Текст книги "Уголовно-процессуальное использование результатов оперативно-розыскной деятельности"

Если же принять во внимание не «право последней подписи», а чисто функциональный аспект, то может показаться, что оперативно-розыскные мероприятия проводят одни функционеры, а «опроцессуаленные» плоды этой деятельности пожинают другие. Начальник оперативного подразделения направляет результаты работы своих подчиненных органу дознания либо следователю (ст. 11 Закона об ОРД), сам же к последующей процессуальной деятельности касания не имеет.

Думается, что это не так. Причины для сомнений видятся нам в следующем. Орган дознания и орган, осуществляющий ОРД, понятия в ряде ситуаций – тождественные. Не совпадать они могут лишь ситуативно, когда речь идет об органах, осуществляющих ОРД, но не наделенных правами органа дознания.

Этих органов немного. Это органы Федеральной государственной охраны и Службы внешней разведки РФ. Уже из названия этих органов видно, что они не имеют непосредственного отношения к борьбе с общеуголовной преступностью. Цель их функционирования – обеспечение безопасности лиц указанных органов и самих этих органов. Об этом имеются указания в законе.

Не совпадают эти понятия и в случае если орган дознания не наделен полномочиями по производству оперативно-розыскных мер. Их также немного. Это в основном «аварийные» органы, выполняющие правоохранительные функции в исключительных ситуациях. В юридической литературе они не напрасно называются ситуативными органами дознания2727
  Поляков М.П. Налоговая полиция как орган дознания. Автореф. дне. канд. юрид. наук. Н.Новгород, 1995. С. 19.


[Закрыть].

В последние годы, ознаменованные расширением системы органов дознания, наблюдается и другая тенденция. Вслед за получением процессуальных полномочий неразрывно следует и присвоение оперативно-розыскного статуса. Так, Таможенный кодекс РФ (далее ТК), развивая идею деятельности таможенных органов как органов дознания (начало положено ТК СССР), наделил указанные органы правом осуществления ОРД (ст. 224-226 ТК РФ)2828
  Ведомости съезда народных депутатов и ВС РФ. 1993. № 31. Ст. 1224.


[Закрыть].

Федеральные органы налоговой полиции наделены указанными правами почти с самого своего возникновения. Связь между оперативными и процессуальными полномочиями этих органов налицо. Она вытекает из законодательных указаний о том, что проведение оперативно-розыскных мероприятий этими органами возможно только по преступлениям, дознание по которым отнесено к их компетенции. Следовательно, ОРД по отраслевым преступлениям выступает в качестве «обеспечителя» дознания по ним.

Мы уже обращали внимание, что функции основных органов дознания в законодательстве последовательно интерпретируются как соединение оперативно-розыскных и процессуальных методов. Это находит свое отражение и в структурно-функциональной организации органов внутренних дел, прежде всего милиции2929
  Попов Н.М Оперативно-розыскное обеспечение досудебного производства в Россий ском уголовном процессе // Проблемы юридической науки и практики в исследованиях адъюнктов и соискателей. Выпуск 1. Н.Новгород, 1995. С. 73.


[Закрыть].

Полномочия милиции как органа дознания следует обсудить особо. Формулировка ст. 117 УПК в свое время сильно смущала правоприменителей. Разделение милиции на криминальную и милицию общественной безопасности, с появлением соответствующих руководящих должностей, внесло некоторый дискомфорт в традиционное понимание процессуальных полномочий этого органа. В связи с этим, появилось совместное указание Прокуратуры РФ и МВД РФ (министерский N 1/3986) от 9 сентября 1993 г., адресующее полномочия органов дознания начальникам криминальной милиции и милиции общественной безопасности.

Не будем проводить экспертную оценку данного документа на предмет его соответствия уголовно-процессуальному закону. Указание интересно нам по другому поводу. Если следовать данному документу (что последовательно проводится на практике) то в милиции параллельно действуют два органа дознания. Однако оперативные аппараты сосредоточены только в криминальной милиции. Именно она занимается дознанием по делам, по которым предварительное следствие обязательно. Если следствие законом не предусмотрено, то дознание, его заменяющее, проводится дознавателями милиции общественной безопасности. Отсюда напрашивается вывод, что десятисуточное дознание и дознание в полном объеме различаются между собой не только по процессуальным мотивам, но и по возможности использования оперативно-розыскных методов. При производстве дознания, заменяющего следствие, производство оперативно-розыскных мер дознавателем не допускается.

Может показаться, что авторам изменила логика. Они только что ратовали за то, что оперативно-розыскные мероприятия и уголовно-процессуальные процедуры должны проводиться одним органом – органом дознания и вдруг заявляют, что орган дознания по делам, по которым производство предварительного следствия необязательно, не вправе самостоятельно прибегать к оперативно-розыскным мерам.

Для аргументации своей позиции необходимо разделить (на время) начальника органа, олицетворяющего юридическую значимость актов дознания, и конкретных индивидов, непосредственно осуществляющих деятельность, предусмотренную ст. 118-120 УПК. В криминальной милиции – это сотрудники оперативных аппаратов. В милиции общественной безопасности – дознаватели3030
  "Приказ МВД РФ от 16 октября 1992 г. № 368 «О мерах по укреплению подразделений дознания и усовершенствованию раскрытия преступлений, по которым предварительное следствие необязательно».


[Закрыть].

Дознаватели осуществляют дознание в полном объеме, руководствуясь при этом правилами, предусмотренными для предварительного следствия. Исключения из этих правил мизерны и не принципиальны. На сходство этих форм досудебного производства давно указывалось учеными. М.С. Строгович в свое время акцентировал внимание на том, что дознание повсеместно превращается в следствие, а все лица, расследующие преступления стали следователями3131
  Строгович М.С. Уголовный процесс. М., 1946. С. 266-267.


[Закрыть]. Несмотря на то, что приведенное высказывание относится к несколько другой «эпохе», можно признать, что и ныне дознаватель и следователь функционально почти не различаются. Различна лишь степень процессуальной независимости.

Идея о том, что следователь, осуществляющий процессуальную функцию расследования преступлений, не должен заниматься ОРД не встречает возражений среди правоведов и практических работников3232
  Милиция как орган дознания. С. 14.


[Закрыть]. Наряду с этим, утвердилось и мнение, что при возбуждении органом дознания уголовного дела по оперативным материалам, производство неотложных следственных действий целесообразно поручать тому работнику, который намечал и осуществлял оперативно-розыскные мероприятия. Последнее утверждение критикуется в литературе.

Так, А.Я. Дубинский пишет: «Иногда сотрудник, осущес.зляющий ОРМ, предшествующие возбуждению уголовного дела и сопровождающие расследование, назначается исполняющим обязанности следователя и включается в расследование по данному делу. В этом случае он, как правило, не освобождается от выполнения ОРД, совмещая, таким образом в своем лице и следователя и оперативного работника»3333
  Там же. С. 14.


[Закрыть]. Такое положение, по его мнению, недопустимо.

Из сказанного можно заключить, что следователь никогда не может быть субъектом ОРД. Это справедливо. Следовательно и дознаватель милиции общественной безопасности по сути «квазиследователь» тоже должен быть удален от оперативной сферы. Данные рассуждения неизбежно ведут к выводу, что оперативное обеспечение и сопровождение дознания (в полном объеме) также должно реализоваться на уровне взаимодействия3434
  Один из авторов уже отмечал, что взаимодействие как реализация оперативно-розыскного обеспечения присуща предварительному следствию. Попов Н.М. Указ. работа. С. 73.


[Закрыть].

Таким образом, можно предположить, что различие формулировок в законе об ОРД (имеется ввиду терминология орган дознания и орган, осуществляющий ОРД) обусловлено именно различием процедурной природы двух видов дознания. Но представляется, что не только этим.

Возвращаясь к п. 3. Ст. 7 Закона об ОРД, можно сказать, что под органом дознания в контексте указанной нормы следует понимать орган, осуществляющий дознание по делам, по которым предварительное следствие не обязательно. Таким образом, во взаимоотношениях с ОРД закон отводит этим органам такое же место как и следователям. Сотрудники, занимающиеся дознанием в полной форме, не должны самостоятельно решать стоящие перед ними задачи, прибегая к оперативно-розыскному инструментарию.

Теперь о внутренних побудителях. Очевидно, что сведения, выступающие в этом качестве, могут быть получены любым путем. Правовая форма информационных сигналов, содержащих сведения, обозначенные в Законе об ОРД, не установлена. Следовательно, самоценной является информация. Роль носителя этой информации отодвигается на второй план. То, что не допускается для процессуального доказывания, вполне может быть пригодно для решения задач ОРД.

Так, анонимные письма, согласно Примерной инструкции «О порядке приема, регистрации, учета и разрешения в органах и учреждениях внутренних дел сообщений и другой информации о преступлениях и происшествиях» в ОВД не регистрируются, а подлежат уничтожению. Однако, анонимные письма, содержащие данные о готовящихся или совершенных преступлениях, составляют исключение. Такие анонимные письма передаются без регистрации в оперативные службы для использования в пресечении и раскрытии преступлений3535
  Настоящая инструкция объявлена приказом МВД СССР № 415 от 11.11.90 г.


[Закрыть].

Следовательно средства и методы ОРД нужны для проверки информации и восполнения недостаточности данных, необходимых для возбуждения уголовного дела.

Под восполнением недостаточности данных следует понимать пополнение информации до объема, указанного в ч. 2 ст. 108 УПК и адаптация ее для последующего процессуального использования. Иными словами, информация (восполненная) должна указывать на наличие в деянии признаков преступления и содержаться в предусмотренном УПК поводе.

Вторая часть ст. 11 Закона об ОРД (1995) устанавливает, что «результаты ОРД могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания, следователю или в суд, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств».

Приводимая формулировка неизбежно ставит вопрос о том, относится ли пожелание «о соответствии уголовно-процессуальному закону» только к использованию результатов ОРД в досудебной подготовке и судебном разбирательстве, либо это пожелание касается и возбуждения уголовного дела.

Для авторов, стоящих на позиции, что уголовно-процессуальное доказывание начинается с момента возникновения уголовно-процессуальной деятельности, т.е. со стадии возбуждения уголовного дела3636
  Арсеньев В.Д. Доказывание фактических обстоятельств в отдельных стадиях советского уголовного процесса//Труды Иркутского ун-та. 1969. Т. 45. Вып. 8. Ч. IV. С.3-19.


[Закрыть], все понятно. Однако позиция эта не бесспорна.

Предусмотренная законом процедура доказывания, как полагают некоторые ученые, представляет собой специфическую методологию установления объективной истины по уголовному делу. Она отражает основные положения философской теории познания, а та.чже психологические закономерности, действующие при установлении истины в уголовном судопроизводстве, указывает пути и средства, наиболее эффективного решения стоящих перед ним задач3737
  Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 290.


[Закрыть]. Названные основные характеристики доказывания, по их (ученых) мнению, не свойственны познавательной деятельности, направленной на обнаружение признаков преступлений. В ходе этой деятельности решаются строго ограниченные задачи, которые не включают в себя доказывание3838
  Жогин Н.В., Фаткулин Ф.Н. Возбуждение уголовного дела М., 1961. С. 173; Они же. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М., 1965. С. 20.


[Закрыть].

Следовательно, рассматриваемая формулировка может интерпретироваться по-разному. При желании ее можно истолковать как революционный поворот в деле борьбы с преступностью и значительное «раскрепощение» результатов применения оперативных средств и методов. Подобный подход может базироваться на сравнительном анализе двух Законов об ОРД. В отмененном Законе об использовании результатов ОРД для возбуждения уголовного дела не говорилось вообще3939
  В науке возможность возбуждения уголовного дела по материалам ОРД точнее форми рование повода «непосредственное обнаружение…» в результате производства ОРМ признавалось (хотя и не всеми) давно. На это обстоятельство имеются указания даже в учебной литературе. См.: Советский уголовный процесс / Под ред. В.П. Божьева. М., 1990. С. 129; Советский уголовный процесс / Под ред. М.И.Бажанова, Ю.И. Грошевого. Киев, 1983. С. 440; Советский уголовный процесс / Под ред Б.А.Викторова. М., 1975. С. 195-196.


[Закрыть].

К месту будет вспомнить бывшие республики СССР, в аналогичных законах которых нормы, регламентирующие использование результатов ОРД, изложены более конкретно.

Так, ст. 10 Закона Украины «Об ОРД» гласит: «Материалы ОРД используются: 1) как поводы и основания для возбуждения уголовного дела или проведения неотложных следственных действий; 2) для получения фактических данных, которые могут служить доказательствами в уголовном деле; 3) для предупреждения, пресечения и расследования преступлений…».

Может быть это попытка «перещеголять» российское законодательство, а может быть (опять же) новое слово в статусе данных, добытых оперативно-розыскным путем?

Судя по публикациям украинских коллег, они не готовы (или не желают) толковать эту статью буквально и более тяготеют к российскому варианту верифицированного подхода к использованию результатов ОРД.

Так, М.М. Михиенко, рассуждал о понятии доказательств, высказывает мнение, что «доказательствами могут быть также сведения о фактах, собранные органом дознания в результате оперативно-розыскных мероприятий… если эти сведения получены и проверены следственным органом, прокурором, судьей или судом в порядке, предусмотренном законом»4040
  Михиенко М.М. Про предмет и способы доказывания в уголовном процессе // Правовая система Украины: теория и практика. Киев, 1993. С. 415-417.


[Закрыть].

Следовательно, в момент своего вхождения в уголовный процесс информация, в том числе и полученная посредством ОРД, должна облекаться в формы, присущие для уголовного судопроизводства.

Все многообразие информации, поступающей в правоохранительные органы, уполномоченные на производство досудебной подготовки, можно разделить на две большие группы: а) информация, получаемая посредством наблюдений и исследований, осуществляемых субъектами уголовно-процессуальной деятельности или другими лицами по их заданию, и б) информация, сообщаемая различными лицами как в устной, так и в письменной форме (в том числе предоставление различного рода документов).

В свою очередь, информация этой второй группы может поступить по одному из трех следующих каналов:

– по неофициальному, основанному на применении оперативных средств и методов;

– от должностных лиц и граждан, действующих ex officio или в силу прямого указания закона (иных нормативных актов).

– от граждан, предоставляющих информацию правоохранительным органам добровольно, без побуждения к тому правовыми или должностными велениями4141
  Томин В.Т., Дубровин В.А., Земсков В.А. Указ. работа. С. 57.


[Закрыть].

Таким образом, по механизму получения информации, ее можно подразделить на добываемую (активную) и сообщаемую (пассивную). Следовательно и инициация начала УПД может быть активной (непосредственной) и пассивной (опосредованной).

Непосредственная инициация тесно связана с поводом для возбуждения уголовного дела, названным в п. 6 ст. 108 УПК – непосредственное обнаружение органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления. Об этой взаимосвязи мы поговорим особо.

2.2. Оперативно-розыскная инициация начала уголовно-процессуальной деятельности при непосредственном обнаружении признаков преступления органами дознания

Поскольку нас более всего интересует оперативно-розыскной аспект непосредственного обнаружения признаков преступления, то из перечня субъектов, названных в п. 6. ст. 108 УПК мы выделим только имеющие прямое отношение к ОРД. Таковыми являются органы дознания.

Содержание деятельности органа дознания, направленной на непосредственное обнаружение признаков преступления УПК не раскрывается. Научными и практическими же работниками она понимается по-разному4242
  См.: Михайленко А.Р. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. Саратов, 1975. С. 55; Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора. М., 1975. С. 85; Григорьев В.Н. Обнаружение признаков преступления органами внутренних дел. Ташкент, 1986. С. 24-31 и др.


[Закрыть].

В комментарии к УПК данный повод расшифровывается, как обнаружение признаков преступления в ходе процессуальной, оперативно-розыскной, административной или иной деятельности органа, компетентного возбуждать уголовное дело4343
  Комментарий к УПК РСФСР / Под ред. проф. В.Т. Томина. М.: Вердикт, 1996. С. 202-203.


[Закрыть].

Именно таким функциональным разнообразием из всех органов, уполномоченных возбуждать уголовное дело и выделяется орган дознания. Однако, если обнаружение признаков преступления в ходе, например, административной деятельности носит ситуационный, не целевой характер, то оперативно-розыскные полномочия как раз направлены на активное отыскание сведений об обстоятельствах, указывающих на совершение или подготовку уголовно наказуемого деяния. Следовательно, непосредственное обнаружение признаков преступления в ходе производства оперативно-розыскных мероприятий выступает закономерным результатом целенаправленных усилий этих органов.

Из сказанного делаем вывод, что в качестве субъектов активной (непосредственной) инициации уголовно-процессуальной деятельности могут выступать только органы дознания. Причем, органы дознания, наделенные оперативно-розыскными полномочиями. Именно эти органы проводят дознание по делам, по которым предварительное следствие обязательно.

Включение в содержание ст. 118 УПК указания на производство наряду с неотложными следственными действиями – оперативно-розыскных мероприятий, указывает на то, что орган, производящий дознание, предваряющее следствие, непременно должен обладать оперативными полномочиями.

Мы уже обращали внимание, что наделение правом производства дознания, как правило, влечет за собой закрепление оперативно-розыскных полномочий. Это, как уже отмечалось выше, прекрасно просматривается на примере таможенных органов и органов налоговой полиции. Нормативные акты, окончательно оформившие их правовой статус (ТК РФ и Закон «О федеральных органах налоговой полицию) соответственно), утвердили за ними право производства и уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных действий.

В этом ключе любопытным видится и разделение процессуальных полномочий «милицейских» органов дознания. Согласно закону РСФСР «О милиции» дознание по делам, по которым предварительное следствие обязательно, проводится сотрудниками криминальной милиции. Если же названная форма расследования законом не установлена, то дознание возлагается на работников специальных подразделений дознания милиции общественной безопасности. Очевидно, что наличие оперативных полномочий является в данном случае определителем «производителя» неотложных следственных действий.

В случаях, когда по криминальному событию еще не начата процессуальная деятельность, орган осуществляющий ОРД, в значительной мере свободен в выборе сил и средств. Относительная свобода сохраняется и в случае возбуждения уголовного дела и производства по нему неотложных следственных действий. После передачи дела следователю инициатива органов, осуществляющих ОРД, может быть «уложена» в русло расследования, определяемое следователем. Инициативными остаются лишь действия, направленные на розыск скрывающегося преступника.

Деятельность органов дознания при непосредственном обнаружении признаков преступления не связана уголовно-процессуальной формой. Следовательно, она может носить как процессуальный, так и непроцессуальный характер.

Предоставляя органу дознания право возбуждать уголовное дело в случае обнаружения признаков преступления, закон таким образом, позволяет оперативному работнику сформулировать вывод о непосредственном обнаружении (в ходе производства оперативных мероприятий) признаков преступления. Документальной формой этого вывода будет служить рапорт сотрудника4444
  Бедняков Д.И. Указ. работа. С. 92-93.


[Закрыть].

При наличии указанных признаков орган дознания может возбудить уголовное дело и прозести по нему неотложные следственные действия или же передать материалы следователю для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Некоторые ученые и практики не приемлют второго варианта, полагая, что разрешение вопроса о возбуждении уголовного дела по оперативным материалам – исключительная прерогатива органов дознания, наделенных оперативными полномочиями4545
  Взаимодействие следователей и милиции при расследовании и предупреждении пре ступлений. М., 1964. С. 23.


[Закрыть]. Эта позиция в настоящее время подвергнута справедливой критике и не находит поддержки большинства ученых и практиков.

Д.И. Бедняков аргументировано вскрывает нелепость и даже вредность подобной постановки вопроса, так как совершено правильно, на наш взгляд, полагает, что: «Согласиться с этим означало бы лишить следователя права возбуждать такие дела и, по существу, исключало бы взаимодействие между ним и оперативным работником как в стадии возбуждения уголовного дела, так и при выполнении неотложных следственных действий, когда участие следователя в рассмотрении оперативных материалов особенно необходимо для оценки их готовности к реализации, определения тактического приема и момента реализации, для выбора и квалифицированного проведения первоначальных следственных действий с учетом не только процессуальных, но и оперативно-розыскных возможностей4646
  Бедняков Д.И. Указ. работа. С. 98.


[Закрыть].

Как видим, в последнем случае возникает вопрос об ознакомлении следователя с оперативно-розыскными материалами. Необходимость ознакомления, как правило, не опротестовывается ни оперативниками, ни следователями. Дебаты возникают лишь по поводу объема предоставляемой информации. Эмпирические исследования в этой области показывают, что за необходимость ознакомления со всеми материалами ОРД высказываются подавляющее большинство следователей и достаточное количество оперативных работников. В частности, по данным И.Я. Дубинского «за» высказались 98,7 % следователей и 71,4 % оперативников4747
  Дубинский А.Я. Исполнение процессуальных решений следователя. Киев, 1984. С. 106-107.


[Закрыть]. В моногафии Д.И.Беднякова приводятся чуть меньшие показатели – 81 % и 64 % соответственно4848
  Бедняков Д.И. Указ. работа. С. 94-94.


[Закрыть]. Наши собственные исследования хотя и не отличаются столь же внушительными цифрами (78,2 % и 56,3 %), однако, подтверждают наличие определенной тенденции, выражающейся в большей заинтересованности следователей, нежели представителей оперативных подразделений.

Подобное положение, на наш взгляд, вызвано желанием следователей максимально расширить информационное поле для прогнозирования судебной перспективы еще до возбуждения уголовного дела. И хотя примерно одинаковое количество и следователей и оперработников полагают, что уголовные дела по материалам ОРД можно возбуждать и без предварительной проверки (ст. 109 УПК)4949
  Проведенное нами исследование показывает, что подобной позиции склонны придер живаться 39 % оперативников и 42 % следователей. Близкие по значению данные приводятся Д.И. Бедняковым – 45 % и 49 % соответственно. Указ. работа. С. 100.


[Закрыть], на практике между ними нередко возникают споры.

Н.Н. Ковтун, исследовавший проблему неотвратимости уголовной ответственности при возбуждении уголовного дела, пришел к выводу, что следователь, особенно при рассмотрении материалов о преступлениях, совершаемых в экономической сфере, часто оказывается перед дилеммой:

– либо, в соответствии с уголовно-процессуальным законом, возбудить уголовное дело лишь на основании данных, указывающих на признаки преступления, и приступить к его расследованию, не зная чем оно закончится: направлением в суд или прекращением;

– либо уже на этом этапе требовать от сотрудников оперативной службы установить в ходе предварительной проверки максимум фактических данных, подлежащих доказыванию по уголовному делу, и подкрепить их необходимыми документами, а также объяснениями, не противоречащими друг другу5050
  Ковтун Н.Н. Обеспечение неотвратимости уголовной ответственности при возбужде нии уголовного дела. Н.Новгород, 1995. С. 52.


[Закрыть].

Результаты проведенного им исследования и статистические данные, характеризующие возбуждаемость уголовных дел по линии БЭП, позволили сделать вывод, что побеждает стремление к «перестраховке».

Не трудно предположить, что оперативными аппаратами предпринимаются «контрмеры». И хорошо, если они сами возбуждают уголовные дела, как им предписывает закон, а не отыскивают искусственных оснований для отказа в возбуждении уголовного дела.

В целях снижения конфликтности при решении вопроса о возбуждении уголовного дела отдельные правоохранительные органы стремятся максимально зарегламентировать взаимоотношения оперативных сотрудников и следователей на уровне ведомственных приказов.

Интересным в этом отношении представляется Приказ МВД РФ № 334 от 20 июня 1996 г. «Об утверждении инструкции по организации взаимодействия подразделений и служб ОВД в расследовании преступлений».

Целый раздел этого документа, именуемый «Взаимодействие следователей с оперативными аппаратами при реализации оперативных материалов доследственной проверки», содержит ряд любопытных для нас положений. Приведем некоторые из них.

«Оперативный сотрудник, полагая, что в собранных оперативным путем материалах достаточно данных, указывающих на наличие признаков состава преступления (подчеркнуто нами – Авт.), по которому предварительное следствие обязательно, докладывает об этом непосредственному начальнику. Получив согласие на реализацию оперативных материалов заблаговременно предъявляет их (с соблюдением требований конспирации…) для ознакомления начальнику следственного подразделения и следователю, которые в десятидневный срок, а в неотложных случаях незамедлительно оценивают их с точки зрения достаточности данных для возбуждения уголовного дела.

Критерием оценки готовности оперативных материалов для возбуждения уголовного дела является наличие в них достаточных данных, указывающих на признаки преступления, в том числе время, место и способ совершения, ущерб, конкретные обстоятельства, сведения о лицах, причастных к преступлению».

Как видим, авторы инструктивного документа вкладывают в понятие достаточности данных для возбуждения уголовного дела солидный задел, превышающий аналогичные требования, содержащиеся в УПК.

Кроме того, для оперативных аппаратов, как явствует из Приказа, установлен весьма противоречивый ценз для реализации оперативных материалов – «данные, указывающие на признаки состава преступления». Налицо отсрочка начала реализации принципа публичности, закрепленного в ст. 3 УПК, в соответствии с которым уполномоченные органы обязаны возбуждать уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления (а не признаков состава преступления).

Анализ уголовно-процессуального законодательства и позиций научной общественности, «обслуживающей» науку судопроизводства, показывает, что требования о необходимости установления на этапе возбуждения уголовного дела всех признаков состава преступления в нормативных актах и их толкованиях (официальных и доктринальных) отсутствуют.

Мы поддерживаем С.В. Бородина, справедливо полагающего, что требование устанавливать все элементы состава на этом этапе является чрезмерным; оно противоречит закону; реализация его в практике привела бы к тому, что число необоснованных отказов в возбуждении уголовного дела намного увеличилось5151
  Бородин С.В. Разрешение вопросов о возбуждении уголовного дела. М, 1970. С. 37.


[Закрыть].

К слову, решение об отказе в возбуждении уголовного дела отнесено Приказом к самостоятельным решениям, принимаемым органом дознания.

Не собираясь «возводить хулу» на ведомственную интерпретацию положений УПК, авторы тем не менее, считают целесообразным высветить некоторые, по его мнению, небесспорные положения Приказа.

Из приводимого выше текста можно заключить, что реализация оперативных материалов протекает по следующей технологической цепочке: оперативный сотрудник – начальник оперативного подразделения – начальник следственного подразделения (следователь). Последний фигурант определяет пригодность материалов для возбуждения уголовного дела.

Следователь здесь представляет собой как бы «истину промежуточной инстанции». Если представленная документация, по его мнению, не выдерживает проверки на процессуальную пригодность и «содержащиеся в оперативных материалах данные не позволяют принять решение о возбуждении уголовного дела, начальник следственного подразделения (следователь) возвращает их через начальника органа (ГОВД, РОВД, ЛОВД и т.п. – Авт.) с письменным изложением обстоятельств, препятствующих возбуждению уголовного дела, и мероприятий, подлежащих выполнению для устранения пробелов.

Получается достаточно странная картина, когда начальник ОВД (по сути начальник органа дознания) ставится в известность о возникшем у его подчиненных желании реализовать оперативные материалы только в случае их невысокого качества. Причем, оповещается он, судя по тексту Приказа, следователем, а не «опером». И только тогда начинает вникать «в суть да дело», и «при несогласии с выводами начальника следственного подразделения (следователя) руководитель ОВД направляет все материалы со своими письменными возражениями вышестоящему руководителю следственного подразделения, который в десятидневный срок, а при необходимости незамедлительно принимает решение по существу».

Не стоит однако полагать, что ведомственные акты напрочь отстраняют орган дознания от самостоятельного принятия решения о возбуждении уголовного дела. «Уголовные дела о преступлениях, по которым обязательно производство предварительного следствия, оперативные работники (подчеркнуто нами – Авт.) возбуждают уголовные дела и проводят по ним неотложные следственные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, когда необходимо пресечь преступление, либо когда следователь не может немедленно приступить к расследованию, а промедление в реагировании на сообщение о подготавливаемом или совершенном преступлении может привести к утрате возможности задержания виновных с поличным, получения важных доказательств и обеспечения полного возмещения материального ущерба».

Изложенное также дает основания для придирок. Ведь уголовное дело уполномочен возбуждать только орган дознания. Однако мы полагаем, что здесь ошибка терминологии, но не сути. Речь видимо идет о субъекте, заполняющем бланк процессуального документа. Когда же речь заходит о последствиях «процессуальной реакции», то здесь Приказ однозначно указывает, что «орган дознания несет ответственность за обоснованность принятых им решений и объективность собранных доказательств».

Тем не менее, из изложенного можно извлечь выводы, что на сегодняшний день складывается единообразная практика, следующая по пути допустимости (и даже чуть ли не обязательности) ознакомления следователей с материалами оперативной деятельности на этапе, предшествующем возбуждению уголовного дела.

Вместе с тем, подобный подход в науке обычно находит больше противников, чем последователей. Аргументация «оппозиции» подобного подхода базируется на утверждении, что под воздействием оперативной информации страдает объективность следователя, поскольку его внутренне убеждение может сформироваться не на основе доказательств, а с помощью непроцессуальных данных; ознакомление с оперативными материалами есть недопустимая попытка объединить в одном лице оперативно-розыскные и процессуальные функции5252
  Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 26.


[Закрыть].

«Популяризация» этого положения нередко приводит и к более консервативным утверждениям – о недопустимости совмещения этих функций даже лицом, производящем дознание5353
  Милиция как орган дознания. С. 15.


[Закрыть].

Авторы полагают, что пора бы уже поостыть и перестать спорить по поводу пресловутой «предубежденности» следователя или дознавателя. Убежденность этих лиц обязательно должна иметь место при расследовании и базироваться не только на процессуальной, но и непроцессуальной основе. Это, однако, вовсе не должно означать, что может игнорироваться подкрепление убежденности доказательствами. Ведь следователь доказывает виновность (либо ее отсутствие) не себе, а прежде всего лицу, занимающему определенный процессуальный статус (обвиняемому). Будучи убежденным сам, он будет активнее в отыскании допустимых аргументов и искуснее при их использовании в возникшем «правовом споре».

Другое дело, что подобная убежденность должна базироваться не на голом авторитете оперативного аппарата, а на добротно задокументированных результатах его деятельности.

В науке ОРД в понятие документирования вкладывается широкий смысл: выявление оперативно-розыскным путем фактических данных, представляющих оперативный интерес; обеспечение возможности использовать эти данные для предупреждения, пресечения или раскрытия преступлений, розыска преступников и лиц, пропавших без вести, а также принятия к лицам мер, предусмотренных законом5454
  Маркушин А.Г. Оперативно-розыскная деятельность – необходимость и законность. Н.Новгород, 1995. С. 146.


[Закрыть].