Текст книги "Жена проклятого князя"

– Сукины дети. Так значит, громоотвод – это тоже монополия морских дьяволов?

– Не совсем. Их сухопутных братьев.

– С которыми вы тоже на ножах?

– Ну что вы, сухопутные крысы не смеют ссориться с его величеством, так что мы просто друг друга не замечаем.

– Вооруженный нейтралитет, я поняла, – улыбнулась Матильда. – Наверняка император тоже выкладывает немало денег за заклинание, не позволяющее молниям бить в крышу дворца?

– Само собой.

– А что скажет его величество, если ему не придется больше за это платить?

Замерев на мгновение, капитан Драккар окинул зал острым, совсем не пьяным взглядом и достал из кармана (или поясного кошеля, за столом не было видно) какой-то странный предмет, похожий на сплетенный из проволоки замок. Положил на стол, провел над ним ладонью. Замок окутался знакомой голубоватой дымкой, а затем эта дымка поднялась вверх и растеклась вокруг них, накрыв столик прозрачным куполом. Матильда не стала спрашивать, что это такое – и так было понятно, что нечто магическое, мешающее их подслушать.

– Думаю, его величество с удовольствием покажет жадным ублюдкам неприличный жест, – продолжил капитан, убедившись, что артефакт сработал. – А вы знаете, как сделать громоотвод механическим способом?

– Знаю. И даже могу нарисовать. Я вообще много чего интересного знаю, что может не очень понравиться господам монополистам. Как думаете, Джеймс, что они скажут о самодвижущихся повозках, использующих силу огня, а не магию?

– Удавятся от досады. Конечно, если кому-то удастся сделать эти повозки до того, как маги сожгут и его самого, и его мастерскую.

– Но не мастерскую, принадлежащую капитану королевских мушкетеров, не так ли?

– Хм. Тиль, вы хоть представляете, в какую авантюру ввязываетесь?

– Не очень, и именно поэтому мне нужен партнер. Такой, как вы, Джеймс. Я одна не смогу воплотить свои идеи, а вот вместе – совсем другое дело. Только не говорите, что вы опасаетесь кракеновых детей!

– Еще чего! – Глаза капитана Драккара загорелись нехорошим огнем. – Кишка у них тонка мне помешать! Давайте, рассказывайте.

– Для начала громоотвод. Вот, смотрите. – Матильда стала выкладывать схему из подручных предметов: молниеприемник, заземление, проводник. Устройство примитивного громоотвода она знала отлично, сама не так давно мастерила его на даче у подруги.

– И в самом деле, просто до смешного. Не сложнее северной стрелы.

– Принцип, кстати, почти тот же. Электричество. У вас есть ученые, которые бы им занимались?

– Я слышал, альвы ставят опыты. Но они не делятся с людьми. Говорят, люди слишком тупы и ограниченны, чтобы понимать науку.

– Альвы? А кто это?

– Древний народ у нас на островах. Высокомерные ублюдки.

Матильда подавила восхищенный визг. Альвы! Не сказка, а настоящие древние жители холмов!

– Может, у вас еще и драконы есть?

– Не у нас, а у всех. Были. Разве вы не знаете?

– Нет, здесь не учат сказкам про драконов и альвов.

– Да, действительно. – Капитан невозмутимо кивнул. – Так вот, драконы были, но после эпидемии драконьей чумы ушли из нашего мира. Это случилось около ста лет назад, вскоре после того, как открыли Новый Свет, и ровно тогда Франкия расширила свои территории раз так в десять. Если вам в самом деле это интересно, возьмите книги по истории в городской библиотеке. Вы же умеете читать?

– Конечно умею. – Матильда почти обиделась. – Хотя этому тоже учат не здесь.

– Вы очень необычная женщина, Тиль. Не вешаетесь мне на шею, не пытаетесь занять место Агаты. Не знаете самых обычных вещей, но можете нарисовать громоотвод.

Матильда съежилась под внимательным взглядом капитана и прокляла свой длинный язык. Она знать не знает, кто такой этот капитан Драккар. Может быть, верный друг инквизиции? Или собутыльник мсье Маньяка? Твою же дивизию, вот она влипла…

– С обычной вы бы не стали разговаривать, Джеймс. Как видите, здесь их… – Она обвела рукой зал, полный девиц и клиентов. – И ни одна из них вам не интересна.

– Вы правы, с вами я чувствую себя живым. Снова.

– И со мной вы сможете стать очень богатым человеком. Делать то, что вам хочется. И я не буду вешаться вам на шею, строить глазки и лезть в вашу постель. Для этого всегда остается Жозефина, не так ли?

– Так, – кивнул капитан. – Что ж, тогда – друзья?

– И партнеры.

– И партнеры.

Капитан протянул Матильде руку, и она ее пожала, с удивлением отмечая, что сейчас мужское прикосновение не вызывает в ней никаких отрицательных эмоций. Мало того, пожимая руку Джеймсу, она впервые с тех пор, как проснулась в этом мире, почувствовала себя в безопасности.

Глава 8, о делах юридических

Брийо, «Дом сбывшихся желаний»

Матильда

Ту ночь Матильда провела одна, следующую – тоже, хотя продолжить отношения с сэром Джеймсом Говардом в постели для нее не составило бы труда. Денег на выкуп контракта она тоже просить не стала, отчаянно хотелось сохранить дружбу в чистоте. Косые взгляды Жозефины она игнорировала, с разговорами не лезла, а спокойно занималась костюмами и декорациями для следующего шоу. На этот раз они с доном Сальваторе могли не торопиться, рисовать эскизы, заказывать ткани в лавке и даже нанять швей.

Именно за объяснением швеям, как кроить шаровары, Матильду застала переполошенная горничная:

– Мадам Мими! Вас срочно требует хозяйка! Сейчас же, в кабинеты!

– В рабочий кабинет? – не поняла Матильда.

– В кабинеты, где принимают самых важных гостей! Скорее, мадам, скорее!

Сердце оборвалось и повисло на тоненькой ниточке. Неужели снова Маньяк?! О боже, только не это!

Увидев, как Матильда попятилась, горничная шагнула к ней:

– Идемте же, мадам!

– Хорошо, идем… но я не одета для приема гостей!

Матильда оглядела простое серое платье с налипшими разноцветными ниточками – последствия работы в швейной мастерской.

– Неважно! Хозяйка сказала, в любом платье, только скорее.

Вздохнув, Матильда пошла за горничной. Отчаянно хотелось сбежать, вот только бежать было некуда. Не к капитану же Драккару в императорский дворец! Хотя… если отвлечь горничную и метнуться через кухню… а там – поймать извозчика… И плевать, что с собой нет ни гроша! Джеймс ей поможет, точно поможет… а пока…

– Что за важный гость? Ты его видела?

– Видела, конечно! Меня ж за вами послали и за шампельенским! Ох, какой важный мсье! Целый имперский маг! Да с помощником!

Матильда от облегчения чуть не споткнулась на ровном месте. Колени ослабли, в глазах на миг потемнело, так знакомо, что рука сама потянулась к карману, где ныне покойная Ольга носила экстренные таблетки.

– Вам нехорошо, мадам? – Горничная подхватила ее под локоть. – Вы так побледнели!

– Это от радости, – сказала чистую правду Матильду. – Идем скорее, я так его ждала!..

Дальше она, подобрав юбку, припустила впереди горничной. Откуда только прыть взялась! От нетерпения она чуть не снесла вазон со свежими розами около тех самых «кабинетов». Поддержала его и махнула горничной:

– Беги за шампельенским!

В комнату она вошла с бешено колотящимся сердцем, нашла взглядом мсье Товиля – самого лучшего, самого прекрасного человека на свете. Человека, который принес ей свободу!

– Ваша светлость, – поклонился ей нотариус, сияя довольной улыбкой.

– Светлость?.. Но… – Матильда от неожиданности растеряла все слова.

Нотариус же подошел, галантно склонился к ее руке и коснулся губами пальцев. Матильда машинально отметила прическу волосок к волоску, тонкий запах парфюма с ноткой можжевельника и подчеркивающий ширину плеч темно-синий, с искрой, камзол.

– У меня для вас печальное известие, – сказал нотариус, выпрямившись и все еще удерживая руку Матильды в своей. Тон его резко противоречил словам: никакой печали, исключительно радость. – Ваш муж скоропостижно скончался. Вы теперь вдова, княгиня.

Матильда чуть не села прямо там, где стояла. Ее удержал Товиль, привлек к себе и проводил к креслу.

– Какая трагедия… – пробормотала Матильда, едва удерживаясь, чтобы не пуститься в пляс. Нехорошо, даром что она видела супруга всего однажды, и он был пьян до белых глаз.

– Ужасная трагедия, ваша светлость. – Товиль сверкнул глазами и сделал знак помощнику: Матильда только сейчас заметила невзрачного молодого человека в сером, даже на вид похожего на записного сутягу.

Молодой человек почтительно поднес Матильде какие-то бумаги официального вида, из которых она выхватила лишь одно название: свидетельство о смерти.

– Ознакомьтесь, ваша светлость, – подсказал ей Товиль.

Кивнув, Матильда еще раз скользнула взглядом по бумагам, но ничегошеньки в них не разобрала ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Товиль, его помощник и пытающаяся слиться с обивкой кресла Жозефина терпеливо ждали.

От бесполезного дела разглядывания фиги в книге Матильду отвлекла горничная с шампельенским: она тихонько зашла, поставила все на стол и молча исчезла.

– Получается, я теперь вдова… – Матильда отдала бумаги обратно, помощнику нотариуса. – Княгиня – титул учтивости?

«Княгиня из борделя, почти принцесса цирка», – почему-то вертелось в голове.

– Разумеется, – кивнул Товиль, – однако вы урожденная дворянка. Я разыскал ваших родителей. Если позволите, я не буду вслух называть их фамилии. – Он обернулся к Жозефине, такой бледной и незаметной, что Матильда едва ее узнала. У бедняжки даже волосы потускнели, став из огненно-рыжих словно присыпанными пылью.

– Родителей? – переспросила Матильда, лишь бы что-нибудь сказать. Мысли метались, как взбесившиеся крысы по клетке. Вот уж чего, а встречи с незнакомцами, которых она в жизни не видела, ей не хотелось совершенно.

– Старинный баронский род, правда, разорившийся. Ваши предки – из коренного дворянства Бельтрани, ныне одной из провинций Франкии, присягнули императору после Недельной войны. Ваш отец заявил о пропаже три года назад, но муниципалитет не мог объявить вас мертвой до истечения шести лет с момента исчезновения.

У Матильды голова совсем пошла кругом. Какое, к чертям, коренное дворянство? Какая Недельная война? Какой муниципалитет?!

– Увы, я совершенно не помню родителей, – честно сказала она. – Мсье Товиль, мне же не придется с ними встречаться? Очень неловкая ситуация…

– Я ничего об этом не знала! – глухим от страха голосом сказала Жозефина. – Клянусь, я понятия не имела, что мадам Матильда дворянских кровей! Фифи ни слова об этом не сказала! Если бы я знала…

Матильда обернулась к ней, едва не продолжив: «А знала бы, оставила меня там, на растерзание солдатне? Или попыталась бы поиметь с моего спасения свой маленький бонус?»

– Я пока не предъявляю тебе обвинений, – жестко ответил Товиль и налил вина себе и Матильде. – И только от тебя будет зависеть, предъявлю ли я их. Но вот Фифи мы зададим несколько вопросов, в том числе о ведьме. Скорее всего, нелегальной. Кража баронской дочери – это очень тяжкое преступление!

Жозефина побледнела еще сильнее и, похоже, готова была рухнуть в обморок. Проблемы у нее явно могли быть очень серьезными, и если имперский нотариус даст делу ход, то даже шевалье Маньяк не поможет. А скорее, просто умоет руки и сделает вид, что знать не знает никакой Жозефины. Матильде стало ее почти жаль. Но только почти. Скажем так: она почувствовала себя отомщенной за общение с Маньяком.

Глянув в новые бумаги, поднесенные помощником нотариуса, Матильда выхватывала какие-то имена, даты, незнакомые названия. Вроде бы французские, но чуть иные, вроде бы знакомые, но в то же время… Нет, лучше не вчитываться, а то голова начинает болеть. И становится отчаянно жаль девочку, подростком проданную в бордель. Куда бы ни попала душа Мими, когда ее тело заняла Ольга, пусть ей там будет хорошо!

– …принеси контракт Матильды, – услышала она приказ Товиля. – И если ты не хочешь отвечать на неудобные вопросы инквизиторов, то забудь все, что сегодня здесь слышала, и особенно – имя ее светлости.

– Да, ваша честь, – пробормотала Жозефина и как ошпаренная выскочила из комнаты.

– А ты постой снаружи и проследи, чтобы никто не подслушивал, – велел Товиль помощнику.

Стоило двери закрыться, как Матильда отложила бумаги, которые тут же забрал нотариус и аккуратно положил в свою папку.

– Мсье Товиль, так мне не придется с ними встречаться?

Нотариус тонко улыбнулся:

– За то, чтобы вашей светлости не захотелось вернуться домой, «обрадованные» находкой родители выплатили вам сто империалов. Это в три раза больше, чем сумма, за которую они продали дочь ведьме.

– Но вы сказали «кража»!

– Само собой, это официальная версия. На самом деле они вас продали, заподозрив проклятие некромантии.

– Суки! – Матильда машинально сжала кулаки. – Собственную дочь!.. А вы, вы тоже считаете, что я проклятая некромантка?

– Ни в коем случае. У вас есть дар, но очень маленький и неразвитый. Не думаю, что вам придет блажь пытаться поднимать зомби, накладывать проклятия и варить запрещенные зелья.

– Какая мерзость, – поморщилась Матильда. – Единственное, что я могу, это видеть цветную дымку, и мне этого более чем достаточно. Превратиться в обезьяну с гранатой вовсе не предел моих мечтаний… – Увидев, что Товиль немного завис на незнакомой идиоме и явно принял гранату за фрукт, Матильда перевела тему. – Сто золотых мне, а вам?

– Столько же. Я подумал, что вам не захочется иметь с ними никаких дел, и от вашего имени пообещал забыть о них раз и навсегда. Тем более теперь вы носите другую фамилию.

– Очень мудрый шаг, мсье, – кивнула Матильда.

– Для вас, сердце мое, Легран. Не волнуйтесь так. Вы теперь свободная, вполне обеспеченная дама, никому и в голову не придет подозревать вас в небогоугодных склонностях. И о вас есть кому позаботиться.

Он огладил ее собственническим взглядом и разлил шипучее вино в два бокала, один подал ей.

А Матильда поймала себя на том, что ее этот собственнический взгляд и почти интимное «сердце мое» внезапно не раздражают, напротив – ей приятно, и даже хочется почувствовать на себе прикосновение его изумительно красивых рук. Легран – молодой, привлекательный мужчина. Нормальный, в отличие от всяких маньяков-извращенцев. Влиятельный. К тому же ее тело очень хорошо помнит удовольствие, подаренное им. Так почему бы и нет? Конечно, романтической любовью тут и не пахнет, но какая к черту романтическая любовь в ее положении?!

– За это стоит выпить, Легран, – улыбнулась она. – И может быть, мы снова будем на ты?

– Разумеется! – Сделав глоток, нотариус откинулся на спинку своего кресла. – Кстати, о заботе, сердце мое. Я нашел для тебя прекрасного жениха. Милейший шевалье, тоже из весьма старинного рода. Твое нынешнее имя не пользуется в Брийо уважением, обстоятельства казни князя… э… весьма позорны, будем откровенны. Его повесили по обвинению в убийстве, к тому же предали анафеме, так что высший свет тебя не примет. Люди злы и трусливы, к тому же алчны. Одинокая дама – легкая добыча для проходимцев.

Матильда вспыхнула от злости и едва не запустила ополовиненным бокалом в стенку, но сдержалась. Напомнила себе, что мсье нотариус прав, в этом мире и в этом веке одинокая женщина в самом деле уязвима. Стоит хотя бы посмотреть на Жозефину: она свободна, богата и чуть более чем полностью зависит от маньяка-гэбиста. Мир мужчин, будь он неладен! К тому же подозрение на некромантию! Не дай боже, кому-то придет в голову написать на нее донос!

Нет, не надо вспоминать несчастную сожженную ведьму. У Матильды, в отличие от нее, будет влиятельный покровитель. Может быть, даже муж… хотя без мужа она бы прекрасно обошлась.

Под проницательным взглядом Товиля она иронично улыбнулась и спросила:

– Отчего же ты не женишься на мне сам, Легран? – Ей в самом деле было интересно. – Если я – такой лакомый кусочек, не понимаю, зачем тебе делиться.

– Если бы я мог, сердце мое! Но это был бы ужасный мезальянс. Я непременно получу дворянство, но не в ближайшее время, увы. Тебе следует выйти замуж за благородного человека, имеющего некоторое состояние.

– И не имеющего возможности любить свою жену?

– Именно. Я рад, что ты меня так хорошо понимаешь. В наследство от мужа ты получила особняк в Брийо, также я выторговал у старого князя пристойное вдове его сына содержание, сто тридцать золотых в год. Но только в том случае, если ты не опозоришь себя браком с простолюдином.

– Ах вот как… – Матильда отхлебнула еще вина. – Это условие – подарок князя слишком настырным нотариусам?

– Можно и так сказать, – поморщился мсье Товиль. – Князь не слишком приятный человек. Но если ты будешь соблюдать внешние приличия, он не сможет оставить тебя без денег.

– Приличия… – Матильда оглядела роскошную обстановку комнаты, прежде всего гигантскую кровать, и пожала плечами. – С этим все непросто.

– Не так сложно, как кажется. Ты очень хорошо придумала с маской, сердце мое. Никто не свяжет таинственную даму полусвета с княгиней Волковой.

– Вряд ли договорной брак для меня так уж необходим, Легран. Тем более приличия велят мне блюсти траур по супругу.

– Траур – это само собой, сердце мое… – Он прислушался к шагам за дверью. – Мы обсудим это позже и не здесь.

Прежде чем впустить мадам Жозефину, помощник Товиля постучался.

– Позвольте, мессир?

– Заходите.

Жозефина вошла первой. Все такая же бледная, но уже собранная и готовая защищаться. На миг остановившись на пороге, она оценила диспозицию, коротко вздохнула и отдала бумаги нотариусу. Не Матильде: диспозиция была оценена верно.

Что ж, Матильда тоже умеет расставлять приоритеты и не наживать врагов там, где без этого можно обойтись. Да и князь Волков был не слишком щедр к вдове покойного сына, а жизнь в столице дорога. Не бросать же так успешно начатое дело!

Вот интересно, а Маньяк знал о том, что Матильда – баронская дочь и вдова князя? Наверняка знал! Наверняка именно поэтому и приперся, темная тварь, чтобы первым наложить лапу на новую фигуру на доске! Пусть мелкую, пусть хоть пешку, но такие, как он, никогда ничего не пускают на самотек.

Сука! Ненавижу!

– Я думаю, нам следует выплатить мадам Жозефине стоимость контракта, – мягко сказала Матильда, запихнув кровожадные мысли в адрес Д'Амарьяка поглубже. – Она не виновата в нечистоплотности Фифи. А я благодарна, что не осталась там.

В глазах мадам мелькнуло удивление, сменившееся уважением, она явно не ожидала щедрости и всепрощения.

– Спасибо, ваша светлость. – Жозефина присела в книксене.

– Мое предложение все еще в силе, – улыбнулась Матильда: стать совладелицей борделя ей хотелось куда больше, чем тихой супругой престарелого шевалье и послушной любовницей мсье Товиля. То есть против амуров она ничего не имела, только против навязанного брака. – Партнерство в равных долях, и я готова внести не только идеи, но и сто золотых.

Жозефина было вскинулась, возмущенная грабежом средь бела дня, но тут же подсчитала выгоды от уже состоявшегося шоу, новой публики, которую смогут привлечь еще не опробованные идеи Матильды и покровительства имперского нотариуса – и кивнула.

– Я согласна.

– Сердце мое, достойно ли это княгини? – едва заметно скривился Товиль.

– Недостойно княгини считать гроши, – нежно улыбнулась ему Матильда.

– У такой прелестной женщины, как ты, всегда будет и стол, и выезд.

– А наряды? А драгоценности? Я княгиня, а не какая-то там дочка захудалого барона.

Матильда ожидала любого ответа на свой демарш, но только не веселого смеха.

– Ты прелестна!

– Разумеется. – Она кокетливо похлопала глазками и слегка повела плечом. – Милый Легран, позволь мне это небольшое развлечение, прошу тебя. Я буду инкогнито!

– Ты вьешь из меня веревки, сердце мое. – Мсье Товиль поцеловал ей пальцы, пустив по телу теплую волну предвкушения. – Но только на твою девичью фамилию. Княгиню ничто не должно связывать с этим заведением. Приличия, ты же понимаешь.

Помощник нотариуса быстро состряпал договор, Жозефина с Матильдой его подписали, Товиль заверил его подписью и магической печатью. Экземпляр Жозефины он отдал ей, а оставшиеся два положил в собственную папку. Матильда проводила свои экземпляры задумчивым взглядом, но не стала при Жозефине задавать неудобные вопросы.

– Собери вещи ее светлости, она не останется больше в этом заведении, – приказал Товиль. – Ближайший час не беспокой нас.

– Как прикажете, мсье. – Жозефина удалилась, бросив на Матильду весьма красноречивый взгляд.

Матильда ответила таким же: да, мы с тобой поговорим тет-а-тет. Нам есть что обсудить без свидетелей. Но потом, сама понимаешь, все потом! А пока…

– Иди ко мне, сердце мое, – позвал ее Товиль.

В его глазах светился недвусмысленный огонь желания, а в теле Матильды бегали щекотные пузырьки от шампанского, делая ее легкой и веселой. Конечно, она прекрасно понимала, что не может отказать мсье имперскому нотариусу, и он прекрасно понимал, что она это понимает… Тем не менее, в отличие от шевалье Маньяка он давал себе труд быть галантным и не давить. Даже, пожалуй, если бы Матильде пришла в голову блажь сказать: «Ах, но не здесь же, фи, бордель!» – он бы подождал со своей заслуженной наградой до более подходящего места. Может быть, поэтому никакая блажь в голову и не стукнула.

– Мы выпьем на брудершафт? – покачивая бедрами, Матильда подошла к нему и игриво улыбнулась.

– Никогда не слышал о таком обычае.

– О, это древний обычай, милый мой. Тебе понравится. Кстати, почему ты не отдал мои экземпляры документов?

– В сейфе моей конторы они будут в полной безопасности, сердце мое. Как только они тебе понадобятся, ты сможешь их забрать. Но я бы не советовал делать это до того, как ты обзаведешься собственным сейфом с магической охраной. Я же обещал заботиться о тебе. – Он тепло улыбнулся и протянул к Матильде руку.

Задавив на корню сомнение в бескорыстии его намерений (ладно, не сомнение, а четкое понимание отсутствия оного бескорыстия, он же юрист, а не мать Тереза), Матильда вложила руку в мужскую ладонь и позволила усадить себя на колени.

Впрочем, подумала она, наслаждаясь нежными касаниями мужских губ, когда это деловые отношения мешали хорошему сексу? А секс с Леграном… мм…

На этом связные мысли закончились.