Текст книги "Вокруг света под парусами"

М. И. Ципоруха
Вокруг света под парусами. Кругосветные плавания русских моряков в первой половине ХIХ в.

© Ципоруха М.И., 2012

© ООО «Издательский дом «Вече», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

В 2011 г. исполняется 205 лет со времени завершения первого кругосветного плавания русских моряков. Впервые в истории андреевский флаг на борту трехмачтовых шлюпов «Надежда» и «Нева» русские моряки пронесли последовательно по просторам Атлантического, Тихого и Индийского океанов. В ходе этого кругосветного плавания корабли впервые побывали в ряде отдаленных районов Мирового океана, проводя научные наблюдения за состоянием погоды, течениями, определяя географические координаты местонахождения кораблей, склонение магнитной стрелки, уточняя географические координаты известных островов и полуостровов, описывая их побережье, а иногда и предпринимая поиски гипотетических земель. Правда, во время этих плаваний были открыты и ряд неизвестных до того времени островов, рифов и мелей, более того, в ходе последующих кругосветных плаваний был открыт целый ледовый материк – Антарктида.

Русских моряков в первом таком плавании не могли остановить ни жестокие тайфуны, ни тропическая жара, а в последующих плаваниях и ледяные айсберги.. . И это было только начало знаменательных кругосветных и полукругосветных плаваний русских моряков на парусных кораблях в первой половине ХIХ в., в ходе которых им приходилось не раз проявлять смелость, упорство и высокую морскую выучку. Всего за этот период русскими моряками было совершено 28 кругосветных плаваний, из них по западному маршруту (вокруг мыса Горн из Атлантического в Тихий океан, а затем от тихоокеанских земель в Индийский океан, а далее вокруг мыса Доброй Надежды в Атлантику) – 12 и по восточному (вокруг мыса Доброй Надежды и затем – мыса Горн) – 16. Кроме того, было совершено более 10 полукругосветных плаваний, когда корабли шли на Дальний Восток и там оставались или возвращались в Кронштадт по тому же маршруту, по которому приплыли на Дальний Восток.

Важно, что во время большинства из этих плаваний командный состав кораблей проявлял мужество, стойкость и выдержку, стараясь в ходе их принести максимум пользы науке и обществу, а рядовой и старшинский состав проявлял лучшие качества, свойственные русскому моряку – смелость, стойкость и умение переносить все тягости длительных плаваний в самых различных климатических районах от тропиков до суровых областей Арктики и Антарктики.

Хочется верить, что их пример благотворно повлияет на мышление читателей. Особенно молодых, которые задумываются над тем: как строить жизнь, с кого брать пример. Так что в добрый путь, дорогие читатели, и семь футов под килем в этом, надеюсь, занимательном плавании по страницам истории морских путешествий.

Глава 1. Они были первыми

И оснащен, и замыслами полный,

Уже готов фрегат твой растолкнуть

Седых морей дымящиеся волны

И шар земной теченьем обогнуть.

Под бурями возмужествуй упрямо!

Пусть вал визжит у мощного руля!

Вот Азия – мир праотца Адама!

Вот юная Колумбова земля!

Владимир Бенедиктов. 1852

Мысли о посылке военных кораблей из Кронштадта на Дальний Восток океанским маршрутом возникли у руководства российского ВМФ еще в начале 30‑х гг. ХVIII в. Уже в 1732 г. генерал-инспектор флота и адмиралтейств вице-адмирал Николай Федорович Головин (в следующем году произведен в адмиралы и назначен президентом Адмиралтейств-коллегии) во время подготовки Второй Камчатской экспедиции под руководством капитан-командора Витуса Беринга подал императрице Анне Иоанновне «представление» о посылке в северную часть Тихого океана русских военных кораблей.

В этом «представлении» Головин отметил, что капитан-командор Беринг, посланный на Камчатку по сухопутью через Сибирь, сможет выйти в море для плавания на восток по тихоокеанским водам в поиске неизвестного северо-западного побережья Северной Америки не раньше, чем через 4 года после выезда из Петербурга, так как должен добраться до Охотска, построить там суда и на них доплыть до Камчатки, а затем только выйти в Тихий океан. А первые сведения о результатах такого плавания могут быть получены в Петербурге приблизительно через 6 лет (на самом деле Беринг выехал из Петербурга в 1733 г. и вышел в плавание по Тихому океану только в 1741 г., т. е. почти через 8 лет, а Петербург вести о результатах плавания достигли еще через год).

Головин предлагал «в будущую весну [в 1733 г. – Авт.] отправить отсюда [из портов Балтийского моря. – Авт.] в Камчатку через море два фрегата военные российские с ластовым судном [транспортом. – Авт.], на которых положить всякого провианту в запас на год или больше, по рассуждению, которые имеют иттить отсюда через большое море окиян кругом Капагона [мыса Горн. – Авт.] и в Зюйдовое море [центральная часть Тихого океана. – Авт.] и между Японских островов даже до Камчатки. И оный путь оные фрегаты могут учинить во время одиннадцати месяцев или меньше, понеже галанские корабли всякий год до Японских островов ходят и назад в осмнадцать и в шестнадцать месяцев возвращаются… никого бояться в том вояже и на тех морях не надобно, ибо те… фрегаты снабжены быть надлежат каждый по малой мере по сороку пушек… А другие там народы, японцы и китайцы, таких кораблей с пушками не имеют, а когда те фрегаты в Камчатку прибудут, тогда оные могут снабдить командора Беринга… нужнейшими припасами, и по прибытии тех оных способнее без всякого опасения везде ходить и выискивать всякие земли и острова будут. Когда же те суда возвратятся благополучно, то надлежит тогда во всякой год отсюды оных в Камчатку посылать по два фрегата». Как станет ясно в дальнейшем, принцип желательности посылки в дальние и неизвестные моря одновременного двух судов выдерживался в ходе многих дальнейших русских кругосветных плаваний.

Головин отметил большую выгоду исследования Америки, «ибо имеются там мины [рудники. – Авт.] пребогатые, как серебряные, так и золотые, о которых еще неведомо (а как известно есть), какую пользу получает королевство Гишпанское, Аглинское и Португальское». Вице-адмирал еще раз напомнил о желательности установления торговых отношений с разными народами Тихоокеанского региона и, в частности, с японцами.

Главную же пользу от посылки военных кораблей в Тихий океан он видел в том, что русские моряки «будут непрестанно обучаться морской практике и от того всегда… флот будет снабжен добрыми и искусными людьми, с которыми и адмиралу или какому командиру в случае войны выйтить против неприятеля будет несумнительно и не так, как ныне есть». Он считал, что в «один такой путь [в Тихий океан. – Авт.] могут те офицеры и матрозы обучиться более, нежели при здешнем [Балтийском. – Авт.] море в 10 лет».

Головин отметил, что отправление в поход на Тихий океан фрегатов не будет стоить дорого, так как все равно команды судов, которые «в гаванях здесь гниют и ни в какой государственной пользе не употребляются», приходится одевать и кормить.

Он докладывал, что «те фрегаты надлежит послать и отправить отсюда в удобное время, а именно в июле месяце… сие время назначается (для некоторых морских резонов), которые могут показаны быть, когда за потребно изобретено то отправление фрегатов будет». И, действительно, впоследствии большинство русских парусных кораблей, совершивших кругосветные плавания, обычно выходили из Кронштадта в июле – августе.

В завершение «представления» вице-адмирал обратился к императрице со следующей просьбой: если его предложение принято будет, то назначить его «во оный путь следовать, и быть в том предводителем, ежели другого к тому более способного офицера в службе… не сыщется» [1, с. 143, 144].

Но в то время предложения вице-адмирала Николая Федоровича Головина не были приняты. Сам он уже в звании адмирала в 1742 г. во время Русско-шведской войны (1741–1743) был главнокомандующим войсками и флотом, успешно оборонявшим Петербург. В 1744 г. он уехал на лечение в Германию и скончался в следующем году в Гамбурге.

О необходимости доставки нужного оборудования и товаров для новых колоний России в Северо-Западной Америке высказывались и наиболее проницательные владельцы купеческих компаний, организовавшие там промысел пушного зверя. Так, известный предприниматель Григорий Иванович Шелихов, основавший в 1784 г. первое русское поселение на о. Кадьяк у берегов Аляски, и чья торговая компания стала одной из основ созданной в 1799 г. знаменитой Российско-американской компании (РАК), около 1785 г. подал Иркутскому генерал-губернатору проект, в котором предлагал «для избежания дороговизны и убытков, и вообще худого доставления… тяжелых, в цене же дешевых вещей… отправление сие делать морем, кругом света… от города Архангельска или Санкт-Петербурга» [1, с. 144].

К концу ХVIII в. в правящих кругах России нарастало беспокойство по поводу притязаний иностранцев (в первую очередь англичан и испанцев) на открытые к тому времени русскими промышленниками и военными моряками земли в северной части Тихого океана и на побережье Северо-Западной Америки. И в 1786 г. в записке cтатс-секретаря П.А. Соймонова к президенту Коммерц-коллегии графу А.Р. Воронцову ставится вопрос о необходимости в условиях растущей активности англичан содействия русскому пушному промыслу на Тихом океане, заведения постоянных торгово-промысловых факторий («контор по примеру канадских») и других мер.

В связи с этой запиской А.Р. Воронцов и руководитель внешней политики России граф А.А. Безбородко поставили вопрос об официальном объявлении прав России на побережье Америки севернее широты 55°21’ с прилегающими островами, Алеутскую и Курильскую гряды (и, такими образом, снятии завесы секретности с русских географических открытий в этом регионе). Для обеспечения этих прав было предложено завести на Тихом океане постоянную военную эскадру, суда предлагалось послать с Балтики, во время экспедиции производить и научные наблюдения.

В результате этих представлений 22 декабря 1786 г. императрица Екатерина II издает два указа «по случаю покушения со стороны аглинских торговых промышленников на производство торгов и промыслов звериных на Восточном море» – Коллегии иностранных дел и Адмиралтейств-коллегии. Первый из них повелевал принимать меры «к сохранению права нашего» на открытые русскими промышленниками и военными моряками земли, а второй – отправить с Балтийского моря 4 военных корабля через мыс Доброй Надежды и Зондский пролив на Камчатку» [2, с. 229].

Командиром этого отряда, состоящего из пяти кораблей, был назначен капитан 1-го ранга Григорий Иванович Муловский. В начале 1787 г. Адмиралтейств-коллегия подготовила для него наставление, в котором главной его задачей была определена защита интересов России в морях между Камчаткой и Америкой. Экспедицию снабдили чугунными гербами и специально изготовленными медалями, ее должны были сопровождать ученые. Офицерам предлагалось вести журналы с этнографическими заметками, собирать коллекции и составлять словари. Предписывалось описать все Курильские острова, присоединив их к России, обойти и описать о. Сахалин, совершить плавание до Нутки (на Северо-Западном побережье Северной Америки) и, осмотрев весь берег от «Нутки до начального пункта открытия Чирикова», присоединить к России, если он еще не занят другой державой; затем идти вдоль побережья Аляски, которое «формально взять во владение», иностранные гербы и знаки уничтожить, везде установить знаки принадлежности к России [2, с. 230].

Считается, что с экспедицией Муловского был, вероятнее всего, связан и англичанин, спутник в кругосветном плавании знаменитого мореплавателя англичанина Д. Кука, Джеймс Тревенен. Весной 1787 г. Екатерина II получила его проект развития пушной торговли на Тихом океане, включающий посылку трех кораблей из Кронштадта вокруг мыса Горн: два остаются у берегов Камчатки, третий собирает добытые меха для доставки в Китай или Японию; еще один-два корабля совершают рейсы между Балтикой и Тихим океаном. Последние должны стать отличной школой для русских моряков и обеспечить снабжение промысловых пунктов. Императрица восприняла проект Тревенена с восторгом, и сам он был зачислен в состав русского флота в чине капитана 2-го ранга. Пригласили для участия в кругосветных экспедициях еще одного спутника Кука – натуралиста Георга Форстера. В разработке программы русской кругосветной экспедиции активное участие принял и академик Петербургской Академии наук Петр Симон Паллас, назначенный «историографом флота».

Экспедиция Муловского была отменена императрицей 28 октября 1787 г. в связи началом Русско-турецкой войны, хотя экспедиция была готова к походу. В 1788 г. началась Русско-шведская война, в морских сражениях которой в 1789 г. погибли и Г.И. Муловский и Дж. Тревенен.

Идеи и замыслы Н.Ф. Головина, Г.И. Шелихова, Дж. Тревенена и заложенные в замысел экспедиции Г.И. Муловского – все это было реализовано в ходе первой русской кругосветной экспедиции 1803–1806 гг. и других кругосветных и полукругосветных русских экспедиций первой половины ХIХв.

Руководитель перовой русской кругосветной экспедиции Иван Федорович Крузенштерн родился в дворянской семье 8 ноября 1770 г. в Эстляндии в имении Гонгунде, расположенном недалеко от Ревеля (Таллина). Его родители – Иоганн Фридрих Крузенштерн и Кристина Фридерика, урожденная Толь – принадлежали к небогатым дворянским родам.

В январе 1785 г. юношу в возрасте немногим более 14 лет отдали учиться в Морской кадетский корпус, находившийся в Кронштадте. Там наряду со славными традициями, связанными с победами русского флота в сражениях с турецкими и шведскими кораблями, молодому моряку пришлось столкнуться и с неустроенностью быта, с жестокими и грубыми нравами отдельных преподавателей и воспитателей. Впоследствии Иван Федорович с грустной иронией вспоминал о разбитых окнах в спальне, которые приходилось затыкать подушками, и о ночных набегах на соседские склады с целью добыть несколько вязанок дров, чтобы не замерзнуть в служебных и спальных помещениях.

В 1788 г. он закончил общий кадетский корпус и был произведен в гардемарины. Шестилетняя программа обучения в корпусе делилась на два курса: кадетский и гардемаринский. Но старший курс Крузенштерну пришлось пройти в условиях Русско-шведской войны. Он в течение 1789 и 1790 гг. участвовал в четырех ожесточенных морских сражениях против шведов, в частности, в Гогландском сражении.

В 1793 г. Иван Федорович был направлен волонтером в Англию для совершенствования в морском деле и опять принял участие в морских сражениях английского флота с французскими кораблями у берегов Северной Америки. Он прослужил в английском флоте с 1793 по 1799 г. Иван Федорович мог наблюдать активное проникновение английской внешней торговли в индийские и китайские воды. Им все чаще овладевали мысли о необходимости для России подключиться к международным торговым связям в этом регионе и он вознамерился побывать в Индии и Китае, чтобы на месте ознакомиться с деятельностью иностранных купцов. Российский посланник в Англии граф Воронцов помог ему, и он отправился на военном английском корабле в Ост-Индию. Пробыв там около года, Крузенштерн на купеческом судне поплыл в китайский порт Кантон с намерением ознакомиться с условиями плавания в китайских водах. Там он пробыл почти два года – 1798 и 1799 гг. Во время пребывания в Кантоне он мог наглядно убедиться в желании английских купцов захватить в свои руки торговлю с Китаем пушным мехом, добытым на островах Тихого океана и побережье Северной Америки. Он знал о торговле россиян американскими мехами через Охотск и Кяхту, которые привозились с островов и американского берега за время до двух лет от момента добычи до продажи китайцам в Кяхте. В то же время он наблюдал в Кантоне, как английские суда, доставлявшие туда такие меха из Северной Америки, вооружались в Макао и доставляли меха в Кантон за общий срок не более пяти месяцев.

На обратном пути из Китая в Англию Иван Федорович подготовил доклад для президента Коммерц-коллегии Соймонова. В нем он показал, от каких выгод отказывается Россия, предоставляя всю торговлю за рубежом своими и зарубежными товарами в России иностранцам. Иван Федорович доказывал необходимость постройки своих купеческих судов с русскими экипажами. Для этого он предлагал в Морском кадетском корпусе к 600 кадетам из дворян присоединить для обучения еще до ста человек из других сословий, включая, видимо, мещан, купцов и государственных крестьян, которые предназначались бы для службы на купеческих кораблях, но обучались бы вместе с основными кадетами. По мнению Ивана Федоровича, из этих дополнительных кадет по приобретению теоретических знаний в училище и накоплению опыта плавания на купеческих судах могли бы получиться хорошие мореходы.

Он считал, что капитаны флота должны обращать внимание на корабельных юнг, некоторые из них, наиболее даровитые и способные, также могли быть приняты для обучения в корпус. «Сим образом, – считал он, – можно было бы приобрести со временем людей весьма полезных для государства. Кук, Бугенвиль, Нельсон [первый – знаменитый английский мореплаватель, совершивший три кругосветных плавания, второй – известный французский мореплаватель, руководитель первой французской кругосветной экспедиции, третий – прославленный английский флотоводец. – Авт.] не сделались бы никогда оными, каковыми явились в своем Отечестве, если бы выбирали людей по одному только рождению [т. е. по происхождению, только дворян. – Авт.]» [3, с. 34, 35].

В докладе Крузенштерн описал кратко российскую систему промысла и продажи пушного товара, добываемого на островах и побережье Северо-Западной Америки, и предложил посылать из Кроншгтадта к Алеутским островам и к Северо-Западному побережью Америки два судна, нагрузив их всякими к построению и оснащению судов нужными припасами, и отправить к селениям РАК искусных судостроителей, мастеровых и учителей мореплавания, снабдив их морскими картами, книгами и астрономическими инструментами. Только таким образом, он считал, можно обеспечить постройку хороших купеческих судов и подготовить искусных судоводителей для них, чтобы доставлять пушной товар прямо в Кантон, не прерывая кяхтинской торговли. Эти суда получали бы в Кантоне нужные товары и возвращались на острова и к Северо-Западному побережью Америки. А приходившие из Европейской России в Кантон купеческие суда после погрузки китайских товаров могли бы на обратном пути заходить в Манилу на Филиппинские острова, или в Батавию (Джакарту) в Индонезии, или в индийские порты для закупки там товаров, которые с выгодою могли бы быть проданы в России. Тогда можно было бы отказаться от покупки в России у английских, датских и шведских купцов импортных товаров по дорогой цене. Более того, он предполагал, что в случае подобного развития торговли российские купцы смогли бы снабжать импортными товарами германские государства, причем цена этих товаров у россиян была бы ниже, чем у англичан, датчан и шведов.

При возвращении Крузенштерна в Россию он собирался представить свой доклад лично президенту Коммерц-коллегии Соймонову, но позволение на приезд в столицу не последовало, а затем Соймонов получил отставку. Крузенштерн отправил свой доклад управляющему морским ведомством графу Кушелеву, но ответа не получил.

Вскоре после убийства императора Павла I на престол взошел его сын Александр Павлович. Министром морских сил России стал адмирал граф Николай Семенович Мордвинов. Крузенштерн свой доклад в начале 1802 г. отправил в столицу адмиралу Н.С. Мордвинову и сравнительно быстро получил ответ, что адмирал поддержит предложения Ивана Федоровича. Мордвинов передал данные доклада государственному канцлеру графу Николаю Петровичу Румянцеву, который одобрил все предложения Крузенштерна. Они были доложены молодому императору Александру I и по его повелению Иван Федорович в июле 1802 г. был вызван в Петербург. Там адмирал Н.С. Мордвинов объявил ему, что император определил, чтобы кругосветную экспедицию возглавил сам Крузенштерн, чем вверг нашего героя в определенное смущение.

Дело в том, что Иван Федорович более полугода до этого женился на любимой женщине и ожидал скорого рождения первенца. Он собирался оставить военно-морскую службу, дабы в полной мере наслаждаться семейным счастьем в родовой усадьбе. Но адмирал Мордвинов объявил ему, что если он не согласится возглавить экспедицию в Тихий океан (что было связано с многолетней разлукой с молодой женой), то она вообще не состоится. Крузенштерн вспоминал по этому поводу: «Я чувствовал обязанность к Отечеству в полной мере и решил принести ему жертву. Мысль сделаться полезным, к чему стремилось всегда мое желание, меня подкрепляла; надежда совершить путешествие счастливо ободряла дух мой, и я начал всемерно заботиться о приготовлениях в путь, не испытанный до того россиянами» [3. с. 40]. 7 августа 1802 г. И.Ф. Крузенштерн был назначен начальником экспедиции, которая должна была отплыть на двух кораблях в Камчатку и к Северо-Западным берегам Америки.

Командиром второго экспедиционного корабля Крузенштерн выбрал капитан-лейтенанта Юрия Федоровича Лисянского, которого знал по совместной службе в английском флоте и уже побывавшего в Америке и Индии. В сентябре 1802 г. Ю.Ф. Лисянский и молодой 24-летний корабельный мастер Илья Степанович Разумов убыли в Гамбург для закупки экспедиционных судов. Не найдя там подходящих, сразу же поспешили в Лондон, где и закупили два судна, за которые из средств РАК заплачено было 17 тыс. фунтов стерлингов и за их необходимый ремонт 5 тыс. фунтов стерлингов: одно трехмачтовое в 450 т, 16 орудий, постройки 1799 г., другое трехмачтовое в 370 т, 14 орудий, построенное в 1801 г. Большему судну дано было имя «Надежда», меньшему – «Нева». Хотя оба судна принадлежали торговой компании, но обоим судам разрешено было плавать под военно-морским флагом, и укомплектованы они были военными экипажами. Так что фактически эти два судна называли шлюпами, как и было принято для судов такого водоизмещения и вооружения в военно-морском флоте.

Капитан-лейтенант Ю.Ф. Лисянский закупил в Лондоне многое необходимое для дальнего плавания. Так, по словам И.Ф. Крузенштерна, им приобретены были лучшие противоцинготные средства, приготовляемые там: «похлебочный, солодовый и еловый экстракты, сушеные дрожжи и горчица; сверх того, лучшие лекарства, купленные по доставленной ему в Англию росписи, сделанной корабля моего доктором Еспенбергом» [3, с. 49].

В январе 1803 г. И.Ф. Крузенштерн из Ревеля прибыл в столицу Петербург, чтобы лично руководить приготовлением экспедиции к убытию в плавание. Стало известно, что с экспедицией отправится посольство в Японию, которое возглавил действительный статский советник Николай Петрович Резанов, для организации торговых сношений России с Японией (тот самый Н.П. Резанов, который стал широко известен в нашей стране в последние десятилетия ХХ в. как романтический герой мюзикла «Юнона» и «Авось»). Но посещение японского порта Нагасаки (единственного порта в то время, куда японские власти допускали заход иностранных судов) и пребывание в нем во время переговоров задержит возвращение судов на целый год, через что торговые выгоды РАК, которая обладала монопольным правом на торговлю в тихоокеанском регионе, несколько пострадают. Поэтому император Александр, чтобы возместить компании убытки, принял один корабль на свое полное содержание с предоставлением притом компании права нагрузить это судно своими товарами.

Исходя из этого, суда должны были разлучиться на Гавайских островах, откуда «Надежда» должна была идти с посольством в Японию, а «Нева» – идти прямо к берегам Русской Америки. А затем оба судна должны были загрузиться товарами компании и идти в Кантон, а оттуда в Россию. Для императора Японии и его вельмож готовились богатые подарки. Для того чтобы более надеяться на хороший прием в Нагасаки, вызвали из Иркутска японцев, которые после кораблекрушения японского судна в 1793 г. у Алеутских островов были спасены и находились там с 1797 г. Причем вызвали только тех из них, кто не принял христианства и желал возвратиться на родину. Чтобы придать посольству больше блеска, позволили посланнику взять с собой несколько молодых особ в качестве кавалеров посольства.

Офицеров и матросов для экипажа «Надежды» Иван Федорович подбирал сам. Старшим офицером, или первым лейтенантом, он избрал Макара Ивановича Ратманова. Он служил в чине лейтенанта до этого 13 лет, из которых 10 лет сам был командиром небольшого военного корабля. В войне против французов за отличную храбрость и деятельность его наградили орденом Св. Анны 2-й степени, во время кругосветной экспедиции он был произведен в капитан-лейтенанты.

Затем в состав команды «Надежды» входили три лейтенанта: Федор Ромберг (служил в 1801 г. под начальством Крузенштерна на фрегате «Нарва»), Петр Головачев, Ермолай Левенштерн. Последний, служивший прежде 6 лет в Англии и Средиземном море под начальством адмиралов Ханыкова, Ушакова и Карпова, по окончании военных действий вышел в отставку и отправился во Францию для вступления там в службу. Услышав о планируемом в России кругосветном путешествии, поспешил туда обратно, и в Берлине нашел уже отправленное к нему Иваном Федоровичем приглашение.

Затем в состав команды был приглашен мичман Фаддей Беллинсгаузен, которого Крузенштерн избрал, так же, как и лейтенанта Головачева, по хорошим отзывам начальников. Во время экспедиции Беллинсгаузен был произведен в лейтенанты.

В состав команды вошли штурман Филипп Каменщиков и подштурман Василий Сполохов, артиллерии сержант Алексей Раевский (произведен во время путешествия в офицеры), кадеты сухопутного кадетского корпуса Отто и Мориц Коцебу. Их отец, известный писатель и дипломат, обратился к императору с просьбой разрешить обоим сыновьям участвовать в плавании на корабле, которым командовал Крузенштерн, чтобы они в дальнейшем стали отличными морскими офицерами. Об одном из них – Отто Евстафьевиче Коцебу, за свою жизнь трижды обогнувшем на русских кораблях земной шар, – будет рассказано более подробно позже.

В составе экипажа «Надежды» было 46 старшин, матросов и судовых специалистов (плотников, парусников, конопатчиков, бомбардиров, слесарей и др.) и двое денщиков, все добровольно пожелавшие идти в кругосветное плавание. Крузенштерну советовали включить в состав команды часть иностранных матросов, но он отказался от этого. Он вспоминал: «Я, зная преимущественные свойства российских [матросов], коих даже и английским предпочитаю, совету сему последовать не согласился» [3, с. 54].

Крузенштерн пригласил на «Надежду» в качестве судового врача доктора медицины Карла Еспенберга, помощником врача был Иван Сидгам. Свита посла камергера Н.П. Резанова, следовавшая с ним на «Надежде», состояла из свиты его императорского величества майора Ермолая Фридерици, гвардии поручика графа Федора Толстого, надворного советника Федора Фосса, живописца Степана Курляндцева, доктора медицины и ботаники Бринкина, приказчика РАК Федора Шемелина.

Экипаж «Невы» возглавил капитан-лейтенант Юрий Федорович Лисянский. Командный состав включал лейтенантов Павла Арбузова и Петра Повалишина, мичманов Федора Коведяева и Василия Берха, штурмана Даниила Калинина. В качестве судового врача пригласили Морица Лабанда. Команда состояла из 45 старшин, матросов и судовых специалистов. На «Неве» следовал второй приказчик РАК Коробицын.

Решено было взять в состав экспедиции несколько ученых, во-первых, астронома. Среди них выразил желание отправиться в экспедицию швейцарец Иоганн Каспар Горнер, рекомендованный знаменитым австрийским ученым Ф.К. Цахом. О таком же горячем желании участвовать в экспедиции заявили естествоиспытатель, ботаник, зоолог, врач, впоследствии член Петербургской Академии наук Вильгельм-Теофиль Тилезиус фон Тиленау и натуралист и этнограф, доктор медицины барон Георг-Генрих фон Лангсдорф. Академиками Петербургской Академии наук В.М. Севергиным, А.Ф. Севастьяновым и Т.А. Смоловским были составлены научная программа наблюдений «в трех царствах природы», т. е. инструкции по проведению в экспедиции наблюдений по геологии, ботанике, зоологии и физической географии, а академику П.Б. Иноходцеву еще ранее поручили стать наставником И.Ф. Крузенштерна в части «практической астрономии».

На обоих кораблях, кроме Горнера, Тилезиуса, Лангсдорфа и Лабанда, в кругосветном путешествии ни одного иностранца не было.

Подготовка экспедиции была проведена весьма тщательно. Корабли снабдили самыми современными астрономическими и навигационными приборами, в частности хронометрами и секстанами. Сравнительно незадолго до отправления кораблей в экспедицию был разработан способ определения долготы по угловым расстояниям Луны от Солнца (иначе – «способ лунных расстояний»). Это значительно облегчало определение широт и долгот в море. И, как убедимся в дальнейшем, и на «Надежде» и на «Неве» в плавании старались как можно чаще определять координаты местонахождения корабля, а также береговых объектов.

Принятая на корабли провизия была в основном самая лучшая. Приготовленные в Петербурге белые сухари не повредились через целых два года. Солонина была взята петербургская и гамбургская. Первая оказалась отменной доброты, так что за время путешествия не повредилась нисколько. Это был первый опыт приготовления мяса к долговременному хранению, посолив его российской солью. Оно осталось неповрежденным через три года пребывания на корабле, в том числе и в тропиках. Иван Федорович специально отметил это в своем описании плавания: «Признательность требует, чтобы имя приготовлявшего оное было известно. Это был Обломков, санкт-петербургский купец третьей гильдии» [3, с. 51].

6 июля 1803 г. оба корабля «Надежда» и «Нева» были выведены на кронштадский рейд, где завершилась погрузка и приготовление к кругосветному плаванию. Там корабли были посещены и осмотрены императором Александром Павловичем. Незадолго до этого император пожаловал супруге Ивана Федоровича на 12 лет с одной деревни доходы, составлявшие ежегодно значительную по тем временам сумму около 1500 рублей, чтобы, по словам императора, «обезопасить благосостояние ее во время продолжительного и неизвестности подверженного отсутствия ее мужа» [3, с. 48].