Текст книги "Вокруг света под парусами"

Глава 4. Как в ходе кругосветного плавания был открыт ледяной материк Антарктида

Впереди океан!

Он всегда впереди – океан,

Где, как тайна, легли

Очертанья неведомых стран,

И где айсбергов дым,

И безбрежие синих оков,

И над штормом седым

Безответная мгла облаков.

Николай Флеров

В январе 1820 г. два российских шлюпа «Восток» и «Мирный» плавали в Южном океане у самого Южного полярного круга. Командир шлюпа «Мирный» лейтенант Михаил Петрович Лазарев вспоминал позже: «16 января достигли мы широты 69°23′ S, где встретили матерой лед чрезвычайной высоты и в прекрасный тогда вечер, смотря на салингу [площадка на самом верху стеньги – продолжения мачты в высоту. – Авт.] простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение, но удивительным сим зрелищем наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошел по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35′ W от Гринвича. Отсюда продолжали мы путь свой к Осту, покушаясь при всякой возможности к Зюйду, но всегда встречали льдинный материк, не доходя 70°» [23, с. 150, 151].

А командир первой русской антарктической кругосветной экспедиции шлюпов «Восток» и «Мирный», он же командир шлюпа «Восток» капитан 2‑го ранга Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен в рапорте 8 апреля 1820 г. из Порт-Джексона (Сиднея, Австралия) морскому министру И.И. Траверсе о первой встрече с южным материком писал: «16‑го числа, дошедши до широты 69°25′ S и долготы 2°10′ W, встретил сплошной лед, у краев один на другой набросанный кусками, а внутрь к югу в разных местах по оному видны ледяные горы».

О встрече с материком 5–6 февраля при следовании далее на восток Беллинсгаузен в рапорте писал: «Здесь за ледяными полями мелкого льда и островами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно, и который продолжался по мере нашего зрения, возвышаясь к югу подобно берегу. Плоские ледяные острова, близ сего материка находящиеся, ясно показывают, что они суть отломки сего материка, ибо имеют края и верхнюю поверхность подобную материку». Беллинсгаузен отмечал также, что «большой Южной Земли» (суши), как предполагали ранее, он не встречал, что суша, если она существует, погребена под массивными льдами и может быть встречена во льдах при движении к полюсу [23, с. 147].

Это был главный результат кругосветного плавания «Востока» и «Мирного». Русские моряки открыли на самом юге Южного полушария шестой ледовый материк. Расскажем об этом выдающемся географическом открытии более подробно.

Гипотеза о существовании огромного южного материка зародилась еще у древних римлян и греков. Многие ученые-географы на протяжении веков верили в то, что неизвестный материк «Тера аустралис инкогнито» (Неизвестная южная земля) существует и простирается вплоть до южных оконечностей других материков. Только известный английский мореплаватель Джемс Кук, совершивший с целью нахождения этой земли второе кругосветное путешествие в 1772–1775 гг., поставил как бы точку в затянувшихся поисках. Он утверждал в своей книге об этом путешествии: «Я обошел южный океан на высоких широтах и совершил это таким образом, что неоспоримо отверг возможность существования здесь материка, который, если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса, в местах, не доступных для плавания…

Положен конец дальнейшим поискам Южного материка, который на протяжении двух столетий неизменно привлекал внимание некоторых морских держав… Я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы».

И уверенный в правоте своих предположений, он заключил: «Отныне споры о южном материке не будут больше привлекать внимание ученых и вызывать разногласия в их среде» [24, с. 33].

В этом Дж. Кук ошибся. Расширение района океанических плаваний русских моряков в начале ХIХ в. и их возросший опыт привел к тому, что уже в конце 1818 г. ведущие отечественные гидрографы вице-адмирал Г.А. Сарычев, капитан 1‑го ранга И.Ф. Крузенштерн и капитан-лейтенант О.Е. Коцебу составили проекты и замечания по организации одновременно двух экспедиций для проведения исследований в антарктических и арктических областях.

Причем решено было организовать два отряда («дивизии»). Один отряд должен был исследовать южные полярные широты, проникнуть как можно ближе к Южному полюсу и решить вопрос о существовании в этом районе Южного материка. Второй отряд должен был пройти от Берингова пролива вдоль северных берегов Северной Америки в Атлантический океан, т. е. решить вопрос о нахождении так называемого северо-западного морского прохода (о плавании второго отряда расскажем в следующей главе).

В конце марта 1819 г. И.Ф. Крузенштерн подробно разработал план экспедиции двух отрядов, о которых сказано выше. В письме морскому министру он писал: «Хотя и Кук полагает существование земли у Южного полюса, однако он при этом думает, что она никогда открыта не будет… новая экспедиция к сим странам может только иметь ту цель, чтобы… сделать последней конец исканию земли у Южного полюса». Кроме этой главной цели, Крузенштерн считал необходимым исследовать тропическую зону Тихого океана. Он отметил: «Сия экспедиция …должна особенно иметь в предмете поверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оном недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море. Славу такового предприятия не должны мы допускать отнять другим у нас» [23, с. 98, 95].

По рекомендации И.Ф. Крузенштерна начальником экспедиции в южные широты и командиром шлюпа «Восток» был назначен капитан 2‑го ранга Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен. Он родился 18 (29) августа 1779 г. на о. Эзель (ныне о. Сааремаа, Эстония). Десяти лет он был отдан в Морской кадетский корпус. Будучи гардемарином, он совершил плавание в Англию. Окончив корпус в 1797 г., он плавал на Балтике на кораблях Ревельской эскадры. В 1803–1806 гг. Беллинсгаузен плавал вокруг света в составе команды шлюпа «Надежды» и проявил себя в период плавания наилучшим образом. По возвращении в Кронштадт он продолжил службу на Балтике. В 1810 г. его перевели на Черноморский флот, где он командовал фрегатом «Минерва», а затем фрегатом «Флора». За время службы на Черном море он проделал большую работу по уточнению морских карт Кавказского побережья, произвел ряд астрономических наблюдений, точно определил координаты главнейших пунктов побережья.

А назначенный командиром шлюпа «Мирный» лейтенант Михаил Петрович Лазарев родился 3 (14) ноября 1788 г. во Владимирской губернии. По окончании Морского кадетского корпуса, в 1803 г. он отправился волонтером в английский флот для усовершенствования в морском деле. Плавая в течение пяти лет на английских кораблях, посетил Вест-Индию. По возвращении на родину Лазарев служил на корабле «Всеволод» и участвовал в боевых действиях против соединенного англо-шведского флота. В Отечественную войну 1812 г. он служил на бриге «Феникс», принимал участие в высадке десанта в Данциге (теперь Гданске).

В сентябре 1813 г. М.П. Лазарев по предложению РАК принял командование принадлежавшим ей кораблем «Суворов» длиной 100 футов (30 м). 9 (21) октября 1813 г. «Суворов» с грузами для РАК вышел из Кронштадта. 19 (31) октября «Суворов» пришел в Карлскруну (Швеция), откуда вместе с другими коммерческими судами под охраной военных кораблей (шла война с Наполеоном) вышел через 5 дней. Зайдя по пути в шведские порты Мальмё и Гётеборг, «Суворов» уже в одиночестве пришел в Портсмут. Там на судно приняли дополнительные грузы для Русской Америки и лишь 26 февраля (10 марта) вместе с другими торговыми судами, направлявшимися в Вест-Индию, оно покинуло Портсмут. Торговый караван судов прикрывал военный отряд в составе трех кораблей и двух бригов. Дойдя в составе конвоя до о. Порто-Санто (близ о. Мадейра), Лазарев отправился в Рио-де-Жанейро, куда и прибыл 22 апреля (4 мая).

Закончив там дела, связанные с РАК, Лазарев 25 мая (6 июня) вышел в море, обогнул африканский мыс Доброй Надежды и Южный мыс Тасмании и 13 (25) августа пришел в Порт-Джексон (Сидней).

Оттуда «Суворов» вышел 3 (15) сентября. Любопытно отметить, что через 12 суток после выхода в открытом море на судне почувствовали легкий толчок – как бы прикосновение к мели. Лазарев полагал, что судно столкнулось со спящим китом, которых много плавало вокруг. Историк и ученый моряк контр-адмирал Н.Н. Зубов считал, что вероятнее, однако, этот толчок был создан одним из частых в районе плавания «Суворова» (к востоку от Австралии в точке с координатами 30° ю. ш. и 178° з. д.) моретрясений [1, с. 160].

28сентября (10 октября) в точке с координатами 13° ю. ш. и 163 1/2° з. д. была открыта, положена на карту и посещена группа из пяти необитаемых коралловых островков, соединенных друг с другом коралловыми банками (мелями). Эта группа в честь своего судна Лазаревым была названа островами Суворова.

На острова поплыли моряки на двух шлюпках. Одна из шлюпок при переходе через коралловую банку была атакована акулами, «от которых едва могли отделаться, обороняясь своим оружием, но никто не был ранен, кроме что у некоторых было искусано платье» [23, с. 27].

18 (30) ноября 1814 г. «Суворов» пришел в Ново-Архангельск. В следующем году «Суворов» ходил за пушниной к островам Св. Павла и Св. Георгия (острова Прибылова), в мае вернулся в Ново-Архангельск и 23 июля (4 августа) вышел оттуда с грузом пушнины и товаров, предназначенных для продаже в Лиме (Перу). Судно заходило в Сан-Франциско для приобретения продуктов и приема запасов пресной воды. На пути от Сан-Франциско до Кальяо (порт Лимы) Лазарев останавливался у о. Сокорро (архипелаг Ревилья-Хихедо) и, сойдя на несколько часов на берег, определил по лунным расстояниям его координаты.

Следуя далее на юг, Лазарев у о. Кокос проверил хронометры, затем зашел в селение Санта-Роса. 25 ноября (7 декабря) «Суворов» пришел в Кальяо и простоял там, ожидая окончания торговых операций до 14 (26) февраля 1816 г. Во время стоянки по многим лунным расстояниям была определена долгота этого порта. В Кальяо Лазарев взял с собой подаренное русскому императору местными властями собрание перуанских древностей.

Выйдя из Кальяо, Лазарев направился на юг к мысу Горн и вышел в Атлантику. Посетив о. Фернандо-Норонья, Портсмут и Хельсингёр (Дания), судно 15 (27) июля возвратилось в Кронштадт. Лазарев привез из Кальяо в Россию много диковинных предметов, а также еще невиданных тогда в Европе лам, альпаку и вигонь. Благодаря заботливому уходу моряков за этими животными они благополучно перенесли длительное и довольно тяжелое морское путешествие. В ходе путешествия продолжительностью 2 года 9 Ѕмесяцев самый длительный переход под парусами от Рио-де-Жанейро до Порт-Джексона продолжался 112 дней. Лазарев, командуя судном «Суворов», показал себя не только как искусный и решительный морской офицер с большими организаторскими способностями, но и как смелый исследователь.

Ф.Ф. Беллинсгаузен был назначен на должность начальника антарктической экспедиции лишь незадолго до ухода в плавание, поэтому оборудование шлюпов, подготовка снаряжения и комплектование команд легли на М.П. Лазарева. Он сумел набрать экипажи из моряков, пожелавших добровольно отправиться в длительную экспедицию.

Экипаж «Востока» состоял из 117 моряков. Старшим офицером шлюпа был назначен капитан-лейтенант И.И. Завадовский, вахтенными начальниками определили лейтенантов И.Ф. Игнатьева, К.П. Торсона, А.С. Лескова, мичмана Д.А. Демидова, штурманом шлюпа назначили Я. Парядина. Кроме того, в экспедиции приняли участие астроном И.М. Симонов, академик живописи Петербургской Академии художеств П.Н. Михайлов, штаб-лекарь Я. Берг.

Экипаж «Мирного» состоял из 73 моряков. Из офицеров на нем, кроме М.П. Лазарева, были лейтенанты Н.В. Обернибесов, М.Д. Анненков, мичманы И.А. Куприянов, П.М. Новосильский, а также медик-хирург Н.А. Галкин и штурман Н. Ильин.

Наиболее опытными офицерами экспедиции считались капитан-лейтенант Иван Иванович Завадовский и лейтенант Константин Петрович Торсон. Беллинсгаузен очень ценил Заводовского, которого знал по совместной службе на Черном море и с которым был дружен. По возрасту Завадовский был старше своего начальника и всех офицеров экспедиции. Он плавал на кораблях эскадр, которые возглавляли адмиралы Ушаков и Сенявин, принимал участие в боевых действиях русского флота в Восточном Средиземноморье и Черном море. Завадовского уважали за его решительность, смелость и опыт.

Уважением и авторитетом пользовался и лейтенант Торсон. По свидетельству современников, Торсон был зачислен в экспедицию «по хорошему отзыву известных морских капитанов» и являлся «одним из самых отличных и ученых флотских офицеров и самых кротких людей». Но, безусловно, этот «кроткий» офицер был решительным и мужественным человеком. В Отечественную войну 1812 г. Торсон, служивший мичманом на фрегате «Амфитрида», первым из русских военных моряков получил боевое отличие – орден Св. Анны 3‑го класса.

В Копенгагене к экспедиции должны были присоединиться два натуралиста-немца, но они в последнюю минуту отказались. Замены им уже не нашли. Беллинсгаузен писал по этому поводу: «В продолжение всего путешествия мы всегда сожалели и теперь сожалеем, что не было позволено идти с нами двум студентам по части естественной истории из русских, которые того желали, а предпочтены им неизвестные иностранцы» [25, с. 189].

Оба экспедиционных шлюпа «Восток» и «Мирный» были построены на отечественных верфях почти одновременно, в 1818 г. «Восток» имел водоизмещение 900 тонн, длину 30, 5 м и ширину 10 м, 28 пушек. Его построил на Охтенской верфи англичанин – корабельный инженер этой верфи Стоке. Как выяснилось позже, рангоут шлюпа оказался излишне высок, а корпус явно был недостаточно прочен для плавания во льдах. Правда, уже в Кронштадте перед самым уходом экспедиции корабельный мастер Амосов по мере возможности укрепил подводную часть корпуса «Востока» и обшил ее снаружи медными листами.

Шлюп «Мирный» был переоборудован из транспорта «Ладога». Его построил в верфи Лодейного поля корабельный мастер Колодкин по проекту талантливого кораблестроителя Курепанова. Водоизмещение «Мирного» равнялось 530 тоннам, длина 36, 5 м и ширина 9, 1 м, 20 пушек. Корпус шлюпа был сооружен из выдержанного соснового леса, имел железные крепления. По настоянию М.П. Лазарева на «Мирном» сделали дополнительную («фальшивую») обшивку, поставили дополнительные крепления, заменили такелаж. Так что «Мирный» был более приспособлен для плавания во льдах и более удобен для размещения экипажа.

Так что «Восток» и «Мирный» сильно отличались, особенно по скорости хода. И в ходе экспедиции «Восток» часто уходил вперед и вынужден был не раз дожидаться подхода «Мирного». По этому поводу М.П. Лазарев даже писал своему другу А.А. Шестакову: «Но для чего посланы были суда, которые всегда должны держаться вместе, а между прочим такое неравенство в ходе, что один должен беспрестанно нести все лисели и через то натруждать рангоут, пока спутник его несет паруса весьма малые и дожидается? Эту загадку предоставляю самому отгадать, а я не знаю» [23, с. 150].

Снаряжение экспедиции и подготовка шлюпов к длительному плаванию были проведены в течение трех месяцев. Беллинсгаузен и Лазарев организовали подготовку так, что экспедиция была хорошо обеспечена всем необходимым для проведения научных работ: были приобретены необходимые точные инструменты и приборы, лоции, карты, литература. Экипажи были в достаточной степени снабжены одеждой и провизией (в том числе противоцинготными средствами). Не забыли руководители экспедиции и приготовление подарков для туземного населения Океании, «дабы, – писал Беллинсгаузен, – побудить диких к дружелюбному с нами обхождению, а нам доставить возможность получить от них посредством мены свежие съестные припасы и разные изделия» [25, с. 190].

Согласно инструкции Морского министерства, главной целью экспедиции было «приобретение полнейших познаний о нашем земном шаре» и «открытия в возможной близости Антарктического полюса». Поэтому командиру «первой дивизии» исследовательских кораблей предписывалось начать исследования с о. Южной Георгии и «Земли Сандвичевой» (Южных Сандвичевых островов) и затем стремиться проникнуть возможно дальше к югу.

«Ежели под первыми меридианами, под коими он [Беллинсгаузен. – Авт.] пустится к югу, усилия его останутся бесплодными, то он должен возобновить свои покушения под другими, не упуская ни на минуту из виду главную и важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно как для открытия земель, так и для приближения к Южному полюсу».

Зимние антарктические месяцы экспедиции предписывалось использовать для исследования экваториальной части Тихого океана, а затем вновь попытаться продвинуться на юг «к отдаленнейшим широтам» и продолжить исследования «по прошлогоднему примеру», завершив путь «вокруг земного шара… под меридианами Земли Сандвичевой».

По пути экспедиции предписывалось заниматься исследованием «всех заслуживающих любопытство предметов» «по геометрической, астрономической и механической части», производить наблюдения над уровнем моря и течениями, над состоянием атмосферы, собирать зоологические, минералогические коллекции, а также изучать такие природные явления, как ледовые айсберги, смерчи, полярные сияния, свечение моря.

Начальнику экспедиции предписывалось во время пребывания «в иностранных владениях и у народов различных стран обходиться с ними ласково и сохранять всякую благопристойность и учтивость, внушая сие и всем подчиненным», с населением земель, которые посетит экспедиция, надлежало обращаться «сколь можно дружелюбно».

В завершение инструкции было сказано: «Вы пройдете обширные моря, множество островов, различные земли; разнообразность природы в различных местах, натурально, обратит на себя любопытство ваше. Старайтесь записывать все, дабы сообщить сие будущим читателям путешествия вашего» [25, с. 190, 191].

4 (16) июля 1819 г. шлюпы «Восток» и «Мирный» вышли из Кронштадта и после трехдневной стоянки в Копенгагене 28 июля (9 августа) прибыли в Портсмут. В тот же день туда пришли шлюпы второй «дивизии» «Открытие» и «Благонамеренный». Там состоялась встреча со шлюпом «Камчатка», где командиром был В.М. Головнин, возвращавшимся в Кронштадт после кругосветного плавания. Во время стоянки шлюпов в Портсмуте туда заходило судно РАК «Кутузов», где командиром был капитан-лейтенант Л.А. Гагемейстер, возвращавшееся из кругосветного плавания.

Закупив инструменты, карты и книги, «Восток» и «Мирный» 26 августа (7 сентября) вышли из Портсмута, пополнили запасы пресной воды на о. Тенерифе и 2(14) ноября прибыли в Рио-де-Жанейро, где в это время уже стояли шлюпы второй «дивизии». 22 ноября (4 декабря) все четыре русских шлюпа оставили Рио-де-Жанейро. «Восток» и «Мирный» направились в антарктические воды, а «Открытие» и «Благонамеренный» – к мысу Доброй Надежды для дальнейшего плавания в северную часть Тихого океана.

24 ноября утром в 9 ч шлюпы легли в дрейф. На «Востоке» был спущен ялик и послан на «Мирный». Оттуда прибыли лейтенант Лазарев, священник, медик-хирург Галкин, лейтенант Анненков и мичман Новосильский. Вскоре на «Востоке» прошло молебствие о испрошении благополучного и успешного окончания предстоящего шлюпам плавания.

После сего Лазарев принял на шлюп «Мирный» жалование на 20 месяцев и на такое же время порционных денег, чтобы в случае какого-либо несчастья со шлюпом «Восток» команда «Мирного» не осталась без положенного содержания. На случай потери шлюпами друг друга Беллинсгаузеном была вручена Лазареву инструкция: «Приступая к исполнению возложенного на меня поручения, прошу вас с вверенным вам шлюпом “Мирный” в дурные погоды держаться в расстоянии пяти кабельтовых [926 м] в кильватере, а во время туманов ближе к шлюпу “Востоку”; напротив, в хорошую погоду на траверзе в расстоянии четырех, шести и осьми миль [7,4; 11,1; 14,8 км]. В ночное время, когда на шлюпе “Востоке” будет поднят фонарь, тогда и на “Мирном” поднять фонарь на том месте, откуда оный должен быть виднее. Может случиться, что суда, назначенные производить плавание вместе, разлучатся, и как сему почти всегда бывает кто-нибудь виною, то прошу вас внушить вахтенным лейтенантам быть крайне бдительными. Когда же неожиданно последует разлука, тогда искать друг друга три дня на том месте, где в последний раз находились в виду один другого, и производить пальбу из пушек; ежели и после сего не встретимся, то старайтесь поступать по инструкции, мне данной, с которой вы копию уже имеете; когда неожиданная разлука случится возле острова Георгия [о. Южная Георгия], тогда рандеву назначаю на высоте залива Овладения [т. е. залив Посесшн на о. Южная Георгия], где, прождав четыре дня, поступать по инструкции, а ежели разлучимся близ Фалкландских островов, и время года будет еще позволять, то держаться около сих островов под ветром, и отыскав гавань, войти в оную, где и ожидать шесть дней, разводя на горах огни; после чего возвратиться через Куков пролив [между южными и северными островами Новой Зеландии] в Порт Жаксон [в глубине этой бухты находится г. Сидней, в настоящее время – Порт-Джексон], и там ждать прихода шлюпа “Восток”. Все вышеописанное во время разлуки, будет с точностью исполняемо на шлюпе “Востоке”» [26, с. 421]. И надо отметить, что благодаря мастерству экипажей шлюпов и строгому соблюдению инструкции командирами шлюпов корабли разлучались на протяжении всего времени кругосветного плавания только по их обоюдному желанию.

Кроме того, на протяжении всего времени путешествия соблюдался следующий порядок: при чистом горизонте каждые полчаса вахтенные матросы забирались на все три салинга мачт и докладывали вахтенному офицеру результаты обзора окружающего пространства моря, причем офицер не разрешал посланным наверх переговариваться между собой, каждый докладывал то, что сам видел.

10 (22) декабря, учитывая падение температуры, Беллинсгаузен распорядился поставить в палубах и закрепить на штатных местах чугунные печки и вывести от них дымовые трубы в постоянно закрытые водонепроницаемые люки (до этого огонь в печках разводили через день и по прекращении топки печки выносили наверх).

Следуя в южные широты, шлюпы 15 (27) декабря подошли к о. Южная Георгия, в свое время бегло осмотренного Дж. Куком. С этого момента начались географические открытия, сделанные русскими моряками в ходе детального изучения южных островов и антарктических морей. На Южной Георгии появились мысы Парядина (в честь штурмана «Востока» Якова Парядина), Демидова (в честь мичмана с «Востока» Дмитрия Алексеевича Демидова), Куприянова (в честь мичмана с «Мирного» Ивана Антоновича Куприянова), залив Новосильского (в честь мичмана с «Мирного» Павла Михайловича Новосильского), а вблизи Южной Георгии остров Анненкова (в честь лейтенанта с «Мирного» Михаила Дмитриевича Анненкова).

25 декабря в 10часов в широте южной 56°4′ шлюпы впервые прошли мимо огромной льдины, как писал Беллинсгаузен, «льдяного острова, в окружности около полуторы мили, высотою от поверхности воды 180 фут [54 м]. С северной стороны отлогий льдяной мыс был покрыт пингвинами; они все стояли, размахивая ластами. Плавающая громада льда, которую мы увидели в первый раз, привела нас в величайшее удивление» [26, с. 431].

За время ледовых наблюдений экспедиции моряки записывали количество и расположение увиденных айсбергов и ледяных полей, измерялась высота ледяных гор (наибольшая высота оказалась равной почти 400 футам над уровнем моря – 120 м) и даже подсчитывались объемы встреченных ледовых полей.

Беллинсгаузен поставил и некоторые опыты для выяснения условий происхождения льдов. 5 февраля 1820 г. по его указанию на одной высоте повесили две жестянки – одну с пресной водой, другую с морской. К следующему утру вода в обеих жестянках замерзла, но «лед от пресной воды был много плотнее, а лед соленой воды, хотя той же толщины, но рухлее и состоял из горизонтальных, плоских и тонких слоев, из которых верхние слои уже присоединились один к другому, а по мере отдаленности к низу были рухлее, так что нижние слои еще не соединились…Таковой опыт, вопреки многим писателям, доказывает, что из соленой воды составляется лед так же, как и из пресной, для сего нужно только несколько градусов более мороза» [27, с. 307].

Затем были открыты острова Лескова (в честь лейтенанта с «Востока» Аркадия Сергеевича Лескова), Торсона (в честь лейтенанта с «Востока» Константина Петровича Торсона; после того как Торсон как декабрист был сослан на каторгу, о. Торсона был переименован в Высокий) и Завадовского (в честь капитан-лейтенанта с «Востока» Ивана Ивановича Завадовского). Все эти острова были названы Беллинсгаузеном островами маркиза де Траверсе в честь морского министра правительства России.

25декабря (6 января) Беллинсгаузен пригласил лейтенанта Лазарева с офицерами и священника прибыть на шлюп «Восток». Там совершилось молебствие по случаю годовщины избавления России от нашествия наполеоновских войск в 1812 г. А затем состоялся праздничный обед для офицеров «Востока» и «Мирного». Для матросов кок приготовил «любимое кушание русских» – щи с кислой капустой и свежею свининою, пироги с рисом и нарубленным мясом. После обеда каждому моряку выдали по полкружки пива, а через несколько часов – по стакану пунша с ромом, лимоном и сахаром. После этого, по словам Беллинсгаузена, «служители были столько веселы, как бы и в России в праздничные дни, невзирая, что находились в отдаленности от своей отчизны, в Южном Ледовитом океане, среди туманов во всегдашней почти пасмурности и снегах» [26, с. 433].

При наступавшем штиле, когда шлюпы были без движения, моряки использовали для замеров параметров морской воды. Беллинсгаузен вспоминал по этому поводу: «Мы опустили обыкновенный термометр в воду в цилиндре из железного листа. Сей цилиндр сделан был на шлюпе, имел по обеим сторонам клапаны, которые при опущении на глубину с лотом отворялись и вода пробегала насквозь, при подъеме же клапаны затворялись, вода на глубине в цилиндр вошедшая, в оном оставалась, и температура ее не скоро переменится, ежели цилиндр с надлежащею поспешностью из воды будет вытянут… Хотя вытягивание цилиндра из глубины продолжалось только 4 минуты, но и в сие короткое время термометр несколько успел нагреться, проходя воду, которая постепенно к поверхности моря становится теплее. При том же нельзя ручаться, чтобы в цилиндр, сделанный на шлюпе, нисколько не попало воды при приближении к поверхности, которая теплее и легче; удельная тягость воды из глубины 220 сажен [370 м], в сем цилиндре поднятой, при взвешивании оказалась 1100,9, а на поверхности моря, на точке замерзания, на том же месте весила 1099,7. Опыт сей доказывает, что вода на глубине моря солонее находящейся на поверхности оного» [26, с. 434]. Как видим, начальник экспедиции сознавал несовершенство применяемых приборов, но пытался использовать полученные сведения для пополнения знаний о природе антарктических вод.

Далее шлюпы направились к Земле Сандвича, названной так открывшим ее Дж. Куком по имени первого лорда Адмиралтейства в то время. Но русские моряки сумели внимательно осмотреть ее и установили, что эта земля оказалась группой небольших островов, которые Кук принял за мысы большого острова. Один из этих островов был назван Беллинсгаузеном именем Кука, другие острова назвали по наименованию мысов, данных им Куком. А всю группу островов назвали Южными Сандвичевыми островами. Любопытно, что один из этих островов – Южный Тюле – в 1930 г. английской экспедицией на корабле «Дисковери 11» был назван о. Беллинсгаузена.

15 января 1820 г. русские моряки впервые в истории отечественного флота пересекли Южный полярный круг. Продолжая плыть все далее на юг, шлюпы 16 января 1820 г. в точке с координатами 69°25′ ю. ш. и 2°10′ з. д. (по вычислениям Беллинсгаузена) подошли к покрытым «бугристыми» льдами берегам Антарктиды (этот берег сейчас называют Землей кронпринцессы Марты). Так получилось, что русские моряки первые из мореплавателей увидели эти берега, но подойти к ним было невозможно, т. к. льды преграждали путь. 21января и 5 февраля моряки со шлюпов «Восток» и «Мирный» вновь наблюдали всевозможные признаки близости земли и снова видели ледяной барьер – шлюпы опять подходили почти вплотную к Антарктиде.

Надо сказать, что весь период плавания парусных шлюпов у берегов Антарктиды корабли подвергались опасности получить серьезные повреждения корпусов при столкновении со льдинами. Вахтенным офицерам приходилось при плавании во льдах проявлять постоянную бдительность в попытках уклониться от удара об льдины. Безусловно, важно было, чтобы матросы при этом быстро и уверенно работали на руле и с парусами.

Нередко случались и опасные столкновения корпусов со льдинами. Так например, Беллинсгаузен вспоминал один из таких случаев: «Лейтенант Лазарев… донес мне, что 9‑го числа января в половине третьего часа утра, когда проходил в тесноте между полями льдов и мелкими плавающими льдинами, шлюп набежал на довольно большую низменную льдину и ударился так сильно, что все выбежали наверх. Последствием сего удара было, что у форштевня под водою выломило греф около четырех футов длиною и в один фут толщиною. Таковой удар, вероятно, устрашит и самых смелых. Вахтою тогда управлял лейтенант Обернибесов; он находился на баке и оттуда командовал о действовании рулем» [26, с. 445].

Продолжая сложное и тяжелое плавание у берегов Антарктиды, Беллинсгаузен не раз выражал крайнее сожаление о разности ходовых качеств шлюпов. При длительном совместном плавании кораблей это несовпадение доставляло немало забот командирам и вахтенным офицерам. Вот еще одно его высказывание на счет этого, сделанное 2 (14) марта 1820 г.: «К крайнему моему сожалению, должен был взять все рифы у марселей и идти под сими малыми парусами, дабы шлюп “Мирный” мог держаться за нами. Такое в ходе шлюпов неравенство, при всем искусстве и попечительности лейтенанта Лазарева, производило великое неудобство в столь важном предприятии; так сказать, почти на всяком шагу препятствовало успешному плаванию вверенного мне шлюпа» [26, с. 460].

Для плавания парусных кораблей у берегов Антарктиды исключительно важное значение имели особенности ветрового режима в этих водах. Важно, что парусный корабль, свершающий плавание в антарктических океанических водах с запада на восток, плывет и с попутными ветрами, и с попутным течением. Однако у самих берегов Антарктиды господствуют восточные ветры, противные при таком направлении плавания. И это уже отметил Беллинсгаузен, что очень важно: «Ветры же всегда по мере приближения к югу были восточные, почему, чтобы увеличить наше плавание по долготе, я снова пошел при восточном ветре к N, чтобы получить западные ветры и снова сделал покушение к югу» [23, с. 147].