Текст книги "Дневник осады Порт-Артура"

Почти одновременно с этим, совершенно самостоятельно, взрываются целых четыре мины в море, против «Белого Волка».

Причины этих взрывов были для меня совершенно непонятны, так как море в это время было совершенно спокойно и ветру не было.

Счастье было для нашей эскадры, что она при своем выходе не наткнулась на эти мины, поставленные почти против самого прохода, иначе мы опять легко могли бы увидеть новую ужасную катастрофу, подобную недавней трагической гибели броненосца «Петропавловск».

Паровые катера продолжали траление рейда до 12 часов дня, но мин больше найдено не было.

В это время на горизонте появились 18 японских миноносцев, которые, очевидно, следили за нашей эскадрой.

Только в 2 часа дня эскадра, после напутственного молебна, начала сниматься с якоря. Вперед ее шли паровые землечерпалки и катера и усиленно тралили.

На горизонте в это время видны были два крейсера и до 18 миноносок.

Выйдя в открытое море, эскадра наша начала выстраиваться в кильватер, имея во главе «Новика», за ним шли «Диана», «Аскольд» и т. д. Миноносцы шли слева. Как только эскадра вытянулась в кильватер, японские миноноски открыли огонь по нашим миноносцам. Через час перестрелка эта кончилась. Около 5 часов дня наша эскадра начала понемногу скрываться за горизонтом.

Все мы еще раз послали нашим морякам лучшие пожелания и облегченно вздохнули. Всякий из гарнизона ясно сознавал, что Артур ежедневно может быть атакован японцами с суши. Тогда положение нашего флота было бы совершенно безвыходным.

Около 9 1/4 часов вечера с моря вдруг донеслась страшная канонада...

Всех охватило страшное волнение...

Я тотчас поспешил на Электрический утес, и тут, с его вершины, глазам моим представилась картина, которую я, верно, никогда не забуду...

Был тихий вечер.

Эскадра наша в нестройной кильватерной колонне возвращались к Артуру. Японцы ее преследовали, все время атакуя своими миноносцами ее арьергард.

Слышен был рев орудий большого калибра.

Первые наши суда, достигнув внешнего рейда, кинули якоря, так как было слишком рискованно ночью входить через проход, загроможденный потопленными судами и брандерами. Остальные суда в беспорядке последовали их примеру.

Когда эскадра стала уже на якорь у подошвы Золотой горы, японцы повели снова лихую, отчаянную минную атаку. Я лично видел, как два атакующих миноносца развивали такую скорость хода, что уголь не успевал сгорать в топках и выкидывался светящимся снопом из их труб. Можно было наблюдать, как эти две светящиеся точки, далеко видные в море, быстро приближались к нашей эскадре, которая буквально ревела от своей ускоренной стрельбы из больших и малых орудий. К этому реву на море присоединялось громыхание береговых батарей. Канонада была невероятная, и тихая летняя южная ночь как бы усиливала ее своей тишиной...

После такой ужасной и безнадежной стрельбы миноносцы как будто исчезали, но спустя немного времени появлялись снова.

И так продолжалось целую ночь...

Японцы вели одну атаку отчаяннее другой, а наша эскадра отстреливалась да отстреливалась. Миноносцы же наши ночь провели у перешейка.

С разбитыми нервами и усталый физически от бессонной ночи я покинул Электрический утес около 5 часов утра.

11 июня

Сегодня выяснилось, что японцы в течение минувшей ночи атаковали нашу эскадру девять раз. По словам моряков, они каждый раз пускали в атаку по 4 миноносца, хотя я лично видел их только по два.

Не имея возможности, вследствие адского огня эскадры, подойти к ней достаточно близко, японцы все же пустили издали несколько мин, но без всякого результата. Девять из них сегодня выловили у нас на рейде.

Около 5 часов утра бешеные атаки японцев прекратились и наша эскадра начала входить на внутренний рейд.

Причину своего возвращения в Порт-Артур моряки объясняли тем, что вблизи Квантуна они неожиданно встретили японскую эскадру, которая своей численностью значительно превосходила нашу. Ее сопровождало до 30 одних только миноносцев. Вообще же каких-либо более точных сведений о составе японской эскадры, мне собрать не удалось, так как показания участников боя были крайне разноречивы. Ясно только то, что все признали ее перевес и решили повернуть обратно.

Во время беспорядочного отступления броненосец «Севастополь», взяв неверный курс, вышел из кильватерной колонны и, попав на непротраленное место, наткнулся на мину и получил большую пробоину до 140 кв. футов. Это новое повреждение опять заставило его на неопределенное время выйти из строя. Правда, моряки уверяют, что его исправление займет не более 3 недель, я же думаю, на основании прежних примеров, что оно затянется намного дольше.

Да не в этом дело: теперь вообще не время чиниться!

Японцы высаживают свои десанты в г. Дальнем, и нам нужно во что бы то ни стало препятствовать этому, а без флота здесь ничего не поделаешь.

Моряки же наши не унывают и утешаются тем, что и они своей стрельбой потопили в минувшую ночь до 3 японских миноносцев.

Факта этого, впрочем, проверить пока никто не мог.

Сегодня на сухопутном фронте наши охотники отбили у японцев стадо коз; после этого они успели еще напасть на японский батальон и, как говорят, нанесли ему значительные потери. У нас ранено три охотника.

В море японцы весь день не показывались.

12 июня

Около 4 часов утра японцы появились у берегов Электрического утеса на расстоянии 1200 сажен и начали ставить мины на нашем внешнем рейде.

Когда их заметили, они уже находились в мертвом углу обстрела, и батарея Утеса не могла по ним открыть огня. Стреляли только соседние батареи, кажется, однако, безрезультатно.

13 июня

Сегодня получил секретный пакет от адмирала Григоровича и массу писем от разных лиц для пересылки их через Чифу в Россию. Поэтому целое утро пришлось провозиться вместе с одним преданным мне китайцем над поспешным снаряжением шаланды.

На горизонте были видны 3 крейсера и около 28 неприятельских миноносцев. Еще рано утром пронесся слух, что японцы предприняли новое наступление на наш правый фланг, оборона которого была поручена 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. Около 7 часов утра слух этот подтвердился и в то же время выяснилось, что наступление японцев происходит при деятельной поддержке части их флота. Ввиду этого в море были высланы крейсера «Диана» и «Паллада». При появлении их у Крестовой горы японские суда быстро ушли от наших берегов и скрылись за горизонтом.

По свидетельству многих участников боя 13 июня, главный ход действий представляется в следующем виде.

Наступление японцев, обрушившихся на наш правый фланг, было 4 раза подряд отбито нашими охотниками. При пятой атаке охотники, не получая ниоткуда подкрепления, не выдержали отчаянного натиска, дрогнули и, покинув свои позиции, стали в беспорядке отступать.

При самом начале отступления наших охотничьих команд подъехали к месту боя генералы Стессель и Кондратенко, которые стали успокаивать бегущих и приводить их в порядок.

Вскоре оба генерала уехали на левый фланг наших позиций, к генералу Фоку, и таким образом не дождались самого критического момента отступления, когда оно уже превратилось в паническое бегство.

Между тем начальник отступающего отряда подполковник Киленин, обещавший когда-то начальству втянуть японцев в горную войну, внезапно почувствовал сильное нервное расстройство и, покинув вверенный ему отряд, уехал сперва на перевязочный пункт, а потом в Артур к генералу Кондратенко, для объяснений.

Встретив на дороге военного инженера подполковника Крестинского, который только в первый раз ехал на позиции ставить фугасы, он ему и передал командование своим отрядом.

Положение подполковника Крестинского было ужасное: он не знал ни местности, ни частей войск и ни разу не бывал на передовых позициях. А между тем количество бегущих и поодиночке, и целыми взводами все росло и росло. Беспорядок был полный и грозил принять ужасающие размеры.

К счастью, вместе с отступающими частями прибыли несколько офицеров, а именно: подполковник Шишко, Малыгин и др. Благодаря их содействию подполковнику Крестинскому удалось кое-как остановить отступление и занять некоторые прилегающие высоты.

Это отступление могло бы иметь еще более печальные последствия, но, к счастью, японцы опять не стали нас преследовать, а, заняв определенные пункты, тотчас, по своему обыкновению, стали на них укрепляться.

К вечеру на смену нашим охотничьим командам пришли свежие части.

Здесь нелишним будет отметить ошибку генерала Кондратенко, который до сих пор почему-то посылал на передовые позиции не целые части войск, представлявшие собой вполне определенные тактические единицы, а вновь составленные, разношерстные отряды, так называемые «сводные команды». Эти «сводные команды» представляли собой какие-то мешаные части, не имевшие никакой сплоченности, так как офицеры не знали нижних чинов, а те, в свою очередь, совершенно не были знакомы ни друг с другом, ни со своими начальниками.

Вот таких-то команд и было особенно много в 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерала Кондратенко.

Единственно энергии и распорядительности подполковника Крестинского мы обязаны в этот день тем, что беспорядочное бегство нашего отряда правого фланга было быстро остановлено и не повлекло за собой особенно тяжелых последствий.

14 июня

С утра идет сильный дождь.

Японцы, заняв новые позиции, находятся теперь от Артура верстах в десяти.

Потери наши, насколько выяснилось до сих пор, были: 8 офицеров раненых, из них двое очень тяжело, и до 200 нижних чинов убитыми и ранеными.

Японские миноноски ночью опять побывали под крепостью. Вестей с севера никаких нет.

15 июня

Рано утром береговые батареи открыли огонь по появившимся перед крепостью японским миноноскам.

Одна из них неосторожно приблизилась, говорят, на 1000 шагов к подошве Золотой горы и была потоплена огнем батареи Плоского мыса.

Сегодня с двумя товарищами я ездил осматривать передовые позиции нашего правого фланга.

Погода была великолепная. Шедший ночью дождь освежил воздух и прибил всю пыль.

Дорога, по которой мы ехали, вела к г. Дальнему и проходила среди удивительно красивой местности

По мере приближения к позиции мы встречали массу отдельных наших рядов, живописно расположившихся в чаще деревьев. Передовая позиция вблизи Лунвантанской долины была занята тремя «сборными командами», то есть сводными, надерганными по распоряжению генерала Кондратенко, из всей 7-й стрелковой дивизии.

Отряд этот был совершенно предоставлен самому себе, так как ему не было дано ни диспозиций, ни каких-либо определенных указаний.

Кроме того, и сама его позиция вблизи Лунвантанской долины была выбрана очень удачно.

Я вполне был согласен с офицерами, которые ею были крайне недовольны.

Действительно, впереди позиций нашего отряда возвышались горы, занятые японцами. Стоило только японцам поставить на этих горах пару горных орудий, и они били бы нашу пехоту сверху вниз совершенно безнаказанно.

Ввиду того, что наши солдатики состояли в «сборных командах», они не имели ни ротной кухни, ни двуколок, ни артельщика и уже трое суток были без горячей пищи. Несмотря на все это, настроение духа среди пехотных офицеров было самое бодрое.

Здесь, между прочим, я встретил капитана Гемельмана, бывшего участкового начальника. В качестве любителя сильных ощущений он вольным туристом разъезжал по передовым позициям.

Он также принимал участие в бою 13 июня, во время которого лично угостил наступавших японцев несколькими камнеметными фугасами.

16 июня

Целый день льет дождь. Туманно и сыро. Улицы обратились в сплошные реки.

На душе смертельная тоска...

Воображаю, как скверно себя чувствуют наши солдатики, находящиеся на передовых позициях...

17 июня

Всю ночь свирепствовала ужасная гроза и дождь лил как из ведра. Я в первый раз в жизни слышал такие оглушительные раскаты грома и видел такой ослепительный, почти беспрерывный блеск молнии.

Во время грозы на передовой позиции одной из рот 26-го Восточно-Сибирского стрелкового полка что-то почудилось. Часовой начал стрелять, а рота в панике, покинув палатки и траншеи, бросилась в бегство. Офицерам после долгих усилий едва удалось остановить и успокоить бегущих.

Трудно описать те тяготы на передовых позициях, какие приходится переносить нашим войскам, да еще в такую погоду.

18 июня

В крепости тихо. Ужасная, гнетущая тоска.

Скучающая публика слоняется или по бульвару, или по порту.

У всех на языке один и тот же вопрос: «Ну, что нового?»

Ходят самые невероятные слухи о каких-то столкновениях армии генерала Куропаткина с японцами.

19 июня

Объезжал наши передовые позиции.

Войска на них поустроились. Везде видны висящие на солнце для просушки шинели, сюртуки, рубахи и прочая амуниция.

Сегодня ночью хотели сделать вылазку в японское расположение, но о ней так много было разговоров, что слух мог легко достичь японцев. Ввиду этого вылазки отменили и поступили, по моему мнению, вполне правильно.

Говорят, что японцы сделали сегодня в полдень, как раз во время нашего обеда, внезапное наступление на наш левый фланг, но были отбиты.

Среди высшего нашего начальства, по слухам, все время идут большие нелады.

20 июня

Чудный ясный день. Небо безоблачно.

Ветра почти нет.

Ночью, около 2 часов, один японский миноносец подходил почти до нашего бонного заграждения. Очевидно, он имел какие-нибудь замыслы против крейсера «Баян», который незадолго до этого был поставлен на наружном рейде за потопленным пароходом «Барри».

Крейсер «Баян» должен был защищать наружный рейд от постоянных нападений японских миноносцев, дерзости которых за последнее время положительно нет границ.

Сегодня вторично благополучно пришел из Инкоу наш миноносец «Лейтенант Бураков» под командой лейтенанта Долгобородова. Привезены новости, которые в значительно преувеличенном виде циркулируют в публике.

Так, сообщают, будто бы адмирал Скрыдлов в своем набеге на берега Японии одержал блестящие победы: потопил два японских транспорта, один с осадной артиллерией, другой – с японским наместником для Маньчжурии; два других парохода с углем взял в плен и привел во Владивосток.

Говорят еще, будто адмирал Скрыдлов расстрелял одного нашего морского офицера за неисполнение его приказаний.

Об армии генерала Куропаткина сообщают, что она находится в блестящем состоянии и насчитывает в своем составе до 120 батальонов.

В «Новом крае» объявлены следующие рыночные цены на продукты первой необходимости на 21 июня 1904 года: куры от 1 руб. 40 коп. до 1 руб. 60 коп. штука. Яйца куриные от 5 руб. 20 коп. до 5 руб. 50 коп. сотня. Масло коровье от 80 коп. до 1 руб. фунт. Маргарин от 50 коп. до 70 коп. фунт. Рыба свежая 25-30 коп. фунт. Макароны 30-35 коп. фунт. Томат-пюре 30 коп. фунт. Шпинат 6 коп. фунт. Лук зеленый 6 коп. фунт. Лук репчатый 20-30 коп. фунт. Бураки 6 коп. фунт. Морковь 4 коп. фунт. Картофель 18-20 коп. фунт. Крупа манная 25 коп. фунт. Перловая 25 коп. фунт. Мясо говяжье 25 коп. фунт. Свиное мясо 25 коп. фунт. Телятина и баранина 35 коп. фунт. Хлеб белый 14-15 коп. фунт. Черный хлеб 5-6 коп. фунт.

21 июня

Японские миноносцы ночью опять побывали под крепостью. Береговые батареи по ним стреляли, но, кажется, без успеха.

С утра слышны были раскаты артиллерийской канонады на правом фланге наших передовых позиций. Бой шел целый день. Принесено около 50 раненых.

Результатов боя и подробностей пока никаких не знаю.

Утром, во время боя на передовых позициях, я встретил генерала Стесселя, который ездил верхом по городу и осматривал его санитарное состояние.

Около 6? часов дня пошел сильный дождь.

Часть банковых деятелей уехала сегодня на шаланде в Чифу. Я сегодня тоже отправил восьмую шаланду с секретными бумагами и корреспонденцией к нашему консулу в Чифу, г-ну Тидеману.

22 июня

С раннего утра на правом фланге слышались раскаты орудийной канонады.

Я поехал на Крестовую батарею, откуда была видна стрельба наших канонерок и крейсера «Новик», а также и разрывы шрапнели под горою Куинсаном.

Здесь я узнал, что мы атаковали позицию на Куинсане, которая недавно была нами потеряна. Теперь, ввиду выяснившегося большого ее значения, мы решили напрячь все свои силы, чтобы вернуть ее обратно. Наша канонерка «Бобр», помогая нам в этом, энергично обстреливала японские позиции. Но скоро она попортила установку своего 9-дюймового орудия и поневоле должна была прекратить дальнейшую стрельбу.

Японцы появились в море на 7 миноносках и 2 канонерках, но держались от крепости на расстоянии верст 12-14.

К вечеру стали ходить слухи о больших наших потерях, до 400 человек, и о взятии нами у японцев 4 орудий и 2 пулеметов. Более же точных результатов сегодняшнего боя выяснить не удалось.

Слыхал, что обостренное отношение между начальствующими лицами Порт-Артура все усиливается.

Сегодня, после долгих розысков, мне удалось достать одну из прокламаций японцев, которые они во множестве разбрасывали, начиная с 7 июня, вблизи наших передовых постов у деревень Инчензы, Хоумучиньи, Цозысу и др. Прокламация напечатана на прекрасной бумаге, чудным шрифтом, но с ошибками, которые при переписке нарочно мною сохранены.

ВОЗЗВАНИЕ К СОЛДАТАМ РУССКОЙ АРМИИ

Война, в которой вы принимаете участие, самое незаконное, а государство, которое вы принуждены защищать, самое дерзкое и безчеловечное. Русское правительство постоянно стремилось к захвату чужих владений и уничтожение соседних государств. Для достижения этой цели оно незадерживалось никаким средством: обман, насилие, грабеж, убийства, все это было и все находится в постоянном употреблении, с самого основания государства, правители России постоянно нападали на другие страны и возбуждали незаконные войны с их народом.

Жертвы их ненасытной жадности многи они уничтожили самым жестоким образом независимость Польши, покорили Кавказ и истребили огромную часть его населения, оттягали самостоятельность Финляндии и среднеазиатским государствам. Лишили Персию, Турцию, Китай и Румынию их пограничных земель, жителей всех этих стран подвергли самому жестокому притеснению. Они посягнули не только на свободу, на собственность, на родной язык, но даже на вероисповедание, принуждая людей силой принуждать православие, против их совести.

Эта политика грабежа не ведется в пользу русского народа: благодаря ей он обременен тяжелыми налогами и платит за нее своей кровью, проливаемой его сынами.

В последнее время русское правительство снова протянуло дерзкую руку и захватило Маньчжурию, угрожая самостоятельности Кореи. Этот шаг сразу изменил положение дел на Дальнем Востоке и вызвал всеобщее беспокойство.

Государство, которому этот шаг России угрожал, прежде всего Японии, во имя самозащиты и во имя человечества, объявила России войну и война эта, которая стала святой обязанностью японского народа с самого начала ведется нашими храбрыми войсками и согласно совсеми между народными законами. И не прошло много месяцев, а уже русская эскадра Тихого Океана почти уничтожена, а Царская армия в первых сражениях на суше совершенно разбита. В сражении на реке Ялу число убитых и раненых дошло до 3000 человек.

С нами Бог. Он разберет, кто прав и кто виноват! Наша армия неустрашима: храбрый японский солдат охотно отдает жизнь за свое отечество. Где развернется знамя Восходящего солнца, там неприятельскую армию ожидает окончательное поражение.

Как только известия появились в Европе и Америке везде раздались радостные голоса тех, которых неудовольствие и негодование долго было подавляемо. Вместе с тем сильнее стали революционные движения тех, которые давно стремятся к свободе и цивилизации, которым дорога будущность народа, притесняемого правителями России. В скором времени в самом центре России правительствую угрожает народное восстание.

Солдаты русской армии! Ваша судьба несчастна. Оторванные насилием от ваших жен и детей, вы принуждены проливать кровь в борьбе против человечества, против цивилизации.

Многие из ваших сдались уже в наши руки и судьба тех лучше вашей. Наша армия придерживается принципа человекалюбия и не причиняет вреда безоруженным. С теми которых в числе 500 сдались в сражении на реке Ялу, наши войска обращались любезно: они отправлены в Японию, где могут спокойно и безопасно отдыхать и занятся устройством своего будущаго.

Наша окончательная победа несомненна. Все люди одинаково дети БОГА и одинаково находятся в Его попечении. Он наказывает виновных и покровительствует справедливым. Он всемогущий осудил уже ваше правительство и судьба его решена, ибо не правда в его делах, а кривда.

И вам не боротся за его дело. Сообразите вышесказанное и сдавайтесь, бросив оружие. Таков наш сердечный совет, ибо ваша кровь нам не нужна.

Токио

23 июня

Утром с Крестовой горы наблюдал удивительно меткую стрельбу 22-й батареи по двум японским миноносцам, которые находились от батареи на расстоянии 2700 сажен. Снаряды ложились настолько близко от судов, что они принуждены были поспешно уйти в море. Прямого же попадания, к несчастью, не было.

Сегодня окончательно выяснилось, что все наши атаки на Куинсане были японцами отбиты. Оказывается, японцы не только окончательно укрепились на вершине Куинсана, но успели даже построить там «блокгауз». В самую решительную минуту наших атак японцы внезапно выкатывали из него несколько пулеметов и при помощи их легко отбивали наше наступление.

Только сегодня генерал Фок потребовал к себе через генерала Стесселя начальника инженеров крепости, военного инженера полковника Григоренко, и просил его дать ему инженера для постройки и у него тоже блокгаузов на вершинах некоторых гор, занятых его дивизией.

Понемногу учимся кое-чему у японцев...

После известия о потоплении нашими владивостокскими крейсерами трех японских транспортов настроение духа у артурской публики значительно поднялось.

24 июня

Сегодня окончательно всем стало известно, что наша попытка отбить обратно Куинсан нам не удалась, и мы понесли очень значительные потери.

Офицерство, особенно 27-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, вело себя выше всяких похвал. Особенно выделялись командир 12-й роты капитан и его субалтерн-офицер, поручик Левашов. Последний, будучи дважды ранен, все-таки продолжал вести атаку, но шальная пуля попала юному герою в голову и положила его на месте.

Около 4 часов ночи японская миноноска нахально подошла к Электрическому утесу и пустила мину в крейсер «Аскольд», который недавно сменил «Баяна» и стоял за потопленным пароходом «Барри».

Мина ударилась в берег Золотой горы и взорвалась.

Дав несколько выстрелов по прожектору Электрического утеса, японская миноноска ушла в море.

Крейсер «Аскольд», батареи Электрического утеса и «Лагерная» открыли по ней огонь, но безо всякого результата: миноноска успела благополучно уйти из-под выстрелов и скрыться в ночной темноте.

Надо отдать должное храбрости и предприимчивости японских моряков. Не проходит ни одной ночи, чтобы они не появились перед крепостью.

После неудачного выхода 10 июня наша эскадра погрузилась в полное бездействие и теперь уже решительно ничем не обнаруживает своего существования.

Около 8 часов вечера начался дождь, который шел целую ночь.

25 июня

Парит. Душно. Небо покрыто тяжелыми облаками.

Окончательно выяснилось, что потери наших при неудачных атаках Куинсана 20, 21 и 22 июня очень значительны, а именно: 74 убитых и 366 раненых нижних чинов, из них 50 % – легко.

Слыхал, что новый командир 25-го Восточно-Сибирского стрелкового полка подполковник Неведомский после боев заболел и лег в госпиталь; таким образом, в этом полку меняется, в течение непродолжительного времени, уже второй командир.

Мяса в крепости нет. Три раза в неделю солдатикам приходится поститься, то есть не получать вовсе мясных порций, которые и так уже уменьшены до 1/4 фунта.

26 июня

Крейсера «Баян», «Паллада» и «Диана» и броненосец «Полтава» обстреливали с моря японские позиции против правого нашего фланга.

Сегодня я достал копию записки генерала Фока, которую он недавно подал в штаб Укрепленного района. Цель этой записки у генерала Фока была, во-первых, «снять с себя обвинение» в сдаче Цзиньчжоусской позиции и объяснить, почему защитники ее не могли оказать более упорного сопротивления; во-вторых, указать назначение флота для обороны крепости и, наконец, в-третьих, подвергнуть критике действия многих лиц, которым на время обороны было вверено начальство над отдельными частями крепости и особенно флота.

Записка, по моему мнению, очень интересна и отлично характеризует генерала Фока.

Вот ее подлинный текст.

Копия

ЗАПИСКА ГЕНЕРАЛА ФОКА

Перед Артуром из II-й армии находятся три дивизии действующих и одна резервная, по последним сведениям из III-й армии ко дню штурма Цзиньчжоу подошло еще две дивизии, что отчасти подтверждается тем, что на убитом вчера японце был на погоне № 22. 22-й полк находится в составе одиннадцатой дивизии 3-го корпуса. Итого перед Артуром 5 дивизий и одна резервная.

Слабая, а может быть, сильная сторона этой позиции то, что она опирается обоими флангами в море.

дороге в равнину, что к северу от Волчьих гор, с занятием которой противник приобретает плацдарм, без которого осада Артура немыслима, эта позиция у д. Суанцейгоу, на высоте, где развалина башни обстреливается с моря. Позиция эта, при условии, что море нейтрально, сама по себе ЧРЕЗВЫЧАЙНО СИЛЬНАЯ. Фронт позиции всего три версты, правый фланг опирается в высоту 129, которая совместно с высотами 139 и 113 фланкируют подступы к позиции, чем уменьшает фронт наступления почти на две версты – в море. Линия фронта позиции идет от моря в том месте, где к нему подходит д. Уанкиятырль и затем по скату высоты, где развалина башни, на высоты 49 и 51 (на карте высота 51 неточна). Эта линия дает ЧУДНЫЙ ОРУДИЙНЫЙ ОБСТРЕЛ всей впереди лежащей местности до деревень Туншиомар, Вукиятань и Шикиясань, а дальним шрапнельным огнем можно обстреливать почти до Инчензы. Условия местности на самой позиции дают возможность артиллерии стрелять по невидимой цели, что дает возможность полевой артиллерии уклоняться от борьбы с осадной, не оставляя позиций для действия по пехоте. Многочисленная полевая артиллерия может развернуться только на равнине, вправо от железной дороги; на линии Куокия до моря – не может, так как высоты в наших руках. Но так занимать позицию возможно только при уверенности, что позиция не будет обстреливаться с моря, так как батареи на высотах 49 и 51 берутся с моря в тыл, а на прочих высотах – во фланг. 28 числа миноносцы, обстреливающие позицию, став на линию островов Эритаор и Хантоар, показали, что только батареи, поставленные на Мандаринской дороге, на скате высоты, где развалины башни неуязвимы от огня с моря, таких батарей можно поставить всего три, но от такого расположения они будут терпеть много от батарей с фронта. Возможность огня с моря заставит оттянуть позиции назад: левый фланг к развалинам у самой башни, а правый на высоту, что к северу от д. Усукиятунь. Огонь с батарей благодаря чрезвычайно пересеченной местности сведется к нулю, и весь бой ляжет исключительно на пехоту, но что особенно опасно, что высота 139 и 113, которые при прежней позиции как бы составляли продолжение позиции, теперь будет как бы на отлете.

Сильная сторона этой позиции та, что если море в руках обороняющего, то постройка осадных батарей на равнине у д. Инчензы невозможна, а равно выкатить всю полевую артиллерию на линию Туншиомара – Куокиятан для подготовки атаки тем более невозможно: огонь с судов, с фланга и тыла сметут батареи наступающего, а огонь 56 орудий нашей отличной полевой артиллерии разделается с пехотой. Следовательно, «АТАКА» по Мандаринской дороге будет «НЕВОЗМОЖНА» (? )[3]3
  Здесь и далее знак вопроса автора дневника.


[Закрыть]. Остается наступающему одно – идти по средней дороге, атаковать в лоб, почти без содействия артиллерии, перевалы; рассчитывать на успех при этих условиях рискованно (?).

СЛЕДОВАТЕЛЬНО, УЧАСТЬ АРТУРА ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ ЗАВИСИТ ОТ ФЛОТА (?), А ПОТОМУ Я НЕ МОГУ СОГЛАСИТЬСЯ С ТЕМИ, КОТОРЫЕ ДУМАЮТ, ЧТО НАШ ФЛОТ ДОЛЖЕН ВЫЙТИ И ИСКАТЬ БОЯ, – БОЙ ВЕЩЬ РИСКОВАННАЯ, А ПОТОМУ НА НЕГО МОГУТ НАПРАШИВАТЬСЯ ТОЛЬКО ГЕНИИ (?). Начало кампании чрезвычайно неблагоприятно сложилось для нашего флота, а потому мне кажется несколько рискованно смотреть на него, как на флот ЭСКАДРЕННЫЙ, не вернее ли на него смотреть, как на флот БЕРЕГОВОЙ ОБОРОНЫ, в самом УЗКОМ СМЫСЛЕ ЭТОГО СЛОВА.

Флот наш должен находиться в Артуре, на внутреннем рейде (?), днем он может для практики (?) выходить на внешний рейд (?).

В ТЕ ДНИ, КОГДА БЫЛО ТИХО И НАКАНУНЕ НЕ БЫЛО БУРИ И НА ГОРИЗОНТЕ НЕ ВИДНО ЯПОНСКИХ СУДОВ (?), МОЖНО РАЗРЕШАТЬ ЕМУ ВЫХОДИТЬ С ВНЕШНЕГО РЕЙДА, НО НЕ ДАЛЬШЕ БУХТЫ ЛУНВАНТАНА (?) и западной бухты Инченза, в крайности и до восточной бухты Инченза, доходить же до бухты Цзиньчжоу ни в каком случае не разрешать. В этой скромной роли он СОСЛУЖИТ СЛУЖБУ: ИЗБАВИТ АРТУР ОТ ОСАДЫ (?), сохранит себя до прихода Петербургской эскадры, чем даст явный перевес нашему флоту и ТЕМ РЕШИТ УЧАСТЬ ВОЙНЫ В НАШУ ПОЛЬЗУ (?).

Вероятный образ действия противника, если флот уйдет или почему-либо будет не в состоянии выйти

Предполагаю, что тогда главный натиск будет направлен по Мандаринской дороге.

Укрепившись в высотах Лизысан и Мазасан и возведя на них сильные батареи, противник под прикрытием их овладеет полуостровом Инчензы, с нашей стороны он не встретит серьезного сопротивления, так как выдвинутые части на линию Унчиятун, Инченза, Шисанчуэн имеют назначение не пропускать одиночных людей и мелкие партии к позиции у Суанцайгоу. С занятием полуострова Инчензы ему будет невозможно приступить к овладению позиции у Суанцайгоу, которая ключ к Волчьим горам. Для овладения позицией он возведет ряды осадных батарей на линии Ханкитэн – Инченза – Шикиясаны. Под прикрытием этих батарей выдвинет всю свою многочисленную артиллерию на линию д. Куокиятан для подготовки атаки огнем. Мы на нашей узкой позиции по дороге более 16 – много 20 – орудий выставить не можем. При таких условиях нашей артиллерии придется прекратить огонь, отвести прислугу в овраги и ждать, когда противник пойдет в атаку.

Пехоте тоже придется укрыться в оврагах и ждать того момента, когда противник пойдет в атаку. Если рукопашный бой кончится не в нашу пользу, то отряд пойдет не на Волчьи горы, где нет никаких батарей, а на горы Угловую и Высокую, чтобы, УДЕРЖИВАЯ ИХ, ДАТЬ ФЛОТУ УЙТИ ВО ВЛАДИВОСТОК ИЛИ КИОЧАУ, ГДЕ И РАЗОРУЖИТЬСЯ (?). ГОРЫ УГЛОВАЯ И ВЫСОКАЯ ПРИ НЫНЕШНЕМ ИХ ВООРУЖЕНИИ БОЛЬШОГО ЗНАЧЕНИЯ ДЛЯ ОБЩЕЙ ОБОРОНЫ КРЕПОСТИ НЕ ИМЕЮТ. Для флота эти высоты имеют значение, так как с занятием их противник может потопить небронированные суда, а с бронированных судов сбить все трубы и тем лишить их возможности выйти в море.