Текст книги "Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле. Поэзия"

Вильгельм Завоеватель

 
Серые скалы обглоданы ветром и морем,
Волны тараном идут стенобитным и падают вниз!
Птицы оглушают в неистовом оре,
Море достало волной их селенье и смыло карниз!
 
 
Воин поправил рогатый свой шлем, улыбнулся,
Ветер и волны норманским бойцам не по чём.
Герцог пред людьми и природой не гнулся,
Право всегда добывая в боях и мечом!
 
 
Где-то в просвете меж скал появились проходы,
Дальше песчаные пляжи, для высадки то!
Викинг не будет водит вкруг врага хороводы,
Море, песок, и свинцового клина смертельный каток.
 
 
И ничего что у скал тоже встали христьяне,
Дело житейское, англы и саксы ничто!
Всем им после смерти лежать здесь на поле в бурьяне,
Герцог Норманский ударил, и всё побережье пусто.
 
 
Саксы, и прочие многие англы, и всякие бритты,
В битве при Гастингсе прочно утратили славу и честь!
Были пришельцем надменным как дети побиты,
Чем там гордится потомкам не знаю, Бог весть!
 
 
Стали пришельцы верхов всей Британии славой,
Местные в рабстве, пришельцы – надменная знать!
Ныне, те кто был опрокинут нормандскою лавой,
Сами решают, кого пощадить, а кого покарать!
 
 
Нет угнетателя хуже раба, это норма.
Дайте ему лишь удавку, дубину и плеть!
Раб угнетает других лишь за толику корма,
Дядюшка Сэм, приходи на работу раба посмотреть!
 

Уход Толстого

 
Утоли моя печали, утоли!
Там где в душу били в прошлом, не боли.
Я пойду пешком по свету просто пеш.
Хорошо, морозный воздух стыл и свеж.
 
 
Граф шагал, рука отмеривала шаг,
Под ногами был расхоженный большак.
Вот и станция, а там куда глаза.
На ветру из глаз сочилася слеза.
 
 
Только вот ему уехать не пришлось,
К одному тут смерти месту всё сошлось.
Понаехали, узнали, шум и гам,
Мол, гляди, лежит Толстой тут, вроде, сам!
 
 
Но, ему толпы рассуды не слышны,
От жены примчались люди, всполошны.
Хоть крутенек был покойный, самодур,
Да отбоя в жизни не было от дур!
 
 
И лежал граф на заплёванном полу,
А молва пошла мочалой на колу.
Гениален был покойный, но свиреп.
Сотня лет прошла, а он всё в узе скреп!
 

Кво вадис?

 
Разбиты на небе последние хрупкие звёзды,
Луна в звездопаде как призрак усталый бредёт,
Наш мир для людей был во времени Господом создан,
А люди решают чего человечество в деле безумия ждёт!
 
 
В далёких просторах, за гранью Земли как планеты,
Давно решено, что, кому и откуда, а, также, куда.
Летят по орбитам болиды, мир чертят кометы,
А зверям разумным не ведомо знать, когда грянет над ними беда.
 
 
Хоть встали давненько уже мы на задние лапы,
Но, ближе ни к небу, ни к Богу, просто лучше так выть на луну!
Ликуют геноссе, товарищи, звери – сатрапы,
Догнали мы Запад, осталось прилюдно на части разъять Сатану!
 
 
И Запад ликует, пропив коллективный свой разум,
На силу есть сила, но ею энтропию не обуздать!
Со всеми проблемами быстро, желательно, сразу,
Покончит обмена ракетного мощь, и придёт Благодать!
 

Дела наши скорбные

 
С давних лет Земли философы
Мир стремились объяснить,
Тут не важно, зорки, косы вы,
Надо ль голову хранить!
 
 
Верю, и в костёр пожалуйте,
Нет, не верю, тот же путь.
Правду вашу как ни жалуйте,
А землян не обмануть.
 
 
Лишь к беде нам знанья многие,
Прорицал один мудрец.
Не морей головоногие,
Человек всему творец!
 
 
Только кто ему поведает,
Что там завтра, где пути?
Пусть он плотно пообедает,
Можно так хоть плоть спасти!
 
 
Забирай чего положено,
Не отказывай себе,
Только в детях приумножено,
Всё чего добыл в борьбе.
 
 
Филосовские открытия,
Подковёрная грызня,
Никакие не события,
Просто мелкая херня!
 

Снайперок

 
Распустились лютики, жёлтые цветочки,
Рдеют как салютики земляники точки.
Листики зелёные, цветики умильные,
Всё для вас влюблёные, иль, любвеобильные!
 
 
Только время нонеча не для встречи с девою,
Мы сидим в окопчике с моим другом Севою.
Летом цветь, да кустики хороши для каждого,
И для пары снайперов, что здесь для дела важного!
 
 
Время, вроде, замерло, мы тоже без движения,
Солнце небом следует, меняя положения.
По дороге движется Хаммер с пулемётами,
Шишка, видно, важная, джипа два с пехотою!
 
 
Тяжела винтовочка с полста миллиметрами,
Русская обновочка вперегонку с ветрами.
Пропустили Ирода, сбоку в дверку пулькою,
Думай, не тону, мол, я, а лишь губами булькаю!
 
 
Дело было в Косово, дело было давное,
Только нету сноса нам, суть у русских главное.
На Донбассе нонеча мы с дружком с засадою.
Подождём и выстрелим, и бронь нам не преградою!
 

Украинцы свидомые

 
Два еврея и три мнения,
Больше – камерный оркестр!
И всегда тут будут трения,
Да бухтения реестр.
 
 
Слава Богу, что хоть тихие,
Только брызжутся слюной,
И разборки – дело ихое,
Мы за каменной стеной!
 
 
А с хохлами дело дивное,
Вечно русский виноват!
Существо богопротивное,
Место коего лишь Ад!
 
 
То съедим всё сало дочиста,
И горилку приберём,
То не так зовём по отчеству,
И не с тем пришли царём.
 
 
Не даём, бродяги, газика,
Отобрали русский Крым,
Не простили долг ни разика,
А деньгами-то сорим!
 
 
Строим ковы Украине мы,
Ненавидя лишь за то,
Что гремит Украйна громами,
И ведёт бои в АТО!
 
 
Были негда годы старыми,
Там Пилат, Синедрион!
Укры рядом с шароварами,
Из созвездья Орион.
 
 
Море Чёрное построили,
После в космос поднялись,
Рим как свой уже освоили,
Всю планету тянут ввысь.
 
 
Да совсем случайно встретили
Галилейского творца,
И горилкою отметили
Крёстный ход и до конца.
 
 
А, поскольку, люди важные,
Проследили что б Пилат,
И Каифа, тли бумажные,
Не ломали сей уклад!
 
 
Иудеи прокуратора
Да и весь синедрион
Как последнего оратора
Заманали со сторон.
 
 
Ну, а тот совсем расслабился,
Дал угробить им Христа!
Во, мужик, совсем обабился,
Совесть точно не чиста!
 
 
Раз вы создали историю,
Так в ответе за дела!
Мир не знает укров Орию,
Но, поверит, что была.
 
 
Если вы всерьёз ответите
За истории позор,
Значит, все дела приветите.
Эй, хохол, вставай в дозор!
 
 
Правда жизни в кино
 
 
Дело было во дворе,
Прикупал Калкан в буре.
Николай ногой качал,
«Спайс» курил и не молчал.
 
 
Самурай принёс «Тройной»,
Был, короче, выходной!
Рыжий, закуривший «план»,
Предложил идти в шалман!
 
 
Мол, отлакируем кайф,
Пиво вам не гербалайф!
А потом к вокзалам трём,
Где и сосок подберём!
 
 
Но, татарин Мортимер
Предложил сверх всяких мер
Подломить ларёк в порту,
Добыв коньяк на скукоту!
 
 
Взяв по лазерной базуке,
Наши парни, лишь со скуки,
Грабанули прод. товары,
И пустились в тары-бары.
 
 
Здесь всё выпить, иль потом? —
Шевеля чуть пьяным ртом.
Порешили пить сейчас,
И ушёл коньяк как квас!
 
 
Тут полиция летит,
У бандитов бледный вид.
Все повязаны и вот,
Тащит их на суд народ!
 
 
Но, судилы – понятые,
Перцы храбрые, крутые,
Оправдали, нет вины,
Зря они привлечены.
 
 
Дальше мне подумать надо,
Мне в сценарии отрада,
Правда жизни, ритмы буден,
А потому сценарий будет!
 

Старое кино

 
Мне б за вымя подержать
Хоть бы раз Корейку.
Паниковский, не дрожать,
Сядьте на скамейку!
 
 
Я начальник, или как,
Кто в «Копытах» главный?
Балаганов не дурак,
Он курьер наш славный!
 
 
Вам Козлевич отвезти
Этот вот букетик!
И слова произнести,
Типа, вам приветик!
 
 
Эпизод отснят, забыт,
Там, в шестидесятых!
«Золотой телёнок», быт.
Четверть века в Штатах!
 
 
Сколько ж водки утекло,
Сколько было чаю!
Как сквозь мутное стекло
Прошлое встречаю!
 
 
А оно живёт во мне,
Где-то спит глубоко.
Время, ворон на коне,
Целится мне в око!
 

Русские джихадисты

 
На джихад подалась девушка,
И не думала о том,
Что нет на свете даром хлебушка,
А с рабом, как со скотом!
 
 
Видно знания отменные,
Изученье языков,
Атрибуты неизменные
Просвещённых дураков!
 
 
Что на звуки покупаются,
Под магический там-там,
А потом совсем ломаются,
Без присмотра пап и мам.
 
 
Жизнь вся прежняя промоина,
Есть билет в один конец,
Под дурманом упокоена,
Ты шахидки ждёшь венец.
 
 
А пред этим тело белое,
Бусурману в обиход.
Ты за этим наша смелая
Отправлялася в поход?
 
 
И не мне решать, обдумывать,
Кара ждёт, или упрёк.
Жизнь идёт, тебе придумывать,
Где забросить якорёк!
 

Обычное дело

 
Лежали ноги посередине дороги,
А голова укатилась в кусты.
Приехал ЛИАЗ – похоронные дроги,
Останки – в пластик, а взгляды пусты.
 
 
Сегодня это восьмой вызов,
В морге нет места, больничка обычная.
За переработку нонче без призов,
Зарплату не платят, хоть кормёжка приличная!
 
 
И вот опять полетели снаряды,
Страшно, но ехать туда придётся.
Укры говорят, что стоят тут отряды,
А погибают все, кто ни попадётся!
 
 
Если б не спирт, с ума спрыгнуть можно,
Женщины, дети, старухи с дедами.
А так маханёшь, и собирать не сложно.
Домой бы от обеда чего, там жена со ртами!
 

Керченская операция

 
На склонах кручи Эльтигена
Землянка – госпиталя склеп.
Двойные нары, вязки сена,
Вид хирургически нелеп!
 
 
А сверху били пулемёты,
Матросы, падая, ползли,
И от штыков морской пехоты
На гребне немцы полегли.
 
 
Тащили раненых в землянку,
Хирурги резали и шили,
А наверху лишь спозаранку
Все контратаки притушили.
 
 
Лежали раненые в стонах,
При штурме в лоб всегда потери.
Но, всё же в боя вечных звонах,
В Крым Эльтиген открыл нам двери.
 
 
Там столько полегло на круче,
Что до сих пор земля в железе!
Что говорить? Коль всё до кучи,
Крым наш опять, в таком разрезе!
 

Когнитивный диссонанс

 
Когнитивный диссонананс
Двух моих сторон альянс.
Половинки две мои
Меж собой ведут бои!
 
 
Знаю, обе не правы,
На пространстве головы.
Ум за разум, это как,
При упрёках: Сам дурак!
 
 
А порой, войдя в азарт,
Шизоту зовут на старт.
Лихо сцепятся, и вот,
Всё в башке наоборот!
 
 
Был бы просто я ку-ку,
Что-то б блеял на бегу,
Но, сейчас научный псих
И могуч, и, где-то, лих!
 
 
То маньяк, а то депресс,
Для народа тёмный лес,
Просто в жизни так сошлось,
Что в уме двоить пришлось!
 
 
Мы, по-жизни, вечно врём,
В нас обнялись раб с царём.
Честь с обманом, с правдой ложь.
Так что диссонанс не трожь!
 

Мелодия Верейского квартала

 
Мелодия Верейского квартала
Над этой частью города летала,
В неё вплетались рыки тигров с львами,
С под пулями упавшими главами.
 
 
Река Вере, известная гордыней,
Бежала через город, не пустыней.
А человек забил её в оковы,
В трубе железной путь наладив новый.
 
 
Чужое горе в сердце тоже пулей.
Вода пошла, разворотила улей.
Машины, люди, кошки и собаки
И страшный оползень прошедшийся в атаке!
 
 
Россия людям руку предложила,
Но, наша помощь тут была не мила!
Мол, от кого угодно, хоть от дэви,
Но, не от этих, мы на русских в гневе.
 
 
А как в Союзе Грузию любили,
За широту души и чахохбили,
Вино, коньяк, сациви, даже хаши.
Для русских все картвельцы были «наши»!
 
 
Абхазия с Осетией в проблеме?
Тут всё решается по стародавней схеме.
Восстановить границы нам Союза,
Опять все вместе, дружба – не обуза!
 
 
Я, лично, в скорби, плачу вместе с вами.
И многие с склонёнными главами.
Господь берёт, но и даёт Господь!
Душой крепитесь, и крепите плоть!
 

Бегемот

 
Бегемот шагал по улице,
И задумчиво сопел.
Тут сейчас по пояс курице,
А вчера поток ревел.
 
 
Говорят, мол, толстокожие,
Ничего не проберёт,
А навстречу шли прохожие,
Бегемот как заорёт.
 
 
Песня дикая, суровая,
Про далёкие дела.
Как маман, ревя коровою,
Сына в город отвела.
 
 
Полетел в края далёкие
В зоосад служить сынок,
Раздувал наш паря лёгкие,
И лоснился грязный бок!
 
 
Тяжела ты служба новая,
Столько всякого вокруг.
Да, судьба была хреновая,
Затопило всё вокруг.
 
 
Нет дружков, лежат под глиною,
Не смогли как он уйти.
Песня новая былиною
Всех встречала по пути.
 
 
А потом в вольере стареньком,
Смяк от корма и воды.
Развалился чистым валенком,
Воплощеньем доброты.
 
 
Спит, а нос его с руладами,
Видно, видит сон про мать!
Все заснули за оградами,
И не нам их сон ломать!
 

Так рождалась Россия

 
Тяжела ты воля царская.
Да не нам её менять!
Ледяна водица Карская,
Струги хочет лёд обнять.
 
 
По Амуру ли, по Оби ли,
Казаки идут в поход.
Коли в битве не угробили,
То не жди покой у вод.
 
 
Там Камчатка покорилася,
Сахалин под ноги лёг,
Сколько море бы ни злилося,
Будет русским, дайте срок.
 
 
На Чукотке и на Груманте
Всюду русские кресты.
Ну, а вы, купцы, подумайте,
Тут места ещё пусты.
 
 
За служивыми, торговые,
Дальше крепость и Приказ.
Города рождались новые,
Под царёвых слуг наказ.
 
 
Русь, в трудах и бранях строилась,
На просторах разлеглась.
И сейчас не успокоилась,
Даже в космос вознеслась.
 
 
Так живи Россия-Родина,
Мать для сотен языков.
Врут враги что ты уродина,
Что и взять-то с дураков?
 

Приключения

 
Нету денег на кармане,
Вроде я их не пропил,
Был во граде я Омане,
И билет уже купил.
 
 
Самолёта ждал покуда,
Выпил я с соседом раз,
Ну, и этот, вот паскуда,
Приключенья мне припас!
 
 
Объявили, вылетаем,
Я тырь-пырь, билета нет,
А сосед шары катает,
Приглашает в кабинет.
 
 
Оказалось из разведки,
И довольно крупный чин.
Ё-маё, ведь только с ветки,
А крутеет без причин.
 
 
Говорит, ты, мол, шпионил,
Покушался на теракт.
И по морде урезонил,
Непорядок это, факт!
 
 
Предложил мне выход сразу,
Дашь подписку, и стучи,
Видел я в гробу заразу,
Клал в надгробье кирпичи.
 
 
Только очень сильно били,
Я для вида потянул,
И ва-банк, мол, или – или,
Да расслабленно вздохнул.
 
 
Согласился быть агентом,
Аж, Сюрте и Женераль,
Так сказать, подпольным ментом,
А кликуху взял «Мистраль!»
 
 
Получил я много франков,
Два пароля, адреса!
Счёт в одном из ихних банков,
В целом были чудеса!
 
 
Прилетел к себе в Калугу,
И намётом в ФСБе,
Доложил им всё по кругу,
Словом, был я не в себе!
 
 
Ну, кироче, все попались,
Цепь шпионов сметена,
Во, небось, они ругались!
Но, Россия спасена!
 

Уравнитель. B главной роли Дензель Bашингтон

 
Видел с Дензелем кино,
И бандитов заодно.
Все в наколках, наш акцент,
Чёрный был подпольный мент.
 
 
Русской мафии отряд
Портил штатовских девчат.
Шалашовки так и мрут,
А бандюги кеш берут!
 
 
Главный русский бандюган
Жрёт икру, и вечно пьян.
У него в тату дракон,
В окружении икон.
 
 
Пушкин имечко его,
Мочит всех до одного,
Но, пред чёрненьким слабак,
Дело, стало быть, табак!
 
 
Банду Дензель замочил,
Как спецназ его учил.
А попутно на Угро
Накопал дерьма ведро!
 
 
Всех успел разоблачить,
Вроде, время соскочить,
Да приехал Николай,
И по-новой вышел лай!
 
 
Этот круче во сто раз,
На придумочки горазд.
И родителей убил,
И на власть давно забил!
 
 
Он и в Косово успел,
В Приднепровье был пострел.
Убивал грузин в войну,
За собой ведя шпану!
 
 
В целом, началась война,
Пала жертва не одна,
Победили русских всех.
Дензель наш имел успех!
 
 
В фильме мы для них враги,
Да, к тому же, дураки!
Эй, Америчка, проснись,
Ты летишь ногами ввысь!
 

Чёрт и Опанас

 
В кабаке гуляли раз
Чёрт и хлопец Опанас.
А в конце наш чёрт вскочил,
И козака замочил.
 
 
В рубке сабельной поник
Казачок, последний крик,
И душа на небеса,
А кровь залила волоса!
 
 
Чёрт рванулся за душой,
Только слышит глас – постой!
Надо б сразу разобрать,
Не хер тут на бас нас брать!
 
 
И архангел Гавриил
Душу к Богу пропустил,
У Престола Опанас
Начинает свой рассказ.
 
 
Чёрт – мой старый верный друг,
Это знают все вокруг,
А сегодня, как всегда,
Мы туда, где есть еда.
 
 
Ну, короче, мы в шинке
Водки выпили в теньке,
Закусили колбасой,
Чёрт мой стал совсем косой.
 
 
Взял, да сдуру объявил,
Мол, я – святой Варсанаил,
Пекло к чёрту, правлюсь в Рай,
И, никто мол, не замай!
 
 
Да себя перекрестил,
В крик, мол, Бог меня простил,
И отныне ангел я,
И это честно, без вранья!
 
 
Я ему, уймись, мудак!
Чёртом быть не просто так.
Ангелочком чёрту быть,
Так же, как ежа родить!
 
 
Слово за слово пошло,
И на мат всё перешло,
Я ему заехал в глаз,
А он за саблю, Бог не спас!
 
 
И сказал ему Господь,
Ты за воротами погодь.
Дело муторное тут,
Только зря мозги ебут!
 
 
И сидит там Опанас,
Попивая с хлебный квас.
Что с ним делать, как тут быть,
Ни решить, ни позабыть!
 

Царские пираты

 
Чёрный флаг на рее
Гордо в море реет.
Русские капёры море
Белое шерстят.
Алексей Михалыч,
Русский царь Тишайший,
Руки молча греет.
Все своё тут взять хотят!
 
 
Англичане грабят,
И голландцы грабят,
Русским хода нету
В Копенгаген и Стокгольм.
А в ответ капёры,
Царские пираты,
Грабят «немцев» грузы.
Соль морская им на раны,
Головная боль!
 
 
Пишет королева,
Заходясь от гнева,
Мол, какие варвары
В России и те. де.
Царственная дева
Вроде, для припева,
Говорит, уймитесь руссы,
Или быть беде!
 
 
Но, идут капёры,
Близки им просторы,
Что на речку Кола,
Что на Грумант всё равно!
 
 
После укора
Не отводят взора!
Пётр Ляксеич подрастает,
То-то и оно!
 

Байки всякие

 
Вечерком, махнув чуть-чуть,
Да ещё приняв на грудь,
Три товарища сидят
И про всякое ****ят!
Говорит один из них,
Я в рыбалке очень лих.
Вот вчера пошёл на пруд,
По дороге вырвал прут,
Привязал к нему шнурок,
И добыча точно в срок!
Хоть и выбился из сил,
Но, мурену отловил.
Килограмм на сорок аж,
Это точно, не мираж!
А другой ему, а я
Расскажу вам без вранья,
Вечерком медведь пришёл
Разживиться мёдом пчёл.
Я с ружьём, да впопыхах,
С двух стволов, но дал промах.
Ничего, прикладом в лоб,
И мохнатый наземь хлоп!
До утра мясцо солил,
Так и надо, что б не злил!
Ну, а третий говорит,
Слов на землю не сорит.
Море Мёртвое, слыхал,
Это я заколыхал!
Вместе с братом положил,
И евреям удружил.
Раньше было-то как все,
Хрена ль толк в его красе?
А сейчас, целебным став,
Заимело свой устав.
Лечит прямо от всего,
Как угрохали его!
Ну, добавили и спать,
Завтра будут вновь клепать.
Байки русские для нас
Так нужны как русский квас!
 

Штрафной батальон

 
Штрафные батальоны
Не могут быть в прорыве,
В погонах миллионы,
В атаку шли в порыве.
 
 
На армию положен
Всего один штрафбат.
И тезис этот ложен,
Что там есть зек-комбат!
 
 
Для бывших командиров,
С заменою расстрела,
Не тлен тюрьмы сортиров,
Атака что б горела!
 
 
Коль ранен, так свободен,
Погоны получи,
Иди командуй, годен,
О прошлом же молчи!
 
 
Их награждали тоже,
И «Славой» и «Отвагой».
Лишь бы служили гоже,
Все сроки – под бумагой!
 
 
Штрафные батальоны
Три месяца весь срок!
Опасные районы?
Так смерть везде, сынок!
 
 
Штрафные были роты,
Но, эти для солдат.
На острие пехоты,
Всё тот же автомат.
 
 
И те же были сроки,
И те же наградные.
Суровые уроки,
Да времена стальные!
 
 
Не надо ныне сопли
Жевать, жалея зеков!
Правозащиты вопли-
Упрёк для человеков.
 
 
Изменник Солженицин
Не для Российской тризны!
Ему в Аду скверниться,
Он власовец Отчизны!
 

Десять заповедей!

 
Солдат любого ранга
Свершает смертный грех.
От Волги и до Ганга
Всех мочит без помех.
 
 
Судья лишает жизни,
Следак, иль прокурор?
Палач – он свой в Отчизне
Убил, а не фурор!
 
 
Меня налоги грабят,
А где «не укради»?
За ласку бабы славят,
В «прилюбы», мол, иди!
 
 
А им куда деваться,
Коль нету мужика?
Искать, кому отдаться,
Но, что б наверняка!
 
 
Нет, к Богу мы с почтеньем,
Кумиры не нужны,
Но, врём-то с увлеченьем,
Под властью Сатаны.
 
 
И ближнего желаем
Имущество отнять,
От зависти пылаем,
И тут нас не унять!
 
 
Тельцу мы золотому
Поклоны гордо бьём,
По мнению простому
Себе мы Ад куём!
 
 
Осталась нам надежда,
Господь не бросит Рось!
А, впрочем, я невежда,
Сам оторви, да брось!
 

Обращение к членистоногим

 
Членистоногие, к вам обращаюсь я!
Как там дела в мирах, где ноги члены?
Я вас с трудом представить мог, друзья,
В башке от напряженья рвались вены!
 
 
Нет, я не против, чай не Дарвин тут,
Отбор отбором, только надо выжить.
Возможно, если Бог сказал «зер гут»,
И пить, и есть, и всех ногами пыжить.
 
 
Религия всегда основана на вере,
Тут нет «нелепо», «лепо», верую и всё!
Вы существуете, Господь открыл вам двери,
А эволюция вперёд себе несёт!
 
 
Мне интересны ваши ощущенья,
Процесс ходьбы и половая стать.
У нас на пик любви всего мгновенья,
А вы, возможно, тут богам подстать!
 
 
Я слышал, вы сродни головогрудым,
Вот тоже диво дивное для нас.
Грудь женская, глава с огромным удом!
Нет, не могу, светильник разума угас!
 

Все слова порасхватали

 
В априорной апперцепции
Есть и удаль и размах,
Годна для любой концепции,
Так и шкварится в умах!
 
 
Есть трёхчлены с многочленами,
Апперкот, гипереболизм,
Рядом Фобосы с Селенами,
Трансцедента терроризм.
 
 
Я люблю слова учёные,
Типа, скажем «хенде хох»,
«Секонд хенды» закручёные,
Всё же не последний лох.
 
 
Я не буду ботать фенею,
Времена теперь не те.
Как прожить, пускай, не гению,
Но, не в осёдлости черте?
 
 
Я пока долблюсь на улице,
Ну, не можно масть ронять,
Кошелёк сниму у курицы,
И могу чего отнять.
 
 
Только чую, я в отсталости,
А народ идёт вперёд.
Мне б язык поправить в малости,
В депутаты, да в полёт!
 

Европейским странам

 
Пчела, она и есть пчела.
Кусает больно, но мала.
Один укус совсем мура,
Про всё забудешь до утра.
 
 
Но, если пчёлы сбились в рой,
Укусы будут не мурой!
До смерти могут закусать,
Им как два пальца обоссать.
 
 
Когда всего одна страна
В твои дела вовлечена,
То для России это муть,
Ну, перебьёмся как-нибудь!
 
 
А коли лезут гузом к нам,
Брянча в полемики там-там,
Огульно оскорбляют всех,
В сторонку отступает смех.
 
 
Арест имущества влечёт
В делах большой перерасчёт.
«Мистраль» сначала, а теперь
Аресты ломятся к нам в дверь!
 
 
И шавка Бельгия борзит,
Хотя самой раскол грозит,
Валлоны и французы в ней
Решают, кто из них ровней!
 
 
И австрияки шебуршат,
Они на Русь давно грешат.
Упорно лезут под огонь,
Забыв, что русское – не тронь!
 
 
Да хрен бы с ними, не друзья,
Но, вот из грязи, да в князья
Поляки, ну, и прочий сброд,
Который ноне шпроты жрёт!
 
 
Оно конечно, Русь сильна,
Но, нам-то ясность здесь нужна.
Они партнёры, иль враги,
И время вышибать мозги?
 
 
Харе миндальничать с гавном,
Пора им вспомнить об одном,
Мы перетерпим, только вам
Наш пёсик Шарик шлёт «фигвам»!
 
 
По моему, пора карать,
Не нам от санкций умирать,
Конфисковать всё баш на баш,
На рельсах бронепоезд наш!
 
 
А по долгам им не платить,
Ну, сколько можно русских бить.
Пришла пора давать ответ,
Ведь всё равно с Востока свет!