Текст книги "Русский медведь. Царь"

Глава 10

31 декабря 1706 года. Москва. Преображенский дворец

Петр с серьезным лицом и плотно сжатыми губами дочитал донесение и, аккуратно вернув его в папку, откинулся на спинку кресла.

– Плохо, очень плохо… – произнес он тихо.

– Мы не думали, что сопротивления практически не будет… – потупив глаза, произнесла Анна. – Я виновата… и готова понести любое наказание.

– Мы виноваты! – одернул ее Петр. – Мы. Или ты думаешь, что я не знал то, в каком ужасном упадке находится европейская медицина? Это у нас демографический бум набирает обороты из-за введения норм элементарной гигиены, внятной медицины, пусть и ограниченно, а также усердной борьбы с эпидемиями. А у них всего этого нет. Вообще. Это мы оба с тобой оплошали. Даже скорее я, чем ты.

– Ты? – неподдельно удивилась герцогиня. Да, Петр в ее глазах всегда был уникальным человеком, но она знала, что самым сложным для любого мужчины является признание своей неправоты.

– Да. Потому что на тебе лежало только исполнение моих планов. И ты их выполнила превосходно. А вот планы были дурацкими…

– Не говори так!

– А как еще говорить? – удивился Петр. – Одно из самых замечательных событий наших дней – Война за испанское наследство закончилась раньше времени. А должна была тянуться еще лет семь-восемь и закончиться колоссальным коллапсом, по сравнению с которым Тридцатилетняя война – детский лепет.

– Но ведь ты добился своего, – лукаво улыбнулась Анна.

– О да! Династический кризис Бурбонов и Габсбургов уже сейчас стал поистине всеобъемлющим. И выход моей книги «Проклятье королей» оказался подкреплен более чем вескими доказательствами. Переполох в Европе изрядный. Не только среди королей. Аристократы и финансовые воротилы в тихом ужасе. Но нужно было мягче действовать. Менее раздражающе.

– И что теперь будет? – насторожилась Анна.

– Не знаю, – покачал головой Петр. – Полагаю, что Первая антирусская коалиция. Ее ядром, безусловно, станет Франция. Вопрос лишь в том, кто составит ей компанию.

– Не так уж и много сил готовы ее поддержать, – вкрадчиво заметила герцогиня.

– Ты думаешь?

– Англия в полном разгроме. Метрополия серьезно разорена и лишена флота. Под боком Шотландия, которая нависает над Лондоном как дамоклов меч. Там только и разговоров о том, как противостоять соседу. А лучше отомстить. Лихорадочное стягивание войск из колоний привело к тому, что повсеместно начались брожения, местами переходящие в восстания. Даже Ирландия, которую на три четверти вырезал Кромвель полвека тому назад, и то смогла освободиться. Лондону сейчас не до нее. И тем более не до нас, как бы они ни хотели.

– Ну Англия сама бы и не воевала со мной.

– Могла поддержать коалицию флотом.

– Разве что…

– Сейчас же она не только потеряла флот и часть территорий, но и испытывает большие финансовые сложности. Ей будет сложно строить новые корабли. Тем более что моряки, стремясь за заработком, убегут в другие страны. А Англию практически со всех сторон окружает Таможенный союз: Россия, Шотландия, Дания, Ирландия, Соединенные провинции, где в моряках большая нужда.

– Я не очень верю в стойкость Таможенного союза, – покачал головой Петр.

– А зря. Разведка доносит, что в кабаках Соединенных провинций уже поговаривают о том, что тебя неплохо бы избрать верховным штатгальтером. Голландцы считают тебя национальным героем. Понимаешь?

– Серьезно?

– Конечно. А что ты хочешь? Они медленно умирали под напором англичан, германцев и французов. Ты же вдохнул в них новую жизнь. Разгром Англии так и вообще произвел натуральный фурор.

– И они станут сражаться на моей стороне?

– Пока им это будет выгодно. А поверь – Таможенный союз им очень выгоден.

– Допустим. Но у Франции остаются Испания, Португалия, Священная Римская и Османская империи. А также куча мелких карликовых союзников.

– Пожалуй, только османы.

– Почему?

– Испании и Португалии нет дела до тебя. Конечно, они могут поддержать порыв Франции. Но вряд ли чем-то серьезным.

– А флот – это не серьезно? Соединенный флот Франции, Испании и Португалии на текущий момент самый могущественный в мире. А это значит, что они могут безнаказанно действовать вдоль береговой линии России. Весьма протяженной, кстати.

– Но у тебя же строятся корабли нового поколения, – лукаво улыбнувшись, заметила герцогиня.

– Всего четыре тяжелых корабля… по два на Балтику и Черное море.

– Зато каждый по шесть тысяч тонн водоизмещением. Стальная, катаная броня, способная надежно держать ядра любых корабельных орудий противника. Паровые машины на нефтяном отоплении, способные давать этим монстрам ход до пяти узлов даже со срезанными под корень мачтами. И орудия! Милый, их орудия обладают чудовищной разрушительной силой!

– Обычные шестидюймовки… хм… сто пятьдесят миллиметров. Но вообще, да, ты права. Могущество ударной стальной гранаты таких пушек колоссально. Редкий линейный корабль первого ранга выдержит хотя бы несколько таких попаданий.

– Вот!

– Но все равно – их очень мало. Всего по два корабля на каждый театр боевых действий. В конечном счете их могут взять на абордаж. Да и численное превосходство, особенно в узких проливах, может позволить противникам бить по ним картечью. А люди на броненосцах не бронированные…

– Я согласна. Риск есть. Однако и шанс немалый. Ты сам рассказывал о битвах первых броненосцев и мониторов с парусными кораблями. А ведь там и суда были крупнее, и орудия тяжелее.

– Так-то оно так… – тяжело вздохнул Петр. – Но раньше формирования эскадр хотя бы из четырех-шести «утюгов» я не хочу начинать морскую кампанию. Тем более что еще нужно небольшой флот поддержки соорудить. Те же нефтеналивные суда. Да и, если честно, паровые машины слабоваты…

– Пять узлов – это немало. Линейные корабли во время своих баталий нередко медленней ходят.

– Ладно. Допустим, – после небольшой паузы произнес Петр. – Но почему ты считаешь, что Габсбурги не составят французам компанию?

– Потому что ты забыл об Августе Саксонском.

– В самом деле? Он уже успел восстановить свою армию?

– Практически. Разорив буквально до нитки герцогство Польское, он уже сколотил тридцать тысяч весьма недурного войска. А учитывая, что эти австрийские балаболки поделились твоими заметками по тактике со всей Европой, то его претензии на корону Священной Римской империи становятся не такими уж и призрачными.

– Тридцать тысяч… хм… недурно.

– Из них десять – кирасиры. Сам понимаешь – сила большая.

– Значит, гражданская война у них там назревает нешуточная…

– Именно. Я уверена, что Габсбургам будет не до войны с тобой. Им бы против Августа устоять. А ведь он не остановился на тридцати тысячах.

– Он хочет всю Польшу по миру пустить?

– Не знаю, но пока именно это он и делает. Причем жестоко карает за любое противодействие или неповиновение. Магнаты разорены. Шляхта нищенствует или висит на деревьях. Его войска постоянно практикуются, разбивая раз за разом выступления против него. Видимо, он сильно обиделся на поляков.

– Ему есть за что, – усмехнулся Петр. – Очень интересно. А ведь нам, пожалуй, нужно продолжить операцию «ветер перемен». Оспа, простуда и прочие замечательные вещи ждут не дождутся многих представителей старых династий Европы. Если уж и ввергать Священную Римскую империю в гражданскую войну, то чем круче она будет, тем лучше.

– Вот и получается, что реальная коалиция, с которой мы можем столкнуться, будет состоять из Французского королевства и Османской империи. Ну и при поддержке испанского и португальского флотов. Да и то – ровно до того момента, как умрет Людовик XIV. Дальше у них начнется чудовищный бардак.

– И война за французское наследство… Как думаешь, сколь быстро соберется коалиция?

– Учитывая неопределенность Вены, это может растянуться на несколько лет. Да и твои заметки о тактике постараются освоить, что тоже требует времени.

– Прелестно…

– Что?

– В 1711 году должен почить Иосиф. Весной.

– Ты уверен?

– В таких делах нельзя быть полностью уверенным. Но если коалиция соберется году к девятому-десятому, будет недурно. Уверен, что начало беспорядков в Священной Римской империи спутает все их планы.

– Вот видишь, – мило улыбнулась Анна. – Все не так уж и плохо.

– Плохо. Очень плохо, – недовольно произнес Петр. – Опять война.

– Но проблем с порохом быть уже не должно, – развела руками герцогиня. – Запасы селитры, полученные от наших союзников, весьма внушительны. А химическая фабрика уже начала отгружать первые партии концентрированной азотной кислоты, получая азот из воздуха и далее по методу… не помню уже.

– Да, в этом плане все неплохо. Мы даже можем начать начинять артиллерийские снаряды более могущественным взрывчатым веществом, подняв их и без того солидную разрушительную мощь. Однако война – это не столько порох, сколько деньги. А экономика России едва начинает дышать после стольких столетий тяжкого застоя.

– Ты еще скажи, что она едва дышит, – хохотнула герцогиня. – За время своего правления ты смог увеличить налоговые сборы вдвое! Ты понимаешь? Вдвое! Причем снизив и упорядочив налоги…

– Да, – кивнул Петр. – Не все так плохо. Государственный бюджет увеличился втрое, и нам стало доступно многое из ранее невозможного. Наш экспорт приносит огромные доходы как лично мне, так и посредством налогов и таможенных сборов государственной казне. Пожалуй, мы уже стали монополистами в Северной и Центральной Европе по производству пиломатериалов и оконного стекла. Но все одно – война сейчас очень не к месту. Тем более такая…

– А что не так?

– Кого я грабить буду? Без грабежей война убыточна. Тем более продолжительная.

– Дорогой, но зачем тебе поднимать всю армию?

– Я не знаю, какие силы будут мне противостоять. Французы с турками могут совершенно спокойно выставить и двести, и триста тысяч.

– Но ты их и полевой армией разобьешь, – пожала плечами Анна. – Новые орудия… минометы очень могущественны и скорострельны. Как и винтовки под унитарные металлические патроны. Да еще и эти… ммм… картечницы.

– Их всего три штуки изготовлено.

– Но за эти три года, что наши противники будут сколачивать коалицию, ты сможешь увеличить их число.

– Не забывай о том, что французы могут высадить десант где угодно. Побережье Балтики или Белого моря. Оно чрезвычайно велико. Броненосцы могут и не справиться. А ведь еще есть Черное море, вход в которое контролируют наши враги. Там тоже масса вариантов. Везде быть сильным нельзя.

– Им тоже.

– Кроме того, из семидесяти тысяч полевой армии мне приходится выделять часть на прочие задачи. Или ты забыла о затянувшемся конфликте с жузами[56]56
  Жуз – историческое деление казахских племен. Традиционно выделяют Старший, Средний и Малый жуз.


[Закрыть]. А он оттягивает на себя пять тысяч конных егерей. Хорошо еще, без артиллерии справляются. Но пока перед ними степь. Первые же города потребуют усиления в лице пехоты и артиллерии. А еще на носу война на побережье Тихого океана. И я понятия не имею, как там все пойдет. Да, дикари с луками и пиками, но их много. Очень много. Там будет натуральная мясорубка. Двадцать тысяч – это самое малое, что туда нужно отправить. И поверь – те же картечницы там будут намного нужнее. Все. Сколько ни есть.

– И сколько ты собираешься оставить войск в Европе? – нахмурилась Анна.

– Полевой армии тысяч тридцать… – грустно произнес Петр. – Плюс то, что получится подготовить за эти три-четыре года.

– Да уж… – кивнула Анна, вспоминая, каких трудов стоит подготовить солдат из совершенно диких крестьян. Их ведь приходилось первые года полтора-два не только обучать элементарным вещам, но и банально откармливать и приучать к строгой гигиене. – А как же железная дорога? Она ведь продолжает строиться, – задумчиво произнесла герцогиня. – Уже три года как. Уже действует линия Тула – Москва – Тверь. Участки до Великого Новгорода и Воронежа в процессе постройки. В течение пары лет их должны закончить. Что позволит относительно быстро перебрасывать войска с Балтики на Черное море.

– Ввод этой железной дороги в эксплуатацию очень важен для России. Однако не позволит решить проблемы оперативного маневрирования. От Азова до устья Днепра не так и быстро добраться. Даже на корабле. Тем более что у наших противников есть возможность наступать на обоих фронтах… – произнес Петр и задумался.

– Судя по твоему лицу, – отметила оживившаяся Анна, – ты что-то придумал.

– Да… ты знаешь, правильно поставленный вопрос может подсказать ответ. Если у противника есть возможность наступать на двух удаленных театрах военных действий, то нужно как-то сделать так, чтобы он сосредоточил все усилия на одном.

– И как же?

– Датские проливы не очень глубокие, да и течение там умеренное. А значит, их вполне можно заминировать.

– Мины? В воде? – удивилась герцогиня.

– Именно так. Я тебе о них еще не рассказывал. Их начали использовать только в XIX веке, во второй половине. Такие стальные бочки с выступающими шипами взрывателей. Снизу цепь и якорь, благодаря которым они не на воде плавают, а чуть ниже. Потому не видны. Ну и с места не срываются. Много их, конечно, сделать не получится. Но оно и не нужно. Достаточно провести учебный подрыв при максимальном количестве свидетелей, после чего начать демонстративно ставить минные поля, договорившись с датчанами о проходах и прочем. Вряд ли они откажутся перекрыть весь фарватер, кроме того, что простреливается их пушками.

– А это позволит закрыть проливы?

– Более чем. Французы не станут рисковать. Особенно если им сказать, что установка мин в черноморских проливах невозможна из-за сильного течения. А отказываться от своего главного преимущества – флота – они не станут.

– Но еще остается театр Белого моря.

– Он носит второстепенный характер. Без Балтики туда не полезут. Да там даже пограбить нечего: наша колония Мурманск да город Архангельск. Но овчинка не стоит выделки. Тем более что условия навигации отвратительные и снабжение с чудовищным по протяженности плечом.

– Ну… не знаю, – задумчиво произнесла Анна. – Могут и попробовать. Но там действительно негусто.

– Вот именно. А на Черном море мы вообще демонстративно начнем строить суда для перевозки войск. Те же малые галеры для высадки десанта. Всем видом намекая на то, что планируем брать Стамбул.

– Триста тысяч… – покачала головой Анна. – Страшно подумать. Впрочем, ты бил и при большем численном превосходстве с более примитивным оружием.

– Да… но нам все равно нужно много денег.

– Зачем? Ты ведь разобьешь противника в рамках одной кампании. Максимум двух.

– Разбить – разобью. Но вряд ли смогу одержать победу так быстро. Я уверен, что до смерти Людовика XIV война не прекратится. То есть она будет идти в лучшем случае до пятнадцатого года. И все это время французы, испанцы и португальцы станут мешать нашей торговле. Да и нагрузка на бюджет будет немалая. Ведь нужно разворачивать новые учебные части и наращивать армию. Не очень хочу оказаться в ситуации, аналогичной той, в которую я попал в Варшаве… когда пленных было больше, чем моих солдат.

– Сними с крепостей.

– Форты и крепости… понимаешь, там и так довольно скромные гарнизоны. Старое вооружение. Их всех нужно переучивать, перевооружать. Что денег стоит. И немалых. Обмундирование опять же. В условиях боевых действий оно просто горит на солдатах. Ну и так далее.

– И что ты предлагаешь? – хмуро поинтересовалась герцогиня.

– Не знаю, – покачал он головой. – Вводить бумажные деньги и кредитную схему эмиссии рано. Перед войной – это глупо, так как подставит и дискредитирует всю идею. Вот после победы – да. На волне успеха и объявления империи – это может прокатить. Но пока… я не знаю, что и делать. Беда в том, что война, растянувшаяся на четыре, а то и пять лет, легко сожрет весь «Стабилизационный фонд». Особенно если перед ней три-четыре года мы будем усердно готовиться. Те же галеры строить, что не так уж и дешево. Если качественно.

– Я поняла уже, – кивнула Анна. – Но как ты собираешься закрывать эту дыру? Выпускать новые партии государственных облигаций сверх запланированного? В случае расхода «Стабилизационного фонда» это очень рискованно. Ведь любой срыв платежей по долговым обязательствам может подорвать доверие к ним и обрушить их рыночную стоимость.

– Мне кажется, я зарываюсь… – покачал головой Петр. – Все эти мероприятия нужны. Ни от одного не откажешься. А вместе проводить не получается. В принципе, можно было бы забыть о Китае на время. Но это даст возможность династии Цин укорениться. Переделать Китай под себя. И позже разбить их станет сложнее, ибо больше ханьцев станут на сторону маньчжуров. Каждый год промедления укрепляет их. Что при их чудовищной численности очень опасно. Про Европу и не говорю. Тут мне сами войну навяжут.

– Должно быть решение! – твердо произнесла Анна. – Нужно где-то взять много золота… Погоди-ка. Ты ведь говорил, что знаешь, где зарыты все крупные клады в мире? И в России тоже. Те же золотые кони Батыя.

– Знаю, – чуть помедлив, произнес Петр. – Но я не очень хочу ими пользоваться. В конце XXI века современные технологии помогли вскрыть все относительно крупные клады. Даже сто монет в кубышке уже не являлись проблемой. Но…

– Так что тебе мешает ими воспользоваться?

– Их культурная и историческая ценность. Ну не поднимется у меня рука переплавить золотых коней Батыя на монеты. Их в тронном зале ставить нужно. Или в музее.

– О да… музей, – покачала головой Анна. – А слитки куда?

– По идее, я хотел практически все найденное в кладах обратить в музейные экспонаты. Всероссийскую сокровищницу. Конечно, исключая слитки и прочие предметы низкой ценности. Но их там не так много. Со слитками проще в Южной Америке, где пираты в свое время сами уничтожили древние артефакты и произведения искусства. Поэтому я ждал 1715 года, чтобы Хуан Убиллу уже закопал свои шестьсот бочек с золотыми слитками.

– У нас есть это время?

– Увы… уже нет. Я ошибся в своих расчетах. Если бы Война за испанское наследство закончилась в 1715 году со смертью Людовика XIV, то династические кризисы охватили всю Европу. А значит, я смог бы спокойно отжать проливы и начать откапывать клады. Ну и с османами пришлось бы сталкиваться один на один, ибо всей Европе было бы не до меня. В том пекле дальше своего носа вряд ли бы кто видел. А теперь…

– Человек предполагает, а Бог располагает, – пожала плечами Анна. – Сейчас мы имеем то, что имеем. Я понимаю историческую и культурную ценность кладов. Но нам нужно как-то выкручиваться.

– Да… – тихо произнес Петр. – Видимо, у меня просто нет выбора. Большая война с сильным противником истощит нас чрезмерно и подорвет экономику. Нельзя истощать народ налогами и насиловать промышленников и купцов. Да и провал в торговле нужно как-то компенсировать целевыми кредитами и скупкой товаров на склады… которые еще построить нужно. Иначе надорвутся. Предприятия зачахнут. И придется вновь их поднимать с нуля. А у нас нет второго шанса. И так отстаем безмерно.

– Да не переживай ты так, – произнесла герцогиня. – Все будет хорошо.

– Конечно, будет. Вопрос только, у кого и когда… – буркнул Петр.

Клады были тайным оружием Петра, которое он очень неохотно пускал в дело. Зачем информировать об этом своих противников? Да и хотелось сохранить наследие предков. Живые артефакты истории, чтобы сложнее было ее в будущем фальсифицировать.

Самый доступный из крупных кладов он уже тайно вскрыл. Сокровища короля Сигизмунда времен Смуты. И он немало ему помог. В сущности, без него Петру пришлось бы очень туго. Впрочем, большая его часть все еще оставалась нетронутой. Однако сейчас перед ним лежала необходимость вскрытия россыпи тайников Степана Разина, сокровищ тверских князей, нижегородское и казанское серебро, да прочих вещей… К его большому сожалению.

Единственное, к чему Петр действительно рвался, так это в Карибское море, к его морским сокровищам. Ради чего не жалея сил работал над подводным снаряжением самого разного толка. Ну и сопутствующее оборудование.

Первая линия снаряжения уже была готова и активно осваивалась в Севастопольской водолазной школе. Комплекс состоял из корабля-носителя, гидростата и водолазного снаряжения на основе мягкого скафандра – классической «трехболтовки»[57]57
  «Трехболтовка» – классический водолазный костюм, который применяется с середины XIX века. Медный водолазный шлем с завинчивающимся иллюминатором, водолазная рубаха из прорезиненной ткани и прочее.


[Закрыть].

Основой комплекса, конечно же, стал корабль-носитель водоизмещением без малого три тысячи тонн, сконструированный по принципу катамарана. Несмотря на эпоху, парусного вооружения для него не было предусмотрено. Зато имелись две ходовые паровые машины тройного расширения, разнесенные по корпусам с приводом на гребные винты. Мощность каждой по четыреста лошадиных сил. Из-за чего маневренность корабля была просто невообразимой для тех лет. Он буквально мог вертеться волчком. Кроме ходовых машин, еще имелись и две небольшие, технические, мощностью по сто лошадей. От них приводились в действие лебедки, помпы, компрессоры, электрогенераторы и прочее оборудование.

Важной особенностью корабля-носителя было то, что грузовая лебедка, лебедка гидростата и лебедка водолазной беседки вкупе с прочим оснащением располагались на мощном мосту катамарана. Что облегчало использование и обслуживание оборудования. Особенно гидростата, который стал важным инструментом для проведения подводных работ. В сущности – ничего особенного. Обычная наблюдательная камера с хорошим обзором из-за массы фронтальных иллюминаторов, погружаемая на глубину до семидесяти метров. Однако наличие двух мощных прожекторов, телефонной связи с кораблем и интенсивной вентиляции гидростата позволяло проводить не только продолжительные поисковые работы, но и обеспечивать действие водолазов. Ведь какая работа на глубине без подсветки? И да, именно телефонная связь, в которой ничего сложного не было. Если без коммутации и больших расстояний. По крайней мере, на специальных объектах царь начал ее вводить как очень важный инструмент, не раз приговаривая о том, что связь всему голова.

Впрочем, Петр не собирался останавливаться на достигнутых результатах.

Поэтому, пока Севастопольская водолазная школа готовила кадры, в специально созданном НИИ там же, в Севастополе, шла разработка иного оборудования. Тут и жесткий водолазный скафандр в духе поделок Теодора Кармагноля[58]58
  Теодор Кармагноль – отец-основатель тяжелых водолазных скафандров современного типа. Впервые применил массу новинок. Шарнирные суставы, опорный экзоскелет, нейтральный противовес, самоуплотняющиеся швы, поворотный торс, система баростабилизирования на чисто механических принципах, фасеточное поле зрения и так далее. Он был гением, обогнавшим свое время лет на сто.


[Закрыть], и легкое водолазное снаряжение с аквалангом и ластами, и многое другое. Даже над подводной лодкой трудились. Нет, конечно, не для военных целей. Ибо без дизеля это бессмысленно во многом. Но ведь, кроме них, есть и научно-исследовательские задачи, поисковые опять же. Ради которых и трудились. И получалось, знаете ли, не так уж и плохо.

Легированная сталь и сварка давали крепкий, надежный корпус. Цистерны, продуваемые сжатым воздухом, обеспечивали надежное погружение и всплытие. Отсутствие необходимости в быстром и дальнем ходе избавило от нужды в легком обтекаемом корпусе и дало возможность натыкать иллюминаторов, что вкупе с прожекторами давало неплохой обзор под водой. Конечно, не сравнить с гидростатом, который мог пользоваться электрогенератором, приводимым в действие паровой машиной мощностью в сто лошадей. Но тоже неплохо. Движитель пневматический, вращающий гребной винт. Причем воздух, отработавший в пневмодвигателе, шел на вентиляцию обитаемого объема, а избыток давления стравливался за борт. Ведь требований к незаметности никаких не было. Электричество давали серебряно-цинковые аккумуляторы – легкие, компактные, дорогие, но очень неплохие в плане удельной емкости. Кроме того, конструктивно предусматривался шлюз для выхода легких водолазов. И так далее. Что даже для начала XX века выглядело неплохо, что и говорить о начале XVIII.

Самым любопытным было то, что Петр работы по развитию подводного снаряжения и оборудования проводил совершенно открыто и ни от кого не скрывал. Однако они мало кого заинтересовали. Ведь для военных целей подобное было совершенно непригодно, как и для коммерческих… в представлении власть имущих тех лет. А значит, и не заслуживало внимания. Разве что ученые писали кипятком и напрашивались посмотреть да поучаствовать. В чем Государь им не отказывал… после заключения соответствующих контрактов.

Одна беда его терзала – пока не получалось выйти в зону предстоящих поисковых работ. Но пока Карибское море – эта подводная сокровищница – было для него закрыто. До разгрома Франции его туда банально не пустят…

– Милый, – после длинной паузы произнесла Анна. – Ты говоришь о том, что пресечение жизни Людовика XIV приведет к бардаку на просторах Франции? Так, может быть, нам ее ускорить? И тогда наши затруднения с деньгами и прочим разрешатся сами собой. Зачем ждать?

– Хороший вопрос, – благожелательно кивнул Петр. – Думаешь, меня не гложут подобные мысли?

– Так что тебе мешает?

– Понимание того, что мы получим на выходе. Управляемый хаос только кажется хаосом.

– Управляемый хаос? – искренне удивилась она.

– Это одно из самых чудовищных видов оружия массового поражения, бьющее по государствам. Нередко одного удара хватает, чтобы та или иная держава осыпалась трухой и осколками. Вижу, ты не очень понимаешь. Разберем на примере. Священная Римская империя. Что случится в случае смерти Иосифа?

– Распря.

– Правильно. Но почему? Род Габсбургов ослабел. Прямых наследников не осталось. Однако остались такие, третьего-четвертого колена. Но их права далеко не так бесспорны, а влияние не настолько значительно, чтобы легко удержать власть. Ведь так?

– Да, – кивнула герцогиня.

– За ними стоит Рим и католическое население Священной Римской империи. То есть юг. Но у нас есть еще север с протестантским населением, которое держится Августа Саксонского. Мощного властителя Саксонии, которого я создал своими силами. Я уверен, что в сложившейся обстановке слабость Габсбургов приведет к большой и продолжительной гражданской войне за императорскую корону. Любая гражданская война – это хаос, бардак… Только если ее механизмы не ясны, источники силы не видны и так далее. Если же видишь – как и что, то можешь управлять, подбрасывая дрова то в одну топку, то в другую. При определенном навыке и везении эти пожары могут полыхать десятилетиями, буквально опустошая державу.

– Но во Франции всего этого нет… – задумчиво произнесла Анна.

– А чтобы появилось, нужна затяжная, кровопролитная война. Что будет, если сейчас умрет Людовик XIV? Да ничего. Найдут какого-нибудь дальнего родственника и посадят на трон. Закончилась прямая ветка? Всегда есть боковые. Если не от деда, то от прадеда. Чтобы из такого обыденного дела вышел серьезный конфликт, нужно обострение противоречий среди аристократии. А такое бывает только при военном или каком еще истощении. Истощать Францию должна была Священная Римская империя с нашей небольшой помощью в виде своевременных несчастных случаев и болезней. Но… наш добрый друг Иосиф соскочил с крючка и не смог выполнить возложенную на него миссию. Так что…

– Понятно, – хмуро произнесла Анна. – Теперь же доводить до кондиции Францию придется нам.

– Согласись, не очень приятная перспектива. Можно, конечно, махнуть на ситуацию рукой и тихо отправить Людовика XIV к праотцам, но это не разрешит проблемы. Поэтому, я полагаю, нужно поднапрячься.

– А может, не нужно? Лет через десять у нас и армия будет крепче, и финансовая ситуация лучше.

– Через десять лет, скорее всего, закончится гражданская война в Священной Римской империи. А значит, у Парижа будет шанс объединить против нас все католические силы миры. Да, у нас превосходное оружие. Но против всей Европы разом нам устоять будет очень сложно. И даже если победим, такая война станет много хуже той, которая намечается.