Текст книги "Италия. Архитектурные загадки"

Музейная фортификация

ставайте, граф! Уже друзья с мультуками коней седлают около крыльца»[15]15
  «Вставайте, граф!», Юрий Визбор.


[Закрыть], – пел Дивин, прыгая по ступеням. Был у него такой прием с детства – сигануть с середины лестницы на нижнюю площадку, придерживаясь за перила. Петр жил на последнем этаже старого дома, и тогда не только деревья были большими, но и лестницы пологими, а поручни широкими. Как в этом миланском палаццо, должно быть, поэтому и вспомнил давешний трюк. Только тогда пролетал восемь ступеней, а ныне – шесть…

Оседланный мерседес ждал у самой двери. Мультук из песни – восточное название ружья. Дивину нужно было что-то столь же экзотическое, и он продиктовал Вадиму адрес магазина альпинистского снаряжения. Но сначала попросил подвезти его к банкомату: он собирался платить наличными. Во-первых, не хотел подводить магазин в случае своего провала, к тому же оборудование было дорогое, и Дивин собирался попробовать договориться с продавцами о возврате хотя бы части железа. Дивин рассчитал, что ему понадобятся жумар и крол для подъема, восьмерка для спуска, пара карабинов, обвязка, стропа, тридцать метров тонкого репшнура и сорок метров хорошей веревки. Нужна веревка статическая. Как объяснить это итальянцам, Петр не знал, но надеялся определить руками и по цене – «статика», как он помнил по туристическому прошлому, всегда на ощупь жестче и ощутимо дешевле «динамики».

Как он и предполагал, продавцы оказались молодыми парнями, быстроглазыми, подвижными, с бугристыми плечами под водолазками. Дивина спросили, откуда он, а Петр в свою очередь рассказал о любви к итальянскому футболу: «Буффон, Росси, Пирло, из нынешних Иммобиле… Раньше итальянцы играли скучно, закрыто, а последнее время стали много забивать. Скоро матч Лиги чемпионов между его «Зенитом» и их «Ювентусом». Juventus is a great club![16]16
  «Ювентус» – великий клуб!


[Закрыть] На это ближайший итальянец заявил: «I don’t like football, I like music»[17]17
  Мне не нравится футбол, мне нравится музыка.


[Закрыть]. «Ошибка, – понял Петр. – „Ювентус” же туринский клуб!»

Пришлось заходить с другой стороны. Дивин заранее подготовил фотографии из походов и показал их итальянцам. Виды Северного Демерджи и долины Псоу[18]18
  Северная Демерджи – одна из вершин главной гряды Крымских гор (1356 метров над уровнем моря) недалеко от Алушты. Долина Псоу – долина реки на Западном Кавказе, протекающей в Абхазии (Гагрский район) и России (Краснодарский край).


[Закрыть] оставили их равнодушными, а вот дольмена они раньше не видели и, заулыбавшись, стали передавать друг другу телефон. Дивин как мог объяснил, что это старинная гробница, захоронение в горах. После этого удалось договориться, что если он завтра вернет оборудование неповрежденным, то ему возвратят почти всю сумму за железо. И часть стоимость обвязки. Дивин вопросительно указал на веревку, но увидел удивленные глаза и сразу свернул тему. Кто знает, какие рояли он успел бы поднять на этом шнуре за сутки. «Зубная щетка, жена и веревка – вещи индивидуальные», – помнится, приговаривал при сборе снаряжения инструктор Дивина.

К фонтану перед замком Сфорца Вадим подвез Петра поздно. Дивин решил сначала найти место, где стояла бронзулетка, а, когда музеи закроются, спокойно осмотреть крепость. В замок вело четверо ворот, и хотя все помещения были заняты экспозициями, крепость считалась городской территорией, ворота открывали в семь утра и закрывали глубоким вечером. Петр сразу прошел в дальний маленький двор Кортиле делла Роккетта. Роккетта служила просторным донжоном, последней надеждой защищающихся, крепостью в крепости. Неприступная снаружи без единого окна Роккетта изнутри была похоже на невысокое трехэтажное палаццо с небольшим мощеным крупной галькой двором, окруженным простой колоннадой ясных ренессансных пропорций. «Хороший мастер работал, – подумал Петр, поднимаясь в башню Кастеляна. – Искусство Тосканы в Милане».

По обстановке в музее понять, обнаружили музейщики пропажу или еще нет, было нельзя. Дополнительной охраны он не заметил. Все открыто. Никакой особой активности в зале прикладного искусства, в том зале, куда пришел накануне Антон. Так же, как и в других помещениях замка, на стуле лениво сидел молодой человек в фирменном кителе. Дивин всегда удивлялся молодым красавцам в итальянских музеях, в России такие должности почти всегда занимали бабушки.

Замок Сфорца.

В одной из витрин Дивин нашел большую бронзовую голову, обращенную вверх и с высунутым языком. Подпись lucerna – «лампа» – подсказывала, что язык когда-то придерживал фитиль. Рядом на полочке действительно оставалось пустое место для второго светильника. Paesi bassi inizi 18 secolo значилось на второй табличке. Paesi bassi? Таких итальянских слов Дивин не знал. Басси – бронза? И с веком ошибся, ему показалось, что статуэтка XVII века. В замке Сфорца фотографировать разрешали, и Дивин во всех ракурсах сфотографировал витрину с дразнящейся бронзовой головой. И пустое место рядом с ней. Старался зацепить посетителей и служителя. Если он попадется со светильником, нужно доказательство, что накануне на месте экспоната не было, и Петр возвращает, а не похищает Paesi bassi. Возможно, понадобятся и свидетели. Фотографии Петр послал по нескольким знакомым адресам, важно будет подтвердить время фиксации пустой витрины.

Дивин собирался фотографировать и видеокамеры. Они нашлись на высоте четырех метров по сторонам выцветшей фрески. Фреска изображала колонны с карнизом сложной формы. На карнизе стоял герой с длинной палкой в руке и без головы. Отсутствие головы заинтересовало Петра, и он подошел к описанию. Красавец оказался стражем подземного мира Аргусом, а свои сто глаз он потерял при перестройке перекрытия башни, когда новая балка уперлась как раз в верхнюю часть росписи. «Так вот почему камеры не увидели, как Антон забирает светильник, – усмехнулся Дивин. – Местный Аргус давно ослеп». Оставалось надеяться, что и его камеры не заметят. Выходя из зала, Дивин вынул из-за щеки сжеванный комок входного билета и, вдавив язычок замка на железной решетчатой двери, закрепил его мокрой бумагой.

Стены Роккетта отделяли от стен остального замка высотные подъемные мостики. Их можно опустить, но попавшего на боевой ход Роккетты неприятеля ждали ловушки-ямы. Сегодня они были закрыты толстым стеклом. Через помутневшее стекло Дивин увидел ведущую в ров щель с железными шипами по стенкам. Снизу залезешь до середины, до этих пик, а упадёшь до конца, на дно рва, только по частям. Далеко от башни Кастеляна Дивин решил не отходить, мало ли какие сюрпризы остались от военных инженеров! Он выбрал конец стены, примыкающий к башне, и стал ждать, когда туристы освободят прясло. Заодно еще раз осмотрел зубцы и деревянную кровлю над ними – видеокамер не было.

Дивин всегда удивлялся, что даже при наличии гардероба, посетители ходят по итальянским музеям в верхней одежде. В замке Сфорца такая традиция оказалась на руку. Когда последний зевака перестал фотографировать через бойницу и скрылся за поворотом, Петр достал из-под куртки бухту веревки. От бухты отходил короткий конец. Его Петр закрепил на железной трубе – современном ограждении между двумя зубцами. Опустил бухту между ласточкиными хвостами – с боевого хода не видно, снизу пестрый моток веревки на такой высоте не углядеть. Ко второму концу веревки был привязан тонкий шнур. Его Дивин сбросил в ров. Московский Кремль строили если не те же инженеры, что Миланский замок, то их коллеги из Северной Италии. Самая высокая стена Московского Кремля, насколько помнил Дивин, под двадцать метров. Двадцати пяти метров веревки должно было хватить. Операция была обдумана заранее и заняла полминуты.

До закрытия музея оставалось полчаса, Петра никто не подгонял. А в Эрмитаже задолго до последнего часа охрана цепью начинает вытеснять посетителей из дальних залов: пока они добредут до входа, пройдет много времени. В замке Сфорца залов меньше, чем в Зимнем дворце, и соединены они между собой и по горизонтали, и по вертикали. Дивин подробно изучил все подходы к нужному ему залу, все лестницы, и убедился, что наиболее удобен выбранный им путь со стены.

Замок Сворца напоминал Московский Кремль передней частью с центральной часовой и боковыми круглыми башнями. Даже название ступенчатой часовой башни – Филарете – отсылало к первым Романовым. Только в отличие от Кремля на пряслах стен устроены машикули – навесные бойница для обстрела подошвы крепости, а бойницы – ласточкины хвосты – накрыты деревянной кровлей. Ровная кирпичная стена, на удивление, оказалась без бойниц, но с рядами квадратных углублений от лесов. Может быть, некоторые отверстия сквозные и скрывают отверстия для стрельбы? Перед стеной широкий сухой ров. Довольно глубокий и с отвесными стенами. В одном месте на зеленой траве белел футбольный мяч, в такой ров за мячом не слазаешь! Ворота были устроены со всех четырех сторон. Перед воротами было по три подъемных моста. Большой мост для всадников и телег поднимали два рычага-противовеса, рядом маленький мостик для пешеходов с прорезью под одну балку. Наверное, во время осады малый мост могли использовать для вылазок. Уровнем ниже в стене были еще одни небольшие ворота и подъемный мост, ведущий в казарму перед мостом, кирпичный плоский остров посередине рва. Предмостные укрепления оказались не дополнительной башней, как в Московском Кремле, а капониром вровень с землей, предназначенным для обстрела рва. На крыше такого капонира Дивин и стоял, изучая ворота. Траншейный кавальер – всплыло в памяти красивое название, или все же капонир? А уже из капонира – Дивин увидел на кирпичной стене рва со стороны парка окна-бойницы – по еще одному подъемному мосту можно пройти в подземную галерею, опоясывающую замок. В эту внешнюю галерею попасть не сложно, на веревке спуститься на три метра из парка, но в крепость, если нижний мост поднят, не переберешься.

Замок Сфорца.

Замок Сфорца.

По углам замка высились башни. Со стороны центра города высокие круглые, сильно выступающие за линию стен, похожие на башни Московского Кремля, со стороны парка квадратные чуть выше самой стены и практически без выступа. Дивин с удивлением понял, что со стороны города замок укреплен лучше, чем с напольной. Неужели Сфорца боялись своих подданных сильнее, чем неприятеля? К городу замок обращен мощными башнями и широким простреливаемым Оружейным двором, а к парку – невысокими башнями с большими окнами. Или покои герцога и Роккетту в старину окружал еще один прямоугольник стен? Которые не стали восстанавливать в XX веке. Видел же Дивин в парке какие-то руины…

Строгий прямоугольник замка Сфорца сегодня выглядит законченным сооружением – герцогским отдельно стоящим укрепленным дворцом. Но по отметинам на стенах, руинам дополнительных казематов видно, что когда-то он был частью городских укреплений. К замку на уровне Оружейного двора примыкала крепостная стена. С одной стороны на ее остаток даже можно залезть, оценил Дивин. Но руины стены соединялись с замком подъемными мостами на двух уровнях (сколько же в крепости было подъемных мостов?) с крепко запертыми воротами. Без былых дополнительных укреплений замок стал уязвим для штурма, если предположить, что под его стены снова подойдет армия Суворова, но от любопытных горожан был по-прежнему защищен надежно.

Дивин еще раз обошел музейный островок по кругу. Представил, что ворота заперты. Как проникнуть внутрь? Можно подняться изо рва к нижнему ярусу бойниц круглых башен по наклонной отмостке из крупных блоков камня. Но на бойницах стояли решетки и сетки от птиц. Нижние окна герцогского дворца так же зарешечены и там, скорее всего, стоит сигнализация. Способ же Дивина должен обойти системы охраны. Тонкий репшнур, висящий вдоль стены, да еще и в углу, прикрытый выступом башни, не был виден через ров. Видеокамер снаружи Дивин не заметил. Чтобы отследить движение на таком огромном объекте, нужен большой штат охранников у мониторов. Дивин решил, что камер на стене и не было. Снаружи замок хорошо защищали ров, стены и решетки на окнах. Тем более проход в замок свободный, он открывается для горожан рано утром. Скорее всего, сигнализация стояла на музейных дверях.

Изиль Спада встретила Дивина на верху полутемной лестницы и повела в гостиную. Услужливые реостаты держали пониженное напряжение, выгодное для хозяйки и потертой мебели. Сумрак синий, сумрак тайный, друг дряхлеющего дома…

– Я приготовила то, что вы просили, – Дивин дважды повторил по телефону: «Качественно, но не бесценно. Старый, но не древний. Небольшой, но не миниатюрный».

В зале с полным освещение на столе стоял канделябр на одну свечу. Слишком скромный для парадных комнат палаццо, но уместный на рабочем столе успешного архитектора. Архитектора с отменным вкусом.

– Изиль, я начал разматывать клубок. Нашел колонну-пирамиду и соответствие первым рисункам… – хозяйка остановила его жестом.

– В Милане говорят: полработы показывают дураки, – Изиль произнесла фразу с особенным нажимом. – Надеюсь, вы когда-нибудь выучите итальянский.

Дивин надел свои брюки для пробежек, кроссовки, а вот верхней спортивной одежды кроме одного джемпера в поездку он не взял. Петр прошел в комнату Антона и открыл шкаф. Почти вся одежда, аккуратно сложенная Еленой, оказалась черной. Вытянул пару курток, примерил и порадовался, что Антон выбрал широкий рэперский стиль – они оказались Петру впору. Теперь он ночью не замерзнет. Дивин прошел на кухню, достал из-под раковины гель для удаления жира, обильно полил бронзовую наяду и канделябр. Раньше достаточно было протереть улику платочком, сегодня надо постараться смыть все биоматериалы.

Штурм и натиск

ощный фонтан на эспланаде работал, хотя был уже час ночи. Передняя часть замка с башней Филарете оказалась ярко освещена. Из машикулей изливались желтые потоки, мощные прожекторы стояли на изгибах ласточкиных хвостов. Хорошо были видны часы с красными змеящимися лучами солнца, змеи были на гербе Сфорца, и при реставрации башни решили повторить эту эмблему на циферблате. А вот лазоревые змеи на гербах по сторонам статуи Святого Амвросия снизу казались просто синими пятнами.

С трепетом Дивин обогнул круглую башню, миновал остатки крепостной стены и выдохнул облегченно – боковая сторона замка освещена скудно. За деревьями изредка шумели машины, а на дорожках парка – никого. Но Дивин помнил, как в книге «Сицилийский специалист» бездомный выдал полиции мафиози. Чтобы подстраховаться, Петр обошел кусты рядом с башней Кастеляна – пусто. Вынул из рюкзачка с буквой F у ручки веревку и закрепил ее на стойке металлической ограды рва. Возле остатков крепостной стены в кладке осталось много выступов и выщербин, Дивин решил, что сможет спуститься по ним без специального снаряжения по веревке с завязанными заранее узлами.

На дне рва Дивин надел обвязку, перехлестнул плечи стропой и закрепил на поясе зажим кроль. Прижимаясь к внешней стене рва, дошел до начала Башни Кастеляна и не торопясь перешел ров. Главное – не суетиться и производить впечатление человека, занятого рутиной: может быть, он уборкой рва ночью занимается. Дивин пошарил по стене, нащупал шнур и дернул. Ничего не произошло, и Дивин дернул посильнее. Шнур привязан к узлу бухты веревки. Узел должен распуститься, и веревка упасть вниз. Дивин пустил волну вверх по стене, на случай, если веревка за что-то зацепилась, и тут увидел, что в его руке электрический провод – через кожаную перчатку он не разобрался с фактурой. В выбранном Дивиным углу было действительно темно! Поискал рядом и нашел нужный ему пестренький репшнур. Через секунду сверху с шуршанием обрушилась альпинистская веревка.

Башня Филарете.

Дивин завел в веревку жумар, пристегнул к нему стремя, проверил все узлы и карабины и пошел жумарить, как говорили его знакомые альпинисты. По горам Дивин предпочитал гулять, а не зависать подолгу на одном месте, но сборы посещал и несложную технику подъема по веревке запомнил хорошо. Последний раз он поднимался таким образом лет пятнадцать назад, но наука нехитрая, тем более, что в выбранном им углу крепости на стене в шахматном порядке располагались четыре окна. По их решеткам Петр лез, словно по лестницам, и выгадал больше трети подъема. И можно свернуть, окно обогнуть, но мы выбираем полегче путь…

Башня Кастеляна.

Врезавшись очередной раз набитым плечом в кирпич, Дивин завис. И чего он сюда полез? Сдурел на старости лет… Жена бы предложила бросить статуэтку на площади, и пусть сами разбираются. Но Милан находится не в Скандинавии, предмет могут и зажилить. Подкинуть предмет можно разными способами, но самым безопасным – для Антона – не для себя, Петр посчитал возвращение на ту же витрину. Если потянутся нити от Зиду и его братьев, то доказать, что Антон брал светильник, будет сложно. Вот он – на прежнем месте. Дивин понял, что он жестикулирует на веревке, беззвучно споря с женой.

Вечером он звонил ей. О поисках мальчика и украденном светильнике рассказывать не стал, но она почувствовала неладное. Дивин пустился в описание миланского кладбища, дождался, пока она откроет на планшете картинки Великолепного часослова, и стал рассказывать, как нашел на нужном месте после готических ворот часовню со сфинксом, соответствующую миниатюре «Бегство в Египет». Соответственно напротив надо искать что-то напоминающее сюжет Иоанна на Патмосе. Часовня рядом с египетской оказалась в дорическом стиле. Раз Патмос – греческий остров, то Дивин сделал вывод, что архитектор подобрал на кладбище подходящие часовни к загаданным миниатюрам из часослова. Часовни в разных архитектурных стилях. Витторио Спада провел по ним маршрут, и в последнем склепе-домике найдется… «Как-то это надуманно… Там что, одна часовня готическая и одна дорическая? На всем кладбище?» «Нет, конечно! Но колонна-пирамида со сценами страстей одна и прекрасная. Абсолютно точно надо танцевать именно от нее». В конце она помолчала с выражением – Петя, ты какие клятвы давал?! – и попрощалась: «Ты там… не гусарь!»

Гусар на веревочке! Дивин сдирал об кирпичи чувство вины. Он жонглировал картинками, и Антон подстраивался под его шутливый тон. А мог бы заранее рассказать ему о Зиду! Нет, вряд ли. С чего ему откровенничать с былым учителем, а ныне гостем мамы. Все равно, саднило от того, что проглядел. Но сейчас Дивин готов помочь ему по-настоящему. После бумажных головоломок приятно лезть по этой concretной стене!

Дивин перевалил через парапет. Отдышался. Потер ноющие колени. Нужная ему дверь находилась сразу за поворотом. Он толкнул ее пальцами, и она отворилась. И витрина близко – вторая у стены. Медленно, без резких движений Петр прополз к стеклянному шкафу, приподнялся, просунул руку между кирпичной стеной и боковым стеклом и поставил на полочку бронзовый светильник. Тысячеглазый музейный Аргус молчал…

На стене Петр перевязал узел булинь на ограждении так, чтобы снизу его можно было распустить, потянув за репшнур. Вниз всегда легче, но Петр не торопился – альпинисты ошибаются именно на спусках. Когда ты, в центре завершив дела, уже бредешь по пустырю с добычей. Под стеной Петр упаковал оборудование в рюкзак, пересек ров, ухватился за веревку с узлами, подтянулся и… спрыгнул обратно на траву. Он пробежал в тени до угла, обогнул башню Кастеляна, нашел глазами футбольный мяч, перебросил его в парк и вернулся к веревке.

В очередной раз в замок (в который за эти дни?) Дивин вошел через передние ворота вскоре после восхода солнца. Зубчатые тени делили наискосок кирпичные стены. Наверху горели оранжевым башни, а дворы утопали в бархатной полутьме. Ни одного служителя Дивин не заметил, спешащие на работу укутанные в пальто горожане поодиночке пересекали крепость. Петр прошел в герцогский двор, присел на низкую плиту прямоугольного фонтана, достал из-за пазухи тщательно завернутый в целлофан и обмотанный скотчем канделябр, положил его на воду и разжал руку. Рассыпался и вновь сложился хрустальный чертог. Сверток без плеска опустился на дно, у самого угла фонтана. Дивин вышел в парк, нашел лавочку и набрал номер венецианского комиссара Гвидо.

Для звонка было рановато, но дети важнее условностей. Кажется, комиссар говорил Дивину о двух своих мальчиках… или у полицейского мальчик и девочка? Дивин не помнил, но кто-то из них уже учился в университете.

– Гвидо, это Петр Дивин, мы с вами искали листы Микеланджело, – последний раз был Донателло, и тогда именно Петр обратился к комиссару за помощью, а напомнить стоило о предыдущем деле, когда просьба исходила от итальянца.

– Да, Петр, слушаю, – Гвидо, назвав Дивина по имени, сразу показал, что о сотрудничестве помнит.

– Мой знакомый русский мальчик попал в беду…

Дивин не собирался сообщать о возвращенном светильнике. Возможно, об этом полиция и не узнает. Но проучить негодника следовало. Хороший урок отвратит его от желания доставать ценности из огня чужими руками. Дивин рассказал, что его знакомого мальчика в школе приятель подбивает совершить кражу из музея. И Петр приготовил для искусителя приз, но не из музейной, а из семейной коллекции.

– У меня есть в Милане знакомый комиссар, – Гвидо принял решение быстро. – И у нее тоже ребенок-подросток. Где вы спрятали канделябр?

– Я вышлю подробное описание и метку. В десять уже будет готово? Хорошо.

Дивин поблагодарил комиссара и составил подробное сообщение с геометкой. Затем выключил телефон и достал приобретенную заранее местную сим-карту. Уже много лет он покупал в поездках запасные телефонные карты, и, на удивление, они каждый раз пригождались. Дивин поменял в телефоне карты и занялся переводом на итальянский, надо же потратить оплаченные гигабайты. В девять тридцать Петр послал на номер, взятый у Антона, сообщение: «Из замка выносить побоялся. Положил в фонтан. В западный угол». Снова поменял карты, по дороге к замку свернул к закрытым парковым аттракционам и сунул симку под вагончик. В крепости Петр прошел мимо фонтана и сел на лавочку под портиком слона.

Стены замка Сфорца.

Посматривая на фонтан, Дивин открыл новости и сразу натолкнулся на сообщение о новой работе Леонардо да Винчи в замке Сфорца. О том, что Леонардо расписывал миланский замок, было известно из письменных источников всегда, еще в XIX веке в Дощатом зале обнаружили отдельные участки монохромной росписи и начали реставрацию. Реставрация шла больше ста лет, хотя фреска, судя по фотографиям, была не сложной – переплетенные деревья с отдельными пейзажами между ветвей. В нынешнем году реставрацию закончили, и это дало возможность журналистам выступить с громкими заголовками: «Найдено новое произведение Леонардо да Винчи», «100 квадратных метров неизвестной фрески Леонардо».

На дальний край фонтана присел паренек. Его лицо полностью скрывал низко надвинутый капюшон куртки. Он наклонился почти до воды, явно шарил на дне. Дивин с улыбкой наблюдал, как он распрямился, встал и, прижимая к бедру сверток с хорошо нагретым бронзовым каштаном, направился к воротам в парк. Он сделал три шага, когда из-под ближайшей аркады наперерез бросился высокий седовласый мужчина. С пластиковых кресел стеклянного кафе вскочила молодая пара и также устремилась к юноше. Из дверей сбоку от Дивина выбежали двое в форме. Парень заметался, шагнул назад к фонтану и бросил сверток в воду. «Это он зря, – подумал Дивин, – усугубляет подозрения. Но ведь он не знает, что в пакете безобидный канделябр». И полиция этого не знает. С Гвидо Петр договорился, что будут сказаны самые общие слова без данных об информаторе: «Есть подозрение… Музейные воры…»

Полиция начнет проверять, откуда бронзовая вещица, писать запросы в музеи. Подбивший Антона на кражу одноклассник нанервничается и намучается. Дворцовый водоем превратиться для него в фонтан слез. Возможно, миланские полицейские даже выйдут на настоящую музейную банду. Этот Зиду, скорее всего, не просто так заказывал старинный светильник, а по наводке какого-то опытного старшего товарища. Главное, чтобы не оказалось, что кто-то из Спада в молодости украл этот канделябр из местного музея, запоздало забеспокоился Дивин, отправляясь узнавать, открылся ли Дощатый зал и сможет ли он сегодня осмотреть фреску Леонардо да Винчи. Vita короткая, Arte infinite – написал бы Антон на известных ему четырех языках.