Текст книги "Русский медведь. Царь"

Глава 4

3 января 1708 года. Версаль

Людовик XIV с большим удовлетворением оглядел своих гостей. В кои-то веки удалось собрать в одном месте полномочных представителей практически всего католического мира: Франция, Испания, Португалия и даже Габсбурги, не считая мелких князьков и духовных лиц Италии.

– Друзья мои, – самодовольно начал Людовик. – Мы все собрались здесь, дабы забыть старые обиды, примириться и сплотиться против Антихриста.

– Ваше величество! – воскликнул нунций[67]67
  Нунций – официальный представитель Святого престола в тех странах, с которыми Святой престол поддерживает дипломатические отношения.


[Закрыть]. – Не упоминайте это проклятое имя всуе. Тем более ради шутки.

– К сожалению, это не шутка, – грустно заметил король Франции. – В наш мир пришел Антихрист, стремящийся попрать истинную веру.

– Вы серьезно? – обеспокоился нунций.

– А как еще можно говорить об этом русском варваре? – с легким раздражением фыркнул Людовик. – Его тайные знания и лукавство, коим пропитано все, – вот верное доказательство!

– Ваше величество… – попытался охладить пыл Людовика XIV нунций, но был прерван.

– Откуда человек может знать столько всего? Кто его учил? Мой стол просто ломится от донесений! Самые разные ученые мужи, заводя по моей просьбе переписку с Петром, приходят в неописуемый восторг! Он и по философии с ними беседы ведет, и по медицине, и по химии, физике, математике и так далее. Причем всюду открывая недюжинный кругозор и обширные знания. Причем такие знания, каковыми не обладает никто. Вы понимаете? А так не бывает! Это ли не тайные знания древнего искусителя?

– Да, – кивнул кардинал. – Все так. Но иезуиты подтвердили, что имело место чудо…

– Бросьте! – фыркнул Людовик. – Нашли кому верить! Иезуиты верой и правдой служат Петру, продав свои души этому дьявольскому отродью. Они давно уже были далеки от духовной чистоты, слишком углубившись в научные изыскания, словно не монахи, а древние алхимики. Вот он их и купил тем, что больше всего на свете ими желанно. Знаниями. Или вы не заметили, что они ныне суют свой нос везде, где надо и не надо. А все потому, что Антихрист желает знать о нас все! Все! Они как верные псы следят за каждым нашим шагом. И я не удивлюсь, если смерть благородных семей, – король кивнул в сторону посла Габсбургов, – тоже их рук дело.

– На все воля Господа нашего, – осторожно ответил нунций.

– Вы сомневаетесь в моих словах? – удивился Людовик.

– Падре хочет сказать, – осторожно отметил посол Португалии, – что мы наверняка этого не знаем. Да, Габсбурги и Бурбоны потеряли много своих сынов и дочерей, но… дело в том, что их никто не убивал. Они все умерли от болезней.

– Чтобы вот так, за несколько месяцев перемерло столько благородных людей? – усмехнулся Людовик. – Вам самому не кажется, что это выглядит очень странно? Уж не карой ли небесной вы назовете подобное?

– Нет, конечно, нет, – спохватился нунций. – Все это выглядит странно, но…

– Конечно, странно. Все, что происходит с Петром, выглядит странно. Его шхуна проходит под огнем османских батарей невредимой, нанеся магометанам чудовищный урон. По их словам, они потеряли свыше тысячи человек, пытаясь противостоять этому заговоренному кораблю. А пушки? Помните, какие пушки Петр применил при осаде Азова и финских крепостей? Чем добился победы в сражении под Минском? Помните эти чудовищные… хм… ракеты, да, ракеты, которые разбили волю христианских сил под Брестом?

– Да… – кивнул нунций. – Но говорят, что Петр одарен и умеет находить талантливых исполнителей.

– А клады?

– Какие клады?

– Так вы не знаете еще? – усмехнулся Людовик. – По всей России пошли легенды о том, что Петр стал поднимать один за другим древние клады. Конечно, тайно, но разве такие вещи можно укрыть? Вы слышали о древнем степном властителе Батые? Так вот – все вскрылось, когда его золотых коней подняли из тех мест, куда указал Антихрист.

– Невероятно… – тихо ахнули все присутствующие, кто-то с ужасом, кто-то с завистью.

– Да-да. Сами понимаете, что знать о том, где какие клады лежат, простым людям не дано. Найти случайно – да. Но вот так, один за другим… Это может знать только Антихрист. Видимо, он понимает, что мы что-то заподозрили, и пытается подготовиться. Как может.

– Допустим, – хмуро произнес кардинал. – И что вы хотите?

– Мы должны его остановить. Пока еще не поздно. Вы же видите, что с каждым годом это чудовище набирает все больше и больше сил. Одерживая победу за победой. Вот, уже начал поднимать клады, а это огромные деньги…

– Но это еще не значит, что он станет воевать против нас, – осторожно отметил нунций. – Петр трепетно относится к своим людям и старается их не терять. По нашим сведениям, дела внутренние его волнуют много больше внешних сношений.

– О да, они его мало волнуют. Просто он о них не забывает, – зло усмехнулся Людовик. – Посмотрите. Каждый наш шаг под его прищуренным взглядом. Любую нашу оплошность он стремится обратить на пользу себе.

– Пока что Петр вел себя честно, – отметил посол Габсбургов.

– Только там, где ему было выгодно. Или вы можете назвать честным его поступок с Речью Посполитой? А Швеция? Он бросил бедных принцесс солдатне, которая их изнасиловала, словно обычных кухарок…

– В довершение им еще и горло перерезали, как овцам или козам… – дополнил посол Испании.

– Вот-вот, – кивнул Людовик. – Это ли честность?

– Но он поддержал католическую Шотландию и Ирландию, – возразил нунций.

– Они теперь полностью и во всем от него зависят. А в Шотландии так и вообще – посадил свою дочку королевой. Эту плебейку!

– Ваше величество, – осторожно произнес посол Португалии. – Вы предлагаете вторгнуться в пределы России?

– Это было бы прекрасно, но… – Людовик с сомнением покачал головой. – Он пока слишком силен. А Датские проливы, ближайший путь к сердцу России, закрыты этими чудовищными морскими минами, о которых вы все, без сомнения, уже слышали. Нет. Это нам не по плечу. Но мы можем попытаться сдержать его порывы. Прекратить череду блестящих побед и заставить перейти к обороне. Петр не зря поднимает клады. У него пока еще очень мало сил.

– Что конкретно вы предлагаете? – поинтересовался нунций.

– Петр планирует отнять у османов черноморские проливы. Мы должны помешать ему в этом и установить свой контроль над ними. Что позволит нам в дальнейшем развить наступление на Тавриду, а потом и на Азов, закрывая ему выход в теплые моря.

– И подвозя наши войска к реке, идущей вглубь России?

– Именно так. Пожалуй, это наш единственный шанс остановить это исчадие ада.

– Ваше величество, – тихо произнес посол Португалии. – От себя я хочу добавить, что Петр строит новые корабли и постоянно воюет по всему миру. Его барки бесподобны. Каждый из них везет как несколько флейтов, едва ли не десяток. А какая у них ходкость и мореходность? За минувший год эскадра из четырех барков сходила от Балтики до северных берегов Тихого океана, вернулась и снова ушла. И я уверен, что до Рождества они уже достигли порта назначения. Если они станут ходить от Дарданелл, то верные два хода смогут делать каждый год, заменяя вчетвером целую армаду флейтов.

– Да… это так, – подтвердил посол Испании.

– И барки – полбеды, – тяжело вздохнул посол Португалии. – Без военного флота они мало чего стоят. Да, везут много и быстро. Но колонии контролируем мы. Пока контролируем. А шхуны, которые строит Петр, показали себя очень недурно. Что в битве с османами, что со шведами. Туземцев же вообще… – Он махнул рукой. – Боюсь, что эти шхуны в будущем станут огромной угрозой для наших колоний.

– Вот видите, друзья, – довольно кивнул Людовик, – не только я переживаю из-за дел Антихриста.

– Если все так, – после практически минутной паузы произнес нунций, – то война предстоит долгая и тяжелая. Нам всем нужно собрать все свои силы, чтобы остановить это чудовище… – Он потупил пылающий взор. Оно и понятно. Ведь посол Португалии упомянул о главном – о колониях, которые давали огромные доходы католическому миру, который еще не пал перед лицом протестантов. И, как следствие, Святому престолу. А залезать в свой кошелек ни одна религия никому не позволит. – Но я уверен, – продолжил нунций, – что Святой престол освятит эту войну против… Антихриста.

– Нам вполне хватит пары лет, – чуть подумав, произнес Людовик. – За это время мы сможем привести в порядок флот и армию, подготовившись к тяжелым боям у черноморских проливов. А пока… – Людовик сделал паузу, выразительно посмотрев на кардинала. – Мы должны выжечь ему глаза и уши. Да-да. Я говорю об иезуитах. Святой престол должен избавиться от них.

– Но…

– Никаких «но»! – выкрикнул Людовик. – Этот орден служит Антихристу, лукаво пользуясь покровительством Святого престола. Я… нет, мы все требуем, чтобы эти продажные твари были подвергнуты анафеме и роспуску так же, как в свое время Святой престол уничтожил тамплиеров. Те продали душу за деньги. А эти – за тайные знания. Если мы не выжжем иезуитов каленым железом, то у Петра будут глаза и уши везде в Европе. Да такие, что при случае и кинжалом воспользуются, и ядом.

– Это будет очень непросто…

– А вы постарайтесь. Если хотите, чтобы честные католики объявили крестовый поход против Антихриста.

– Хорошо, – чуть пожевав губы, произнес кардинал, – я передам вашу просьбу папе.

– Уж постарайтесь, – холодно произнес Людовик.

10 февраля 1708 года. Вена

– Даже не думай! – воскликнула вдовствующая Императрица Элеонора. – Нет! Ты слышишь меня? Нет!

– Но ведь мы его победим, – несколько растерянно возразил сын Элеоноры Император Иосиф I.

– Наивные… наивные люди, – покачала головой Элеонора. – Петр осенен благодатью самого апостола Петра! Или ты поверил этому на-дутому павлину?

– Если Петр возьмет проливы, то…

– …обезопасит Черное море от османов и прочих непрошеных гостей, – немного успокоившись, ответила ему Элеонора. – Да, да, сын мой. Ему проливы только и нужны, чтобы установить там могучие крепости и забыть о необходимости укреплять все побережье. Да и спокойное мореплавание, независимое от пиратов и каперов, – благая мысль.

– Но что это даст нам?

– Ничего, – усмехнулась Элеонора. – Петр действует только в интересах России. Но твое благоразумие даст Габсбургам очень много. Молю тебя – не ввязывайся в эту безумную авантюру. У тебя до сих пор нет наследника, а Август Саксонский уже просто мечтает о твоей кончине. Вот твоя битва. Если ты сейчас ввяжешься в эту войну, то все погубишь! Ты понимаешь? Империю Габсбургов растащат по клочкам, не оставив ничего.

– Мама…

– Ты меня совсем не любишь… – покачала головой Элеонора. – И не веришь моим словам.

– Как в них можно поверить? – пожал плечами Иосиф. – У Людовика уже собирается весьма внушительная армия численностью до двухсот тысяч человек. И это только сейчас! А через пару лет и того больше. Плюс османы. Уверен, что через пару лет совокупная мощь армии коалиции достигнет трехсот, а то и четырехсот тысяч солдат! Причем к османам уже поехали лучшие инженеры со всего католического мира для возведения фортификаций. А флот? Невероятный флот в почти полторы сотни вымпелов первого и второго ранга! И уже заложены новые корабли. Мама, такие силы никому не под силу остановить.

– Карл XII имел десятикратное превосходство над Петром в битве при Минске, а Лещинский – почти пятнадцатикратное. И где они? Ты думаешь, что этот безусловно умный и хитрый властитель наслаждается в лучах славы?

– Но нам же все его новинки известны! Мы теперь сможем выступить против него на равных.

– Ты думаешь? – лукаво улыбнулась Элеонора. – А я вот, зная Петра, уверена, что он передал нам свои винтовки и наработки по тактике только после того, как получил куда более могущественные. Он не тот человек, что из доброты душевной так сглупит.

– Это только догадки…

– Я была в Москве и многое видела своими глазами. Здесь, в Вене, не видно и десятой части тех диковинных вещей, которые он создал. Кроме того… – Она лукаво потупила свой взгляд.

– Что? Что?!

– Вот. – Элеонора достала небольшой револьвер типа «бульдог», подаренный ей Петром в знак расположения. – Это он подарил мне для защиты, в случае каких-то непредвиденных событий. Простой и удобный револьвер.

– Да, я слышал, что чем-то подобным Петр вооружает своих конных егерей. Каждый может сделать быстро пять выстрелов, после чего требуется долгая перезарядка.

– Ну почему же долгая? – улыбнулась Элеонора, откинула барабан в сторону, вытряхнула патроны, а потом довольно ловко запихнула их обратно. – Вот. Сколько времени заняло?

– Но…

– Да, сынок, – кивнула вдовствующая Императрица. – Это новинка. Она, конечно, не для армии, но разве она не наводит тебя на определенные мысли?

– Невероятно…

– Я уверена, что Петр перевооружает свою армию новым оружием, спихивая старое нам по великой милости. Ибо он умный человек, который прекрасно знает, что его возвышение вызывает раздражение. Или, как он сам выражается, «анус-запеканус».

– Погоди, – прервал ее слова Иосиф. – Ты хочешь сказать, что он знает о том, что наш брат Людовик собирает против него армию?

– Он мне о том говорил еще во время моего визита в Москву, – усмехнулась Элеонора, видя, как лицо сына вытягивается. – Петр не только знал о том, что эта война будет, но и готовился к ней все эти годы.

– А ты?

– А что я? – улыбнулась вдовствующая Императрица. – Он меня предупредил о том, что колониальные державы, устрашившись растущей мощи России, постараются ее обломать. И, как это обычно и бывало, постараются найти как можно больше пушечного мяса. Ты понял мой намек?

– Да, мама, – подавленно произнес Иосиф. – Но что мне делать? Как быть?

– Ни в коем случае не вступать в эту коалицию. Что же до дел, то корми Людовика обещаниями, а сам готовь войска. Твоя война начнется сразу же после начала большой битвы с Петром. Август только того и ждет, чтобы сбросить Габсбургов с престола.

– Ты так говоришь, словно это знаешь.

– Бог ты мой! Конечно, знаю! Это все настолько очевидно, что даже гадать не нужно.

3 марта 1708 года. Москва. Преображенское

Петр стоял у большой и подробной карты Азии и внимательно слушал сводки с фронтов.

– Государь, тринадцатая рота конных егерей достигла озера Балхаш. Особенного сопротивления не встречала.

– Это та, которая на верблюдах?

– Да. Верблюды, согласно донесению капитана Еремеева, прекрасно себя зарекомендовали в степных маневрах. Там, где лошадь уже падает от усталости, он продолжает идти. Да и несет он больше.

– А отряд майора Алексеева? Тоже нахваливает?

– Так точно. Они всем батальоном прошли от Усть-Каменогорска до Булунтохой и далее до Кобдо. Конная рота чувствовала себя куда как хуже. А учитывая, что сабельных сшибок майор так и не допустил, расстреливая противника из винтовок и револьверов, то…

– Понятно.

– Просит заменить конную роту верблюдами.

– Не стоит, – чуть подумав, ответил Петр. – Там иногда и лошади могут пригодиться. Ладно. Как он оценивает оборону Джунгарского ханства?

– Войско у них многочисленное, но довольно слабое. Но это, опять же, по сравнению с нашими полками. А для казахских жузов и восточных монголов да маньчжуров очень даже на уровне. Пожалуй, джунгары имеют самую сильную пехоту во всей степной Азии. Применяют тактику, характерную для Европы до Густава Адольфа, то есть сочетают аркебузиров с копейщиками под прикрытием конных отрядов, стоящих во второй линии. В общем – грозная сила… для кочевников.

– Так-так, – заинтересованно улыбнулся Петр. – И что же Алексеев?

– Майор предложил принять их под вашу руку. Говорит, очень смышленые и толковые. Пленные легко сообразили, что к чему в нашем оружии, и пришли в неописуемый восторг.

– А что же они? Хотят разве?

– Алексеев пишет, что он потому в глубь страны и не вторгается. Ждет вашего разрешения, чтобы вести переговоры с их ханом о принятии под защиту.

– Джунгары… – тихо произнес Государь, рассматривая карту. – Ну что же, хорошо. Отпишите ему, что я одобряю его инициативу. Лишняя кровь мне не нужна. Особенно если удастся мирно занять этот стратегически важный регион.

– К сожалению, с жузами и Халхой[68]68
  Халхой в те годы называли территорию современной Монголии.


[Закрыть] не все так ладно. Роты наших конных егерей ведут постоянные боевые действия. Редкая неделя без стрельбы обходится. Тауке-хан[69]69
  Тауке-хан(1652–1718) – последний хан единого Казахского ханства, правил с 1680 по 1718 год.


[Закрыть] крепко держит роды Младшего и Среднего жузов. Поэтому, пригибаясь под нашими ударами и отступая, они продолжают сопротивляться. Тем более что все Казахское ханство стоит за ними…

– Пока.

– Что, Государь?

– Казахское ханство доживает свои последние годы. Три года боевых действий его совершенно измотали. Если верить донесению наших капитанов, что бьются против них, то их потери весьма существенны. Сколько они смогут так держаться? Тем более, если мы возьмем под свою защиту джунгаров и сообща навалимся.

– Государь, – произнес слегка охрипшим голосом секретарь. – В Генеральном штабе[70]70
  В 1705 году Петр утвердил Генеральный штаб, как высшее военно-аналитическое учреждение, которое распространяло свое влияние не только на сухопутные войска, но и на флот, имея профильное отделение для подготовки и проведения комплексных, общевойсковых операций. Ну и прочей штабной работы.


[Закрыть] говорят о том, что мы и сами можем на них навалиться, предприняв решительное наступление на юг.

– Для этого нужны войска. А я едва на кампанию против Цин смог выделить тридцать тысяч. Не сегодня-завтра коалиция белой лилии вторгнется в Черное море и нам придется сражаться против многократно превосходящих сил. Поэтому сейчас нам нет никакого резона начинать большую войну в Средней Азии. Или ты думаешь, их так легко будет покорить? В тех краях не меньше тридцати, а то и всех пятидесяти тысяч войск придется держать, дабы действительно контролировать регион и насаждать наши законы. Ладно. Что у нас дальше?

– Казаки, Государь, – выдохнул секретарь.

– Отлично, – повеселел Петр. – Сколько казаков с Днепра согласились переселяться на восток, к Байкалу?

– Вы сделали очень щедрое предложение. За винтовку, пусть и старую, с пулелейкой и тысячей капсюлей согласились все. Заявили, что ради такого подарка всем кругом пойдут.

– И их даже не смутило, что им придется распрощаться с вольницей? – удивленно поднял бровь Петр.

– Нет, Государь. Подарок уж больно хорош. Да и земли, по слухам, там богатые. Можно добро пушниной и золотом разжиться. А это завсегда казаков манило. Кроме того, Петр Алексеевич, какая же это неволя – под твоим стягом воевать? С твоей славой любых казаков только помани, ибо в их глазах ты весьма удачливый атаман, и не только победу одерживаешь неизменно, но и добычи берешь изрядно. Да и людей своих бережешь, что они тоже ценят.

– Отменно, – кивнул Петр. – Ладно. Оставь доклад, – махнул он на стол. – Мне подумать нужно. И распорядись, чтобы чаю подали.

– Государь…

– Что еще? Какие-то проблемы? Отчего с них не начал? – нахмурился Петр, уже зная, что его секретарь любит оставлять всякие каверзы напоследок.

– Так они не в степях Азии творятся… – замялся он. – Но дело не терпит отлагательства.

– Слушаю.

– Иезуиты… Это пока лишь непроверенные слухи, но говорят, что папа римский отлучил иезуитов от церкви и повелел гнать их всем добрым католикам, а владения их, имущество всякое, отбирать нещадно. Даже милостыню подавать им запретил. Во Франции, Испании, Португалии и Италии идут погромы и аресты.

– Ты серьезно? – искренне удивился Петр.

– Да, Государь, – кивнул секретарь. – Пока это только слухи, но…

– Он в приемной? – поинтересовался царь, имея в виду главу иезуитов России.

– Да.

– Зови, – решительно произнес царь, а потом буркнул себе под нос: – Хотя я думал, что они решатся на этот шаг позже… после разгрома.

– Что? – переспросил секретарь, не поняв последних слов Государя.

– Зови, говорю. И чайных приборов на двоих. Да к нему чего-нибудь. Полагаю, разговор будет долгим.

Петр взглянул в окно и задумался.

Иезуиты. Опора Святого престола и основная сила контрреформации. Как папа римский решился на это? Ведь совершенно немыслимая вещь! Зачем рубить собственную руку? Но тут все не так просто, как кажется на первый взгляд. Для того чтобы понять причины данных событий, нужно взглянуть на ситуацию в целом.

Итак. Что есть церковь? Некая административная структура, преследующая во все времена только две цели: власть и деньги. И совершенно неважно, кому она призывает поклоняться, какие запреты и установки воспевает. Ибо любая церковь во все времена стремилась только к тому, чтобы распространить свою власть на большее количество людей и придумать способы взыскания с них материальных благ. Но то неплохо. Для простых людей, не утруждающих себя личным развитием, церковь даже полезна, несмотря на все свои недостатки, позволяя удерживать их от впадения в состояние натуральных скотов.

Но мы отвлеклись. Жила-была Римская католическая церковь, доила «коров» и в ус не дула. Но тут случилась реформация. И это ее сильно расстроило. Я бы даже сказал – огорчило. Ведь ряд бедных стран Центральной и Северной Европы вознамерились отказаться от совершенно неподъемных для них выплат в пользу Святого престола. Как же так? Как они посмели?! Честные католики с радостью отдают честно нажитое имущество в пользу духовенства, а эти ничтожества… И, как следствие, началась контрреформация с вполне характерными для нее религиозными войнами. Разбегающихся овец паствы духовной надобно кнутом собирать обратно в стадо. Не бегать же, в самом деле, пастуху за овцами по всему полю, чтобы шерсть подстричь?

Но, как говаривал один из самых толковых дельцов времен Великой депрессии: «Добрым словом и револьвером можно добиться много больше, чем одним только добрым словом». Святой престол, конечно, этого не знал. Но понимал, что одним только кнутом всех баранов в стадо обратно не загонишь. И решил пойти на хитрость. Бурно развивающиеся науки требовали учителей, которые бы смогли просвещать власть имущих. Но не просто так, а укрепляя в католической вере. Вот и возник орден иезуитов, который стал единственной из церковных структур, что начал грызть гранит науки.

Беда подкралась, как известно, совершенно незаметно и оттуда, откуда не ждали.

Что есть вера? Стремление к погашению сомнений. А наука? Напротив – сомнение. Ибо, не подвергая сомнению, никогда ничего не осмыслишь. Только сомнение требует доказательств. Вере они не нужны. И тут случилась неприятность. В иезуиты отбирали самых умных, пытливых и внимательных священников, которые сформировали своего рода отдельную высокоинтеллектуальную общность. Пожалуй, в те годы не было нигде такой организации, где бы собралось столько весьма умных единомышленников. Слишком умной, чтобы оставаться всего лишь инструментом в руках зачастую весьма темных и необразованных духовных иерархов. На фоне иезуитов, разумеется.

Вот и вышло, что уже через полвека с момента своего создания верный пес Святого престола превратился в многомудрого волка, с которым мало кто мог сладить. Дальше – хуже. Вскоре оказалось, что даже папа римский не в состоянии контролировать этот орден, что стал жить своей жизнью. Но это было бы полбеды. Так нет. Иезуиты стали активно влезать в дела политики не только на просторах еретиков и неверных, но и в странах, что держались католичества. Ведь их понимание христианской морали несколько расходилось с политикой Святого престола. Кроме того, чуть ли не с самого их создания разгорался конфликт иезуитов с финансовой средой и, прежде всего, банкирами, которые уже тогда во многом контролировали монархов. Что, как понимают читатели, чревато очень большими проблемами.

В той истории, что знал Петр, Климент XIV уступил перед постоянным давлением со стороны ключевых стран и финансовых кругов в 1773 году, распустив орден и конфисковав их имущество в пользу светских властей. Святой престол и раньше бы избавился от этой пятой ноги, но не было подходящего повода. А тут – шикарный повод – католические страны отписали Риму немало земель, да еще и помогли примирить папу с родом Бурбонов, что правили в Испании и Франции, то есть доминировали в католическом мире.

В нашей же истории повод появился раньше, только и всего. Тем более крестовый поход, что фактически провозгласил Людовик XIV, давал Святому престолу очень хорошие шансы укрепить свои позиции. А то и прирезать еще земель. Даже возродив грезы о Латинской империи, что некогда владела Константинополем…