Текст книги "Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле. Поэзия"

Такая ночь

 
Луна вошла в чертоги ночи,
Под покрывало облаков.
Далёких звёзд сосредоточье
Заснуло под литьё стихов!
 
 
Опальной струйкой дождевою
Стихи сочились по стеклу,
Казались мокрою травою,
Фонарь бросал лучей иглу!
 
 
В тумане скрыты строки, рифмы,
Отход полночных бригантин.
В саду кустов поднялись рифы,
Дорожка тенью средь седин!
 
 
И нет войны, и мира нету,
Есть рифмы, я поймать их смог,
А дождь стихов омыл планету,
И испарился как дымок!
 

И чего нам делать?

 
Напрасно брошенный упрёк,
Послания обиды строчки.
Легко доходим мы до точки,
Что делит жизни поперёк!
 
 
Обидеть друга не желая,
Рискнём, да скажем пару слов,
И будем жить от мук сгорая!
В упрямстве коренных ослов!
 
 
И никогда не перестанем
Считать безгрешными себя!
А коль с обидой жить устанем,
Восстанем правду возлюбя!
 
 
Не может русский на попятный,
Ломать себя, ага, ништяк!
У нас характер неопрятный,
Рванул рубаху, всё пустяк!
 
 
Любовь и дружбу о колено,
Вчерашний друг сегодня враг!
Слова как по башке полено,
В ответ любому, сам дурак!
 
 
Такими мы пошли от Бога,
Европа с Азией в котле!
Лихая русская дорога,
Народ, что с пулею в стволе!
 

Галапагосы

 
Ласкало утро скал оскалы,
Рассвет над морем брал своё,
Росу лучей съедали жалы,
И птиц носилось кутюрьё!
 
 
Узоры воздух заплетали,
Рисунок был предельно чист.
А птицы в море улетали,
Пронзая неба синий лист!
 
 
На скалах, полные тревоги
Рыча, бросались вниз моржи,
У них, видать, свои дороги,
И жить желают «не по лжи!»
 
 
Тут чинно местные годзиллы
Трепали водорослей стать,
Оставив предков их могилы
О радиации мечтать!
 
 
Тюлени, нерпы, птицы, гады
Давно не делят окаём.
Едят друг друга, жизни рады.
Земля и море спят вдвоём!
 

Вашингтон

 
Есть страна Америка,
Город Вашингтон,
Не нужна истерика,
Или нервов стон!
 
 
Посредине, значится,
«Карандаш» стоит.
От людей не прячется,
Страхом не сбоит!
 
 
Тут дома красивые
Средь холмов высот,
В целом, не спесивые,
Полные красот.
 
 
Парки, да с фонтанами,
Улиц карусель,
Цирки с балаганами,
Местных рек постель!
 
 
Все машины – в трафике,
В центре – лишь ползут!
Жуткие тут «Рафики»,
Враз асфальт сгрызут.
 
 
Плохо с иномарками,
Местные у всех,
Пахнет воздух шкварками,
Так сказать, хайтек!
 
 
Президентша с дочками,
Грядки и салат,
А в газетах строчками
Про борьбу Палат!
 
 
Президент с эболою,
Русский прёт медведь,
Наркота со школою,
И читают ведь!
 
 
Большинству в Америке
Наплевать на блажь,
Джонсоны и Эрики
Пашут буром, аж!
 
 
Держится и крутится
Старый мир вокруг,
Всё живёт и мутится,
В торжестве подпруг!
 
 
Первое условие – соблюдай закон,
Так давно поставлено, всё решает он!
А второе, исстари, – заплати налог!
И потрать ты денюжку, как придумать смог!
 
 
Столько лет работает
Этот механизм,
Не по фене ботает,
Не нелепый «изм»!
 
 
Город на Потомаке,
У судьбы ввиду,
Но, случались промахи,
Как в дурном бреду!
 
 
Пентагон средь города,
Ленгли не в дуду,
Тут не Бога борода,
Пуск, и мы в Аду!
 
 
Жаль, красиво жителям,
Нам бы погодить,
Ни к чему быть зрителем,
А ежа родить!
 

В ссылку!

Не дословно: И сослал Господь ангелов на землю, где входили они в жилища людские к женщинам земным. И рождались от этого исполины, издревле почитаемые и прекрасные!

 
От созвездия к созвездию
Пронеслась благая весть,
Все кто звал народ к возмездию,
Ныне сосланы Бог весть!
 
 
Саваоф принял решение,
И на Землю кувырком,
Утверждаясь в силе мнения,
Улетел чертей партком!
 
 
Долго Люцифер и оные,
Скажем, типа, Астарот,
Под дела свои клеймёные
Звали ангелов народ!
 
 
Говорили – революция,
Очищение основ!
А в основе лишь поллюция
Зрелых ангельских сынов!
 
 
Бабский пол не был основою
Пребывания в Раю,
С этой темою не новою
Гибли лучшие в бою
 
 
Не разврат, дела обычные,
Коли баба и мужик,
Или, в целом, неприличные,
Ежли женский пол поник!
 
 
Вот и скинул чертенятину
Бог в пучинушку Земли,
Не несли что б жеребятину,
И других не подвели!
 
 
На Земле же жизнь обычная,
Вона женщины, бери!
И пошла житуха личная,
Так что чёрт её дери!
 

Мы оттуда!

 
Рим умирал, но жил Константинополь,
Вся Ойкумена на длину клинка,
Не для теней пирамидальный тополь,
Не для дождей с Европы облака!
 
 
Пока жила святая наша вера,
Стоял над морем белостенный град.
Но, крестоносцы с мощью изувера
Под нож пустили чистоту палат!
 
 
А там уже сельджуки подоспели,
И пал прекрасный православный храм.
Там где иконы славные висели,
Коней пасёт невежественный хам!
 
 
Крестов лишилась белая София,
На куполах там полумесяц встал,
Но, оставалась жить страна Россия,
Её народ всходил на пьедестал!
 
 
Попали в рабство южные славяне,
Румынам ни вздохнуть, ни продыхнуть,
Под игом и грузины, и армяне,
Казалось, что махину не спихнуть!
 
 
Но, время шло, Россия крепла в битвах,
Мир православный смог подняться вновь,
В трудах державства, пашнях и молитвах
Играла русских молодая кровь.
 
 
И Русь лежит от Балтики до Кушки,
От Сахалина к Мурманску ведёт,
Гремят в боях её победно пушки,
Она оплот, своих не подведёт!
 
 
Лишь мы сейчас наследники той веры,
Что среди прочих вознесла нас ввысь!
За нами предков славные примеры,
Идём намётом, а для прочих – рысь!
 

Детство

 
На Старой площади откосы
Почти что от дверей ЦК,
Смешались там ушанки, косы,
И льда дорожки на века.
 
 
Варварка рядом и Хитровка,
Ильинский сквер заледенел,
Лубянских пацанов сноровка,
А лёд под санками звенел!
 
 
Страшна дорожка ледяная,
Летишь от кручи до земли,
Нужна повадка неземная,
Что б ноги вдруг не подвели!
 
 
А на скверу большая горка,
Там после школы пацаньё,
От криков дикого восторга
Слетает с крыши вороньё!
 
 
И на Дзержинке в гастрономе
Стакан копеечной воды.
Пусть не всегда и сытость в доме,
Зато гулялось без булды!
 

Беженцы?

 
Русским людям нужно малость,
Что бы кинулись спасать,
Широка России жалость,
И её не описать!
 
 
Пострадавшим, разорённым
Есть в стране и хлеб и кров,
Хоть войною опалённым,
Хоть жильцам иных миров!
 
 
Миллионы прибежали,
Мол, спасите, край пришёл,
Целый год их содержали,
Клином свет на них сошёл!
 
 
А теперь в ответку слышим,
Что хозяева плохи,
Что не с тем почтеньем дышим,
Нас разводят, мы лохи!
 
 
Тяжело своим в России,
Кризис долбит по башке,
А пришедшие мессии
Верещат в слепой тоске.
 
 
Дайте, дайте, дайте, дайте!
Мы вам братья или где?
Из исподнего продайте,
Все на помощь, мы в беде!
 
 
Кто сбежал от службы ратной,
Кто мантулит, деньги шлёт!
Совесть – лишь прокладкой ватной,
Что в трусы бабёнка шьёт!
 
 
Всё отдайте, помогите,
Дети здесь, отцы с ружьём!
И не как случайный зритель
Повписались в окаём!
 
 
Убивают наших, русских,
В операции АТО!
Совесть слилась в струйках узких,
Я не я, а конь в пальто!
 
 
Семьи за кордон притулив,
Доят матку с двух сторон,
Я, мол, тут иду под пули,
А семье приличный схрон!
 
 
Есть коллеги по союзу,
Что Таможенный зовут,
Их народы – не в обузу,
Привечаем, им – уют!
 
 
Но, при чём тут Украина,
Где херои с салом жмут?
Гирей на ногах руина,
Пусть их привечает жмуд!
 

Немного о поэтах

 
Смешно причёсаная дама,
Некрасов, позапрошлый век,
Взглянул, на сердце сразу драма.
Какой хороший человек.
 
 
Кнутом лупили на Сенном
Нагую мёрзнувшую бабу.
В стихах надрывных на родном
Некрасов описал забаву!
 
 
А сам стучал на всех давно,
Увёл у друга радость жизни.
Прожить святыми мудрено,
Поэт – он тень в своей Отчизне!
 
 
Один идёт на корабле
Навстречу новым впечатленьям,
Другой, с стаканом на столе,
В камине тленья жжёт поленья!
 
 
Стихи не пишет мы, берём,
Они давно уже в пространстве,
А правду ли речём, иль врём,
Всего лишь мера в окаянстве.
 
 
Никто не может вам сказать,
Ты не поэт, кончай, приблуда,
Ну, пару рифм сумел связать,
Литературный ты Иуда!
 
 
Сказал Христос нам «Не суди!»,
И сам судим тогда не будешь!
Стихи годны на бигуди,
Конечно, если сам рассудишь!
 
 
А можно людям прошептать
Твоё заветное, святое!
Глядишь, и дело не пустое,
И кто-то есть тебе подстать!
 

Очередной котёл

 
Цикады в темноте своё орали,
Луна взошла, огромная как мир,
А люди тут в окопах умирали,
Ввиду имея каждый свой кумир!
 
 
Но, все хотели победить и ждали,
Соперник будет сломан и снесён,
Им президент навесит по медали,
К героям каждый будет отнесён!
 
 
На новой завоёванной земельке
Дадут им пашни, тучные луга,
И будут детки почивать в постельке,
Поскольку нет заклятого врага!
 
 
А «ватники» и злые «колорады»
Исчезнут полностью, таков войны закон,
Героев жёны будут жизни рады,
И сад вишнёвый за стеклом окон!
 
 
Калины расцветут на месте боя,
Пшеницею покроются поля,
В пространстве мира, дружбы и покоя,
Подсолнухом наполнится земля!
 
 
Не жизнь, а просто сало в шоколаде,
Да самогона реки от горла,
А между тем плохи дела в отряде,
Нет счастья для козацкого орла!
 
 
К утру пошли вперёд «сепаратисты»,
Утюжат «Грады», «Норы» нервный вой,
И, ко всему, донецкие танкисты!
Так можно попрощаться с головой!
 
 
И вот в плену очередная рота,
А командир бригады убежал!
Сдаётся в плен немытая пехота,
Весь фронт потёк и грустно задрожал.
 
 
Мечты, – писал поэт, – где ваша сладость?
Мечтать не вредно, так гласит молва,
Живой, в плену, тут и на сердце радость,
И горечь за мечты и за слова!
 

Новое кладбище под Донецком

 
У последнего причала тишина главой качала,
От часовни до оградок даже птицы не поют!
Приходящих всех встречала, как могла, так привечала,
Создавая мёртвым людям, пусть ненужный, но уют!
 
 
Нет деревьев – листьев нету, сонм могил взывает к свету,
Мы же были просто люди и хотели жизнь прожить!
Воин – видно по берету, кукла, взрыв оставил мету,
Здесь кресты вертят планету, не с кем тишине дружить!
 
 
Рядом новые могилы, никому они не милы,
Только смерть неподалёку рвёт на части тишину!
Гром, разрыв, опять убили, счёт сейчас идёт на мили,
Убивают без разбора, так что страшно за страну!
 
 
На ветру венки и ленты, спят тут бабушки, студенты,
Тут же дети с матерями, и убитые отцы!
Добровольцы-инсургенты, шахтари, интеллигенты,
Радость Киева понятна – «колорад» отдал концы!
 
 
Ну, а если с громом пушек, и под визг летящих «чушек»,
Скажем, Ровно иль Житомир будут также хоронить?
Дело будет без игрушек, бомбы из летящих «Сушек»,
Смерть детишек и старушек! Вот тогда, кого винить?
 

Даёшь пророческие сны!

 
Раскатал Иван губу,
Думал обозреть судьбу,
Будет в жизни шоколад,
Или, там, иной расклад!
 
 
Нахреначился навсклень,
Спит, хотя и божий день,
А прозрение идёт,
И его вот-вот найдёт!
 
 
Снится парню дивный сон,
Он стоит, а рядом слон,
И табличка тут же, мол,
Не теши на бошке кол!
 
 
Где тут что, – спросил Иван,
Мне за словом, не в карман.
Да в табличке смысла нет,
Так, от жопы уши в цвет!
 
 
Разобиделся тут слон,
Повернулся к парню он
Половиной, что не ест,
Тут же выразив протест!
 
 
Хлестануло под напор
Изо всех слоновьих пор,
Так помёр во сне Иван,
И лежит во весь диван!
 
 
Ангел вышел из стены,
А глаза его грустны,
Ну, куда такому в Рай,
Слышь, чертяка, забирай!
 
 
Да услышал он в ответ
Чисто деловой совет.
Я тебе не Мойдодыр,
Лучше брось его в сортир!
 
 
Тут проснулся враз Иван,
Сразу маханул стакан,
Глянул он потом в штаны,
А они уже полны!
 
 
Не сказать что шоколад,
Но, по цвету, близкий брат.
Вот тебе и вещий сон,
Напророчил подлый слон!
 

Мозг нации…

 
«Затоплю я камин, буду пить…»
Бунин думал собаку купить.
Литераторы, тихая Русь,
Ох, сейчас я от слёзок утрусь!
 
 
Совесть нации, гении мест,
Поддержали вселенский прогресс.
Адвокаты, купцы, доктора
Прокричали прогрессу: «Пора!»
 
 
Не Герасим пришёл из «Муму»,
Тот кто мог рассуждать по уму,
А взведённый до нельзя народ,
Что поднялся за свой огород!
 
 
За земельку на войны и бунт,
От лаптей до диковинных унт,
Населенье взяло топоры
Вовсе не для словесной игры!
 
 
Те кто деньги «прогрессу» давал
Получили лихой карнавал,
Затопило веселье страну,
Все и враз поднялись на войну!
 
 
Потянулся изгоев обоз,
Каждый в сердце Россию унёс,
В эмиграции русская знать
Лучше русских сумела узнать!
 
 
За границу обозом Куприн,
Бунин будет в Париже один,
Граф Толстой возвратится назад,
Подавив в себе страсти азарт!
 
 
Раскололо так всех, разнесло,
Кто рыдал под простое бухло,
Кто спешил воротиться домой,
Познакомившись жизнью с сумой!
 
 
А не лезли бы вы, господа,
В революции злые года,
Не кормили несытые рты,
Опустившие вас во скоты!
 
 
Ничему не научится, знать,
Вся российская книжная рать!
А потом вас пешком, да в расход
Благодарный российский народ!
 
 
Не зовите же Русь к топору!
Вы не будете там ко двору,
Иль, опущенный в зоне, иль труп!
Тут народ примитивен и груб!
 

Близнецы

 
Жили-были, проживали,
Да деньжонки наживали,
Два удалых молодца,
Одинаковых с лица!
 
 
Ну, короче, два близняшки,
Оба, те ещё канашки!
Что по бабам, что в бою
Честь не рушили свою!
 
 
Братья гнали караваны,
В дальние края нирваны,
Где индусы, да слоны,
И каменья, что нужны!
 
 
Ткань из льна везли с собою,
Рыбьи зубы брались с бою,
Скатный жемчуг Северов,
Кони шли за будь здоров!
 
 
А сейчас, придя до дома,
Время проводя знакомо,
Как-то к ночи, в кабаке,
Братья парились в тоске.
 
 
Ни по морде дать кому,
Ни в картишки по уму,
Тоскотища, тоскота,
От былого – лоскута!
 
 
В кабаках исчезли бабы,
Передком что явно слабы,
Пей сцежёный мёд хмельной,
Словно вовсе ты больной!
 
 
Но, послал Господь забаву,
И на скуку их управу,
Гость заморский – португал,
Загулял, а с ним кагал!
 
 
Все кабацки теребени,
Быстро выскочив из тени,
Услыхали про халяву,
И включилися в пьянь по-нраву!
 
 
Братья отогнали пьянь,
Но, без рук, на понт и брань,
А купца стащили в лес,
Один на дерево залез!
 
 
Просыпается купец
В голове сплошной капец,
Перед ним стоит мужик
И точит ножик, вжик, да вжик!
 
 
И при этом речь ведёт,
Словно гостя в гроб кладёт,
Мол, вот ты меня убил,
И свою душу загубил.
 
 
Гавриил меня послал,
Что б я здесь тебя прибрал.
Над тобой – моя душа,
Ждёт отмщенья не спеша!
 
 
И действительно, над ним,
Колыхаясь словно дым,
То же самое лицо,
Пара, как к яйцу яйцо!
 
 
Гость заморский обалдел,
Видя этот беспредел,
Дал огромный выкуп им,
Словом, близнецам двоим!
 
 
И хотел уже бежать,
Братья ж начали тут ржать,
Объяснили что к чему,
Мол, порезвились по уму!
 
 
А потом они два дни
Пили в кабаке одни.
Закупили весь кабак,
От окошек до собак!
 
 
Вот такие, брат, дела.
Пей не всё ты у стола!
Инда, надо погодить,
Ведь можно и ежа родить!
 

Выбор

 
Стоит в поле голова,
Рядом камушек лежит,
И написаны слова,
Мол, для тех, кто не дрожит!
 
 
Ты возьми-ка камень сей,
Шибани по голове,
Чары злобные рассей,
Пусть валяется в траве!
 
 
Что ей, дуре без телес?
Пришиби, себя любя,
После оттягаешь в лес,
Там награда для тебя!
 
 
Вот подъехал молодой,
Прочитал и говорит,
Я, конечно, не святой,
Но умом не инвалид!
 
 
Это, видно, воин был,
Значит в битве пострадал,
Враг зарыть его забыл,
Вот убогий и страдал!
 
 
И с какого бы рожна
Я ударил бы его?
Тут сноровка не нужна,
Бззащитный оттого!
 
 
Коль поставлен, пусть стоит,
Я убогому не враг,
Мне лупить его не льстит,
Я, по-жизни, не дурак!
 
 
Подъезжает тут другой,
Прочитал, берёт плиту,
Заявляет, дорогой,
Прекращаю суету!
 
 
И по темени в размах!
Головища на раскол,
Разлетелась в пух и прах!
А оттуда вдруг сокол.
 
 
Шибанулся о пенёк,
Встал тут добрый молодец,
Вот такой там был денёк,
Кипяток, не холодец!
 
 
Объяснил про ведовство,
Было дело страшным злом,
Мол, страдал за колдовство,
Но, спасён вон тем козлом!
 
 
Что решился взять и бить,
Голову без ног и рук!
То есть начисто убить,
Завершая жизни круг!
 
 
Но, тем самым я спасён,
Вот, опять стою живой!
Им я к жизни вознесён,
Хватит быть мне головой!
 
 
И который же тут прав,
Первый, или же второй?
Положись на русский ндрав,
Он подскажет, кто герой!
 

Дела блошиные

 
Зима наступила и блошка купила
Три пары из фетра утепленных бот!
Пошла по сугробам с восторгом особым,
В надежде зимой обойтись без забот!
 
 
Вот прошлой зимою, вот также, без сбою,
Она закупила индийскую хрень.
«Инстракшен» вложили, да мы ж не тужили,
Коль текст на английском читать было лень!
 
 
А надпись гласила, не в кипеже сила,
Используйте вещь для «холодной ноги»!
Блоха за полчасика туфли сносила,
Поскольку для мёртвых ходьба «не с руки»
 
 
А боты из фетра сдюжат километры,
Да здравствует русский гигант «Скороход»!
Иди по сугробам, коль хочешь – за гробом,
Да хоть отправляйся в далёкий поход!
 
 
А если ещё ты укупишь галоши,
Где чёрный янтарь и вишнёвый кисель!
Не страшны метели, снега и пороши,
Да, в целом, не страшна зимы карусель!
 

Вот так

 
Вечер строил кубиками мрака
Дом, где проведёт сегодня ночь,
Выла одинокая собака,
Ты пыталась мне слегка помочь.
 
 
Трудный разговор бежал неровно,
Смысл был искажён и затруднён,
Выбор для всего был сделан скромно,
А конечный вывод затенён!
 
 
Ночь уже закрыла полог неба,
Жля и Карна торкались вдали,
Я тебя хотел как в голод хлеба,
Как глоток воды в суши земли.
 
 
И, отбросив в сторону условность,
Ты сказала, хватит нам болтать,
Ни к чему двоим влюблённым скромность,
Время делать, прекратить мечтать!
 
 
Мы слились с тобой в порыве страсти,
Оказалось, просто всё в любви!
Позабудь морали и напастьи,
И отдайся голосу крови!
 
 
Поженились, быт заел, паскуда!
Года три, а там пришёл развод.
Ты – не Таис, я же – не Иуда,
Но, меж нами лёг расстрельный взвод!
 

Последняя услуга

 
Тяжёлы воды Ахерона,
Вода – свинец, разводы – ртуть,
Прошли для павших похороны,
Харон ведёт в последний путь!
 
 
Два медяка, что покрывали
Твои закрытые глаза,
Путь в царство мёртвых открывали,
Что начинается с «аза».
 
 
Погиб солдат на поле боя,
Он враг иль друг, но схорони,
Без торжества победы воя,
Поскольку павшие они!
 
 
Солдату после смерти надо
Быть погребённому в земле,
Его последняя награда,
Не в орденах, и не в рубле.
 
 
А в тех двух метрах, при которых
Он станет частию земной,
И прорастёт в зелёных шторах,
Что б быть с тобою и со мной!
 
 
И где-то в дальнем измереньи
Куда живым доступа нет,
Душа воспрянет в примиреньи,
Стряхнув беду смертельных бед!
 
 
Лежат солдаты Украины
Непогребёнными в пыли.
И не страшны им больше мины,
Но, прорастают ковыли!
 
 
А где-то мать всё ищёт сына,
Жена не верит в мужа смерть!
Куда ты скачешь, Украина?
Рулетка смерти круть и верть!
 

Может быть и хуже

 
Семьи кораблик налетел на быт,
И Купидон деньгой на взлёте сбит!
Тяжёлы нравы, мир вокруг суров,
Никто и ничего за «будь здоров»!
 
 
Но, ведь бывает хуже, и легко,
Когда надежда пулей в молоко!
А ты одна, родители бурчат,
Рожать одной удел, порой, девчат.
 
 
Иль есть проблемы с маленьким уже,
С набором хромосом, их неглиже!
Ребёнок – солнце, хорошо звучит,
Но, всё же, инвалид есть инвалид!
 
 
Так что не вой, мол, клином белый свет,
Я не пророк, не мне давать совет.
Подчас несчастья – пачкою дрожжей
В сортире летнем, нет на них вожжей!
 
 
Да, к счастью, зебры полосой судьба,
С плохим хорошего не кончилась борьба,
И то что плохо для тебя теперь,
К удаче приведёт, ты только верь!
 

Аллея Мигов!

 
«Ф», и с чем-то на конце,
Шёл с улыбкой на лице.
Кто ему соперник здесь,
Он любого может съесть!
 
 
«МИГ», и цифирка при нём,
Полюбил играть с огнём.
И схлестнулись как-то в миг
Их «Фантом» и русский «МИГ»!
 
 
Местный лётчик Ли-Си-Цин,
Не с характером овцы.
Круче «МИГ» на виражах,
Сеет смерть вокруг кружа!
 
 
Отлетался тут «Фантом»,
Крылья наземь за хвостом.
Жалко сбитый самолёт,
Но не тех, кто шлёт в полёт!
 
 
Сколько лет с тех пор прошло,
Вод безмерно утекло,
Да крылатая рука
Лупит мир из высока.
 
 
И дождётся, ПАК-полсот
Снова грянет из высот,
И сирийский Аль-Иван
Взрежет вражий караван!
 
 
А аллея «МИГов» есть,
Прославляя русских честь!
Жаль слова не по уму,
Про голодную куму!
 

Месье Лаббе, француз убогий…

 
Анри Леви – французский пэр,
В запале, словно кондотьер,
Ведёт на русских франков рать,
А нам лежать и помирать!
 
 
Ведь за спиной его Бодлер,
А он тут есмь мерила мер,
И друг старинный, Кон Бендит,
Который мысли подтвердит!
 
 
Всё в русских от татар орды,
Так этим дикари горды,
Пардон, не все, есть среди них
Приявшие Бодлера стих.
 
 
Я все приличья перейду,
Но, на свет вытащу орду.
Её тиранства злой оскал,
Не солнца луч, надысь, ласкал.
 
 
Лобзая лошадиный труп,
Светило обласкало хлуп,
И мухи радостно, как мы,
Наевшись, лезли всем в умы!
 
 
Но, вот не к русским, стих поник,
Рембо к Офелии приник.
И ей сказал, лобзая грудь,
Ты про деньжонки не забудь!
 
 
Тут суть всего в стране родной,
За деньги – изменю с женой,
Есть Запад, жизни идеал,
И есть медведь, что здесь бывал!
 
 
С утра до ночи – всё одно,
Крутись Леви веретено,
Что делать, если старость – в яд?
Язвить за всё и всех подряд.
 
 
Два старца, Леви и Маккейн,
Давно явили жизни «мейн».
Кусай Россию, лей слюну,
И лупят в точку лишь одну.
 
 
На Карфаген, давным давно,
Сенатор Рима лил гавно,
И тем прославился в веках,
С такой отметкой на боках!
 
 
Нет Карфагена, Рима нет,
Сенатора простыл и след,
Но, слава глупая жива,
И мир хранит его слова!
 
 
А вот Леви уйдёт в назём,
Пусть мы убогих не грызём,
Идеи скотного двора
Ему давно кричат «Ура!»
 
 
Я думаю Марин Ле Пен,
Зароет в мусор вялый член,
Философ сине-сизых мух,
Уйдёт в навоза прах и пух!
 

Камо грядеши, Порошенко П. А.?

 
Какая жалкая картина,
Не человек, а слизь и тина!
Ушлёпок, шлёпая губами,
Стремиться подыграть Обаме.
 
 
Нормальный, чести человек
Не поспешит, курям на смех,
Прогнуться просто до земли,
И в позе «КУ» застыть в пыли!
 
 
Есть у людей нормальных грань,
Та, за которой, рань, не рань,
Граница, что сломать нельзя,
Пусть даже смерть грозит дерзя!
 
 
Опущен и морально сир
Не человек, а так, близир,
На задних лапках пуделёк,
«Ату», «Алле», и кровь в песок!
 
 
Народ достоин вожака,
Тут аллегория легка,
Каков есмь поп, таков приход.
Идёт Украина в поход!
 

Не тот народ пошёл! – говорят российские литератор

 
Ну, народ пошёл не тот,
Что ни ватник, до блевот!
Вот на Западе народ
Из совсем других пород!
 
 
То ли в давние года,
Все на барщине, страда!
Мне приносят бланманже,
Я с газетой, в неглиже!
 
 
Почитай на сотню верст
Все дела вершу как перст.
Прикажу, и будет так,
А не схочуть, так в пятак!
 
 
Вот бы ныне сдать назад,
Появился бы азарт,
Что хочу, то ворочу,
Исполнять, я не шучу!
 
 
Нет, пора и когти рвать,
И пробои целовать.
Коль народу я не мил,
Значит тут народ дебил!
 
 
И уехал за рубеж,
Взгляд его и прям и свеж.
Льёт на Родину назём,
Ждёт, за ним мы поползём!
 
 
Леди с возу, хорсу изи,
Вот прикинь там жизнь из близи,
Ты в России был фигура,
На тебе литература.
 
 
А для всяких разных стран,
Ты бесцветен, как туман!
У тебя читатель здесь,
Ты вышел вон, и вышел весь!