса оказался столь внезапным и столь нехарактерным для него, что леди Пьюрфой продолжала еще некоторое время говорить, прежде чем до нее дошло, что муж задал вопрос. Джейн тоже удивилась и не могла припомнить, когда в последний раз отец обращался к ней напрямую.

– Я… я полагаю, что мы все поступаем опрометчиво. – Джейн вдруг обрела голос и повернулась к Генри. – Я польщена и тронута твоим предложением. Но ведь между нами ничего такого не было, что выходит за рамки приличий. Никогда! Ты выступил перед магистратом, чтобы оградить меня от неких обвинений. Но у нас нет причины поступать необдуманно и тем самым давать пищу для досужих суждений тем, кто был сегодня здесь. – Затем Джейн обратилась к матери: – Мы с Генри вместе росли. А в последние годы, особенно после того, как он принял приход и поселился в пасторате, проводили вместе не только дни, но и ночи, когда я гостила у него и миссис Браун в Балликлоу. Сейчас, к примеру, эти добрые люди помогают моей овдовевшей подруге и ее детям. У меня есть все основания находиться в пасторате. Если вы не станете торопиться и объясните ситуацию, таким образом, репутация Генри останется незапятнанной.

– Браво, Джейн, это отличное предложение!

– Отличное для кого? – обратилась Джейн к матери. – Стоит ли наказывать Генри за то, что он из благородства защитил меня? Должна ли я выходить за него замуж против собственной воли, лишив его тем самым шанса на будущее счастье с женщиной, которой он достоин? Думаю, единственный, кто выиграет от этого отличного предложения, – это ты, матушка… поскольку наконец избавишься от меня.

– Сэр Томас! – Кэтрин с мольбой посмотрела на мужа. – Скажите ей, что она должна выйти замуж.

Бывший магистрат не проронил ни слова. Его темный взгляд буравил лицо дочери. К своему удивлению, Джейн обнаружила, что смотрит на отца без прежней враждебности. Что-то неуловимое пробивалось сквозь оболочку жестокости и высокомерия. Она ответила на его непроизнесенный вслух вопрос:

– Я бы предпочла подождать, когда слухи утихнут. – Джейн повернулась к Генри и благодарно улыбнулась: – Ты понимаешь меня?

Он кивнул.

Тут вновь заговорила Александра, пока никто не сдвинулся с места и ничего не сказал:

– Расстояние, как и время, послужит лучшим помощником в этой ситуации. – Она сделала паузу и перевела взгляд на Кэтрин: – Что скажете, леди Пьюрфой, если я возьму обеих ваших дочерей с собой в Англию в отпуск на несколько недель? Возможно, за время их отсутствия все утрясется и слухи сами собой улягутся. И, что важнее всего, ваши дочери получат шанс получше познакомиться с моей семьей.

– О! – Предложение, судя по всему, испугало хозяйку. – Не хотите ли вы сказать, что сэр Николас тоже вернется с вами в Англию?

– Разумеется, – ответила Александра. – Николас и Фрэнсис поедут с нами. А через месяц мы снова приедем в Ирландию.

Предложение немедленно улучшило настроение леди Пьюрфой. Джейн и остальные поняли, что она все еще надеется женить Николаса на Кларе. Но Джейн так устала, что это обстоятельство ее уже не заботило. Когда леди Спенсер увезет их в Англию, Джейн попытается убедить Николаса смириться с тем, что у них нет будущего, хотя по-прежнему любит его.

– Сэр Томас, – обратилась Кэтрин к мужу, – что вы думаете по поводу идеи леди Спенсер?

Бывший магистрат кивнул:

– Согласен. Джейн нужно убраться из этой проклятой Ирландии.

Глава 27

Сидя в просторной библиотеке своего городского дома на Беркли-сквер, граф Стенмор с любопытством и интересом наблюдал, как его лучший друг меряет шагами комнату. Он никогда не видел Николаса таким взвинченным.

И вправду любопытно, думал он, пряча улыбку.

Стенмор уже знал, что его друг покинул Корк-Сити в воскресенье и в ту же ночь прибыл в Бристоль, скакал вчера весь день без передышки, чтобы поздно ночью прибыть в Лондон, и уже утром отловил генерал-губернатора Ирландии, сделавшего остановку в Лондоне по пути в Йоркшир на охоту.

Стенмор взглянул на карманные часы. Всего десять утра, а Николас уже, похоже, заполнил весь свой день встречами с официальными лицами Короны и бог весть чем еще! Николас не вставал до полудня, разве что когда выезжал поохотиться.

– Стенмор, ты знаешь, что я никогда не обращаюсь к друзьям с просьбами. Но на этот раз сделаю исключение. – Николас резко остановился перед столом графа. – Встреться с ним в полдень. Объясни все, как я тебе рассказал. Необходимо остановить этого Масгрейва, пока он не натворил бед. – Но ты говорил, что этот человек отнесся к тебе с большим пониманием и обещал заняться твоим вопросом.

– Может, и займется, но я не могу пустить дело на самотек. Жизненно важно приступить к немедленным действиям. Услышав об этом от тебя, одного из выдающихся членов палаты лордов, вслед за инспектором королевского флота…

– Черт, Николас! Неужели сегодня утром ты уже побывал в доме Натаниэля Йорка?

– Конечно, нет! Я был там вчера. Ты и представить себе не можешь, как это для меня важно, Стенмор.

Граф откинулся на стуле.

– Кто она? – с нескрываемым удивлением спросил Стенмор.

Клара плохо переносила тяжелое путешествие из Ирландии в Англию, и, оставаясь рядом с сестрой, Джейн почти не видела Николаса, пока они пересекали пролив. Но даже редкие, мимолетные встречи были лучше, чем его полное исчезновение вскоре после того, как корабль встал на причал в порту Бристоля. Тем не менее она не решалась справиться у его сестры или матери о местонахождении баронета или ожидаемом дне возвращения.

Любопытно, что после ночевки в портовой гостинице у леди Спенсер вдруг проснулось желание навестить старую подругу в Бате. За завтраком она обмолвилась, что поездка в соседний курортный город на пару дней благотворно скажется на Кларе и она придет в себя после путешествия, прежде чем они наймут карету до Лондона.

Потом вдруг по какой-то необъяснимой причине Фрэнсис захотела срочно вернуться в Лондон. После короткого обсуждения было решено, что Джейн поедет вместе с Фрэнсис в столицу, а леди Спенсер и Клара отправятся туда чуть позже.

Во время путешествия Фрэнсис болтала без умолку, рассказывая Джейн о школе, которую посещала в Брюсселе, а затем о своем переводе в английскую школу для девочек. И то и дело упоминала имя Николаса. Только сестра, вознамерившаяся женить брата, могла так расхваливать его. Джейн тронула ее попытка, хотя она знала, что не сможет убедить Фрэнсис в нежелательности такого брака.

Об этом она поговорит наедине с Николасом.

Пополудни второго дня, когда Фрэнсис дремала, ее разбудил нарастающий гул большого города. Карета прибыла в Лондон. Сонно улыбнувшись спутнице, она потянулась. Джейн снова поразилась ее красоте, невинности и удивительному сходству с братом. О предстоящем с ним разговоре она старалась не думать. До сих пор у нее не было возможности объясниться с ним с того дня, как ни свет ни заря она бежала из Вудфилд-Хауса. Последние минуты наедине они провели, занимаясь любовью на узкой кушетке в ее студии на чердаке.

Не самое плохое воспоминание, подумала она, глотая слезы, и приподняла занавеску, чтобы взглянуть на шумные улицы.

– Не могу поверить, что мы так быстро приехали, – сказала Фрэнсис и, пересев на скамейку напротив Джейн, тоже выглянула в окошко. – Возможно, после обеда, если не возражаешь, я приглашу в гости свою подругу Элизабет. Она живет, с семьей на Лестер-сквер, рядом с домом Николаса, и, хотя она на год младше меня, нам нравится вместе проводить время. Она такая милая.

– Конечно, не возражаю.

Фрэнсис положила ладонь на руку Джейн.

– Спасибо, что останешься со мной… с нами. Я помню по прошлому визиту Клары в Лондон, что у вас здесь есть родственники. Но я так рада, что ты решила погостить у нас!

Джейн тепло улыбнулась:

– Я ни за что не уехала бы из Ирландии, если бы мне пришлось останавливаться у родственников моих родителей. Сестры моего отца еще помнят скандал моей юности. Да и родственники матери тоже. Лучше забудем о них.

– Когда ты в последний раз приезжала сюда?

Джейн задумалась.

– Три года назад, – помедлив, ответила Джейн. – Я была здесь, когда одна из моих теток, младшая сестра матери, выходила замуж. Мы прибыли за неделю до свадьбы, но через два дня я уехала в Ирландию.

– Они попросили тебя уехать до свадьбы? – удивилась Фрэнсис.

– Это было наше общее решение. Я собиралась прийти на церемонию в черном, но это не сочеталось со свадебным букетом невесты.

Фрэнсис сначала захлопала глазами, но потом разразилась смехом. Не удержавшись, Джейн последовала ее примеру.

– Должна признаться, Джейн, ты стала моим идеалом, – помолчав, сказала Фрэнсис, сияя улыбкой. – Я восхищаюсь твоим мужеством, твоим умом, независимостью, прямолинейностью. Мечтаю стать такой, как ты.

– О Фанни! – Джейн схватила руку Фрэнсис и сжала. – Напрасно ты так думаешь. У меня очень плохой характер. Взрывной.

– Позволь с тобой не согласиться. – Она наклонилась вперед и многозначительно улыбнулась. – Ты не только смогла увлечь Николаса, но и напрочь изменила его жизнь. Ведь он был неисправимым холостяком и гулякой.

– Есть куда более простые пути заинтересовать мужчину, чем тот, который выбрала я.

– Лучшего пути я себе не представляю.

Не успела Джейн возразить, как Фрэнсис воскликнула:

– Вот мы и приехали! Вон дом Элизабет. А там, по ту сторону площади, дом Николаса.

Джейн посмотрела из окна на ряд фешенебельных домов, выстроившихся вокруг обширной зеленой зоны, обнесенной оградой, с дорожками, клумбами и статуей посередине.

– Позолоченная статуя человека на коне, – пояснила Фрэнсис, – это первый король Георг.

Джейн все еще смотрела на дом. Она не знала, в Лондоне Николас или где-либо еще.

Обогнув площадь, карета остановилась у крыльца. Следуя за Фрэнсис, Джейн вышла из экипажа. У подъезда их встретили слуги и лакеи. Видимо, их ждали, поскольку появились и другие слуги, чтобы внести в дом багаж.

В доме Джейн представили управляющему. Крепкого телосложения и грубоватой наружности, он потерял левый глаз в результате тяжелого ранения в левую половину лица. Экономка миссис Ханнаган, жизнерадостная и, по всей видимости, работящая, стала для Джейн сюрпризом, ибо была родом из Дублина. Встретили их радушно и, к радости Джейн, ответили на вопрос, мучивший ее со вчерашнего дня.

– Сэр Николас отсутствовал весь день, мисс. Но в полдень прислал записку, что если вы прибудете достаточно рано, чтобы отдохнули и приготовились идти на обед к графу Стенмору. Леди Стенмор настаивает, мисс.

Джейн вспомнила, что Николас упоминал имена этих людей, называя их своими лучшими друзьями.

– Они в Лондоне? – спросила Фрэнсис с нескрываемой радостью.

– Будут здесь всего несколько дней, мисс Фанни. Вскоре снова уедут в Солгрейв, их имение в Хартфордшире. Но леди Стенмор настоятельно просила о встрече с мисс Пьюрфой, сказала, что хочет поговорить с вами обеими.

Когда девушек провожали наверх в их комнаты, Джейн вдруг проронила:

– Думаю, мне лучше остаться. Я посторонний человек и…

– Даже не думай об этом! – Фрэнсис ослепительно улыбнулась. – Насколько я знаю друзей своего брата, они устраивают этот вечер специально, чтобы познакомиться с тобой. Ты слышала, что сказала миссис Ханнаган? Они хотят познакомиться с мисс Пьюрфой.

– Наверное, с Кларой, а не со мной.

– С Кларой они встречались прошлой весной. – Фрэнсис похлопала Джейн по руке. – Смирись! Тебе придется еще один вечер быть в центре внимания. Но на этот раз ты не станешь возражать. Уверена.

– Почему вдруг? – спросила Джейн подозрительно.

Миссис Ханнаган велела служанке открыть дверь в просторную, красиво обставленную спальню.

– Потому что Стенмор сногсшибательно хорош собой. Потому что Ребекка примерно твоего возраста и не похожа на других графинь Англии. И наконец, потому, что они самая счастливая супружеская пара на свете из всех, кого я знаю. Правда, миссис Ханнаган?

Экономка улыбнулась и кивнула.

– Поверь, ты полюбишь их. А они тебя.

Ни один камень не остался нетронутым. В этом Николас не сомневался.

В результате на обед в городской дом своих друзей на Беркли-сквер он прибыл с опозданием. Филипп, старый управляющий Стенморов, приветствовал его прямо у парадной двери.

– Как прошел сегодня день, сэр Николас?

Николас с подозрением оглядел его, передавая шляпу и перчатки швейцару. Учитывая холодность, с которой управляющий обычно обращался к людям, простой вопрос включал в себя двухнедельную норму любезности. Возможно, даже месячную.

– Очень хорошо. Спасибо. А у тебя, Филипп?

– Несмотря на слишком холодную для сентября погоду, я смог сегодня погулять с леди Стенмор и молодым хозяином в Сент-Джеймсском парке. Учеба мистера Джеймса в Итоне начнется этой осенью на месяц позже в связи с рождением младшего братца. Конечно, Дэниел… вы помните моего брата Дэниела, сэр? Управляющего в Солгрейве? Конечно, сэр. Так вот, Дэниел, разумеется, позаботился, чтобы учитель навещал нас в Солгрейве. Мы уже знаем, что, как и в прошлом году, мистер Джеймс обгонит всех в классе, когда через месяц придет в школу.

Очень хорошо, подумал Николас. Обычно столько информации Филипп мог выдать разве что за год. Произошедшая с управляющим перемена вызвала у Николаса улыбку, но он тотчас же согнал ее с лица. Больше всего его поразило то, какое влияние за минувший год оказала Ребекка на Стенмора и всех, кто их окружал. Но разительная перемена в поведении Филиппа после последнего визита Николаса не имела объяснения. Филипп – старый твердый орешек. Что же могло на него повлиять?

– Где все, Филипп?

– Его сиятельство, ваша сестра и мистер Джеймс в восточной комнате, сэр. Ее сиятельство и мисс Пьюрфой пошли наверх укладывать мистера Сэмюела в постель, поскольку он стал чересчур напористым, сэр.

Николас остановился у лестничного пролета и посмотрел наверх, в надежде увидеть Джейн. Его договоренность с матерью отправить Джейн с Фрэнсис раньше, задержав Клару в Бате, сработала. Теперь ему оставалось лишь закрепить полученный результат. Он не сомневался, что внезапное бегство Джейн из Вудфилд-Хауса явилось следствием ее разговора с Кларой. Разговор сестер, судя по всему, вновь заставил Джейн уверовать, что Николас предназначен для Клары.

Не успел корабль, выйдя из Корк-Сити, миновать Нокадун-Хед, как Николас понял, что должен разделить сестер. Это единственный способ образумить Джейн.

– Могу ли я осмелиться поздравить вас, сэр?

Николас с удивлением обернулся и обнаружил, что управляющий стоит рядом. Отрицать смысла не было, тем более что Филипп выразился достаточно ясно.

– Она пока не согласилась выйти за меня замуж.

– Не расстраивайтесь, сэр. Не сомневаюсь, что после его сиятельства вам нет равных в силе убеждения. Если он добился успеха, то и вам повезет. Бьюсь об заклад.

Улыбнувшись, Николае последовал за управляющим, двинувшимся в сторону восточной комнаты.

– Знаешь, Филипп, ты начинаешь мне нравиться, я только сейчас это понял.

– Я не выдам вашего секрета, сэр.

* * *

Все, что говорила Фанни об этой семье, оказалось правдой. Вопреки уверенности Джейн, что граф Стенмор, респектабельный член палаты лордов, вызовет у нее чувство неприязни, она, проведя в его обществе всего несколько часов, прониклась к графу симпатией и уважением. Спокойный и прямолинейный в речах, Стенмор был не только поразительно красив, но еще и умен, а также очень образован.

А графиня и вовсе была редкостным сокровищем. С непретенциозными манерами в отличие от других аристократов, которых знала Джейн, леди Стенмор обладала красотой, лучившейся изнутри. Ребекка, как она просила себя называть, встретила Джейн как задушевную подругу. К концу вечера Джейн была ею очарована.

Даже дети у этой пары были особенными. Старший мальчик, Джеймс, которому исполнилось летом одиннадцать, плохо слышал на одно ухо, и на правой руке у него было всего два пальца ввиду врожденной деформации. Однако это никак не повлияло на его характер и привязанность к маленькому братику.

Юный Сэмюел Фредерик Уэйкфилд, хотя и был всего двух месяцев от роду, демонстрировал силу своего характера через равные промежутки времени. Взяв круглолицего малыша на руки, Джейн испытала прилив неожиданных эмоций. И позже, наблюдая, как Ребекка кормит ребенка и укладывает в колыбельку, Джейн ощутила в себе проснувшийся материнский инстинкт.

И тут ее бросило в жар – она увидела Николаса. Он стоял в восточной комнате. Они почти не разговаривали друг с другом, если не считать обмена любезностями. Но до конца вечера он не сводил с нее глаз.

Когда гости собрались уходить, Ребекка отвела Джейн в сторону.

– Джейн, я уже постаралась внушить это Николасу, а теперь обращаюсь к тебе. Пожалуйста, приезжайте погостить к нам на несколько дней в Солгрейв. Я хочу поближе познакомиться с тобой.

Приглашение обрадовало Джейн, о чем она не преминула сказать:

– Думаю, завтра-послезавтра в Лондон приедет моя сестра с леди Спенсер. Продолжительность нашего визита в Англию во многом зависит от них.

– Очень хорошо. – Ребекка улыбнулась и взяла Джейн под руку. Вместе они дошли до входной двери. – В таком случае я напишу об этом леди Спенсер в письме и позабочусь, чтобы вы приехали в Солгрейв все вместе.

– Я, в свою очередь, буду очень рада. – Тепло улыбнувшись графине и попрощавшись со Стенмором, Джейн вышла следом за Фрэнсис. На улице их ждали карета с конюхом и несколько лакеев Стенморов.

– Как же славно я провела время! – Счастливая улыбка Фрэнсис сменилась зевком. – Завтра большую часть дня придется проваляться в постели.

Ее первой усадили в экипаж. Но когда Джейн попыталась занять место рядом, Николас остановил ее.

– Ты езжай, Фанни, а мы с Джейн пройдемся пешком.

Сердце Джейн учащенно забилось. Она заметила на губах Фанни плутовскую улыбку, когда та устало опустилась на сиденье.

– Полагаю, ты не сочтешь меня невежливой, Джейн, но я не стану ждать.

Как только экипаж отъехал, Николас сжал ее руку:

– Надеюсь, ты не боишься со мной прогуляться?

Джейн покачала головой, но не смогла заставить себя посмотреть ему в лицо. Его прикосновение, его голос, перспектива остаться с ним наедине – все это вызвало в ней бурю эмоций.