Текст книги "Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле. Поэзия"

Была жемчужина

 
Где же ты, Одесса?
Вот была и сдулась.
Сатанистов месса,
Да народа снулость!
 
 
Старые шаланды,
Всё полны кефали?
Хер во рту по гланды
С Костей вы жевали!
 
 
Гоцман воскресённый
Вышел бы с наганом.
Город им спасённый
Полон уркаганов!
 
 
Буржуа жируют,
Кабаре открыты,
Пришлые пируют,
Местных карты биты!
 
 
Где любовь к свободе?
Жгут вас, убивают,
И при всём народе
На хер одевают!
 
 
Всё в порядке в доме,
Хорошо живёте?
Коли тело в коме,
Мозг не на работе.
 

Всё не так

 
Мы не любили, но встречались,
Нечасто, что сближало нас?
Года и весны мимо мчались,
Всё так же был далёк Парнас.
 
 
Скорее близилась Голгофа,
Крест становился тяжелей,
Была ещё не катастрофа,
Но убран урожай с полей.
 
 
И только в зрелости глубокой
Я понял, жизнь пошла не так!
Развилка на тропе далёкой,
И чёрный мак, не алый мак!
 
 
Мы тщились пренебречь любовью,
Забыть ненужные слова.
А жизнь из нас сочилась кровью,
И лишь седела голова.
 
 
Любимая! В году печали
Не так решили мы судьбу!
Зачем-то страсти развенчали,
А разобрались лишь к гробу.
 
 
Но, может там, за поворотом,
В другой, неведомой стране,
Послужит мне любовь оплотом,
И вновь мы будем на коне!
 

А любовь была

 
Вспоминая Есенина.
 
 
Меня вы точно не любили.
Сарказм и истинная злость.
Словами едко в сердце били,
И что ни слово, гнева гроздь!
 
 
Считали вы, пора расстаться,
Увы, прошёл накал страстей,
К чему не целому срастаться?
Ну, и язвили до костей!
 
 
Слова совсем не выбирая,
Там матерок был с площадей,
Забыли вы предверье Рая,
И наше место средь людей!
 
 
Я вытирал спиной побелку,
Как будто в страхе тут таюсь,
О, Боже, я же встретил целку,
А нынче с ****ью расстаюсь!
 
 
Я был охаян многократно,
Неужто так я вам не мил?
Ведь мы встречались аккуратно,
Я вроде вас не утомил.
 
 
А может в этом и причина,
Меня манили вы в семью.
Я отказался, дурачина,
Решив, что сбоку подпою!
 
 
Расстаться? Ценная идея.
Как говорят, ну, не сошлись!
Пусть я примерю роль злодея,
Ты на прощание не злись.
 
 
Я через месяц как-то в вечер
Решил и просто позвонил.
Сошлись, и снова был не глетчер,
А гейзер, жаром что фонил.
 
 
И так проходят год за годом,
Есть дочь у ней, и сын при мне.
Россия приросла народом,
И наших две семьи в стране.
 
 
Но, это вовсе не мешает,
Порою стариной тряхнуть!
Судьба кульбиты совершает,
Коли на всё рукой махнуть!
 
 
Фельтикультяпистые стихи
 
 
Фельтикультяпистый Андрюша,
Размазав слёзы по щекам,
Решил, не хороша Марфуша,
Поскольку лупит по рукам.
 
 
Он ущипнул в слепом экстазе
Упругой попы абажур.
И убедился в данном разе,
Что тут у ней сплошной ажур!
 
 
Нет смысла дев хватать без дела,
Ты путь надежде не давай,
Перед тобой живое тело,
Чего ж ты прёшь как на трамвай!
 
 
В делах не будет беспредела,
Коль ясен посланый намёк,
Коль ты посмел коснуться тела,
Так раздувай же огонёк!
 
 
В свирепой бездне устремлений,
Марфушу недооценив,
Толкаясь от своих томлений,
Пацан не понял что гугнив!
 
 
Размазав слёзы по сопатке,
Андрюха с плачем убежал.
Что б записать в своей тетрадке,
Как пред Марфушей не дрожал.
 
 
В нём, может, дремлет Мазо-Захер,
Кто знает истины пути?
Иль просто он шагает на хер,
Да отчего б и не пойти?
 

Русалочкины дела

 
На берегу, среди камней,
Сидело юное созданье,
Тоска и по любви страданье
Слилися воедино в ней!
 
 
Сурово Северное море,
Услышав россказни молвы,
Любой сказать бы мог «Увы»!
И посочувствовать ей в горе.
 
 
На берегу другой уклад,
Нет для русалок перспективы,
Пускай они как сон красивы,
Дела их не идут на лад!
 
 
И этой был удел ужасен,
Какой-то местный Дон Жуан,
Перехватив со сна стакан,
Здесь положил предел для басен!
 
 
Темно ведь в ночь не только в Сочи,
Так наш кретин с бензопилой
Здесь миф страны смешал с золой,
И голову похитил в ночи!
 
 
В далёкой, чуждой ей стране
Когда-то Карла стырил тело,
Ну, громкое же было дело,
И мелкий до сих пор в гавне!
 
 
Зато осталась голова,
Как оказалося, без тела,
А здесь лишь тело и сидело,
Какие тут нужны слова?
 
 
Прикинь, приставив палец к носу,
Вот это тело с головой!
Поверх шелома можно косу,
Морской обвитую травой!
 
 
Изящны маленькие грудки,
Седы усы, медвежий взгляд!
Пускай исчезнут предрассудки,
Их трансвеститы враз спалят!
 
 
Се человек, – кричит Европа,
Неважно, что там между ног!
Ты посмотри, глава и попа,
Не дочка если, так сынок!
 
 
Фантазии немного дики,
Но, толерантность свято чтя,
Не допускаем злобы крики.
Любые допуски учтя!
 

Барков

 
Один наш русский персонаж
Не матершины нёс тоннаж,
А просто ёмко говорил.
Народ его боготворил!
 
 
Барковым звали мудреца,
Придворного елды певца,
В легенды жизнью вознесён,
Он в наши дни был воскресён!
 
 
Мудищевых лихая стать
Позволила ему блистать.
С Екатериной в мифах он
Однажды вышел на балкон,
 
 
Она нагнулась – он воткнул,
И даже глазом не моргнул!
Да так её тут причесал,
Как ни один её вассал!
 
 
И из поручиков восстал
Полковником на пьедестал!
Пусть жизнь его была другой,
Так правда не всегда нагой.
 
 
Зато Лука Мудищев жив,
В стране Россия вдруг ожив.
Живой и дед его, Порфирий,
Что поднимая x**м гири,
Смешил порой царя до слёз,
И остальной смеша народ.
 
 
Пускай немного нецензурны
Баркова строфы, но верны.
Не нам бросать алмазы в урны.
Поэты разные нужны!
 

Анна Керн к Пушкину!

 
Мой друг! Оставьте разговоры.
Не может быть средь нас роман!
Напрасны доводы и споры,
А страсть и чувства лишь обман.
*
Через год.
 
 
Порой читая ваши строки,
Что искромётны и тонки,
В себе глушу любви упрёки,
А сны и мягки и легки!
*
Через год.
 
 
Мой Пушкин! Я же не едина,
В победах славны в свете вы.
Хоть сердце женщины как глина,
Сказать придётся мне « увы»!
*
Через год.
 
 
Я столько лет решала гордо,
Не быть мне вашей никогда,
А вот сейчас зову вас твёрдо,
Что бы сказать одно лишь «да»!
*
Через день. Другу.
 
 
Я уебал ея, случилось!
Зачем я страстию горел?
Так всё обычно получилось,
Похоже, плод сей перезрел.
*
Потом.
 
 
Мой милый друг! Я вам писала,
А вот ответов нет как нет!
В досаде губы искусала,
И сочинила вам сонет!
 
 
Неужто близость лишь в постели
Была нужна вам от меня?
Года минутой пролетели,
Погасли отблески огня!
 
 
«Я вас любил» давно запало в душу,
Но, почему же больше нет вестей?
Чужой покой мольбами не нарушу,
Душа моя могила для страстей!
 

Есенин

 
С синими цветами Тегерана
Чай, а рядом пышно пахлава.
Просто чай, и утром, а не спьяна,
Не болит с похмелья голова.
 
 
Заросла на сердце злая рана.
До Рязани ввек не доскакать!
Тут же пьёт чаи посла охрана,
Ей ещё хурджины в дом таскать!
 
 
Есть средь местных некая чудачка,
С ней бы в поле, вроде показать!
Ничего что бабонька гордячка,
Обломаем, не впервой дерзать!
 
 
И стихи легко ложатся в строчки,
Отдохнул, пожалуй, от страстей!
Мне от баб в Москве сплошные кочки,
Хорошо! Отттуда нет вестей!
 
 
Как по сердцу эта персианка,
Прелести Востока, паранджа!
Тут мне говорят, она армянка.
Ничего, я ж ёбарь, не ханжа!
 
 
И легли в стихи чужие дали,
Шагане и синие цветы.
Верю, избежим мы с ней печали,
Звёзды, ночь, да я, и рядом ты!
 

Клофелинщица

 
Зря со мной играешь, котик,
Мягкой лапкой сердце взяв.
Пусть красив твой милый ротик,
Поищи среди раззяв!
 
 
И точёная фигурка,
Красота твоей ноги,
Лишь приманка для придурка,
Лучше сразу убеги.
 
 
Я уже ищу с неделю
Здесь хипесницу-лису!
Но, пока что канителю,
Вот, любуюсь на красу.
 
 
Ты меня захомутала
В этом самом кабаке,
Упьянила, уболтала,
Вон, таблетки в кулаке.
 
 
Парень с девкой по соседству
Подмигнули, стоп игра!
Да, пора прибегнуть к средству
Под названьем спать пора!
 
 
Ты на нарах, я же дома.
Разбежимся по своим.
Ситуация знакома,
Мы давно на том стоим!
 

Ночная гроза в предгорьях

 
Финкой взрезав ночи одеяло
Полыхнул в глаза комок огня,
Всё что тут лежало и стояло
Под копытом этого коня.
 
 
Налетев внезапно, татем в нощи,
Рвёт гроза предгорья Аппалач,
Уноси, слабак, с дороги мощи,
Я иду, и зритель и палач!
 
 
Ветер ураганный мнёт деревья,
Крыши сносит, бойся мелюзга!
Грома взвод, держа винтовок цевья,
Вышибает разум из мозга!
 
 
Хочется в кровать, под одеяло,
Старый верный способ убежать,
Только вот, похоже, будет мало,
Страх найдёт, и будешь там дрожать!
 
 
Нету света, что-то там порвало,
Жаль, у нас с электрикой плита,
И плотину начисто прорвало,
Разольётся, будет всем пьята!
 
 
Слишком часто хаос торжествует.
У природы гайки сорвало.
Ну, а может просто Бог блефует,
Завтра будет ясно и тепло!
 

Злоба

 
Нет на злобу на Земле запрета,
Каин озлобился, погубил.
Повелось так с самого рассвета,
Всякий Мавр любовь в себе губил!
 
 
Авраам поднял на Исаака
Как на жертву нож, и мог успеть!
А про то, что злоба там, где драка,
Можно не писать, а хором петь!
 
 
И не важно, стены ли Кордовы,
Или Киев, где гулял Чингиз,
Это всё кирпичики основы,
А на замке злобы лишь карниз!
 
 
Вот Иерихона пали стены,
Поглядите, как горит Москва!
Злобы разгулявшейся лишь сцены,
Для которой слово трынь-трава!
 
 
Но, явлён был миру путь к спасенью,
Торжествуй, живи в веках любовь!
Слово, не подверженное тленью,
Миллионам въелось в плоть и кровь!
 
 
Миру и спасенью нет замены,
Злоба порождает только боль!
Возлюби, и будут перемены,
Озлобись, и не солона соль!
 

Фантазия

 
Шла собака по роялю,
Или, может, по панели,
Бубенцы на ней звенели,
И вела собака кралю!
 
 
Ничего себе все стати,
Каблучки, из ситца роба,
От Габаны гардероба,
Ясно, стати не на вате!
 
 
Погулять собака вышла,
Пару раз в денёчек надо,
А красотка не преграда,
Грудки две вперёд как дышло!
 
 
Погуляли, и глотнули
По поллитры кислорода,
Да в семье не без урода,
Как под арку поднырнули,
 
 
Так возник мужик бродячий,
Сразу видно, без прививок,
Вон, наел какой загривок,
Может даже и кусачий!
 
 
Налетел и прямо с ходу,
Оприходовал скотина,
Прямо так вот, для почина,
Актом возмутив природу!
 
 
Не догнать теперь злодея.,
В ситуации ужасной
Для породы ход опасный,
Вдруг залёт от лиходея?
 
 
Педигри теперь не стало,
Кто ж с такой вот в связке будет?
От неё-то не убудет,
Племенной быть перестала!
 
 
Не поймут собаку в клубе,
Ждать потомства нету смысла,
И в башке мысля повисла,
Сдам в приёмник, аллес в кубе!
 

Хренова математика!

 
Трипера не два пера,
Это знают опера.
Два пера, и шляпка-ток,
Трипера от всех упрёк!
 
 
Что такое трипиер
Твёрдо знали в СССР.
Раз окружность в полторы,
Значит люди не мудры!
 
 
Некий Христобаль Колон
Вывез сей болезни клон.
Наградив нас люэском,
И пресловутым табаком.
 
 
При французском при дворе
Знать вся тешилась в игре.
Трое спят с чужой женой,
А один из них больной!
 
 
Не желала эта знать,
Про болезни что-то знать,
Перетрахали Версаль
Под девизом «Се тре маль!»
 
 
И гуммозен фараон,
В табаке погряз Чарльстон,
В грусти жители Китая,
На конец болезнь мотая!
 
 
Мир, казалось, побеждён,
Сатана вознаграждён!
Но, был явлен в мир гандон,
Люд, живи как князь Гвидон.
 
 
Можешь трахать лебедей,
Наслаждаться средь ****ей,
Надувая, проверяй!
Проверяя, доверяй!
 

Пустыня

 
Чёрные барханы песка,
Здесь текла когда-то река.
Страшен и суров Бек Пак Дал.
Аду он пределы отдал.
 
 
Нет колодцев, соль и такыр,
Стонет, не поёт мой чангир.
До воды два дня без пути,
Ни коням, ни нам не дойти.
 
 
Побросало племя весь груз,
Налегке уходим от уз.
Но, совсем забыл нас Аллах,
Пропадаем не при делах!
 
 
Строит тут Иблис миражи,
Вроде речка рядом бежит.
Вон три пальмы и водоём,
Влаги дух пронзил окаём!
 
 
Потемнело сразу и вдруг,
Разметало конный наш круг.
Ветер пылью душит коня,
Под песком меня хороня!
 
 
Через много зим, много лет,
Караван найдёт мой скелет.
Я, а рядом быстрый мой конь,
И чангир, бери и трезвонь!
 

Балбес и балда!

 
В нашем русском языке
Остроты как во клинке,
Тюркский с русским заодно,
Не язык, веретено!
 
 
Вон, в мультфильме, русский кот
На собаку так и прёт!
Шарик! Жуткий ты балбес!
Ты ж зимою в кеды влез!
 
 
Слово русское балбес,
Пробуждает интерес,
Говорим его порой,
Под критический настрой!
 
 
Слово тюркское балбас
Значит идол, без прикрас.
Грубый, каменный, чужой.
Весь заросший мхом и ржёй!
 
 
Коль не дружишь с головой,
Всё считаешь трынь-травой,
Значит, в жизни ты балбес,
Вот тебя и тешит бес!
 
 
Слово также есть балда,
Что из древности сюда
Тоже тюрки принесли
С края дальней их земли.
 
 
Это молот для камней,
Булава и шар при ней!
Утолщенье на конце,
Но, не том, что при лице!
 
 
Или человек ку-ку,
Без ума, хотя в соку.
И, в значеньи, голова!
Очень нужные слова.
 

Фаталисты

 
Выбор людям дал Господь,
Выбирай, людская плоть.
Фаталист наоборот,
Предлагает укорот!
 
 
Фаталист на раз решил,
Что грешил он, не грешил,
Решено всё за него,
Сирого, убогого!
 
 
Всё Господь определил,
Мерку всем делам отлил.
Что-то есть из правды здесь,
Но, чего и как Бог весть!
 
 
Как по мне, так всё не так,
Мысли, если не дурак,
Выбор людям даден был,
Выбирай, коль не дебил!
 
 
Нет единого для всех,
Выбрал правильно – успех,
Стал на путь греха – пропал,
Медлишь, выбор свой проспал!
 
 
Фатализм – для слабаков,
В мутных водах рыбаков.
Точно в жизни лишь одно,
Смерть придёт – пойдёшь на дно!
 
 
Да и тут есть два пути,
Фаталиста поскрести,
Вылезает оптимист,
И летит он в Рай коль чист!
 

Ты целуй меня везде…

 
Я тут песню услыхал,
Жуткий в ней возник накал.
«Я ведь взрослая уже.
Ты целуй меня везде!»
 
 
Нет, про рифму я молчу,
Не ко мне тут, а к врачу.
Только это вот «везде»
Ну, не гоже петь звезде!
 
 
Есть ещё две пары рифм,
Что торчат как острый риф.
Ты, читатель, знаешь их,
Я частенько ставлю в стих!
 
 
Очень часта связь «целуй»,
С указаньем «не балуй!»
Здесь же всё наоборот,
И куда ползёт народ?
 
 
Я и сам всегда не прочь,
Провести с подругой ночь,
Что там было среди нас,
Всё ж скрываю я от масс!
 
 
Что бы голос так подать,
Надо долго голодать.
Откровенья не всегда
Нам нужны через года.
 
 
Деве скоро тридцать пять,
Будет ягодка опять.
Я примерно подсчитал,
И стишок вот откатал!
 

Производственный роман

 
Да, я лобзал в тени мартена
Её мозолистую грудь!
Как раз тогда кончалась смена,
Мне бабу захотелось жуть!
 
 
Она, работавшая в цехе
На хим. анализе золы,
Сперва зашлась в животном смехе,
Мол, надо же, и здесь козлы!
 
 
Но, я настойчив был и крепок,
Мы все, формовщики, того!
Пусть мы не носим модных кепок,
Так ниже пояса «Ого!»
 
 
Огнеупорная работа
Частицей жара стынет в нас.
Опока, вот для нас забота,
Мы льём туда отнюдь не квас!
 
 
Потоком стали очумелой
Мы заполняем пустоту,
Не быть химозе пустотелой,
Заполню эту красоту!
 
 
И всё свершилось по заказу,
В порыве страсти и огня.
Я сзади оседлал заразу,
В руках вся форма у меня.
 
 
Она в восторге трепетала,
Дала мне в рожу пару раз!
Чего-то матом лепетала,
Возможно, просьбы и наказ.
 
 
Мы разошлись, дела, делишки!
Мне формовать, анализ ей,
Всё получилось точно в книжке,
В сияньи сталевых огней!
 
 
Я, как поэт, не ставлю точку,
Варенью стали нет конца,
Пущай родит сынка, иль дочку,
От неизвестного лица!
 

Крым. Опять Гражданская

 
Дело вышло – плюнь, да брось,
Провернулась бела кость!
Офицера я пымал,
Он с коня седло снимал.
 
 
Тута скалы и обрыв,
Беляки шли на прорыв.
Я подбил его коня,
И к нему, с собой маня!
 
 
Мол, сдавайся мне, беляк,
Все дела твои – голяк!
Иль сниму из винтаря,
Папиросочку куря!
 
 
На меня он посмотрел,
Словно сапогом огрел,
Говорит: А может ты,
Сдашься, тут дела просты!
 
 
Ну, немного посекут,
Для блезира, не в лоскут,
А потом служи у нас,
Водку пей, не хлебный квас!
 
 
Победим, пойдёшь домой,
Победитель, не с сумой!
И с чего ты вдруг у них,
Сразу видно – парень лих!
 
 
А пока он говорил,
Вона, что гад натворил,
Разбежался и в полёт,
Чёрт их беляков дерёт!
 
 
Там саженей верных сто,
Но, ущелье не пусто.
Речка светит в глубине,
И видна отсюда мне.
 
 
Я стрелял, да не попал,
Офицерик не пропал,
Погрозил мне издаля,
Помни, мол, кругла земля.
 
 
Может случай и сведёт,
Одного погибель ждёт!
Не вступая в разговор,
Я исполню приговор!
 

Братья-славяне!

 
«Взвейтесь соколы орлами,
Полно горе горевать!»
На плечах штыки с стволами,
Шли солдаты воевать!
 
 
Наши русские солдаты
По Болгарии прошли.
И болгары им как браты,
Помогли, домой ушли!
 
 
И за Сербии свободу
Сколько русских полегло!
Помогли в войне народу,
Нам оно не помогло!
 
 
Сколько раз России браты,
Из земель других славян,
Брали в руки автоматы
В дружбе видя лишь изъян?
 
 
А теперь и Украина
Встала гордо на дыбы.
Пусть она почти руина,
В производстве лишь гробы!
 
 
Белоруссия быкует,
Всё ей Русь не хороша,
Всё по Западу тоскует,
У самой-то ни гроша!
 
 
Но, и Азия не ближе,
Только ждёт, что б укусить!
Та ж бурда, ну, чуть пожиже,
Деньги шлём, что б гнев гасить!
 
 
Флот и Армия России-
Две руки, и меч и щит,
Тут не надо слов Мессии,
Бог Россию защитит!
 
 
Шли бы вы, братушки, на хер,
По известному пути.
Хватит делать шахер-махер!
Можно просто огрести.
 

Изнасилование

 
Дело было впопыхах,
Кувырканье мах на мах!
Кто-то Петю в оприход,
Без любых его охот!
 
 
Изнасиловали враз,
Так что свет в глазах погас,
Не иначе на село
Девку-про***** занесло!
 
 
Малый к выходу бежит,
От напряга весь дрожит,
От стены ему: Куда?
Мне ещё нужна елда!
 
 
Полетел тугой аркан,
В грудь упёр свой ствол наган,
И пришлось ему опять,
В секс вступать разов, аж, с пять!
 
 
Пропадай мужичья честь,
И с женитьбою Бог весть!
Кто польстится, не целяк,
В целом, светит здесь голяк!
 
 
А в деревне, среди хат,
Говорят, мол, виноват!
Сам полез на сеновал,
А теперь закуковал!
 
 
Вот ворота детвора
Дёгтем смазала вчера.
Слаб Петро на передок,
Точно как его дедок!
 
 
Тот ****ей всю жизнь искал,
В дом десятками таскал!
Вот и Петька стал как дед,
Не избегнул в жизни бед!
 
 
За такого кто пойдёт?
Может, вдовушку найдёт,
Пожилую, да с детьми,
Так, пожалуй, до семи!
 

Наша страна!

 
Дело не в настрое и народе,
На Руси бывали времена,
Что с ума сходило всё в природе,
На дыбы вставала вся страна.
 
 
Брат на брата шёл в азарте рьяном,
Полыхали, гибли города,
И росла крапива над бурьяном,
В рост людской вставала лебеда!
 
 
Всё порасточили, пали в Лету,
Пил из Стикса допьяна народ,
Но, ломая время как примету,
Прорастала Русь сквозь твердь пород!
 
 
И селяне строили избушки,
Кузнецы клепали топоры,
Кремль вставал, и снова лили пушки,
Силы припасая до поры.
 
 
Может мне не нравиться правитель,
Строй, мещане, или прочий всяк,
Только вот я плох как просто зритель,
Что склонил в презреньи глаз косяк.
 
 
Я себя частицей ощущаю
Той страны, с названьем гордым Русь!
И всегда служить ей обещаю,
И в беду, и в радости, и в грусть!
 

Проводы на Восточный фронт!

 
Капелланы капелланят,
Фельдкураты фельдкурят.
В Рай небесный воев манят,
И молитвы говорят!
 
 
Соборуют, если надо,
И, давай, в последний путь!
Это гибнущим отрада,
А не жизненная муть.
 
 
Тут сиди в окопе, дохни,
Жди прилёта пары мин.
А помёр, так всё, отсохни,
Сам себе ты господин!
 
 
Иль, к примеру, не идётся
В роте маршевой тебе,
Так священник рядом вьётся,
Вроде, веха он в судьбе!
 
 
И молитовку отслужит,
И на фронт благословит,
Сам потом в тылу он тужит,
Ты ж среди душей ловитв!
 
 
Вон Саkдальский гордо носит
Месяц, могендовит, крест,
С трёх религий счастье ловит,
Всю везуху взял окрест.
 
 
Надо б этот вот обычай,
Да в армейскую среду!
Нет на фронте неприличий,
Всяк дудит в свою дуду!
 
 
И мулла, равин и батька,
Да ещё в одном лице,
Говорят бойцу: Присядь-ка,
Спой молитву о конце!
 
 
Не соромном, а священном,
Что на поле брани ждёт!
Или лучше с чашей пенной
Быть нам там, где девка ждёт?
 
 
Нет, АТО – святая битва,
В обрезаньи, да с крестом
С хлопцем пусть идёт молитва!
Ну, а женщины потом.
 

Русичи!

 
«Ты укрощай себя молитвой и постом!»
Рецепт простой, но русским не подходит.
Неведомое нами хороводит,
Да часто в раны лазаем перстом!
 
 
Рвануть рубашку, обнажая душу,
Или всерьёз заплакать над стихом,
Такие мы, одну шестую суши
Мы до конца земли прошли пешком!
 
 
Рыдали под гармошку с самогоном,
В бою кулачном мерялись скулой,
На том стояла Русь во време оном,
Глаз не сокрыв под хитрости полой!
 
 
Нам говорили: Скифы, азиаты,
Вам до Европы раком на лаптях,
И шли на Русь преступники и каты,
Огонь неся, играя на страстях!
 
 
Особо мы нигде не рвали куши,
Делились миром, хлебом, табачком,
Нам бывшие друзья плевали в души,
Историю поставивши торчком!
 
 
Отходчив русич, много прощает,
Душой широкой силясь всех объять,
В беде и горе дружбу обещает,
Готов за правду до конца стоять!
 
 
Народов тьма в Империи от Бога,
Обычаев и языков не счесть,
Тень на плетень несут с Магогой Гога,
Но, Русь хранит и мужество и честь!
 
 
И не понять в Европе остарелой,
Что свет с Востока, это Божья дань!
Приходит день, и солнце мечет стрелы,
Над нами крест и Божеская длань!
 

Сиропчик

 
Шёл Сиропчик по бульвару,
Он купил галошей пару,
И теперь вполне торчал,
И других не замечал!
 
 
Размечтался как на ужин,
Что ему был очень нужен,
Пригласит мадам Кисель,
Да завертит карусель!
 
 
Две галошины в поджарке,
В гуталинистой прожарке,
Да из бузины компот,
Что, буквально, скачет в рот!
 
 
Гвозди жареные в кляре,
Рыбий потрох на ткемали,
И отменный суп-кандей,
Из бараньих что мудей!
 
 
О, мечты, где ваша сладость,
Грех случился не на радость,
Надо ж под ноги смотреть,
Сдуру можно помереть!
 
 
Наш пропал Сиропчик сдуру,
Он в чужую впал культуру,
В водостоке растворён,
Был водою покорён!
 
 
И мадам Кисель рыдает,
А за сердце грусть хватает,
Нет, пропал такой обед!
Не дождёшься за сто лет!
 

Лесные и горные

 
Война кончается, леса зелёные,
Тут деревушечки есть непалёные.
Поддержат жители своих заступников,
Не все ж советские, есть из отступников.
 
 
В лесах Прибалтики, в Карпатах тропами
Лесные братья всё своими гопами.
И на Кавказе есть в горах отступники,
Для власти нашенской они преступники!
 
 
Так вот и бегали до смерти Сталина,
В крови и копоти калина – малина,
Ну, а потом для них прошла амнистия,
И гражданином стал предатель-бистия.
 
 
Теперь повылезли, зря недорезали,
Лупили б в кровь зверей, сейчас бы хезали.
Ох, широта души, ох, всепрощение!
А где же: «Аз воздам, и мне отмщение!»
 
 
Тогда бы кончили, теперь не мучались,
За года долгие подонки ссучились.
На раны маслицем таким прощение,
Им кол осиновый, как очищение!