Текст книги "Войны и битвы домонгольской Руси"

Оказавшиеся в Новгороде братья Всеволод и Изяслав Мстиславичи решили восстановить попранную, по их мнению, справедливость. Пользуясь моментом, что в Ростово-Суздальской земле не было князя (Юрий находился в Переяславле, Ярополк в Киеве), братья решили захватить эту волость для Изяслава. В 1134 г. новгородцы выступили в поход: «Томь же лете ходи Всеволод с новгородьци, хотя брата своего посадити Суждали» (3, 23). Однако предприятие закончилось неудачей. Новгородские полки дошли только до речки Дубны, где вечники переругались друг с другом. Вместо того чтобы во время войны продемонстрировать единство, новгородцы начали выяснять отношения: «Отяша посадницьство у Петрила и даша Иванку Павловицю» (3, 23). Избрав нового посадника, новгородцы решили, что главное дело сделано, и спокойно ушли домой. Беда миновала Ростово-Суздальскую землю, но угроза вторжения с севера осталась.

Поскольку с новгородцами не сладилось, Изяслав отправился на юг и заключил союз со злейшими врагами Мономашичей – черниговскими Ольговичами. Сын Олега Гориславича Всеволод быстро понял, какие заманчивые перспективы открывает перед ним раскол среди сыновей и внуков Владимира Мономаха. Род черниговских князей был старше рода Мономаха, но их постоянно оттесняли от златого киевского стола. Теперь появился шанс исправить эту несправедливость. Всеволод Ольгович поднял всю родню – братьев Игоря, Святослава и Глеба, двоюродных братьев Владимира и Изяслава Давыдовичей. При поддержке брата Всеволода, оставшегося в Новгороде, Изяслав Мстиславич вновь сумел договориться с новгородцами. Против сыновей Мономаха образовалась мощная коалиция. Первыми удар нанесли Ярополк, Юрий и Андрей, в ноябре 1134 г. их полки подступили к Чернигову, успеха не добились и были вынуждены отступить.

Следующий ход оставался за Всеволодом. В лучших традициях отца он нанял половецкую орду и зимой вторгся в пределы Переяславского княжества. Степняки подвергли волость Юрия жесточайшему погрому, сожгли его наследственный удел Городец-Остерский. Этот укрепленный пункт имел большое стратегическое значение, из него можно было угрожать как Киеву, так и Чернигову. Владимир Мономах построил Городец в 1098 г. при впадении реки Остёр в Десну, на границе Переяславского и Черниговского княжеств. Был в крепости каменный храм Михаила Архангела (в наши дни известный как Юрьева божница), что подчеркивало особый статус Городца-Остерского. И теперь крепость была полностью разорена. Вскоре половцы были вынужден отступить, поскольку Всеволод Ольгович не смог переправиться через Днепр.

Всю зиму продолжалась война, но до решающего сражения так и не дошло, поэтому противники сели за стол переговоров. Князья сумели прийти к компромиссу. Согласно новым договоренностям Юрий уходил из Переяславля и возвращался в Ростово-Суздальскую землю. В Переяславле садился на стол младший сын Мономаха Андрей, он покидал Владимир-Волынский, оставляя город зачинщику смуты Изяславу Мстиславичу. На первый взгляд Юрий проиграл, но, как показали дальнейшие события, ему крупно повезло, выражение «Всё, что ни делается, к лучшему», вновь подтвердило свою актуальность. Присутствие суздальского князя срочно потребовалось в Залесских землях, потому что вновь разразилась война с Новгородом.

2. Битва на Жданой горе (26 января 1136 г.)

Toe же зимы бишася ноугородцы с ростовцы на Ждане горе. И победиша ростовцы новгородцев.

Пискаревский летописец

Поскольку прошлый поход новгородцев в Залесскую землю закончился, так толком и не начавшись, новгородская элита решила вновь попытать счастья в войне с Ростовом и Суздалем. Помимо жажды реванша были и объективные причины для возобновления военных действий. Юрий не простил новгородцам их союза с Изяславом и начал против вольного города торговую войну. Сначала князь поднял цены на хлеб, а затем увеличил для новгородских купцов торговые пошлины. Это был серьезный удар, поскольку Новгород полностью зависел от поставок хлеба из Ростово-Суздальской земли. Народ на берегах Волхова возмутился и потребовал от правящей верхушки начать войну с Юрием.

Простые люди припомнили власть имущим неудачный поход в Ростово-Суздальскую землю, вспомнили, как новгородцы целовали крест Мстиславу Владимировичу и клялись, что будут заботиться о его детях. Люди возмутились, кинулись грабить дворы «вятших мужей» и бросать неугодных народу людей в Волхов. Смута ширилась и затягивалась, в нее были вынуждены вмешаться великий князь Ярополк и киевский митрополит. Владыка писал новгородскому епископу Нифонту, чтобы тот повлиял на паству и утихомирил местных смутьянов. Нифонт симпатизировал суздальскому князю, но в то же время пользовался огромным уважением в Новгороде. Однако даже он оказался не в состоянии затушить пламя мятежа, и тогда митрополит сам отправился на берега Волхова.

Поездка святителя также не принесла результатов, в городе были очень сильны антисуздальские настроения, многие представители правящей элиты продолжали вести мощнейшую агитацию за войну с Ростовом. Свою лепту в раздувание конфликта внес и княживший в Новгороде Всеволод Мстиславич. Дошло до того, что митрополита не выпустили из города, опасаясь, что он предупредит о готовящемся походе Ярополка и Юрия. Новгородская верхушка объявила о сборе полков. Местный летописец обращает внимание на масштабность приготовлений: «В то же лето, на зиму, иде Всеволодъ на Суждаль ратью, и вься Новгородьская область, месяця декабря в 31» (3, 28). Воскресенская летопись вносит некоторые уточнения: кроме новгородцев, в походе участвовали «Пськовичи, и Ладожаны, и всею областию Новгородцкою» (10, 75). Интересные сведения сообщает Никоновская летопись, где говорится, что «князь Всеволод Мстиславичь иде ратью с Немцы и со всею силою Новгородцкою на Суздаль и на Ростов» (11, 159). Никоновский летописный свод начал составляться в XVI в. В те времена под словом «Немцы» на Руси подразумевали иноземцев вообще, а не конкретную нацию. Поэтому можно предположить, что в тексте речь идёт о скандинавских наемниках, другим иностранным воинским контингентам на берегах Волхова то время взяться было просто неоткуда. Если это действительно так, то на войну с суздальским князем Новгород выставил огромные силы. Господа новгородцы хотели решить проблему радикально. 31 декабря 1135 г. огромное воинство под командованием князя Всеволода Мстиславича отправилось с берегов Волхова в Суздальскую землю. Как оказалось, время для выступления было выбрано не самое удачное, ударили сильнейшие морозы, подули холодные ветры, вьюги заметали дороги. Новгородцы оказались в сложном положении: «И бысть им путь строптив зело, вся бо злая предлежаху им: ветри сильнии и снези велицы и страшныи сугубо» (15, 196).

Несмотря на ухищрения новгородцев сохранить подготовку к вторжению в тайне, Юрий своевременно узнал о вражеских планах и успел подготовиться к отражению нападения. Собрав полки, князь выступил навстречу врагу и перехватил рать Всеволода Мстиславича у Жданой горы.

* * *

Новгородские полки подошли к Жданой горе 25 января, им удалось ненамного опередить ростово-суздальскую рать. Всеволод распорядился немедленно занять возвышенность, чтобы иметь преимущество перед противником. Закрепившись на горе, новгородцы расположились на отдых, теперь они даже мысли не допускали о том, что их может постигнуть неудача. Во-первых, новгородская рать численно превосходила войско Юрия, во-вторых, она занимала отличную позицию. Ростовцы и суздальцы стояли в низине, в случае атаки им пришлось бы подниматься вверх по засыпанному снегом склону, под непрерывным обстрелом вражеских лучников. В сложившейся ситуации шансы на победу у суздальцев были минимальные. Это понимал и Юрий, поэтому не спешил отдавать приказ об атаке. Князь послал к Всеволоду гонцов с предложением вступить в переговоры, но новгородцы чувствовали своё превосходство и выдвигали заранее неприемлемые требования.

Юрий с тревогой ждал вражеской атаки. По его расчётам противник обязательно должен был перейти в наступление, поскольку имел численное превосходство. Для новгородцев не было никакого смысла топтаться на Жданой горе, они находились на чужой земле, и проблемы со снабжением могли возникнуть в любой момент. Юрий же беспрепятственно мог получать необходимые припасы и снаряжение. В тылу у суздальских полков находился лес, перед фронтом протекала река, замерзшая от сильных морозов, но именно на этом рубеже князь хотел встретить вражескую атаку. Однако время шло, а новгородцы по-прежнему оставались на горе.

Наступил вечер, мороз усилился, мелкая поземка заметала окрестности Жданой горы. Мерзли все – новгородцы и их союзники, суздальцы и ростовцы, простые воины и дружинники, бояре и воеводы. Князь Юрий, хмуро кутаясь в подбитый мехом плащ, с тревогой взирал на своё засыпанное снегом воинство. Осознав, что в этот день битвы не будет, Юрий приказал ратникам запалить костры и согреться. Желтый месяц сиял над лесом, в черном небе ярко мерцали звезды, обещая наутро сильнейший мороз. Засевшие на горе новгородцы возликовали, когда увидели, что противник не стал атаковать и ушел в лагерь.

Ночью суздальский князь призвал воеводу Якуна Короба. Юрий не хотел затягивать с генеральной битвой и принял решение на рассвете повести войска на штурм Жданой горы. Воевода с отрядом ратников должен был обойти вражеские позиции и, как только начнется сражение, ударить новгородцам в тыл. Якун внимательно выслушал князя, согласно кивнул, откинул полог шатра и скрылся в ночи. Вскоре отряд воеводы исчез в лесу, лишь затихающий хруст наста под ногами указывал направление, куда Якун Короб повел своих людей.

Рано утром Юрий выстроил своё продрогшее воинство в боевые порядки, ратники замерзали на стылом ветру, овчинные полушубки уже не спасали от холода. Князь был весел, объезжая полки, громко кричал воинам, что скоро они согреются. Новгородцы были удивлены таким развитием событий, поскольку чувствовали себя уверенно на неприступных позициях и не ожидали вражеской атаки. Разрывая морозный воздух, в новгородском стане запели рожки, зазвенели бубны, забили барабаны. На правом крыле встал Всеволод Мстиславич с конной дружиной, на левом фланге расположились воины тысяцкого Петра Микулича, большой полк возглавил посадник Иванок, муж изрядно опытный в ратном деле. Новгородцы замерли в ожидании вражеского наступления.

Суздальский князь понимал, что сильно рискует, начиная эту отчаянную атаку, но отступать стало поздно, жребий был брошен. Юрий отправил в бой лучников, чтобы они отвлекли на себя вражеских стрелков и позволили пешим воинам подняться на вершину Жданой горы. В завязавшейся перестрелке преимущество было на стороне новгородцев, они стояли на горе и прекрасно видели все передвижения противника. Лучники Юрия несли большие потери, но продолжали вести сражение, прикрывая наступление главных сил. Князь Всеволод и новгородские воеводы решили, что пришел момент для решающего удара, вытащили из ножен мечи и устремились в битву.

Ростовские и суздальские ратники изрядно выдохлись, поднимаясь вверх по склону горы, когда их атаковала вражеская рать. Удар был мощным, преимущество новгородцев обозначилось сразу, они дружным натиском смяли передовые ряды противника. Воины князя Юрия бились отчаянно, но не могли противостоять вражескому напору, их стали теснить к подножию возвышенности. Ростовские и суздальские полки медленно пятились, сползая вниз по склону, Юрий рубился, как простой ратник, пытаясь остановить отступление. Новгородцы наращивали натиск, посадник Иванок повел ратников прямо в центр вражеского войска, разбил боевые порядки противника и прорвался к княжескому стягу. В рукопашной схватке полегли защитники знамени, стяг князя Юрия рухнул на истоптанный и залитый кровью снег. Новгородцы взревели от восторга, ростовцы и суздальцы дрогнули, казалось, что в битве наступил перелом.

Битва на Жданой горе. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Неожиданно ситуация на поле боя изменилась радикально. Воевода Якун Короб сумел незаметно обойти вражеские позиции и атаковал с тыла дружину Всеволода. Ратники Короба рубили гридней боевыми топорами, поднимали на рогатины, били кистенями и палицами. Не выдержав накала сражения, первым с поля боя побежал Всеволод Мстиславич, следом за князем стали разбегаться его дружинники. Воевода Якун не стал преследовать беглецов, перестроил своих людей и ударил по центру новгородских позиций. Посадник Иванок с отборными бойцами попытался отразить вражескую атаку, но воины Якуна действовали так дружно и слаженно, что смяли всех, кто встал у них на пути. Изрубленный топорами ростовских ратников посадник Иванок повалился на снег, знамя Юрия вновь взмыло над полем сражения. Суздальский князь лично вел дружину в атаку, закованные в кольчуги всадники рвали на части боевые порядки новгородцев.

Стяги Ростова и Суздаля победно реяли над полем боя, низовские полки наступали на врага несокрушимой стеной. Когда под ударами мечей и копий гридней Юрия пал Петр Микулич, для новгородцев всё было кончено. Князь бежал, посадник и тысяцкий погибли, командовать полками стало некому. Новгородская рать попятилась, дрогнула, а затем обратилась в бегство. Юрий приказал преследовать противника, не давать новгородцам возможности остановиться, перевести дух и организовать сопротивление. Был захвачен огромный вражеский обоз и взято множество пленных. Победа Юрия Суздальского была полной и безоговорочной.

* * *

Согласно исследованиям краеведа С.Д. Васильева, «битва суздальцев с новгородцами произошла на Ждань-горе, километрах в сорока к юго-западу от Клещина» (36, 11). Древний Клещин был расположен на восточном берегу Плещеева озера, которое в те далекие времена называлось «озеро Клещино». В наши дни на месте древнерусского городка находиться село Городище. От него до реки Трубеж, где высятся земляные валы Переяславля-Залесского, около 6 километров. По мнению местных краеведов, Жданая гора находилась «близ теперешней д. Кузминка Голопёровской волости Переславского уезда» (44, 31). Деревни Кузминки в окрестностях Переяславля-Залесского больше нет, но само место битвы осталось: «Из исторических урочищ замечательна Жданая гора близ д. Кузминка, место битвы с новгородцами 26 января 1135 г.» (44, 40).

К Жданой горе рать Всеволода Мстиславича могла попасть двумя путями, ведущими из Новгорода в Суздальскую землю. Первый маршрут проходил по Волге, реке Дубне, озеру Заболотскому, речкам Сулоть и Кубрь. Второй путь шел по Волге, Волжской Нерли и речке Кубрь, соединяясь волоками с Волжской Нерлью (36, 12). В любом случае новгородцы выходили к Жданой горе. Причем это было не глухое и Богом забытое место, как может показаться на первый взгляд: «О наличии в этом районе путей сообщения говорит и топонимика – название местностей. Только на одной реке Кубре и на её притоках есть много местностей с древними названиями, свидетельствующими о том, что некогда здесь были укрепления, защищавшие торговый путь: Городище при слиянии речек Мечки и Шусты у Кубри, Городище близ деревни Кузьминки на реке Дубне (ныне Загорского района Московской области), Городец близ деревни Антонка (ныне Александровского района Владимирской области) – именно там, где находится овеянный легендами курган с якобы закопанным в нём золотом и поэтому прозванный народом «Золотая чаша», Городец у деревни Григорово на берегу Кубри и многие другие. Почти у каждого из них уцелели остатки земляных укреплений» (36, 12). Селились люди и в окрестностях Жданой горы: «Есть основания утверждать, что в районе Жданой горы тоже был укреплённый пункт, возможно, не меньший, чем Клещин, почему новгородцы и пытались захватить его, чтобы контролировать эту торговую дорогу и не зависеть от Ростово-Суздальского князя, в руках которого был путь через Клещин. На самой Жданой горе, как показало обследование её экспедицией Переславского музея в 1957 году, имеются все признаки того, что она была искусственно обработана в оборонных целях. Приведём краткую выдержку из дневника экспедиции.

Жданая гора не является обособленной, а представляет собой господствующую высоту в цепи возвышенностей, идущих с юга на север и северо-восток. Жданая гора находится на северной оконечности этой цепи, переходя узкими отрогами в более низкие холмы, вклинивающиеся на северо-восток в торфяные болота, находящиеся в пойме реки Дубец при впадении её в Кубрь… Экспедиция обследовала Жданую гору, поднявшись по её северо-восточным склонам до вершины… Подъём идёт сначала в 15–20° и доходит к вершине до 45°. В двух местах вокруг горы проходят два террасообразных кольца.

Маловероятно, чтобы природа сама создала эти террасы, расположенные друг от друга строго на расстоянии 15 метров, да ещё обложила их камнями валунного происхождения.

О том, что где-то здесь, возможно, на самой горе, был городок, косвенно говорят и письменные источники XVII века, упоминающие целый административный район – Жданогорский стан» (36, 12). Новгородские воеводы знали, что делали, когда вывели рать к этому стратегически важному пункту. Надо отдать должное и Юрию, сумевшему разгадать намерения противника.

Согласно информации В.Н. Татищева, суздальский князь сомневался в благоприятном исходе битвы и обратился к новгородцам с мирными инициативами. Всеволод и его окружение были уверены в победе, поэтому отказались вступать в переговоры. Как показали дальнейшие события, они жестоко просчитались. У Юрия не оставалось другого выхода, он отдал приказ об атаке и повел войска в наступление.

Земляные валы древнего Клещина. Фото автора.

Ход сражения подробно освещен в труде В.Н. Татищева, летописные свидетельства о битве на Жданой горе скупы и невнятны. Так же как и информация о потерях сторон. С уверенностью можно говорить только о лютых морозах, сковавших землю. Как пишет Василий Никитич, именно Юрий отдал приказ Якуну Коробу обойти вражеские полки и нанести противнику удар в тыл. Если это действительно так, то князь поступил как грамотный и толковый военачальник. Согласно информации Татищева, «новгородцы юрьевых к миру предложений совсем принять не хотели, а требовали от него того, чего Юрий учинить не хотел. И так они на своих местах остались неподвижно. И умыслил Юрий хитростию их победить, ночью послал воеводу своего Короба Якуна лесом с 500 человек, велел с правой стороны на рассвете на войско новгородское внезапно нападение учинить, а сам со всем войском пошел против них. Что новгородцы видя, с великою к бою охотою устроясь, выступили против Юрия. И стрельцы начали перестреливаться, тогда на правой стороне стоял Всеволод, возле него посадник Иванок, а на левой тысяцкий Петрила. И крепко на Юрия наступивши, начали полки Юриевы мять и стяг (чело) его сбили. Тогда Короб напал на Всеволода с тылу, и Всеволод, думая, что у него сила великая, тотчас оборотясь, побежал. Короб же, видя его бегущим, не гнавшись за ним, пришел сзади на главный полк и оный привел в смятение. А Юрий, увидев, со всем войском, исправясь, крепко наступил и совершенно новгородцев победил, и там посадника Иванка, мужа храброго, да тысяцкого Петрила Микулича со многими лучшими людьми на месте побили и обоз их со многим полоном взяли. Сия победа была января 26 числа» (82, 276–277).

Новгородский летописец крайне скуп на информацию о судьбоносном для Суздальской земли сражении: «И бишася на Ждани гору, и много ся зла створи: и убиша посадника новгородьскаго Иванка, мужа храбра зело, месяця генъваря в 26, и Петрила Микулъциця и много добрых муж, а суждальць боле; и створше мир, придоша опять» (3, 28). Оно и понятно, его землякам гордиться было нечем. Чтобы хоть как-то сгладить горечь поражения, летописец особо выделил, что врагов погибло больше. Могло быть и так, поскольку суздальские и ростовские полки атаковали вражеские позиции вверх по склону горы.

При этом возникает закономерный вопрос: откуда новгородский летописец узнал информацию о вражеских потерях? Вряд ли ему об этом рассказали земляки, принимавшие участие в сражении, некогда было им заниматься подсчетами. Новгородцы в панике бежали от Жданой горы, спасаясь от разящих клинков суздальских и ростовских гридней. Поле боя осталось за Юрием, но вряд ли суздальский князь отправлял в Новгород отчет о собственных потерях. Скорее всего, высказывание летописца о большом числе убитых вражеских воинов есть не более чем стремление выдать желаемое за действительное. Чтобы на страницах летописи досадить ненавистному суздальскому князю.

Иначе изображают ситуацию летописцы Залесской Руси. Никоновский летописный свод немногословно рассказывает о злоключениях новгородцев: «И сретиша их Суздалци и Ростовцы на Ждане горе, и бишася тамо на Ждане горе крепко, и много зла сътворися Новгородцем, и убиша мужа славна посадника их Иванка Данкова, и Жиряту Якунова, и Петрила Никулича, и Даншу Якшича, и много добрых и храбрых мужей Новгородцев побиша, и многи крови христіаньскиа пролиашася. И бежаша Новгородци и со князем их к Новугороду» (11, 159). Большие людские потери отмечены с обеих сторон. Любопытная информация содержится в Воскресенской летописи. О новгородцах летописец пишет, что «бысть им брань крепка зело», что погибли у них Петр Микулич, посадник Иванко, «и иных мужей добрых много погибло». Летописец понимал историческое значение битвы на Жданой горе для Суздальской земли, назвав её итог «победою великою» (10, 30). С таким выводом нельзя не согласиться. Обратим внимание, что как в новгородских летописях, так и в летописных сводах Северо-Восточной Руси главный акцент делается на то, что у новгородцев погибло «много добрых и храбрых мужей». Речь явно идет о высшем командном составе новгородской рати, что делало поражение ещё более тяжелым. Что касается Юрия, то князь показал себя храбрым и умелым ратоборцем, способным не только правильно расставить полки, но и лично повести дружинников на вражеские копья.

* * *

Побоище на Жданой горе резко изменило ситуацию в регионе. Господин Великий Новгород давно не терпел столь сокрушительного поражения, и новгородцы на какое-то время выбыли из войны. На северных рубежах Ростово-Суздальской земли воцарилось спокойствие. Однако победа князя Юрия обернулась неожиданными последствиями, и коснулись они всей Руси. Причем самым негативным образом.

После возвращения потрепанной рати на берега Волхова, перед новгородцами встал извечный вопрос: кто виноват? Крайнего нашли быстро: князь Всеволод Мстиславич, втянувший вольный город в войну на стороне Ольговичей. Мало того, князь первым бежал с поля боя, чем в немалой степени способствовал поражению новгородцев. 28 мая 1136 г. новгородцы собрались на вече, где Всеволоду припомнили все грехи. Князя обвиняли: «1) что не любит простого люда, а почитает одних вельмож; 2) хотел, обругав Новгород, княжить в Переяславле; 3) пойдя на суздальцев и не бившись крепко, прежде других с боя ушел; 4) любит игры и охоту ястребов и собак, по полям ездить, а судить и правосудие для людей чинить не прилежит; 5) велел нам со Всеволодом Олеговичем союз учинить, а ныне велит снова отстать» (82, 277). По итогам веча Всеволода Мстиславича вместе с семьей посадили под стражу в Епископском доме. К черниговскому князю Всеволоду Ольговичу новгородцы отправили посольство, прося на княжение его младшего брата Святослава.

Это был огромный успех сыновей Олега Гориславича. Новгород всегда находился в сфере влияния киевских князей, последнее время в нем постоянно хозяйничали потомки Мономаха. И теперь всё закончилось. Великий князь Ярополк не смог повлиять на ситуацию, поэтому был вынужден смириться с новым положением дел. С этого момента многие историки начинают отсчёт новгородской самостийности, принесшей столько бед Русской земле.

Удивительно сложилась судьба Всеволода Мстиславича. Просидев под арестом до 15 июля, князь вернулся в Южную Русь, где получил от Ярополка Владимировича в удел Вышгород: «И вдасть ему стрый Вышегород» (8, 216). В 1137 г. Всеволода призвали на княжение псковичи, причем сделали это вопреки воле новгородцев: «Придоша Пльсковичи и пояша собе Всеволода княжить, а от Новгородець отложишася» (8, 216). Северо-Западная Русь раскололась, в воздухе запахло большой войной.

Всеволод княжил в Пскове недолго, но за это время успел заложить в городе каменный Троицкий собор. 1 февраля 1138 г., на «масленой неделе в четверг», князь скончался (2, 216). Согласно завещанию, Всеволод был похоронен в псковском храме Дмитрия Солунского, на гробнице князя положили его меч и щит. Согласно житию князя, на клинке была надпись: «Чести моей не уступлю никому». Со смертью Всеволода исчезла причина для конфликта между Псковом и Новгородом, война, которую все ждали, так и не началась.

Дальнейшие события приняли весьма неожиданный оборот. Согласно «Книге Степенной царского родословия», узнав о смерти Всеволода Мстиславича, новгородцы решили забрать тело князя себе, «на утвержение Великому Новуграду и на исцеление недугом» (15, 199). В Псков прибыла представительная делегация во главе с протопопом Полюдом, новгородцы зашли в храм и попытались забрать тело Всеволода, но «не подвижеся рака с места своего» (15, 199). Не сумев подвинуть княжескую гробницу, новгородцы опечалились, стало ясно, что Всеволод Мстиславич не желает покидать Псков. Затем случилось знаменательное происшествие: «И абие в том часе невидимо спусти ноготь от честныя руки своея и дасться Полюдови протопопу» (15, 199). В качестве утешения новгородцам достался ноготь с пальца псковского князя.

Либо с 1192 г., когда были обретены его мощи, либо со времени первого чуда в 1284 г., Всеволод, в крещении Гавриил, почитался в Пскове как местный святой. Он был канонизирован на церковном соборе в 1549 г. как святой благоверный князь Всеволод Псковский, считался защитником и покровителем города. Во время осады Пскова армией польского короля Стефана Батория в 1581 г. горожане приносили мощи князя на наиболее опасные участки обороны.