Текст книги "Между заботой и тревогой. Как повышенное беспокойство, ложные диагнозы и стремление соответствовать нормам развития превращают наших детей в пациентов"

Учиться быстрее

В первый школьный год обучение начинается неторопливо, но потом темп быстро увеличивается. Учителя начальной школы должны готовить детей к средней школе и, конечно, по возможности, к гимназии. Они должны объяснить детям диапазон чисел до 100, алфавит, основы английского языка и многое другое, что необходимо знать к средней школе. В то же время учителя начальных классов должны выполнять педагогические задачи, которые фактически являются обязанностью родителей. Они обязаны научить детей правильной рабочей осанке, навыкам выполнения заданий самостоятельно и сознательно, поведению в коллективе – всему, чему раньше обучали детей еще до начальной школы.

Многие дети приходят ко мне на прием после первых недель учебы в школе. Учителя замечают, что у них недостаточно навыков для обучения письму. Их моторика недостаточно развита.

В первую очередь мелкая моторика. По оценкам исследователя образования из Нюрнберга Штефани Мюллер, после детского сада около 70 % учеников не имеют нужных навыков для письма прописными буквами.

Дети приобретали эти навыки вместе с другими, когда пытались завязать бант или застегнуть пуговицы на брюках и рубашке. Сегодня одежда и обувь застегиваются на молнии и липучки. Вместо рубашек или блузок дети носят футболки. Одевание и раздевание, процессы, которые раньше были небольшим ежедневным упражнением, стали легкими и поэтому больше не требуют практики. У большинства детей также отсутствуют другие возможности для тренировки мелкой моторики в домашних условиях. Вместо того чтобы рисовать или мастерить, они стучат по клавиатуре и водят пальцами по поверхностям электронных устройств. Так ребенок не сможет развить ловкость рук, потому что существует большая разница между ручками, ножницами и другими инструментами с одной стороны и кнопками и поверхностью экрана – с другой. Первые представляют собой, так сказать, расширения тела, то есть непосредственные продолжения руки или пальцев, сделанные из другого материала. Когда ребенок рисует, вырезает или пишет, он совершает эти действия своими собственными физическими усилиями. Он чувствует, как ручка скользит по бумаге, ощущает сопротивление материала, когда он его разрезает.

Ребенок узнает, какой нажим следует применять и как двигать рукой, чтобы пользоваться ручкой или ножницами. Совершенно иначе дело обстоит с игрой на смартфоне, планшете или PlayStation. Ребенок нажимает клавиши, кнопки или проводит пальцем по поверхности, и устройства запускаются, появляются фигурки, их можно двигать и перемещать. Ребенку больше не требуется все тело, только кончики пальцев. Независимо от того, нажимает ли он сильно или слабо, устройство работает, если нажата правильная кнопка или затронута нужная область экрана. Художник или любитель мастерить стал пользователем.

Сегодня в детских садах рисуют гораздо больше, чем несколько лет назад, но этого недостаточно. Многие дети в начальной школе больше не могут рисовать мелкие дуги, линии и петли, которые затем соединяются друг с другом и превращаются в прописи.

Учителя начальных классов ничего не могут поделать. Они не знают, как «исправить» отсутствие ловкости рук и научить детей писать. Некоторые отправляют первоклассников на подготовку перед началом учебы и просят их каждый день разрисовывать лист бумаги. По рассказам учителей начальных классов, так поступают лишь единицы.

Раньше, когда моторика детей была лучше развита, они рисовали петли только в первые несколько недель начальной школы, прежде чем действительно приступали к прописям. Но процесс обучения письму изменился. Потому что классы слишком разнородны. Некоторые дети даже не могут правильно держать ручку, другие уже умеют писать, для них упражнения с рисованием петель были бы пыткой. Поэтому во многих школах учителя идут на компромисс и обучают написанию печатного шрифта или упрощенного прописного шрифта, но не прописи, где все буквы соединяются. А детей, которые не могут справиться самостоятельно, отправляют на терапию. Но зачастую тем просто не хватает практики.

Психологическое давление уже в первом классе

Для тех, кто говорит, что учеба не начинается до гимназии: многие из моих пациентов младшего школьного возраста каждый день проводят по несколько часов за выполнением домашнего задания. Некоторые учатся дольше, чем я перед окончанием средней школы. Жизнь, состоящая из уроков и домашних заданий. Многим из моих пациентов нанимают репетиторов уже в третьем или четвертом классе. Когда предстоит сдача работ, дети отменяют встречи с друзьями и тренировки в спортивном клубе.

Вероятно, многие ученики начальной школы работают больше своих родителей. Как сообщает Федеральный центр медицинского просвещения, каждый пятый ребенок дошкольного и начального школьного возраста страдает от головных болей, а среди молодежи – это уже каждый первый или каждый третий молодой человек, и это согласуется с моими наблюдениями. У детей наблюдаются не только головные боли, но и другие симптомы, которые обычно возникают только у служащих, находящихся в состоянии стресса: боли в животе, нарушения сна, головные боли, состояние истощения и страх. Это неудивительно. Их повседневная жизнь все больше становится похожа на повседневную жизнь офисных работников: сидячий образ жизни и сильное психологическое давление – не только со стороны самой школы, но и со стороны родителей. И постоянный контроль. Эти средства контроля в форме классной работы, тестов и непосредственного наблюдения учителями доказывают несоответствие[13]13
   Misfit.


[Закрыть] между школой и ее требованиями с одной стороны и способностями детей – с другой. Результатами контроля являются отметки и другие формы оценивания. Однако оценивается не школа, а дети. Если несоответствие обнаруживается, оно всегда предъявляется в одностороннем порядке к ребенку. Ребенку требуется терапия. Таким образом, медицина становится ремонтной мастерской для неудачной школьной политики и следующих из нее ошибочных поступков родителей.

Люди слишком мало думают о том, как в начальной школе лучше передать социальные навыки. Как увлечь учеников начальной школы обучением, чтобы они учились сами и с удовольствием.

Как обеспечить их естественным процессам обучения безопасное пространство, в котором они могут развиваться. Как заразить детей собственным любопытством, вместо того чтобы учить их. И как буквально дать им больше места, ведь в начальных школах его нет, классы переполнены, уровень шума невыносимый, и нет личного пространства. Детям приходится испытывать стресс в течение всего учебного дня.

Как желание учиться улетучивается

Большинство детей с нетерпением ждут первого класса. Если они приходят ко мне незадолго, то с сияющими глазами рассказывают о своих ожиданиях от школы. Дети хотят наконец вырасти, научиться читать, писать и считать. Они полны любопытства, энтузиазма и радостного предвкушения. Это предвкушение основано на ожиданиях нового опыта, который они надеются получить в школе, но это также своего рода ожидание от самих себя того, чем они могут стать в процессе обучения. На самом деле начальным школам следует научиться использовать это предвкушение в учебном процессе и предлагать детям использовать свой разум, но с поддержкой школы. Этой поддержки слишком часто не хватает, потому что классы очень большие и многие дети перегружены самостоятельной работой, которую им задают учителя. Они не могут справиться с такой формой обучения, поэтому их отправляют к педиатру.

Во время U10, первого профилактического медицинского осмотра учеников начальной школы, я замечаю, что многие дети утратили свой первоначальный энтузиазм. Я спрашиваю о любимых школьных предметах, о том, что особенно увлекательно или интересно в школе. Нет ответа. Теперь школа ассоциируется для них не с предвкушением, а со стрессом, унынием и чрезмерными требованиями. Я продолжаю спрашивать об увлечениях, спорте и других занятиях вне школы, которые их волнуют. Даже на эти вопросы многие дети не могут ответить. Вся радость от учебы, все любопытство исчезло. Это настоящая образовательная катастрофа, хуже, чем PISA и TIMMS, вместе взятые. Недостающие знания можно восполнить, но радость обучения вряд ли можно вернуть к жизни, если она погребена под негативным опытом.

6. Это ваш ребенок должен уметь, но правда ли должен?

Пограничные признаки, нормы и совершенно нормальное развитие

Когда родители, воспитатели детских садов или учителя начальных классов рассказывают о необычном ребенке, они часто говорят, что ребенок ненормальный, что он не дотягивает до обычного «уровня успеваемости». Идея, лежащая в основе утверждения, заключается в том, что все дети с их навыками и фактической успеваемостью максимально приближены к средним показателям в их возрастной группе и что отступление от этого среднего значения является серьезным отклонением, которое необходимо исправить как можно скорее. Реальность такова, что существует огромный спектр особенностей развития детей. Чтобы родители могли быть уверены, что их ребенок развивается в пределах нормы, с 1970-х годов проводятся профилактические осмотры. Эти профилактические медицинские осмотры призваны придать родителям уверенности при общении со своими детьми, вселить в них веру в то, что ребенок развивается нормально, а также помочь при возникновении нежелательных явлений. На самом деле это прекрасная традиция.

Все начинается еще до рождения. Неродившегося ребенка измеряют, рассчитывают его вес и отслеживают развитие его органов. Гинеколог сравнивает значения с нормами.

Если значения отклоняются, например, если ребенок слишком легкий, слишком тяжелый, слишком маленький, слишком большой или если отдельные органы деформированы, здоровое развитие находится под угрозой. Во многих случаях медицина может помочь.

Если ребенок не развивается в утробе матери должным образом, несмотря на отдых и тщательный уход во время беременности, если выявляются дефекты развития или инфекции, врачи часто преждевременно заставляют его появиться на свет. В инкубаторах, которые заменяют матку, но при необходимости также функционируют как небольшие отделения интенсивной терапии, за ним ухаживают, при необходимости лечат с помощью медикаментов и даже оперируют. Когда ребенок тяжелее нормы, у матери может начаться диабет беременных. В этом случае ей будут назначены лекарства. Это также помогает ребенку.

К счастью, большинство детей рождаются здоровыми. Тем не менее боевую готовность никто не торопится отменять. Как только ребенок рождается, измерения, взвешивания и сравнения продолжаются.

Первый профилактический осмотр проводится сразу после родов, следующий – на третий день жизни, следующий – через месяц.

Чтобы родители чувствовали себя уверенно в обращении с ребенком и в первую очередь чтобы предотвратить возникновение аномалий развития и заболеваний, когда речь заходит о профилактических мерах, мы много говорим о правильном питании, времени отхода ко сну, стимулировании развития, предотвращении несчастных случаев и построении отношений.

Кроме того, профилактические меры заключаются в выявлении заболеваний на ранней стадии. Именно поэтому ребенок проходит тщательное обследование. Педиатр взвешивает, снова измеряет и спрашивает родителей: «Когда ваш ребенок впервые улыбнулся, когда он впервые перевернулся в положении лежа, как давно он ползает, сидит, ходит?» Анкеты с так называемыми пограничными признаками развития помогают оценить, нормально ли развит ребенок. Эти пограничные признаки особенно актуальны для детей на втором и третьем году жизни. Детский невролог Рихард Михаэлис предложил концепцию пограничных признаков. С этой целью он провел крупномасштабные исследования со случайно выбранными детьми в возрасте от одного до шести лет и пронаблюдал, что эти дети могут делать и в какой период жизни: когда они произносят свои первые слова, когда они учатся ходить, а когда начинают самостоятельно есть ложкой или одеваться и раздеваться. Если по крайней мере 90 % всех здоровых детей с определенного возраста могли ходить, говорить, есть ложкой или одеваться и раздеваться, Михаэлис определял этот возраст как предел для соответствующей способности. В своем исследовании Михаэлис обозначил не все задачи и не подтвердил их с помощью массовых медицинских экспериментов, однако концепция пограничных признаков является хорошим подспорьем для раннего диагностирования заболеваний.

Можно отчетливо проследить, на каком этапе находится ребенок с точки зрения развития моторики, когнитивных способностей, а также социального и эмоционального развития по сравнению с другими детьми. В том числе может ли он в возрасте шести месяцев, как и 90 % всех нормально развитых детей, удерживать стабильный зрительный контакт? Собирает ли небольшие предметы в возрасте девяти месяцев? Говорит ли «да-да» или «ба-ба» в 12 месяцев? Может ли в 18 месяцев надевать и снимать носки или головной убор? Тогда все в порядке.

Каждый 10-й ребенок не дотягивает до пограничных признаков. Это считается необычным. В этом случае педиатр проводит дополнительные обследования, чтобы выяснить причины низких результатов и при необходимости исправить их. Опытные педиатры также знают, что отклонение от нормы ни в коем случае не является диагнозом.

Дети – не тепличные помидоры

Родители также уделяют пристальное внимание развитию своего ребенка. Пока это делается с полным доверием к ребенку, все хорошо. Однако нередко родители наблюдают за ним со страхом и неуверенностью. Они сравнивают его с другими детьми, и если ребенок отличается в своем умственном, социальном и моторном развитии, то они начинают паниковать. Вдруг имеет место нарушение? Что мы можем сделать, чтобы вылечить это нарушение или расстройство? Главное, чтобы ребенок не отставал в развитии еще больше!

За этой паникой скрывается вера в то, что, как и тепличные помидоры, все дети развиваются одинаково. Что существует норма и что все не соответствующее норме равносильно болезни.

Зачастую группы ползунков являются первыми, где проявляется такое ориентирование на жесткие нормы. Там постоянно всех сравнивают и обсуждают.

Ребенок, который уже может сидеть, стоять или говорит первое слово, становится ориентиром для других детей, которые еще не умеют всего этого делать.

Матери остальных детей бегут домой и прочесывают интернет в поисках советов или покупают журналы для родителей. Там они находят множество статей, которые вселяют в них еще большую неуверенность. Эти статьи обычно имеют такие заголовки, как «Ваш ребенок должен уметь делать это в первый (второй, третий и т. д.) месяц жизни». В статьях, как правило, не говорится о том, что таких жестких ограничений не существует, что приобретение каждого навыка требует определенного времени и что в конце есть пограничный признак. Там также мало говорится о том, что отдельные этапы развития у каждого ребенка совсем не обязательно проходят в одном и том же порядке.

Родители оказываются под давлением норм не только из-за справочников, которые находят в интернете и на книжных полках. Поскольку детей отправляют в детские сады все раньше и раньше и поскольку там присутствует призрак раннего образования, воспитатели также способствуют разделению развития на нормальное и ненормальное. Некоторые родители приходят на прием с длинными списками наблюдений, в которых воспитатели отмечают, что ребенок может и чего не может.

Другие родители получают от детских садов письменные отчеты о своем ребенке. Во многих отчетах недостатки ребенка почти всегда сводятся к следующему: «Финн очень беспокойный и мешает другим детям играть. Он не может дождаться своей очереди». Тот факт, что этот самый Финн любит сидеть в одиночестве и разгадывать сложные головоломки, остается незамеченным. Финн совершенно не соответствует желаемым представлениям воспитателей.

В принципе, внимание – это хорошая вещь. Воспитатели видят ребенка каждый день. Чаще, чем мы, педиатры. Таким образом, они могут внимательно наблюдать за ребенком и давать врачам ценную информацию о том, как ребенок развивается, чему учится, в чем заключаются его сильные и слабые стороны и как он реагирует на стимулы для развития. Они могли бы стать для ребенка кем-то вроде защитников.

Многие листы наблюдений и отчеты всего лишь приложение к детям. В них перечисляется все, что ребенок умеет или не умеет делать: от «ест самостоятельно» до «легко расстается», «имеет друзей» и «говорит предложениями из двух слов». По этим спискам и отчетам процесс развития ребенка, как правило, сложно понять. В некоторых случаях умения также измеряются в соответствии с абсурдно завышенными стандартами: «Ребенок в два года не может / может говорить 50 слов». Большое количество моих пациентов не может говорить 50 слов в возрасте двух лет. Но с крестиком в графе «не может» их сразу же отправляют к логопеду.

Некоторые из этих листов наблюдений объединяют в себе элементы анкет Гренцштейна с давно устаревшими критериями, найденными в интернете; некоторые основаны на критериях, которые придумали непосредственно в детском саду. Что общего у большинства из них, так это то, что они навязывают родителям неверные нормы, заставляя их чувствовать себя неуверенно.

«Смотрите, в правом столбце столько крестиков. Все, что он еще не умеет!» – беспомощно произносит мать. До сих пор она всегда считала своего сына совершенно нормально развитым ребенком.

Как ребенок думает, что он понимает, может ли общаться, придумывает ли новые идеи и как он это делает, может ли он целенаправленно претворять свои идеи в жизнь – родители не узнают обо всем этом из листов наблюдений, а также из отчетов, за исключением некоторых положительных исключений. Качество действий ребенка также обычно не играет роли при оценке: насколько осторожно, быстро или медленно ребенок надевает шапку, как он старается поддерживать контакт с другими детьми, на что похоже его отчуждение от группы? Ни слова обо всех этих фактах, важных для оценки ребенка. Столь же мало говорится о динамике развития ребенка: как изменилась его речь за последний год, за последние шесть месяцев, за последние несколько недель? Стала ли она в последнее время более уверенной или недавно начала деградировать? Как развилось его умение рисовать? Что насчет его двигательных навыков? Вместо этого листы наблюдений или отчеты создают своего рода искаженный портрет ребенка как сумму его недостатков.

Воспитатели используют эту карикатуру, чтобы ставить «медицинские диагнозы». «У Софии большие проблемы с восприятием своего тела». «Пауль не может бегло говорить, он заикается!» И конечно же, диагноз сопровождается рекомендацией лечения. «Вам лучше отправить ее к физическому реабилитологу, иначе она не сможет дальше развиваться!»; «Если не обратиться к логопеду, ситуация ухудшится».

Чем старше ребенок становится, чем ближе он к школе, тем настойчивее становятся рекомендации обратиться за лечением. Потом смутные страхи превращаются в конкретные угрозы: «Если он с этим не справится, то будет отставать в школе с самого начала!» Рано или поздно даже самые расслабленные родители начинают паниковать и требуют назначить лечение.

Когда дело доходит до социального, умственного и моторного развития, свой собственный ребенок никогда не должен выбиваться из общего строя. Он должен уметь делать то же самое, что и все его ровесники. И все его навыки должны быть развиты. Не может быть так, чтобы он хорошо говорил, но его мелкая моторика была бы ниже среднего. Или наоборот. Чтобы он удивительно хорошо двигался, но плохо говорил. Это ненормально и требует исправления. Различия в умственном, социальном и моторном развитии часто бывают гораздо больше, чем различия в физическом развитии. Но даже огромные различия в развитии часто совершенно нормальны.

Каждый ребенок следует своему собственному плану развития

Швейцарский педиатр Ремо Ларго изучал, как дети учатся ходить. Восемьдесят семь процентов выбирают классический путь: они начинают с переворачивания тела из положения лежа на спине в положение лежа на животе, скользят по кругу, потом начинают ползать и встают на четвереньки, а затем приходят к свободному хождению на двух ногах. Однако 13 % всех детей идут по иному пути развития. Они перескакивают фазу ползания, немного скользят на ягодицах, после чего резко встают и идут. По мнению многих руководителей и физических реабилитологов игровых и пекип-групп[14]14
   PEKiP от нем. Prager Eltern Kind Programm (Пражская программа Родители и ребенок) решает четыре задачи: поддержка развития ребенка, поддержка отношений между матерью и ребенком, поддержка отношений между взрослыми и поддержка отношений между детьми; пекип-группа, или PEKiP-группа, состоит из 6–8 взрослых и их детей, по возможности одного возраста; работа в группе начинается с младенцами в возрасте 4–6 недель, можно начинать и с детьми более старшего возраста. – Прим. пер.


[Закрыть], такой скачок очень бросается в глаза. «Если ваш ребенок никогда не ползал, у него будут большие проблемы с передвижением и равновесием в дальнейшем», – говорят они, и мать уже беспокоится. Возможно, что-то идет не так, если ребенок пропускает фиксированные этапы развития или выбирает другой путь к цели.

Нигде в мире это не приходится наблюдать так часто, как на острове Бали. Едва ли там ползает хоть один ребенок. Балийцы считают почву нечистой. Они верят, что в ней обитают злые духи. Поэтому балийские мамы носят детей на себе и держат их на коленях, когда сами садятся. Это по-настоящему утомительно, потому что балийские младенцы в полгода превращаются в довольно тяжелых бутузов. Но, к счастью, всегда есть тетя, сестра, двоюродная сестра, старшая дочь или какой-нибудь другой приятный человек, который время от времени помогает матери держать ребенка. Пока ребенок не научится ходить. В отличие от многих детей в нашей стране, маленькие балийцы двигаются радостно и умело. Никаких следов двигательных нарушений.

Каждый ребенок следует своему собственному плану развития, и для того, чтобы научиться ходить, ему не обязательно проходить предварительный этап ползания. Он может пропустить его по собственному усмотрению или если ему будет некомфортно, но все равно однажды встанет на две ноги.

Итак, дети – это не маленькие роботы, которые следуют заранее заданной программе.

Так же как они учатся свободно ходить согласно собственному плану, они приобретают и другие важные навыки. Некоторые дети не лепечут, а сразу говорят понятно и делают мало ошибок. Есть дети, которые боятся чужих. Этот страх появляется в раннем возрасте, бывает очень сильным и долго не проходит, порой распространяясь даже на отца. Другие же почти совсем не испытывают страха перед посторонними людьми, они даже с интересом обращаются к незнакомцам, хотя, согласно всем справочникам, они должны находиться в фазе боязни посторонних. «Почему так происходит?» – интересуются матери. Нередко возникает другой вопрос: «Что я сделала не так? Станет ли впоследствии ребенок, испытывающий чрезмерный страх перед незнакомцами, аутсайдером без друзей?»; «Возможно, ребенок, который всех сторонится, на самом деле не знает, кто его родители?» Большинство матерей испытывают огромное облегчение, когда их поощряют следовать индивидуальному плану развития своего ребенка, принимать его таким, какой он есть, не мешать ему, а заботливо сопровождать и не обращать внимания на жесткие схемы развития, описываемые в справочниках.