Текст книги "Столкновение характеров"

– Вы видитесь с ними? – осторожно спросила Ева.

– Только с теми, которых удалось разыскать. Я потерял с ними связь очень давно… Ведь не я один уехал из России, мы все разбрелись по свету.

– Каким образом вы потеряли друг друга из виду?

– Существует много причин. Но если в двух словах, мы хотели лучшей жизни, поэтому и покинули страну. Но я не могу отвечать за других. Я знаю только свою историю, но она очень длинная.

– Я никуда не тороплюсь, – тихо сказала Ева.

– Вы опять пытаетесь сблизиться.

– Не думаю, что это будет смертельным для вас, – пожала плечами она.

– Ладно. Я женился молодым и уехал из дома.

– И?..

– И это все, – выпалил он. – Родители Марины не одобряли наш брак, и нам пришлось спешно уехать, чтобы ее отец не убил меня. Или просто серьезно покалечил, или отправил меня в тюрьму за то, что я похитил его ребенка, или что он там думал. В любом случае мне предложили поработать за границей. Моя жена мечтала пожить в Париже. – Майкл тяжело вздохнул. – Вот мы и отправились в Париж.

– И?.. – продолжала настаивать Ева.

– Время для историй подошло к концу. Мне кажется, вы из тех девушек, которые любят сказки со счастливым концом. У этой истории другой конец. – Он поднялся из-за стола. – Вы закончили?

– Что? – Ева с недоумением посмотрела на Майкла и перевела взгляд на свой недоеденный суп. – Да.

Майкл собрал их тарелки и направился в кухню.

Ева смотрела ему вслед и размышляла над услышанным. Конечно, история Майкла закончилась плохо, раз его жена умерла. Но Еве хотелось узнать больше, чтобы понять, кто такой этот Майкл Набатов. Ева очень надеялась, что он узнал, что такое счастье, что судьба подарила ему несколько лет радости с той, которую он любил.

Но она вряд ли узнает правду, потому что Майкл никогда не захочет поговорить по душам.

Ева попыталась представить его счастливым с настоящей улыбкой, которая отражалась в его глазах.

Но не смогла.

Глава 7

Наполнив ванну, которая находилась на деревянном помосте, на террасе с видом на заснеженные горные вершины, Ева погрузилась в горячую воду.

В другой раз она смогла бы расслабиться, но сейчас где-то неподалеку находился Майкл. Он будоражил ее мысли и волновал ее сердце…

Ева всегда мечтала оказаться в объятиях мужчины, который будет любить ее. Но в присутствии Майка она совершенно забывала об этом условии, потому что ее охватывала такая необузданная страсть, что она теряла голову.

А такой поворот событий никогда не входил в ее планы.

Скандал, в центре которого оказалась Ева, был хорошо просчитан, и пусть все вышло немного по-другому, чем она ожидала, в чем-то ей удалось сохранить контроль над ситуацией.

Но стоило появиться Майку, как от ее самообладания не осталось и следа.

Она подняла руку и повернула ладонью вверх, глядя, как пар поднимается от ее кожи, и чувствуя холод, проникающий через облако окутывавшего ее жара.

– Наслаждаетесь? – На пороге появился Майк, от взгляда на которого сердце Евы начинало учащенно биться.

– Теперь меньше, – пробормотала она.

– Простите?

– Наслаждаюсь, – притворно улыбнулась Ева. – Чудесный вечер и такой морозный.

– Весь фокус заключается в том, что сразу после водных процедур нужно быстро вернуться в дом. И взять с собой полотенце. – Майкл помахал в воздухе полотенцем, которое Ева забыла прихватить с собой.

– Ой. Спасибо, – слегка засмущавшись, сказала она.

– От меня ждут, что я буду защищать вас. Думаю, если вы получите обморожения, это сведет на нет остальные мои усилия.

Обморожения показались Еве более приятной перспективой, чем другие неприятности, которые могли поджидать ее в обществе Майкла.

– Возможно, вы правы. Никто не захочет жениться на принцессе с синими пальцами на ногах.

– Сомневаюсь.

– Вы говорили с моим отцом? – встрепенулась Ева. На самом деле ей не хотелось знать ответ. Никогда еще она не видела своего отца таким рассерженным, как во время их последней встречи. Он не кричал на нее, потому что не в его правилах повышать голос, но избегал смотреть ей в глаза.

Может, отец тоже поверил в то, что написали о ней в той скандальной газетенке? А почему нет? Король Стефанос прекрасно знал, какой хочет видеть свою дочь, но понятия не имел, что она собой представляет. В противном случае он не сомневался бы в том, что если бы Ева отправилась погулять со своими друзьями и немного расслабиться, то потом не стала бы обнажаться и заниматься чем-то непристойным в их компании.

– У нас был непродолжительный разговор. Я сказал ему, что мы прибыли на место. Он все еще не знает, где мы находимся, и не хочет этого знать.

– Он говорил что-нибудь о Бастиане? – нерешительно спросила Ева.

– Волнуетесь по поводу будущего брачного союза?

– Не совсем. Просто меня интересует, чего мне ждать.

– Король ни о чем таком не упоминал.

– Ну конечно, не упоминал, – взорвалась Ева. – Для чего мне знать мое будущее и такие незначительные вещи, как, например, за кого меня собираются выдать замуж? Мне не следует переживать по поводу подобных мелочей.

– Вы снова говорите как избалованное дитя, – спокойно заметил Майкл.

– Неужели? Вы считаете меня избалованной только потому, что у меня есть деньги, а раз я богата, значит, мне следует быть счастливой, не так ли?

– Ева, за деньги не всегда можно купить счастье, но благодаря им можно приобрести кучу вещей, которые сохранят жизнь человеку. Так что можно сказать, они все-таки приносят счастье, пусть немного, но все же.

– По-вашему, проблемы могут быть только у тех, кто живет в более скромных условиях, чем я? Но я ведь не жалуюсь, что мой розовый пони с крылышками отказывается нести золотые яйца.

– Я этого не говорил.

– Вы намекали. Каждым своим словом. Каждый раз, когда называли меня избалованной, – бросила Ева. – Простите, если мне не хочется, чтобы меня воспринимали как какой-то коллекционный экземпляр. Я так и вижу, как мой отец делает презентацию для моих потенциальных женихов: выберите три из десяти представляющих особую ценность предметов Кионоса и получите выгодный альянс! Тут есть государственный герб, корона, наша принцесса и этот хорошенький диванчик!

– Ева…

– Что? Опять скажете, что я избалованная? Потому что хочу, чтобы меня воспринимали как личность? Чтобы мне позволили чувствовать, мечтать, представлять собой ценность в чьих-то глазах? Черт бы вас побрал, Майк. Вы такой же, как все остальные.

Она поднялась. Ее сердце выпрыгивало из груди, а на глазах появились слезы. Майкл подошел к Еве и, набросив полотенце ей на плечи, подержал ее некоторое время в своих руках.

– Я сказал, что вы ребенок, потому что вы так себя ведете, – не сводя с нее глаз, заметил он. – Если бы вы вошли в кабинет вашего отца и высказали ему все то, что высказали мне, тогда я бы проникся уважением к вашим чувствам.

– Хорошо. Просто войти и сказать. А дальше что? Майкл, я боюсь, что наши отношения с ним, которых и так почти нет, разрушатся окончательно…

– А вы не думаете, что их могли испортить ваши скандальные выходки?

– Я в этом не сомневаюсь. Но я ведь уже сказала, что в моих планах не было того, что случилось.

– Если не принимать во внимание ваши чувства, – последнее слово Майкл произнес так, словно говорил о какой-то болезни, – какие выгоды принесет стране ваше замужество с Бастианом?

– Военные альянсы и торговые соглашения.

– И вы думаете, что ваше личное понимание счастья имеет большее значение, чем они?

– Это плохо, если я так считаю? Я не просила родиться принцессой.

– Мы не просим многого из того, что преподносит нам жизнь.

– У меня замерзли ноги, – выдохнула Ева. – Отпустите меня.

Майкл какое-то время не сводил с нее глаз, и Еве захотелось прильнуть к нему, чтобы ощутить жар его сильного тела. Но он вдруг резко отпустил ее, и Ева, слегка споткнувшись, вцепилась в полотенце. Пытаясь выровнять дыхание, она развернулась и прошла мимо Майкла обратно в дом.

– Ева, поверьте мне. Чувствам придают слишком много значения.

Она круто развернулась и посмотрела на Майка, но его лицо было скрыто падающей от лестницы тенью.

– Возможно, я ошибалась, – вскипела от гнева Евангелина. – Может быть, вы робот, а не человек. Вы не знаете, что такое чувства. Я бы никогда не смогла жить так и никогда не захотела бы. Может быть, если бы ваше сердце было не таким черствым, вы бы поняли, о чем я говорю.

Майкл сжал руки в кулаки и медленно направился к ней. Ева в страхе прижалась к стене, а он склонился над ней, положив ладони по обеим сторонам от ее головы.

– Ваше высочество, вы думаете, я ничего не чувствую? Ничего не хочу? – Она оцепенело смотрела на него, не в силах произнести ни слова. – Вы очень, очень ошибаетесь.

Майкл наклонился еще ниже и завладел ее губами. Его поцелуй был жарким и настойчивым. Ева судорожно вздохнула, и Майкл воспользовался моментом и проник языком в ее рот. Она закрыла глаза от наслаждения, чувствуя на вкус его страсть, смешанную с яростью. И ей хотелось испить эту страсть до дна.

Ева обвила его шею руками, и полотенце соскользнуло на пол к нее ногам. Она прильнула к Майклу, а он, обняв ее за талию, прижал к стене всем своим телом. Ева возблагодарила небеса за это, иначе не удержалась бы на ногах.

Своей обнаженной кожей она ощущала прикосновение его горячих и сильных рук. Его тело было еще жарче. Ева чувствовала своим животом его возбужденную плоть, и она прижималась к ней, к Майклу. Она всегда мечтала о такой страсти. С тяжелым дыханием, громким сердцебиением и неконтролируемыми стонами удовольствия. Здесь не было ничего изысканного. Ничего цивилизованного.

Но такая страсть была идеальной.

Майкл оторвался от ее губ и покрыл поцелуями ее шею, опускаясь ниже и лаская своим языком мягкие округлости ее грудей.

Ева запустила пальцы в волосы Майкла, прижимая его к себе.

– Да, Майк. Да.

Он вдруг резко отпрянул. Его глаза дико сверкали.

– Нет.

– Майк…

– Хватит, – бросил Майкл.

– Я… Я… – Ева пыталась сказать что-то, но не знала, что именно.

– Этого больше не повторится, – резко сказал Майкл, развернулся и пошел прочь, а Ева прижалась к стене, потому что у нее подкашивались ноги.

Она не знала, сколько простояла там, потрясенная, возбужденная, обозленная и разочарованная. Ей хотелось закричать ему вслед и снова прильнуть к его губам.

– Это просто ужасно, – с тоской сказала она в пустоту.

Ева могла пойти за Майклом, догнать его. Она не сомневалась, что, если бы еще раз прижалась к нему и поцеловала его, он не устоял бы перед ней.

Единственное, что останавливало ее, – это цена, которую пришлось бы заплатить Майку, и этой ценой была его честь.

Ева тяжело вздохнула, повернулась и направилась в свою комнату.

Майк сыпал проклятиями на всех языках, которые только знал.

И зачем он коснулся ее соблазнительных пухлых губ?

Но этот поцелуй словно вернул его к жизни. В тот момент Майкл пережил больше, чем за последние десять лет. Больше желания, больше страсти. Больше разочарования.

Потому что Ева оставалась недосягаемой для него. Но вместе с тем она была единственной, кого так страстно желало его тело. Майкл подумал о том, что на кону оказалась его честь, больше ему в этом мире не принадлежало ничего. Все остальное можно было отобрать, в чем он ни секунды не сомневался.

Майкл налил себе стакан виски, чтобы избавиться от мучительного желания. Лучше быть пьяным, чем возбужденным. А если и алкоголь, к которому Майкл прибегал только в крайних случаях, не поможет, тогда он забаррикадируется в этой комнате и не выйдет из нее.

Иначе он бросится к ней и снова заключит ее в свои объятия, прильнет к ее мягким, сладким губам и не станет останавливаться, пока не насладится каждой частичкой ее роскошного тела. Может быть, Ева еще не сняла свое бикини, и тогда Майкл мог бы развязать тоненькие тесемки и обнажить ее грудь, держать ее в своих руках и насладиться ее вкусом.

Майкл заскрежетал зубами, потому что желание было настолько сильным, что оно доставляло больше мучительной боли, чем удовольствия. Чем же его привлекла принцесса Кионоса? И неужели он настолько ненавидел себя, что позволил увлечься женщиной, которая была для него под запретом?

– Доброе утро, – поздоровался Майкл, входя в столовую после кошмарной ночи.

– Я ненавижу это, – отрезала Ева.

– Что именно?

– Пожелание доброго утра. Вы постоянно говорите эту фразу, но с тех пор, как я встретила вас, у меня не было ни одного доброго утра.

– Вы умеете потешить мужское самолюбие.

– Поищите кого-нибудь другого, кто потешит его, а у меня болит голова, – отвернулась она.

– Вы явно встали не с той ноги.

Майклу нравилось, что Ева не притворялась. Она вела себя так, как чувствовала. Прямо сейчас она злилась, и ее глаза метали молнии.

– Рада, что вы находите это забавным.

– Я ничего такого не говорил. – После вчерашнего случая и бессонной ночи Майклу было не до смеха.

– Но вы так считаете.

Майкл присел на стул напротив Евы.

– Вы огорчены из-за того, что я поцеловал вас? – Ева зло посмотрела на него. – Или потому что я остановился?

– Я ведь сказала вам, – повторила она, – этим утром я не собираюсь тешить чье-либо самолюбие. – Ева прокашлялась и с деланым спокойствием посмотрела на Майкла. – Что у нас в планах на сегодня?

– Мне казалось, вы не против настольных игр.

– Только если я буду совсем уж помирать от скуки.

– Здесь есть канатная дорога вверх по горе. Мы могли бы взять с собой обед.

– На какую высоту она поднимается?

– Около трех километров. Это порядочное расстояние.

– Звучит рискованно.

– Вы не любите рисковать?

Майкл дразнил Еву, зная, что она проглотит наживку. А еще знал, что он самый настоящий идиот. Потому что идея оказаться с ней наедине в узкой кабинке и не иметь возможности сбежать была одной из самых глупых.

– Напротив.

Майкл не сомневался, что вздорная принцесса примет его вызов.

– Чудесно. У меня есть кое-какие дела, но через три часа я освобожусь и буду ждать вас в холле.

К этому времени он успеет справиться с нахлынувшими на него чувствами. В противном случае его железное самообладание, над которым он без устали работал последние десять лет, полетит к чертовой матери.

У Евы замирало сердце, когда фуникулер медленно поднимал их в гору. Заснеженные верхушки деревьев, речка и небольшая деревушка с каждой минутой становились все меньше и меньше. Еве казалось, что она поднимается на самолете, но только очень медленно, и ей становилось немного не по себе от раздававшегося время от времени скрипа канатной дороги.

Внутри кабинки было очень красиво и тепло, ведь ее построили, чтобы перевозить состоятельных и власть имущих людей. К Майку такое описание подходило больше, потому что у Евы по-настоящему не было ни денег, ни влияния. Как обидно.

Ева раздраженно посматривала на Майка, сидевшего напротив и сохранявшего привычную для него невозмутимость.

Но с другой стороны, все было в порядке вещей: Ева, как всегда, нервничала, а ее телохранитель оставался бесстрастным и отстраненным.

– Что касается произошедшего прошлым вечером… – Ей хотелось вызвать в нем хоть какую-то реакцию, и она не разочаровалась. Потому что Майкл весь напрягся. Его глаза полыхнули огнем, но тут же погасли.

– Ева, мне кажется, тут не о чем говорить.

– А я так не думаю, – возразила она.

– Вы зашли слишком далеко, – резко бросил Майкл.

– Майк, вы можете обвинять меня, если хотите, но все дело в том, что я вам нравлюсь. В противном случае ничего бы не было.

– Не стану отрицать.

– В таком случае… – потрясенно посмотрела на него Ева.

– Я никогда не говорил вам, что вы мне не нравитесь. Я сказал, что случившегося вчера больше не повторится.

– Вы не устали лишать себя того, чего вам хочется? – Ева устала, что ей отказывали в том, чего она желала, и она не могла понять, почему Майкл поступает так по своей воле.

– Вы не имеете понятия, о чем говорите, – ответил он.

– Тогда расскажите.

– Повторю: я не исповедуюсь каждому, кто попросит рассказать историю моей жизни.

– Но я ведь не посторонняя. – Хотя, может быть, в глазах Майкла она была именно такой. Но Еве почему-то хотелось верить, что она небезразлична ему.

– Тем более. Вы мой клиент, точнее, ваш отец является моим клиентом. Наши отношения чисто деловые. Переводить их на другой уровень бессмысленно.

– Нам не придется ничего делать, – дерзко заметила она. – Наши отношения уже вышли на другой уровень.

– Не для меня, – спокойно заметил Майкл.

Ева чувствовала, что он говорил неправду.

– Моя мать умерла, когда я была маленькой, – медленно начала Ева. – Она была очень жизнерадостной и всегда обнимала меня и оставалась в моей комнате, когда мне снились ночные кошмары. Я не помню, чтобы отец когда-нибудь обнимал меня. Ни разу. Он даже не смог заплакать, когда умерла моя мать. Отец никогда не показывает своих чувств, даже своим собственным детям. Таким же он был и по отношению к своей жене.

Ева тяжело сглотнула. Она никогда никому не изливала свою душу. Ни Ксандеру, потому что тот ушел из дома, ни Ставросу, который думал только о долге и был чересчур практичным и честолюбивым. Хотя Ева помнила, как он оплакивал их мать. По крайней мере, ее брат не был черствым душой, благодаря чему Ева не чувствовала себя полностью одинокой.

– Я потеряла единственного человека, благодаря которому чувствовала себя личностью, который не смотрел на меня так, словно единственное, что у меня есть, – это долг перед нашим государством. Моя мама хотела, чтобы я умела мечтать. Она часто говорила о том, чем я могла бы заниматься в этой жизни. С ее смертью все эти вещи тоже каким-то образом умерли. Прекратились разговоры о том, чтобы отправить меня учиться в колледж, чтобы узнать, к чему у меня лежит душа. Больше никто не говорил о том, что когда-нибудь я встречу мужчину своей мечты, или буду путешествовать по миру, или еще что-нибудь… Иногда мне так сильно не хватает мамы, и кажется, что мое сердце не выдержит. – Ева посмотрела на Майкла. – После ее смерти вы первый человек, который обращается со мной так, будто я представляю собой какую-то ценность. Да, вы делаете это весьма неохотно, но по крайней мере вы спрашиваете меня, чего я хочу. Больше никто так не поступает. Ни один человек. Так что простите, но для меня наши отношения больше, чем просто деловые.

Майк промолчал в ответ. Он неподвижно смотрел куда-то вдаль, и Еве показалось, что он смотрит в собственное сердце.

– Ее звали Марина, – наконец сказал он. – Я уже говорил, что женился на ней без благословения ее родителей. Мы сбежали из дома, когда нам было по семнадцать лет. Мы были женаты всего два часа, когда какой-то пьяный за рулем выехал на встречную полосу и врезался в нас.

– Она… погибла? – выдавила Ева.

– Нет, – ответил Майкл. – Но я иногда думал, что, может быть, такая участь была бы для нее лучшей.

Он сидел и смотрел прямо перед собой. Неподвижно. Напряженно.

– Что… произошло?

– Она не чувствовала ног, а я… я отделался лишь царапинами. Я не знаю, как так случилось. Ее сразу же отправили в больницу в операционную. Врачи понимали, что шансы на то, что она снова будет ходить, практически нулевые. Марина сказала мне, что я не захочу жить с женой, которая не сможет родить мне детей, которая не сможет исполнять ничего из того, что входит в обязанности жены. А я пообещал ей, что всегда буду рядом. – Майкл посмотрел на Еву взглядом, в котором зияла пустота. – Я поклялся ей.

Еве казалось слишком неправильным расспрашивать Майка о случившемся, заставлять его рассказать всю историю, но ей хотелось узнать правду, чтобы понять, какой он есть на самом деле.

– И что потом?

– Через три дня после аварии Марину перекладывали на другую кровать. У нее образовался тромб, что повлекло за собой кровоизлияние и повреждение головного мозга. Она больше не могла говорить. Иногда она приходила в сознание, иногда нет. Иногда испытывала боль, но не могла сказать об этом. Даже кричать не могла. Не могла пожаловаться мне. Смерть была бы добрее.

– Как… как долго это продолжалось?..

– Десять лет.

– Майк…

– Я не рассказывал вам, чтобы вы не начали меня жалеть, – резко бросил он. – Жалеть надо Марину, а не меня. Ту, которая потеряла слишком много, будучи совсем молодой.

Ева с трудом сдерживала слезы.

– Вы любили ее?

– На протяжении всей ее жизни, – тихо ответил Майкл.

– Кто-нибудь помогал вам… заботиться о ней?

– Ее родители отреклись от нее в ту же секунду, когда она вышла за порог своего дома, чтобы выйти за меня замуж. Это была моя вина. Но это значило, что теперь я был ее семьей. Я поклялся заботиться о ней, и я заботился. Под конец наш дом превратился в круглосуточный медицинский центр.

– Но поначалу… вам кто-нибудь помогал? Или вы все делали в одиночку?

– У меня не было денег, чтобы нанять сиделку. Я делал все для того, чтобы строить свой бизнес и заботиться о жене, чтобы у нее было все самое лучшее.

Ева не могла понять, как Майкл, будучи таким юным, смог вынести такую потерю и стать таким сильным и таким успешным.

– Как вы начали свой охранный бизнес?

– Я всегда отличался силой, – криво усмехнулся он. – Мое детство прошло в неблагополучном районе. Я знал, как защитить себя и тех, кто рядом и слабее меня, поэтому мне показалось естественным пойти в охранники. У меня хорошо получалось, в результате чего среди моих клиентов начали появляться весьма влиятельные особы. Вскоре я сделал себе имя и оставил компанию, на которую работал, чтобы начать свой собственный бизнес. Работа опасная, но, если вы готовы идти на риск, тут можно заработать хорошие деньги и очень быстро. Именно то, в чем я нуждался, чтобы заботиться о Марине.

– Значит… все было ради нее.

– Все в моей жизни было для нее и раньше, почему же ситуация должна была измениться после аварии? Марина была моей женой. Ради меня она пожертвовала всем: своей семьей, мечтами о будущем. Поэтому я не мог ответить меньшим.

Еве казалось, что ее сердце разорвется на куски. Ее глаза застилали слезы. Она оплакивала Марину вместо Майка, который, она была уверена в этом, не проронил ни одной слезинки.

– Ева. – Майкл склонился над ней и смахнул слезу с ее щеки. – Не надо. Не плачьте.

– Я ничего не могу поделать с собой.

– Идите сюда. – Он притянул ее и усадил к себе на колени. Заключив Еву в объятия, Майкл нежно гладил ее по волосам.

– Это мне следовало утешать вас, – всхлипнула она.

– Утешение нужно вам. – Майкл замолчал и крепче прижал ее к себе. – Ева, не подумайте, что я не способен чувствовать. Я любил свою жену очень сильно. Каждый раз, когда она теряла часть себя, я терял свою собственную часть вместе с ней. В конце концов я почувствовал настолько мучительную боль… мне казалось, что сильнее ее уже не бывает. А теперь… теперь одна лишь пустота. – Он провел пальцами по ее нежной коже. – Но так даже лучше.

Ева провела ладонью по его руке в страхе, что Майкл начнет возражать. Но он не противился. Ева не знала, как долго будет длиться этот момент близости, в котором она так нуждалась, и не собиралась прерывать его. Она закрыла глаза и вдыхала окутывавший и успокаивавший ее запах Майкла.

Ева думала о той боли, которую довелось переживать Майклу на протяжении десяти лет, и по сравнению с которой все ее проблемы казались жалкими и несерьезными.

Она повернулась и прижалась губами к его щеке, а потом наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, но Майкл остановил ее:

– Нет.

– Майк…

Он поднялся и усадил Еву обратно на ее место.

– Может, вы прекратите убивать нас обоих, избегая моих таких ужасных поцелуев? – спросила она, положив руки ему на грудь и чувствуя ладонями биение его сердца.

– Поверьте мне, принцесса, в ваших же интересах, чтобы я не заходил слишком далеко.

– Неужели? – с вызовом спросила она.

– Ева, вы хотите ограничиться поцелуями. Хотите всех этих сердечек и радуг и всего остального, что в вашем представлении заключается в понятии «любовь». Вы ведь не думаете о горячем сексе и вожделении. Такие вещи не для вас.

У Евы пересохло в горле, и она вдруг почувствовала, как набухли ее груди.

– Вы… вы предлагаете мне горячий секс?

– Нет.

– Тогда к чему такой разговор? Вы дразните меня. Это очень жестоко.

– А как по-вашему я себя чувствую?

– Трудно сказать. Но мне кажется, вы безразличны к таким вещам.

– Мои чувства могут быть мертвыми, но не мое тело.

– А с чего вы взяли, что я не могу испытывать физическое влечение?

– И вы хотите меня? – склонился над ней Майкл. Его глаза хищно поблескивали.

– Да. – Ева не видела смысла в том, чтобы говорить неправду.

Майк посмотрел на Еву, и ему показалось, что сердце выпрыгнет у него из груди. Зачем он мучает себя до сих пор? Разве он не прошел испытание, разве не был верным своей жене на протяжении всего их брака? Разве не избегал искушений, которые встречались у него на пути?

Теперь он свободен. Его брак расторгла смерть, и он волен быть с другой женщиной, если только захочет.

Майкл хотел Еву, и Ева хотела его. Но, несмотря на сильное желание, Майкл не мог прикоснуться к ней. Теперь он переживал новую мучительную боль после многих лет пустоты, которую носил в своем сердце.

– В любом случае это не имеет значения. Между нами ничего не может быть. Вы под моей защитой. Было бы неэтично воспользоваться тем, что мы остались здесь вдвоем.

– Мне все равно.

– А мне нет, – возразил он. – Мне кажется, вам просто скучно, потому что тут никого нет, кроме меня. Разве вы не испытывали бы то же самое, если бы рядом с вами здесь был кто-нибудь другой?

Ева отпрянула, словно Майкл отвесил ей звонкую пощечину.

– Нет. Но теперь я знаю, что вы обо мне думаете. И я рада, что между нами ничего не случилось.

– Наслаждайтесь видом за окном, за чем мы сюда и приехали, – буркнул Майкл.

– Я боюсь высоты, – сердито ответила Ева.

– Почему же вы раньше ничего не сказали?

– Потому что я была признательна за ваше предложение и подумала, что мне стоит поехать. Мне нравится пробовать что-то новое в жизни. И теперь, когда у меня осталось всего шесть месяцев, мне нужно многое успеть.

– Не думаю, что ваша жизнь закончится после замужества.

– По крайней мере, мне так кажется, – тихо ответила она. – Может быть, я сейчас скажу что-то лишнее, но представьте себе, что мне не дают самостоятельно выбрать даже нижнее белье. Правда. Да, иногда я покупаю что-нибудь в магазинах, но не достаточно часто, чтобы самой заполнить свой гардероб. Большей частью одежду привозят прямо во дворец. Целые комплекты одежды, включая нижнее белье, на каждый сезон. Меня никто ни о чем не спрашивает, стилист решает все сама. Она выбирает, какой цвет мне к лицу. Например, мне категорически не разрешается носить одежду коричневого цвета.

Майкл с трудом сдержался, чтобы не подойти к Еве и не прикоснуться к ее шелковистым каштановым локонам.

– В любом случае я лишена свободы выбора, – продолжила Ева. – Не думаю, что что-то изменится после того, как я выйду замуж. Просто поменяется стилист, который будет заказывать мне одежду. От одной этой мысли мне становится дурно…

– Ева, поверить не могу, что говорю такие слова, но совсем не важно, какое нижнее белье на вас надето.

– Неужели?

– Правда. Потому что вы все равно остаетесь Евангелиной Дракос. И никто не может изменить этого.

– Но кто она такая? Если я сама ее не знаю, как я могу ожидать этого от других? Может быть, вся проблема в том, что меня никто по-настоящему не ценил, потому что они совсем не знают меня. Как можно любить человека, не ведая, что он собой представляет?

Майкл плюнул на все правила приличия, подошел к Еве и коснулся ладонями ее лица.

– Любой, кто пренебрегает вами, просто глупец. И проблема тут не в вас. Вы сильная, достаточно сильная, чтобы сражаться против системы, в которой росли, а не просто смириться с ней. Вы красивая и умная, и да, вы совершили несколько ошибок. Но кто из нас святой?

– Майк, вы и вправду так считаете?

Он нежно коснулся ее щеки:

– Только слепой может не увидеть этого.

Ева положила ладонь поверх его руки, и Майкл подумал о том, что за эти несколько дней его касались больше, чем за последние десять лет. Раньше он не понимал важности этих прикосновений, а также утешения и тепла, которые они дарили.

– Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, – прошептала Ева.

– Мне тоже, – честно ответил Майкл.

Они ехали какое-то время молча.

– Наверное, когда мы вернемся, вас ждут какие-то дела, – сказала Ева.

– Похоже на то, – не стал скрывать напряжение в голосе Майкл.

– Майк…

– Обычно мои клиенты не задают вопросов, их задаю я, – прервал ее Майкл. – Это мне нужно получить информацию о человеке, которого я собираюсь брать под свою охрану.

– И все же вы по-прежнему считаете, что человека можно узнать, всего лишь прочитав его досье?

Избалованная. Скандальная. Несерьезная. Майкл посмотрел на Еву, вспоминая слова, которые использовали для описания ее характера.

– Нет.

Она не подходила ни под одно из этих описаний.

– В таком случае, может быть, вам стоит изменить ваши методы и перестать делать вид, что я для вас всего лишь клиентка?

– Ладно. Задавайте ваши вопросы.

– Вы бы женились на ней снова, если бы могли вернуться в прошлое и пережить все заново?

– Нет, – выдавил Майкл.

– Нет? – изумленно посмотрела на него Ева.

– Если бы я знал, что случится с Мариной, я бы никогда на ней не женился. Я играл с жизнью, но потерял не свою, а чужую.

– Майкл, вы не из тех, кто играет в азартные игры. Могу поклясться, что в тот вечер вы были в казино впервые в жизни. И то вы пришли с целью забрать меня оттуда, – тепло улыбаясь, заметила Ева.

– Возможно, вы правы, я не играл, но руководствовался сердцем, а не головой. Больше такого не повторится.