Текст книги "Выступления полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации (2008—2012 годы). Сборник"

Пункт «а» части третьей статьи 29 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» также не связывает право достигших 18 лет и обучающихся в иностранных образовательных учреждениях детей умерших (погибших) военнослужащих, проходивших военную службу по контракту, на получение пенсии по случаю потери кормильца со способом поступления в образовательное учреждение, расположенное на территории другого государства.

Лишение тех из них, кто самостоятельно (без направления на учебу) поступил в иностранное образовательное учреждение и получает в нем образование в очной форме, – в отличие от лиц, направленных на учебу в иностранные образовательные учреждения в соответствии с международным договором Российской Федерации, – права на получение пенсии по случаю потери кормильца до окончания обучения, но не долее чем до достижения возраста 23 лет, означало бы установление необоснованных различий в условиях приобретения права на получение пенсии по случаю потери кормильца лицами, относящимися к одной и той же категории (обучающиеся в иностранных образовательных учреждениях совершеннолетние дети умерших (погибших) военнослужащих, проходивших военную службу по контракту), исключительно в зависимости от способа поступления в иностранное образовательное учреждение.

Такого рода различия не имеют объективного и разумного оправдания и несовместимы с требованиями статей 19 (части 1 и 2) и 39 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

3.3. Создавая условия для реализации гражданами Российской Федерации конституционного права на образование, государство вместе с тем устанавливает федеральные государственные образовательные стандарты (статья 43, часть 5, Конституции Российской Федерации), которые определяют уровень и содержание профессиональной подготовки специалистов и являются основой объективной оценки уровня образования и квалификации выпускников (пункт 8 статьи 7 Закона Российской Федерации «Об образовании»).

Применительно к российским высшим учебным заведениям соответствие уровня образования и квалификации их выпускников требованиям федеральных государственных образовательных стандартов подтверждается свидетельством о государственной аккредитации, которое выдается по результатам аттестации. Наличие у высшего учебного заведения государственной аккредитации влечет за собой ряд правовых последствий, к числу которых федеральный законодатель относит предоставление учебному заведению права выдачи своим выпускникам документов государственного образца (пункт 2 статьи 7 Федерального закона от 22 августа 1996 года № 125-ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании»).

На иностранные образовательные учреждения требования федеральных государственных образовательных стандартов не распространяются, однако выдаваемые ими документы об образовании могут признаваться в Российской Федерации на основании международно-правовых актов о признании иностранных квалификаций. В частности, согласно ратифицированной Российской Федерацией (Федеральный закон от 4 мая 2000 года № 65-ФЗ) Конвенции о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе (заключена в городе Лиссабоне 11 апреля 1997 года), каждая Сторона признает квалификации высшего образования, выданные в другой Стороне, кроме тех случаев, когда могут быть обоснованно представлены существенные различия между квалификацией, в отношении которой испрашивается признание, и соответствующей квалификацией в Стороне, в которой испрашивается признание (статья VI.1); при этом под признанием понимается официальное подтверждение полномочным органом значимости иностранной образовательной квалификации в целях доступа ее обладателя к образовательной и (или) профессиональной деятельности (статья I).

Что касается оценки иностранных образовательных учреждений с точки зрения соответствия реализуемых ими образовательных программ и уровня получаемого в них профессионального образования требованиям федеральных государственных образовательных стандартов, то на сегодняшний день правовой механизм такого рода оценки отсутствует.

Между тем конституционный принцип равенства означает, в числе прочего, обеспечение равных условий для реализации лицами, относящимися к одной и той же категории (дети умершего (погибшего) военнослужащего, проходившего военную службу по контракту, достигшие 18 лет и обучающиеся в образовательных учреждениях с отрывом от производства), своих пенсионных прав вне зависимости от места расположения образовательного учреждения (на территории Российской Федерации или за ее пределами), в котором они обучаются.

Наличие указанного пробела в правовом регулировании отношений в сфере профессионального образования предполагает необходимость его устранения федеральным законодателем, однако в настоящее время не может каким-либо образом влиять на правовой статус лиц, обучающихся в иностранных образовательных учреждениях, как субъектов пенсионных правоотношений.

3.4. Таким образом, положения пункта «а» части третьей статьи 29 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» и пункта 3 статьи 57 Закона Российской Федерации «Об образовании» не могут рассматриваться как препятствующие предоставлению самостоятельно (без направления на учебу в соответствии с международным договором Российской Федерации) поступившим в иностранные образовательные учреждения и обучающимся по очной форме обучения совершеннолетним детям умерших (погибших) военнослужащих, проходивших военную службу по контракту, права на получение пенсии по случаю потери кормильца до окончания обучения, но не долее чем до достижения ими возраста 23 лет, на равных условиях с гражданами, относящимися к той же категории, но обучающимися в иностранных образовательных учреждениях по направлению на учебу в соответствии с международным договором Российской Федерации.

4. Как следует из взаимосвязанных положений статей 6, 79 и 80 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», решение Конституционного Суда Российской Федерации, а значит, и изложенные в нем правовые позиции являются общеобязательными, а потому федеральный законодатель, внося изменения в правовое регулирование пенсионных отношений в части порядка и условий назначения и выплаты пенсий по случаю потери кормильца членам семей умерших (погибших) военнослужащих, проходивших военную службу по контракту, не вправе осуществлять соответствующее регулирование без учета правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в настоящем Постановлении. Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, частями первой и второй статьи 71, статьями 68, 72, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

постановил:

1. Признать положения пункта «а» части третьей статьи 29 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» и пункта 3 статьи 57 Закона Российской Федерации «Об образовании» не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку эти положения – по своему конституционно-правовому смыслу – не препятствуют предоставлению самостоятельно (без направления на учебу в соответствии с международным договором Российской Федерации) поступившим в иностранные образовательные учреждения и обучающимся по очной форме обучения совершеннолетним детям умерших (погибших) военнослужащих, проходивших военную службу по контракту, права на получение пенсии по случаю потери кормильца до окончания обучения, но не долее чем до достижения ими 23 лет, на равных условиях с гражданами, относящимися к той же категории, но обучающимися в иностранных образовательных учреждениях по направлению на учебу в соответствии с международным договором Российской Федерации. Конституционно-правовой смысл указанных законоположений, выявленный в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.

2. Прекратить производство по настоящему делу в части, касающейся проверки конституционности подпункта 1 пункта 2 статьи 9 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

3. Правоприменительные решения, принятые в отношении гражданки Лаппы Натальи Сергеевны на основании пункта «а» части третьей статьи 29 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» во взаимосвязи с пунктом 3 статьи 57 Закона Российской Федерации «Об образовании» в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет иных препятствий.

4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

5. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Российской газете» и «Собрании законодательства Российской Федерации». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации».

Конституционный Суд Российской Федерации

Дело о проверке конституционности положений подпункта 4 статьи 15 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» в связи с жалобами граждан В.Ф. Алдошиной и Т.С.-М. Идалова

Выступление полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В. Кротова

10 ноября 2009 года

Глубокоуважаемый Высокий Суд!

Поводом рассмотрения настоящего дела являются жалобы граждан В.Ф. Алдошиной и Т.С.-М. Идалова, в которых они просят признать положения пункта 4 статьи 15 Федерального закона от 15 августа 1996 года № 114 «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» не соответствующими статьям 2, 17, 18, 27 и 55 Конституции Российской Федерации.

Как следует из жалоб, заявители просят признать оспариваемые положения неконституционными в той части, в какой они по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, позволяют органам Управления федеральной миграционной службы Российской Федерации отказывать в выдаче общегражданского заграничного паспорта гражданину осужденному к условной мере наказания (В.Ф. Алдошина) или условно-досрочно освобожденному от отбывания наказания в местах лишения свободы (Т.С.-М. Идалов), в результате, ограничивая их конституционное право на свободу передвижения, а в частности, свободно выезжать за пределы Российской Федерации.

В Российской Федерации как правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита – обязанность государства; права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием; осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статьи 1, 2, 17 и 18 Конституции Российской Федерации).

Статья 27 (часть 2) Конституции Российской Федерации гарантирует право каждого свободно выезжать за пределы Российской Федерации.

Данное конституционное право может быть ограничено на основании пункт 3 статьи 55 Конституции РФ федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Исходя из названных конституционных положений федеральный законодатель в пункте 4 статье 15 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» закрепил одним из оснований временного ограничения права на выезд из Российской Федерации случай, если гражданин осужден за совершении преступления – до отбытия (исполнения) наказания или до освобождения от наказания.

Указанное ограничение не является абсолютным, поскольку, являясь временным, действует только в течение установленных названным Федеральным законом максимально предельных сроков, направлено на защиту конституционно значимых целей и не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая ранее вопросы ограничения права на выезд из Российской Федерации, в определениях от 8 октября 1998 года № 146-О и от 24 февраля 2005 года № 291-О констатировал, что во всех случаях временного ограничения конституционного права на выезд из Российской Федерации орган внутренних дел обязан, согласно статье 16 оспариваемого Закона, уведомить гражданина об основаниях и сроке ограничения, указать дату и регистрационный номер соответствующего решения, полное наименование и юридический адрес организации, принявшей на себя ответственность за ограничение права данного гражданина на выезд из Российской Федерации, что возлагает на нее обязанность обосновать необходимость ограничения. При этом ограничение права любого гражданина на выезд из Российской Федерации ставится законодателем в зависимость не только от наличия формальных оснований, но и от связанных с ними конкретных фактических обстоятельств, которые могут быть при необходимости как проверены судом общей юрисдикции, так и оценены им с точки зрения обоснованности решения организации, принявшей на себя ответственность за ограничение права на выезд из Российской Федерации.

Ограничение права свободного и беспрепятственного выезда из государства должно быть четким и недвусмысленным, действительно способствовать достижению конституционно-оправданных целей и сопровождаться возможностью эффективного судебного контроля за правомерностью признания компетентным органом наличия достаточных оснований для ограничения права на выезд. Установленные Законом исключения из права на свободу выезда, как и любые другие исключения, не могут толковаться расширительно или применяться по аналогии.

Положение подпункта 4 статьи 15 Федерального закона, которым предусматривается временное ограничение права гражданина Российской Федерации на выезд из Российской Федерации в случае его осуждения за совершение преступления, направлено на защиту конституционно значимых целей, не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку исполнение уголовного наказания действительно может быть несовместимо с выездом за пределы Российской Федерации, либо такой выезд может поставить возможность этого исполнения под серьезную угрозу.

Гражданка Алдошина В.Ф. приговором Тверского районного суда города Москвы от 13 апреля 2007 года признана виновной в совершении преступления, за которое ей назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года, без лишения ее права занимать должности, связанные с финансовой деятельностью организаций. На основании статьи 73 УК РФ назначенное наказание считается условным, с испытательным сроком в течение двух лет.

В связи с чем УФМС России по г. Москве уведомил ее о том, что в соответствии с требованиями пункта 4 статьи 15 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» общегражданский заграничный паспорт не может быть оформлен.

На таком же основании было отказано в оформлении общегражданского заграничного паспорта гражданину Т.С.-М. Идалову. Постановлением федерального судьи Вязниковского городского суда Владимирской области от 27 ноября 2007 года Т.С. Идалов освобожден от отбывания наказания условно-досрочно с неотбытым сроком 2 (два) года 10 (десять) месяцев 6 (шесть) дней. Указанным постановлением на Т.С. Идалова в соответствии с частью 2 статьи 79 Уголовного кодекса Российской Федерации возложены обязанности, которые должны им исполняться в течение оставшейся не отбытой части наказания: трудоустроиться, не менять постоянного места жительства и места работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, не совершать административных правонарушений.

То есть, хотя заявители освобождены от реального отбывания наказания в местах лишения свободы, но при этом в отношении одного и другого установлен испытательный срок, в течение которого они должны доказать своим поведением, что суд, определив условную меру наказания и освободив условно досрочно от отбывания наказания в виде лишения свободы, не ошибся в оценке личности заявителей.

В соответствии с положениями статей 16 (пункт13), 187 (часть 1) УИК Российской Федерации и статьи 79 пункт 6 УК Российской Федерации условно осужденные и освобожденные условно-досрочно находятся под контролем уголовно-исполнительных инспекций.

В свою очередь, в соответствии с Федеральным законом «О милиции» милиции для выполнения возложенных на нее обязанностей предоставляется право применять предусмотренные законом меры по контролю за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, а также осужденными, которым назначены виды наказания, не связанные с лишением свободы, либо наказание назначено условно (статья 11 пункт 17).

Наказание в соответствии с УК Российской Федерации (статья 43) есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица.

Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.

С учетом вышеизложенного можно сделать однозначный вывод, что ограничения, предусмотренные пунктом 4 статьи 15 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» распространяются на лиц, условно осужденных и лиц, условно-освобожденных от дальнейшего отбытия наказания. И более того, можно сказать, что вышеназванные положения не касаются лиц, фактически отбывающих наказание в местах лишения свободы.

Другой вопрос, может ли быть разрешен выезд из Российской Федерации на определенный срок (в связи с необходимостью срочного лечения, для участия в уголовном процессе за пределами Российской Федерации, либо в связи с тяжелой болезнью и ли смертью близкого родственника, проживающего за пределами Российской Федерации) лицам, право на выезд которых Законом Российской Федерации временно органичен. В том числе лицам, условно осужденным или лицам условно-освобожденным от уголовного наказания.

Кто принимает решение о разрешении выезда на определенный срок таким лицам.

Из анализа статей 15, 16, 17, 19 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» можно сделать вывод, что решения о временном ограничении права на выезд из Российской Федерации принимаются теми органами исполнительной власти, в компетенцию которых входит осуществление действий и мероприятий, являющихся основаниями для такого ограничения. Федеральный закон не содержит перечня этих органов, что отмечается и в некоторых судебных решениях по вопросам ограничения права на выезд в предусмотренных пунктом 5 этого Закона⁴². А в некоторых судебных решениях эти органы называются.⁴³

Однако судебная практика не всегда различает уведомление, выдаваемое органами миграционного контроля, и решение о временном ограничении права на выезд. Так, до принятия Федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ (ред. от 27.09.2009) «Об исполнительном производстве» по Федеральному закону от 21.07.1997 г. № 119-ФЗ приставу-исполнителю не было предоставлено право ограничивать право на выезд лица, в отношении которого возбуждено исполнительное производство, поэтому суды различных инстанций признавали, что решение об ограничении права на выезд может быть принято только органами миграционного контроля (или ранее – органами внутренних дел), и понимали под таким решением уведомление этих органов, о котором идет речь в статье 16 ФЗ от 15.08.1996 г. № 114-ФЗ⁴⁴. Однако в соответствии со статьей 64 Федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ в процессе исполнения требований исполнительных документов судебный пристав-исполнитель вправе, в том числе, устанавливать временные ограничения на выезд должника из Российской Федерации. Таким образом, решение об ограничении права на выезд будет приниматься именно судебным приставом-исполнителем, а органы миграционного контроля могут лишь выдать уведомление, если соответствующее решение будет принято.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановление Конституционного Суда РФ от 15.01.1998 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений частей первой и третьей статьи 8 Федерального закона от 15 августа 1996 года «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» в связи с жалобой гражданина А.Я. Аванова» проверка обстоятельств, препятствующих выезду гражданина за пределы Российской Федерации, возложена на территориальные органы внутренних дел по месту жительства гражданина.

В соответствии с п. 3.8. Приказа МВД РФ от 26.05.1997 № 310 (ред. от 12.02.2009) «Об утверждении Инструкции о порядке оформления и выдачи паспортов гражданам Российской Федерации для выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» при установлении предусмотренных Федеральным законом оснований для временного ограничения в праве гражданина на выезд из Российской Федерации, а также при несогласии одного из законных представителей несовершеннолетнего гражданина на его выезд за границу, паспорт не оформляется, заявителю выдается названными выше должностными лицами письменное уведомление, в котором указывается основание и срок ограничения, дата и регистрационный номер решения об ограничении, полное наименование и юридический адрес организации, принявшей на себя ответственность за ограничение права данного гражданина на выезд из Российской Федерации.

Таким образом, диспозитивность нормы статьи 15 ФЗ от 15.08.1996 № 114-ФЗ заключающаяся в использовании формулировки «право гражданина Российской Федерации на выезд из Российской Федерации может быть временно ограничено» адресована не органам миграционного контроля, которые обязаны выдать уведомление (в вышеупомянутом Приказе говорится, что «паспорт не оформляется, заявителю выдается названными выше должностными лицами письменное уведомление») при установлении оснований для ограничения, то есть при наличии соответствующего решения об ограничении, а тем органам, которые имеют право в соответствии с законом принимать такое решение об ограничении. Так, например, судебный пристав-исполнитель может (но не обязан) установить временные ограничения на выезд должника из Российской Федерации. ФЗ «О порядке выезда…» Статья 19 ФЗ от 15.08.1996 № 114-ФЗ, предусматривает, что военнослужащие Вооруженных Сил Российской Федерации, а также федеральных органов исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, за исключением лиц, проходящих военную службу по призыву, выезжают из Российской Федерации при наличии разрешения командования, оформленного в порядке, установленном Правительством Российской Федерации. То есть установлено условие, при соблюдении которого право на выезд может быть реализовано, а выдача разрешения является правом соответствующих должностных лиц.⁴⁵

Право заявителей на выезд за пределы Российской Федерации было ограничено органами миграционного контроля со ссылкой на пункт 4 статьи 15 ФЗ от 15.08.1996 № 114-ФЗ, поскольку они были осуждены за совершение преступлений. В уведомлениях УФМС дана ссылка на приговоры суда, в соответствии с которыми лица были признаны виновными в совершении преступлений. Однако при таком понимании данной нормы, диспозитивность статьи 15 полностью нивелируется, поскольку получается, что всякий осужденный за совершение преступления ограничен в праве на выезд за пределы территории Российской Федерации. Подобное толкование представляется неверным, поскольку для суда при вынесении им обвинительного приговора (или постановления об условно-досрочном освобождении) диспозитивность нормы статьи 15 ФЗ от 15.08.1996 № 114-ФЗ сохраняется, и он вправе предусмотреть или не предусмотреть такое дополнительное ограничение для лица, совершившего преступление, как запрет выезда за пределы территории РФ. Представляется, что именно такое понимание вытекает из систематического толкования статей 15, 18 ФЗ от 15.08.1996 № 114-ФЗ и статьи 73 Уголовного Кодекса РФ. В соответствии со статьей 73 УК РФ суд, назначая условное осуждение, может возложить на условно осужденного исполнение определенных обязанностей: не менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, не посещать определенные места, пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания, осуществлять материальную поддержку семьи. Суд может возложить на условно осужденного исполнение и других обязанностей, способствующих его исправлению. Только суд, а не орган миграционного контроля, может решить, будет ли способствовать⁴⁶ или препятствовать исправлению осужденного ограничение его права на выезд за пределы территории РФ. Такое же понимание статьи 15 ФЗ от 15.08.1996 № 114-ФЗ содержится и в комментарии к части 2 статьи 27 Конституции РФ под ред. уважаемых В.Д. Зорькина, Л.В. Лазарева: «Установленные законом ограничения конституционного права на выезд из РФ не являются абсолютными: во-первых, они действуют только в течение сроков, максимальный предел которых установлен в этом же Законе, а во-вторых, выезд из РФ может быть разрешен гражданину и независимо от истечения этих сроков. Во всех перечисленных случаях временного ограничения конституционного права на выезд из страны орган внутренних дел обязан уведомить гражданина о том, какая организация приняла на себя ответственность за ограничения его права на выезд, что возлагает на нее обязанность обосновать необходимость ограничения (статья 16 Закона)»⁴⁷.

Кроме того, статья 18 ФЗ от 15.08.1996 № 114-ФЗ предусматривает, что в случае, если выезд из Российской Федерации гражданина Российской Федерации ограничен по основаниям, предусмотренным подпунктами 3–5 статьи 15 настоящего Федерального закона, его паспорт подлежит изъятию уполномоченными органами и направляется в государственный орган, осуществивший выдачу паспорта. Как отмечается в одном из комментариев к федеральному закону, «при направлении уголовного дела в суд паспорт приобщается к материалам этого дела и дальнейшее хранение паспорта осуществляется судом до вступления в законную силу постановления (определения) о прекращении уголовного дела, оправдательного или обвинительного приговора. В случае прекращения уголовного дела или вынесения оправдательного приговора паспорт возвращается под расписку лицу, в отношении которого вынесено решение, а при осуждении лица – направляется органу, выдавшему паспорт, с указанием причины изъятия паспорта или с приложением выписки из приговора»⁴⁸.

Поэтому, поскольку суд не предусмотрел ограничения права на выезд лица и не изъял у него паспорт, постольку у органа миграционного контроля нет оснований для вынесения уведомления заявителям об отказе в оформлении общегражданского заграничного паспорта, иначе подобное уведомление по сути своей будет подменять решение об ограничении права на выезд, а принятие такого решения не входит в компетенцию органов миграционного контроля по смыслу статей 15 и 16 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию». При таком понимании оспариваемый пункт 4 статьи 15 названного закона не противоречит Конституции Российской Федерации.

В заключение, я хотел бы остановиться на нескольких вопросах.

Первый вопрос, на мой взгляд, который должен был бы быть предметом рассмотрения, который с точки зрения действующего Закона о Конституционном Суде подлежал рассмотрению в суде, это не вопрос о въезде или выезде, а вопрос о выдаче загранпаспорта. Именно с этой жалобой гражданка Алдошина обратилась в суд: ей отказали в выдаче загранпаспорта. И этот вопрос, как я слышал сегодня из выступления представителя заявительницы, сегодня не обсуждается, обсуждается только вопрос о возможности въезда или выезда.

Коль скоро сам заявитель не хочет ставить этот вопрос, то, наверное, и нет необходимости его обсуждать. Но я сказал бы следующее, что, на мой взгляд, рассматривать вопрос о выдаче заграничного паспорта вне контекста реализации права на выезд, наверное, невозможно. Все-таки Конституция предусматривает именно конституционное право на свободу передвижения, то есть право свободного выезда за пределы границ Российской Федерации. А наличие или отсутствие при этом заграничного паспорта – это просто одно из средств, которое необходимо для осуществления этого права. Более того, мы знаем, что с рядом стран у нас существуют такие договоренности, когда право на выезд осуществляется и без заграничного паспорта. Например, в Украину можно выезжать по общегражданскому паспорту Российской Федерации.

Второй аспект проблемы – это понимание того, что же есть условное осуждение, является ли это все-таки видом уголовного наказания, или мы должны признать, что раз суд пошел на условное осуждение, то тем самым простил преступника сразу за все, и никаких мер уголовного преследования больше к нему не применяется. Единственная разница: речь идет о том, что преступник не направляется в места лишения свободы. Но санкции, которые предусмотрены, которые связаны с отбытием уголовного наказания, все сохраняют свою силу.