Текст книги "Международное частное право"

Другое существенное ограничение относится к праву наследования. Во Франции в 1819 году были отменены законы (ст. 726 и 912 Гражданского кодекса), по которым иностранцы не могли наследовать по закону или по завещанию, и вместо того постановлено, что в случае раздела наследства между наследниками-французами и наследниками-иностранцами французы имеют то преимущество, что, прежде всего, на их долю отчисляется столько, сколько они, быть может, потеряли из имущества, оставшегося за границей (droit de prelevement). Такое же право на предварительную долю имеют подданные при разделе с иностранцами в Бельгии, Люксембурге, Голландии, французских кантонах Швейцарии.

Ограничены иностранцы в праве собственности на корабли под национальными флагами; так, во Франции иностранцам может принадлежать не больше ½ корабля, в Италии не больше 1/3. Это значит, что в противном случае корабль перестает быть национальным и уже не в праве больше прикрываться национальным флагом. В связи с этим замечу, что каботажное плавание и рыбные ловли в территориальных водах также местами недоступны иностранцам, например, во Франции; напротив, в Англии каботаж свободен для всех Авторское право иностранцев на произведения, изданные впервые в стране, признается всеми государствами. Но защиту иностранным авторам относительно произведений, изданных за границей, установил впервые французский декрет 1852 г.: в силу этого декрета во Франции можно преследовать за контрафакцию произведения, написанного иностранцем и изданного за границею же. В 1886 г. в Берне между Германией, Бельгией, Испанией, Францией, Великобританией, Гаити, Италией, Швейцарией и Тунисом заключена была конвенция, в силу которой на всем пространстве союза этих государств пользуются защитой произведения авторов, опубликованные в одном из союзных государств. Вследствие этого, например, в Германии можно преследовать за контрафакцию французской или английской книги, изданной впервые во Франции или в Англии, но нельзя преследовать за контрафакцию сочинений русских писателей, впервые напечатанных в России, потому что Россия в конвенции не участвует.

Патенты на изобретения выдаются всюду и иностранцам; последние могут приобретать и исключительные права на рисунки и модели и на товарные знаки. Но все это при условии исполнения в данной стране всех требуемых формальностей. Это не представляет затруднений для тех, кто находится в стране, или кто впервые в этой стране заявил о своем изобретении, о своем рисунке или о своем товарном знаке. Но для иностранцев, находящихся за границей, или уже взявших патент на изобретение или свидетельство на товарный знак в одной стране и желающих приобрести такие же исключительные права в другой, затруднение заключается в том, что им могут возразить, что их изобретение уже опубликовано или что товарный знак заявлен уже другим лицом. Конвенция, заключенная в Берне в 1883 г. между Бельгией, Испанией, Францией, Италией, Нидерландами, Португалией, Сербией, Швейцарией, к которой присоединились Великобритания, Турция, Швеция, Норвегия, Северо-Американские Соединенные Штаты, и в которой участвуют еще некоторые государства Средней и Южной Америки, и в стороне от которой остались Германия, Австро-Венгрия и Россия, – эта конвенция устраняет описанное мною затруднение. Она обеспечивает за лицами, исполнившими все формальности для приобретения исключительного права в своей стране, право в известный срок исполнить те же формальности в других странах союза, так что им не может уже вредить то обстоятельство, что в этот промежуток времени их изобретение было обнародовано или эксплуатировалось третьим лицом, или что товарным знаком пользовался кто-нибудь другой и т. п. Германия и Австро-Венгрия предоставляют те же преимущества иностранным изобретателям или промышленникам путем конвенций с отдельными государствами. Таким образом, в настоящее время в неравноправном положении остаются только те иностранцы, отечества которых не позаботились заключить конвенции.

Из всех ограничений прав иностранцев наиболее упорно до самого недавнего времени сохранялись ограничения процессуального свойства. Главное из них состоит в обязанности иностранца-истца обеспечить платеж судебных издержек на случай проигрыша процесса (cautio iudicatum solvi); оно вытекало из соображения, что иностранец может уехать, и тогда ответчик будет не в состоянии получить возмещение своих судебных издержек. В настоящее время это ограничение отпало для всех иностранцев, отчества которых подписали Гаагскую конвенцию, действующую с 25 мая 1899 года; но для всех других в некоторых странах еще в недавнее время создали вновь более тяжелые условия; так, во Франции в 1895 г. закон распространил обязанность представлять обеспечение судебных издержек на дела торговые, в Голландии в 1892 г. закон отменил существовавшую до тех пор льготу для иностранцев, которые приобрели оседлость. Другое процессуальное ограничение, которому местами подвергаются иностранцы, это нераспространение на них права бедности; но и это ограничение отпало в силу Гаагской конвенции 1899 г.

Я не могу исчерпать во всех мелких подробностях все случаи ограничений прав иностранцев. С одной стороны, это и не нужно; вы теперь уже достаточно ориентированы, чтобы знать, в каком направлении делать справки, если бы они когда-нибудь вам понадобились для практических целей. С другой – такой дробный перечень и нежелателен, потому что тогда я рисковал бы затемнить в вашем представлении общую картину современного положения иностранцев в культурных государствах; она все же дает основание говорить, что вообще иностранцы теперь, раз они допущены в страну, пользуются гражданским равноправием. С этим напоминанием я перейду, в заключение настоящей лекции, к вопросу о правах иностранцев в России.

В России иностранцы начали свободно селиться только с начала XVIII века, когда Петр Великий стал приглашать к себе на службу военных и правоведов, обещая также милостивый прием купцам и художникам. Екатерина II звала иностранцев, чтобы умножить население страны; при ней возникло много немецких земледельческих колоний в южной России. Реакция против французской революции отразилась на судьбе живших в России французов: их велено было выслать. При Александре I манифестом 1807 г. установлены были существенные ограничения для торгующих иностранцев; например, им запрещен был розничный торг, перепродажа товаров иностранцам же и т. д., словом, все, чего требовало купечество на западе в средние века. В 1860 г. Александр II признал эти ограничения уже несвоевременными и уравнял иностранцев с русскими подданными в правах по торговле, земледелию и промышленности. В настоящее время юридическое положение иностранцев в России в общих чертах таково. Они имеют право свободного въезда в страну, но должны предварительно запастись паспортом от российской миссии или консульства. Паспорты не выдаются лицам неблагонадежным, цыганам, шарманщикам, разносчикам аптечных материалов, гипсовых фигур, праздношатающимся, румынским евреям, не имеющим средств к существованию, и иезуитам. С особыми ограничениями получают их христианские духовные лица из Турции и Персии. По приезде в страну иностранец должен получить от местного губернатора другой паспорт для жительства и переездов. Иностранцы не принимаются на государственную службу; исключение сделано для ученой и учебной части, для искусственной части горного, монетного и соляного ведомства; для телеграфного ведомства, для государственного коннозаводства. Они не участвуют в политических выборах, ни в местном самоуправлении; они не могут быть присяжными заседателями, поверенными, ни нотариусами и судебными приставами. Но они могут быть членами некоторых биржевых комитетов, комитета над бракованием товаров в С.-Петербургском порте и Архангельского коммерческого суда. Они могут приобретать права личного почетного гражданства. В сфере имущественных прав они в принципе сравнены с российскими подданными. Они могут приобретать движимые и недвижимые имущества, за исключением тех, которыми могут владеть только дворяне. В отношении недвижимостей в 80-х годах начинается ряд ограничений принципа равноправия. С 1886 года право приобретать недвижимости в Туркестанском крае отнято у иностранцев вообще и осталось только для уроженцев определенных среднеазиатских государств. По указу 14 марта 1887 года в видах укрепления русского землевладения установлены временные правила относительно недвижимостей в ряде губерний западной полосы России. В десяти губерниях Царства Польского, в губерниях Бессарабской, Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской, Курляндской, Лифляндской, Минской и Подольской иностранцы не могут более приобретать вне портов и других городов права собственности на недвижимости, ни арендовать имения, но могут только нанимать квартиры и дачи для личного жительства. В Царстве Польском они не могут быть и управляющими имениями. Во всех перечисленных губерниях они хотя и могут принимать имения в залог, но оставлять их за собою путем взыскания не могут. Если имение в одной из этих губерний достанется по наследству, хотя бы супругу и детям, но таким, которые поселились в России только после издания 1887 года, то в течение трех лет имение должно быть продано русскому подданному, в противном случае оно берется в опеку и продается с публичного торга. По закону 1898 г. в Кубанской области, в Черноморской губернии и в целом ряде уездов Кутаисской, Эриванской, Елизаветпольской и Бакинской губерний вне городских поселений иностранцы могут приобретать недвижимости только для устройства фабрик и заводов и для горнозаводских целей, но и это лишь с разрешения власти. В этих местностях они еще могут только нанимать дома и квартиры для личного жительства. Кроме того, еще в Крыму существует ограничение сравнительно давнего происхождения, с 1860 г.: для приобретения недвижимостей иностранцами необходимо разрешение правительства. И в области торговли и промышленности существует ряд чувствительных ограничений для иностранцев. В 1888 г. ограничены их права на производство горного промысла в Царстве Польском, в 1892 г. в Приморской области и в Туркестане. В том же году установлены особые стеснительные условия для допущения к нефтяному промыслу на Кавказе иностранцев, иностранных обществ и русских компаний, имеющих акции на предъявителя. С 1869 г. иностранцы не могут быть акционерами компаний для судоходства по Каспийскому морю. Кроме того, в торговом мореплавании каботажное судоходство, т. е. перевоз товаров или пассажиров из одного российского порта в другой на том же море, предоставлено исключительно в пользу русских и судов под российским флагом; на русских судах вообще иностранных матросов может быть не более четверти, а шкиперы всегда должны быть русские, но в самом законе (ст. 190 Устава торгового) содержится отмена этих правил впредь до усмотрения. Иностранцы не могут быть также членами некоторых лоцманских обществ и артелей грузовщиков. В отношении судебной защиты права истца-иностранца стеснены тем, что при известных условиях он должен обеспечить судебные издержки, но теперь это постановление 571 ст. Уст. Г. Суд. Имеет значение только для тех иностранцев, государства которых не примкнули к Гаагской конвенции. В 1883 г. Сенат разъяснил, что иностранное акционерное общество не пользуется в качестве истца правом судебной защиты в России, если нет конвенции с государством, где это общество учреждено. Для допущения к деятельности в России иностранное общество должно получить разрешение, но в 1888 г. постановлено, что общества, которые занимаются только продажею заграничных изделий, и судоходные предприятия, занимающиеся перевозкою между иностранными и русскими портами, в предварительном разрешении не нуждаются. Иностранцы могут получать патенты на изобретения, но не пользуются льготами при взносе пошлин. С целым рядом государств, перечень которых вы найдете в примечании к ст. 161 Устава о промышленности, заключены конвенции о защите иностранных торговых и фабричных клейм. Авторское право иностранцев на произведения, напечатанные за границей, совсем не защищается. Иностранцы не могут быть студентами некоторых учебных заведений, например, института инженеров путей сообщения, а в других не могут получать стипендий, например, в военно-медицинской академии. Всякий иностранец может быть в административном порядке выслан за границу. В Уложении о наказаниях вы найдете статьи, где указано, в каких случаях иностранцы высылаются за границу по судебным приговорам, и каким наказаниям высланные подвергаются за возвращение в Россию.

Из всего этого вы видите, что ограничения гражданских прав иностранцев и в России являются в виде исключений; как правило, отношения гражданского оборота доступны иностранцам наравне с туземцами. Это принципиальное равноправие составляет необходимое условие для возникновения коллизий законов.

Лекция 9-я. Местожительство (domicil)

В настоящей лекции я начинаю анализ коллизионных вопросов, которые возникают вследствие привязки лица к определенной территории. Таких привязок может быть три: 1) лицо может находиться на территории временно или случайно, как путешественник; 2) оно может иметь на территории свое постоянное местожительство; 3) оно может быть привязано к территории не материально, а идеальною связью подчинения территориальной власти, в качестве ее подданного. Лицо, привязанное к территории одним из этих трех способов, может очутиться на чужой территории, где вполне согласны обсуждать его состояние и дееспособность, его семейственные и наследственные права по его личному статуту, но где предварительно желают выяснить, какая из трех возможных привязок настолько важна, чтобы оправдывать применение к лицу законов той территории, откуда оно явилось. Само собою разумеется, что если в нашу страну прибыл испанец, проживший месяц в Германии, то никакого основания обсуждать его личные права по немецким законам у нас не будет. Но если этот самый испанец, хотя и родился от испанских родителей, но родился в Германии, и в Германии же постоянно живет, хотя и продолжает считаться испанским подданным, то вопрос о том, что есть его личный статут, испанское или германское право, становится весьма серьезным, и мы должны твердо знать, будем ли мы обсуждать его личные права по привязке постоянного местожительства или по привязке подданства. Насколько этот вопрос важен, вы можете судить по тому, что не только между современными законодательствами нет единогласия в его решении, но, напротив, все они резко делятся на две группы: одни определяют личный статут по постоянному местожительству, другие по подданству. Это разногласие явилось только в течение XIX века; прежде все были согласны в том, что личный статут определяется только постоянным местожительством. В настоящее время этого принципа держится еще вся Британская империя и Северо-Американские Соединенные Штаты. Он же остался в праве наших Прибалтийских губерний, в то время как по общим законам империи личный статут определяется подданством. Кроме того, даже в тех странах, которые перешли к принципу подданства, но где, как в России, существуют разноместные законы, – для определения личного статута лица, привязанного к территории одного какого-либо правопорядка, не может быть иного критерия, как опять-таки постоянное местожительство. Все это показывает, насколько важно, прежде всего, выяснить, что означает «постоянное местожительство». Это понятие разработано было еще римскими юристами, для которых оно имело только процессуальное значение: подсудность и у них определялась постоянным местожительством или домицилем ответчика, и римляне детально выяснили, что следует под ним разуметь. Но значение домициля в Международном Частном Праве выяснено уже современною юриспруденциею, в особенности английскою, и сегодня я остановлю ваше внимание только на одном этом понятии, и преимущественно в его английской разработке.

Римские юристы дали следующее определение домициля: «это место, где лицо сосредоточило свой домашний культ и совокупность своих имуществ, откуда оно не уедет, если его ничто не зовет; место, покинув которое, это лицо становится путешественником, и, вернувшись куда, оно перестало путешествовать». Савиньи определял его так: «это место, которое человек свободно выбрал для своего постоянного пребывания и тем сделал центром своей гражданской жизни и своих дел». В отличие от этих определений, дающих только фактические описания, английская юриспруденция проводит различие между местом, где кто фактически живет, и домицилем, как понятием юридическим. По определению Дайси, «домициль лица есть вообще та страна, где это лицо фактически дома; но в известных случаях это та страна, где оно предполагается дома в силу закона, хотя бы фактически оно там не жило». Я перевожу наречием «дома» английское слово «home», т. е., собственно говоря, – дом, жилье. Чтобы определить смысл искусственного термина «домициль», английская юриспруденция обращается к сравнению понятий «home» и «domicil». «Home» не есть юридический термин, и обыкновенно это слово употребляется не в техническом значении. Но когда говорят, что известное лицо в данной стране «дома», то при этом хотят связать два факта, один физический, другой психологический. Физический факт – это «обычное физическое присутствие» или короче, «пребывание лица в пределах определенной страны». Психологический факт – это «намерение лица оставаться постоянно или в течение определенного времени» в пределах той страны или точнее, отсутствие намерения перенести свое жительство навсегда или на неопределенное время из пределов этой страны в другую. Этот психологический факт обозначается коротко термином римских юристов – «animus manendi», «намерение оставаться». Из сочетания этих фактов получается следующее определение «home»: это страна, 1) где лицо фактически пребывает с намерением оставаться и впредь, или 2) где лицо продолжает еще фактически пребывать, но уже без намерения оставаться и впредь, или 3) где лицо после фактического пребывания все еще имеет намерение пребывать, хотя фактически оно там уже не пребывает. Эта формула иллюстрируется шестью возможными случаями: 1) Д. пребывает в Англии, не имея никакого намерения оставить эту страну и поселиться в другом месте. Все равно, сколько бы он ни находился уже в Англии, месяц или десять лет, он «дома» в Англии; 2) Д. живет в Англии, но вознамерился переселиться во Францию; пока он не покинет английского берега, он все еще будет «дома» в Англии; 3) Д. живет в Англии и в течение ряда лет имел намерение жить там постоянно; он уезжает по делам во Францию, но с намерением вернуться в Англию и здесь остаться. Опять-таки, он будет дома в Англии, хотя бы его фактически там не было. Это три положительных случая, теперь три отрицательных. 4) Д. фактически никогда в Англии не был и никогда не имел намерения там жить; 5) Д. живет постоянно во Франции, но в данную минуту находится в Англии как путешественник; 6) Д. постоянно живет во Франции; он вознамерился переселиться в Англию, но еще не покинул Францию. Ясно, что во всех трех последних случаях Д. в Англии не «дома». Из приведенной формулы и примеров видно, что и для утраты «дома» также необходимо сочетание двух фактов: чтобы прекратилось пребывание в стране и чтобы прекратилось намерение там оставаться. Из этого описания «home» видно, что понятие о стране как месте, где мы «дома», не есть понятие юридическое или техническое, потому что оно возникает из двух фактов, которые сами по себе не имеют ничего общего с правом: лицо может иметь свое «дома» в таком месте, где нет ни законов, ни судов, и вопрос о том, можно ли это место рассматривать как «home», есть только вопрос факта, а не права. Из того, что понятие «home» есть не более как естественный факт, вытекают следующие положения. 1) Огромное большинство человеческого рода, по крайней мере, в культурных частях земного шара, может сказать о себе, что оно «дома», потому что обыкновенно человек живет в известной стране, не имея намерения ее покинуть. Тем не менее, ясно, что лицо может быть и бездомным, что могут быть случаи, когда нет страны, о которой можно сказать, что в ней в данный момент это лицо «дома». Например, английский эмигрант находится на пути в Америку; он уже больше не «дома» в Англии, и он еще не «дома» в Америке; он в буквальном смысле бездомный. Или бродяга, переходящий из страны в страну, без намерения где-нибудь остаться навсегда; и он бездомен. Однако, как мы скоро увидим, закон иногда предписывает считать такую-то, а не другую страну «домом», т. е. местожительством данного лица. 2) оставление одного «дома» может быть соединено с приобретением другого, но может быть и просто оставлено без такого приобретения, например, Д. покидает Англию с намерением окончательно поселиться в Италии, но он медленно переезжает через Бельгию, Францию, Германию; у него пока «дома» нет. Однако, как мы тоже скоро увидим, это только фактическое положение вещей; законы могут предписывать, что никто не может оставить свое местожительство, не приобретя нового; что до тех пор лицо продолжает иметь прежнее местожительство. 3) Из того факта, что приобретение «дома» зависит от свободы действий или выбора, следует, что множество лиц сами не могут определить, где они должны быть «дома»; так, малолетние дети обыкновенно дома там, где определили их родители; жена обычно «дома» там же, где и муж; это очевидно, но на это факт следует обратить внимание, потому что на нем основано и юридическое правило, по которому у жены не может быть иного домициля, чем у мужа; таким образом, это правило не выдумано юристами, а есть только вывод из факта.

Объяснив, что такое «home», мы поймем, что значит «домициль» или местожительство. Закон не всегда считает, что лицо имеет свой «дом» там, где его «дом» в действительности, и иногда приписывает лицу домициль в стране, где оно фактически «дома» не имеет, и, быть может, никогда не имело. Лицо может находиться и иметь намерение находиться в стране, и, следовательно, фактически быть в ней «дома», и, однако, английские суды могут отказаться считать эту страну его домицилем; например, англичанин может постоянно жить в Шанхае и умереть там, но английские суды будут считать, что его домициль не Китай, а Англия. Таким образом, нельзя при помощи самого точного определения неюридического термина «home» достигнуть полного определения юридического термина «домициль», потому что в первый не включается тот условный технический элемент, который образует часть понятия «домициль». Спрашивается, почему же значение этих двух терминов не совпадает, почему в некоторых случаях закон считает, что известное место есть «home» лица, когда на самом деле это не так? Потому, что для правопорядка имеет жизненное значение, чтобы у каждого лица был определенный «home» или «домициль», так как невозможно определить, по каким законам должны обсуждаться его права или права других лиц. Поэтому случаи бездомности устраняются условным правилом, по которому лицо должно иметь законный домициль, хотя фактического дома оно и не имеет. Также важно, чтобы лицо считалось имеющим домициль в том месте, где лица его класса или положения имеют обычно свой «дом»; поэтому закон рассматривает это место всегда как домициль подобных лиц; оттого домициль детей – обыкновенно домициль их отца, домициль жены – всегда домициль ее мужа. Эти соображения необходимо вносят в правила о домициле тот условный элемент, который делает это понятие техническим и отличающимся от естественного представления о доме. Сравнение «home» и «домициля» показывает, что «home» обозначает естественное и нетехническое представление, основанное на отношении между пребыванием лица и его намерением пребывать. «Домициль» же есть термин для юридического представления, которое связано с понятием «home», но содержит в себе элементы чисто условного или юридического характера.

Слово «домициль» мы переводим – «место жительства». Спрашивается, что значит в этом сочетании в Международном Частном Праве слово «место»? означает ли это определенный дом, находящийся в таком-то городе, на такой-то улице, за таким-то номером? Нет, в таком тесном смысле слово «место» жительства имеет значение в процессуальном праве, когда нужно определить, можно ли послать ответчику в это место вызов на суд. В Международном Частном Праве такой тесный смысл этого слова может иметь также значение, когда нужно доказать конкретными фактами, что лицо действительно имело свой домициль в известной стране. Но само по себе понятие «домициль» нисколько не связано с какою-нибудь определенною точкою в пределах страны. В одном шотландском судебном решении это иллюстрировано так: «у многих старых холостяков нет вообще своего «дома»; они меняют гостиницы и курорты, не стремясь вовсе к созданию себе того комфорта, который дает постоянная квартира, и не желая налагать на себя связанных с нею стеснений». Однако нельзя сказать, что у них нет постоянного местожительства; если они фактически живут в Англии и имеют намерение там постоянно жить, то их «домициль» есть Англия. Другими словами, их личное состояние и права должны обсуждаться по английским законам, хотя бы нельзя было указать в пределах Англии ни одного места, где они живут постоянно. В связи с этим я вам укажу на нашу ст. 1284 ч. 1 т. Х Свода законов. Она говорит, что гражданские права по распоряжению движимыми имуществами лиц, не имеющих постоянного места жительства, определяются общими законами Империи; здесь под «местожительством» разумеется, с одной стороны, целая губерния или область, где, как в Царстве Польском, действуют особые законы, и с другой – все остальные части Империи, где действуют общие законы. Разница от процессуального понятия местожительства ясна сама собою; там речь идет о какой-нибудь точке в пределах судебного округа, здесь о целой территории, на которой действует особый правопорядок.

Из того, что в понятии «домициль» место означает не точку, а территорию, вытекает несколько общих положений, также формулированных английскою юриспруденциею. Во-первых, никто не может быть в какое бы то ни было время без домициля. Это значит, что хотя бы лицо было бездомным и называлось бы вечным путешественником, если оно богато, или праздношатающимся, если оно бедно, – все равно для целей Международного Частного Права у него «домициль» есть; обыкновенно это тот, который присущ ему в силу его рождения; он остается за ним, доколе он сам не выберет себе или ему не выберут другого. Во-вторых, никто не может иметь в одно и то же время двух домицилей. Это значит, что когда возникает вопрос о применении к лицу какого-либо законодательства (например, нужно решить, по какому закону определяется наследование после него), то мысль должна сосредоточиться непременно на отыскании одного компетентного законодательства; но отнюдь нельзя говорить, что можно применить два законодательства, – потому что двух домицилей быть не может. Это положение совершенно противно тому, что мы знаем из области гражданского судопроизводства и из сферы гражданских и торговых отношений, чуждых коллизионным вопросам. Местожительств, в смысле точек на территории, у лица может быть несколько – столько, сколько у него обособленных сфер жизни и деятельности; но местожительство, в смысле основания для применения компетентного законодательства в случае коллизии двух законодательств, может быть только одно. Однако, и в английском праве это положение не безусловно. При существовании конвенций о наследовании в движимом имуществе после англичанина, умершего за границей, к этому наследству будет применено английское право, хотя бы умерший имел свой домициль в чужой стране; английские юристы говорят, что в таких случаях возможен один домициль для целей наследования и другой для всех других целей, т. е. признается, что в интересах наследников умерший сохранил свой английский домициль, хотя бы его личные семейственные и имущественные права должны были обсуждаться, например, по французскому закону, потому что его домициль во Франции; так, вопрос о законности рождения дитяти у такого англичанина будет обсуждаться не по английскому, а по французскому праву. Но это только исключение. Как правило, двух домицилей не может быть. В нашем законодательстве встречается также постановление, сходное с положением английского права, что вообще двух домицилей одновременно не может быть. Ст. 1185 1 ч. Х т. Свода законов говорит, что если умерший имел двойное место жительства, то раздел оставшегося после него движимого имущества производится по законам того из этих двух мест, где умерший в последнее время жизни пребывал. Здесь о двойном месте жительства говорится в смысле английского «home», т. е. фактического отношения; для коллизии же двух законодательств признается существование только одного, а не двух домицилей.

Но если у каждого лица не может не быть домициля, то все же определенный домициль не есть такая принадлежность, которая сопутствовала бы лицу вечно; однажды приобретенный домициль сохраняется только впредь до изменения. В отношении приобретения и изменения домициля необходимо различать лиц независимых (самостоятельных) и лиц зависимых. У каждого независимого лица в каждую данную минуту может быть домициль 1) или полученный им при рождении, 2) или приобретенный им самим по свободному избранию. Эти два домициля различаются друг от друга в двух отношениях: по способу приобретения и по способу изменения.

Рассмотрим сперва домициль по происхождению или, употребляя термин нашего законодательства, местожительство «уроженцев». Каждое лицо получает при своем рождении домициль по происхождению (domicile of origin). Существование такого домициля следует считать юридической фикцией; цель этой фикции обеспечить, чтобы никто ни одну минуту не был без законного «home» в какой-либо стране, законами которой определялись бы его права. Но хотя этот домициль получается при рождении, это не будет непременно ни страна, где дитя родилось, ни страна, где пребывают его родители, ни страна, к которой его отец принадлежит по подданству. Само по себе место рождения значения не имеет; важен домициль родителей в момент рождения. Если от англичанина, британского подданного, временно пребывающего во Франции, но домицилированного в Америке, родится сын во Франции, то домицилем этого сына по происхождению будет не Англия и не Франция, а Америка. Я полагаю, что и у нас, если от польских родителей, постоянно живущих в бывшем Царстве Польском, но временно пребывающих в одном из городов Империи, родится в этом городе сын, то его необходимо будет считать уроженцем б. Царства Польского, а не Империи. Это ясно для случая рождения от законного брака. У внебрачного дитяти домицилием по происхождению будет домициль его матери в момент его рождения. То же определяет английское право для посмертного дитяти (постума): если отец имел в момент своей смерти домициль в Англии, а мать к моменту рождения дитяти приобрела домициль во Франции, то домициль этого дитяти будет во Франции. Для найденыша, т. е. дитяти, родители которого неизвестны, домициль по происхождению есть та страна, где его нашли.