Текст книги "Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря"

В 4.50 28 октября штаб Белорусского фронта доложил в Генштаб «План передачи города Вильно:

1) Литовские войска вступают в г. Вильно между 13–14 часами 28.10.39;

2) по прибытии командира литовской дивизии в г. Вильно – начальник гарнизона г. Вильно комбриг Давидовский и командир литовской дивизии отдают совместный приказ о сдаче и приеме гарнизона;

3) после приказа войска литовской армии сменяют посты частей РККА у всех государственных объектов: электростанции, почты, телеграфа, водопровода;

4) передачу дел города будет производить председатель врем[енного] городского управления, а управления жел[езной] дороги и узла – зам[еститель] начальника дороги – чиновникам Литовской республики;

5) все объекты к сдаче подготовлены»[411]411
  Там же. Д. 169. Л. 287–288об.


[Закрыть].

В 16.20 28 октября штаб Белорусского фронта направил в Генштаб РККА донесение № 110/оп: «[В] 13.20 28.10 литовские войска вступили на западную окраину Вильно и в 14.00, расквартировавшись, приступили к смене караулов. Военный Совет и опергруппа штаба 3[-й] армии в 13.00 28.10 из Вильно выехала в Полоцк»[412]412
  Там же. Л. 292.


[Закрыть]. Из состава литовской армии в город вступили 1-й и 7-й пехотный полки, кавалерийский полк с артиллерией, артиллерийский полк и мотодивизион, на 90 % состоявший из велосипедистов[413]413
  Там же. Д. 248. Л. 162–162об.


[Закрыть]. Соответственно, главы литовского и советского правительств обменялись благодарственными телеграммами в связи с вступлением литовский войск в Вильно[414]414
  Правда. 1939. 29 октября.


[Закрыть]. В 0.45 29 октября нарком обороны направил Военному совету Белорусского фронта приказ № 207/ш: «В связи с передачей г. Вильно и Виленской области Литовскому Правительству приказываю:

1. Оставить в г. Вильно и на территории Виленской области, переданной Литве, только части, подлежащие вводу на территорию Литвы, а именно: 5[-ю] стр[елковую] дивизию, 2[-ю] танковую бригаду и ист[ребительный] полк.

2. Все остальные части, ныне находящиеся в г. Вильно, отвести в указанные ранее постоянные пункты расквартирования»[415]415
  РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 168. Л. 104, 116.


[Закрыть].

29 октября командир 4-го стрелкового корпуса Красной армии комбриг И.Е. Давидовский передал г. Вильно в полном порядке бригадному генералу В. Виткаускасу. На Замковой горе (горе Гедимина) прошла церемония поднятия литовского флага, сопровождаемая 21 орудийным выстрелом. Как сообщал в штаб 3-й армии комбриг Давидовский, «полиция запрудила улицы, ходит не меньше, чем по 3 человека. Очень крикливая и даже можно сказать красивая для обывателя форма. […] Последняя ночь прошла спокойно, исключая группу около 30 гимназистов. Бросали лозунги – “Бей жидов”, “Долой литовскую армию”, “Долой коммунистов”. Все это было разогнано немедленно, но все-таки гимназисты порезали одного гимназиста еврея»[416]416
  Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 248. Л. 163об.


[Закрыть]. В тот же день «в беседе с корреспондентом ТАСС генерал Виткаускас благодарил Красную армию, которая освободила древнюю литовскую столицу Вильно от польских оккупантов, а также поддерживала в городе образцовый порядок и охраняла городское хозяйство»[417]417
  Там же. Д. 193. Л. 66; Правда. 1939. 30, 31 октября; Известия. 1939. 30 октября. Поскольку Англия, Франция и США не признали присоединение Виленского края к Литве литовское правительство продолжало оставаться в Каунасе, хотя официальной столицей считался Вильнюс (Навицкас К. Роль Советского Союза в деле защиты жизненных национальных интересов литовского народа в 1917–1940 гг. Автореферат диссертации … д.и.н. Вильнюс, 1965. С. 44).


[Закрыть]. В 16.00 штаб Белорусского фронта направил в Генштаб донесение № 111/оп: «В 14.00 29.10.39 части 15 тк ([за] исключением 2 тбр) из Вильно и района Яшуны выступили [в] Борисов. В Вильно и Виленской области, передаваемой Литве, остаются лишь части, которые по договору дислоцируются на литовской территории»[418]418
  РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 169. Л. 289–290.


[Закрыть]. В 21.30 29 октября заместитель начальника Генштаба направил начальнику штаба Белорусского фронта телеграмму № 0160 с текстом дополнительного протокола с описанием линии советско-литовской границы[419]419
  Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 168. Л. 96–100.


[Закрыть].

Вскоре находившиеся в Вильно советские войска столкнулись с неожиданными проблемами. В городе возникли затруднения с покупкой хлеба, раздражение жителей вызвало известие об изменении обменного курса валют, согласно которому 1 злотый был приравнен к 20 центам, а сумма возможного обмена ограничивалась. В результате польскими активистами «ночью 31 октября был учинен еврейский погром. На Конской улице со второго этажа дома сбросили целую еврейскую семью. Литовская полиция к еврейским погромам относится примиренчески. В 8 часов утра 1-го ноября у могилы (плита) Пилсудского собралось много поляков, принесших цветы, и уходили с патриотическими песнями. Демонстранты срывали литовские флаги с криками: “Долой литовское правительство”, “Долой незваных гостей в Литву и СССР”. В толпах избивали евреев. Демонстранты обвиняли торговцев-евреев в поднятии цен на продукты и товары. Демонстрация была рассеяна вмешательством [советских] войсковых частей (10 танков, 2 бронемашины и сильного конного наряда). В стычке с демонстрантами имелись раненые. 7-го ноября польские националисты произвели налет на казармы по ул. Костюшки и сожгли 10 танков литовской армии. В этой схватке убит один поляк»[420]420
  Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 168. Л. 188–189; Д. 349. Л. 107–108; Д. 352. Л. 28–29; Лауринавичюс Ч. Вильнюс во власти Литвы 1939–1940 гг.: внутренние и внешние аспекты // Международный кризис 1939–1941 гг.: от советско-германских договоров 1939 года до нападения Германии на СССР. С. 233–234.


[Закрыть].

12 ноября командир 16-го ОСК обратился к командующему войсками Виленской войсковой группы генералу В. Виткаускасу с сообщением о том, что «11-го ноября 1939 года в 1 час ночи по местному времени дозорные артиллерийского полка советских войск, расположенных в казармах быв[шего] уланского полка польской армии, попали под перестрелку, завязавшейся между неизвестными группами лиц. По показанию бойцов советских войск, бывших в дозоре, перестрелка произошла при следующих обстоятельствах: в 1 час ночи 11 ноября со стороны тюрьмы и военного городка, расположенных на юго-западном берегу р. Вилия, произошел одиночный выстрел. В ответ на этот выстрел последовали ряд выстрелов с городка литовских войск, расположенного на северном берегу р. Вилия. Причем, стрельба с ю[го]-з[ападного] берега р. Вилия была залповая. Перестрелка длилась в течение 10 минут, значительная часть пуль с обеих сторон залетали в военный городок артиллерийского полка советских войск, что подтверждается пулей, найденной в стене артиллерийской мастерской артиллерийского полка. Дозорные полка советских войск ни одного выстрела не произвели. Прошу, господин дивизионный генерал, принять соответствующие меры к ограждению казарм советских войск от обстрела»[421]421
  РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 178. Л. 284–285; Ф. 35086. Оп. 1. Д. 21. Л. 435–436. В документе В. Виткаускас назван «дивизионным генералом», хотя до 13 июня 1940 г. имел звание «бригадного генерала».


[Закрыть].

Поскольку вводившиеся в военные базы в Литве советские войска уже находились в Вильно, т. е. на литовской территории, официальная церемония ввода войск была приурочена к моменту их передвижения в пункты постоянной дислокации и состоялась лишь в 10 часов 15 ноября. Согласно донесению командования 16-го ОСК, направленному в тот же день командующему Белорусского фронта, накануне литовцы неожиданно заявили, что по маршруту № 1, указанному в Соглашении, войска можно двигать не 15, а 17 ноября. Начальник штаба корпуса комбриг И.И. Семенов пытался выяснить причину подобного изменения через военного министра, но не смог до него дозвониться. Однако его настойчивость и действия военного атташе майора И.М. Коротких и полпреда Н.Г. Позднякова привели к тому, что в 23.35 литовские военные дали свое согласие на выполнение Соглашения. «В 9.30 15.11 все войска заняли свои места. Ровно в 10 часов начался церемониал ввода войск, а в 10.30 был дан сигнал для движения. От литовского командования прибыл дивизионный генерал Адамкявичус и один полковник, от гражданских властей и командования литовской армией не было никого. Вся советская колония в Литве во главе с товарищем Поздняковым присутствовала на параде и церемониале. Ввод войск превратился в своеобразный парад и смотр могущества и силы Красной Армии. Выход частей был детально продуман, составили план и график движения с исходного положения, которые были выдержаны целиком и полностью. В течение четырех часов перед трибуной мощным потоком шли броневики, автомашины с людьми, танки всех систем, артиллерия конная и механизированная всех калибров, вызывая восторг у присутствующих и законную гордость за силу и мощь нашей Красной Армии. Генерал Адамкявичус заявил: “Да, с такой техникой можно воевать”. А один из офицеров связи заявил: “Теперь, с приходом Красной Армии к нам, нашу армию можно распустить, она не нужна”. Сосредоточение в исходное положение и прохождение войск перед трибуной прошло без всяких чрезвычайных происшествий и аварий. Войска и техника имели прекрасный вид. Население города Вильно с улиц было изъято на 100 процентов и загнано в дома, даже запретили глядеть в окна. Тоже было и в деревнях по пути движения наших войск. При нашем возвращении после пропуска войск в 15 часов город был так же мертв, на улицах патрулировали офицеры, жандармы, полиция и солдаты литовской армии»[422]422
  Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 193. Л. 29–32об.; Д. 245. Л. 76–78.


[Закрыть].

В 17.20 15 ноября Н.Г. Поздняков направил командарму 2-го ранга М.П. Ковалеву телеграмму из Ново-Вилейки, в которой сообщал: «На мой взгляд, командование советских войск в Литве справилось с сегодняшней задачей отлично. Наблюдая прохождение частей, был восхищен мощностью техники и образцовым порядком. Уверен, что представители литовской армии чувствовали тоже самое. Само собой разумеется, внешне они этого не проявляли, так как, в конечном счете, вся картина действовала на них подавляюще. Литовские власти сделали все возможное, чтобы скрыть от населения действительное лицо Красной Армии. Представителей официальной печати не было. Население Вильно было загнано по домам, улицы пустовали. То же самое можно наблюдать и по маршрутам. Бледность представителей литовской армии и отсутствие гражданских властей нам нужно, конечно, расценивать политически»[423]423
  Там же. Д. 193. Л. 28–28об.


[Закрыть]. В течение 15–17 ноября большая часть советских войск была выведена из Вильно в места постоянной дислокации. В Литве разместились 16-й ОСК в составе 46-й отдельной роты связи, 19-го корпусного зенитного артдивизиона, 5-й стрелковой дивизии, 2-й легкой танковой бригады, 641-го автотранспортного батальона и 10-й отдельный истребительный авиаполк. В этих войсках на 25 ноября насчитывалось 17 355 человек, 855 пулеметов, 190 орудия и миномета, 310 танков, 38 бронемашин, 1 390 автомашин и 63 самолета[424]424
  Там же. Ф. 25874. Оп. 9. Д. 4. Л. 121; Ф. 35086. Оп. 1. Д. 245. Л. 9–81; Ф. 40442. Оп. 2. Д. 117. Л. 257–258.


[Закрыть]. 12 декабря в беседе с министром иностранных дел Литвы советский полпред поднял вопрос о том, что по соглашению от 28 октября оставшиеся в Вильно советские части должны до 15 декабря быть выведены в Гайжунай, но строительство бараков там не завершено и выводить войска некуда. Поэтому советская сторона просила разрешить временно разместить эти части в Укмерге. Однако 13 декабря литовская сторона согласилась перенести срок вывода советских частей из Вильно с 15 декабря 1939 г. на 15 мая 1940 г.[425]425
  СССР и Литва… Т. 1. С. 400–403, 406–409.


[Закрыть].

Создание советских военных баз в Прибалтике потребовало от командования вооруженных сил уточнения командных структур на театре военных действий. Согласно изданному 17 ноября Военным советом КБФ приказу № 1930-35 все надводные, подводные и военно-воздушные силы, а также части береговой обороны флота, находившиеся в базах Таллин, Палдиски и Лиепая, были в оперативном отношении подчинены назначенному заместителем командующего КБФ капитану 1-го ранга В.А. Алафузову, штаб которого разместился в Таллине. Правда, 31 января 1940 г. нарком ВМФ издал приказ № 0025 о создании Балтийской и Либавской военно-морских баз, а 4 февраля – приказ № 0026, упразднивший должность заместителя командующего КБФ[426]426
  Петров П. Указ. соч. С. 198–199.


[Закрыть]. 27 ноября 1939 г. нарком обороны издал приказ № 0187, согласно которому общее руководство всеми войсками Красной армии в Прибалтике было возложено на его заместителя командарма 2-го ранга А.Д. Локтионова[427]427
  РГВА. Ф. 4. Оп. 15. Д. 22. Л. 287.


[Закрыть].

Наряду с размещением на базах в Прибалтике сухопутных войск Красной армии и Военно-морского флота советское командование готовилось к переброске туда довольно внушительной группировки Военно-воздушных сил. Так, 4 октября начальник Управления ВВС РККА командарм 2-го ранга А.Д. Локтионов, член Военного совета ВВС дивизионный комиссар Ф.А. Агальцов и начальник штаба ВВС комдив Ф.К. Арженухин направили начальнику Генштаба доклад № 325713/сс, в котором изложили «соображения о дислокации частей Военных Воздушных Сил РККА на территории Эстонии, Латвии и Литвы:

По Эстонии – двух истребительных полков,

двух полков СБ,

По Латвии – двух истребительных полков,

двух полков СБ,

По Литве – трех истребительных полков,

одного полка СБ.

Всего намечено передислоцировать семь истребительных полков и пять полков СБ.

Для обслуживания каждый авиаполк будет иметь одну авиабазу.

Кроме того, намечено перебросить:

– Четыре аэродромно-инженерных батальона по одному в Эстонию и Латвию и два в Литву,

– Три Управления авиационных районов,

– Три гарнизонных узла связи,

– Три железнодорожных кислородных станции,

– Две автоавиамастерских.

Для руководства полками перебрасывается три Управления Авиационных бригад – по одному в Эстонию, Латвию и Литву.

Эти мероприятия не требуют увеличения штатной численности ВВС»[428]428
  Там же. Ф. 29. Оп. 46. Д. 298. Л. 1366–1366об.


[Закрыть]. К документу прилагался перечень частей, предназначенных для переброски в Прибалтику (см. таблицу 9).

Таблица 9. План дислокации ВВС Красной армии в Прибалтике[429]429
  Там же. Л. 1367–1369.


[Закрыть]

Правда, ход и результаты переговоров советских военных комиссий в Эстонии, Латвии и Литве, а также проработка этого вопроса с командующими ВВС ЛВО и Белорусского фронта привели к сокращению запланированной авиационной группировки. Так, из состава авиации ЛВО в «особую командировку» в Прибалтику намечалось выделить управление 55-й авиабригады, 44-й, 35-й скоростные бомбардировочные, 25-й и 38-й истребительные авиаполки, а из состава ВВС Белорусского фронта – управление 18-й авиабригады, 39-й, 31-й скоростные бомбардировочные, 15-й, 21-й и 10-й истребительные авиаполки. Таким образом, к концу октября 1939 г. намечалось развернуть в прибалтийских базах уже не 12, а 9 авиаполков[430]430
  Там же. Л. 1335–1336, 1373–1375, 1384–1385.


[Закрыть]. Однако в действительности даже к середине ноября 1939 г. там только в Литве был дислоцирован 10-й истребительный авиаполк, прибывший в Вильно 20 октября[431]431
  Там же. Ф. 33988. Оп. 3. Д. 377. Л. 333.


[Закрыть].

В Эстонии и Латвии следовало предварительно подготовить аэродромы для размещения авиации. Одновременно с вводом в Эстонию наземных войск группа специалистов ВВС ЛВО 16–30 октября обследовала 33 участка на предмет их пригодности для строительства аэродромов. Поездки проводились совместно с представителями военного министерства Эстонии, которые зачастую предлагали совершенно непригодные для строительства места. Поэтому командованию Авиабригадного района пришлось самостоятельно изучать местность по карте, а затем вместе с представителями эстонского военного министерства выезжать на место. С выбором участков под аэродромы следовало уложиться до 1 ноября, так как к этому времени прибывал аэродромно-инженерный батальон, и можно было использовать стоявшую еще осеннюю погоду. В результате было выбрано 8 участков, на которых можно было уже осенью 1939 г. соорудить аэродромы 1-й очереди, и 5 участков для строительства аэродромов в 1940 г. Однако переданные в Военное министерство Эстонии заявки советских войск рассматривались эстонскими властями довольно медленно. Лишь через 8 дней командованию советского корпуса было сообщено об отводе 2 участков. Задержка с отводом участков привела к тому, что командующий 65-го ОСК комдив А.А. Тюрин и представители советских ВВС 31 октября посетили в Таллине генерал-майора А. Траксмаа, который пообещал, что к 2 ноября решение по этому вопросу будет принято. 1 ноября эстонская сторона сообщила об отводе участков в районе Лаокюля, Клоога, Куусику, Кехтна, Унгру, Синалепа, а участок около Курессааре передавался временно до момента точного размещения военно-морских баз на острове Сааремаа. В начале ноября 1939 г. все эти участки были переданы советской стороне.

Тем временем к 31 октября в Эстонию прибыли управление 55-й скоростной бомбардировочной авиабригады, 25-я, 35-я, 38-я и 44-я авиабазы, а также передовые наземные команды 35-го, 44-го скоростных бомбардировочных, 25-го и 38-го истребительных авиаполков (1 962 человека, 1 254 винтовки, 38 пулеметов, 283 автомашины и 52 трактора). Наряду с медленным отводом земельных участков сооружение аэродромов задерживала нехватка строительных материалов, горючего и то, что прибывший 2-й отдельный инженерно-аэродромный батальон вместо положенных по штату 662 человек насчитывал всего 167 военнослужащих и не был полностью укомплектован необходимой техникой. Поэтому к начавшемуся 6–7 ноября строительству пришлось привлекать военнослужащих частей 65-го ОСК и прибывших авиабаз. 38-я авиабаза приступила к сооружению аэродрома Клоога (10 км западнее Кейлы), но начавшиеся с 15 декабря сильные морозы заставили сосредоточить все силы на строительстве одной взлетно-посадочной полосы длинной в 850 м и шириной в 150 м. Одновременно 44-я авиабаза начала сооружение аэродрома Синалепа (14 км южнее Хаапсалу), где к 17 декабря была построена взлетно-посадочная полоса длинной в 850 м и шириной в 300 м. 35-я авиабаза к 15 декабря построила аэродромное поле в Куусику (8 км юго-западнее Раплы) общей площадью 84 га, а 25-я авиабаза к 29 декабря завершила строительство взлетно-посадочной полосы на аэродроме Курессааре (500 м южнее Курессааре на острове Сааремаа). Таким образом, во второй половине декабря 1939 г. советские ВВС получили возможность перебазироваться на территорию Эстонии[432]432
  Там же. Ф. 29. Оп. 41. Д. 195. Л. 12–17; Д. 204. Л. 6; Оп. 63. Д. 33. Л. 5–10, 15–20; Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1408. Л. 1–27, 55; Д. 1425. Л. 1, 10–10об., 36; Д. 1429. Л. 1–9, 15–16, 19, 27–28.


[Закрыть].

Тем временем начавшаяся 30 ноября 1939 г. советско-финляндская война вопреки первоначальным планам Красной армии все более явно становилась затяжной. Это потребовало ускорить размещение советских ВВС в Эстонии, откуда они могли действовать по тыловым районам и портам противника. Однако разработанный командованием ВВС Красной армии план размещения частей был нарушен следующими событиями. В 3.42 15 декабря заместитель наркома ВМФ флагман флота 2-го ранга И.С. Исаков и командующий КБФ флагман флота 2-го ранга В.Ф. Трибуц направили в Ставку Главкома и наркому ВМФ шифротелеграмму № 3858:

«Перед бомбардировочной авиацией КБФ поставлены задачи[: ] уничтожение морских баз, морских аэродромов, борьба на коммуникациях с разрушением портов.

Самолетов СБ на сегодня [в] составе КБФ 40. Шесть перебазируется в Палдиски.

Сравнительно лучшие летные условия и наличие аэродромов КБФ позволяет сейчас разместить большое количество самолетов СБ. Считал бы необходимым подчинить оперативным перебазированием на аэродром КБФ полк СБ за счет фронта или другого округа». На документе имеется резолюция наркома обороны К.Е. Ворошилова: «Сообщить, что туда направляется 1 п[олк] СБ и 3 эскадр[ильи] истреб[ителей]»[433]433
  Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 77.


[Закрыть].

Вероятно, этот вопрос был поднят в ходе очередного обсуждения советским военно-политическим руководством ситуации на фронте в Финляндии, проходившего с 21.00 до 21.40 15 декабря в кабинете И.В. Сталина с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) председателя СНК СССР В.М. Молотова и наркома обороны маршала К.Е. Ворошилова, а так же начальника Генштаба командарма 1-го ранга Б.М. Шапошникова, его заместителя командарма 2-го ранга И.В. Смородинова, наркома Военно-Морского флота флагмана флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецова, члена Военного совета ВВС РККА дивизионного комиссара Ф.А. Агальцова, начальника Главного управления авиационного снабжения РККА комдива П.А. Алексеева и начальника штаба ВВС РККА комдива Ф.К. Арженухина[434]434
  Исторический архив. 1995. № 5–6. С. 62; На приеме у Сталина. С. 285.


[Закрыть]. В результате обсуждения этой проблемы в 21.30 15 декабря нарком обороны, член ГВС Сталин и начальник Генштаба подписали директиву № 0473, оправленную в 22.46 начальнику Главного управления ВВС РККА, командующим 7-й армии и КБФ, а также наркому ВМФ:

«1. Немедленно перебросить на аэродромы [в] районе Гапсаль [Хаапсалу] 35-й полк СБ и один полк истребителей И-153.

2. Первым эшелоном 16-го декабря [19]39 года перебросить по 2 эскадрильи истребителей и СБ.

3. Немедленно забронир[овать] необходимое для полетов горючее.

4. Оба полка свести в бригаду и назначить командиром бригады майора тов. Кравченко, который должен подчиняться непосредственно начальнику ВВС РККА.

5. Немедленно приступить и в кратчайший срок оборудовать посадочные площадки для истребителей и СБ на острове Даго [Хийумаа].

6. Даются указания командиру 65[-го] с[трелкового] к[орпу]са дать рабочую силу для устройства полевых аэродромов на остр[ове] Даго.

7. Исполнение донести»[435]435
  РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 232. Л. 71.


[Закрыть].

Скорее всего, именно И.В. Сталин предложил назначить командиром советской авиабригады в Эстонии дважды Героя Советского Союза Г.П. Кравченко, который был представлен ему в 19.35–20.35 14 сентября 1939 г.[436]436
  Исторический архив. 1995. № 5–6. С. 52; На приеме у Сталина. С. 273–274.


[Закрыть]. Правда, никто из присутствовавших в сталинском кабинете военных не вспомнил, что приказом наркома обороны № 04782 от 29 ноября 1939 г. «за особые заслуги в деле укрепления оборонной мощи Советского Союза» Кравченко было присвоено воинское звание «полковник»[437]437
  РГВА. Ф. 37837. Оп. 5. Д. 362. Л. 127.


[Закрыть]. В этот момент полковник Кравченко с группой Героев Советского Союза находился в частях ВВС ЛВО, где выполнял функции советника при командире 59-й истребительной авиабригады[438]438
  Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 29–30.


[Закрыть]. Кроме того, в 22.10 15 декабря начальник Генштаба РККА направил командиру 65-го ОСК директиву № 0475: «Народный Комиссар приказал – немедленно выделить красноармейцев для сооружения оперативных аэродромов на острове Даго по заявке нач[альника] ВВС РККА»[439]439
  Там же. Д. 251. Л. 154.


[Закрыть].

Как бы то ни было, 16 декабря нарком обороны издал приказ № 0228 «О сформировании Особой авиационной бригады», согласно которому следовало:

«1. Для выполнения специального задания сформировать Особую авиационную бригаду в составе 35[-го] бомбардировочного полка (Сиверская) и 38[-го] истребительного полка (Пушкин), подчинив ее непосредственно начальнику Военных Воздушных Сил Красной Армии.

2. Для руководства боевыми действиями частей Особой Авиационной бригады назначаю:

Командиром бригады – Героя Советского Союза полковника Кравченко Г.П.

Комиссаром бригады – полкового комиссара Богатырева Ф.И.

Начальником штаба бригады – майора Рассказова А.Я.

Командиром 35 сбп – майора Сухоребрикова Г.А.

Комиссаром 35 сбп – батальонного комиссара Керенышева И.А.

Начальником штаба 35 сбп – майора Богатырева И.А.

Командиром 38 иап – майора Леденева Т.В.

Комиссаром 38 иап – старшего политрука Федорова Н.К.

Начальником штаба 38 иап – майора Соколовского А.Л.

3. На формирование Управления Особой Авиационной бригады обратить Управление 71[-й] авиационной бригады в полном составе.

35 сбп и 38 иап выделить со своими Управлениями полков»[440]440
  Там же. Ф. 4. Оп. 15. Д. 22. Л. 343.


[Закрыть].

Получив вышеприведенные распоряжения, командующий ВВС ЛВО комкор Е.С. Птухин в тот же день издал соответствующий приказ № 016/оп для полковника Г.П. Кравченко:

«1. Директивой Наркома от 15.12.39 г. за № 0473 Вы назначены командиром смешанной авиабригады, отправляемой в Эстонию.

2. Состав бригады – 35 сбп, штаб 71 сбб, 38 ип в составе 4 эскадрилий И-153 и штаба полка.

3. Переброску бригады в Эстонию произвести в течение 16 и 17 декабря.

Первый эшелон – две эскадрильи СБ и две эскадрильи И-153 перебросить лётом 16.12 при наличии погоды на аэродром Синалепа (в Эстонии).

4. Бригада с переходом в Эстонию будет подчиняться непосредственно Начальнику ВВС Красной Армии, задачи бригады будут даны шифром в Ваш адрес через шифрорган штаба ЛВО.

5. Для устройства аэродромов на острове Даго [Хийумаа] все аэродромно-строительные роты, находящиеся на материке Эстонии, перебрасываются на остров Даго. Распоряжение об этом дано в Ха[а]псалу начальнику авиарайона полковому комиссару Гуркину.

6. О Вашем убытии в Эстонию донесите [в] Москву Начальнику ВВС Красной Армии»[441]441
  Там же. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1432. Л. 1.


[Закрыть].

В 00.10 17 декабря начальник штаба ВВС ЛВО комбриг А.А. Новиков направил командиру 71-й авиабригады телеграмму № 276, которой предлагал сообщить «для сведения перелетающей группы», что «самолетам на случай вынужденной посадки можно сесть на аэродромах Куусико (ю[го-]з[ападнее] Рапла), Курессааре (ост[ров] Эзель [Сааремаа])»[442]442
  Там же. Д. 795. Л. 83; Оп. 11. Д. 563. Л. 3.


[Закрыть]. В 6.20 того же дня начальник Главного управления ВВС Красной армии комкор Я.В. Смушкевич направил командиру Особой авиабригады шифротелеграмму № 8ш/10, которой поставил следующую задачу:

«Боевые действия Особой бригады начать с момента сосредоточения первых самолетов на аэродроме Синалепа.

Район боевых действий: Ловиса, Лахти, Тампере, Пори.

Боевые действия организовать последовательными бомбардировочными налетами групп 3–6 самолетов, имея задачей:

1. Не допустить жел[езно]дорожного движения от линии Гельсинки, Тампере на восток, для чего:

а) разрушить жел[езно]дорожные узлы Рихимяки, Тампере и

б) прекратить жел[езно]дорожное движение на участке Рихимяки, Тампере, действуя по станциям.

2. Разрушить желдорузел Хаапамяки и последующими налетами поддерживать разрушения. Действия по узлу Хаапамяки производить с высот не ниже 4000 метров.

3. Нарушить нормальную работу портов: Гельсинки, Ганге, Турку (Або), Раума, Пори во взаимодействии с нашей морской авиацией.

4. Уничтожить радиостанцию в Лахти с одновременным ударом по аэродрому Лахти.

5. Бомбардировать штаб Главного Командования Финской Армии в Нурмиярви.

По всем целям за исключением Хаапамяки действовать согласно указаний Народного Комиссара с высот не ниже 2000 метров.

При вылетах на боевые задачи и возвращении на свой аэродром избегать полетов над сухопутной территорией Эстонии. Таллин является запретной зоной.

Иметь тесное взаимодействие по времени и целям с командованием авиации КБФ на территории Эстонии.

Сводки о боевых действиях и решение на следующий день доносить мне ежедневно к 22.00»[443]443
  Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 21–22; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 83–83об.


[Закрыть]. Направив соответствующую шифровку полковнику Г.П. Кравченко, командующий ВВС ЛВО добавил еще один пункт: «По прибытии в Эстонию свяжитесь в Палдиску с командующим ВВС КБФ в Эстонии товарищем Петрухиным и согласуйте на месте вопросы взаимодействия»[444]444
  Там же. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 795. Л. 85–85об.


[Закрыть].

В 16.32 17 декабря начальник штаба ВВС ЛВО комбриг А.А. Новиков направил командирам 38-го истребительного авиаполка и 71-й авиабригады телеграмму № 283: «Сообщаю маршруты полетов частям, убывающим в специальную командировку по приказу № 016 от 16.12.39.

Первый – Кингисепп, юж[ный] берег Финского залива, ст. Разик, Нисси, Синалепа.

Второй – Оз. Самро, сев[ерный] берег Чудского озера, Кейно, Райля, Синалепа.

Третий – Псков, Бригиты, Райля, Синалепа.

(Синалепа на карте нет, смотри южнее Гапсаль [Хаапсалу] 15 км).

Над городами Эстонии (Таллин, Траксма и т. д.) не ходить.

Доведите немедленно до сведения всех экипажей, убывающих в спецкомандировку»[445]445
  Там же. Л. 82; Оп. 11. Д. 563. Л. 2.


[Закрыть]. В 18.45 того же дня начальник штаба ВВС Красной армии направил начальнику штаба ВВС ЛВО шифротелеграмму № Аэро/5, в которой указал, что оба авиаполка Особой авиабригады должны дислоцироваться на аэродроме Синалепа[446]446
  Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 25.


[Закрыть].

Тем временем в 2.35 17 декабря штаб 71-й авиабригады и наземный персонал авиаполков по железной дороге был отправлен со станции Сиверская в Эстонию[447]447
  Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 307. Л. 311; Ф. 34980. Оп. 11. Д. 568. Л. 65.


[Закрыть]. Управление 71-й авиабригады прибыло в Хаапсалу в 23 часа 18 декабря. В тот же день полковник Г.П. Кравченко издал приказ № 01 по Особой авиабригаде:

«Сего числа я и военный комиссар в составе Штаба 71 ЛБАБ прибыли на территорию Эстонии и вступили в командование бригадой.

Впредь бригаду именовать – «Особая авиационная бригада».

Командование и штаб 55 ЛББ полагать находящимися в СССР.

Из оставшегося личного состава 55 ЛББ зачислить в списки авиабригады на штатные должности следующий комначсостав:

1. Капитана т. Липилина – начальником транспортно-десантной службы авиабригады.

2. Старшего лейтенанта Брюханского – начальником химслужбы авиабригады.

3. Техника-интенданта 1 ранга Степанова И.А. – начальником строевого отдела бригады.

4. Начальника тыла капитана тов. Сазонова Н.И. считать прикомандированным к авиабригаде по той же должности.

5. 16 человек авиамотористов 44 СБП откомандировать в распоряжение 35 СБП.

Остальной состав 55 ЛББ и передовую команду 44 СБП откомандировать по месту дислокации своих частей»[448]448
  Там же. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1402. Л. 12.


[Закрыть]. 18 декабря в Эстонию на аэродром Синалепа перебазировались 35 самолетов 35-го скоростного бомбардировочного авиаполка. 19–20 декабря на аэродромы Синалепа и Клоога в Эстонии перелетели 32 самолета 38-го истребительного авиаполка, а 19 декабря в Хаапсалу прибыл наземный эшелон полка. 21 декабря полки Особой авиабригады в составе 68 самолетов начали вылеты на боевые задания[449]449
  Там же. Д. 1401. Л. 2; Д. 1403. Л. 60; Д. 1416. Л. 1; Д. 1425. Л. 60; Оп. 12. Д. 1948. Л. 2–3; Ф. 29. Оп. 34. Д. 345. Л. 1–12; Д. 371. Л. 39–40; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 96–99, 112; Д. 307. Л. 328; Д. 449. Л. 22. О боевых действиях Особой авиабригады в советско-финляндской войне см.: Яковлев В.П., Боброва К.В. Рожденный летать и сражаться. Документальная повесть. М., 2012. С. 249–276.


[Закрыть].

Одновременно командование ВМФ решило усилить состав базировавшейся в районе Палдиски и Кихельконны 10-й смешанной авиабригады ВВС КБФ под командованием комбрига Н.Т. Петрухина. 14–16 декабря в состав авиабригады прибыло 9 истребителей из состава 12-й отдельной истребительной эскадрильи. 16 декабря нарком ВМФ своей директивой приказал командующему КБФ немедленно перебросить на сухопутный аэродром в Палдиски 18 бомбардировщиков СБ и 15 истребителей (9 И-15 и 6 И-153), а сам аэродром приготовить к «дальнейшему срочному расширению». Уже 18–19 декабря в состав 10-й авиабригады прибыло 17 бомбардировщиков и 6 истребителей, а к 22 декабря в ней насчитывалось 76 самолетов. В дальнейшем командование ВВС КБФ продолжало пополнять эту авиабригаду самолетами, которые с 19 декабря начали вылеты на боевые задания против Финляндии. Взаимодействие 10-й авиабригады ВВС КБФ и Особой авиабригады ВВС Красной армии основывалось на взаимном информировании «для согласования действий по времени и месту выполнения»[450]450
  Петров П. Указ. соч. С. 217–218; Петров П.В. «Зимняя война». Балтика 1939–1940. Хельсинки, 2008. С. 143, 161–162, 163, 164, 165–167.


[Закрыть]. Все вышесказанное опровергает распространенное в эстонской литературе мнение о том, что советские военные базы в Эстонии с первых дней советско-финляндской войны использовались для авиационных ударов по городам Финляндии[451]451
  Ильмярв М. Указ. соч. С. 544, 545.


[Закрыть].

Тем временем командование Красной армии постаралось ускорить сооружение аэродромов на острове Хийумаа. В 2.40 17 декабря начальник штаба ВВС РККА комдив Ф.К. Арженухин направил командиру 65-го ОСК шифротелеграмму № Аэро/3: «[По] приказанию Наркома на острове Даго [Хийумаа] должны быть подготовлены два аэродрома в кратчайший срок. К строительству приказано приступить немедленно.

Район строительства Кертель (Кердла) – Пихла – Мецаперед.

Аэродромно-инженерный батальон, находящийся [в] Эстонии, перебрасывается туда для производства работ.

Согласно распоряжения Начгенштаба от 15.12 за № 0475 прошу выделить на усиление батальона красноармейцев стрелковых частей по заявке командира аэродромно-строительного батальона.

Для помощи в руководстве строительством аэродромов в Эстонию выезжает комиссар Аэродромного Управления ГУВВС т. Андриенко»[452]452
  РГВА. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 19.


[Закрыть]. В 19.30 того же дня комдив Ф.К. Арженухин направил командиру 65-го ОСК шифротелеграмму № Аэро/04, в которой требовал ускорить переброску на остров Хийумаа аэродромно-инженерного батальона и выделить в помощь ему красноармейцев[453]453
  Там же. Л. 24.


[Закрыть]. В 19.10 18 декабря начальнику штаба ВВС ЛВО была направлена шифротелеграмма № Аэро/6, требовавшая ускорить сооружение аэродромов на острове Хийумаа[454]454
  Там же. Л. 28.


[Закрыть].

28 декабря для строительства аэродрома Валли на остров Хийумаа на пароходе «Луга» было переброшено 105 человек и 7 автомашин из состава саперного батальона. 30 декабря этот отряд начал вручную сооружение взлетно-посадочной полосы. 3 января 1940 г. нарком ВМФ приказал Военному совету КБФ поручить капитану 1-го ранга В.А. Алафузову договориться с полковником Г.П. Кравченко о плане перевозок людей и грузов на остров Хийумаа[455]455
  Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 233.


[Закрыть]. Однако сложная ледовая обстановка задержала второй рейс «Луги» до 11 января 1940 г., когда на остров было отправлено еще 104 человека, 36 автомашин, 2 трактора, 1 каток и 1 грейдер. Кроме того, для строительства был выделен саперный батальон 16-й стрелковой дивизии. В этих условиях строительство аэродрома Валли затянулось до 23 февраля[456]456
  Там же. Ф. 29. Оп. 63. Д. 33. Л. 7–9, 18–20; Ф. 33988. Оп. 3. Д. 375. Л. 87, 136–137.


[Закрыть].