Текст книги "Черный Кардинал"

Как уже было сказано ранее, гостю были доступны все комнаты, помимо самой завораживающей. Дверь кабинета Кардинала закрывалась на два замка, один из которых отпирался ключом, а второй – правильной комбинацией цифр. Ни ключа, ни комбинации, у психиатра, разумеется, не было. Но зато у него было твердое желание разобраться в происходящем. А это уже что-то значит.

«Я мог бы попробовать пробраться туда через окно. Если бы я только нашел способ подняться так высоко без подозрений со стороны окружающих… Может, есть прямой выход на крышу?» – думал он, медленно пережевывая кусочек жаркое с подноса.

– Извините, можно вас побеспокоить? – раздался женский голос и последующий стук в дверь.

– Да, да, конечно! Войдите, – ответил Николай Александрович, слегка напугавшись.

Порог комнаты переступила молодая девушка, одетая в легкую, но полностью покрывающую тело однотонную одежду. Ее рабочие ботинки были испачканы в земле. Несложно догадаться, кем она здесь работала.

– Ой, вы завтракаете, я не хотела вас отвлекать. Может, мне подождать снаружи? – смущенно спросила она, отступив на шаг.

– Да ничего страшного. Я могу чем-то помочь? – любезно ответил Николай Александрович, протерев руки салфеткой.

– Вы же врач, да? У нас случилось небольшое происшествие…

– Если это происшествие не связано с чьей-то головой, то я вряд ли могу быть вам полезен. Я врач-психиатр.

– Да, да, именно так! Нужна помощь с головой. Пожалуйста, нужно поспешить, – воодушевленно воскликнула девушка, потянув удивленного Николая Александровича за руку.

Через несколько мгновений оба находились в центре помещения, оборудованного под небольшой госпиталь. Судя по всему, именно здесь медики Кардинала латали раненых, вернувшихся с различных поручений. Спустя минуту в комнату занесли окровавленного садовника, получившего открытую травму головы.

– Боже мой. Что черт возьми… Вы меня неправильно поняли! – воскликнул психиатр, отшатнувшись от новоявленного пациента.

– Ну вы же врач, вы же сможете ему помочь, да? – жалостливо спросила девушка, явно не имеющего ничего общего с медициной.

– Да как я… У него что, пробит череп?! Ему срочно нужно обработать рану и сделать перевязку. Есть у вас что-то обеззараживающее? – в панике кричал психиатр, осматривая помещение. – Несите все что есть и побольше бинтов!

Ошарашенные садовники притащили несколько бутылок водки из погреба, а девушка откуда-то раздобыла большой моток бинтов. Николай Александрович, несмотря на общее медицинское образование, был в полной растерянности.

– Прижмите рану. Да, вот так, – командовал психиатр, попутно обрабатывая бинты спиртом. Закончив, он сделал продолжительный глоток из бутылки и отложил ее в сторону. Наложенная повязка помогла замедлить кровотечение, но не остановило его полностью. Умирающий мужчина кашлял кровью.

– На бок его, на бок! – крикнул Николай Александрович, в попытке взять контроль над ситуацией. – Мы его теряем! Где все ваши медики?!

– Из врачей сейчас здесь только вы, – скромно заметила девушка, стараясь не смотреть на лужи крови под койкой.

– Я же вам сказал, я не… – начал было психиатр, но раненый его опередил. Потеряв сознание, мужчина грохнулся с койки прямо на пол. После нескольких подергиваний, его тело потеряло всякие признаки жизни.

– Нет, нет, нет! Я не позволю! – взвыл Николай Александрович, бросившись к бездыханному садовнику.

– Вы делаете массаж сердца трупу с пробитой головой, – без каких-либо эмоций заметил Сергей, войдя в комнату. – Смерть не лечится, Николай.

– Я не дам ему умереть! Вызовите скорую в конце концов!

– Вы же знаете, что мы не можем. Оставьте беднягу в покое, ему уже не помочь. Встаньте, – сказал управляющий, оттянув врача от трупа.

В жизни психиатра было много потрясений. Чего только стоили больные, с которыми ему приходилось иметь дело в больнице. Даже смерть посещала его дважды, сначала забрав отца, а затем и мать. Но еще ни разу человек не умирал на его руках от потери крови. Незнакомец, за которого он почувствовал ответственность.

– Судя по всему, врачам тоже нужна психологическая помощь, – мрачно проговорил Сергей, протянув Николаю Александровичу стакан с виски.

– Что это? – еле слышно спросил психиатр, подавленный ситуацией.

– Яблочный сок, черт возьми! Пейте, пока лед не растаял, – с раздражением ответил управляющий, сев напротив своего собеседника.

Николай Александрович сделал осторожный глоток, а затем выпил все залпом. Закрыв лицо рукой, он начал что-то шептать себе под нос.

– Это была случайность. Садовник постригал верхушку изгороди, но оступился и свалился с лестницы прямо на камни в клумбе. Вы не несете за это ответственности, – рассудил Сергей, вновь наполнив стакан психиатра.

– Он умер оттого, что я не смог ему помочь, – отчаянно прошептал он, не убирая руки от лица. – Если бы я только вспомнил годы практики.

– Никакие годы психиатрической практики не смогли бы восстановить ему череп.

– Скажите мне, куда подевались все ваши медики? Тоже ушли на какую-то непонятную встречу, как и Кардинал? – с упреком сказал психиатр, посмотрев на Сергея.

– Это моя ошибка, не ваша. С этого момента на посту будет дежурить как минимум один врач. Но, в отличии от вас, я не впервые сталкиваюсь со смертью в прямом смысле этого слова. Любого солдата можно заменить.

– Да как вы… Почему вы относитесь к своим подопечным как к какому-то ресурсу, который всегда можно восполнить? – спросил Николай Александрович, сделав еще один глоток.

– Потому что так оно и есть. Мы все всего лишь пушечное мясо на этой передовой. Даже я. Даже вы.

– Ах, ну да, как же я мог забыть. Мы все всего лишь пешки в его игре, и он даже этого не скрывает! Вбил вам в голову чувство долга, лишил индивидуальности. Отвратительно.

Сергей лишь фыркнул в ответ, не став развивать дискуссию. Он вообще не любил спорить. Ведь хорошие солдаты не возражают, а плохие его не особо интересовали. Тяжело вздохнув, бывший военный вышел из-за стола.

– Вы куда это?

– Выбрасывать труп.

– Выбрасывать?! Вы в своем уме вообще? Его нужно похоронить, как достойного человека!

– Достойный бы не упал с лестницы на камни.

– Вы тут что, совсем озверели? Боже, никакой деликатности, – воскликнул раскрепощенный Николай Александрович. – Мы идем его хоронить, сейчас же!

Закатив глаза, управляющий отправил несколько охранников за лопатами. Не прошло и получаса, как во внутреннем дворе было организованно полноценное погребение. Сколотив из старого шкафа гроб, Сергей погрузил погибшего внутрь.

– Цирк, – хмуро пробормотал он, закрыв крышку импровизированного гроба.

– Человечность! Да, вот так, погрузите его в яму. Теперь нужно сказать речь! – крикнул слегка выпивший психиатр.

– Валяй.

– Ну… В общем… Земля тебе пухом, садовник! – всплакнул Николай Александрович, отвернувшись от ямы.

– Сразу видно, профессионал. Закопайте этого несчастного уже. А я пойду укладывать нашего неугомонного, – сказал Сергей, взяв врачевателя душ под руку.

Психиатр лежал на кровати в полном одиночестве. Алкоголь уже давно выветрился, равно как и всяческое желание жить. В его перемешались все мысли, за исключением размышлений о работе, ведь от них он попросту отказался. Итогом стал закаменелый взгляд Николая Александровича, направленный на белый потолок комнаты. Покой нарушил очередной стук в дверь.

– Войдите, – поникшим голос ответил он, приложил два пальца к правому виску.

В комнату вошла та же самая девушка, но на этот раз уже не в рабочей униформе, а во вполне приличной одежде. Ее белоснежные волосы были аккуратно заплетены в косу, перекинутую через плечо, а голубые глаза сияли жизнью.

– С вами все в порядке, Николай? – поинтересовалась она, присев на край кровати.

– Да, спасибо, мне уже лучше. Что-то случилось? – уже отчаявшись вопросил психиатр, подготовившись к худшему.

– Нет, я просто зашла вас проведать, ведь вы уже целый день не выходите из кабинета. И принесла вам попить, – улыбнулась она, протянув кружку с водой.

– Очень любезно с вашей стороны. Мне достаточно неловко, что вы знаете мое имя, а я… – воодушевился он, приняв дар от посетительницы.

– Меня зовут Оксана, будем знакомы! – оживленно воскликнула девушка, пожав ослабевшую руку Николая Александровича. – Простите за то, что все так случилось. Мне нужно было догадаться, что вы врач другой специальности.

– Ничего. Все уже позади. Скажите, вы хорошо знали того мужчину?

– Не то, чтобы очень. Он был новеньким.

– Тогда его вдвойне жаль. Явно не так он представлял себе свою карьеру, – слегка ухмыльнулся психиатр, отпив воды из кружки. – А вы сами здесь давно?

Как оказалось, Кардинал забрал Оксану из детского дома еще шесть лет назад, когда ей было четырнадцать. Родители не смогли совладать со своими внутренними демонами, в связи с чем их лишили родительских прав. В приюте дети ее не понимали и считали странной. Воспитатели же относились куда более отрицательно. Точнее сказать воспитательница, позже отправленная в психиатрическую клинику с диагнозом маниакально-депрессивного расстройства личности. Именно об этом деле упомянул Сергей, когда разговаривал с Николаем Александровичем.

– Мир тесен, – задумался психиатр, встав с кровати, – Но одного я все же не понимаю. Зачем Кардиналу ввязывать маленькую девочку в свою незаконную деятельность? Он же подверг тебя прямой опасности!

– Не знаю. Мне он сказал, что чудаки должны держаться вместе.

– В твоем случае, он хотя бы не сжег приют, – улыбнулся Николай Александрович, расставляя книги со своего стола в шкаф.

– Зато он чуть не сжег Тамару Алексеевну, когда разговаривал с ней в приюте. Она всегда вела себя странно. То бегала несколько дней полная радости и энергии, то целыми неделями ходила хмурая и на всех кричала. Я чаще попадалась ей под руку именно во втором случае, – с грустной ностальгией сказала Оксана, забрав опустевшую кружку.

– Он еще и сам пришел в приют? Вот так вот просто?

– Он не скрывает своего лица. Никогда. – ответила она, приблизившись к порогу комнаты. – Кстати, это из-за меня Сергей о вас впервые узнал, когда я рассказала ему про Тамару Алексеевну. Наверное, мне стоит извиниться.

Психиатр отрицательно покачал головой. Взгляд девушки заставлял его непроизвольно улыбаться. Она напоминала ему молодость – время, когда он был по-настоящему счастлив. Не думал о будущем, жил сегодняшним днем. Почти как сейчас.

Кардинал вернулся в особняк с закатом солнца. Утомленный гений в черном сильно удивился, когда обнаружил в своем внутреннем дворе чью-то могилу. Слегка покосившись на сооружение, напоминающее надгробие, он отправился прямиком в обеденный зал. Ужин уже давно прошел, но вряд ли это кого-то беспокоило. Через несколько мгновений повара принесли на стол несколько основных блюд и без лишних вопросов покинули зал. Когда мужчина приступил к трапезе, в помещение вошел Николай Александрович.

– Да вы тут неплохо без меня повеселились, я смотрю, – мрачно начал Кардинал, без пощады поедая куриную ножку.

– Пусть Сергей вам все расскажет, это он куда-то подевал всех медиков в округе, – ответил психиатр, сев по праву руку от человека в черном.

– Но ведь похороны были вашей идей, не так ли?

Николай Александрович виновато отвел взгляд. Кардинал с улыбкой покивал головой и глотнул свежего лимонада.

– Та девушка, Оксана. Зачем вы ее приютили? – только прямые вопросы помогали психиатру добывать из Кардинала информацию.

– Она напомнила мне кое-кого, – слегка нахмурившись ответил он, накалывая на вилку маленькие горошины. – Не думаю, что это значительно для нашей с вами сделки.

– Выглядите уставшим. Как прошла встреча?

– Паршиво. Очень паршиво. Потребуется либо куча времени, чтобы все наладить, либо какое-нибудь чудо. А я в чудеса, как вы догадываетесь, не верю, – сказал человек в черном, закончив с трапезой. – Кстати, у вас получилось разговорить Сергея, а это дорогого стоит! Военные его статуса не особо любят диалоги, как вы наверняка могли заметить.

– Кроме него и Оксаны никто не вступает со мной в контакт. Но я уже привык. Раз уж мы заговорили про вашего управляющего, то у меня к нему тоже есть несколько вопросов. Если кратко, то он проявляет ненормальный интерес к вашему брату, – судя по всему, психиатр быстро определился с выбором стороны.

Кардинал поперхнулся. Вытерев лицо бумажным полотенцем, он незамедлительно ответил на заявление Николая Александровича.

– Да… Мой брат… Он ему не доверяет. И я его в этом не виню. Главное, не дайте его недоверию перерасти в манию. А пока что, пусть выполняет свою работу. Как и всегда.

Разговор был прерван наглым звонком. Психиатр, незамедлительно взяв свой телефон в руки, посмотрел на экран. После одобрительного кивка Кардинала, он все же решился поднять трубку, включив громкую связь.

– Чем могу помочь? – вежливо спросил Николай Александрович у незнакомца.

– Здравствуйте, вас Алексей Иванович Мезенцев беспокоит. Заместитель губернатора, если забыли, – ответил легкомысленный голос. – Могу я попросить вас о встрече, Николай?

Психиатр замер в замешательстве. Кардинал же, не скрывая своего удивления, продолжал одобрительно кивать.

– Да, конечно, – проговорил Николай Александрович, сдерживая эмоции.

– Хорошо. В таком случае, приезжайте завтра в здание правительства где-нибудь в обед. На входе скажете, что вы ко мне, и вас пропустят. До скорого, – сказал Алексей Иванович, повесив трубку.

– А он был не так многословен, как в прошлый раз, – ухмыльнулся Кардинал в ответ на произошедшее.

– Откуда у него мой номер?! – воскликнул психиатр, разгневанно посмотрев на Кардинала.

– А разве вы во время рыбалки забрасываете удочку без наживки? Да, каюсь, это моя работа.

– Что это вообще было? Почему, ну почему в этом доме не бывает ни одного дня без потрясений! – взвыл Николай Александрович, обратив свой взор к потолку.

– Чудо, никак не иначе! Постарайтесь лечь пораньше, психиатр, ведь завтра у нас будет очень насыщенный день! Жизнь вновь обрела прежние краски, не так ли?

Через несколько часов, когда практически все жильцы особняка уже разошлись по своим комнатам, Кардинал вновь вышел во внутренний двор. Срезав с клумбы две розы, он подошел к могиле безымянного садовника.

– Эх, приятель, не пожалела тебя судьба. Завтра похороним тебя на настоящем кладбище, а пока что… Не составишь мне компанию? – спросил он у заведомо немого собеседника, а затем сел на траву, растущую рядом.

Сад был освещен лунным светом. Ночью все растения приобретали особенный вид, неуловимый днем. Иглы на соснах едва слышно шевелились от легких дуновений ветра, который сопровождал облака по небесному пути. Огней в окнах резиденции виднелось все меньше, а на небе их становилось все больше.

– Красота, не правда ли? Мы так и не успели узнать друг друга по ближе, да и вряд бы успели, будь ты живой. Может, судьба была не столь уж и жестока по отношению к тебе? В конце концов, нет смерти лучше, чем бесславная. Живешь себе, наслаждаешься, а затем уходишь на покой в отведенный срок. Никто из человеческих потомков не станет тебя ни осуждать, ни хвалить. Да, ты впадешь в небытие, но много ли ты отдал этому миру, чтобы случилось иначе? То-то же. Тебе в этом смысле проще, чем мне. У тебя не было привязанностей, не было якорей, удерживающих тебя в этом мире. Ты был незначителен, но при этом независим. Чистая форма свободы. Когда я тебя нашел, ты был сломлен. Надеюсь, я успел это исправить, – рассуждал Кардинал, оглядываясь на небо. – А знаешь, я тоже иногда думаю вот так вот уйти. Бросить мир тонуть, чтобы самому успеть подняться, пока мне туда еще открыта хоть какая-то дорога. Скоро даже она станет мне недоступна. И даже если я останусь в веках, чем я буду отличаться от тебя? Мы оба жили полноценно, независимо от продолжительности этой самой жизни. Ведь мы, так или иначе, приняли себя такими, какие мы есть. По крайней мере ты, раз тебе хватило сил прийти сюда. Что же насчет меня? Не знаю. Меня ведет темная дорога, друг. Дорога, на которой нет места состраданию, но я не могу от него избавиться. Я чувствую, как убиваю в себе человека, понимаешь? И успокаиваю себя, что так и нужно, что это часть плана. Нет у меня никакого плана, черт возьми. Уже давно нет. Я жив только потому, что мною движет чувство мести. Желание восстановить справедливость в том извращенном смысле, который родился в моей больной голове. И все эти люди, так же, как и ты, просто потеряли свой истинный путь. Я обманул их, заставил поверить, что смогу дать им второй шанс, хотя сам толком не разобрался куда иду. И ведь мы оба знаем, чем все закончится. Иначе быть не может.

Кардинал лег на траву, ощутив тяжесть в груди. Весь мир словно тянул его в свои объятия, не давая вырваться. Сила притяжения стала столь непреодолима, что он с трудом повернул голову в сторону могилы.

– Это чувство… Оно меня не покидает. Я ничтожество. Но я наша последняя надежда. Ведь если не я, то кто тогда? Кто возьмет на себя столь тяжкий груз, кто станет пламенем, которое продвинет нашу историю вперед? Нет, я не могу просто сдаться. Не имею права. Слишком многое я потерял, чтобы вот так вот просто смириться, – сказал он, попытавшись встать. Непреодолимая сила внутри тянула его к земле, навивала мысли о тщетности и предопределенности бытья. Наконец, бросив всякие попытки подняться, он еще раз взглянул на небеса. Полная Луна навеивала ему теплые воспоминания. Он ухватился за них, словно за спасательный круг, и погрузился в глубокий сон.

День выдался дождливым. Майк стоял у окна, наблюдая за людьми, прячущимися от стихии. Выдав легкий смешок, мужчина в белом костюме обратился к своему посетителю.

– Вот так вот, значит. Можно было догадаться, что за этим стоят они, – начал он, медленно расхаживая по комнате.

– Майкл, я еще раз тебе говорю, не стоит ввязываться в дела террористов. Вообще не понимаю, на кой черт тебе сдалась эта страна, когда у нас внутри творится такой хаос, – раздраженно ответил посетитель, не прикоснувшись к любезно предоставленному бокалу вина.

– То, что происходит внутри нашей компании, остается там. И ты это прекрасно знаешь. Сейчас у меня есть дела поважнее, чем ограничение каких-то там западных поставок. Речь идет о судьбах людей. Очень значимых людей. Возвращайся в Америку, подготовь почву к моему приезду. Через неделю я к тебе присоединюсь.

– И все же я не понимаю. Что ты будешь делать с этой информацией? Не станешь же ты лезть на юг ради каких-то там судеб. С каких пор ты вообще заботишься о других? – удивился незнакомец, посмотрев на своего собеседника.

Мужчина в белом душевно улыбнулся и наклонился прямо к своему посетителю.

– Езжай домой, Питер. Еще раз благодарю тебя за проделанную работу, но ты все-таки должен меня понять. Это мое дело. Мое, – сказал он, взяв в руки бокал, предназначенный гостю.

Как только заместитель одного из главных оружейных поставщиков запада удалился, Майк погрузился в размышления. Расследование, которое провели его люди, навело на инициаторов Южной войны. По крайней мере, на одного из них.

Из-за столь неожиданного переезда на другой конец света, брат Кардинала не успел найти себе подходящие под его высокий статус апартаменты, в связи с чем остановился в первом попавшемся пентхаусе. Открыв шкаф, он снял с вешалки черный вариант своего костюма.

– Как влитой, – ухмыльнулся он, посмотрев на свой обновленный образ в зеркало. Сделав несколько необходимых для сохранения секретности звонков, Майк отправился прямиком в штаб своего брата. Еще с детства он привык меняться ролями со своим близнецом, когда того требовали обстоятельства. Ни одна живая душа в мире не догадалась бы, что перед ними стоит другой человек, когда речь заходила об актерском таланте Майка.

В офисе молодого политика всегда было тесно, но сегодня эта черта особенно выделялась на фоне остальных. Все бурно обсуждали главную повестку дня – предстоящую речь своего лидера. Воспользовавшись ситуацией, Майк незаметно проскользнул мимо активистов сразу в «свой» кабинет.

– Столько лет прошло, а он все еще использует старый пароль, – с иронией в голосе заметил он, воспользовавшись компьютером брата. – Так, посмотрим… Личные сообщения? Скука. Все знают, что у него нет личной жизни. Что насчет фотогалереи? Еще хуже. Ах да, вот и тот самый документ. Черновик мирного договора? Какая банальщина.

– Мы и не знали, что ты уже пришел. Там все как раз обсуждают завтрашнее выступление. Не хочешь присоединиться? – спросил Андрей Андреевич, приоткрыв дверь кабинета.

– Да, я сейчас подойду, Андрей, – спокойно ответил Майк, прочитав имя на бейджике.

– Славно. Ты наверняка уже заметил, какую они там развели дискуссию. Без тебя не обойтись, – ухмыльнулся он, закрыв за собой дверь.

– Дилетанты, – прошептал Майк в ответ, продолжив ознакомление с документом. – Вот, тридцать первый, сорок второй, шестьдесят девятый. О чем он только думал, когда их составлял? Немножко авторской руки мастера не повредит.

Отредактировав нашумевшие пункты договоренности, Майк напечатал окончательный вариант документа. Взяв стопку бумаг в руки, он направился к выходу из кабинета. За порогом его ждала толпа последователей, бурно обсуждающих проблематику дня.

– О, смотрите, кто объявился! И долго же ты где-то шастал, герой дня, – улыбнулась Екатерина, подойдя к своему «начальнику».

– Да, может ты рассудишь нас в конце концов. Что нам делать с речью? – спросил явно уставший от дискуссии сотрудник.

– Друзья. Завтра для нас важный день. Послезавтра – еще важнее. Вот этот договор должен быть представлен стране не только мной, а каждым из вас. Поэтому прошу вас, не надо спорить по поводу того, что надо сказать, а что нет. Пусть каждый из вас напишет что-то от себя, а затем я составлю из этого общую речь. А сейчас, прошу меня простить, мне нужно удалиться, – проговорил он, сдерживая ненависть к окружившей его толпе.

Сотрудники гордо покивали головой и приступили к своей работе. Майк, довольный своим успехом в качестве актера, уже почти покинул офис. Однако чья-то рука не дала ему зайти в лифт.

– Постой, ты же только пришел, почему уже уходишь? Да и к тому же, с чего это ты так вырядился? – удивилась Екатерина, указав рукой на роскошный черный костюм.

Майк мог сдержать свое внутреннее я, когда речь шла о работе. Он даже мог сдержаться, когда дело доходило до разговоров с людьми, которых он ненавидел. Но когда речь заходила о красивых девушках, он терял всякий контроль.

– Все просто, сегодня я ужинаю в ресторане. Если хочешь присоединиться, приезжай в «Магрипш» к шести часам, – улыбнулся он, переведя разговор в нужное русло.

Оставив на миг застывшую от удивления девушку, Майк с легкостью проник в лифт и спустился на подземную парковку. Когда Екатерина опомнилась, он уже был в недосягаемости.

– Что, опять сбежал? – с иронией спросил Андрей Андреевич, подойдя к обескураженной девушке.

– Хуже. Он пригласил меня на свидание, – ответила она, с ужасом посмотрев на своего коллегу.

– Ладно, развлекайся там. Я доделаю оставшуюся работу сам, – улыбнулся он, хотя во взгляде его проскользнуло разочарование.

Недолго думая, девушка побежала домой. Последний раз на свидание ее приглашали, кажется, в классе девятом, и то кончилось это не самым лучшим образом. Сейчас же, достав из закромов свои самые лучшие наряды, Екатерина приступила к сложнейшему выбору в жизни.

Тем временем, молодой Дон Жуан не особо задумывался о своем внешнем виде. Куда больше его беспокоили капли дождя, разбивающиеся об идеально постеленный асфальт.

– Могут же, когда хотят, – сказал он, всмотревшись в вид за окном. – Меня всегда привлекали большие города. Вся эта инфраструктура, высотные здания, люди на любой вкус. А ты что думаешь по этому поводу?

Водитель молча продолжил следить за дорогой.

– Согласен, молчание тебе к лицу. И все же я часто думаю о том, как бы повернулась моя жизнь, сложись все несколько иначе много лет назад. Я ведь мог быть здесь, со своим народом, со своим языком… Хотя какой он свой. Я даже не знаю этих людей, – размышлял Майк, не отрывая взгляд от городского пейзажа, – Никто из них не подал мне руку помощи, когда я в этом нуждался. Ни разу. И отчего же тогда, позволь спросить, во мне пылает такое неистовое чувство любви к этому месту? Бог его знает.

Машина остановилась у небольшого жилого здания, напоминавшего старую школу. Пробежав несколько метров по мокрой плитке, Майк зашел внутрь. Пройдя мимо охраны, он сел напротив пожилого человека, курящего сигару.

– Здравствуйте, Майкл. Вы с братом действительно похожи как две капли воды, – ухмыльнулся он, сбросив пепел в пепельницу.

– Эта встреча может дорого обойтись нам обоим, если вы раскроете мою тайну кому-либо еще. Вашим людям можно доверять? – осторожно спросил он, окинув взглядом обветшалое помещение.

– Не думаю, что у вас есть выбор. Что там с договором?

Майк достал из-под пиджака стопку распечатанных бумаг, а затем бросил ее на стол. Засмеявшись, пожилой мужчина мельком пробежался по тексту.

– Вам не впервой продавать родного брата, не так ли? Что же, вы выполнили свою часть сделки. Можете быть свободны.

– Не так быстро, – сказал Майк, положив руку на стопку документов. – На юг поставляется крупный объем вооружения, причем не на сторону государства. И я знаю, что вы к этому причастны. Не понимаю, зачем вам разводить этот конфликт, но одно я могу сказать точно. Ничем хорошим это не закончится.

– Благодарю вас за заботу, но я сам справлюсь со своими делами. Наш разговор окончен, уходите, – ответил мужчина, явно напряженный сложившейся обстановкой.

– Нет, дело не в вас. Ваша политика… Вся та грязь, которой вы обмазываетесь по своему жизненному пути. Она меня не интересует. Поверьте, вы не первый, кто хочет взять власть в государстве с помощью подковерных интриг. Но зато вы первый, кто ставит под реальную угрозу жизнь моего брата. Я дал вам окончательную версию договора с правками, которые будут представлены завтра. Используйте эту информацию, чтобы раздавить всякую надежду на заключение мира. Но ни за что, повторяю, ни за что не касайтесь жизни моей семьи. Если я увижу хотя бы намек…

– Охрана, уведите его уже! – воскликнул мужчина, позабыв о своей сигаре.

– Я сотру вас в порошок. Все ваши родственники, все ваши потомки будут обречены на вечные страдания. Я возьму ваших марионеточных террористов и заставлю плясать под дудку действующих властей. Все ваше дело, весь ваш заговор будет сведен на нет. И когда страна узнает о вашем позоре, я сброшу ваш труп в сточную канаву. Но никто не станет вас искать. Всем будет плевать, – с искренней злобой прошептал Майк, встав из-за стола. – Я уйду сам. Но это не значит, что я оставлю вас в покое.

Выйдя на улицу, он некоторое время не заходил в машину. Дождь превратился в настоящий ливень, и капли, словно осколки стекла, пронзали душу Майка. Он знал, на что идет. Но все же его терзали сомнения.

Екатерина сидела в самом сердце ресторана «Магрипш» – самого дорогого места встреч в столице. Столик уже был забронирован, однако пригласивший ее мужчина так и не появился. А ведь уже было две минуты седьмого.

– Зачем я вообще в это ввязалась? Какой «Магрипш», Катя, ты что, дура? Не стоило быть такой наивной, – рассуждала она, глотнув шампанского, любезно предоставленного рестораном в качестве комплимента.

Майк вошел в заведение в свежем черном костюме, который отличался от прошлого лишь сухостью и ароматом французских духов. К слову, он не сразу узнал Екатерину Васильевну. Белое платье с золотым узором выделяло все достоинства ее фигуры, а золотые серьги с изумрудами подчеркивали ее утонченность. Всем своим видом молодая девушка признавалась в любви тому, кто не приблизился к ней и на метр. Благо у него есть заботливый брат.

– Не пристойно девушке распивать за столом одной, – улыбнулся он, сев напротив Екатерины. – Уже ознакомилась с меню?

– Я не знаю, что и выбрать. Тут все такое дорогое, – разочарованно сказала она, взглянув на своего «возлюбленного».

Майк снисходительно покивал головой и махнул рукой в сторону официанта.

– Ничего, я позволил себе сделать выбор за тебя. И, поскольку я не был уверен в твоем вкусе, пришлось заказать сразу несколько вариантов, – сказал он, оценивающе посмотрев на приближающуюся обслугу.

Блюда подносились в особом порядке, обговоренным при сервировке стола. Пара авторских салатов, подготовленных шеф-поваром лично, были предоставлены гостям в первую очередь в качестве затравки для аппетита. Далее последовала мясная нарезка.

– Ты что, с ума сошел?! – воскликнула девушка, оценив местный сервис. – Мне никогда не хватит денег на такое!

– Крошка моя, это только разогрев. Не беспокойся о деньгах, ведь сегодня ты выглядишь невероятно. Кстати, – начал он с блефа, – никогда не видел на тебе эти серьги.

– Это моей мамы. Она разрешила мне надеть их сегодня, раз уж мы так организовались, – улыбнулась она, оценив знак внимания.

Любезный официант заменил опустевшие фарфоровые тарелки с закусками на горячие блюда в металлической посуде.

– Утка в винном соусе?!

– Черная белогрудая утка в винном соусе, прошу заметить. Никогда не пробовала? – улыбнулся Майк, заранее зная ответ.

Под эстетически приятную классическую музыку на фоне, пара завела простой, но сугубо личный диалог. Обслуживающий персонал, как и подобает мастерам своего дела, действовал столь незаметно и ненавязчиво, что их присутствие нисколько не смутило гостей.

– А я ему говорю, к чему такая серьезная мина? Будь проще! – рассмеялась девушка, посмотрев в глаза своего собеседника. Даже она не смогла заметить подмены.

Майк засмеялся в ответ, но его задор прервал телефонный звонок. Осторожно взглянув на экран, он увидел роковую фразу «Брат».

– У тебя все в порядке? – спросила Екатерина, посмотрев на возмущенное лицо своего мужчины.

– Да так. Опять банки названивают, – улыбнулся он, поставив телефон на беззвучный режим. Через минуту пришло сообщение, но оно уже не прервало рассказ девушки. Майк, спрятав устройство под столом, осторожно ознакомился с текстом.

«Где тебя черти носят?» – было сказано в нем с легкой долей навязчивости.

«Я занят, позже обсудим», – написал Майк в ответ, стараясь не отрывать взгляд от Екатерины.

«Почему на мое имя пришел счет из самого дорогого ресторана столицы? Ты там что, опять развлекаешься?!» – все также спокойно ответил Кардинал.

«Я все оплачу, не беспокойся. Связь плохая, сообщения не отправляются», – написал Майк, не скрывая своей заинтересованности в диалоге.

– И самое смешное в этой ситуации то, что он даже не заметил, представляешь? – продолжала девушка совершенно искренне.