Текст книги "Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле. Поэзия"

Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле
Поэзия
Михаил Буканов

© Михаил Буканов, 2017

ISBN 978-5-4485-5819-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ломом подпоясанный

 
Чисто тоже складуха.
 
 
Заяц лом в лесу нашёл,
Прямо к клубу подошёл,
Опоясался ломком,
И сидит себе молчком!
 
 
Ничего не говорит.
Матерочком не сорит,
Самокрутку закурил,
И большую сотворил.
 
 
Сразу видно, время есть,
Наяву всех зайцев спесь,
Мол, мы первые в лесу,
Я сегодня драл лису!
 
 
И любого отдеру,
А потом в свою нору.
Зайцы мы, народ лихой,
Мы не пахари с сохой!
 
 
Призадумался народ,
Вроде, в целом, не урод,
Что ж с того, что он косой?
Волк, он тоже вон босой!
 
 
И никто не смог понять,
Зайца нынче не унять.
Никуда он не уйдёт,
Так как здесь медведя ждёт!
 

Шнифер

 
Осыпался тихо шифер,
В крыше чёрная дыра,
На охоту вышел шнифер,
Сейф расколет до утра!
 
 
Мастерство, мол, не пропито.
Медвежатнику не грех,
Сделать дело шито-крыто,
И на дно, запить успех.
 
 
Распахнулись сейфа створки,
Вместо денег пустота.
И менты вокруг, как с горки,
Нет счастливого понта!
 
 
Тут же голос: Хватит, снято!
И чего-то про дубляж,
Вишь ты, солнце виновато,
Оттого ажиотаж!
 
 
Ну, а я иду по роли.
Всю удачу растеряв,
Буду тосковать по воле,
В матерочке кучеряв.
 
 
Тут прозрение наступит,
Всё, в натуре, осознав,
Совесть путь к свободе купит,
Средь каналов и канав.
 
 
Стану первым в лесосплаве,
Буду пайку получать,
Приговор придёт в маляве,
Надо, мол, порча кончать.
 
 
Да пошло оно всё к Богу!
Хватит, можно и домой!
И пошёл артист в дорогу,
Без конвоя и живой!
 
 
И взяли вещи соседей своих!
 

Let my people go!

 
По пустыням по Синайским
Моисей народ пасёт.
Люди не с настроем майским,
Каждый скарб с собой несёт.
 
 
Прихватили на дорогу
У людей хурду-мурду,
А теперь молитвы к Богу,
Просят вникнуть в их беду!
 
 
Бросить – не могу, о Боже!
Я ж еврей, пойми меня!
Но, и так идти не гоже,
Эта ноша для коня!
 
 
Сорок лет в пути евреи,
Те кто вышел – умерли,
Ну, так дети не мудрее,
Сохранили, донесли!
 
 
Вот она, земля Завета,
Полна мёдом с молоком.
А в Египте ждут ответа,
И вопрос стоит торчком!
 
 
Всем народом обокрали
Вы, евреи, пол страны,
Как воры потом удрали,
Что б спокойно видеть сны.
 
 
Да ещё на нас наслали
Дождь из крови, пёсьих мух!
На приличье смаху клали
То о чём не надо вслух!
 
 
И теперь вы там сидите
В медовухе с молоком,
И на нас слова цедите,
Так что грязь летит комком!
 
 
Погодите, огребёте,
Не пройдёт две тыщи лет,
Как страну вы проебёте,
Здесь останется скелет!
 
 
Расточит вас Ра по свету,
Побежите вы опять!
Мы кладём проклятья мету,
И вернётся время вспять!
 
 
Любит троицу природа,
Третий шанс евреям дан!
Но, для этого народа
Наготове чемодан!
 
 
Сами ль разбегутся снова,
Или враг прогонит прочь,
Тут порочна вся основа,
Впереди сплошная ночь!
 

Мёртвый лев или живая собака!

 
Говорят, зачем Матросов
Грудью лёг на пулемёт?
Жизнь бы шла без перекосов,
И чего его неймёт?
 
 
Отлежался, отсиделся,
Поутихло, так вперёд!
Да ещё и огляделся,
Он же, сдуру, на смерть прёт!
 
 
Пусть другие мчат в герои,
Мёртвый хуже чем живой!
Так пошло ещё от Трои,
Те кто выжил, с головой!
 
 
Жил когда-то старый Шлёмо,
Соломон, что б быть ясней,
Он изрёк, что всем знакомо,
И прижилось средь людей!
 
 
Хуже простенькой дворняжки
Павший на сраженьи лев.
Близость собственной рубашки,
Прославлялась до небес.
 
 
Русским плен был хуже смерти,
Мёртвым сраму нет в бою,
Против них хоть Ада черти,
Место воина в строю.
 
 
За друзей на доты грудью,
За страну и на таран!
Пусть печален лях со жмудью,
И ещё с десяток стран.
 
 
Ничего не изменилось,
Дух Матросова живой.
Нам Победа не приснилась,
Не лежать Руси травой!
 
 
Пусть война и не отрада,
Хреноту не городим,
«Чужой земли и пяди нам не надо,
Но и своей вершка не отдадим!»
 

«Нет доли лучше, чем жизнь отдать за други своя!»

«Лучше быть убитому, чем полонёному. Ибо мёртвые сраму не имут»!

Князь Владимир.

Головная боль

 
Ты чего болишь, голова?
Это ты совсем не права!
Не своё на себя берёшь,
Надорвёшься так и умрёшь!
 
 
Дятел тоже не конь в пальто,
В древо долбится он просто,
Голова его не болит,
И никто его не хулит!
 
 
А тебе все проблемы всласть,
Обсуждаешь страну и власть,
И пытаешься всё решить,
Что бы с совестью не грешить!
 
 
Голова – это что бы есть,
А не склад, где хранится месть,
И не знаний таких оскал,
Что б топор за измену ласкал!
 
 
Можно дверь открыть головой,
Можно жить просто трынь-травой,
Голова и душа болят,
Если ведают, что творят!
 

С точки зрения

 
С точки зрения АТО
Ты никто, и я никто.
Посмотрел солдат в прицел,
Вот и будешь ты не цел!
 
 
Сепар ты и колорад,
Коль загнёшься, укр рад!
Ты ж не бобик у ноги,
Значит, мы для них враги.
 
 
Нет людишек на войне,
Цель мишенью на стене.
Ты не жертва, просто враг,
Ну, так под откос, в овраг!
 
 
А для нас они – укроп,
Бандерлоги из Европ.
Все нацисты, масть СС,
Злобный профашистский бес!
 
 
Укры, что ты с них возьмёшь?
Даже руку не пожмёшь,
Людоеды во плоти,
Нам преграда на пути!
 
 
Укра легче истребить,
Чем его нам полюбить,
С укром нас не примирить,
Что ж словами тут сорить?
 
 
Два солдата – две страны,
Это стороны войны.
У спалённых хат и жит
На осинах лист дрожит.
 
 
Не уступят, не простят,
Злость нисколько не скостят.
Как им в жить в одной стране,
То неведомо и мне!
 

Приснится же!

 
Долбит дождик по бушлату,
Серо небо, моросит.
Сквозь туман, как через вату,
Огонёк вдали висит.
 
 
Что горит на горизонте,
В склад попали, или как?
Из тумана вниз на зонте
Мери Поппинс, во гуд лак!
 
 
Вместе с ней лиса Алиса,
И Снегурочка с мешком!
А Шушара, злая крыса,
Приканала к нам пешком!
 
 
А потом с небес спустился
Огромадный парашют,
Наш народ давно постился,
И рванул тотчас «На пшут»!
 
 
Кукол разных ненадутых
По две штуки на бойца,
Для прямых херов и гнутых,
Ну, для всякого конца!
 
 
И ещё бойцам достался
Полевой ликёр «Шартрез»,
Тут же каждый намахался,
Все упились позарез!
 
 
Вдруг я чувствую, толкают,
А потом, ваще, трясут.
Автомат мой умыкают,
Матерком меня несут!
 
 
Надо срочно просыпаться,
Слышу: Сука! Ты же спишь!
Ты не спать пришёл, а драться,
У меня не пошалишь!
 
 
Разводящий с караулом,
Матершина, снят с поста.
Весь я тут в страданьи снулом,
Вместо сна лишь пустота!
 
 
Вот сижу, окошки в клетку,
Могут сдуру расстрелять.
Особист поставит метку,
Мол, заснул в траншее, ****ь!
 
 
Жаль конца я не увидел,
Разбудили невпопад,
Я б Снегурочку обидел,
Под словесный водопад.
 
 
Правда вся из снега дура,
Кто рискнёт с такою в трах?
Но, отличная фигура,
И фантазии размах.
 
 
Ладно, надо просыпаться,
А ла гер, ком а ла гер.
Повинюсь и буду драться,
Шло бы всё оно во хер!
 

Тишина

 
«Человек – двуногое, без перьев!»
«Нет, но, всё же вертится она!»
Разрывая сети прочных вервий,
Людям помогала тишина!
 
 
Иногда в казарменном раздрае,
Или на просторах площадей,
Приходила людям мысль о Рае,
Созданном Всевышним для людей!
 
 
На просторах первозданной суши
Человек с подругой, тишь вокруг!
Только Змей чего-то шепчет в уши,
Евы вновь приобретённый друг!
 
 
Нет ни общих кухонь, ни соседей,
Коммуналки где-то там, в веках,
Бродишь среди ланей и медведей,
И подругу носишь на руках!
 
 
И ни катаклизмов, ни цунами,
Рай земной, цветы и тишина!
Только двое первых на поляне.
Как нужна тут Змея крутизна!
 
 
Что бы влез, сказал: «Вокруг глядите,
Все плодятся, размноженья сыть!
Для чего вы голыми сидите?
Трахаться пора, а не дружить!»
 
 
И пошло, поехало, попёрло!
Заселилась тучная Земля.
Но, виденье ножиком у горла,
Ты да я, а кроме тополя!
 
 
Да ромашки, да кусты сирени,
Шёлковая ласковость травы.
И опять одни, и слились в тени.
Расплодимся, коли мы живы!
 

Рыжие

 
Валентина, Валентина!
Что страдаешь в тишине?
Я, по-жизни, не скотина,
Да женитьба не по мне!
 
 
Сам я сильно очень рыжий,
Ты как пламень у костра,
Говорит народ бесстыжий,
Что спалим мы пол села!
 
 
От таких отца и матки
Опалёныши пойдут.
Так с народа взятки гладки,
Но, детей с ума сведут!
 
 
Про меня давно брехали,
Что я дедушку убил!
Но, потом попритихали,
Больно я их сильно бил!
 
 
Знаешь что? Пошло всё в баню,
Наплевать нам на молву.
Я ж любовь свою арканю,
Раз тебя я не зову.
 
 
Предлагаю руку с сердцем,
Хоть сегодня под венец!
Оба мы с небесным перцем,
Разговорам всем конец!
 
 
Дети будут наши рыжи?
Нам-то что с тобой теперь?
Навостряй, Валюха, лыжи.
Отворяй милому дверь!
 

Зомби Зина

 
Раз поймали Зину,
На ночном бульваре,
Сунули в корзину,
И околдовали!
 
 
Страшные аббаты
В зомби превратили,
Им всем целибаты
Сущность извратили.
 
 
Мол, аббат не может
С женщиною слиться!
Зомби тут поможет,
Папа может злиться!
 
 
Им такая дама,
Это то, что надо!
Ну, находка прямо,
Пусть она из Ада!
 
 
Зине всё до фени,
Кто там с ней и сколько,
Шастают как тени,
Шантрапа и только!
 
 
Тело как резина,
Чувства нет в помине,
Только помнит Зина,
О другой картине.
 
 
Денежки на бочку,
Коли трахал даму!
Деньги ставят точку,
Убирают драму!
 
 
Взмыло ретивое,
Память возвратилась,
Зеркало кривое
В жизни очутилось!
 
 
Дань берёт деньгою,
Собрала товарок,
Куклой дорогою
Клирикам подарок!
 
 
А потом восстала,
Стала жертвы кушать!
Два клыка-кинжала,
Любит вопли слушать!
 
 
Постепенно съела
Девка всех аббатов!
Нагуляла тело,
Первая средь катов!
 
 
Папа проклял деву,
Мол, вампирша, гада!
Зря поддался гневу,
Зинка не из Ада!
 
 
Просто держит мазу
Русских проституток!
Заплати, и сразу,
Иль удел твой жуток!
 

Загадка

 
Не мычит, не телится,
По дороге стелется.
Тут Ай-кью не нужно, друг!
Не широк ответов круг.
 
 
Это ветер, – ты решил,
Но, с ответом поспешил,
Горячо, да не попал,
Только первый шанс пропал!
 
 
Ваня вечером домой,
После суточек с кумой?
Интересен вариант,
Но, и он не адамант!
 
 
Так, давай, в последний раз,
На ответы ты горазд.
И дракон сглотнул тайком,
Облизнувшись языком!
 
 
Только парень ждать не стал,
Парашют рукой достал,
Да и прыгнул со скалы,
Вон, летит как все орлы!
 
 
Разозлился наш дракон,
Ну, гудеть как геликон.
Будешь тут дудеть в дуду,
Коли упустил еду!
 
 
И чего я речь завёл?
Я дракон или осёл?
Съел бы сразу, был бы прав,
Так на дурость нет управ!
 
 
Заболтал себе обед,
Скука тут виною бед!
Не с кем мне поговорить.
Чем бы червячка сморить?
 

Поэты российские

 
Был великий поэт ходок,
И чужой не щадил чертог.
Стольким дамам знакомым был,
Что и счёт-то вести забыл!
 
 
Говорят, чей хрустален дом,
Не бросает каменья в нём!
У поэта жена-краса,
А у общества есть глаза!
 
 
Чёрной речкой встала зима,
И на Мойке серы дома.
Там теперь не живёт поэт,
В мир иной, и во цвете лет!
 
 
Написал студент похабень,
Сексуальную поебень.
И язык хороший, простой.
Посчитал это шуткой пустой!
 
 
А его вдруг в солдаты враз!
Сам царь-батюшка дал приказ.
Так и умер во фрунте студент.
Не раскаявшись на момент!
 
 
Юнкерок был отменно лих,
Первый в рубке, отменен стих,
Подпоручиком вышел в полк,
А судьбина зубами щёлк!
 
 
На поэта великого смерть
Колебнуть решил круговерть!
Все виновны, один он прав!
Офицер не смирил свой нрав!
 
 
Результатом дуэль была,
Пуля-дура его нашла,
И ушёл он в расцвете сил.
Говорят царский двор скосил!
 
 
А теперь поэтам лафа,
Никому не нужна строфа!
Написал, прочитал и рад!
И не кисел совсем виноград.
 
 
И никто тебя не убьёт,
Хоть чего ты швыряй в народ.
Всё, поэты, пришла хана!
И поэзия не нужна!
 

Пришла наконец!

 
Синими тропинками сна
Прилетела дева-весна.
Вон пичуга что-то орёт,
И по виду видно, не врёт!
 
 
Высоко гусей косяки,
Небо режут птичьи полки.
А с котами полный отпад,
Захлестнул весны водопад!
 
 
Бледны крокусы и хрупки,
По утрам на лужах катки,
Желтизна нарцисов везде,
Солнце зайчиком на воде!
 
 
А тюльпаны созвездьем грёз,
Элегантней и краше роз,
Просто рядом, среди травы.
Я люблю их цветы, а вы?
 
 
Тоже ландыши я любил,
Каюсь, сам их рвал и губил.
Не растут они вовсе здесь.
Каллы белые – это есть!
 

Пицца

 
По амбарам помели,
По сусекам поскребли,
Ну, видать, плохи дела,
Но, пицца вкусная была!
 
 
Особливо если сыр
Есть помимо сырных дыр.
Да огромный помидор
Пицце придаёт задор!
 
 
Зелень с грядки и чеснок,
Как излишеств всех венок.
Перец красный лёг стручком,
С этой пиццей всё пучком!
 
 
Ей пирует нищета,
Установка здесь проста,
Если в доме есть мука,
Кормит пицца бедняка!
 
 
Но она не колобок,
Хоть и не имеет ног!
Нету мыслей в мир уйти,
Ей пути не по пути!
 
 
Это пиццу не спасло,
И повсюду разнесло.
Ну, куда там колобку,
Пусть кимарит на боку!
 
 
Хоть и русский элемент,
А форшмачит всех в момент.
Это ж истиный чушок,
Вот такой за ним грешок!
 

Муравия

 
За далёкими морями
Есть страна Муравия,
Управляема царями,
Царство равноправия!
 
 
А сейчас царём над всеми
Сам пресвитер Иоан,
Если говорить по теме,
Он пример для прочих стран!
 
 
Нету там авторитетов,
И законов тоже нет,
Вместо всяких пиететов,
Есть на всё один ответ.
 
 
Все равны, дурак и воин,
Землепашец и скобарь,
Каждый правом удостоен,
Выше всех лишь Государь!
 
 
Бабы женщинами стали,
И, естественно, равны,
Сила воли вроде стали,
Сами всё решать вольны.
 
 
Дети тоже наособку,
Их обидеть не моги,
Старших все права в подсобку,
Для свобод они враги!
 
 
И живут благочестиво,
Рай, и прямо на Земле.
До чего же врут красиво,
Вона, четверть на столе!
 
 
Так мечтали наши предки,
О свободе миф любя!
Но, дела такие редки,
Слишком любим мы себя!
 
 
Если в крае кто сильнее,
Да в руках его копьё,
Сто процентно тут вернее,
Соберёт вокруг смитьё.
 
 
И покажет коко с соком
Тем которые слабей.
Вряд ли ты пойдёшь с упрёком
Если лозунг «Слабый? Бей!»
 
 
А мечтать оно не вредно,
Средь диванов и ковров.
Ну, не хочешь жить ты бедно,
Так паши, и будь здоров!
 
 
Просто равных нет на свете,
Нам в различиях идти.
Голышом в роддоме дети,
Ведает Господь пути!
 

За рыбу гроши

 
Отдай за рыбу гроши!
Да за какую рыбу?
Не рыба это, воши,
Тебя бы, гад, на дыбу!
 
 
Вы ж рыбу мою брали,
Теперь платите деньги!
Мы рядом лишь стояли.
Тебя б в петлю на стеньги!
 
 
Так вона же, в авоське.
Ты говоришь про это?
Да на глоток тут Моське.
Ну, жди кончину света.
 
 
Не брал я рыбу, точно.
Деньгами не бросаюсь.
Спешу по делу срочно,
И вас не опасаюсь!
 
 
Безмен был пущен в дело,
История простая.
Лежало вяло тело,
В объятиях минтая!
 
 
Опять за рыбу гроши?
А на колу мочало!
Пургу в словах пороше
Не начинай сначала!
 

Мизантроп

 
Человечек на стене
Кажет серпы, вроде, мне.
Ясно вижу рта оскал,
Ни хрена себе накал!
 
 
Да и в жизни столько зла,
Вонь от каждого козла,
Всякий так и норовит
Ять поставить в алфавит!
 
 
На работу сколько лет
Я таскаю свой скелет.
Заработал геморрой,
Но, не стал страны герой!
 
 
Дома бабища-жена,
Говорит, что влюблена.
Врёт, конечно, сукота,
Если любит, то кота.
 
 
Тоже он у нас не прост,
Придавил случайно хвост,
Так мне руку распахал,
Да ещё орал нахал!
 
 
Нету в обществе людей,
Или пидор, иль злодей.
Бабы тоже хороши,
Не найдёшь у них души!
 
 
Я один кристально чист,
И в работе просто ист.
Где мой галоперидол?
Глюк хватает за подол!
 

Наша империя!

 
Велик был Рим, его знамёна
До скал Британии дошли.
Сражались даки иступлённо,
Но, всё ж лишились всей земли!
 
 
И в Самофракии румеи,
И Митридат лежит в пыли.
До скал Кавказа, словно змеи,
Легионеры мощно шли!
 
 
Константинополь вместе с Римом,
Орёл двуглавый в небесах,
В стремлении неистребимом
Замедлить время на часах.
 
 
Но, где-то там, в тиши и дали,
Среди болотистых лесов,
Другие силы подрастали,
Менялись векторы часов.
 
 
И щит прибит к вратам Царьграда,
Русины в Плиске на постой.
Крушеньем вех, истоком Ада
Явленье истины простой!
 
 
Два Рима дадены от мира,
Грядёт последний, третий Рим!
Судьба двух прежних будет сира,
И новый победитель зрим!
 
 
Пускай не сразу, постепенно,
Через разрухи и бои,
Но, мерно, точно и отменно
Взрастёт Империя в крови!
 
 
И град Корсунь во время оно
Освятит новое дитя.
Есть третий Рим, тут всё законно,
Он здесь, столетия спустя!
 

Были дела

 
Эскадрон бойцов РККА,
А вокруг просто горы песка.
Где-то бродят там басмачи,
И не хочешь, в песках торчи.
 
 
Эскарон – это сотня коней,
Сотня всадников, горечь дней.
От колодца к колодцу война,
А вода, она всем нужна!
 
 
Уч-Кудук – три колодца здесь,
Командир получает весть,
Там стоит басмачей отряд,
И желаньем уйти горят!
 
 
Их до тысячи, скарб, обоз,
Это вам не букетик роз.
Пулемёты, клинки, винтари,
Командир, людьми не сори!
 
 
Бой был грамотно проведён,
Пулемёты прорезали сон,
Полетели гранаты затем,
Клич «Даёшь», как закрытие тем.
 
 
Остр и быстр РККА клинок,
Ничего там басмач не смог.
Вперемешку лежат на песке
Сотни павших в смерти тоске.
 
 
Но, и бабы ихние здесь,
И детишки убитые есть,
В плен сдались человек до ста,
В город их, а совесть чиста!
 
 
Кочевало племя в Кашгар,
Переждать там войны нагар,
Власть Советская не нужна,
Значит будет и здесь война!
 
 
Что народу России приказ,
Коли муфтия есть наказ?
Вот и шли уйгуры в Синцзян,
Где приволье и гаолян!
 
 
Для одних они басмачи,
Для других в перелёте грачи.
Только племя погибло в боях.
Все не правы тут на паях!
 

Иблис

 
Исчадье огненного Ада
Летел стремительно Иблис,
Туда, где рождена прохлада,
Мороз и ветер там сошлись.
 
 
На скалах Северного моря,
Далёких от его пустынь,
Подухариться на просторе,
Под лозунгом: Иблис, остынь!
 
 
Иблис рождён огнём Вселенной,
Дух солнца, ярости пожар,
В его энергии нетленной
Привет от солнечных стожар.
 
 
Внизу Лапландии просторы,
Тут видит наш Иблис дворец,
Вокруг ледовые узоры,
И в самоцветах весь торец!
 
 
Коль есть дворец, так есть хозяйка,
Подумал сходу удалец,
Хотя и не плюшевый я зайка,
Но, ничего себе малец!
 
 
И резко, иммельманом, сходу,
Влетает как к себе домой.
Поставив на уши природу
Своею буйной головой!
 
 
Здесь ледяная королева
Готовилась уйти в кровать,
Была она, по-жизни, дева,
Ну, кто её мог фаловать?
 
 
Иблису не нужны резоны,
Лишь страсти ярой слышит звон,
И через все судьбы препоны
Девицу бабой сделал он!
 
 
Она растаяла в мгновенье,
В стремленьи чувство испытать,
Ушла в глухое исступленье,
И ощутила благодать!
 
 
Они сошлися, лёд и пламень,
Раздался взрыв и свет погас.
Похоже кремень лёг на камень,
Взорвался огненный фугас.
 
 
Перемешались льда осколки,
И сила плазменной струи,
А вскоре инея иголки
Как патанатом в шов вошли.
 
 
С тех пор дела покрыты мраком,
Но, вот с природой хренотень,
Она, похоже, встала раком,
Наводит тени на плетень!
 
 
То холода совсем не к месту,
А то нелепая жара!
Природа нежится в сиесту
У леденящего костра!
 

Огород

 
Раз на заднем на дворе я
Поустроил огород,
Мол, на местном солнце зрея,
Овощной взойдёт народ.
 
 
Лучше было не пытаться,
Здесь кругом одни враги,
Где ж за урожаем гнаться?
Звери тут не дураки!
 
 
Белки с рьяным оживляжем
Мой восприняли почин,
Огород стал ихним пляжем,
Да и местом для харчин!
 
 
И позвали всех с округи,
Мол, тут праздник, заходи!
Налетай, питайся, други,
И семью с собой веди!
 
 
Птицы реют просто тучей,
До меня не жрали што ль?
Крысы кучкою могучей
Добывают здесь фасоль!
 
 
Из земли полезли разом
В палец толщиной хрущи,
Птицы не клюют, заразы,
Вот они и не тощи!
 
 
Клубни с грядок посжирали,
Все склевали семена.
И при этом всё орали,
Птицам чужда тишина!
 
 
Так что фермер я неважный,
Просто даже хероват!
Но, порыв – зело отважный,
В целом, я не виноват!
 
 
Засадил я всё травою,
Красота, холи, стриги!
Коли думать головою,
Пригодятся и мозги.
 
 
Овощей вон магазине
Сколько надо, знай бери!
Каждый фрукт – в своей корзине,
Коль не спец – не мастери!
 
 
И дела не так и плохи,
Мясо есть, разжёг мангал,
Всё же москвичи не лохи,
Что звериный мне кагал?.
 
 
Под салат, да с шашлыками,
Хорошо идёт вино.
В гамаке под облаками
И поспать немудрено.
 
 
Ох, тяжёл ты труд крестьянский,
Всяко там копать, полоть!
В битве с силой окаянской,
Укрепляя дух и плоть!
 
 
Я ж дремлю себе в тенёчке,
Ветерок пропах дымком.
И лежу на пятой точке,
Ясно дело, всё пучком!
 

Народное в нас

 
Нет неким строчкам тлена,
Задумался поэт.
«Во мху я по колено»,
Изящно как сонет!
 
 
Вот так пошло издревле,
Народом прирастать,
Шутил мужик о ебле,
И нам оно подстать!
 
 
Порою мы тоскуя,
Приняв на грудь семьсот,
По старому быкуя,
Приходим в пик красот.
 
 
И лезут анекдоты,
На месте матерок.
Любые антидоты
Ну, не идут нам впрок!
 
 
Российские диктанты-
Раскрутка пацанов,
Не пишем же мы стансы,
Порхая из штанов.
 
 
Нет, мы берём частушки,
Вся лексика для нас.
Да сам великий Пушкин
Любил народа глас!
 
 
И живы прибаутки
Российской старины.
Цинично злые шутки,
Всем нам сейчас нужны!
 

Мечты Чучундры!

 
Плаксивая Чучундра рыдала под навесом,
Напрасно жду, мол, принца с червоным интересом!
Никто не замечет поползновений к браку,
Наоборот, мечтает влепить какую каку!
 
 
И где ты принц, который прискачет на собаке,
Котярам наваляет в ужасно страшной драке,
Меня спасёт из плена, да увезёт с собою,
А я отдамся страстно в объятия ковбою!
 
 
Мой принц построит домик, возможно, даже в Рио,
У нашей гасиенды взойдут цветы красиво!
И две вальяжных мыши для всяких поручений,
В запряжке три дворняшки, разъезд для развлечений.
 
 
На берегу лагуны мы с принцем, он в экстазе!
И на меня всё лезет, упорней в каждом разе.
Да я то не игрушка, порвёт вот-вот на части,
И я ему по роже, для охлажденья страсти!
 
 
Вот не хрена дела-то, ну, просто мрак и тундра,
Скончался принц мой милый, – заплакала Чучундра!
Рыдает под навесом больших размеров крыса,
За этим наблюдает гроза Чучундры Киса!
 

Страх

 
Тихо вода здесь по трубам бежит,
Слышно, как кто-то и где-то дрожит.
Но, непонятно, всё жутко и мрак,
Сверху на всё государственный зрак!
 
 
Помнится в древности старый тиран
Для представителей избранных стран
Вышел, и в поле подстриг колоски,
Что возвышались, порезал в куски!
 
 
Так вот, без слов, только жестом одним,
Он показал всем кто властью храним,
Что надо делать с стремление быть,
Вычислить, после убить не забыть!
 
 
Не вылезай на поверхность, таись,
Даже не думай ты выпорхнуть ввысь.
Вон динозавры – мощны, не слепы,
Все полегли, но остались клопы!
 
 
Дикие люди на дикой земле,
Есть автомат и патрон есть в стволе,
Чем переспорить, так легче убить,
Как хорошо безоружного бить!
 
 
В голову пулю, а можно и в грудь,
Что им суждение людь, иль нелюдь.
Совесть – химера, так фюрер решил,
Кто-то из них Бузину порешил!