Текст книги "А у жирафа шея длиная! Поэзия"

Полки и бригады Украины

Полки и бригады Украины в АТО имеют советские почётные звания и награды!

 
Сказал поэт: Порвалась связь времён!
А мы добавим: Точно, было дело!
Когда под сенью боевых знамён
Гадючье, зашипев, поднялось тело!
 
 
Советские геройские полки,
Лишённые названий и награды,
С какой-то, явно дьявольской руки,
Поднялись на защиту вражьей Рады!
 
 
И это те, что брали Перекоп,
Варшаву, Прагу, Измаил и Вену?
Из чьих орудий, вылетов, штыков
Война платила кровью мира цену?
 
 
Теперь идёт совсем не та война,
Карательные функции в почёте,
Забыты честь и слава, а страна
В совсем иное метит при рассчёте.
 
 
Не воин ныне славен, а палач,
Желательно, без памяти и воли,
Пусть результатом будет детский плач,
Разруха в дом и бабий крик: Доколе?
 
 
Забудьте же про прошлое полков,
Оно не ваше, там понятья чести!
Награды СССР не для волков,
Что в ритуале, типа, прыг на месте!
 

Верлиокская сексуальная!

 
Вот решил Верлиока жениться,
Сексуальные сны стали сниться!
Только где ж тут в лесу, да девица?
Поневоле, так можно и спиться.
 
 
Пораскинул мужчинка мозгами,
Верлиоки не все дураками,
Говорит, возраст тут не преграда,
Для меня и старушка отрада!
 
 
Есть у ей всё что надо для брака,
Скажем так, масть от коко до сака,
Между ножек устройство такое,
Что позволит пребыть мне в покое!
 
 
И для бабки всё праздником станет,
Чую я, что сама не отстанет,
Вона, Галкин живёт со старухой,
Отчего же тут мне быть с прорухой?
 
 
Отловил Верлиока старушку,
Что с лукошком пришла на опушку,
Затащил её в терем свой стрёмный,
Посадил в уголочек укромный.
 
 
Говорит ей нахмурясь сурово,
Цедят губы последнее слово,
Распалился, достал всё что надо,
Ну, какая волчаре, преграда?
 
 
Раздевайся, кричит, молодуха,
Ухмыляясь от уха до уха,
Ох, достигну сейчас я предела,
О! Старушка, гляди, захотела!
 
 
А старушка сняла свои юбки,
Быстрым махом подкрасила губки,
Вот трусы в уголок полетели,
Миг, и бабушка будет в постели!
 
 
Что такое, торчит Верлиока,
Посетил его шок и глубоко,
У старухи шахны вовсе нету,
А елда гордо вырвалась к свету!
 
 
Был в Молдавии наш Верлиока,
Потому и ошибся жестоко,
Трансвеститы в ходу ныне в мире,
Ловят смыслы в постели и кире!
 
 
И расстроился тут бывший злюка,
Перебор, да с очком, бабка – сука!
Убежал он, решив утопиться,
Коль опять будет мысль, что б жениться!
 

На Майдане предейторы народ убивали!

 
Люблю я новую галошу
На завтрак с гуталином съесть!
И шину старую не брошу,
Сберёг – обед, уж точно, есть!
 
 
Так рассуждал предейтор Вова
С планеты Нижний Водолей,
Взирая сверху и сурово,
На ширь проспектов и полей!
 
 
И видит он как бесшабашно,
С остервенелой прямотой,
Сжигают шины, это ж страшно,
Вот так, да с ценною едой!
 
 
Большая площадь, копоть, люди,
Кто в униформе, кто не в ней,
А сверху видно как на блюде,
Бдит Вова, славен Водолей!
 
 
Стравил волчара этих с теми,
И полилась людская кровь,
Стрельба, ножи, огонь тут в теме,
Короче, всем не в глаз, а в бровь!
 
 
Ушли противники природы,
Жечь перестали ценный груз,
А Вова мыслил, вот народы,
Освобождённые от уз!
 
 
Еды теперь на всех нам хватит,
На Украине шины есть!
Грызи, народ, тут Ненька платит,
Дождались, радости нам весть!
 

Хорошо быть кирпичом!

 
Хорошо быть кирпичом,
Уголки все пряменьки,
Тут и беды нипочём,
Как в гостях у маменьки!
 
 
Если кто и лупанёт,
Сдуру, по наитию,
Сам себя укулупнёт,
В миг, что равен слитию!
 
 
Оскорбить кирпич слабо,
Не ведись, ребятушки,
Сразу ясно, кто с бо-бо,
Зря шипит по матушке!
 
 
Да и что-то объяснять
Кирпичу запретное,
Легче свой язык унять,
Придержать заветное!
 
 
Дорогой ты наш кирпич,
Штука рукотворная,
Массы звал к тебе Ильич,
Сирота проворная.
 
 
Кирпичом, да по стране,
Брызги что б осталися!
Нет, кирпич, лежи в стене,
Хватит, накидалися!
 
 
Ты хорош для строек лишь,
Так не лезь в историю,
Будешь там – в остатке шиш,
Время мораторию!
 

Апофеоз войны!

 
Лежала лошадь, копыта сбиты,
А рядом люди, и все убиты!
Обоз тянулся, бежали люди,
Налёт был видно небесных судей!
 
 
А где-то сталось, там Брянск, Алеппо,
Не важно в общем, совсем нелепо!
Бегут по миру, война вдогонку,
Лошадке – амба, конец ребёнку!
 
 
Одни спасали от коммунизма,
Другие, вроде, от терроризма.
В сухом остатке смертей навалом,
Мир в интересе, причём, немалом!
 
 
Но, вот сегодня бегут в Европу,
Война чужая там кажет жопу!
Давай народы, подвиньтесь что ли,
Другие жаждут земли и воли!
 
 
Не побомбить ли и свору эту?
А то ведь можно напрячь планету.
Ну, кто тут первый, ща всех уроем!
Нажмут на кнопку, и бомбы роем!
 
 
«А в каждой бомбе шестнадцать тонн!»
 

Чистая поэзия!

 
Вон ракета улетает вдаль,
Выше, видишь, контуры истаяли,
Ничего, что мне немного жаль,
Маленькой и солнечной Италии!
 
 
Есть на карте целей громадьё,
Лучше б Маяковский стих окучивал,
Ну, а я читал бы Монтескьё,
И с блюзами диски бы накручивал.
 
 
Только я ракетчик, капитан,
Расслабон нам враг, уже проверено,
Пусть в глазах желанный женский стан,
Делай, что Уставами отмеряно!
 
 
Вот сижу и мысли ворошу,
Рифмы лезут только подзаборные,
Я и записать их не спешу,
И они летят себе проворные.
 
 
Завтра я с дежурства как сменюсь,
Нинку приглашу, блондинку с рации,
Объяснюсь, пожалуй, да женюсь,
Не забыть купить цветы для акции!
 

Малюта Скуратов

 
Не сцы, боярин, -сказал Малюта,
И нашей смерти пришла минута.
Скуратов-Бельский, слуга царю,
Давай на стены, а то спалю!
 
 
Стояли вои в глухой осаде,
Пробиты дыры в стены фасаде,
Держаться можно, да только трудно,
Но, и сдаваться, срамно и студно!
 
 
Малюта в жизни – царя опричник,
У многих в царстве он кровник-личник.
А ныне послан как воевода,
Враги зажали, идёт невзгода.
 
 
Сдавайте крепость, – врага посланье,
Дела тут плохи, и зря старанье.
Мы златом платим, уйдите только,
Жизнь сохраните, скажите сколько?
 
 
Послал их к маме вой-воевода,
Туда, где место такого сброда,
Но, сам не спасся, попал под дуло,
Врагов на утро как ветром сдуло!
 
 
Похоронили Малюту в храме,
Была и надпись в свинцовой раме.
Мол, здесь Скуратов, убитый воин,
Царю был предан, заслуг достоин!
 

Когда б вы знали…

«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи!»

Анна Ахматова

 
Муж расстрелян, сын на фронте,
ГПУ после ЧеКа,
Чуть чего – дела в афронте,
Правит властная рука.
 
 
Поэтессе путь знакомый,
Пусть теперь НКВД,
От парадного из дома,
До туда, где ждёт т. д.
 
 
Строчки бисером ложаться,
Тяжела пришла беда,
Можешь, нет ли, а держаться,
Что бы сын пришёл сюда!
 
 
Хлеба нет и спичек тоже,
Что же такого, плохо всем,
Только в голос выть не гоже,
Хоть и край пришёл совсем!
 
 
И рождаются поэмы,
Боль у матери вдвойне,
Нет сегодня горьше темы,
Чем Россия на войне.
 
 
Сын придёт, и снова в зону,
Перетерпит, будет жив.
Нет в стихах ни капли звону,
Только болевой извив!
 

Кого жалеем?

 
Господа офицеры, что ж продали державу?
Чечевичной похлёбкой вам платил русский хам!
На пайки поменяли вы гвардейскую славу,
Кони ныне в амвоне, разорён веры храм!
 
 
Поздно плакать теперь, мол, был выбор не верен,
Год двадцатый уйдёт, будет тридцать седьмой!
Вы служили с охотой краснозвёздному зверю,
А теперь выпал нечет, хам пришёл к вам домой!
 
 
И гвардейский поручик, тот что шёл на Варшаву,
И полковник из бывших, ныне маршал седой,
Воевали, служили, видя в чести забаву,
Из тщеславья, корысти, ну, а ныне, с бедой!
 
 
Да и вы, что взросли, конных рейдов Мюраты,
Не жалея себя, вы добыли успех!
По расстрельным подвалам пулю пустят в вас каты,
И запьют дело водкой, всё пройдёт без помех!
 
 
Те кто вёл на крестьян краснозвёздные орды,
Да матросов топил, в полыньях и крови,
Получили своё, и из памяти стёрты,
Все ушли в никуда, их зови, не зови!
 
 
Не помогут заслуги, ордена и архивы,
Кровь за кровь, жизнь, за жизнь, послужил – уходи!
По спирали история, шире извивы,
Нынче орден имеешь, а завтра мишень на груди!
 
 
И не надо рыдать, эти псы никого не жалели,
Вон, по горло в крови, сами выбрали путь!
Их заслуги и кости, уж, давненько истлели,
Так не надо нам лжи, что подмешана в истины суть!
 

Беженцы от войны!

 
Бегут в Россию с Украины,
Да не детишки, мужики,
Поскольку не одни кретины,
И воевать им не с руки!
 
 
АТО – оно, конечно, слава,
Но, всё равно, идёт война!
Так вот, не мудрствуя лукаво,
Им ни к чему сейчас страна.
 
 
Пересидеть, укрыться, выжить,
Потом целёхоньким домой,
И кто их после будет пыжить,
Что предпочли кровать с кумой?
 
 
Да и деньжата заработать,
Хохол – хозяйственный мужик,
И по-москальски будет ботать,
На мовы наступив язык.
 
 
В Европу влезли тысяч с двести,
Сплошной геволт и караул,
В России – миллион на месте,
А русский даже не вздохнул!
 
 
Все просят помощи в Брюсселе,
Мол, атакуют рефьюджи,
Спокойной жизни захотели,
А местных могут на ножи!
 
 
За что бомбили и боролись,
Явилось к ним толпой людей,
И европейцы накололись
Об острия своих идей!
 
 
Но, всех Россия разместила,
Хоть половина русским враг!
Терпящих бедствие пустила,
Дав хлеб, не показав кулак.
 
 
В года тяжёлых испытаний,
Проверкой дело, слышишь «друг»?
И лучше сразу, без мечтаний,
Не трожь тебя кормящих рук!
 

Это не война!

Большие потери войск Украины под Мариуполем!

 
Тяжёл удар, силён размах,
Окоп тротилом весь пропах.
Сто пятьдесят, теперь и «Град»,
По фронту миру всякий рад!
 
 
Вот только мир сейчас такой,
Что потеряли все покой,
Теперь стрелковое в ходу,
И снайпер в тех, кто на виду!
 
 
Тут перемирие у нас,
Но, пыль разрывов слепит глаз.
И, в целом, это лишь АТО,
Мол, не война, а решето!
 
 
Таскаем воду этим вот,
А жизнь сквозь дырочки течёт,
А коли нет войны, хлопак,
Так дупа есть, а ты дупак!
 
 
Нельзя прервать того что нет,
Наш Порошенко всем в ответ,
Блазит про русских и захват,
Он спятил, как вчера мой сват!
 
 
Вот тот разделся догола,
И завелась его « метла,»
Он заявил что награждён,
И что в победе убеждён.
 
 
Враз перестал «икру метать»,
Хотел и в магазин слетать,
Горилкой жар души залить,
Тут «сепары» давай палить.
 
 
И в тыл рванул мой голый сват,
Навряд ли ждать его назад!
Ушёл туда, где чистый бред,
Ему он не приносит вред!
 
 
Убьёт АТО или война,
Мне наплевать, моя страна!
А кстати, Порошенко сын
До се среди родных крушин?
 

Российское коварство

 
Пельмени, манты, иль хинкали
Под водку шли, и их взалкали!
У всех один души порыв,
Тут вкусовой житейский взрыв!
 
 
Да, приготовить надо время,
Так это ж праздник, а не бремя.
Зато потом, пришли друзья,
А ты готов, успех куя!
 
 
Какие, к чёрту, разносолы,
Хамоны, крабы, горгонзолы,
Слаба Европы вкуса стать,
С «блю чизом» в небо не слетать!
 
 
А тут десятка два под водку,
Отполируешь пивом глотку,
Потом, добрав ещё пяток,
На отдых, и без задних ног!
 
 
Нет, слабакам тут нет простора,
Еда – как тема разговора,
Мол, залишали, как же так?
И лезет на рожон простак!
 
 
Да кто ж лишит народ пельменя?
Муки стакан, да мяса жменя,
Сметанка, масло, соль приправ,
И вот оно, тоску поправ!
 
 
Ликуй, народная стихия,
Готовь пельмени неплохие,
Ну, а Европа пусть глядит,
И нам про санкции звездит!
 

И нет семьи

 
Мы уходили на войну,
Я так тогда ласкал жену,
Любили, как в последний раз,
Поскольку, знали про приказ!
 
 
Меня в Быково ждал биплан,
Я вёз армейских действий план,
А Таня шла в немецкий тыл,
Пришёл февраль, накал остыл.
 
 
Разбиты немцы под Москвой,
Уполз фашист, пока живой,
Но, и у наших мало сил,
Уж, больно многих враг скосил!
 
 
Прошло с тех пор немало лет,
Исколесил я белый свет,
А вот Танюши не нашёл,
Видать, не тем путём пошёл!
 

Марк Крысобой

 
Вы мне позвольте, господа,
Имею я простой вопрос,
Вы тут откуда и куда?
Зачем во всё суёте нос?
 
 
А этот вот персты вложил,
Да прямо в рану мертвеца!
И что же, труп в сей час ожил,
И синева сошла с лица?
 
 
Ну, ладно, были б вы родня,
Семья – святое, это так,
У вас одна словес мотня,
А в головах полнейший мрак!
 
 
Лежали трупы в склепе тут,
Зачем же их тащить на свет?
На них узоры не цветут,
Не красит мёртвых и рассвет.
 
 
От Прокуратора дозор,
Охрана, прочие дела,
Вот вы их голых на позор,
И языков пылит метла!
 
 
Центурион я, Крысобой,
Не дам свершиться злым делам!
Не дам вам властвовать собой,
Солдаты, в плётки этот хлам!
 

Не та посетила

 
Облажался в корень, вдрызг,
Басом был, а нынче писк!
Ждал подругу в вечерок,
А пришёл судьбы морок!
 
 
Мотрю – девушку с косой,
С самогонкой, с колбасой,
Что несёт и сала кус,
Ждал, покусывая ус.
 
 
Всё что надо – решено,
Мотря слаще чем вино,
Мотря с водкой – блага два,
Остальное, трынь-трава!
 
 
Слышу стук я громкий в дверь,
Все дела – ништяк, поверь.
Вот она, Матрёны стать,
Как тут в мыслях не летать?
 
 
Загуляю и запью,
Пропадать любви копью,
Измочалю, но в делах,
При соитии в телах!
 
 
Я к дверям, и сердце «Бух»!
Самолёты бьёт так «Буг»!
Вижу женщину, с косой,
В белом саване, босой!
 
 
Та игриво говорит,
Ну, давай, мне не горит,
Побезумствуем слегка,
У меня рука легка!
 
 
Я смотрю, да ты игрун,
И знаток по части струн,
Вон играешь как со мной,
Хочешь, буду я женой?
 
 
Только ране заголись,
Что бы мы с тобой слились,
Плохо, коль с размером брак,
Ты супруге станешь враг!
 
 
И снимает саван свой,
Там такое, Боже ж мой,
И в словах не описать,
Кипятком устанешь ссать!
 
 
Тут, услышав вновь звонок,
Я с трудом проснуться смог,
Побелел и весь дрожу,
Словно в ночь ежа рожу!
 
 
Слава Богу, только сон,
Он сломал меня как слон,
Мотря в дверь, а я в окно,
Вот такое, блин, кино!
 

Всё в руках Божиих!

 
Луна над скалами видна,
Сидит в раздумье Сатана,
Ночь коротка, а мысли в лом,
И бьют по памяти колом.
 
 
Чертоги Бога, Саваоф
Конечно, весел и здоров.
Нет и не может быть раздрай,
Блаженны ангелы и Рай!
 
 
Но, как жить в мире без теней,
Коль тьму явить, так свет видней!
Добра не видно, коли зло
В небытие переползло!
 
 
В процессе внутренней борьбы
Отвергнув просьбы и мольбы,
Господь из верных создал Ад,
И сиротеет Божий сад!
 
 
Так Абадонна, Астарот,
Люцифер, дерзкий Бегемот,
Попали в Ад, сменив окрас,
Решеньем Божьим, и на раз!
 
 
Навечно – было решено,
Пошло с эффектом домино,
Коль налегает грех на грех,
То это Аду лишь в успех!
 
 
Но, ностальгия в ночь Луны
У Сатаны украла сны!
И молвит он, судьбу кляня:
За что ты, Господи, меня?
 

На сельском кладбище

 
Ночь топила лес в чернилах,
Видно чёрт украл луну,
На заснеженных могилах
Повстречал я тень одну.
 
 
Ты куда? – меня спросили,
Я в ответ, вздохнув, смолчал,
Ноги мокрый снег месили,
Да какой-то птах кричал!
 
 
Погоди, – опять вдогонку,
Можно я пойду с тобой?
Тут увидел я девчонку
В шали нежно голубой!
 
 
Ведь морозно, ветер стылый,
А на ней платьишка шёлк,
Босоножек стук унылый,
И какой от них здесь толк?
 
 
Дал ей шарф я и перчатки,
Шапку прямо с головы,
Распахнул полы борчатки,
Под унылый крик совы.
 
 
Добежали мы до дома,
Скипятил я крепкий чай,
Только вдруг напала кома.
Я свалился невзначай!
 
 
А очнулся утром рано,
Гостья, видимо, ушла,
Дело было без обмана,
Ничего не унесла.
 
 
На столе листок блокнота,
Благодарность за вчера,
Ухожу, мол, ждёт работа,
Прямо с раннего утра.
 
 
Подписала просто – Навка,
Жди, я к вечеру приду!
 
 
Для непосвящённых справка:
Ламия или Навка – молодая девушка вампиресса!
 

Коломна наша

 
Ели голубые вдоль аллеи вроем,
А в просветах башни с старорусским строем.
Старая Коломна, крепостные стены,
Здесь Москва с Окою как России вены!
 
 
Звонкие трамваи, местные вагоны,
Не случайно видим в городе погоны.
Город русской славы, оружейной силы,
Пареньки счастливы, девушки все милы!
 
 
Ты Москву-столицу от врагов прикрыла,
Время с вражьей силой крепости не срыло.
Летом хорошеешь, в зиму снежно-бела,
Отдых и работу делишь ты умело!
 
 
Для Коломны время – мотыльком у шлема,
Воплотилась в сущность здесь бессмертья схема.
Город молодеет, жизнь идёт, дай Боже,
Ну, не Рай, конечно, но, весьма, похоже!
 

Основа основ

 
Донжон, он крепость в цитадели,
Торчат российские Емели,
В земле французской зрят, и в корень,
Кто и в кого тут сунул шкворень!
 
 
Пномпень, здесь пагоды и храмы,
В камнях соитий панорамы,
Турист с Америки решил,
Что кое с кем бы согрешил!
 
 
Японец смотрит на коалу,
Хлебнув сакешника пиалу,
Жизнь самурая спьяну рьяна,
Им и коалы без изъяна!
 
 
Идя по шарику земному,
Туристы не впадают в кому,
Вопросы секса первачом,
А мы вослед, и всё сечём!!
 

Жуткий сериал

 
Выхухоль удода полюбила,
Видно сильно страсть её томила,
Зайцу отдалась без перспективы,
Женщины практичны и ретивы!
 
 
Заяц заимел семью вторую,
С белкою охотно озоруя.
Там бельчат немеряно с годами.
Хорошо вам, бабам, со скотами?
 
 
Я прибегнул к языку Эзопа,
Испокон, так делает Европа.
Сущность пусть людская, но, с зверями,
Лихо пошутить так над царями! (природы!)
 
 
Это-пересказик сериала,
Автору же бед казалось мало.
Так убил он главного героя,
Жен двоих судьбу несчастьем кроя!
 
 
Муж тот не оставил завещанья,
Автора заметно здесь старанье.
Так сюжет расширил, заостривши,
Что заплачешь, даже и не пивши!
 
 
Мир пока не видел в чём развязка,
Суть сюжета медленна и вязка.
Я бы воскресил папашу – мужа,
Море слёз от радости, и лужа!
 
 
Пусть мормоном станет, что ж дивиться?
Две жены с детьми, отцу не спится.
В смысле, спать не может, не про зелье,
И начнётся здесь у них веселье!
 
 
Я погряз во тонкостях сюжета,
Хоть чихать на всё деянье это.
Выхухоль, удод, потом бельчата,
Значит тут природа виновата!
 
 
Хватит нам Эзопа толкований,
Автор, вижу, не без дарований,
Так открыто нам скажи и гласно:
Люди! Многожение опасно! (прекрасно!)
 

Главное не паниковать!

 
Рецепт известен, коль пришла беда,
Ты силу духа сохраняй всегда,
Убейся головой, найдя покрепче стену,
Но, можешь и порвать зубами с кровью вену!
 
 
Вот самурай, что не снеся позора,
Сепукко учудил, открыв кишки для взора,
И харакири может, он таков,
Вспорол живот всерьёз, без дураков!
 
 
У римлян древних был такой обычай,
На меч упасть спокойною добычей,
Иль хлебануть цикуты с пол стакана,
И, на тот свет, спокойно, без обмана!
 
 
Индусы баб своих так вовсе не щадили,
Как муж помрёт, так в пламя жён вводили,
А Клеопатра предпочла змеюку,
В горшок с рептилией свою засунув руку!
 
 
Мы, на Руси, травились серной спичкой,
Иль резались в пристрастии, с привычкой.
Могли и в реку сигануть, где глыбко,
Мол, потребляй меня любая рыбка!
 
 
Не надо паники, два выхода есть всюду,
Зачем же бить без повода посуду?
Махни стакан, другой, коль с этим мало,
И полезай проспись под одеяло!
 

Это неправильные русские

 
Какое голубое было сало!
И дёшево, поскольку есть немало.
Но, не берут, расцвет его не тот,
Не принимает голубого рот!
 
 
Народ российский зол и привередлив,
Сказал немецкий ментор, чуть помедлив.
Не то у нас, в Европе все давно
С ушей лапшу едят под музыку Гуно!
 
 
Премьер из Польши, посмотрев сурово,
Презрительно цедил что сало есть здорово.
Но, нет, так нет, мы с яблоками, враз.
Поленский рот на шалости горазд!
 
 
Едим улиток, жаб мы и червей,
В заботах все от пяток до бровей,
Поскольку сало не войдёт в кус-кус,
Не шлите во французский наш улус!
 
 
Какое сало? Ешьте наши шпроты!
Ну, можно с салом, правда, не без рвоты.
Здесь старики, старухи тоже есть,
И сколько сала все мы сможем съесть?
 
 
Восстала Русь при виде произвола,
Кто говорит, хороший сыр «Виола!»,
Но, бросил на мангал приличный мяса кус,
И мыслей нет, что где-то есть кус-кус!
 

Любовь жуткое дело!

 
Однажды, утка встретила павлина,
И поняла, любовь не есть малина,
Павлин красив, но он в любви не прыток,
Не овладел, хотя бы с трёх попыток!
 
 
Жираф любил слониху с пылом сердца,
Такая страсть стручкового злей перца,
Она согласна, он согласен тоже,
Но, на соитье это не похоже.
 
 
А алеут раз полюбил турчанку,
Такси поймал – собачую тачанку,
И сразу в иглу, на ледовом ложе
Он на неё, она ему по роже!
 
 
Квазар четыре из системы Водолея,
Любил звезду, сигналами алея,
Но, чёрный карлик поглотил обоих,
Закуклился, от ревности зазбоив!
 
 
Членистоного разобрать по членам?
Российский мир приходит к переменам.
Родной язык теперь уже в ЕГЭ,
Дерзайте, школьники, ищите путь в пурге!
 

Мигранты, блин!

 
Ехал Кваме Нкрума к дяде,
Тот пока завис в Белграде,
Ждёт открытия границ,
Что б Европа пала ниц!
 
 
В Чёрной Африке природа
Неприятна для народа,
Там свинцовые дожди.
Сеют мысли – пережди!
 
 
Вот в Европу бы податься,
Ни к чему нам здесь бодаться.
Негры, также как арабы,
Наползают словно крабы!
 
 
Полыхает от Судана
До Непала и Бутана,
Палестинцы, иорданцы
Боевые пляшут танцы.
 
 
И ливийцы, и сирийцы
Бедуины и боснийцы!
Дяд Сэм – искатель мёду,
Остальным – с моста и в воду!
 
 
Так что Кваме рвёт по свету,
Не забыв одну примету,
Рыбку манит глубина,
А бедняка пятак со дна!
 

Шенгенская виза, эмблема печали!

 
Захотел в Европу Шарик,
У него в дому кошмарик!
Денег нет, идёт война,
А на хрена ему она?
 
 
Вот Шенгенская граница,
Не пустили, начал злиться,
Это ж к вам ведём страну,
Дайте визу, хоть одну!
 
 
Не дают, не заслужил,
Гард и матом обложил!
Мы за них льём кровь возами,
Так, мы назём, они тузами?
 
 
Ладно, лезет под забор,
Тайно, как Багдадский вор,
Две минуты и Шенген,
Пробрало до самых ген.
 
 
Трое суток пёр по шпалам,
Спал в лесу, был в кайфе малом,
Мол, дойду я до Берлина,
Примут, я же их людина.
 
 
Только как-то, на опушке,
Из разваленой избушки,
Вышла негров борзых стая,
В тишине в пейзаж врастая!
 
 
Отобрали, всё что было,
А один, он был педрила,
Сексуально изобидел,
И никто того не видел!
 
 
Жуткий случай, долбанули
По башке, в мешок пихнули,
И оставили в лесу
Мешок подвесив на весу!
 
 
Хорошо, нашёл лесник,
Что залил за воротник.
Заблудился, видит груз,
И спас Шарика от уз!
 
 
Ничего не отломилось,
В самолёт, и вся их милость,
Выслан Шарик из Шенгена,
Вот такой расклад и сцена!
«А Шарик вернулся, а он голубой!»
 

Домовой

 
Бархатными лапками ступая,
Ночь неслышно выбирает квоту,
Черноту чернил в углах черпая,
Домовой выходит на работу.
 
 
Обходя все комнаты дозором,
Серый старый очага хранитель,
Тень со светом делает узором,
Сам себе творец, и, где-то, зритель!
 
 
У него в запасе ночи слава,
Обереги, таинство обрядов,
Да на чердаке подруга Клава,
Домовиха в красоте нарядов.
 
 
Дело было прошлой зимней ночью,
Стук в окно чердачное раздался,
И увидел он красу воочью,
Деву, ту с которой и остался!
 
 
Надарил нарядов, украшений,
Сердца два в одно объединились,
Им не надо мамы разрешений,
Взяли, да спокойно поженились!
 
 
Клавка обещала домовёнка,
Мягкий секс и тёплые носочки,
Завела себе часы-совёнка,
И ажурно выстригла височки!
 
 
Счастлив домовой, ну, выше крыши,
Он давно лишь об одном мечтает,
Подарить жене манто из мыши,
И метлу, пускай себе летает!