Текст книги "Энергоэволюционизм"

Пригожин и синергетика

Иногда трудно определить границу между изумлением и ехидством.

Итак, теория самоорганизации имеет дело с открытыми, нелинейными диссипативными системами, далекими от равновесия. Флуктуационная гипотеза Больцмана, развитая школой Пригожина. Создана безупречная и математически красивейшая модель. Вдали от равновесия система достигает некоторой критической точки, называемой «точкой бифуркации». И вот тут на эволюцию системы способны влиять даже ничтожные флуктуации, которые в «прочном», равновесном состоянии системы не могут влиять на нее никак. Так что заранее категорически непредсказуемо, как будет развиваться система, достигнув и проходя точку бифуркации.

Если математический аппарат модели перевести для «особо одаренных» на разговорный язык, то получится примерно следующее:

Когда какая-то система, организация, процесс находится в шатком, неустойчивом, ослабленном состоянии и для дальнейшего существования требуется реорганизация, переделка, кардинальные изменения – то малейшая случайность может необратимо повлиять на весь дальнейший ход событий. И как все сложится – предсказать невозможно. То есть:

«Полцарства за коня!» «Пусть Груши скорее идет к Ватерлоо!» «А если бы Наполеона убили на Аркольском мосту?» И:

Сделаем все, что от нас зависит. Спросим жрецов. Принесем жертвы. И положимся на волю Господа, ибо на все – случай и воля Его. Не было в кузнице гвоздя – и пропало королевство. Раздавили бабочку – и реакционный президент установил реакционный режим.

Время от времени наука, наряду с черт знает какими открытиями, подтверждает на уровне последних достижений то, что люди и так всегда знали. Что вполне к чести людей.

Антиматериализм Оствальда

Как многие пионеры в науке, утверждавшие принципиально новую идею, Оствальд был мономан. Он не просто решил сделать из термодинамики натурфилософию. Он видел проявление Второго начала буквально во всем: в функционировании сенсорного механизма организмов, в эстетике восприятия, в самом мышлении и вообще всех видах человеческой деятельности. Так влюбленный наделяет возлюбленную всеми мыслимыми достоинствами, и каждый ее жест являет ему совершенство красоты и добродетели. (Этим подтверждается, что в основе мысли лежит страсть, то есть гипервозбуждение определенных участков центральной нервной системы…)

1. Когда Оствальд создал свой «энергетизм», атомная теория эмпирически подтверждена еще не была. Никто тех атомов не видел. Мало ли было в истории науки «теплородов», «эфиров» и прочих материальных носителей физических качеств. Ну, Оствальд и счел в храброй и озаряющей возбужденности открывателя, что «атомы» – это подобная химера, умозрительная схема, позволяющая построить удобную теорию, объясняющую классы явлений. А на самом деле нет ничего, кроме энергии. И все реакции соприкосновений, все процессы химические и физические – это все энергия лежит в их основе, и обмены разными дозами энергий.

Он клеймил материалистов-атомистов «шарлатанами». Он осуждал дуалистов, допускающих сосуществование как энергии, так и материально-атомной основы веществ. И, несмотря на Нобелевскую премию по химии, был осужден большинством ученого сообщества как идеалист, отрицающий материю.

2. Увлеченный Оствальд, строя пан-энергетическую картину мира и не будучи культурологом или биологом, допускал удивительные ошибки. Скажем, он утверждал, что совершенствование организмов по мере эволюции заключается в том, что все большую долю потребляемой энергии они пускают на жизнедеятельность организма, т.е. становятся устроены все рациональнее и экономичнее. – Хотя при этом допущении земноводные гораздо экономичнее теплокровных млекопитающих, и удаву или крокодилу равного с тигром количества пищи хватит (в пересчете на единицу массы) не на три дня, но на два месяца. Стараясь увязать свои взгляды с логикой, Оствальд включал всю многосложную деятельность птицы, скажем, потребляющей количество пищи в сутки соизмеримое с собственным весом, и расходующей почти всю энергию на полет при ловле мошек, также в обеспечение необходимой жизнедеятельности. То есть смешивая рост устойчивости системы, коррелирующий с ростом энергопреобразования с ростом кпд.

Чтобы выжить, нужно больше расходовать. Чтобы больше расходовать, нужно больше потреблять. Чем больше потребляешь – тем меньшая часть потребленной энергии идет на прямое жизнеобеспечение, и тем большая – на расходование в действиях, необходимых для захвата этой самой энергии. То есть: по мере эволюции энергетическая самозатратность организмов растет. Энергетизм Оствальда хочет доказать нечто обратное.

3. Его «энергетический императив»: «Не расходуй энергию напрасно, используй ее!».

Тогда надо доказать, что создание произведений искусства, или трата энергии на потребление искусства, – это не напрасная трата. Каким образом? Таким, что на единицу затраченной энергии приходится изрядная доля полученного счастья, а это ведь и есть цель жизни культурного человека. – Но будет ли тогда наркомания максимумом счастья при минимуме затраченной энергии?..

Но если любое удовольствие от любого действия есть не расходование энергии понапрасну, а употребление с пользой, то есть ставится знак равенства между пользой вообще и любым удовольствием в частности, – то какой смысл в формулировке «императива»?..

4. Энергетизму Оствальда свойствен, я бы осмелился так выразиться, наивный механистический редукционизм. Он стремится свести все напрямую к термодинамическим процессам. И немало в том преуспевает!

Оствальду в высшей степени свойственно системное мышление в том плане, что за всем сущим он проницает единые термодинамические процессы Вселенной.

Гений, он задает всей будущей науке подход к жизни как к процессу антиэнтропийному, противоположному Закону рассеяния энергии (Второму началу). Это во-первых. Во-вторых – взгляд на жизнь как на обмен свободными энергиями.

При этом у него почти отсутствует системное мышление другого уровня, другого взгляда: взгляда на деятельность подсистем как на целесообразность второго уровня, каковую нельзя напрямую объяснять целесообразностью над-системы. То есть: для самообеспечения система создает подсистемы, и по мере эволюции эти подсистемы все больше работают на себя и по своим законам. То есть. Энергетическая целесообразность по мере эволюции распадается на цепь производных, и зависимость их функций отнюдь не прямопропорциональна.

5. Эйнштейнова формула взаимозависимости массы и энергии Е = мс² должна была бы давно снять с Оствальда замшелые обвинения в идеализме. Собственно, увлеченный упрощатель Оствальд заложил синергетическую парадигму, столь признанную сегодня.

Энергия Лесли Уайта

«Вселенная мало знает и не долго будет помнить о том, что делал человек на этой крошечной планете, – писал Лесли Уайт. – Финальное исчезновение человеческой расы – потому что рано или поздно оно произойдет – будет не первым случаем вымирания вида. Не будет оно и событием очень уж большого земного значения».

Материалист, позитивист и эволюционист Лесли Уайт был решительным противником антропоцентризма и морализаторства в науке. Его вывод:

«Человек – это не более чем своего рода материальное тело, которое должно совершать определенные действия для поддержания своего положения в космической материальной системе. <…> Культура становится, во-первых, механизмом добычи энергии и обращения ее на службу человеку, и, во-вторых, механизмом упорядочивания и регуляции его поведения, не имеющего непосредственного отношения к поддержанию существования и нападению и защите. <…> Культурные системы, подобно системам биологического уровня, способны к росту, т.е. способность улавливать всякую энергию является также и способностью добывать все больше и больше энергии».

Уайт, как и до него, рассматривает жизнь как феномен, не имеющий последствий для Вселенной. Жизнь и культура – безусловно часть и продукт Вселенной, возникший и существующий в парадигме эволюции и Второго начала. Культура строится из энергии Солнца, и прямая пропорция связывает ее рост с ростом добываемой и потребляемой энергии.

Следующий шаг Уайт уже не сделал. Энергопреобразование с возрастающей скоростью, в возрастающем объеме, – не необходимый уровень базового самообеспечения – а сущность и объективная космическая задача культуры. Культура есть социо-технологическая форма энергоэволюции Вселенной, идущей с нарастающим балансом, – говорит энергоэволюционизм.

Не социальная эволюция связана с ростом использования энергии – но объективно социальная эволюция, культурная эволюция есть эволюционирование материи в направлении повышения уровня энергопреобразования, и этот вселенский закон прогресса энергоэволюции есть причина, движущая сила, сущность и цель эволюции культурной.

Антропный принцип Шопенгауэра

«И ведь поистине, это наихудший из возможных миров, – писал Шопенгауэр, – ибо если бы он был еще несколько хуже, то разве не был бы человек уже вовсе лишен возможности прожить в нем, не в силах противостоять всем трудностям и ударам, держащим его на самом краю жизни, за каковой край мы неизбежно падем все; и некоторые падают под ударами мира еще в молодости и полные сил, которых им не достало для противостояния».

Прошло полтора века – и сегодня антропный принцип указывает и обосновывает, что если бы Вселенная была хоть чуть иной, ее законы чуть отличались от имеющихся, – то человек Земли, какой он есть, не смог бы в ней существовать. То есть адаптационного ресурса не хватило бы. Человеку как неравновесной системе не хватило бы устойчивости в иных предложенных условиях.

С одной стороны, это (вроде бы) отдает лапласовским детерминизмом, с которым синергетика (вроде бы) расходится в трактовке соотношения жесткой причинной необходимости и роли случайности (флуктуации).

С другой стороны, математический аппарат есть инструмент в руках ученого, каковым инструментом можно интерпретировать в язык математики положения здравого смысла. Здравый смысл без физико-математического оформления выглядит чужеродным в научном поле.

Как мило, когда научный аппарат обсчитывает философские максимы, изреченные на уровне «Афоризмов житейской мудрости».

Стивен Хокинг и часы начала мира

Я проникся благодарностью к Хокингу, когда узнал, что, по его мнению, вопрос о том, сколько времени прошло с момента собственно Большого Взрыва и до образования первых суб элементарных частиц и атомов, – этот вопрос лишен смысла. Ибо к этому процессу наши сегодняшние физические мерки и единицы измерения неприменимы.

Если секунда измеряется числом колебаний определенных частиц, а частиц нет, – о каких долях секунды может идти речь?!

В картине с величинами типа 10^–23 секунды и т.п. мы имеем дело с совершенно условной математической графикой. Мы берем сегодняшние величины пространства-времени и, как линейку, прикладываем к нулевой точке отсчета – когда этого пространства-времени не существовало. Так что период возникновения из Первовзрыва субэлементарных частиц можно считать миллионами лет, кому охота, это без разницы. Возникновение времени – динамичный процесс, и он не может измеряться по законам статичного, постоянного времени. Предположение, что Время возникло в условный, как точка в геометрии, миг, может приниматься только для конкретных удобств, но не как «истина вообще».

Точно так же представляются по меньшей мере дикими разговоры о чудовищной плотности материи в изначальной сингулярности – если они чудесно уживаются с разговорами о том, что материальные частицы стали возникать только после Взрыва.

Если они «возникли» – то из чего же они могли возникнуть, кроме энергии?.. И как можно применять к сингулярности, в этом случае, понятия «огромной массы» и «плотности»?

Гм. Мы знаем, что этого не знаем, как оно все началось, и особенно как оно все кончится. Но увязывать хотя бы концы с концами невредно…

Разнообразие природы и жизненная энергия

«И млея от страсти, она иногда томно спрашивала: „Ах Вася, вы не знаете, отчего это соловей поет?“ – На что грубый Вася отвечал: „Жрать хочет, оттого и поет“». Михаил Зощенко о разнообразии в природе.

Академик Раушенбах Борис Викторович был, однако, не грубый Вася, а одна из светлейших голов XX века. И, замечая в одной из книг о сверхцелесообразном, роскошном разнообразии и буйстве тропической природы, ограничился скорее констатацией впечатления в том духе, что природа здесь без необходимости как бы старается явить все, на что она способна.

Способна-то она способна, но зачем, почему и чего ради?..

Вот сотни видов пестрых и причудливых тропических рыбок. Их вуали и узоры им, строго говоря, не нужны. Выживать они не помогают. Путем естественного отбора выводиться им было незачем. С этими вуалями одни хлопоты. Зубы, защитные колючки, предупреждающие о ядовитости яркие пятна, способствующая скорости обтекаемая форма – это понятно, это целесообразно. А многочисленные прибамбасы зачем?

Сторонники разных теорий красоты, которая есть суть природы и должна спасти мир, говорят, что красота самоценна и природа только и имела целью ее создавать. Что такое красота – сформулировать они затрудняются, и говорят, что постигается она интуитивно, надрационально, ну, вот такая штука. А человек для того и явился, чтобы эту красоту созерцать и ею наслаждаться. Посредством человека Универсум созерцает и познает себя, и это кайф. Лев Толстой как зеркало Универсума: глаз плюс мозг плюс душа. А если человечество накроется, кто будет красотой наслаждаться? Закручинится Универсум без глаза-то. Будет Бог сам своему саду радоваться.

В таких выкладках Бог – это своего рода «божественная постоянная», введенная Планком и позднее названная постоянной Планка. То есть что это такое никто не знает, но без нее теории не получается, а с ее предположением и введением все встает на свои места и подавляется осмысленная цельная картина.

Тогда остается сказать, что тропических рыбок слепил и раскрасил Бог для услаждения наших глаз, и бросить задаваться этим вопросом. А если разбираться – то, как и обычно во всем, Бога следует как минимум вынести за скобки. Не Божеское это занятие – рыбок раскрашивать.

Вот павлин распускает умопомрачительный хвост, прельщая самку. А скромнее нельзя – ну, показать одно крутое перо и тем склонить к сожительству? Хвостище мешает летать и бегать, путается сзади и цепляется за кусты, таскать его трудно – и при чем здесь борьба за выживание и естественный отбор как двигатель эволюции? Серая летающая курица – вот идеальная птица, все в ней было бы целесообразно и приспособлено для выживания.

Для чего в одном и том же лиственном лесу, на одной и той же почве, нужны разные породы лиственных деревьев? Их суть, устройство, механизм, жизненный цикл – совершенно аналогичны. Почему не обойтись природе одним видом? Бук, тис, вяз, граб – для чего? Рос бы один вязобук – какая разница?

Вот воробьиха предпочитает воробья по ширине и черноте нагрудного галстучка, по сочной контрастности рябых крыльевых перышек. Что ей с его костюма – на тусовку летать?

И для чего, в самом деле, соловей поет? А также кенарь, щегол и прочие дрозды? Что это за меломания у их подруг? От пения что, корм в гнездо скачет или дети здоровее рождаются? А главное – для чего они нужны? Ловил бы медленных мошек воробей, а быстрых – стриж, оно бы и достаточно.

А вот теперь возьмем большую-большую лупу и на общей карте Вселенной наведем лупу сию на крохотулечную Землю с ее малоразличимой живой природой и практически незаметными певчими птицами.

И мы в бесчисленный раз отметим, что эволюция Вселенной – это движение от состояния «чистой энергии», однородного хаоса – к разделению хаоса на разные агрегатные и материальные состояния энергии, к структурированию все более сложных систем, в которые эта энергия «консервируется». Чем сложнее система – тем дальше отстоит она от хаоса, тем выше уровень энергонаполненности этой системы. И тем ниже уровень энтропии в общей и базовой системе «конкретная система – остальная Вселенская пространство-материя». Жизнь – самая энергонаполненная из систем Вселенной, известных на сегодня.

Энергоэволюция Вселенной имеет антиэнтропийный характер. От простого и однородного к сложному и разнородному. От хаоса к его противоположности и противопоставлению.

Вернемся к нашим рыбкам. Соберем их всех до кучи, тщательно перемешаем и разделим на начальное число особей. Получим среднестатистическую рыбу. Размером с карася. Формой в плотву. С плавниками, хвостом, два глаза на штуку. Жрет все. Цвет – серый, все прочие цвета в него смешались. Что мы имеем? Однородность. Сдвиг к хаосу, неразделенности «первоэлементов». Снижение энергии системы до предельно устойчивого состояния. Нет различий – нет системной энергии, полюса плюс и минус уравнялись.

Среднестатистическая птица окажется чем-то в роде серого голубя, всеядного и всепогодного. Среднестатистическое млекопитающее – эдакий собакосуслик, опять же бурый, всеядный и всепогодный. Земноводное – слабоядовитый жабокрокодильчик. Насекомое – сосущий все и хрупающий все жучок.

Прибавим среднее растение – папоротник, и средний микроорганизм – питается всем.

И остается вывести среднестатистический земной организм, и получится что-нибудь похожее на амебу.

Мы спустились вниз по дереву эволюции.

Эта амеба в любых условиях не выживет. Слишком сухо станет – сдохнет, слишком солнечно – сдохнет, на каменистую почву ее сдует – сдохнет, замерзнет все кругом – тоже сдохнет. Она начинает приспосабливаться, изменяться, усложняться, разнообразиться; появляются разные виды и лезут жить в разные экологические ниши. Эволюция.

Но не в том базовая суть эволюции, что все живое хочет жить и старается выжить. Это – биологический уровень, а он во Вселенной не базовый. Базовый – это уровень энергетический, он же вообще Бытийный. И суть его в том, что энергия структурируется во все более сложные системы.

Биологическая эволюция – лишь одна из форм, путей, способов, механизмов вселенской энергоэволюции. То есть:

Усложнение форм жизни определено и задано генеральной тенденцией энергии-материи к усложнению систем. Естественный отбор, генные мутации – это детали, частности, способы усложнения. А изначален и определяющ – посыл: усложняться! И тем повышать энергетичность систем.

Шикарное разнообразие тропических рыбок выходит за рамки чисто биологических законов приспособления, выживания, естественного отбора и занятия экологических ниш. В этом аспекте многие из них абсолютно адекватны. Разнообразие форм внутри системы «тропические рыбы» – суть повышение энергии и понижение энтропии этой системы. Усложнение структуры, удаление от хаоса. Увеличение энергосодержимости.

Этот процесс отнюдь не обязательно, не всегда обусловлен биологическими причинами. А общими энергетическими – всегда, они базовые.

Вот почему и для чего рыбки разные. А также птички и прочие звери и деревья.

А уже индивидуальная энергетика однотипных особей внутри своего вида – проявляется и в яркости типовых формальных отличий у особи.

Волк может быть сильным и крупным, яростным, через то являет свою значительность и право на лидерство и оставление потомства. Антилопа – крупной и быстрой. Здесь энергетика особи предъявляет себя напрямую – в чертах, явно важных для выживания.

А как отличить себя воробью перед воробьихой? Сложить перед ней кучку корма больше, чем у соперников? Расклюют, не выйдет. И он показывает ей свой черный галстучек и распускает крылышки в сочной ряби: я раскрашен контрастнее – во мне больше энергии, я витальнее, мои дети будут живучее, я найду больше корма.

Яркая контрастная расцветка – ярче, чем у соперников – это, опять же, повышенная энергетика цвета, она дальше отстоит от однородного серенького хаоса, чем у соперников.

Индивидуальная энергетика особи являет себя не только через силу и размер, но и через интенсивность цвета, звука, запаха.

Здоровенный радужный хвост павлина означает только одно: я сильный, здоровый, потентный, со мной не пропадешь, и дети будут что надо. Это для него вроде мерседеса и костюма от Ферре. Не в красоте хвоста дело, а в том, какие качества этим хвостом предъявляются.

Потому собачки обнюхиваются и насекомые по струе запаха выбирают одного партнера из мириад.

Потому утка оценивает селезня по яркости и ширине воротничка.

И потому поет соловей, с которого мы начали.

Заметьте, размер у него для пичуги своего класса самый что ни на есть средний. И цвет – сплошная энтропия и хаос: серенький и незаметный. Зато с издаваемыми звуками все в порядке.

Что музыка, упорядоченный сложно структурированный звук, противостоит звуковому хаосу, объяснять никому не надо. Вот и соловей – в звуковом аспекте, в акустической форме, чемпион энергетики среди птиц. Гармоническая сложность его рулад означает то же самое, что рев льва – ну, с ограничением по виду: я здесь самый крутой, правда, только среди других соловьев. Поэтому: соловьиха – люби меня! не подведу. А почему у гнезда, где она уже на яйцекладке сидит, поет? Потому что брачный период «с запасом», инстинкт еще велит: кошка тоже может быть уже оплодотворена, а еще неделю орет призывным мявом и любовью исходит. Любовь по продолжительности отведенного инстинктом периода, а не по факту свершения.

Высота, сила и сложность брачных звуков у многих птиц и животных – то же предъявление уровня энергетики особи.

Та же энергетика предъявляется ветвистыми рогами оленя. И т. д.

Вот посему в благословенных уголках земли, где некоторым организмам не надо ни от кого защищаться и никого привлекать, где эти организмы прекрасно приспособлены и вписаны в среду – они формально изощрены. Формальная изощренность – показатель и способ повышения энергетики особи и системы. Что и есть, повторяем, базовая суть эволюции.

Вернемся к нашим рыбкам. Берем стеклянный ящик, кубический километр, воды с водорослями и кораллами, полный всевозможных тропических рыбок. И уравниваем всю эту разнородную смесь, полуфабрикат царской ухи, до состояния элементарных частиц. Протоны, нейтроны, электроны, предположим. Что может эта смесь сама по себе? Почти ничего. Ну, положим для простоты, получили атомы простейших элементов. Все. Уровень энергии низкий. Близко к хаосу.

Структурировали все обратно до единообразных камушков, одного вида водоросли и единого вида рыб. Система усложнилась необыкновенно. Вода мокрая плещет, рыбы плавают и водоросли едят, на камни икру мечут. Чего еще? Все в порядке, все целесообразно с точки зрения биологии, жизнь наличествует и кипит.

А если еще энергию системы повысить – структуру усложнить? Хищные – нехищные, донные – поверхностные, крупные – мелкие, быстрые – медленные, одни едят рачков, другие крабов, третьи выскакивают за мошками. Все. Придумывать больше нечего: создали кучу экологических ниш и все плотно заполнили.

А если еще энергию повысить? Рыбы начнут принимать причудливые и разнообразные формы, обрастать вычурными плавниками и блистать всевозможными красками. Круглые, квадратные, треугольные, с рогами и с усами, пятнистые и полосатые. В глазах рябит. И Дарвин бессильно рвет бороду: теория естественного отбора не работает.

Теория естественного набора – вот как в шутку можно это назвать. Повышение энергии системы за счет усложнения структуры и разнообразия внутрисистемных элементов.

–

Дополнение на полях:

Подчеркнутое различие и развитость половых признаков у мужчин и женщин, необъяснимые с точки зрения прямой природной целесообразности, объясняются тем же: различие, разность – как повышение энергетики вида и особи внутри вида; больший разнос «общего среднего» на два полюса, повышение биполярности как уровня и источника энергетики.

Большая высокая грудь женщины ни за чем не нужна природе. У самки шимпанзе она меньше и плоская, и торчать бюсту вперед незачем. Но это – отличие, и оно являет: во мне много энергии, я сильно отличаюсь от «усредненного серого» в женскую сторону.

Аналогично большой половой член функционально излишен, хватит и маленького. Большой являет: особь сильно сдвинута от «среднего» в мужской тип, энергия данного представителя «мужского полюса» высока.

Суть половых различий у самца и самки людей – та же, что у многих видов: усиление биполярности, т. е. энергетики двуполюсной, двуполой системы «самцы – самки». Разнос материальной субстанции на два разных половых поля, – подальше от усредненного общего, в сторону понижения энтропии и повышения энергосодержания.

«Унисекс» – это энтропия. Мощный огромный мужчина с большим членом и небольшая женщина с выраженными талией-бедрами-грудью – это выражение и содержание высокой энергетики двуполой биосистемы.

Разнос одинаковости на две разности – это антиэнтропийный акт. И уровень энергии системы «он – она» тем выше, чем дальше от усредненного их типы в стороны полового различия, чем больше отличаются они друг от друга.

Вот потому и особенности фигуры, которые «чисто функционально» могли бы иметь меньшую разность между полами и менее выраженное оформление.

НЕ ВСЕ ПОДЧИНЕНО ЖИЗНЕННОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ – НО САМА ЖИЗНЕННАЯ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ ПОДЧИНЕНА СТРУКТУРНОМУ ПОВЫШЕНИЮ ЭНЕРГЕТИКИ И ЗАКОНУ ПОВЫШЕНИЯ ЭНЕРГОПРЕОБРАЗОВАНИЯ.

То есть. Не органы подчинены своим функциям и есть материальное оформление этих функций. Но и функции, и служащие им органы подчинены повышению энергосодержательности и энергопреобразования. Кроме последовательного подчинения органов функциям, что ясно и понятно – есть и «параллельное» подчинение органов и функций одному и тому же общему закону: больше энергии и энергопреобразования. Этот антиэнтропийный закон, то есть, являет себя не только в функции, но и в какой-то степени независимо от нее и параллельно с ней в самом наличии и развитом оформлении органа.

Или, что то же самое: сильно различающиеся половыми особенностями «он и она» – это система с более высоким уровнем энергии, чем «он и она» со сглаженными различиями, даже если производить детей и работать они могут не хуже первой пары. Но. Но. Не хуже-то не хуже, но если включить закон больших чисел и рассмотреть действия на протяжении ряда поколений – окажется, что в конце концов «различные» рожают и действуют больше, чем «сходные». Хотя «сходные» были приспособлены к тем же действиям ничуть не хуже: и мышц, и мозгов, и членов с грудями вполне хватало для жизни. Э? А это энергетика была выше, которая и являла себя через «необязательную», «вне прямо целесообразного» атрибутику.

Итого. Не для того переразвита атрибутика, чтобы лучше функционировать, чего и не может она. А потому переразвита, что повышенный уровень энергетики предъявляет себя в этом и воплощается также и в этом.