Текст книги "Выступления полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации (2008—2012 годы). Сборник"

Следовательно, введенная в процессе реформирования системы социальной защиты денежная форма предоставления инвалидам-чернобыльцам и участникам ликвидации последствий чернобыльской катастрофы такой меры социальной поддержки, как обеспечение жильем, сохраняется лишь в отношении тех из них, кто был принят на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года.

Что касается граждан, также относящихся к указанной категории, но принятых на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий после 1 января 2005 года, то они не получили статуса участников названной подпрограммы Федеральной целевой программы «Жилище» на 2002–2010 годы и обеспечиваются жилыми помещениями в соответствии с жилищным законодательством Российской Федерации. Это не означает, однако, что изменение в отношении них формы предоставления данной меры социальной поддержки может осуществляться без установления надлежащих гарантий, направленных на создание реальной возможности получения жилья.

4. Предназначение мер социальной поддержки, их правовая природа предопределяют характер обязанностей государства по отношению к инвалидам-чернобыльцам и участникам ликвидации последствий чернобыльской катастрофы как лицам, имеющим особый правовой статус. В силу требований, сформулированных в преамбуле и статье 153 Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ, которым были внесены соответствующие изменения в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», при переходе к системе социальной защиты граждан, основанной на положениях данного Федерального закона, законодатель обязан вводить эффективные правовые механизмы, обеспечивающие сохранение и возможное повышение ранее достигнутого уровня социальной защиты граждан с учетом специфики их правового, имущественного положения, а также других обстоятельств, реализовывать принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства путем сохранения стабильности правового регулирования, не допускать при осуществлении гражданами социальных прав и свобод нарушения прав и свобод других лиц; нормы данного Федерального закона не могут использоваться для умаления прав и законных интересов граждан.

По смыслу приведенных законоположений, при переходе к новому правовому регулированию обеспечения жилыми помещениями лиц, подвергшихся радиационному воздействию вследствие аварии на Чернобыльской АЭС и принятых на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий после 1 января 2005 года, должны быть предусмотрены соответствующие правовые механизмы, позволяющие с учетом специфики правового статуса этих лиц обеспечить сохранение достигнутого уровня защиты их прав и свобод, гарантий их социальной защищенности в равной мере с гражданами той же категории, которые были приняты на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года, и созданы необходимые, в том числе финансовые, условия для обеспечения их жилыми помещениями.

4.1. В условиях рыночной экономики граждане Российской Федерации осуществляют свое право на жилище в основном самостоятельно, используя различные способы. Обязывая органы государственной власти создавать для этого условия, Конституция Российской Федерации вместе с тем закрепляет, что малоимущим и иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами (статья 40, части 2 и 3), предписывая тем самым законодателю определять категории граждан, нуждающихся в жилище, а также конкретные формы, источники и порядок обеспечения их жильем с учетом финансово-экономических и иных возможностей, имеющихся у государства.

В соответствии с пунктом 2 части первой статьи 14 и пунктом 1 части первой статьи 15 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ) инвалиды вследствие чернобыльской катастрофы и участники ликвидации ее последствий, принятые на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий после 1 января 2005 года, обеспечиваются жилыми помещениями в соответствии с жилищным законодательством Российской Федерации, а именно Жилищным кодексом РСФСР, действовавшим до 1 марта 2005 года, и Жилищным кодексом Российской Федерации, вступившим в силу с названной даты согласно Федеральному закону от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ.

Согласно статье 49 Жилищного кодекса Российской Федерации жилые помещения по договору социального найма предоставляются гражданам, которые с учетом дохода, приходящегося на каждого члена семьи, и стоимости имущества, находящегося в собственности членов семьи и подлежащего налогообложению, признаются малоимущими; другим категориям граждан жилые помещения по договору социального найма предоставляются, если существует специальное правовое регулирование, устанавливающее их право на получение жилья из государственного жилищного фонда.

Поскольку действующим жилищным законодательством основания и порядок предоставления жилых помещений по договору социального найма гражданам из числа пострадавших вследствие чернобыльской катастрофы, равно как и их право на внеочередное или первоочередное бесплатное обеспечение жильем непосредственно не предусмотрены, те из них, кто был принят на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий после 1 января 2005 года, в соответствии с Жилищным кодексом Российской Федерации приобретают право на получение жилых помещений по договору социального найма на общих основаниях.

4.2. Как неоднократно указывал в своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации, при внесении в законодательство изменений, касающихся форм обеспечения граждан жильем, законодателю надлежит иметь в виду, что любая дифференциация, приводящая к различиям в правах граждан в той или иной сфере правового регулирования, должна отвечать требованиям Конституции Российской Федерации, в том числе вытекающим из закрепленного ею принципа равенства (статья 19), в соответствии с которыми такие различия допустимы, если они объективно оправданны, обоснованны и преследуют конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им. В свою очередь, соблюдение конституционного принципа равенства, гарантирующего защиту от всех форм дискриминации при осуществлении прав и свобод, означает, помимо прочего, запрет вводить такие ограничения в правах лиц, принадлежащих к одной категории, которые не имеют объективного и разумного оправдания (запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях) (постановления от 24 мая 2001 года № 8-П, от 3 июня 2004 года № 11-П, от 15 июня 2006 года № 6-П и от 5 апреля 2007 года № 5-П).

В силу приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации изменение условий и порядка обеспечения жильем граждан, пострадавших вследствие чернобыльской катастрофы и нуждающихся в улучшении жилищных условий, допустимо лишь при введении гарантий, в равной мере обеспечивающих предоставление указанной меры социальной поддержки как гражданам, вставшим на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года, так и гражданам, относящимся к той же категории, но вставшим на учет после этой даты.

Между тем введение денежной формы обеспечения жилыми помещениями только в отношении инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы и участников ликвидации ее последствий, принятых на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года, при отсутствии адекватных социальных гарантий для лиц, относящихся к той же категории граждан, но вставших на учет после 1 января 2005 года, привело к снижению уровня их социальной защиты по сравнению с лицами, принятыми на учет до 1 января 2005 года, и повлекло необоснованную дифференциацию в зависимости исключительно от даты принятия на учет в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий (до и после 1 января 2005 года). Такая дифференциация – при наличии у инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы и участников ликвидации ее последствий одинаковых оснований для льготного (в сравнении с общеустановленным порядком) жилищного обеспечения – в нарушение конституционного принципа равенства приводит к необоснованным различиям в объеме их социальных прав как граждан, относящихся к одной категории пострадавших от радиационного воздействия в связи с аварией на Чернобыльской АЭС и нуждающихся в улучшении жилищных условий, и не согласуется с конституционно значимыми целями возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина.

5. Таким образом, положения пункта 2 части первой статьи 14 и пункта 1 части первой статьи 15 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ) не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 2), 40, 42 и 55 (часть 3), в той мере, в какой данные положения во взаимосвязи с жилищным законодательством Российской Федерации не устанавливают правовой механизм, который равным образом гарантировал бы предоставление жилых помещений гражданам – инвалидам вследствие чернобыльской катастрофы и участникам ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, принятым на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий как до 1 января 2005 года, так и после этой даты.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 74, 75, 79, 80, 87, 100 и 104 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

постановил:

1. Признать положения пункта 2 части первой статьи 14 и пункта 1 части первой статьи 15 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ) не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 2), 40, 42 и 55 (часть 3), в той мере, в какой данные положения в системе действующего правового регулирования не устанавливают правовой механизм, который равным образом гарантировал бы предоставление жилых помещений гражданам – инвалидам вследствие чернобыльской катастрофы и участникам ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, принятым на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий как до 1 января 2005 года, так и после этой даты.

2. Правоприменительные решения, принятые по делам граждан Жестикова Александра Владимировича и Мягчило Петра Ульяновича, подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет других препятствий.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Российской газете» и «Собрании законодательства Российской Федерации». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации».

Конституционный Суд Российской Федерации

Дело о проверке конституционности положений пункта «а» части третьей статьи 29 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей», пункта 3 статьи 57 Закона Российской Федерации «Об образовании» и подпункта 1 пункта 2 статьи 9 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с жалобой гражданки Н.С. Лаппы

Выступление полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В. Кротова

30 октября 2009 года

Глубокоуважаемый Высокий Суд!

Поводом к рассмотрению настоящего дела Конституционным Судом является жалоба гражданки Натальи Сергеевны Лаппы, в которой она просит признать не соответствующими Конституции Российской Федерации (ее статьям 1, 2, 15 (части 4), 17 (части 1), 18, 19, 39 (части 1), 43 (части 1) и 55) взаимосвязанные, на ее взгляд, положения пункта «а» части третьей статьи 29 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей», пункта 3 статьи 57 Закона Российской Федерации «Об образовании» и подпункта 1 пункта 2 статьи 9 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

Как следует из жалобы, заявительница просит признать названные законодательные нормы неконституционными в той части, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, лишают возможности получения пенсии по случаю потери кормильца лиц, достигших возраста 18 лет, обучающихся в иностранных образовательных учреждениях и самостоятельно туда поступивших (не имевших направления на обучение в соответствии с международным договором).

1. В соответствии с Конституцией Российской Федерации каждому гарантируется социальное обеспечение, в том числе в случае потери кормильца (часть 1 статьи 39).

Данная конституционная гарантия реализуется, в том числе через государственное пенсионное обеспечение, предусматривающее выплату пенсий в связи с потерей кормильца.

При этом непосредственно Конституция Российской Федерации не предусматривает конкретные условия и порядок предоставления данной пенсии, поскольку государственные пенсии, согласно ее статье 39 (часть 2), устанавливаются законом.

Закрепляя в законе правовые основания назначения государственных пенсий, их размеры, порядок исчисления и выплаты, федеральный законодатель вправе определять как общие правила назначения и выплаты пенсий, так и устанавливать особенности (условия) приобретения права на получение пенсий конкретного вида отдельными категориями лиц. Однако такого рода дифференциация в правовом регулировании пенсионного обеспечения должна осуществляться законодателем с соблюдением Конституции Российской Федерации, в том числе гарантированного ее статьей 19 принципа равенства всех перед законом и судом и равенства прав и свобод человека и гражданина, который распространяется не только на упомянутые непосредственно в тексте Конституции Российской Федерации права и свободы, но и на связанные с ними другие права, приобретаемые на основании закона (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 марта 2004 года № 6-П).

Законом Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» (далее – Закон Российской Федерации) и Федеральным законом «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон) определены порядок и условия, при которых гражданам устанавливается пенсия по случаю потери кормильца, а также круг лиц, которые приобретают право на этот вид пенсии.

Пунктом 3 статьи 29 Закона Российской Федерации к членам семьи, имеющим право на пенсию по случаю потери кормильца, в частности, отнесены: дети, братья, сестры и внуки, не достигшие 18 лет или старше этого возраста, если они стали инвалидами до достижения 18 лет, а проходящие обучение в образовательных учреждениях с отрывом от производства (кроме учебных заведений, обучающиеся в которых считаются состоящими на военной службе или на службе в органах внутренних дел), – до окончания обучения, но не долее чем до достижения ими 23-летнего возраста.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 2 статьи 9 Федерального закона нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца, имеющими право на пенсию по случаю потери кормильца, в частности, признаются: дети, братья, сестры и внуки умершего кормильца, не достигшие возраста 18 лет, а также дети, братья, сестры и внуки умершего кормильца, обучающиеся по очной форме в образовательных учреждениях всех типов и видов независимо от их организационно-правовой формы, за исключением образовательных учреждений дополнительного образования, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет.

Таким образом, основным условием, определяющим право на установление пенсии по случаю потери кормильца, как в соответствии с Законом Российской Федерации, так и в соответствии с Федеральным законом, является признание лица, обратившегося за назначением этого вида пенсии, нетрудоспособным членом умершего (погибшего) кормильца и нахождение на его иждивении.

Дети, не достигшие 18 лет, признаются нетрудоспособными членами семьи умершего (погибшего) кормильца без каких-либо условий, в том числе независимо от факта обучения в иностранном образовательном учрежедении. Лица, достигшие 18 лет, могут быть отнесены к числу нетрудоспособных (и, соответственно, иметь право на выплату указанного вида пенсии) в случае прохождения обучения в образовательных учреждениях с отрывом от производства (обучающиеся по очной форме в образовательных учреждениях всех типов и видов независимо от их организационно-правовой формы). Нетрудоспособными такие лица признаются до окончания ими такого обучения, но до достижения ими возраста 23 лет. Под нетрудоспособностью в данном случае понимается отсутствие в силу объективных причин возможности трудиться и тем самым иметь источником средств к существованию собственный заработок. Обучение с отрывом от производства является одной из таких объективных причин.

Установленные законодателем пенсионные правила позволяют продолжить образование при потере кормильца, поскольку пенсия выступает средством к существованию взамен его помощи. В том случае, когда речь идет о трудовой пенсии, назначаемой за лиц, подлежавших обязательному социальному страхованию, это, в частности, означает, что работники страхуются и на случай смерти, в том числе и для обеспечения пенсией обучающихся с отрывом от производства (то есть нетрудоспособных) членов семьи.

При этом в названных нормах нет прямого указания на то, зависит ли реализация лицами старше 18 лет права на получение пенсии по случаю потери кормильца от территориальной принадлежности образовательного учреждения (российское или иностранное учебное заведение ими выбрано для обучения). Законодатель требует лишь, чтобы учреждение было образовательным, а обучение – очным (без отрыва от производства). Именно эти факты и подлежат доказыванию для подтверждения права на пенсию лиц в возрасте от 18 до 23 лет.

Следовательно, в действующем пенсионном законодательстве не имеется правовых оснований для дифференциации условий пенсионного обеспечения совершеннолетних детей погибшего (умершего) кормильца в зависимости от места их обучения (в российском или иностранном образовательном учреждении).

Целями предоставления совершеннолетним детям умершего (погибшего) кормильца, проходящим обучение в образовательных учреждениях с отрывом от производства, права на получение пенсии по случаю потери кормильца является оказание им материальной поддержки со стороны государства для завершения процесса обучения и создание, тем самым, благоприятных условий для реализации ими предусмотренного статьей 43 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на образование.

2. Право на образование является одним из основных и неотъемлемых конституционных прав человека, признанных международным сообществом (статья 26 Всеобщей декларации прав человека 1948 г., статья 13 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах).

Одной из гарантий реализации данного права является предоставленное совершеннолетним гражданам Российской Федерации право выбора образовательного учреждения и формы получения образования (пункт 2 статьи 50 Закона Российской Федерации «Об образовании»).

Законодательство Российской Федерации в области образования не ограничивает возможность реализации права выбора образовательного учреждения только российскими образовательными учреждениями, что в полной мере соответствует требованиям международно-правовых актов и, в частности, Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, статья 13 которого устанавливает запрет умаления свободы выбора образовательного учреждения независимо от его государственной или иной принадлежности.

Таким образом, право гражданина Российской Федерации на выбор образовательного учреждения предполагает возможность его реализации как в образовательном учреждении Российской Федерации, так и в иностранном образовательном учреждении.

2.1. Предметом правового регулирования статьи 57 Закона Российской Федерации «Об образовании» является осуществление международного сотрудничества Российской Федерации в области образования. В ней, в частности, говорится, что международное сотрудничество Российской Федерации в области образования осуществляется в соответствии с законодательством и международными договорами Российской Федерации. Органы, осуществляющие управление в сфере образования, образовательные учреждения имеют право устанавливать прямые связи с иностранными предприятиями, учреждениями и организациями. Оспариваемый заявительницей пункт 3 этой статьи устанавливает, что обучение, подготовка и повышение квалификации иностранных граждан в образовательных учреждениях Российской Федерации, равно как и граждан Российской Федерации в иностранных образовательных учреждениях, осуществляются по прямым договорам, заключаемым образовательными учреждениями, ассоциациями, органами управления образованием, иными юридическими лицами, а также физическими лицами в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

В соответствии с частью 2 статьи 1 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» под международными договорами понимаются межгосударственные, межправительственные договоры и договоры межведомственного характера.

В рамках международных отношений Российской Федерацией и Финляндской Республикой заключены Договор об основах отношений от 20 января 1992 года и межправительственное Соглашение о сотрудничестве в области культуры, образования и научно-исследовательской деятельности от 11 июля 1992 года, которыми предусмотрено содействие взаимным обменам, создание условий для расширения прямых связей между людьми, учреждениями и организациями в названных областях. Названными международными актами предусмотрено развитие сотрудничества, в том числе, между университетами обеих стран, их высшими и другим учебными заведениями.

В то же время оспариваемое заявителем положение Закона об образовании не препятствует самостоятельному поступлению и обучению российских граждан в иностранных образовательных учреждениях, в том числе при отсутствии международного договора Российской Федерации с зарубежным государством о сотрудничестве в области образования, и потому не вступает в какое-либо противоречие с конституционными предписаниями. Иное его толкование означало бы такое ограничение конституционного права на образование, а также права на выбор образовательного учреждения и места жительства, которое не имеет объективного и разумного оправдания и не отвечает конституционно значимым целям, перечисленным в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Отсюда следует, что самостоятельное (без направления на учебу в соответствии с международным договором) поступление гражданина Российской Федерации в иностранное образовательное учреждение, а равно последующее обучение в таком образовательном учреждении сами по себе не могут служить надлежащим основанием для дифференциации условий пенсионного обеспечения совершеннолетних детей погибшего (умершего) кормильца.

В основе международно-правовых стандартов в сфере образования лежат равенство всех перед законом (статья 26 Международного пакта о гражданских и политических правах), равенство прав на социальное обеспечение, включая социальное страхование (статья 9 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах), запрет дискриминации в области образования.

В соответствии с Конвенцией о борьбе с дискриминацией в области образования 1960 г. (ратифицирована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 июля 1962 г. № 254-VI) государства – участники обязуются не допускать в том, что касается платы за обучение, предоставления стипендий и любой другой помощи учащимся, а также разрешений и льгот, которые могут быть необходимы для продолжения образования за границей, никаких различий в отношении к учащимся – гражданам данной страны со стороны государственных органов, кроме различий, основанных на их успехах или потребностях.

3. Полагаем, что оспариваемые законодательные нормы сами по себе в противоречие с конституционными положениями не вступают, поскольку конституционного права на установление пенсии по случаю потери кормильца граждан не лишают.

Правоприменительное истолкование оспариваемых норм, в соответствии с которыми пенсии по случаю потери кормильца – как в соответствии с Законом Российской Федерации, так и в соответствии с Федеральным законом – после наступления 18 лет выплачиваются при условии обучения в российских образовательных учреждениях или обучения в иностранном учебном заведении по соответствующему договору, соотнесено с нормами законодательства Российской Федерации об образовании, в соответствии с которым под образованием понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней.

Согласно статье 12 Закона Российской Федерации «Об образовании» образовательным является учреждение, осуществляющее образовательный процесс, то есть реализующее одну или несколько образовательных программ и (или) обеспечивающее содержание и воспитание обучающихся, воспитанников. Образовательные программы, в том числе высшего профессионального образования, представляют собой совокупность образовательных услуг, позволяющих реализовать требования, установленные соответствующими государственными образовательными стандартами.

При этом Российская Федерация в лице федеральных органов государственной власти в пределах своей компетенции устанавливает федеральные компоненты государственных образовательных стандартов, определяющих обязательный минимум содержания основных образовательных программ, максимальный объем учебной нагрузки обучающихся, требования к уровню подготовки выпускников. Эти требования относятся и к высшим учебным заведениям, и обучающимся в них студентам.

Поскольку международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации), образуют правовую основу межгосударственных отношений (Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации»), к числу названных образовательных учреждений правоприменительная практика относит те иностранные образовательные учреждения, в которых обучение, подготовка и повышение квалификации граждан Российской Федерации осуществляются по прямым договорам, заключаемым образовательными учреждениями, ассоциациями, органами, осуществляющими управление в сфере образования, иными юридическими лицами, а также физическими лицами в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

Лицам в возрасте старше 18 лет пенсия по случаю потери кормильца выплачивается в безусловном порядке, если направление на учебу осуществлялось в соответствии с международными договорами Российской Федерации. Если же такое лицо обучается в иностранном учебных заведении самостоятельно, без направления на учебу со стороны российского учебного заведения в соответствии с международным договором Российской Федерации в сфере образования, то оценка такого иностранного учебного заведения с точки зрения соответствия его образовательных программ требованиям образовательных стандартов Российской Федерации, практически невозможна.

Однако это обстоятельство, не может служить основанием к ограничению пенсионных прав граждан, обучающихся за рубежом по прямым договорам, заключенным по собственной инициативе. Трудности, которые могут возникнуть у профильных министерств, осуществляющих контроль в области образования, по установлению критериев соответствия зарубежных образовательных программ с точки зрения требований внутренних образовательных стандартов, не являются основанием умаления прав граждан на социальное обеспечение.

Оспариваемая статья 57 Закона об образовании, как упоминалось, посвящена международному сотрудничеству в сфере образования, а не пенсионному обеспечению лиц, получающих образование за границей.

Рассматриваемые в настоящем деле положения пенсионного законодательства направлены на создание дополнительных гарантий социального обеспечения нетрудоспособных членов семьи умерших (погибших) военнослужащих и приравненных к ним лиц, в частности, их детей, в том числе достигших 18 лет, обучающихся в образовательных учреждениях с отрывом от производства, и как сами по себе, так и во взаимосвязи с пунктом 3 статьи 57 Закона Российской Федерации «Об образовании», не могут рассматриваться как нарушающее конституционное право заявительницы на социальное обеспечение.

4. Из материалов дела следует, что правоприменительная практика, по сути, вышла за рамки законодательства Российской Федерации.

Представляется, что законодатель, осознавая потребность в совершенствовании в этой части законодательства, предпринял попытки законодательного урегулирования поставленного в жалобе вопроса.

Так, в соответствии со статьей 28 Федерального закона от 24 июля 2009 г. № 213-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации и фонды обязательного медицинского страхования» внесены изменения в Федеральный закон от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», а именно оспариваемая норма подпункта 1 пункта 2 статьи 9 дополнена уточнением на государственную принадлежность и месторасположение образовательного учреждения – это учреждение может быть иностранным, расположенным за пределами территории Российской Федерации; а также дополнена уточнением на способ поступления – направление на обучение должно быть произведено в соответствии с международными договорами Российской Федерации.