Текст книги "Столкновение характеров"

Майкл стиснул зубы и весь напрягся, его руки и бедра дрожали оттого, что он сдерживался от резких и быстрых толчков. Когда Ева изогнулась под ним, он снова остановился, чтобы они могли перевести дыхание.

Наконец он полностью вошел в нее, и ее ноги сомкнулись вокруг его бедер. С ее губ сорвался стон наслаждения, и Майкл поймал его своим поцелуем. Ева повторяла его имя снова и снова, когда он двигался внутри ее.

Ее близость превосходила все его самые смелые фантазии, любую картинку в кино или книге. Ева обволакивала его своим дыханием, голосом, своей мягкостью и ароматом своего тела. Его мир сузился до ее мира и стал зависимым от нее.

Она застыла под ним, ее полные груди впились в его грудь, и Майкл почувствовал, как его плоть захлестывает жаркая волна Евиного блаженства. Майкла охватила дикая безудержная страсть, он полностью утратил контроль над своим телом, и все вокруг перестало существовать.

Осталась одна Ева. Ее тело и их близость.

Майкл позабыл обо всем, кроме охватившего его острого наслаждения. У него было такое чувство, словно он взобрался на самую вершину горы. Его тело содрогалось, а грудь словно обжигало огнем.

Когда все закончилось, он прижался к ней и уткнулся лбом в ее лоб. Ева поглаживала его по груди и нашептывала всякие нежности, которые словно целительный бальзам приносили успокоение его душе.

Майкл держал Еву в своих объятиях, прислушиваясь, как понемногу стихает гулкое биение его сердца.

Возможно, утром они пожалеют о случившемся. Майкл снова вернется к старому образу жизни, в которой не было места ни для чего, кроме самоконтроля. Может быть, возникнут взаимные упреки.

Но это завтра. А сегодня Майкл позволит себе забыться.

Потеряться в объятиях Евы.

То, что он переживал сейчас, было намного лучше ожидавшей его реальности.

Глава 10

Вчера утром, когда Еве исполнилось двадцать один год, она не ощущала никаких перемен. Но сейчас все было совершенно по-другому.

Она повернулась и посмотрела на спящего Майкла. Выражение его лица было спокойным и умиротворенным. Ева провела кончиками пальцев по его груди, опускаясь ниже к его животу и еще ниже к тому месту, которое было прикрыто простыней. Ее дразнил этот кусок ткани, низко опущенный на его бедра. Ева восхищенно рассматривала Майкла. Она даже не представляла, что можно пережить такое блаженство, потому что Майкл превзошел все ее самые смелые ожидания. И ничего из произошедшего между ними не было связано с его предыдущим опытом. Все было только для них двоих.

Ева почувствовала новый прилив желания. Она испытала восхитительное блаженство в его объятиях и очень надеялась, что он мог сказать о ней то же самое.

Она прижалась губами к его плечу, мысленно перебирая события вчерашнего вечера. Майкл заворочался во сне, и Ева поцеловала его еще раз, проведя пальчиками по его животу.

Дыхание Майкла стало более учащенным, и Ева поняла, что он проснулся.

– С чего ты вдруг решил научиться обезвреживать бомбы? – спросила она первое, что пришло в голову.

Майкл открыл один глаз и взглянул на нее:

– На всякий случай. Мне однажды довелось применить свои навыки на практике.

– С настоящей бомбой?

– Да.

– Это ужасно.

– Все сработало, как надо. Обычно я занимаюсь только охраной, а военные имеют дело с бомбами и другими вещами такого сорта. Но однажды случилось так, что я обнаружил бомбу, заложенную у входной двери дома одного политика, который находился под моей охраной. Времени на раздумья не оставалось.

– Неопытный – это не про тебя, – улыбнулась Ева. – Ты пережил такие вещи, о которых я могу только догадываться.

Майкл быстро перевернулся и очутился сверху.

– Но мы сейчас занимаемся вещами, в которых мне все еще не хватает мастерства.

– В моих глазах ты достаточно умелый. – Ева могла почувствовать его отяжелевшую плоть, прижатую к низу ее живота.

– Тебе не с кем сравнить.

– Мне это не нужно, – потянулась к нему Ева, чтобы поцеловать его в губы. – Да и не хочу.

Она была бы рада остаться с ним в кровати навсегда. Если бы только можно было остановить одно мгновение и потом наслаждаться им, когда захочешь, Ева выбрала бы именно это. Когда Майк накрывал ее своим сильным телом, вглядываясь в нее пронзительно-серыми глазами, и она чувствовала гулкое биение его сердца.

Поцелуй зажег в ней огонь, который раскаленной лавой побежал по ее венам и наполнил низ живота. Она раскинула ноги, а потом обвила их вокруг бедер Майкла и, ухватившись за его плечи, слегка приподнялась. Он тихо выругался.

– Что случилось? – шепнула Ева.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, меня надолго не хватит.

– Ничего страшного. В первый раз ты держался просто восхитительно.

Майкл взял ее руки в свои и завел их ей над головой.

– Восхитительно, говоришь?

– Я слышала… ну не то чтобы очень много… что некоторые мужчины не могут сдерживаться достаточно долго, чтобы доставить удовольствие своей партнерше. Я была готова к такому повороту событий во время нашей первой близости.

– Правда? Что ж, принцесса, я потратил много лет на то, чтобы научиться контролировать свое тело. – Майкл склонился над ней и обхватил губами ее набухший сосок карамельного цвета. Ева изогнула спину, чувствуя, как низ ее живота наполняется жаром и мучительной пульсацией.

– В таком случае в интересах этого самого контроля, может быть, ты возьмешь еще один из презервативов? – предложила она.

– Замечательная идея.

Счастье для Евы всегда казалось чем-то смутным и неуловимым. После смерти матери и ухода из дома Ксандера она не чувствовала себя по-настоящему счастливой.

А после того как отец занялся устройством ее брака, счастье отодвинулось еще дальше.

Возможно, Майкл прав. Может быть, оно не так уж и важно. Но прямо сейчас, сидя в ванне с горячей водой, которая закрывала ее от колючего холода, в объятиях Майкла, когда ее голова покоилась у него на груди, Ева снова почувствовала себя счастливой. И ей даже думать не хотелось, что все может быть по-другому.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила Ева, пальчиками проводя по едва заметному шраму на его руке.

– Что именно?

– Просто что-нибудь. Что-то, о чем ты никогда никому не рассказывал.

Майкл крепче сжал ее в своих объятиях.

– Ева, ты и так узнала достаточно много моих секретов.

Она наклонилась и поцеловала его в шею:

– Расскажи еще парочку.

– Из тебя получится первоклассный шпион.

– Ты думаешь? – рассмеялась она.

– Любой мужчина выложил бы тебе все, как на духу, лишь бы получить от тебя хоть один поцелуй. – Ева почувствовала в его словах вину, которая омрачала ее счастье.

– Ну я же не прошу выдавать мне тайны государственной безопасности.

– Ладно, но мы будем торговаться.

– Мы уже это сделали, – заметила она. – По крайней мере, физически. Моя девственность против твоей.

– Все верно, – захохотал Майкл. Он молчал несколько секунд, поглаживая ее по животу. – Я далеко не человек чести. – В его словах было столько тяжести и такая бездна, как будто они жили в нем на протяжении многих лет и впечатались в его сознание.

– Я не просила тебя лгать.

– Но я говорю правду. Разве может порядочный человек передать заботу о своей больной жене нянечкам, когда у него появятся деньги? Разве будет он хвататься за любую работу и зарабатывать все больше, чтобы частично снять с себя ответственность? Потому что я поступал именно так. Этот дом… Я приезжал сюда, когда заканчивался один контракт и оставалось время до начала следующего. Чтобы побыть одному. Чтобы мне не смотреть на то, во что она превратилась. Живая, но в то же время нет. Потерянная между жизнью и смертью. Мне казалось, что я потерялся там вместе с ней. И я чувствовал себя очень несчастным.

– Но это не делало тебя бесчестным человеком. Ты делал все ради нее. Ты хранил супружескую верность.

– Иногда я злился и возмущался, – горячо добавил он, словно отчаянно пытался доказать свою правоту.

– Ну и что? Я тоже возмущаюсь по поводу своего будущего.

– Но ты не выбирала его. А я свое выбрал. Это я отнял Марину у ее семьи. Я женился на ней, зная, что она навсегда лишится своих родителей.

– Зачем ты цепляешься к своим поступкам в прошлом и преуменьшаешь их значение? И кто осудит тебя за то, что тебе хотелось отдохнуть от всего?

– Потому что я не заслуживаю ничего доброго после той катастрофы, которая случилась по моей вине.

– Ты до сих пор винишь себя?

– Конечно.

– Майкл Набатов, ты не Господь Бог, хотя, судя по всему, тебе нравится так думать.

– Значит, я обвиняю Бога? Но разве мои проблемы разрешатся, если я умою руки и во всем обвиню божественное вмешательство?

– Нет. Если уж винить кого-то, перекладывай вину на водителя другой машины. Но это вряд ли поможет. Осуждение ни к чему не приведет. Ты знаешь… у меня есть еще один брат.

– Да, – замер Майкл. – Я немного знаю о нем из того, что прочитал в твоем досье.

– Ты мало что узнаешь об Александере, потому что он никогда не вернется в Кионос. В поисках виноватых за смерть моей матери отец выбрал именно его на роль козла отпущения. И похоже, сам Ксандер разделяет эту точку зрения.

– Но почему? – спросил Майк.

– Брат был за рулем машины, когда они с матерью попали в аварию. Они ехали вдоль пляжа, потому что Ксандер хотел научиться ездить, а моя мама делала все для того, чтобы угодить ему. И в том, что она взяла своего сына на прогулку, не было ничего необычного. Они тоже столкнулись с водителем, который выехал на встречную полосу. Ты бы винил за случившееся Ксандера?

– Нет. Но там все было по-другому.

– Не согласна.

Майкл взял ее за талию и развернул к себе.

– Ты очень упрямая, – заворчал он.

Ева наклонилась и поцеловала кончик его носа.

– Знаю. Ты такой же. Но, Майк, тебе нужно отпустить прошлое. Как долго ты собираешься носить в себе эту боль?

– Я не знаю, как отпустить ее. Если я позволю этому случиться, тогда получится, что Марина никогда не существовала.

– Не нужно забывать ее, – покачала головой Ева. – Но вспоминай то, что ты любил в ней.

– Любовь не относится к моим самым приятным воспоминаниям, но я могу вспоминать ее улыбку.

– Замечательно. Удерживай ее в своей памяти.

Майкл пристально посмотрел на Еву.

– Ты единственная, кто мог попросить своего любовника не забывать лицо другой женщины.

– Она была твоей женой, а я с уважением отношусь к такого рода вещам. Ты… Хочешь помнить об этом или нет, но ты любил ее.

– Знаешь, я повторюсь, но мне хочется еще раз сказать, что ты самая необыкновенная женщина из всех, которых я когда-либо встречал.

На ее глазах появились слезы.

– А ты самый удивительный мужчина. Значит, мы на равных.

– Нет, ничего подобного. – Майкл провел пальцами по ее щеке, стирая набежавшие слезы. К счастью, он не стал ничего говорить. – Ты готова возвращаться в дом?

– Да, – тихо ответила Ева.

– Пикник в доме? – удивился Майк, когда появился в гостиной несколько часов спустя.

Он был гладко выбрит, и от него пахло чистой кожей и сексом. Для Евы стало новостью то, что у секса есть запах. Но теперь она знала об этом, и оказалось, что ей очень даже нравится запах любви.

– Я подумала, что устроить пикник на улице вряд ли получится, – ответила она, проведя рукой по одеялу, которое расстелила на ковре перед камином. – Если только тебе не понравится идея сидеть на одеяле в снегу.

– Нет, конечно. И что мы празднуем?

– Ну… если мы все еще делимся секретами друг с другом, то этот пикник – то, о чем я всегда мечтала. Иди сюда и садись рядом.

Майкл подошел и сел рядом с Евой.

– Когда я мечтала о романтических отношениях, – продолжила она, – я всегда представляла себе пикники и танцы. Мы уже танцевали. А теперь у нас будет пикник. Только вместо зеленого луга, усеянного маргаритками, нам придется довольствоваться одеялом. Зато нам будет тепло.

– Прекрасный выбор, – медленно произнес Майкл. – Только не создавай слишком много романтических фантазий со мной в главной роли.

«Слишком поздно», – с горечью подумала Ева.

– Конечно нет. Мы оба знаем, что наши отношения недолговечны.

У ее друзей были кратковременные романы, о которых они рассказывали немного с юмором. Но Ева не видела ничего смешного в том, что касалось Майкла. Она не представляла, как можно сидеть с кем-нибудь за чашечкой кофе и, весело смеясь, обсуждать их близость с Майклом.

Их отношения были слишком личными. Принадлежали только ей. Только им.

– Замечательно, – ответил он, взяв свою тарелку с едой.

Еве вдруг расхотелось есть. Она нехотя пожевала кусочек хлеба, думая о том, что скоро ей придется возвращаться во дворец, где, скорее всего, ее будет ждать другой мужчина, с которым ей придется жить до конца своих дней.

Это было жестоко. Она проведет совсем немного времени с Майком и вечность с мужем, до которого ей не было никакого дела.

Ева тяжело вздохнула. Аппетит пропал совсем.

– Ты в порядке? – спросил Майкл.

– Да, – через силу улыбнулась Ева. Ее сердце разрывалось на куски, но она выживет. Потому что у нее не оставалось выбора.

– Мне понравилось. Все было очень вкусно.

– Это все Лизель.

– Понятно. Она ушла домой?

– Да, – ответила Ева. – Мне кажется, я хочу десерт.

– Но ты едва прикоснулась к ужину.

– Я не голодна. – Ева приподняла край одеяла и достала оттуда презерватив. – Десерт для начала будет в самый раз. – Она протянула блестящий пакетик Майклу.

Он положил тарелку на диван и настороженно посмотрел на Еву.

– У тебя есть план для всего. Еще одна часть твоей заветной мечты?

– Нет, – покачала головой Ева. – Десерт я придумала прямо сейчас. Раньше мои мечты были немного девичьи. Но теперь… Теперь я знаю, что значит желать кого-то по-настоящему. Хотеть тебя. И это для меня сейчас намного важнее еды.

Майкл поднялся, а за ним поднялась и Ева. Он заключил ее в свои объятия и страстно поцеловал.

Ева обвила руками его шею и ответила на его поцелуй, вкладывая в него всю себя, свои страхи, отчаяние и страсть.

Майкл расстегнул молнию на ее платье, и оно упало к ее ногам. Ева, не отрываясь от его губ, стянула с него рубашку и провела ладонями по его мускулистой груди. Она бы никогда не смогла насытиться им. Майкл был прекрасным, словно пришедшим из идеального мира фантазий. Но Ева заметила, что его красота не была поверхностной, она шла откуда-то изнутри.

Целуясь, они сняли друг с друга одежду, и, когда Майкл уложил Еву на одеяло, она долго смотрела на него, нежно проводя ладонями по его щекам, губам и линии подбородка.

Майкл медленно проник в нее, и Ева, запрокинув голову, наслаждалась каждым рывком его тела. Ей казалось, что она поднимается все выше и стоит на краю крутого обрыва. Ей страшно спрыгнуть вниз. И страшно остаться на месте.

Когда ее тело захлестнула волна наслаждения, она вонзила ногти в плечи Майкла, пытаясь найти какой-то якорь, что-нибудь, что удержит ее от того, чтобы не взорваться на части.

Но ничего не смогло удержать ее на месте. Ее вселенная разлетелась на тысячи осколков. Все вокруг перестало существовать, реальным осталось только переживаемое ею блаженство. Оно было важнее ее будущего и прошлого. Еве хотелось, чтобы оно длилось вечность.

Она цеплялась за него, когда все понемногу начало становиться на свои места. Осколки снова собрались вместе, и реальность опять вступила в свои права.

Ева ощущала спиной ковер, на котором лежала, и идущий от камина жар. Она открыла глаза и посмотрела на Майкла, нависшего над ней. Его дыхание было тяжелым, а тело содрогалось от удовлетворения. С его губ снова и снова слетало ее имя.

Я люблю тебя.

Эти слова обожгли ее, словно огнем. Ева закрыла глаза, пытаясь не думать о них. Она не ожидала, что полюбит Майкла. Все, чего ей хотелось, – это отдаться ему и удовлетворить желания своего тела. Она не должна была чувствовать, что умрет, если его не будет рядом.

Ева понимала, что их отношения лишены будущего. Даже если не думать о планах отца, Майкл ясно дал понять, что он не нуждается в любви.

Майкл сжал ее в своих объятиях, а Ева прильнула к нему и молча слушала биение его сердца.

Это все, что останется в ее памяти, и на большее рассчитывать не приходится.

Глава 11

– Звонил твой отец. – Майкл стоял на пороге гостиной, освещенный светом из прихожей. Он был полностью обнаженным и невероятно красивым, словно греческий бог.

Ева медленно приходила в себя. Они с Майком уснули прямо перед камином, слишком уставшие, чтобы подниматься наверх.

– Что он сказал? – спросила она, кутаясь в одеяло.

– Что мы должны вернуться обратно. Журналисты не ослабили хватку, и твой отец думает, что твое присутствие успокоит их.

Голос Майкла был лишен всяческих эмоций, а выражение лица оставалось непроницаемым.

– Но я не хочу, чтобы меня преследовали репортеры. – На самом деле Еве просто не хотелось, чтобы их с Майклом время наедине подошло к концу. – Ты… останешься?

Повисла мучительная пауза.

– Мой контракт еще не подошел к концу, – медленно заговорил Майкл. – Теперь, когда журналисты будут донимать тебя, у меня есть еще больше причин находиться рядом.

Ева посмотрела на пустующее место рядом с собой, и ее сердце болезненно сжалось. Если бы только она знала, что это их последняя ночь. Она не выпускала бы его из своих объятий. Она не сомкнула бы глаз.

Может быть, она даже призналась бы ему в своих чувствах.

– Пойду соберу вещи, – поднимаясь, выдавила Ева.

Она прошла мимо Майкла, потом остановилась и посмотрела на его лицо, такое знакомое и такое родное. Поднявшись на носочки, она прильнула к его губам. Майкл на секунду застыл, а потом, обняв ее за талию, ответил на ее поцелуй, который с каждой секундой становился все настойчивее и глубже. И отчаяннее.

Ее сердце выпрыгивало из груди. Еве хотелось, чтобы этот последний поцелуй длился вечность.

Когда они, тяжело дыша, оторвались друг от друга, глаза Майкла загадочно светились.

По ее щеке скатилась слезинка, которую она не стала вытирать.

– Теперь пойду собираться, – вымученно улыбнулась Ева.

– Встречаемся здесь через полчаса, – тихо сказал Майкл.

– Договорились.

* * *

Майк сидел в кресле в противоположном конце самолета. Ему нужно было собраться с силами и снова взять под контроль свои чувства. Он думал о том, как отдалиться от Евы и построить стену, которая будет разделять их.

Вскоре они предстанут перед королем Стефаносом и вернутся в реальный мир.

Майкл ни на секунду не жалел о случившемся между ним и Евой. Но он понимал, что не сможет сделать ее счастливой. На протяжении стольких лет он привык отдавать, и у него ничего больше не осталось. Одна оболочка вместо мужчины, которым он когда-то был.

Для Евы будет лучше, если она выйдет за мужчину, который даст ей все, в чем она нуждается. Даже если в горле у Майкла пересыхало при одной только мысли о том, что ее будут обнимать чужие руки.

– Что мы ему скажем? – подошла к нему Ева.

– Ничего. Ты ведь об отце говоришь? Но даже если ты имеешь в виду папу римского, ответ будет тот же.

– Ты не веришь в исповедь?

– Я не исповедуюсь в вещах такого рода.

– Тебе стыдно?

Майкл поднялся, ухватившись за спинку сиденья. Его вдруг охватила злость. На нее. На себя самого.

– Меня не привлекает перспектива сесть в тюрьму в Кионосе за изнасилование их драгоценной принцессы.

– Они в любом случае считают, что меня изнасиловали до нашей совместной поездки. Кроме того, мы оба знаем, что ты мог бы сбежать из тюрьмы в считанные минуты. Сколько тебе понадобится времени? Пять минут?

– Может быть, десять, – пожал плечами Майкл.

– Вот именно.

– Но это не значит, что я жажду появиться во дворце и сделать такое громкое заявление. – Ему захотелось прикоснуться к ней, но он не посмел.

– Понятно, – подавленно ответила Ева.

– Расскажи мне, что тебе нравится в Кионосе больше всего, – сменил тему Майкл. Ему не хотелось, чтобы Ева грустила, особенно в свете того, что ее ждало по возвращении домой.

– Мне нравится… Я люблю море. Жару. Местные ресторанчики. Мне нравится, что в Кионосе нет снега, – едва слышно ответила Ева. – Что я могу выходить на улицу, когда угодно, и не бояться обморожений. И мне не нужно сидеть у камина, чтобы согреться. – Она на какое-то время замолчала. – Пока меня не вынудили выйти замуж и делить постель с человеком, который ничего не значит для меня, всегда найдутся вещи, которым я буду радоваться в Кионосе. В жизни. К тому же там есть ты.

Ева развернулась и пошла обратно на свое место.

А Майк старался не думать о том, что его сердце снова обрело способность чувствовать.

Ева сказала неправду. Место, где она жила, не было для нее домом, а всего лишь дворцом, построенным для далеких и давным-давно умерших предков, чтобы впечатлить остальной мир и лишить свободы тех, кто в нем жил.

По крайней мере, некоторых из них.

Ева постаралась не вздрогнуть, когда шагнула в широко распахнутые двери, ведущие в холл, высокие потолки которого были выстроены для того, чтобы те, которые переступали его порог, чувствовали себя очень маленькими и незначительными.

Ева изо всех сил старалась держать себя в руках.

За ней следовал Майкл. Его присутствие немного успокаивало Еву, но она нуждалась в человеке, который встанет рядом с ней, а не будет шагать позади на расстоянии десяти шагов, словно солдат без чувств и желаний, чье тело находится рядом, но сердце остается холодным, как камень.

Вокруг сновал дворцовый персонал, который почти не обращал на нее никакого внимания. Ева понимала, что люди досадуют на нее за то, что она послужила причиной проблем, возникших в их хорошо упорядоченном мирке. Любой, кто огорчал короля Стефаноса, огорчал и их тоже.

Ева понуро остановилась у дверей кабинета отца, ожидая приговора, который, она знала, не понравится ей.

– Мне идти с тобой? – заговорил с ней Майкл, впервые с тех пор, как они приземлились.

– Нет. Я сама справлюсь. – Она повернула дверную ручку и шагнула в комнату. – Отец, я дома.

– Прекрасно. Нам придется действовать очень быстро.

– В самом деле?

– Да. Журналисты просто с ума посходили. За эти несколько дней ты стала притчей во языцех.

Ева сглотнула и выпрямила плечи:

– Надеюсь, эта притча не глупая и не вульгарная.

– В любом случае у нас появился шанс спасти тебя и твою репутацию.

– Ты пригласил священника? – спросила Ева.

– Он скоро будет здесь. – Отец, казалось, не оценил ее шутку. – Бастиан Ван Саант согласился пойти дальше и попросил твоей руки. Я принял его предложение. Свадьба состоится через четыре недели.

Еве показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она стояла, словно пораженная громом. Ей была отвратительна сама мысль о том, чтобы отдать себя, свое тело, сердце и душу человеку, которого она не любила.

– Мне нужно идти, – приглушенно сказала Ева и на ватных ногах вышла из кабинета отца.

Она прошла мимо Майкла и направилась вдоль длинного коридора к стеклянной двери, ведущей в сад. Может быть, ей поможет глоток свежего воздуха.

Ева глубоко вдыхала соленый морской воздух, ожидая, пока развеется ужасный туман, окутавший ее.

Она завернула в увитую виноградными лозами беседку и рухнула на колени. Ева беззвучно открывала рот, но не могла проронить ни одного звука, издать ни одного стона. Ее глаза горели огнем, но на щеке не заблестела ни одна слезинка. Еву охватила паника.

– Что случилось? – Майкл нежно коснулся плеча Евы, вырывая ее из лап темной бездны.

Она судорожно вздохнула, но не смогла сказать ни слова.

Майкл встал на колени рядом с ней и, обняв за плечи, притянул ее к себе. Ева положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца.

Почему нужно расстаться с ним навсегда? Почему Ева раньше не понимала, что такое разлука и что она может причинить такую невыносимую боль?

Майкл присел на землю и притянул Еву к себе на колени.

Она ухватилась за него, словно за спасательный круг. Прямо сейчас Ева нуждалась в его помощи, и она не знала, что случилось бы, если бы Майкл не оказался рядом и не удержал ее от падения в бездну.