Текст книги "А у жирафа шея длиная! Поэзия"

Веселящий газ

 
Он гонял себя по экспоненте,
Вот же, есть красивые слова,
Взгляд размыт как в старой киноленте,
Но, от смеха пухнет голова!
 
 
Счастье жизни в шарике воздушном,
С зайцем нарисованным из грёз,
Раз вздохнёшь, и станет мир послушным,
Ярким, просто сотканным из роз!
 
 
В никуда свалились все заботы,
Черпай счастье, всё оно твоё,
Хорошо, что люди есть не жмоты,
И не все пока средь них ворьё!
 
 
Продают веселье за бумажки,
Налетай, баллонов просто тьма,
Лучше наперёд хлебнуть из фляжки,
Горести твои не от ума!
 
 
Ничего, что можно не вернуться,
А остаться там, куда летал!
Пацаны же в трудностях не гнутся,
Только сила воли не металл.
 
 
Вот и дышат чёрти чем, и сдуру
Переводят жизни на корню,
Бог создал давно людей натуру,
Дал дыханье Божьему огню.
 
 
Береги, пацан, одежду снову,
Честь свою храни с младых ногтей!
Наши предки брали за основу
Божье, не наследие чертей!
 

На острове Буяне

 
Остров есть такой – Буян,
Местный леший вечно пьян,
Так сварганит медовуху,
Вовсе не найдёшь изъян!
 
 
Там стоит огромный дуб,
Стар, корою мощной груб,
А на самой на вершине
Поместился дома сруб!
 
 
Это лешего притон,
Там он гонит самогон,
Клеит марочку акциза,
И легко пускает в гон!
 
 
Кот там ходит на цепи,
Коли спросишь: Повопи,
Так он песенки орёт,
Лешему кричит: Не спи!
 
 
На суку сидит краса,
Не лягушка, не лиса,
А русалка голышом,
Вьётся по ветру коса!
 
 
Раз в кромешной темноте
Гепнулись событья те,
Что сломали весь уклад,
Отразились на коте!
 
 
Котя выхлебал стакан,
И в ума был помраченьи,
Явно требуя леченья,
Заорал, мол, я – амбал!
И сейчас, сорвавшись с цепи,
Воспоследую на бал!
 
 
Он к русалке приставал,
Спать округе не давал,
Говорил, что нескладуха
Сходу лезет в ухо брюха,
Фаршируя молодца
Терпким запахом винца!
 
 
А потом спалил кот дуб,
Вместе с ним сгорел и сруб,
А русалка, вот дела,
Была приветливо мила!
 
 
Нету сказочных тех мест,
Нет русалочьих невест.
Вот коты повсюду есть,
А как выжили – Бог весть!
 

Дела Багдадские

 
В славном городе Багдаде,
Алладин жил Бога ради,
Побирался и просил,
Под смиренного косил!
 
 
Ну, мудёр был Алладин,
Что украл, пропьёт один,
Ибо знал, для молодца
Невозможно без винца!
 
 
Раз светильник он украл,
Но, никто его не брал,
Старый, мятый, грязный весь,
Пятен столько, что не счесть!
 
 
Стал тереть его песком,
Джин стоит над пареньком,
Всё исполню, говорит,
Ну, о чём душа болит.
 
 
Алладин давно мечтал,
Что бы гурий Бог достал.
Что б воды – из капель взвесь,
А сам он белый чисто весь!
 
 
Только это попросил,
Джин желания смесил,
Алладин теперь биде,
И чешет, мысленно, муде!
 

Москва голодная

 
Ленин в кухне что-то варит,
Может, кашу, или суп,
Доп. паёк он отоварит,
Там набор из разных круп.
 
 
Сталин с Волги шлёт в столицу
Сколько может хлебных тонн,
В ту столицу – не жилицу,
Где на счёт с едой вагон!
 
 
Также выслал Совнаркому
Бочек несколько икры,
Заглушить войны истому,
Жить пайками до поры!
 
 
Больше нечего, Царицын,
Как известно, рыбный край,
Не отправить мяса с птицей,
Нету льда, хоть помирай!
 
 
Только хлебушко и вобла,
Ей, солёной, жар, не в жар,
От невзгод она не волгла,
Как вода нужна в пожар!
 
 
Есть икра, да нету хлеба,
Вот и варит кашу вождь,
Он не ждёт тут манны с неба,
Не прольётся блинный дождь!
 
 
Проднарком вчера Цурюпа
Рухнул с голода на пол,
Отошёл от чашки супа,
На себя был страшно зол!
 
 
Голод, холода зимою,
Но, стоит пока страна,
Солнце не завесить тьмою,
Вот и держится она!
 

Ходоки у Ленина

 
Ходоки народ упорный,
Так и рвутся напролом,
Да и повод-то не вздорный,
Мысли по башкам колом!
 
 
Мол, земля теперь крестьянам,
Ну, а ситец где же брать?
Прод. отрядам, шибко рьяным,
Только, вишь, народ карать!
 
 
Нету хомутов с вожжами,
Карасин исчез совсем,
Только, вон, портрет с вождями,
Словно боле нету тем!
 
 
Продразвёрстка подчистую,
А чего же на посев?
ВЧК вовсю лютует,
Совершенно обопсев!
 
 
Заменить грабёж налогом,
Поослабить тяжкий гнёт,
И народ вздохнёт под Богом,
Мол, своя нас власть не гнёт!
 
 
Ленин слушает и пишет,
Продналог пора в закон,
НЭП стране в затылок дышит,
Хоть проблем на миллион.
 
 
Если б можно всё, да сразу,
Вот тогда бы зажилось!
Победить войны заразу,
В экономике б срослось.
 
 
Дали б займы нам от банков,
Начинали б торговать!
Что б поменьше ихних танков,
И не шли, что б оторвать!
 
 
А пока держаться надо,
Год двадцатый на дворе.
Так и вырвемся из Ада,
И придём к другой поре!
 

Соломенные дела

 
Из соломы был Страшила,
Мысль одна его сушила,
Мол, достать бы где мозгов,
И не быть средь дураков!
 
 
Это точно, это дело,
Раз идейка просвистела,
То иди и исполняй,
Ну, желанья догоняй!
 
 
Раздобыл мозгов он кучку,
И решить удумал штучку,
Мол, с женилкой я пока,
Так заморить бы червяка!
 
 
По себе у Сеньки шапка,
Баб не купишь у прилавка,
Да ещё с соломой что б,
Без такой женитьбе гроб.
 
 
Пара к паре, ровность в дело,
Из соломы бабье тело,
Точно все как у меня,
Я ж с мозгами в брак маня!
 
 
Распросил мудрец в округе,
О соломенной подруге,
И узнал начав едва,
Из соломы есть вдова!
 
 
Так и кличут бабу люди,
Так о ней весь город судит,
Мол, соломена вдовица,
Можешь каждый день жениться!
 
 
И вдова та без отказа,
Не припомнят люди раза,
Что б отказала мужику,
Да введя его в тоску!
 
 
Так женился наш Страшила,
Страсть Страшилу иссушила,
Мозг куда-то подевался,
А прикид давно порвался.
 
 
Он стоит на огороде,
Птиц пугает на природе,
Нет желаний, чувств, тревоги,
Не мечтает сделать ноги.
 
 
Наплевать ему на баб,
Так не в кассу он ослаб!
Уд соломенный Страшилы
Самому и сделал вилы!
 
 
А соломенной вдове
Хоть кол теши на голове,
Никому отказу нет,
Сейчас к ней клеится корнет!
 

Муки творчества!

 
Человек задумал повесть,
Про страдания и совесть,
Одинокую любовь,
И несчастную свекровь.
 
 
Сел писать, а хода нету,
Не спешит творенье к свету,
Ладно, будет пусть рассказ,
Но, про жизнь, не на показ!
 
 
Что за дело, нету ходу,
Не идёт рассказ в природу,
Нет пока и пары строк,
Словно вышел пар в свисток!
 
 
Не рождался литератор,
Автор, тот ещё, оратор,
Тихо матерно сказал,
Что он с прозой завязал!
 
 
Лучше станет он пиитом,
В медь стихов удачно влитым,
И создаст сейчас нетленку,
Сняв со всех творений пенку!
 
 
Только снова ни шиша,
Ни алтына, ни гроша,
Плюнул автор, там хоккей,
Пиво, чипсы, жизнь о*кей!
 

Пропала семья

 
Выходной – он люду даден,
Всяк кто может, тот поваден
Дня использовать часы,
Для пристрастий и красы!
 
 
Так вещал себе мужчина,
Чья семьи их половина
Укатила, взяв детей,
Прямо к мамочке своей!
 
 
Мама та жила неблизко,
Гололёд, в дороге склизко,
Так что ихую «копейку»
Только завтра жди в семейку!
 
 
Шофер из жены неважный,
Неумелый, неотважный,
Тише едешь, и ништяк,
Жизнь детишек – не пустяк!
 
 
Вызвонил мужик подругу,
Что всегда поможет другу,
Стол накрыл, постель расстлал,
И начался кир немал.
 
 
После вместе мылись в душе,
Рёв «Любе» ласкал им уши,
Водки много, страсти пыл,
Даже дверь закрыть забыл!
 
 
Бац, женулька на пороге,
Вся в заботе и тревоге,
Дети с тёщей, а она
К муженьку устремлена.
 
 
Ну, увидела картину,
Села быстренько в машину,
Укатила к маме в дом,
Жить не желая со скотом!
 
 
Но, оставило письмо,
Где муж клеймился как дерьмо!
Дескать всё, теперь развод,
Жди адвокатов целый взвод!
 
 
Развелись, мужик напился,
Но, на бывшую не злился,
Платит малость на детей,
И беды не ждёт вестей!
 
 
Шерудит с зарплатой серой,
Деньги ждёт в конвертах с верой,
Вот за работу воздадут,
А алименты не пройдут!
 
 
Ну, а бывшая его
В дурь пустилась широко,
Хорошо, мол, жить без мужа,
Хоть и при нём манда не лужа.
 
 
Привечает мужиков,
Жизнь в разнос, без дураков,
Вроде, замуж собралась,
А в делах разобралась!
 
 
Или, может, только врёт,
Муженька обратно ждёт?
И мечтает лишь о том,
Что б мужик вернулся в дом?
 
 
И давно себя корит,
Мыслью, горькой как иприт,
Ну, закрыла бы глаза,
Пролетела бы гроза!
 

Разин в Персии

 
Атаман пустился в пляс
Под карнаев рёв и бас,
Шарпанули города,
А теперь пора «айда»!
 
 
Вот он жителей согнал,
Всех в погрузке заманал,
А карнаи и дудуки
В высь несли победы звуки!
 
 
Пусть персидский шах ин шах
Наперёд оценит крах,
Сотен пять из козаков
Разгромили семь полков.
 
 
Взяли пушки и припас,
Зелья воинский запас,
Погромили сераскеров,
И кзил-баши, стальных аскеров.
 
 
«На шарап» и на дуван
Не один шёл караван.
Все товары на струга,
Так потанцуем, и пока!
 
 
И ушла на Астрахань
Разотчаянная пьян.
Скоро Руси полыхать,
Да им об этом не вздыхать!
 

Осенние стансы

 
Ветерок пожаром по вершинам,
Листья в красно-огненных углях,
Всё, хана приходит летним шинам,
Чернота в распаханных полях.
 
 
Острые иголочки на лужах,
Солнца красной бронзы тусклый бок,
Журавли летят и громко тужат,
Словно обсуждая лета срок.
 
 
Волглыми дождями и снегами,
Осень омывает смерть и сон,
Под её упругими ногами
Хляби развернулись в унисон.
 
 
Умирая гигнулась природа,
Скоро ляжет саваном зима,
Не люблю я это время года,
Всем оно голодная кума!
 

Авторитеты и сявки

 
Были времена другие,
Чем-то мне и дорогие,
Но, далёкие от нас,
И другой была страна.
 
 
Во дворах – авторитеты,
А при них парнишки, шкеты,
Блатовали все тогда,
Это общая беда!
 
 
Крах войне, отцы вернулись,
Да до нас не дотянулись,
Было слишком мало их,
Жор войны был дико лих!
 
 
Безотцовщина гуляла,
В сапогах у старших жало,
Мелкоте свои дела,
А ментовка всех гребла!
 
 
И в истории примеры,
Нет богов, и нету веры.
Про исчезнувших богов
Много книжных пустяков.
 
 
Бог войны Ареем звался,
Всё в делах он надрывался,
А при нём есть шкетов пара,
Демос, Фобос для базара!
 
 
Был могуч бог Посейдон,
Шестерил при нём Тритон,
С Артемидой шлялась лань,
При Афине филин в брань!
 
 
Так при всех имелись шкеты,
И чудовища, и петы!
Без шестёрок ходу нет,
Обнулеет белый свет!
 
 
Если стержень – ты не гнулся,
От блатного отвернулся,
Выбрал истинный закон,
Не без синяков на кон!
 
 
В мире страны, ну, как дети,
Паханы живут на свете,
А при них шестёрок куча,
И себя и прочих муча!
 
 
Украина шестерит,
Аж, очко её искрит,
Лижет с хрустом всё подряд,
Словно бы взяла подряд!
 
 
И Европы малыши
За смешные за гроши,
То солдат на смерть пошлют,
То Америке салют!
 
 
Лишь один авторитет
Правит много, много лет,
А дешёвка и шкетня
Ждут – раскроется мотня!
 
 
Припадут – и счастье им,
Для того, мол, шестерим.
Вот оно – блаженства час,
Остальное не для нас!
 

К слову пришлось!

 
Если хочешь ты блоху
Подковать, но тихо,
С молотком, что на меху,
Разбирайся лихо!
Флейт нефритовых настрой,
Не всегда по нотам,
Лаской флейту удостой,
Ты в медовых сотах!
 
 
Кто такой Хемингуэй
Пусть тебе до фени,
Ты в постели не совей,
Дело тут в обмене.
У кого и муда тяж,
Вспомни песнь с Лукою,
Перед ночкой крепко вмажь,
И лишай покою!
 
 
Ты девица, али нет,
Вся отдайся делу,
Соглашайся на минет,
Отдых нужен телу!
Чувства это хорошо,
Только секс важнее,
Все довольны, цикл пошёл,
Нежность рук нужнее!
 
 
Знай, по Сеньке шапка лишь,
А не по Ивану,
Ты в постели пошалишь,
Как бикса, что с бану.
Так в постели можно всё,
Коли ты с любимым,
Чувств поток тебя несёт,
Стало счастье зримым!
 

Смерть в степи

 
Дорогою степною
Стрелой летит буланый,
Земля дрожит от зноя,
Враги за атаманом.
 
 
Среди войны агоний,
Смертей, боёв и жути,
Уходит от погони
Буланый конь могучий!
 
 
Был атаман в посольстве,
А шёл назад, до дома,
Крымчанам хлебосольство
Извечно незнакомо.
 
 
Вот прянули арканы,
Да только мимо, мимо,
И скрыла ночь капканы,
Уже спасенье зримо.
 
 
Но, пулею пистольной
Был атаман стреножен,
Пакет к Первопрестольной
Быть должен уничтожен.
 
 
Темны степные ночи,
Горит в степи бумага,
Поникли к долу очи,
Ушла в преданья сага!
 

Калибровка

 
Кораблишки малые,
Вспышки ярко-алые,
Получай фашист гранату
От российского солдату!
 
 
Те кто в Сирии сидит
В небеса теперь глядит,
Ждёт от воздуха ответ,
Будут гурии иль нет?
 
 
Ажник, восемьдесят стран
Ощутили сил таран,
У России ржавь, гробы?
Получите на бобы!
 
 
И пошёл по пеклу гром,
Это ж срама и сором,
Год бомбить, а толку чуть,
Сдуло слов ненужных муть!
 
 
Побежали лихачи,
А вдогон: Братва, мочи!
Хоть в сортире, хоть в песках,
Домой, но, в пластика мешках!
 

Пограничник Карацупа

 
Пограничник Карацупа
Часто действовал неглупо,
Он с собакою Индус
Знаменит был на Союз!
 
 
Нет границ без нарушений,
Контрабандных отношений,
Игр шпионских, банд, страстей,
И непрошенных гостей!
 
 
Шкет с украинской станицы
Стал солдатом на границе,
И полковником потом,
Да со славою при том!
 
 
Сотни дней в лихих погонях,
Здесь не место тем, кто в сонях,
Перестрелки и бои,
Вот он враг, а тут свои!
 
 
Нарушителей считали,
Сотни их, о них читали,
Стал героем погранец,
Запятнал его свинец.
 
 
Раны, госпитали, боли,
И война, а там тем боле,
Карацупы для страны
Просто вот как всем нужны.
 
 
Нет войны, границы есть,
Нарушителей не счесть!
Бдит полковник Карацупа,
Так как в космос бдят из ЦУПа.
 
 
Книги были про героя,
Есть хранители у строя,
Перед смертью наш герой
Опорочил бывший строй.
 
 
В интервью сознался срочно,
Захотел, что б было точно,
Ты, браток, слюну сглотни,
Враги бежали из мотни!
 
 
Не в Союз, а из Союза,
Власть Советская – обуза,
Вот и пёрли напролом,
А Карацупа их колом.
 
 
Кто на Запад прорывался,
Часто мёртвым оставался,
Мало кто шагал в Союз,
Опасаясь строгих уз!
 
 
Нарушитель – тот и этот,
Всех считать – Советский метод.
Коли все они враги,
Мочи, и думать не моги!
 
 
Карацупа – винт машины,
Он берёг страны фашины,
Связки, точки и пучки,
Принимая пуль толчки.
 
 
Путь его был путь солдатский,
А что строй местами ****ский,
Не его же в том вина,
Приказы отдаёт страна!
 

Сказка детская

 
Папа, сказку расскажи,
Что бы я заснул в тиши,
Про волшебные дела,
Бабка Ёжка что б была!
 
 
Слушай сказочку, сынок,
И мотай для жизни впрок,
«Сказка – ложь, да в ней намёк,
Добру молодцу урок!»
 
 
Так нам Пушкин завещал.
«В дни, когда мороз трещал,
Ёжка вышла по делам,
Ну, с понтом, дать по зеркалам.
 
 
Там у них борзел Кащей,
Хоть и был всех гад тощей,
Чисто дело, с тенквандой,
И просто с жуткою пандой!
 
 
Тут зима, мороз и лёд,
А Кащея раж берёт.
Всех урою, говорит,
А панда катки зорит!
 
 
Хочет посадить бамбук,
Что б свежий был, из первых рук!
А у Яги свой интерес,
Отвергает сей прогресс!
 
 
Повстречались средь снегов,
Мордобой – без дураков,
Бабка в рукопашке – Бог,
Но, и враг в борьбе не плох.
 
 
Панда лезет кровь пустить,
Не готовая простить,
Бабка ей спустила шкуру,
В клочья всю её фигуру.
 
 
Всё в крови, на льду ведь дело,
Бабка действует умело,
Костяною бьёт ногою,
И Кащею не до бою.
 
 
До яйца дошли проблемы,
Выпал тут Кащей из темы,
А старушка, вырвав почки,
Съела их, дойдя до точки.
 
 
Ливер сожрала и кожу,
Плюнула Кащею в рожу,
И ушла к себе в избу,
А Кащею гнить в гробу.
 
 
Громкий плач тут вдруг раздался,
Мальчик горько разрыдался,
Папа в разум не возьмёт,
Может мальцу чего-то жмёт?
 

Телефон

 
В снятой трубке только фон,
Спит, похоже, телефон.
Сам-то здесь, а шумом ввысь,
Ты попробуй, подивись.
 
 
В нём космический прибой,
Да планет и звёзд гобой,
Может это с дальних стран
Мысли рвутся на таран.
 
 
Расшифруем – запоём,
Так расширим окоём,
Что от нас до Гончих псов
Лёту несколько часов.
 
 
Перво-наперво на Марс,
Аэлиты быт не фарс,
Жизнь сама там сказку рвёт,
Миф в реальность, что живёт!
 
 
Взял я трубку, слышу в ней,
Вдруг оживший мир теней,
Фраза эта не ко мне,
Просто плачь по той стране!
«Атэо утара Аэлита!»
 

Леса под Гжелью

 
Ах, вы, рыжики солёные,
Да «абрамия губа»,
Джинсы дымом просмолёные,
И лосей в лесу труба.
 
 
Гжель, за ней болот немеряно,
Хмурый, смешаный лесок,
Всё исчислено, проверено,
Василёк и колосок!
 
 
Тракторами рассечёная,
Наша русская земля,
Там где ёлочка точёная,
Да с овсом лежат поля.
 
 
Кабаны на ночи в полюшко,
Волки, лисы, тьма зверей,
В сарафане сером долюшка,
Под присмотром егерей.
 
 
Там черники с костяникою,
Да брусники просто тьма,
И малина с земляникою,
Нет там горя от ума!
 
 
Наше, русское, родимое,
Не отдать и не продать,
Это просто счастье зримое,
Нам святая благодать!
 

Страдания креакла

 
Где Мордор и орки где?
У тебя на бороде!
Глаз разуй и оглянись,
Силы тьмы тут собрались!
 
 
Посмотри на их прикид,
Диковатый внешний вид,
Это ж общества отброс,
Ну, в природе перекос!
 
 
Ты подумай, что творят!
Просто так и говорят,
За Россию – до конца,
Все, от сына до отца!
 
 
Патриоты, иху мать,
Им бы только есть и спать,
Да работать от души
Пусть за мелкие гроши!
 
 
И за Путина горой,
За неправедный наш строй,
Нет что б сдаться, взять и лечь,
Сами так и лезут в печь!
 
 
То им в Грузии война,
То им Крым что мать родна,
А сейчас с ума сошли,
Взяли в Сирию вошли!
 
 
Нет, что скажет Вашингтон,
На нелепый ихний тон,
Ведь как с равным говорят,
И угрозами сорят!
 
 
Мол, в миру мы все равны,
Всех учитывать должны,
Пупа нету среди нас,
Мир огромный ананас!
 
 
Дольки вместе, дольки врозь,
Людям души не морозь,
Без различий нету стран,
Не бери их на таран!
 
 
Это ж надо, что несут,
Так ведь души не спасут.
Тряханёт нас старший брат,
Будут санкции в обрат.
 
 
Слушать надо умный люд,
И без всяческих прелюд,
Ох, забрать бы только власть,
Тут всем оркам и пропасть!
 

Были времена

 
Какая музыка играла,
Какие типы ране жили!
Открыты были все забрала,
С ягнёнком лев и те дружили.
 
 
Паслись все равно в райской куще,
Чего-то ели, что-то пили,
И вот в такой событий гуще
Совсем ни разу не убили.
 
 
Но, размножалися со смаком,
Поскольку сняты были меты,
Барались все, кто так, кто раком,
Но, только нелюди планеты.
 
 
Ну, а цветочек мирозданья,
Смотрел, вздыхал, глядя на Еву,
Поскольку божии созданья
Себя не относили к хлеву!
 
 
Сперва не выдержала баба,
Смотря вокруг, где шли процессы,
Тут лезла в раж любяя жаба,
А человеку лишь эксцессы.
 
 
Адам вмешался не совея,
Любовный пыл объял планету,
Ведь дело не в советах Змея,
А в том что выбора тут нету!
 
 
Плодиться, значит размножаться,
Никак нельзя без секса вчуже,
Нельзя без этого рожаться.
И вместе жить, жене при муже!
 
 
Всё остальное измышленья,
Лишь змей присутствовал при акте,
Да ведь и змеи не поленья,
С подругой бдят при жизни факте!
 

Ненависть

 
Салям алейкум – Алейхем шолом,
Шарфы и пейсы – «жало» со стволом,
И пораженья, нету тут побед,
Как говорится, восемь бед в обед!
 
 
Земля одна, и испокон веков
Здесь тот кто выжил, жал без дураков.
Арабы, турки – на евреях гнёт,
В бараний рог их шариат согнёт.
 
 
Что интересно, их давили все,
Египет, Вавилон в своей красе.
Суровый Рим рассеял местный цвет,
И вот алия, римлянам ответ!
 
 
В двадцатом веке сильным стал еврей,
Но, не сказать, что также стал мудрей!
Арабы в положении скота.
Смирятся? О святая простота!
 
 
Но вот опять порвалась связь времён,
Зелёный с чёрным в пламени знамён.
Арабы тоже с памятью народ,
Да и одних с евреями пород!
 
 
Жестоковыйны вы евреи тут,
Таков вам время выдало статут,
Так и араб, твой двоюродный брат,
Ломить пойдёт, не ведая преград!
 
 
Запомнить надо, бесов – легион,
Назад, в свиней, ну, не полезет он!
Возьмутся миллионы за ножи,
Израиль, вот тогда не задрожи!
 

Приснится же такое дело!

 
Вышел дед Степан к пригорку,
Сел, достал свою махорку,
Скоромиздил «козью ногу»,
Закурил, прогнал тревогу!
 
 
Он вчера перестарался,
Перепил, с старухой дрался,
Получил в башку ухватом,
И, без вины, стал виноватым!
 
 
А проснулся утром рано,
В ванне кафельной у крана,
Рядом девица краса,
И всё ей божия роса!
 
 
Дед бежать, порты хватая,
От напастья улетая,
На ходу влез в сапоги,
Да рубашку и портки!
 
 
Потому как эту девку
Мог использовать на спевку,
Ну, а если там по делу
Так староват он будет к телу!
 
 
Как назло опять споткнулся,
Со ступенек навернулся,
Ё-маё, да он в лесу,
И влез на девицу красу!
 
 
Влез-то влез, да толку мало,
Не идёт процесса жало,
А девица с разворотом
Вбилась в челюсть апперкотом!
 
 
Помутилася природа,
Явно в мире непогода,
Дед вступает в мир иной,
Тьма тяжёлою стеной!
 
 
Пробужденье, холмик с травкой,
Дед кайфует с голой навкой,
Курит гордо самосад,
И толкует про «Моссад»!
 
 
Мол, бывал в еврейском «СМЕРШе»
Соломоны где и Герши,
Там порядок наводил,
Но, ни разу не сблудил!
 
 
Он и с ней блудит не станет,
Честь семьи – не хрен в кармане,
Вопиёт, люблю старуху,
И эту навку хвать по уху!
 
 
А очнулся на перине,
Посмотрел в глаза Ирине,
Старой любящей жене,
И понял, был в глубоком сне!
 
 
Дале всё покрыто мраком,
Любопытным дуля с маком!
Так уважил дед Иринку,
Что заработал четвертинку!
 

Индусские открытия!

 
Хана нам всем надысь, ребята,
А всё наука виновата.
Один индийский мудаёб
Вчера открытие огрёб!
 
 
В одно и тоже будет время
Цунами и вулканов бремя,
Американский континент
Разорван будет за момент.
 
 
Останутся четыре части,
И воспоследуют напасти,
Дойдёт и до Европы дело,
Падёт её девичье тело!
 
 
Хана не минет и Китая,
Коснётся, мимо пролетая,
Затопит метров так на триста,
Во что учёный верит исто!
 
 
Но, уцелеет мир индусов,
Пройдёт здесь время без искусов,
Учёный родом был из Дели,
И не схотел, что город съели!
 
 
А вот со льдами Антарктиду
Индус вчера не дал в обиду.
Сказал, что прочь уйдут снега,
Жизнь забурлит наверняка!
 
 
Там человеки поселятся,
Так остальные пусть не злятся,
Сварганил Шива это дело,
Вперёд индусы смотрят смело!
 

Гниль в датском королевстве!

 
Цок, цок, бегает жираф,
Хорошо в вольере среди трав.
Только он какой-то не такой,
Спели мы ему заупокой!
 
 
А потом скормили тушу львам,
Хоть и был всемирный шум и гам,
К ногтю животину, а за что?
Дети позабавились зато!
 
 
А теперь ещё аттракцион,
Предлагают гордо опцион.
Получите, дети два в одном,
Звери, и на вскрытьи кишки с гавном!
 
 
Грозный лев покинул этот мир,
Будет вскрыт мультфильмов ваш кумир.
На глазах детишек за момент
Пат анатом изречёт коммент!
 
 
Гамлет был датчанин и косил,
Месть свою врагам он в голове носил,
Но, до потрошенья царских лиц
Опустился за короткий блиц.
 
 
А сейчас датчане не в себе,
Мир смущают с разумом в борьбе.
Дальше – туалеты из стекла,
Что бы сущность Дании видна была!