Текст книги "Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле. Поэзия"

Вторая жена

 
Зря, девчонка, полюбила ты,
Лучше сразу это брось,
Переспали, и постыла ты,
Разбегитесь быстро врозь!
 
 
Мужика любить седатого,
Да, наверно, и с семьёй?
Лучше тигра полосатого
Поселила б под скамьёй!
 
 
Что ему, раз оприходовал,
Бросить дома сыновей?
Ничего он не суродовал,
Просто в сердце суховей.
 
 
Есть же счастье мусульманское,
Стала б ты второй женой!
Жизнь без брака без гражданского,
Так с любимым Сатаной!
 

В походе

 
Летели недели, пуржили метели,
И ночь становилась длиннее.
На мостике стоя, вперёд мы глядели,
Штормила погода всё злее.
 
 
На то сигнальцу в океане свой сектор,
Что б дно вдруг не стало нам ложем,
Навстречу тралец, ярких лампочек спектор,
А мы лишь на клотике можем!
 
 
Хорошей погоды, да здесь, в Ледовитом,
Не даст злая Похьяла-баба.
И ветер ревёт громким басом сердитым,
Да лезет, давая нам «краба»!
 
 
Мы те, кто не жив и не мёртв, из отпетых,
В посудине старой, но дерзкой!
Глотком сигаретного дыма согреты,
Не верим мы истине мерзкой.
 
 
Что ветер и волны, да лёд леерами,
Нас к суше ближайшей направят.
Что прямо под нами, где, знаете сами,
Русалки водицей заправят!
 
 
Тут нам говорили, что раньше, мол, были,
Из дерева сплошь корабели.
Железные люди их в море водили,
Свои покидая постели.
 
 
У вас, мол, теперь корабли из железа,
Да сами вы все из фанеры!
На всякую тезу, всегда антитеза,
И мы, в своём роде примеры!
 
 
По кубрику волны, до камбуза море,
Сырые голодные люди!
Но, вахты идут, мы не плачем в дозоре,
И с Богом, пусть будет, что будет.
 

И кто святой?

 
Тута нынче спор ведут,
Чей святее был статут.
Мол, один поднял страну,
С блеском выиграл войну,
А другой Россию сдал,
Задрожав, икру метал!
Первый принял пост с сохой,
Да с крестьянскою дохой,
А создал России стать
Бомбе атомной подстать!
А второй всё ныл и ныл,
Точно трон ему постыл,
Поразвёл вокруг себя
Чёрти что, жену любя!
Пусть тут первый не святой,
Вождь российский лишь простой,
Богородицей любим
Со страною был храним!
А второй убит за то,
Что для всех стал конь в пальто!
И держава и корона
Для страны как оборона.
Разве можно взять и сбросить,
Коли Милюков попросит?
Ты как хочешь здесь камлай,
Но, святым стал Николай!
А на Сталина теперь
Грязь бросают, верь – не верь!
Пусть Победы символ он,
Но, от церкви отлучен!
Что-то несуразно здесь,
По делам должна быть честь!
 

Нежный пол

 
Декаданс, закат культуры, —
Возвещают эти дуры,
Там где сверху мужики,
Столько грязи и тоски!
 
 
То ли дело бабий клан,
Так же выбрит, но не пьян,
Правда бреют чуть не там,
А где причёска прячет срам!
 
 
Дева с девою нежны,
Мужики им не нужны.
Сапфо с тыщу лет назад
Лесбиянила азарт!
 
 
До чего сексизм их плох,
Это знает каждый лох.
Те из них лишь хороши,
Кто гейдует от души!
 
 
Мы им точно не нужны,
И они нам не страшны.
С ними ровен наш союз,
Коль в нём нет взаимных уз!
 
 
Миллионы мира дам,
Все вперёд, под клич « Не дам!»
Где-то там с полсотни лет,
И, ни матерка в ответ!
 

Мавзолей

 
Архитектор русский Щусев,
Поработав и не струсив,
Нам построил Мавзолей,
Что бы память была злей!
 
 
Ленин там лежал, и Сталин,
Гроб был бронево-хрустален,
Сталина Хрущёва сослал,
О чём и долго глаголал!
 
 
Лёня Брежнев всё мечтал,
О двух точках на портал.
Ленин там, а, может, Лёнин,
Но, престиж-то не уронен!
 
 
Коммунизм – в тартарары,
Смена правила игры,
Тирании, мол, оплот
У кремлёвских, блин, ворот!
 
 
То что там внутри лежит,
Тем народ не дорожит.
Срочно взять, похоронить,
И, земельку бы сравнить!
 
 
А в ответ им полстраны,
Мощи Ленина нужны.
Хрен вам в сумку, вафлю в рот,
Мир без Ленина умрёт!
 
 
Мужики, неужто нам
Стоит слушать этот гам?
Красной площади наряд
Видел страшных лет парад.
 
 
В сорок пятом прямо там
Шла Победа по пятам!
 
 
Мавзолей – лицо страны,
Кремль и Мавзолей равны!
Пусть потом решат, без нас,
Без бурленья шумных масс!
 
 
Охолонем, подождём,
Чай бежим не под дождём!
Точно, всё решат на раз,
Те, которых нет сейчас!
 

Дела в штрафбате

 
С лишней дыркой в голове
В лёжку трупы на траве.
Наступает здесь штрафбат,
Да убит его комбат.
 
 
Каждый – бывший командир,
Есть из трусов и задир,
Только плотен тут огонь,
Ну, и косит всяк под сонь!
 
 
По воронкам залегли,
Мол, сробили, что смогли.
Ждут команды на отход,
Ждут, а времечко идёт!
 
 
Мины вскоре в ход пошли,
Многих в пекло унесли,
А отхода нет и нет,
Явно меркнет белый свет.
 
 
Но, внезапно встал один,
Крикнул: Не пересидим!
Перебежками вперёд,
Эй, вставай честной народ!
 
 
И поднялся батальон,
Выбил к чёрту фрицев вон.
Половину потерял,
Но, где был, там не застрял.
 
 
Подтянулися тылы,
Маршем новые стволы,
Кухня, и паёк на всех,
И на мёртвых под успех!
 
 
А тому, кто поднял их,
Орден Славы, был он лих.
Капитаном снова он,
С оправданьем, награждён!
 
 
Только выехать не смог,
И погиб, лютует рок.
Шпринген мина по дороге,
Оторвало обе ноги.
 
 
Сохранил Господь в бою,
Только всё равно в Раю!
Кто там знает что и как?
Рыться в будущем – пустяк!
 

Крым наш!

 
Синие, зелёные волны просолёные,
Пляж под Феодосией, море, да песок.
Люди утомлёные, боем опалёные,
Пулемёты немцев бьют наискосок!
 
 
Море заштормевшее, взрывы ошалевшие,
И живых немного тут, все наперечёт!
Яростью горевшие, да теперь истлевшие,
Планы для десанта жизнью не в зачёт!
 
 
Что-то не сложилося, с мыслей жизнь не сжилася,
На бумаге гладкое, а на деле крах!
Горе отложилося, что не получилося.
Нет пути десанту, смерти тут размах!
 
 
Озерейка смертная, Эльтиген под пулями,
Кровью в Феодосии налита земля!
Гнули, не мантулили, и врагов обнулили,
Снова стали русскими крымские поля!
 
 
Думали, закончили, как с врагом покончили,
Но, нашёлся с родинкой лысый средь людей!
Взял он землю русскую, вроде как с утрускою,
Подарил земелюшкам, укролиходей!
 
 
И исчезли русские буквицы в названиях,
Только мова гнутая в радио слышна.
Разошлися русские в нац. очарованиях,
Украина вильная стала вдруг нужна!
 
 
Только вот верёвочка завсегда со хвостиком,
Есть конец и кончики, и без суеты,
Прирастает к Родине капитанским мостиком,
Крым – земля российская, руки тут чисты!
 

Просто характер такой

 
Если честно вам сказать,
Мы не можем не дерзать.
Русский в жизни буром прёт,
Ну, и матерно орёт!
 
 
Биться в стенку головой,
Может каждый центровой.
Но, и стенку обойти,
Тоже можем по пути.
 
 
Потому что не лохи,
Лупим в морду за грехи!
Ни к чему чужой устав,
Поломаем, пусть устав!
 
 
На агрессию мы враз
Головою в унитаз,
Хоть отходчивы, но тут
Выше крыши оплетут!
 
 
Пригибать нас и пугать,
Словно льва за хвост таскать.
Мы спокойны, но лишь тронь,
Сразу жертвенный огонь!
 
 
Мы для мира не ценны,
Вроде пришлых мы с Луны.
От совсем иных корней,
Мы вражины, так верней!
 
 
А для нас они мелки,
Что шестёрки, что враги.
Ну, короче, скифам нам
Ни к чему весь их Бедлам!
 
 
Дать бы в рожу, да забыть,
Не давать себя избыть.
Зря задели только Русь,
Не для нас девиз: Утрусь!
 
 
Не сжевать Европе ширь,
Где гуляет богатырь.
А тотем у нас медведь,
Заходи, его приветь!
 

Судьба Варягов!

 
Бился русский крейсер близко от Кореи,
Он, да канонерка лишь, ну, а напротив – флот!
С гордым русским флагом, веявшим на рее,
Погибал российский боевой народ!
 
 
Что б врагу не сдаться, крейсер затопили,
Мол, на дне покойся удалой «Варяг»,
Только чуть сглупили, мели тут на мили,
Опустился крейсер, лёг среди коряг!
 
 
Хитрые японцы враз его подняли,
И вошёл кораблик наш в большой японский флот!
Только не гадали, но, вот повидали,
Крейсер с новым именем, такой вот оборот!
 
 
Мощный крейсер новый назван был «Варягом»,
Ельцина герои низвели его в нули,
Нет его на флоте под российским флагом,
Списан на иголки, а деньжонки замели!
 
 
Так «Варяг» ракетный продан был Китаю,
Он теперь в их флоте служит флагманом флотов!
Истина простая, лично я считаю,
В имени причина, тут ответ готов!
 
 
Или не в имени?
 

Родину надо защищать

 
Ох, вы, люди-пацифисты,
Ваши помыслы так чисты,
Только б не было войны,
Средь границ родной страны!
 
 
Тренды эти очень модны,
Безусловно благородны.
На хрена она, война,
И кому она нужна?
 
 
Ближе к вам непротивленцы,
Те как тигр, жующий сенце.
«Им война, как нож козлу,
Ну, непротивленцу злу!»
 
 
Есть церковные анналы,
И в количестве не малом,
Что к оружью как к врагу,
Часто через не могу!
 
 
Только явится картина,
Враг, ужасная скотина,
Нападает и бомбит,
Вот такой себе кульбит!
 
 
А потом придёт «Торнадо»,
С ним сражаться всё же надо?
Или, стоя на костях,
Расписаться: Я в мастях!
 
 
Воля ваша, в разговоре,
Там в курилке, в коридоре,
Можно долго бла-бла-бла,
А под мушкою ствола?
 
 
Ну, а если враг к вам в дом
Вдруг врывается скотом,
Стиснуть зубы и терпеть,
А может радостно запеть?
 
 
Нет, братан, страны ты воин,
Высшей чести удостоен,
Защищать свою страну,
В мира дни, но и в войну!
 
 
Пацифизм есть термин книжный,
Нам всегда дороже ближний.
Мир мы любим, да не всякий.
А Сруль, он то же, что Акакий?
 

Плавильный котёл

 
Мужики, вы разберитесь,
За слова-то не деритесь.
Мол, в Америке отёл,
Не желающих в котёл!
 
 
Мол, не плавяться народы,
Все хотят себе свободы,
Дайте чёрным штат, иль два,
И на месте голова!
 
 
Калифорнию – латинам,
Юту мормонам-скотинам,
А Аляску алеутам,
И Кентакки белым гнутым!
 
 
Но, ребята, вы не правы,
Говорю не ради славы,
Здесь в Америке живёт
Честный трудовой народ.
 
 
Отпуск за свои деньжата,
На неделю, без оплаты,
Не у всех страховка есть.
Без врачей народ не счесть!
 
 
Пашешь за почасовые,
А порядки строго-злые,
Опоздал на пять минут,
И за тебя других найдут!
Часть же этого народа
Твёрдо знает, что свобода
И бесплатная еда
Есть для них для всех всегда!
 
 
Часто в пятом поколеньи
Так живут, и в изумленьи,
Что задаром не дают,
То что ждёт других за труд.
 
 
Грабят, режут, убивают,
Страхом город обвивают,
Метра в два в шестнадцать лет,
Дети папочек дуплет.
 
 
Никаких законов нету,
Расселяйтесь все по свету,
Дом купи, или квартиру,
И живи на радость миру.
 
 
Только тут проблема есть,
Одиноких мам не счесть,
На пособие живут
Поколеньями все тут!
 
 
И работать не хотят,
Прямо волками глядят,
Белый к ним не заходи,
А зашёл, так лучше бди!
 
 
Ну, дадите вы им штат,
Кто из них там будет рад?
Нет рабочих, нет деньги,
Перережутся враги!
 
 
Есть и белые расисты,
Есть и чёрные расисты,
Оба клана голосисты,
Их дела совсем не чисты.
 
 
Только в основном народ
Друг на друга не орёт.
Белый, чёрный – через дом,
И проблем тут нет при том.
 
 
А проблемы есть тогда,
Когда в городе беда,
Сразу лагерь, две черты,
И провокаторов порты.
 
 
Заведут народ, и вот
Райят ширится, растёт.
Грабят, режут, жгут и бьют,
И летит к чертям уют!
 
 
А плавильные котлы
Просто-напросто малы!
Не вмещают всех в себя,
Часть подняв, а часть губя!
Доцент Кащей
 
 
Как-то раз доцент Кащей
Защитился с блеском,
Стал профессор кислых щей,
В колледже одесском.
 
 
И давай преподавать
Всякие науки,
Всё что можно открывать,
Загребущи руки!
 
 
Описал научно он
Укро-Ариану,
В шорох ариев знамён
Подпустил туману.
 
 
Мол, санскрит, наш праязык,
Языков всех мама.
Козаки – родня козы,
И козлить не драма!
 
 
Шкура Зевсовой козы
Вон, была эгидой,
Мы ж блистательней в разы,
А противник гнидой!
 
 
Догма, бил врагов всегда
Гетман Сагайдачный,
Все кацапы – лабуда,
С нас слепок неудачный!
 
 
Но, проснулся раз Кащей,
Что такое, люди?
В беспорядке мир вещей,
Полотенца нудят!
 
 
Стены белые кругом,
Санитар в халате,
Он привязан злым врагом
К прикроватной плате.
 
 
Не понять тут ничего.
Как же профессура?
И спросить не у кого,
Хоть мыслей кубатура!
 
 
Он доцент, или уже
Выше крыши степень?
И лежит он в неглиже,
Мнёт больничный лепень!
 

Слава хероям!

 
Коли чемодан без ручки,
Тяжело нести.
Может бросить эту штучку
Посреди пути?
 
 
Вона ненька Украина,
Нам родная мать,
Так перегрузила сына,
Что хребет сломать!
 
 
То тарифы, то налоги,
То беги в АТО,
Цены дики, мы убоги,
Но, горды зато!
 
 
В кружевные труселя мы,
И в Европу шасть!
Предрекали ль наши мамы,
Сыну эту масть?
 
 
Поляк – круль, а мы-холопы,
Дожили, дошли!
Из Союза в остолопы,
Пусты кошели!
 
 
«Ще не вмерла Украина»,
Это как сказать!
Задом мира образина,
Будет, что лизать!
 
 
Гимн наш гордый тихо блея,
В прорву мы летим!
Отмирая и калея,
Но, одно твердим.
 
 
Украина – пуп Европы,
Перемога тут.
Голомуды, голожопы,
Фобии цветут!
 

Давняя плёнка

 
Вместо давней той девчонки,
Ныне древняя карга!
А на старой киноплёнке
Та, что сердцу дорога!
 
 
Ветер волосы взъерошил,
Фигарошки бисера,
Время ропот огорошил,
Разъезжаться нам пора.
 
 
Мне до Мурманска, в метели,
Где—то там мой корабель,
Ей трамваи прогремели,
Дома злющий муж-кобель!
 
 
Так сошлись, да разбежались,
Словно в море корабли.
Словно вовсе не сближались,
Параллельным курсом шли!
 
 
Поломалась и потрескалась
Милой чёлки карусель,
Может зря друг в друга «втрескались»,
Да делили мы постель?
 
 
Но, осталась в сердце раною,
Та с которой разошлись!
С хрупкой женщиной Татьяною,
Той, чьи волосы вились
 

Грозит нам Европа

 
Тю, Европа нам грозит,
Грозно смотрит и дерзит!
Говорит, мол, «налечу,
Растопчу и проглочу!»
 
 
Русский Ванька, скройся с глаз,
Вот такой тебе наказ.
Быстро принял позу «КУ»,
И кричи кукареку!
 
 
Европейский этот клич,
Как пасхальный он кулич,
И сакрален, и для всех,
Неуместен здесь твой смех!
 
 
Пропадай же без хамона,
Уж приходит время оно,
Исчезает «Камамбер»,
После наших грозных мер!
 
 
И пугают, и пугают,
Но, одно они не знают,
Русских не возьмёшь на понт,
Хоть спроси Евксинский понт!
 
 
На агрессию ударом,
Школа во дворах задаром.
Не пугайся и не трусь,
За тобой Святая Русь!
 
 
Так что зря грозит Европа,
Их угрозы лишь для хлопа,
А свободный человек
Клал на них который век!
 

Павшему украинскому солдату

 
Вдали «Торнадо» грохотали,
Дивизионы и полки,
И там солдаты умирали,
Под мин разрывы и хлопки!
 
 
За что погиб ты хлопец щирый,
И кто привёл тебя сюда?
В войне гражданской нету мира,
Слова политиков – вода!
 
 
За славу вильной Украины,
Жовто-блакитный шведский флаг,
Ты оставляешь здесь руины,
Вводя режимы «СЛОН. ГУЛАГ»!
 
 
А ненька родна дома плачет,
И ждёт коханого жена.
Майдан давно уже не скачет,
Да многих забрала война!
 
 
Тебе уже не интересно,
Взлетаешь в вышние миры.
Неужто вам с Донбассом тесно,
В дни мира было и войны?
 
 
Тебя чужие не чернили,
Поскольку там в бегах свои,
Предав земле, похоронили,
Когда окончились бои.
 
 
Покойся с Богом, всё бывает,
Порой и брату ворог брат!
Земля грехи все отбивает,
Земле ты предан как солдат!
 

Летний ранний вечер

 
Летают над рекой стрижи,
Гнездятся в глиняных откосах,
И о своём кричат чижи,
Запутавшись в берёзки косах.
 
 
Возможно ночью будет дождь,
Теней сгустилась паутина,
А стадо коз ведёт как вождь
Козёл, прелестная картина.
 
 
Есть в огороде бузина,
Растёт, переплетясь с забором,
Пьянит её цветов волна,
Отравой пахнет и измором.
 
 
Пыхтит ведёрный самовар,
Еловых шишек горечь гари,
Старинный, для купцов товар,
А комары сгустились к хмари.
 
 
Печальный месяц в неба синь,
И почему он тут при свете?
Ждут капли первые разинь,
Готовых ночевать в кювете.
 
 
Темнеет прямо на глазах,
На небе тучи грозовые,
Пусть просчитались мы в азах,
Не мы в природе центровые!
 

Погибшим курсантам

 
«Нас не трогай, мы не тронем»
Песня медью прогремела,
В тишине вокзала тонем,
Не ушедшие на дело.
 
 
Нам всего-то по семнадцать,
Мы курсанты-подольчане,
Вон, отцы ушли, что б драться,
Ну, а мы стрелой в колчане.
 
 
Это было лишь в июле,
В октябре, закрыв прорехи,
Сном мы смертным все уснули,
Вот такие наши вехи!
 
 
Пацаны, не командиры,
Даже и не рядовые,
Сохранили честь мундира,
В эти годы грозовые.
 
 
Не дожили до победы,
Кубари не мы носили,
Были б мы сегодня деды,
Но, зато жива Россия!
 

После Петра

 
Был Павел Зубовым убит,
Четыре года срок правленья,
Европы ропот изумленья,
И нате вам, такой кульбит!
 
 
Разрыва с Англией ему
Не пережить, ужасна драма!
Не надо с Францией дружить,
Коварна с Альбиона баба!
 
 
А Александр, чрез четверть века,
Вдруг бросил трон, да и исчез!
Ушёл в тайги сибирской лес,
В машкаре просто человека!
 
 
С чего бы русскому царю
Уйти и даже принять постриг?
Неужто царство так вот, пофиг?
Слинять, уподобясь угрю?
 
 
Его брательник, Николай,
Громивший там где смог крамолу,
Под европейских пушек лай,
Жизнь разменял на смерти школу.
 
 
Принявши яду, лёг ничком,
Укрывшися простой шинелкой,
Себя сравнявши с юной целкой,
Что согрешила с казачком!
 
 
А Александр был раб идей,
Освободитель всех от крепи,
Крестьянства разорвал он цепи,
За что и покарал злодей.
 
 
Готов был Основной закон,
Близка желанная свобода,
Не нужно это для народа,
Взрыв, ни царя нет, ни окон!
 
 
А Третий Александр был крепок,
Спокойно вешал бунтарей,
Титан среди других царей,
Сажал злодеев словно репок!
 
 
И надо ж, как не повезло,
Чего-то с почками случилось,
А там и смерть вдруг приключилась,
Потом восторжествует зло!
 
 
Последний Николай Державу,
Как шубу с барского плеча,
На руки сбросил Ильича,
Не заслужив святого славу!
 
 
Злой рок, иль злобная рука,
Но, слишком много тёмных пятен,
И нам сейчас, через века,
Исход событий непонятен!
 
 
Масоны, или большаки,
Вся мировая закулиса?
Мир театр, Россия в нём актриса,
И Мойры лёгкие шаги!
 

Живём, ребята!

 
Ох, работы не легки,
Додолбились до муки,
Твоя ступа, мой толкач,
Будет огненный калач!
 
 
Хлебопёки мы с тобой,
И не любим мы застой,
Лишь в движении жива
Жизни огненной глава!
 
 
Загорелися огни,
Ласке жаркой дарим дни,
Разлетайся полова
Пока наша мощь жива!
 
 
Остывает быстро печь,
Надо бы заснуть прилечь,
Только снова прёт огонь,
Под сибирскую гармонь!
 
 
Не бродяги мы с тобой,
Не с ночлегом на постой,
Коренное чалдоньё,
Сеет, мелет, ё-маё!
 

Дела лесные

 
Зайчик белочку поймал,
И режим себе сломал.
Штопором вошёл в запой,
Хочешь плачь, а хочешь пой!
 
 
И волчище оплошал,
Он за белкой поспешал,
А она навстречу шасть,
Началась запоя масть!
 
 
Только Кузя-бурундук,
Избежал рыжухи рук.
Потому совсем не пил,
И этим белочку сгубил.
 
 
Но, любил грибочки он,
А от них впадал он в сон.
Потребляя Ле Се Де,
Оказался вдруг в беде.
 
 
Белка с зайцем разошлась,
Волк сумел сломать напасть,
Только бедный бурундук
Влез в безумия сундук.
 
 
Растроилась голова,
Поисчезли вдруг слова,
Белка, волк и заяц в нём.
Вот такой вот ход конём!
 
 
Можно в меру выпивать,
Но, башку не заливать,
С наркотой другая стать,
Гроб легко тут поверстать!
 

История с перерождениями

 
Броненосцы-армадиллы
Для себя не строят виллы.
На хрена козе баян,
Если есть в броне изъян?
Ну, а коль изъяна нету,
То и ходят так по свету,
Поломает хищник зуб,
Коли будет с ними груб!
Где-то в джунглях Амазонки
Есть красавицы девчонки,
Все мы помним про пирата,
Как ждала его расплата.
Сам себя он застрелил,
Карму чем утяжелил.
Вот убитая девица.
Ставши вольной, словно птица,
Превратилась в армадилла,
Душ движенье ощутила!
А пират стал крокодилом,
Повстречался с армадиллом,
И сожрал его на раз,
Даже панцирёк не спас!
И опять перерожденье,
В тело новое стремленье,
Анакондой дева стала,
Метров в двадцать, что немало.
Прихватила крокодила,
И неспешно проглотила,
Чрез кишечный аппарат
Был пропущен наш пират!
Тут вмешался Гаутама,
Надоела, видно, драма,
Снова девка и пират
Оправляют свой наряд!
Не креолка, а туземка,
Воплощенья жути схемка,
За пирата местный хрен,
Ей подстать без перемен.
Поженились и зажили,
Долго жили – не тужили,
Нет ни ревности, ни чувств,
Нету места для искусств.
А когда они помёрли,
Злые люди кости спёрли,
Антропологи-злодеи
Поместили их в музеи.
И прервался страшный круг,
Оба вырвались из рук.
Коль ты просто экспонат,
То музей есть твой канат,
Или, значит, якорёк,
Которым ты не пренебрёг!
 

Такие мы

 
Белкой растекаяся по древу,
Кречетом вшибаясь в небеса,
Звал поэт на помощь музу-деву,
Что б свершать словами чудеса.
 
 
Припаду к истокам, мол, кастильским,
Рифм краеугольный путь ребрист,
Стих летит мой от истоков Нильских,
Под Борея мужественный свист!
 
 
И среди камней родной Пальмиры,
На брегах Невы с седой водой,
Пусть воздвигнут истине кумиры,
Первозданной истине святой!
 
 
Тут вот обретенная свобода,
О которой толки все ведут,
Встретит нас в присутствии народа,
И герои меч нам отдадут!
 
 
Уходили в никуда поэты,
Забывали быстро мы про них,
Для других туманились рассветы,
Рифмы наполняли новый стих.
 
 
Люди снова бредили святыней,
Возвышались в чувствах до небес,
Умирали, и земля пустыней,
Их стихи для многих тёмный лес!
 
 
То ли дело, братцы, чижик-пыжик,
Он как вальс собачий нужен всем!
При любых режимах взял и выжил,
Этот стих не истребим совсем!
 

Памятник Дзержинскому

 
Красный Феликс был палач,
Не давал врагам калач.
Ну, а красных-то враги
Брали в плен на пироги?
 
 
Тоже вешали, секли,
Истребили, сколь смогли.
На Гражданской на войне
Милосердье не в цене!
 
 
Феликс хоть не брал себе,
И сгорел на той борьбе.
Беспризорным помогал,
А пенензы не взалкал!
 
 
Всё имущество – шинель,
Да железная постель,
Транспорт, дети, ВЧКа
Вот был путь большевика.
 
 
У любого из вождей
Белых призрачных идей,
Контрразведка, палачи,
Не конфеты, а мечи!
 
 
Ленин был, конечно, крут,
Нужен был Советам кнут,
И Дзержинский им и стал,
Возведён на пьедестал!
 
 
Без спецслужбы нет страны,
Ей слюнтяи не нужны,
Изменился мир, так что ж?
У него на русских нож!
 
 
Бескорыстие сейчас
Нутряной народа глас!
А Дзержинский честен был,
Что народ и не забыл!
 
 
Про Лубянский про фонтан
Сплетен просто чемодан.
Мол в тридцатых был снесён,
В РАНе он среди сосён!
 
 
Врут заразы, видел я
Тот фонтан и сам друзья!
Фестиваль, а над фонтаном
Волька рулит капитаном!
 
 
И ковёрный самолёт
В сказку Вольку унесёт!
А потом на пьедестале
Встал и Феликс, весь в металле!
 
 
Приезжал Хрущёв с речугой,
И цековскою обслугой,
Торжества полны порты,
Вот, мол, помыслы чисты!
 
 
Знак есть памятный Хрущу,
Я об этом не грущу!
Хоть в крови по горло гад,
Место обитанья – Ад!
 
 
Москвичи, тут вам решать,
Рушить что, и что свершать!
Той войне – сто лет в обед,
В землю штык, тут нет побед!