Текст книги "Перунова роса. Реконструкция истории России"

– Как же мне поступать, чтобы крестить Русь и божью благодать от Господа приняти? – Ольга оживилась, уловив в словах епископа и свой интерес как мати княжьих детей. – Крещусь сама и крещу Русь, только бы Господь в том промысле поддержал.

Григорий уточнил:

– Вместе с князем. – И перешел к раздаче инструкций: – Привечай около себя тех, кто в Господа верует, варваров не привечай, от себя отводи. Твоему примеру последуют и остальные. Не ты, а муж твой, окруженный божьими людьми, окажется в одиночестве, сам придет к тебе и Господу за крещением. За каждым твоим шагом – Господь, каждым твоим словом – Господь. Не князь – Господь твой духовник и судья дел твоих. Он твой истинный князь, вещий сон тому подтверждение. Не ты к князю, князь к тебе самим Господом приставлен: сон твой вещий. Меня слушай – я твой от бога помощник и советник, как отписал вселенский патриарх в ответ о твоем сне. Он себя в твои помощники присоединил, ибо все под Господом ходим.

Поучая этими словами княгиню, епископ вышел на запредельную орбиту, уже не стесняя себя в выборе средств во благо своей веры.

В Царьград шли радужные донесения. В них княгиня признавалась прилежной помощницей на пути к крещению Руси.

Епископ не заблуждался – Ольга сначала искренне приняла Иисуса, теперь, после слов епископа о благодати, зародился интерес к помазанию и наследованию княжения своей семьей без участия вече.

На очередной встрече патриарх сообщил императору:

– Григорий вошел в доверие к княгине росов. Княгиня более того, что дозволено по статусу, открыто ведет духовные беседы о боге, его страданиях и воскресении. Восприяла любовью к нему, душой и сердцем. Отреклась от поганого варварства, приняла нашу веру, хотя некрещена.

– Уповай, отче, на ее старания во благо церкви, поддержи этот луч света среди варваров, возьми княгиню под духовную опеку. Ежели пошла супротив прежней веры, пойдет и супротив мужа и народа, окрестит Русь с твоего благословения.

Под влиянием Григория Ольга действительно остывала к отчей вере. Праведный мученик запал в душу, воспламеняя ее гнев на Иуду, Пилата и тех, кто истязал его, а вслед за ними на свое окружение, не видевшее благодати в признании истинной веры.

Григорий так построил беседы с ней, что волхвы и князья слились с теми, кто совершил деяния, перечисленные строчкой выше, хотя сам Иисус не сказал о русских волхвах и князьях ни единого худого слова. Они не предавали его как Иуда, не были среди членов Верховного Синедриона Иудеи и диавольской толпы, не проклинали Иисуса, не призывали Пилата казнить Праведника.

Ее общению с епископом способствовал выездной характер княжеской службы, когда Игорь по разным причинам отсутствовал в Киеве. У самого князя общение с епископом не было в приоритете его ежедневных забот.

Ольга была предоставлена сама себе, не отказывалась от общения с послом императора и патриарха в сане Владыки, перенеся встречи и беседы с ним с князя на себя. При этом не оглядывалась на дипломатические ограничения общения с чужеземцами, задвинула в сторону устав Управы, протокол, самого князя вместе с волхвом. Прежде княгини подобного поведения не допускали. Григорий, надо отдать ему должное, совершил невозможное – нашел лазейку к ее душе.

Однако их общение не выходило за пределы доверительных бесед. Внешне Ольга оставалась верной спутницей мужа, помогая его княжению там, куда ее поставил, хотя из-за увлечения беседами с епископом заботы по Управе стала перекладывать на ее служителей.

Для полноты картины следует отметить, что Киев задыхался внутри своих стен, расширялся Посадом, который в свою очередь норовил влезть в его тесные улицы. Поток поселенцев вел к смешению людей разных этнических общностей, культур, верований, обычаев, обрядов и внутренним локальным конфликтам, накапливавшим социальное напряжение. В свое время Вещий Олег принимал переселенцев при условии соблюдения ими закона и обычая как хребта: молись кому угодно, но соблюдай русский уклад, его обычаи и традиции. С тех пор многое изменилось. Закон и обычаи русов поддавливали со всех сторон, кто автономией, кто религией, сектантством. Никто не противостоял русской вере, а город, как бокал десерта, перемешанный с несколькими ингредиентами, становился другим.

За единым порядком должна была следить Управа, но княгиня сама жила в ином мире. Для нее, восприимчивой к внешней среде, знакомство с епископом, его проповедями и богом оказалось судьбоносным испытанием и открытием. Ее неугомонная натура мучалась тем, что будто воровка прячет свою любовь к Иисусу от близких ей людей, вместо того чтобы объявить: «Я полюбила Иисуса!» Это мучение, терзавшее ее, продолжалось до тех пор, пока не преодолело боязнь открыться мужу во время ужина:

– Обращайся с молитвою не только к Перуну, но и Иисусу. Испытай то же состояние, что и я, придя к нему, – божью благодать!

Муж насторожился, услышав такие слова от княгини, давшей ему клятву на роте:

– От кого узнала это имя? Не обрели ли ромеи свою послушницу в тебе?

– Епископ Григорий рассказал о нем, – не скрыла Ольга, уверенная в своей правоте.

– Запрещаю общаться с ним помимо протокола. Такого наказа от меня не было. Обо всех его обращениях прежде сообщай мне как князю, в мое отсутствие Православу. С представителем чужеземного правителя встречается князь, по его поручению тот, кому князь накажет рассмотреть обращение, еси князь не может разрешить его сам во время встречи.

Ольга поняла, что преждевременно затеяла с мужем разговор, промолчала, не решившись возражать. Однако начало положила, ибо уже не могла скрывать в себе праведную любовь.

Вскоре напомнила в своих покоях, располагающих к умиротворению:

– Молилась за тебя, Игорь. Обращалась как к Перуну, так и Иисусу. Вернулся из похода без единой царапины. Иисус в стороне не остался. Принимай его помощь за благо, крестись и крести дружину. Пусть и тебе помогает наравне с Перуном.

Князь не оборвал жену, но и не поддержал:

– Мы с ромеями в вечной брани. Никогда ромеи нам не помогали и помогать не будут. Они для Руси наравне с хазарами самые заклятые враги. От имени Иисуса крадут власть у народа, поменяв его на бога. Они есть воры, сидящие на копьях.

– Иисус-то при чем? Они приняли его. Мы также можем принять, поселить в своей душе. Единая вера помирит нас с ромеями, вражду на согласие поменяет. Положись на их веру для бессорной жизни с ними.

– Как можно помирить руса с теми, кто живет рабами и себя назначает властью над народом? О чем ты советуешь? Забыла, откуда рабы? Они их с нашей земли крадут. И будут красть. Моравы приняли ромейство, рабов от них как гнали, так и гонят, уже как грешников, прежнюю свободу моравов ущемили так, что ежели голову перед королем и ромеями поднял выше пояса – прямиком в рабы.

– Все мы божьи рабы, – не сдавалась жена.

– Не уходи от ответа: мы, русы, нас с ромеями не путай. Сказ про божьих рабов у них для прикрытия рабства земного. Наши боги – наши родичи, мы их дети – божьи дети. Нет у небес рабов – небесами установлен общий и равный порядок, коим и мы на земле должны жить. Ромеи живут не в ладу с небесами, хотя и молятся на Царствие Небесное. Когда станут жить равенством и народовластием, своими руками корм добывать, тогда будем с ними в духовном согласии. Но тому никогда не бывати. Как пророчат новгородские волхвы, далее будет того хуже – рабство на все человечество распространится, по-разному обзовут, а солома та же.

Патриархи и императоры от рабов не откажутся, для них рабы вечный источник роскоши и богатства, оттого и вывернули божьих детей на свой лад – божьи рабы, чтобы незаметно земными рабами обзавестись вместо божьих детей. Теде мнят себя господами, наместниками Господа и даже самим Господом. – Игорь помолчал, прежде чем поделиться своей тревогой: – Примечаю в тебе недобрые перемены от общения с епископом. На днях Православ при встрече упрекал за выделение участка под новую соборную церковь. Такого наказа не давал. От меня другой наказ: подобрать место под святилище для обучения детей. Мои наказы не исполняешь – другого князя нашла себе? Епископа за него почитаешь?

– Не епископа – Иисуса, – дерзнула сказать Ольга.

– С Царства Небесного наказы спускает: не ищи, княгиня, место под училище, ищи для храма?

Ольга молчала.

– Так, что ли? – Игорь смотрел на Ольгу, призывая ее объясниться перед ним. – Молчишь? Ромеям есть, где молиться. Пока одной церковью на Почайне поживут.

3

Не найдя поддержки у мужа, Ольга при встрече с Православом по делам своей службы решила прояснить его отношение к истинному богу.

– Отче, еси признаюсь в любви к Иисусу – осудишь меня, паки осуждать не за что: праведника как не любить?

– Надо любить, – согласился Православ, – вместе с тобой люблю.

Ольга смутилась, ее щеки, как молнией, обнесло румянцем.

– Чего смущаться, коли полюбила. Не спутай, невзначай, с епископом. Держи ухо востро. С древних времен в нашем народе подмечено: «Мужика обманет цыган, цыгана обманет гот, гота обманет армянин, армянина обманет ромей, а ромея один только черт, да и то, еси ему бог попустит».

– У меня есть муж, – не столько от обиды, как от каприза, будто ребенок перед родителем, ответила Ольга.

– Муж у тебя есть – знаю, сам благословил. Замечаю, однако, со мной не о муже и не его словами говоришь, хотя клялась быти ему верной спутницей.

– Я же о Господе.

– Кто-то же привел к Господу? Привести мог только епископ. С ним ведешь доверительные беседы, когда муж в походе. Не мужем, епископом живешь, его слушаешь. Я ходил в церковь, слушал Иллариона, чтобы уяснить, чем ромеи подкупают слушающих их. Подкупают тем, что вместе с ними сопереживают страдания Иисуса. То же и с тобой. Но как бы из-за гвоздя не потерять подкову.

– О чем ты, отче?

– Все о том же – о любви, которая чаще в мелочах кроется. Русь в отличие от ромеев живет не верой, а разумом. Еси живого бога по примеру с человеком легко восприять чувством и верой, то вселенский закон одной верой не восприять. В стародавние времена боги, подобные нам, спустились с небес на землю, рассказали, как устроен мир по вселенскому закону, переложили на нашу земную жизнь, поправив прежний уклад, став праведниками и отцами нового поколения детей славяно-русов: божьих детей. Иисус своей праведностью учение богов повторяет, а ромеи противопоставляют его закону. И ты их веру в Иисуса переняла. Оттого вместо благодарности отчим богам слышу только о любви к Иисусу, а Иисус нашему Закону не чужой. Его Царствие Небесное разве что апостолами прописано иначе. Ромейская любовь к Иисусу построена на слабости, а то и на корысти человеческой души, молитве о спасении, рае и помазании.

– Ты, отче, дурное говоришь. Иисуса по-разному не любят. К нему едины любовь и почитание.

– Люблю и почитаю иначе, чем ты. Твоя любовь с моей не сойдутся. Удивляюсь: как и когда дошла до такой любви? Протокольные встречи кратки, проводятся в присутствии дипломата, на них принимают посла, а не епископа, чье место в церкви. Принимать наказа не было. Поделись – где, когда и чьими заботами ромейское чувство приняла?

– Епископ приходил в управу, рассказывал о своей вере.

– Протоколы вела?

– Не вела. А зачем? Я себе доверяю. Врага в нем не вижу.

– Придется поведать обо всем, еси хочешь избежать разбирательства по подозрению в заговоре против веры и власти. Устав запрещает принимать чужеземных и религиозных людей без княжеского согласия и пригляда дипломатов и толковников.

– Владыка просил вернуть утварь, выделить участок земли под собор вместо порушенных церквей, рассказал о своем боге. Его полюбила – не чую в том дурного.

– Пренебрегла наказом, продолжала встречаться с епископом без протокола и дипломатов, служила князю тем, что в управе слушала ромейские проповеди. Ты же дала клятву в верности отчему православию, мужу и земле Русской хождением по роте.

– Дипломаты в моей власти: хочу – позову, могу и не позвать. Я княгиня, и мне доверять надобно, – попыталась оправдаться Ольга.

– Что от того, что княгиня? Ты аще не князь, его спутница. Князь и тот протоколы ведет, чтобы в случае чего показать протокол, о чем шла речь и к чему пришли. Один на один и без протокола ведут беседы только те, кому есть, что скрывать от тех, чьим доверием пользуются. Управой ведаешь, посвящена в тайны мужа, должна служить земле Русской по уставу, закону и обычаю, чтобы никакая соринка к твоей клятве мужу не пристала.

Согласно принятому порядку княжит Игорь, служат волхвы. Для чтения ромейских проповедей открыта соборная церковь, а не княжеская управа, которую в домовую церковь превратила. Игорь узнает – не поверит. Предостерегу тебя: с таким служением путь в изгои или на плаху. – Православ помолчал, ожидая, что ответит княгиня, притихшая от его слов в смущении, возбуждении и страхе так, что румяна залили щеки, ямочки очертились, глаза заблестели небесной синевой. Он же продолжил: – Тебе доверено благополучие народа нашего. На тебе Управа. Учись умело управлять ею. До сих пор устава не знаешь. Или пренебрегаешь им. Ромейские проповеди слушаешь. Стыд и позор: люди молчат до поры до времени, они все видят, тебя и Игоря не одобряют, на вече напомнят.

Епископа за проповеди в княжеской управе надобно изгнать из Киева. Как изгонишь, когда княгиня привечает выступать перед ней с проповедями вопреки клятве? Ромеи смеяться будут – князь со своей бабой не справился, как же справится с врагами! Проводя встречи с чужеземцами один на один, ты позоришь и подводишь себя и князя. Епископ заявит, что злато-серебро вымогала – не оправдаешься, ибо протокол нарушен.

– Ничего не вымогала, слушала по его просьбе проповеди, – наконец-то отвечала княгиня.

– Случись такой разговор, не очистишься, на князя дурную славу наведешь как порчу. Народная мудрость подсказывает: «С пчелой поладишь – медку достанешь, с жуком свяжешься – в навозе окажешься». Будешь ссылаться на проповедь – тому никто не поверит, ты же мужу клятву давала быть его верной спутницей по закону и обычаю. Наш народ мудр, но зол на воров, ибо в войне с ромеями много душ положил. Ты, Ольга, не по той дорожке пошла, по ней тебе не следует идти, вернись, пока не поздно. Слух пойдет – полбеды, еси дальше слуха пойдет – уже беда.

Мне жаль не тебя, а князя и Русь за то, что русскую управу в ромейский храм превратила, ведешь в ней задушевные беседы с епископом Римской империи, слушаешь проповеди, ищешь и кажешь место под строительство собора, об отчей вере не думая.

Я изучал житие Иисуса по письменам волхвов. Они отличаются от тех, по которым учился епископ и коим тебя втайне от князя посвящал. В них и малой доли нет того, что волхвы хранят. Живут-то не по учению, праведником свое лукавство прикрывают. Я же порой думаю: почему так рьяно пытаются Русью овладеть? Понятно, что Русь для всех пример равенства, справедливости и свободы, в отличие от них. Не дают покоя письмена об Иисусе, хранящиеся у волхвов в Новгороде? До них пытался добраться Ватикан, прорываясь к Асконе на острове Рюген, что в Варяжском море, но волхвы успели вывезти их и построить новый град.

Ольга будто не слышала Православа, сказала о своем:

– Епископ говорит, что не по истинной вере живем. Призывает принять ее, иначе грехи наши перед Господом на том свете не простятся. Не Господь ли засылает на Русь разных воров?

– Иисус не засылает, осуждает воров. Пытался изгнать – не успел. Ромеи помешали. Им бы свой образ жизни поправить.

Ольга, однако, опять о своем:

– Еси бы ты, отче, испытал благодать, познавши Иисуса!

– Меня не слышишь? Говорю с тобой о ромеях, что его именем прикрываются.

– Не прикрываются – они его открыли как благодать свою! Я открыла для себя как благодать свою! Тебе тоже надо открыть как благодать свою и Киев крестить, – встрепенулась Ольга.

– В чем же видишь благодать свою и мою?

Ольга напряглась, ища убедительный ответ:

– Иисус сказал: «Вы слышали, что сказано древними: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду. Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Вот где Благодать и Истина!

– Вижу: епископ открыл для тебя неведомый ранее мир с его Царствием Небесным и райским садом. Я же говорю о Римской империи, которая живет совсем другим миром, и ее отношение к Руси совсем не райское. Одних полонов, что хазары им продали, не пересчитать. Мы же живем по ведам, могу напомнить то, чему уже учил тебя:

люби Землю, как самого себя; не бери и не требуй с нее больше того, что она может дать тебе, береги ее как колыбель для тех, кто придет вслед за тобой;

не делай ничего того, что смешает сушу с водой, накроет их огнем или льдом, погубит тебя и твоих ближних, всех живых и родящихся и неродящихся;

береги лес, воздух, воду, реки, болота и моря и все, что в них живет, летает, плавает, бегает и ползает;

уважай старших в роду, береги знания о помыслах, деяниях и вере своих родителей и приумножай их, ибо все, что до тебя, при тебе, после тебя – есть единый путь к Прави;

найди себя в делах богоугодных;

живи в согласии со всем, что сотворено богами.

– Иисус принес благодать всем народам, – Ольга стояла на своем. – Епископ сказал, что крещением и молитвой к Господу можно от всякого лиха спасаться.

– Всякая сосна своему бору шумит. – Православ попытался пресечь дальнейший беспредметный разговор: – Не слышим друг друга: я тебе о ромеях, ты об Иисусе. Житие праведника не обсуждаю, свое слово о нем сказал. Ромеи употребляют к своей выгоде то старого, то нового бога. Что для их юродивой души ближе. Объявляют нас варварами и тут же просят военную помощь супротив арабов – отчего бы к своему богу за помощью не обратиться, а не к бесам, коими нас считают. Епископ же убеждал тебя, что одной молитвой можно спасаться от всяких бед? Однако ждут от нас помощи. Какой истиной живут?

– Господь дал вечную жизнь верующим в него. – Ольга от досады перешла на его же стиль, как и прежде не вслушиваясь в то, что волхв говорит, имея лишь целью встать на защиту Иисуса.

– О том рабам приятно слышать.

– Ромеи открыли живого бога.

– Открыли, говоришь? Спустя три века после смерти. При жизни считали злодеем. Молятся на него, а праведниками не стали. Как были лицемеры, теми же остаются. Делить Иисуса с ромеями не будем. Ежели бог – разберется, с кем ему быти. Еси бы ты, полюбив Иисуса, уличала ромеев в лукавстве, коим живут, благословил бы тебя. Но любовь к Иисусу восприняла не отчей, а ромейской душой. Мы с тобой чужие.

– Какой же душой любить Иисуса, еси его церковь на ромейской земле? – Ольга явно успокоилась, лицом стала белее, начала напирать на Православа, вынуждая объясняться перед ней.

– Не Господь ее установил. Как бы ни называли, она объявляет императоров наместниками бога на земле, чаще всего с недостойными такого служения похотями и пороками. Их милостью кормится патриарх, такой же смертный и грешный, как и они. Мы не объявляем себя божественным местом на земле, соблюдаем те устои, по которым должны жить все, даже боги. С помощью закона создано мироздание и установлен единый порядок для его благополучия. Этот порядок познали наши пращуры и воплотили в своих обычаях. Другим укладом жить не будем.

– Почему вы с Игорем меня не слышите?

– Об этом спроси себя.

– Примем Иисуса, будем жить в мире и согласии с ромеями.

Православ попытался прекратить разговор:

– Призови ромеев жить учением Иисуса – исполнить его миссию. До того Русь будет за ними наблюдать и спасаться от них законом и обычаем. Не будет согласия, пока сами ромеи не станут жить, как учил Иисус.

Однако княгиня продолжала настаивать на своем:

– За что же тогда зло преследует нас, а не ромеев?

– Потому как ромеи и есть зло. Оно от них идет. Заповеди, что со слов епископа произнесла, не соблюдают. Вспомни ромейского проповедника, который гнал моравов в рабство за уклонение от крещения.

Кто бы за ними пошел, буде зазывать под свою руку как рабов. Зная об этом, сначала «зазывали» с помощью мечей, теде «зазывают» с помощью жития и смерти Иисуса. Себя объявили божьими рабами, хотя сами живут рабами, воруют людей и принимают полоны невольников в свои пределы. Их рабство и лицемерие неприемлемы русам.

Впредь как настоятель киевского святилища не советую тебе иметь встречи с епископом один на один. Игорь одной своей встречей присмирит его. Будет путаться под ногами – отправит к моравам рабов считать, коли моравы того захотели. Запомни, княгиня, народную пословицу: враг рыщет – в русскую душу лазейку ищет. Не будь им лазейкой к Игорю, не наводи смерть на мужа, она через тебя к нему близко подошла.

– Прими Иисуса в свою веру рядом с другими богами. – Ольга настаивала на своем, едва ли вникая в смысл того, о чем не единожды просил Православ.

– Коли полюбила, проси в молитвах первее всего наказать тех, кто в согласии с церковью рабством и обогащением живет, и дать свободу подневольным. Иисус при жизни выгнал воров из храма, нынешнее царство их привечает – такого быти не должно. Жили и продолжают жить неравенством и войнами, другие народы своим юродством искушают. Иисус звал в царство равенства и справедливости, у них рабы стали манной небесной. Молись, чтобы Римская империя стала райским царством на ромейской земле. Пока же там, где их церковь и царство, одна позолота и нет правды.

– Мне-то, отче, как быть, имея в душе любовь к Иисусу?

– Что могу тебе аще сказать? Мы переложили небесные знания в свои обычаи, обряды, поговорки, пословицы, сказания, предания. Мир построен не по епископу. Все, что вокруг нас, – движется, как мы с тобой, как птица в небе. У славян чудеса только в сказках. На то и сказки. Былое и явь в летописном слове. В твоем случае епископ увлек тебя рассказом об Иисусе как живом боге, приходившем к людям со своим учением, перекликающимся с нашим знанием небесного закона и нашими обычаями.

Как не принять праведника, говорящего с тобой о равенстве и справедливости. Не может быть отторжения к нему. Воспринятые нами небесные добродетели сливаются с добродетелями учения. Но его учение и ромейская традиция – не одно и то же. Не чувствами, разумом посмотри на себя. Принимай Иисуса как праведника по закону и обычаю, а не ромейской верой. Ромеи среди нас, что червь в яблоке: коли пролез внутрь, оно упадет. Даже падалицу жалко, а еси то будет Русь? Епископ через тебя будто сердцевину Руси выгрызает, чтобы она с яблони мира упала и стала падалицей.

Помолчал, ожидая, что скажет Ольга. Она выжидательно смотрела на него. Он не хотел продолжения разговора с княгиней, напомнил ей:

– Сама воспитана отчей верой. Отвергая ее, не спросила себя: как же родичи тысячелетиями жили без помощи ромеев, множились, строили грады, избивали тех же ромеев как воров, когда приходили с мечами. Княгиня в нашей державе вторая после князя.

Ромейский патриарх прислал моравского епископа, ища очередную лазейку превращения Руси в своего вассала под видом крещения. На Аскольде сошло, на моравском короле сошло, на русской княгине сойдет, яко из дальнего села, проста, любопытна – примерно так рассуждают ромеи. Однако помни: не один епископ аще не облагородил жизнь славян, почитай тысячу лет со своим светом ходят то с мечом, то со словом, да и сами живут незавидно. Добра от них нет – обман, лицемерие, воровство. Ты же с речного перевоза – сама за весла садилась?

– За кормщика, – поправила его.

– Иисус с лодок проповедовал свое учение. Ромеи много говорят о живом боге. Появись ныне с прежней проповедью в Царьграде и любом ином ромейском граде, ромеи как человека не допустят его ни к лодкам, ни к храму, из которого диавола изгонял, возьмут под стражу. Он для них был чужой и чужим остается, хотя молятся на его писаный лик, ибо в качестве лика на стене не опасен для их рабского образа жизни. Ничто в их жизни не изменилось, и не изменится. Нам от них будет только худо, еси пролезут в княжеский терем через тебя.

– Мне тяжело слышать такое, отче!

– Во дворцах и палатах ромеев праведникам места нет – оттого и зазывают их в Царство Небесное, мол, там для вас вечная жизнь уготована. Ты идешь по следам Аскольда, не отделяешь Иисуса от ромеев. Мы терпимо относимся к любой вере, еси с ней не выступают супротив Руси. Тебе перед ромеями за самого Иисуса следует вступиться. Еси этим путем пойдешь, тебя поддержу.

Ольга поднялась со скамейки, дерзко произнесла:

– Послушала тебя, отче, епископ ближе к истине, чем ты. Ромеи познали живого бога, его учение почитают, ты молишься истуканам.

– Боги телом своим нам не ведомы, – поднимаясь вслед за ней, спокойно отвечал Православ, будто не замечая дерзости, – оттого и столько разных верований. Многое, что вокруг нас, видимо, многое невидимо и неведомо, многое, что не в живом и не в мертвом. На то и Закон. К чему отнесешь молнию или белый свет? Ни ты, ни епископ, ни патриарх не скажут. И я не скажу – нам неведомо. Между идолами, как ты сказала, и иконами разницы нет, древние исходили из того, что под рукой для восприятия бога. В святилище есть старинной работы лик о четырех лицах – образ верховного бога.

Те же камни почитали за древность, ибо они старше человека, признавали в них не только старшинство, но и то, что на них посеяна жизнь. Земля, что родит, на камни легла. Без них не быти ни земле, ни нам. От них идет традиция почитать, слушаться, подчиняться старшим как материнству.

Наши родичи, как могли и чем могли, отображали образ и содержание того, кто все это родил. Через него восприяли и отобразили уклад, порядок, обряды и добродетели. Те же добродетели не ромеи придумали, они перешли и нам, и им по наследству, с ними мы с тобой родились. И напоследок совет мой тебе такой: храни клятву, данную князю на роте.

Своим советом Православ дал Ольге понять, что свое слово сказал, ей решати, как дальше жить.

Этот разговор не имел последствий для Ольги, за исключением того, что сильно насторожил Православа. Кстати, что бы было, объявись Иисус со своей праведностью на Москве-реке, проповедуя учение москвичам и всем жаждущим справедливости и равенстве по Богу? С Иисусом как бы поступили? Или Иисус как бы поступил? Вопросы призывают задуматься: не ждать прибытия Иисуса, а начать строить Царство праведников, ибо храм его имени на публичном месте есть, а его царства не разумеем.

Между тем княгиня тяжело переживала, не встретив поддержки Игоря и Православа о принятии русской землей божией благодати во спасение от всякого зла. Она удивлялась и возмущалась их слепоте, мешающей им искать спасение крещением и молитвой к Господу. На себя со стороны не смотрела, об их слепоте и глухоте задумалась, пытаясь разобраться, почему близкие ей люди не видят благодати для себя и земли Русской в любви и вере Господу, почему не воспринимают божий свет и путь к спасению. Однако ответа не нашла.

Епископа не звала. Он сам напомнил о себе, узнав от служителей управы об отказе в предоставлении земельного участка под строительство собора. Благо, что княгиня разрешила приходить без предварительного запроса и ожидания ответа на него, приходил к ней без уведомления, когда хотел, не обращая внимания, занята она или не занята своими служебными делами. При его появлении все дела откладывались, оставались вдвоем. И на этот раз прошел к ней, приветствуя словами:

– Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Сына Божий, помилуй нас!

– С миром принимаю! – отвечала Ольга

Григорий в расстройстве сообщил ей:

– Твои люди запретили строить соборную церковь на том месте, что указала. Не спрашиваю, почему: где могу построить?

В отличие от прежних встреч Ольга скупо ответила:

– Таково слово князя. Не одобрил возведение собора. Нужды в нем нет. На том месте поставим святилище для обучения детей.

Епископ по настроению княгини догадался о содержании разговора с князем, отступать не собирался:

– Любая церковь в благодать твоей земле, княгиня. Наше учение близко твоим обычаям. Оттого ты и полюбила Иисуса.

– Еси веры ромеев и русов схожи, почему в Киеве не встретишь ни одного раба, а в Царьграде их больше, чем свободных людинов? – с напускной отчужденностью упрекнула его.

Посетитель не впервые столкнулся с подобным доводом славян и волхвов, отчего имел на этот счет свой убедительный ответ:

– Не нужно путать Господню церковь с империей. Империя людьми создана, живущими рабством с испокон веков. Церковь с небес сошла, чтобы Царство Небесное к людям приблизить и отринуть их от грехов. Для того и был послан Иисус, чтобы свое царство на земле построить, дав людям крещение, покаяние и молитву. Они его не поддержали. Он же за это от себя не отринул, дал церковь, чтобы через нее спасать людей от грехов их, призывает верующих не делиться на богатых и бедных, сытых и голодных, выступает супротив рабства и призывает утвердить взаимную любовь друг к другу: ежели ударили по щеке – подставь другую.

– Почему же твоя церковь сошла на землю в Царьграде, где скопление рабов, а не в Киеве, где их нет?

– Путь к истинному богу искали ромеи, чтобы избавиться от греховной жизни. Он пошел им навстречу. Дал свою церковь, распространив вслед апостолам на все народы.

– Ваш проповедник сопровождал моравов, приговореных королем в рабство?

– Что с него взять – искусился сатаной. Все грешат. Аще Иисус сказал: бросьте камень в того, кто без греха. Сатана самого Иисуса пытался искусить, много дней и ночей на это потратил. Иисус выдержал испытание, ибо праведник. Однако не все праведники, даже в самой церкви. В ней служат те же люди, что проходят мимо твоего терема. Есть такие, что выдают себя за праведников, хотя сами слабы перед искушением и грешат.

Княгиня, – доверительно защебетал епископ, – согласен, не во всем бываем праведны. Бог все видит и многие грехи не допускает уже тем, что сам помазывает императоров на царство, не толпой, как у вас. Царское достоинство дается только наместникам бога на земле. Без бога путь к княжескому столу только один, и ты его знаешь – от черни. От толпы царского достоинства не приобрести – потому их князьями называют. В толпе разные люди. Кто громче кричит, оттого и князь. Бог достойного помазывает на царство. Твоего мужа на княжение избрала чернь. Оттого он – не царь. В черном теле держит народ своего правителя. Его удел не вечен. Судьба испытывает в каждом походе. Не приведи Господь случись такое, что его не станет и ты одна, – епископ перекрестился, – на что надеяться? Царем может быть только крещеный и помазанный патриархом или митрополитом на царство от имени бога, его дети становятся наследниками царского престола.