Текст книги "Самурай правой руки"

Глава 5

Киеши слегка присел и, сделав большой глоток горькой настойки, приготовился к длинному рассказу. Он закрыл глаза и, немного помолчав, начал говорить. Его голос сильно дрожал и несколько раз срывался из-за невероятного внутреннего напряжения:

– То, что вам было рассказано на базе, – это всего лишь внешняя верхушка айсберга. «Меч утренней росы» никогда не покидал императорского дворца и всегда находился на территории Японии. Он и сейчас находится там, но под большим секретом и усиленной охраной. О нем мало кто знает, и уж тем более мало кто его видел. Для большинства людей – это всего лишь красивая легенда о сотворении нашей Родины.

– В таком случае, что мы должны были возвратить нашим дальневосточным друзьям?

– Меч…

– Как, еще один меч?

– Да, еще один. Он немногим уступает тому легендарному мечу.

РоМ во время всего разговора лениво глядел на небо и считал звезды, но, услышав про новый меч, от удивления привстал и пристально поглядел на японца:

– Единственный меч, который может заслуживать такого внимания, – это знаменитый «Хондзе Масамунэ».

– Да, это он…

– Тот самый??

– Что значит, тот самый? Он единственный и есть…

Блок повернулся к РоМу:

– Тебе знаком этот клинок?

– Да так… – равнодушно бросил РоМ и снова поудобнее улегся у костра.

То, с каким равнодушием это было произнесено, заставило остальных сразу же насторожиться. Судя по реакции РоМа, здесь все было очень серьезно.

– Ну, так что там с этим «Хондзе Масамунэ»?

– Этим мечом всегда владели очень важные люди из клана Токугава вплоть до января сорок шестого года. По нашим данным, американцы специально спровоцировали военные действия из-за этого клинка, и одним из первых и основных их законов было – сдать все боевые мечи. «Хондзе Масамунэ» был вывезен из Японии в Америку и там пропал без следа. Все документы об его изъятии были перепутаны, часть из них сразу же уничтожена, и, даже спустя много лет, мы так и не смогли проследить его путь. В то время японские катаны уничтожались тысячами, но мы до сих пор верим, что такой меч не мог просто так пропасть. Неизвестно, кого он выбрал себе в хозяева и осознает ли тот, чем владеет, но когда-нибудь этот меч вернется на свою великую Родину и займет свое почетное место в доме предков главы клана великого Токугава.

– Опять врет… – Лау негодовала. – Вот, если бы ты не был больным, так и дала бы тебе по голове…

Японец замолчал, и Тинки, сурово нахмурив брови, толкнула его в плечо:

– Что молчишь-то? Ты правду будешь говорить или нет? Совсем заврался уже…

Киеши обвел взглядом окружавших его людей и чуть слышно продолжил свой рассказ:

– Ну, хорошо, хорошо… Как вы уже знаете, на Императора было совершено покушение, и меч пропал. А это был именно тот меч. После похищения был сделан точно такой же меч, и вот именно эту копию американцы и увезли к себе. Наша задача теперь состоит в том, чтобы не допустить пропажи оригинала и вернуть его Японии, но об этом никто не должен знать. Вы слышите? Никто… Америка будет считать, что «Хондзе Масамунэ» находится у них, а мы будем знать, что наша национальная гордость надежно укрыта там, где ей и положено быть.

– А что особенного в этом мече? Чем он отличается от других таких же?

– О-о, это не обычный меч. Мастер Масамунэ вложил в него свою душу, и с тех пор у меча появилось собственное имя, а это большая редкость. Клинки этого мастера всегда ценились очень высоко, и ими обладали императорские семьи и сегуны. В Японии было несколько таких великих мастеров. Наиболее уважаемые – это уже названный Масамунэ и не менее уважаемый Мурамаса, его ученик. Оба этих мастера умели вкладывать в свои произведения не только часть своей души, но и различные заклинания и настрой.

У нас в народе существует легенда, что примерно в четырнадцатом веке два этих великих оружейника Масамунэ и Мурамаса решили выяснить, у кого получаются лучшие катаны.

Они взяли каждый по своему клинку и вонзили их в дно небольшой реки, но так, чтобы лезвия были направлены против течения. Это было осенью, и листья, которые медленно плыли по поверхности воды, едва коснувшись лезвия катаны Мурамаса, рассекались на две части, а листья, которые подплывали к лезвию катаны Масамунэ, плавно огибали его, даже не дотронувшись. После увиденного мастер Мурамаса признал свое поражение. Его мечи были предназначены для войны, и самое удивительное, что меч Мурамаса невозможно было вернуть в ножны, если он не испробовал вкуса крови. Хозяину в обязательном порядке просто необходимо было напоить его свежей кровью. И если он не позаботился о чужой, то ему приходилось поить своей. Только после этого меч спокойно вкладывался в ножны и ждал следующего раза. В то время как мечи мастера Масамунэ были полной противоположностью. Хозяину такой катаны достаточно было незаметно для посторонних слегка обнажить свой меч всего лишь на пару сантиметров, и любой даже чересчур горячий спор всегда в итоге заканчивался мирно.

Древняя философия меча в Японии говорит о том, что меч не должен являться оружием, которое несет в себе жестокость и опасность. Меч – оружие, которое приносит мир, и главное предназначение катаны – это сделать все, чтобы не дать начаться войне. Именно поэтому великий мастер Мурамаса и признал себя побежденным. Его мечи настолько считались кровожадными, что великий Токугава запретил их ношение и хранение. Эти мечи уничтожались, а за их хранение полагалась смертная казнь. Но многие самураи старались заполучить именно такую катану, так как она считалась совершенным боевым оружием по своим характеристикам. Они перебивали подпись мастера и перековывали клинки. Наш клан всегда считал, что эти мечи были выкованы специально против нас, и поэтому большинство из них были уничтожены. Сейчас их осталось всего около сорока…

– А что же, меч «Хондзе Масамунэ» никогда не пробовал крови?

– Пробовал, и не один раз. Во время бесконечных гражданских войн он принимал участие во многих битвах.

– А что же тогда хозяин не вытащил его перед боем на пару сантиметров – и все, не было бы войны?

Лау по привычке продолжала издеваться над больным, но грозный взгляд РоМа заставил ее замолчать. Самурай продолжал рассказывать про знаменитый меч, а РоМ от нечего делать чертил палочкой перед собой какие-то волнистые линии. Никто не обратил внимания на эти волны, но только стоило Киеши бросить один скользящий взгляд, как он сразу же напрягся. С большим трудом он привстал со своего лежака и, взяв тонкий прутик, наклонился над рисунком РоМа.

– Здесь волна выше, а здесь – угол острее… – Киеши исправил две ошибки и одобрительно взглянул на РоМа.

РоМ повернулся ко всем:

– Он говорит правду, и действительно похоже, что мы ищем именно «Хондзе Масамунэ».

– И как ты это понял? По своей земляной картине?

– Это не картина. Это хамон – линия узора на клинке, которая возникает во время зонной закалки на лезвии. И если Киеши знает и помнит, как она выглядит, – значит, серьезно готовился к встрече с этим чудом японского оружия… Я ему верю…

– Так, ладно, это все очень интересно, а что он нам расскажет про себя? Тут, наверняка, тоже интересного много можно услышать.

– Тут интересного намного меньше. Я родился в семье очень уважаемых людей. Наш дом входит в клан Токугава, а наш глава семейства занимает очень важный пост в клане. Совсем недавно мой отец передал бразды правления нашего дома своему младшему сыну и моему брату, и теперь тот является главой семьи и занимает важный пост в клане. По правилам, отец должен был назначить меня по старшинству, но я не смог оправдать его надежды. Это большой позор для меня, и теперь я или выполню поручение клана и заслужу уважение к себе, или умру.

– А как ты умрешь?

– Ты не знаешь, как умирают самураи?

– Я-то знаю, но только вот ты, вряд ли, сможешь выполнить этот обряд. Ты же в обморок сразу упадешь при виде крови. Я видела, как ты побелел весь, когда ладонь поцарапал в лесу… – несносная Лау методично добивалась своего. Она невзлюбила японца и теперь всячески пыталась раздавить его морально.

– Я действительно не переношу вида крови и сразу же теряю сознание. А еще у меня очень слабое здоровье и плохое зрение. Плюс ко всему у меня проблемы с пищеварением… Мне продолжать?

– Достаточно…

– Наверное, именно поэтому в клане на меня никогда не делали ставки, и это задание – единственный шанс для меня доказать, что я настоящий самурай и этот титул ношу не по наследству, а по призванию.

– Ну, с этим все ясно, а теперь расскажи нам поподробнее, что тебе еще известно про покушение на Императора. Может быть, там есть еще какие-то моменты или легенды какие-нибудь?

– Есть, но это из области сказок.

– Вот и рассказывай…

– У нас есть священная книга, где записана вся история клана. Там описано все в подробностях: все семьи, положения, земли, замки, имущество и так далее. Так вот есть там одна странная запись, которую всерьез вроде бы никто не воспринимает, но она есть, и мы должны все равно относиться к ней с уважением. А гласит она о том, что в день покушения на Императора, а вернее, в сам момент покушения на горизонте показался Черный Самурай. Он был одет во все черное с головы до ног, и когда вся охрана Императора была перебита, он бросился на его защиту. Последний телохранитель Императора закрыл телом своего господина от стрелы, но та стрела была пущена с такой силой, что пронзила насквозь самурая и вонзилась в хозяина. Черный Самурай бросился на помощь господину и некоторое время скакал рядом с ним, поддерживая его от падения. Они даже успели перекинуться парой слов друг с другом.

Отряд, который шел навстречу Императору, опоздал всего лишь на несколько минут. Подмога прибыла, когда Император еще был жив, и многие видели этого Черного Самурая. Он стоял на холме, а затем умчался вдаль, и больше о нем никто ничего не слышал. Некоторые считают, что меч был отдан на хранение Императором этому непонятно откуда взявшемуся самураю. Другие считают, что он помчался догонять нападавших, похитивших меч, а третьи – что это все просто сказки и никакого Черного Самурая никогда не существовало.

– Так самурай был или нет?

– Скорее всего, нет. Это просто красивая история для придания некоего романтизма и загадочности истории клана. Такие истории есть в каждом клане и не по одной. Я могу их рассказать вам не один десяток, и все будут таинственными и загадочными…

– А твое имя что-то означает или нет?

– Это не просто имя. Меня назвали в честь нашего великого предка Киеши Ямагути. Это один из князей нашего клана. Он был очень предан главе клана и всегда был его правой рукой. Во время всех важных битв великий Токугава всегда доверял ему вести свои войска, и тот ни разу не подвел своего господина. Но в истории о нем почему-то очень мало информации. Никто не знает, сколько он прожил лет, когда умер и откуда родом. Такое ощущение, что он просто возник ниоткуда и так же исчез в никуда. Но тем не менее, это очень уважаемый самурай в нашем клане, и его почитают так же высоко, как и членов семьи великого Токугава…

– А ты сам видел когда-нибудь «Меч утренней росы»?

– Нет. Он находится во дворце Императора, и сейчас многие даже не слышали о нем.

– А откуда он все-таки появился? Не с небес же упал?

– Легенда гласит, что именно с небес…

– И ты считаешь, что возможно появление такого чудо-меча в то время?

– Он существует, и это доказывает, что возможно… Наши современные ученые провели эксперимент и сумели произвести небольшой кусочек стекла в открытом космосе, где нет кислорода и полное отсутствие влаги. И самое удивительное, что получившийся кусок стекла был на удивление прозрачным и его твердость превышала твердость стали. Да что там говорить – сталь даже в подметки не годилась этому стеклу. Это подтверждает гипотезу о том, что такой меч действительно мог быть изготовлен где-то за пределами Земли, и раз он появился в нашей стране, значит, так оно и должно было быть…

Свит протянул Киеши очередную кружку с питьем и посильнее закутал его в теплый полушубок. Японец тяжело вздохнул и, сделав с трудом несколько глотков, многозначаще ухмыльнулся и взглянул на Лау:

– Вы меня теперь еще больше будете беречь…

– С чего бы это?

– Ну, как говорится, мал золотник, да дорог…

– Мал клоп, да вонюч… У нас еще так говорят, – Лау не сдавалась и была всегда начеку, если дело касалось самурая. – Мы для него столько добра сделали, а он еще и недовольный сидит…

– Есть такая очень древняя и мудрая поговорка: сделал добро – кинь его в воду…

– Это, вроде, не жди благодарностей за сделанное добро другим?

– Да…

– Тогда можно продолжить: сделал добро – кинь его в воду… Его кинули, а оно не тонет…

– Почему не тонет?

– Вот не знаю… Что у нас не тонет?

Разговор затянулся на несколько часов. Не раз японец начинал клевать носом, но бдительная Лау всякий раз тыкала в него своей ручонкой, требуя продолжения рассказа. Через некоторое время Блок приказал всем спать, и от Киеши, наконец-то, все отстали. Утром его уже не будили, и значительно поредевшая группа продолжила свой нелегкий путь.

Глава 6

Впереди встречались горы, ущелья, овраги, леса, речки и озера. Это были тяжелейшие препятствия, но у команды была цель, и разведчики медленно, но верно приближались к ней. Они находились здесь уже больше двух недель, когда, в конец измученные, вышли в нужный квадрат. Их заброска специально была произведена в места, далекие от посторонних глаз, и теперь они выходили к людям. Свит и японец за все время движения так ни разу о себе не напомнили.

Команде Блока понадобилась еще неделя, чтобы подготовить для себя безопасный лагерь высоко в горах, где не появлялись посторонние. Небольшая скальная пещерка за это время превратилась в уютную трехкомнатную квартирку. Она хорошо укрывала от холодного ветра и дождя. Подобраться незамеченными к ней было невозможно, и теперь вся команда, наконец-то, могла немного расслабиться и хорошенько выспаться. Запасы дров и продовольствия позволяли задержаться здесь на несколько месяцев, и единственное, о чем могли волноваться разведчики, так это о том, где сейчас находится Свит со своим подопечным.

Тинки сидела на краю скалы и сквозь полуопущенные ресницы всматривалась в окрестности. Сверху все прекрасно было видно, и зеленые горы приятно ласкали взор. Она медитировала и наслаждалась покоем. Ей казалось, что так она могла бы просидеть всю жизнь, но голос РоМа вывел ее из легкого транса:

– Пора бы уже Свиту объявиться…

– Давно пора…

– Скорее всего, придется встречать – уж слишком долго их нет. Наверняка, что-то случилось.

– А Блок что говорит?

– Сказал, за ужином все решим.

– Ты пойдешь?

– Как босс решит.

– Наверняка, ты… меня возьмешь с собой?

– Да я еще сам не знаю, кто пойдет…

Ужин проходил как обычно. В самом конце, когда уже все пили чай, Тинки, наконец-то, начала разговор о деле:

– Они еще неделю назад должны были до нас добраться. Нужно идти навстречу. Блок, пошли меня, я их встречу и приведу.

– У РоМа больше опыта проведения операций в лесах и скалах, а значит, и найдет их он быстрее тебя.

Лау оторвалась от коробки с печеньем:

– Меня пошлите. Я этого японца мигом разыщу, а то, наверное, совсем уже там расслабился без меня. Никогда ему не прощу эти дурацкие пословицы выдуманные…

Каждый хотел отправиться на поиски, но, судя по всему, у Блока уже было готово решение, так как, совершенно не задумываясь, он тут же выдал распоряжение:

– Завтра с утра идут РоМ и Лау. По возможности не высовывайтесь и не наследите там. Будут какие-то затруднения – немедленно возвращайтесь. В крайнем случае, проведем операцию самостоятельно, а потом их разыщем.

Но утренним планам не суждено было реализоваться. Едва только РоМ и Лау отошли от замаскированного лагеря, как тут же заметили большую группу вооруженных людей, которые устроились на отдых. По их поведению можно было предположить, что это были обыкновенные разбойники. Они громко кричали, ссорились и были в сильном возбуждении. Саке лилось рекой, и через некоторое время обильных возлияний на месте стоянки воцарилась тишина.

Лау отправилась назад с докладом, а РоМ, тщательно замаскировавшись, подобрался поближе к незваным гостям. Часовые здесь спали наравне со всеми, а разбросанная повсюду еда говорила о том, что эти люди жили одним днем и о будущем совершенно не заботились. Рядом с большим костром вперемешку среди тюков спала разношерстная публика, а поодаль, недалеко от поваленного дерева, сидели несколько связанных женщин. У них был измученный вид. Некоторые, судя по всему, были больны.

Одна из женщин с большим трудом смогла освободиться от крепких веревок и теперь в каком-то полубреду двигалась по лагерю, пытаясь навести видимость порядка. Набрав небольшое ведро воды и подобрав с земли несколько объедков, она отнесла все это связанным, и те с жадностью набросились на еду, буквально вырывая все из ее рук. Все, что она принесла, в одно мгновение был съедено и выпито, и той пришлось повторить свой опасный маневр.

Но на этот раз все прошло не так гладко. Один из разбойников проснулся в самый неподходящий момент и, устало поднявшись с земли, тут же повалился обратно. Саке еще крепко держало его в своих объятиях. Это ему очень не понравилось, и, громко возмущаясь, мужчина попытался встать еще раз. Теперь он стоял, держась руками за дикий куст, и оглядывался по сторонам, пытаясь сообразить, где он. Он был зол и недоволен всем вокруг. Выхватив меч, он сделал несколько неуверенных шагов в сторону деревьев, но снова покачнулся и упал на землю. Это было уже слишком. Зарычав по-звериному, он вскочил на ватные ноги и еще раз огляделся.

Первое, что он увидел, – это была женщина, собирающая на земле остатки еды. Посылая проклятья всему на свете, разбойник громко позвал ее к себе, и та тут же встала перед ним. Он ничего так и не смог выговорить. Язык его не слушался, а постоянные падения не позволяли сосредоточиться. К концу своего невнятного монолога он уже настолько озверел, что совершенно перестал понимать, что происходит. Он уже не мог понять, что нужно этой женщине от него и что она здесь торчит перед ним, а так как она являлась свидетельницей его позора, то бандит, недолго думая, одним махом снес ей голову своим мечом и после этого снова повалился на землю с тем, чтобы уже больше не встать до самого вечера.

Солнце постепенно склонялось к горизонту, когда разбойники по одному стали приходить в себя. Саке было выпито, еда закончилась. Вечером они сумели собраться на совет…

РоМ сидел в пещере и жадно ел сразу завтрак, обед и ужин. Все окружили его и молча ждали, когда он, наконец-то, заговорит. Лау все время подкладывала ему добавки, а Тинки возилась с чаем. Когда он все-таки сумел утолить свой голод, все вздохнули с облегчением. Теперь от него уже можно было что-то узнать. РоМ залпом выпил чай и закинул в рот печенюшку, которую Лау берегла для себя, но оторвала от сердца по поводу возвращения друга. Тот совершенно не оценил такую жертву, в один миг проглотил бесценное сокровище и затем начал докладывать:

– Короче, их человек тридцать, плюс-минус два. Точнее сосчитать не удалось, так как некоторые еще в шалашах спят после гулянки. Судя по разговорам, неделю назад они ограбили большую деревню и забрали там все, что было у крестьян. С собой увели несколько человек, но по дороге мужчин всех убили, а несколько женщин еще живы. Сегодня утром одну зарубили просто так. Похоже, всех кончат по пьяни. Сейчас обсуждают следующий свой поход. Деревня ближайшая в неделе пути отсюда – вот туда, судя по всему, и направятся. За ними, вроде как, гоняется кто-то, то ли императорские войска, то ли конкурирующая группировка, точно не понял, но ругали их сильно. И еще не понял одно… Они здесь, думаю, хотят на некоторое время задержаться – кто-то должен еще подойти, то ли разведчики, то ли основные силы. Короче, неудачное место для стоянки они выбрали – мешать нам будут. А так как провианта у них достаточного нет, то им придется все время охотиться, а это означает, что всю округу облазят здесь и на нас наткнутся…

Тинки посмотрела на Блока:

– Придется делать зачистку? Свит с япошкой не смогут пройти незамеченными. Свит, конечно, прошел бы, а Киеши точно не сможет, да и у нас нет времени сидеть сложа руки, своих дел полно.

Лау, вращая своими огромными черными глазищами, поддержала разговор:

– Если сейчас их тридцать, то нужно решать быстро, пока остальные не подошли, а то потом сложнее будет. Да и пленников жалко – может, и спасем кого-нибудь. Все равно они нам здесь мешать будут, а так дорогу себе прочистим и полезное дело за одно сделаем. Два в одном…

Обсуждения продолжались еще некоторое время, и уже перед самым отбоем Блок выдал свое решение:

– Значит, так… Лау, ты сейчас же выдвигаешься к Свиту – постарайся выяснить, что их так задержало, и сразу же возвращайся, а мы попробуем здесь пересидеть по возможности… Тинки, ты на пост – наблюдаешь до утра, а потом я тебя сменю… РоМ, ты – отдыхать… завтра у тебя будет тяжелый день. Все, выполняйте…