Текст книги "Подозревается призрак. Детектив"

XXIX

Осторожность – лучшее оружие.

(А. Кристи)

Кто-то рядом весело присвистнул и сказал:

– Извините, что помешал.

Неизвестно откуда взявшийся Анатолий принял их за влюбленную парочку. Артём отпустил Агату, быстро спрятал кинжал в карман и попытался улыбнуться. Агата не нашла ничего лучшего, как сбежать. Она шла по коридору, не понимая куда, и плакала.

– Видел? Дождь кончился. Недолго нам теперь здесь куковать. Скоро конец этому беспределу. Как думаешь, кто убийца?

– Без нас разберутся, – Артём не заметил, что дождь закончился, но был этому очень рад. Ещё день, максимум – два, и дороги свободны. И он – свободен.

– А вдруг на Никиту все трупы повесят.

– А ты уверен, что это не он? Ты его хорошо знаешь?

– Ну, ты настоящий полицейский. Себя, случайно, не подозреваешь?

– Не моё дело кого-то подозревать. У меня здесь другие обязанности.

– Да, ладно тебе! Хорошего парня в тюрьму упрячут ни за что.

– Я же сказал, разберутся. Если не виноват, отпустят.

– Видел я, как они разбираются. Везде одно и то же. Лишь бы на кого повесить и отчитаться.

– А вы, конечно, ангелы бескрылые. Зачем вы сюда приехали? Ведь, наврали, что заблудились. А ты ещё и больным прикидывался, чтобы подольше здесь остаться. Все это заметили. Тоже мне, доктор, не мог, натурально больного изобразить.

– Да, Никита не знает ничего. Он думает, что машина, действительно, сломалась, и нам пришлось здесь Рождество встречать. Мне сюда очень нужно было. Я и подстроил, чтобы мотор забарахлил недалеко от замка. С девушкой надо было поговорить, помириться.

– С Крис?

– С ней.

– Приехал бы просто и помирился, к чему этот театр?

– Чтобы родственники её не сразу догадались, кто я. А то выгнали бы меня в шею. Она, ведь, правильно от меня уехала, как идиот себя вёл.

– Ну, просто бразильский сериал! У тебя здесь роман, а твоему другу срок светит. Молодец! Помирился с девушкой.

– Так, откуда ж я знал, что здесь всех подряд мочить начнут. Ты, вот, хоть и бывший, но следователь. Помоги, найди убийцу, выручи Ника.

– А, если он и есть убийца?

– Значит, ты фиговый следователь.

– Если я фиговый, расследуй сам.

– Да, ладно тебе, Артём. Что ты, в самом деле. Я вот, тебе помочь могу немного. Тоже, кое-что вижу. Не я, правда, а Крис.

– И что же такое заметила твоя Крис?

– Мы когда с Барби возились, после того, как её отравить пытались, Крис мне сказала, что у Барби не свои волосы, у неё – парик. Очень хороший, дорогой, из натуральных волос. Крис много чем пробовала заниматься, парикмахером была, у неё хорошо получается.

– Парик? – Артём был озадачен, – так она не настоящая блондинка? А послушать её, так самая настоящая.

– Она, может быть, и натуральная блондинка, а вот почему парик носит. Это вопрос. Ты знаешь, что я тогда подумал. Может быть, у неё проблемы с волосами, может быть, волосы выпадают.

– Ты хочешь сказать, что она болеет.

– Я хочу сказать, что её могут травить. Постепенно. Маленькими дозами.

– И ты знаешь, кто это делает.

– Предполагаю.

– И какие же у тебя предположения?

– Не надо быть гением, чтобы понять, что это её Пауло. Из нас всех он самый подозрительный.

– И чем он подозрительный? Тем, что вечно пьяный. Неужели ты думаешь, что на основании того, что Барби носит парик, Пола можно обвинить в убийстве.

– На этом основании нет. Но к нему надо присмотреться.

– Кому надо? Полиция есть. Поделись с ними своими подозрениями.

– Опять ты не хочешь не во что вмешиваться. Я же вижу, что ты умный, опытный. Не хочешь для Никиты постараться, помоги Алёне. Может быть, тебе приятнее будет искать убийцу, если ты будешь знать, что помогаешь красивой девушке.

– Эта девушка сама в состоянии себе помочь. А что с ней такое?

– Ты не знаешь? Она тоже под подозрением. Флакон из-под духов, в котором был яд – её, а не Ангелины. Духи Ангелины на месте, а вот Алёна свои найти не смогла. И полиция тоже не нашла, хотя они весь номер перевернули.

– В очередной раз, – вздохнул Артём, – как можно по сто раз в одних и тех же местах искать! Горе-полицейские.

– Алёну в другой номер перевели. Она там одна, под арестом.

– Ты сам не понимаешь, во что меня втягиваешь. Даже если я и догадаюсь, кто здесь всех поубивал, кто мне поверит.

– Артём! Ты хоть какие-нибудь доказательства собери. А мы добьёмся, чтобы невиновных освободили.

– Ладно, попробую, подумаю. Времени немного осталось, но теперь можно, сейчас ничего отвлекать не будет.

– Ты знаешь, а я уверен, что ты разберёшься. Именно ты, а не полиция.

– Да, уж. Эти точно, не разберутся.

XXX

Семь негритят дрова рубили вместе,

Зарубил один себя – и осталось шесть их.

Итак, теперь ясно, что к его делу все эти убийства не имеют никакого отношения. Даже интересно было бы найти убийцу. Информации слишком много, надо отделить важную от несущественной. Времени на размышление не так много, скоро здесь появятся настоящие полицейские. Но у него есть преимущество, он точно знает кто не убийца. Круг его подозреваемых достаточно узок. Что бы он ни говорил Анатолию, ни Никиту, ни Алёну Артём преступниками не считает, так же, как и многих других обитателей замка.

Но сейчас главное – другое. Артём спешил, надо быстрее сообщить, что дело завершено, провести экстренное совещание и решить, как поступить дальше. Уже глубокая ночь, до утра надо принять единственно правильное решение и выработать, на всякий случай, план «Б». Артём подбежал к нужной двери и постучал условленным стуком. Дверь открылась…

Спать он лёг уже под утро, когда до подъёма оставалось не так много времени. Что бы ни происходило, завтрак никто не отменял, и многочисленные убийства не лишали гостей аппетита. Хорошо, что дождь закончился и наводнение идёт на спад. Повар проявляет чудеса изобретательности и кулинарного искусства, чтобы накормить гостей изысканными блюдами из консервов и полуфабрикатов, да так, что никто пока не догадался, из чего приготовлена еда.

Но поспать ему удалось даже меньше, чем он ожидал. Казалось, только закрыл глаза, а уже снова стук в дверь, крики, шум. Артём глянул на часы, семи ещё не было. Можно не сомневаться, опять кого-то убили.

– Артём, Артём, – доносился из-за двери голос Натальи Михайловны, – просыпайся, помоги.

– Кто? – спросил Артём, высунув голову из двери.

– Пол, этот, алкоголик. Может это и не убийство ещё. Может, допился до смерти. Всю ночь вчера квасил в гостиной. Со всеми выпить успел, а потом сидел один, никак выгнать его не могла. Плюнула, да спать пошла, а он там пил в одиночестве.

– Подождите, Наталья Михайловна, сейчас я.

– Кукла эта его крик подняла, – продолжала Наталья Михайловна, когда они спускались на третий этаж, – слышишь, орёт, как ненормальная.

Ультразвуковой голос Барби ни с чем не спутаешь. «Ещё один труп придётся спускать в подвал», – подумал Артём, – «хорошо, что скоро наше заточение закончится, а то со временем мы бы все туда перекочевали». Он представил заполненный трупами подвал и передёрнул плечами.

– Слава Богу, последнее убийство, – встретила его оптимистичным заявлением Алиса.

– Убийцу поймали на месте преступления?

– Нет, его угрызения совести замучили, он с собой покончил, записку оставил.

– Пол, что ли?

– Да, отравился остатками своего яда. Написал что-то, наверное, признание.

– И ты в это веришь? – спросил Артём, внимательно глядя на Алису.

Она замялась, покачала головой, ответила:

– Не знаю.

– А я не верю, – из толпы любопытствующих и сочувствующих вышла Магдалена.

– Подслушиваете, фройлен? – ехидно осведомилась Алиса.

– Извини, случайно услышала.

– Нашла что-нибудь?

– Нет. Если найду, обещаю, что ты узнаешь об этом первой.

Этот интригующий диалог был прерван появлением Барби и её знаменитыми криками. Герр Рихард, Герберт и Марк пытались вывести её из номера. Она рвалась назад и оглушала всех признаниями в любви своему безвременно ушедшему Пауло. Она либо ничего не знала о записке Пола, либо не верила ей.

– Пауло, любимый! Зачем ты оставил меня! Пустите! Пустите меня к нему!

Из номера вышли Анатолий и Крис. «Ещё одна сладкая парочка», – подумал Артём. Анатолий увидел его, помахал рукой и улыбнулся. «Тоже считает, что дело закрыто и его драгоценному Никите больше ничто не угрожает. Что за наивные люди!»

Артём сделал несколько шагов назад и оглядел собравшихся. Здесь были все, оставшиеся в живых, кроме Никиты, который ещё не вполне пришёл в себя и Алёны, находящейся под домашним арестом. Вот Агата, бледная, не выспавшаяся, старается не смотреть на него, боится. Рядом Аллочка, несчастная, похудевшая. Что-то мучает её уже давно. После первого убийства, после рождественской ночи у неё всё время какой-то виноватый вид.

Алиса и Магдалена. Что делят эти дальние родственницы? Ведь не просто так Алиса не любит свою…, кем там ей Магдалена приходится? Может быть, есть наследство, о котором ни Герберт, ни Алиса никогда не упоминали. Для чего Магдалена примчалась из Германии сразу после Рождества? И уж, больно, она любопытна. Хотя гораздо менее любопытная, чем Алиса. Вот кто загадка из загадок. Вот, кто везде суёт свой нос и всё про всех знает. Тоже что-то ищет или ведёт расследование. Совершенно равнодушна к трупам, как будто, сотни за свою жизнь перевидала. Говорит, что будущий врач. А Артём не один раз слышал от Герберта, что она будет юристом по международному праву. Артём перевёл взгляд на растрёпанную, заплаканную Барби. Подумал о подозрениях Анатолия по поводу того, что Пол медленно травил её. Посмотрел на Герберта. Вот, кому сейчас, наверное, хуже всех. Чем обернутся для него эти происшествия? Возможно, его карьера управляющего закончена навсегда. Кто знает, отпугнут убийства туристов или наоборот, привлекут. Вот Марк успокаивает безутешную Барби. Кто он такой, что из себя представляет? Раньше он был тенью Ангелины, а когда её не стало, осунулся, даже постарел. О чём он думает, что переживает? Герр Рихард всегда спокойный и уверенный, что бы ни случилось. Вот, кто знает больше, чем рассказывает. И фрау Марта. Она стоит неподалёку и беседует с Терезой и Адамом, интересно, что они обсуждают. Артём не понимал почему, но господин Рихард и фрау Марта входили у него в число подозреваемых, они казались ему не теми, за кого себя выдают. Так же, как и Тереза с Адамом. Они в замке, явно, не случайно. И пистолет взяли с собой, потому что ожидали что-то подобное, может быть, только не в таких масштабах.

Вот Матиас решил уйти, не смотреть больше представление Барби. Его семья пострадала первой. И, если он к этому не причастен, то его искренне жаль. Но, как определить, причастен или нет. Сейчас он уходит, прошёл мимо Артёма, как мимо пустого места, лицо его совершенно непроницаемо. О чём думает?

Вот они все, собрались на месте очередного преступления, и разгадка совсем рядом. Артёму казалось, что недавно, ещё вчера он услышал или увидел что-то очень важное, решающее в его расследовании. Увидел и не понял.

Артём заметил, что Герберт сигнализирует ему, просит подойти.

– Наталья Михайловна куда-то запропастилась. Посмотри, номер на четвёртом этаже в порядке? Он открыт, наверное. Мы эту даму пока туда переселим. Вещи её попозже перенесёшь.

Артём посмотрел на Барби, на её бледное лицо, тёмные заплаканные глаза. Она совсем ослабела, её теперь вполне можно было увести.

Пока Артём поднимался на четвёртый этаж, его догнала Наталья Михайловна.

– Иди, иди за вещами, – сказала она, – я сама номер приготовлю.

Артём вздохнул, развернулся и снова направился на третий этаж. Вещей было много, пришлось несколько раз ходить туда-сюда, да ещё по лестнице. Он устал и присел на последней ступеньке, перевёл дыхание, закрыл глаза. Кто-то разговаривал в коридоре. «Знакомый голос. Кто там болтает?», – лениво подумал Артём. Вставать не хотелось. Набегался он сегодня, да и во все предыдущие дни. Ну, и Рождество! Голос то приближался, то удалялся, вот он совсем близко. На каком языке разговаривает? Артём вздрогнул и вскочил, замер, прислушиваясь. Чертовщина какая-то, не хочешь, а поверишь в привидения. Он был совершенно уверен, что слышит голос Ангелины. Мёртвой Ангелины. Ему стало не по себе. Он понимал, что надо бы посмотреть, кто там говорит голосом Ангелины, но выглядывать в коридор у него не было никакого желания. Разговор прекратился, хлопнула дверь. Артём взял в одну руку сумку, в другую – чемодан, вышел в коридор. Тихо. Никого нет. Артём, задумавшись, стоял посреди коридора. Что это могло быть? Ещё один призрак? Что-то много их развелось в последнее время, и все не настоящие.

Он столько всего уже знает, но информации слишком много. У него есть все факты, но никак не получается сложить их в одно целое. «В конце концов, я бывший следователь. Не могу разгадать, значит, не моё это дело», – в который раз подумал Артём и потащил вещи в новый номер Барби.

XXXI

Девяносто пять процентов полицейской работы

состоит в том, чтобы искать не там.

(А. Маринина)

Закончив переносить вещи Барби, Артём заглянул в номер, где недавно погиб Пол, там сидели полицейские. Лейтенант развалился в кресле, а сержант оседлал стул.

Труп Пола лежал на диване. Артём подошёл, осмотрел его, заметил то, о чём говорил Анатолий, осматривая труп Клары – пальцы на руках Пола были скрючены, как будто их свело судорогой. Шея была вывернута, голова закинута назад, Артём подумал, что живому человеку достаточно сложно будет повторить подобный поворот. И странная гримаса на лице. Пол, будто улыбался, не разжимая губ и щуря закрытые глаза. Выглядело это неприятно.

– Его здесь нашли? – спросил Артём.

– Нет. Он на полу лежал лицом вниз. Если верить его подружке, он пришёл под утро. Она сквозь сон слышала, как он ходил, гремел чем-то, а потом упал. Она встала посмотреть, думала, что сильно пьяный, а он оказался мёртвый. Она крик подняла, все сбежались. Всё, как обычно.

Артём кивнул. На столе лежал лист бумаги, на котором довольно много было написано.

– Это и есть записка? – спросил Артём.

– Ага.

– А на каком языке?

– Не знаю, надо будет эту русскую красотку спросить, которая все языки знает. Может быть, она переведёт.

– Так никто не мог её прочитать?

– Нет.

– А почему решили, что это признание?

– А что же ещё? Вот рядом пузырёк из-под яда. Доктор сказал, что яд тот же, что и в других убийствах. И записка, и пузырёк на полу рядом с ним лежали. Пил человек всю ночь, думал о том, что совершил, а потом пришёл в номер, выпил остатки яда и умер. Логично?

– Логично. Но доктор говорил, что яд не сразу действует.

– Ну, мы же знаем, когда он его выпил. Может, всю ночь яд с алкоголем мешал.

– Представляю себе! Но если он убийца, то для чего-то он всех этих людей на тот свет отправил? То есть, цели своей добился. А после решил сам умереть? Как тот разбойник, который теперь призраком по замку ходит?

– Может, он маньяк этот Пол.

– Маньяк-алкоголик? Себя-то ему убивать зачем?

– Кто ж их, маньяков знает. Приступ какой-нибудь психический у него начался. Вот и прикончил себя.

Артём крутил в руках пузырёк из-под яда, довольно большой. Это был уже не флакон от духов. Очевидно, здесь раньше было лекарство. Надписи по-немецки. Нет, медицинские названия он не разберёт, не настолько хорошо знает язык.

– Как думаешь, – спросил лейтенант Артёма, – убийства ещё будут?

– Вряд ли. Скоро здесь будет вся местная полиция. Герберт сказал, что в принципе, из замка уже можно выйти. Просил не говорить никому. Да и дверь запер.

– Ключи только у него?

– Да, в его кабинете.

– Знаешь где?

– Знаю.

Разговор прервался приходом Натальи Михайловны.

– Куклу эту даже жалко, – сказала она, – лежит, еле дышит, бледная, как смерть. И этого, – Наталья Михайловна покосилась на труп, – тоже жалко. А говорят, он и есть убийца.

– Не знаю. Он записку оставил, а её, оказывается, прочитать никто не может.

Полицейские встали, кивнули Артёму и вышли. Артём не мог поймать мысль. Это странное самоубийство или убийство Пола и есть разгадка. Что-то важное узнал он сегодня и не смог осмыслить до конца. Всё просто, очень просто. Он вспоминал, как недавно рассматривал гостей и работников замка, собравшихся у двери этого номера. Убийца тоже был там.

– Тоже был там. Убийца был там, – повторял Артём задумчиво, потом спросил сам себя, – где эта русская красавица, которая все языки знает? Пора с ней помириться и узнать, что написал этот бедолага в предсмертной записке. Если, конечно, это предсмертная записка, а не попытка написать мировой бестселлер. Заодно узнаем родной язык Пола.

И он отправился за Агатой.

Агата не захотела с ним разговаривать, даже дверь не открыла. Буркнула: «не подходи ко мне больше никогда». Её вполне можно понять, он напугал её вчера.

– Это итальянский, – сказала Магдалена, фотографируя записку.

Алиса покрутила листок в руках, тоже сфотографировала и спросила:

– Перевести сможешь?

– И вы тоже ведёте расследование? – спросил Артём, в который раз входя в номер Пола и Барби, – кто Холмс, а кто Ватсон?

– А ты кто? Пуаро? – ехидно отозвалась Алиса, – сам, зачем сюда пришёл?

– Странные какие-то полицейские, – неодобрительно сказала Магдалена, – улики бросили, никого не опрашивают, сами неизвестно где, – она салфеткой взяла пузырёк с остатками яда и начала его разглядывать.

– Что там написано? – спросил Артём, – это по-немецки.

Магдалена недоверчиво смотрела на него:

– Хочешь сказать, что не знаешь немецкий? Ты неплохо говоришь.

– Разговорный, может и неплохой, а читаю не особо хорошо. У вас слова такие, очень много букв.

– Здесь было не лекарство, это раствор для контактных линз.

– Понятно.

– Что?

– Что ничего не понятно. Пол плохо видел, носил контактные линзы, а в пустой таре от раствора хранил яд, – сказал Артём, осматривая столик, тумбочки, выдвигая и задвигая ящики.

– Что ты ищешь?

– Интересно, Барби только свои вещи забрала, или что-то из вещей Пола тоже прихватила? – задумчиво ответил Артём.

– Ты считаешь, что здесь чего-то не хватает, объясни.

– Пока не знаю.

Артём засмотрелся на Магдалену. В какой-то момент он понял, что думает не об убийстве, а о том, какого цвета у неё глаза. Он всегда любовался ей, когда её видел. Магдалена была высокой, почти с него ростом. Длинные густые каштановые волосы постоянно были в творческом беспорядке. Они завивались, рассыпались, как хотели и мешали Магдалене, поэтому она часто собирала их в «хвост». Артём подумал, что скоро они покинут замок и, скорее всего, он никогда больше не увидит Магдалену и не узнает, что не поделили они с Алисой.

– Артём, проснись! – Алиса тряхнула его за плечо.

– Может быть, ты попросишь Агату перевести записку, а то она со мной разговаривать не хочет, – обратился он к Алисе.

– И правильно делает, – ответила та, – ты ей нравишься, а сам на других заглядываешься.

Алиса выбежала в коридор.

– Совсем я ей не нравлюсь, даже наоборот, – будто оправдываясь, сказал Артём, обращаясь к Магдалене. Она рассмеялась.

>

XXXII

Интуиция – это как привычка читать слова

не складывая их по буковкам.

(А. Кристи)

Они собрались в комнате Магдалены за круглым столом. Агата предусмотрительно села подальше от Артёма. А сам он, как бы невзначай, оказался рядом с Магдаленой. Он чувствовал запах её волос, тонкий цветочный запах, но никак не мог понять, что это за цветок. Артём сосредоточился, как мог, и слушал Агату. Она читала записку Пола.

– Я итальянский не очень хорошо знаю, – начала с предисловия Агата, – и почерк такой неразборчивый.

Все терпеливо ждали, когда она перейдёт к главному, то есть к записке.

«Я принял решение и уверен, что не изменю его. Я знаю, что иногда бываю настоящим чудовищем, алкоголь превращает меня в монстра, я перестаю быть человеком. Из-за него я убиваю женщин, которых люблю. Еще немного и я сведу в могилу самую любимую из них. Так больше продолжаться не может. Пусть простят меня те, кому причинил я зло. Больше этого не повторится, никто и никогда не пострадает от меня и моей зависимости. Не судите меня, я сам себе судья. Простите, если можете».

– Без подписи, – заметила Алиса.

– Полицейские не просили тебя перевести записку? – спросила Магдалена.

– Нет, – ответила Агата.

– Странно. Похоже, их вообще больше не интересуют убийства. Вот, где они сейчас? Они эту Барби допросили? Улики бросили на столе, забирай, кто хочешь! – Магдалена горячилась всё больше и больше.

– Алёна вернулась в наш номер, – сказала Агата, – они её отпустили. Она сразу пошла Марка утешать. Она теперь от него не отходит.

– Я думаю, она больше всех была заинтересована в смерти Ангелины, – сказала Алиса.

– Не надо переоценивать её интерес, – вступилась за Алёну Агата, – она и без Марка хорошо устроена. У неё в России вполне обеспеченный мужчина остался, он ничего для неё не жалеет.

– Полиция перестала вести расследование, – не унималась Магдалена, – а ведь не доказано, что убийца именно Пол. Даже, если предположить, что это он, нет никакой гарантии, что убийств больше не будет, у него мог быть сообщник.

– Они уверены, что преступлений больше не будет, – примирительно сказал Артём, – даже, если они ошибаются, то, как и все люди, имеют право на ошибку.

– Прежде всего, они профессионалы, – возражала Магдалена.

– Ты сейчас рассуждаешь, как обыватель. Кем бы они ни были, в первую очередь, они просто люди. Они могут устать. И, как я уже говорил, могут ошибиться, запутаться, не замечать очевидных вещей. Вы же знаете, что я тоже был следователем, поверьте мне, я эту работу знаю лучше вас.

– Поверили, – сказала Алиса, – не о том мы говорим. Скажите, лучше, кто из вас считает, что Пол убийца и что он сам отправил себя на тот свет?

Никто не ответил.

– Странная какая-то записка, – сказал Артём.

– Что странного? – спросила Магдалена.

– Она о чём угодно может быть. Вот, если бы Пол написал: «Я убил Клару, Арину, Ангелину, хотел убить Анну-Марию и Барби. Не могу с этим жить и сейчас убью себя», – это было бы конкретно и понятно. А здесь какой-то сахарный сироп и заунывный плач о любимых женщинах. Не замечал, чтобы он сильно любил Барби.

– По-моему, он её совсем не любил, – согласилась Агата.

– Давайте, начнём сначала. С самого первого преступления, – предложила Алиса, – Клара и Анна-Мария, кому их смерть могла быть выгодна?

– Матиасу, возможно, жениху Анны-Марии. Ангелине, Барби. И Марк, и Пол за Анной-Марией пытались ухаживать, – начала перечислять Агата.

– Они были случайными жертвами, – сказал Артём.

– Почему?

– Потому что, яд был в любимом коктейле Ангелины. Вспомните, как она возмущалась, что они выпили её коктейль. Тогда, в рождественскую ночь, хотели убить Ангелину.

– А может быть, Марка. Яд был в двух бокалах. Отравиться должны были и Марк, и Ангелина.

– Но Ангелина убита, а Марк жив здоров.

– Кто смешивал коктейли? – спросила Магдалена.

– Герберт, – ответил Артём.

Алиса фыркнули и спросила:

– А кто коктейли разносил?

– Я, – Артём понимал, к чему она ведёт.

– Кларе и Анне-Марии коктейль принёс тоже ты?

– Тоже я. Это случайно получилось.

– Ну, и для чего тебе понадобилось их убивать?

– Перестаньте, – остановила их Агата, – вспомните, лучше, что Матиас разбил бокалы. Он мог специально это сделать, чтобы уничтожить улики. Почему вы его сразу исключаете?

– Потому что другие преступления сюда не вписываются. Зачем он, например, столкнул с лестницы Арину?

– Она догадалась, что он убийца и пыталась его шантажировать, ты и сам это знаешь.

– Арина думала, что убийца – женщина. Я бы до конца с Матиаса подозрений не снимал, но здесь что-то другое.

– Хорошо, давайте перейдём к убийству Арины и попробуем всё связать, – сказала Алиса, – мы знаем, что она шантажировала какую-то женщину. Что ещё?

– Незадолго до убийства Алёна видела в коридоре кого-то в ярко-синем халате отеля. Он пробежал мимо номера девушек. Вернее, она.

– Не улика. Эти халаты есть во всех номерах. И у женщин, и у мужчин.

– Но когда, все собрались у лестницы, где разбилась Арина, две женщины пришли как раз, в этих халатах, – сказал Артём.

– И кто это был? – спросила Магдалена.

– Фрау Марта и Крис. Но я уверен, что это не Крис.

– Я уверена, что не фрау Марта, – сказала Магдалена, – тупик.

– Да, это не они, – подтвердила Алиса.

– Почему вы так уверены? – спросила Агата.

– Я вот тоже, фрау Марту оставил бы в числе подозреваемых. Уж очень она обо всём и всех осведомлена.

Магдалена покачала головой.

– Убийца обычно тот, на кого меньше всего думаешь, – возразила Агата, – если вы все так уверены, что это не они, их обязательно надо оставить в числе подозреваемых.

– Хорошо, оставим, – не стал спорить Артём.

– Потом было покушение на Барби, – продолжила Магдалена.

– Оно для меня самое загадочное, – сказал Артём, – когда попытались отравить Барби, я решил, что главной целью убийцы была она. Но, когда убили Ангелину, всё встало на свои места. Я думаю, что именно её хотели изначально убить. Арина писала, что убийца намерен обогатиться после убийства. Кто наследует Ангелине, кому была выгодна её смерть?

– Марку? – предположила Агата.

– Во время убийства Ангелины Марк, господин Рихард, Адам и Тереза в гостиной играли в карты. У них всех алиби. Никто не выходил, все были увлечены игрой. Они дали одинаковые показания, – сказала Алиса.

– И откуда ты всё знаешь?

– Ты тоже это знаешь. Все это знают. Их алиби подтвердили помощник повара, он приносил им напитки, и Наталья Михайловна, она несколько раз заходила в гостиную.

– Получается, что я знаю больше, чем остальные. Во время игры, действительно, никто из игроков не покидал гостиную. Но Марк присоединился к играющим позже. Я бы его алиби оставил под подозрением.

– Оставили, – подвела итог Алиса.

– Убийство Ангелины очень важно, – сказала Магдалена, – яд подсыпать можно когда угодно, смерть наступит не сразу. А вот удар кинжалом происходит в определённый момент. У кого ещё алиби на время убийства Ангелины?

– У нас с ним, – сказала Алиса, имея в виду себя и Артёма.

– Да, ещё у Герберта и Анатолия. И у шеф-повара. Мы как раз в это время были с полицейскими, выясняли, кому принадлежит флакон с ядом. А потом все вместе пошли в номер Ангелины, а она уже умирала.

– Не поспоришь, – сказала Магдалена.

– Есть ли у тебя алиби? – снова попыталась поддеть Магдалену Алиса.

– Даже не знаю. Я была в номере фрау Марты. Я могу подтвердить её алиби, она моё. Но мы, кажется, решили оставить её в числе подозреваемых, – Магдалена улыбнулась.

– Где был в это время Пол?

– Вроде бы спал в своём номере. Никто не может этого подтвердить, потому что Барби тоже спала, ей дали снотворное, чтобы не кричала.

– Итак, алиби нет у Пола. У кого ещё?

– У Матиаса. Он, как бы всё время проводил в номере, никуда не выходил, даже в столовую, только доктор его навещал. Но на самом деле он мог выходить когда угодно и куда угодно.

– Это верно. Нет полного алиби у Крис, которая тоже пока в числе подозреваемых. Она помогала на кухне. Но часто выходила.

– Никто не заметил, может быть, после очередного отсутствия она вернулась в окровавленной одежде, и руки у неё тоже были в крови? – Алиса смеялась, – оставьте уже Крис в покое! А вот, где были вы? Ты и твои подружки? – Алиса обращалась к Агате.

– Я полиции рассказала, – как-то виновато заговорила Агата, – Алёна в номере была, красоту наводила, она полдня на это тратит. Аллочка тоже, вроде, в номере, читала. Она в последнее время, как и Матиас, из номера почти не выходит. Либо читает, либо просто сидит, уставившись в одну точку.

– Может быть, это её совесть мучает? Может, она ко всему этому причастна?

– Перестань! Какая из неё убийца!

– Не хочу тебя огорчать, но у Аллы был серьёзный мотив желать смерти Арине, – сказал Артём, виновато глядя на Агату.

– Ты сама сказала, что убийца тот, на кого меньше всего думаешь. Раз она на убийцу не похожа, пусть тоже остаётся в числе подозреваемых. Кстати, сама ты, где была в это время? – не отставала от Агаты вредная Алиса.

– Я по замку ходила, – удручённо ответила Агата, – на первый этаж спустилась, хотела посмотреть, кончилось ли наводнение. Но там никого не было, а дверь была заперта. Хотела с Натальей Михайловной поговорить, к ней пошла, её в своей комнате не было. Постояла, подождала её, потом пошла искать. А, когда шум поднялся, побежала на второй этаж, к номеру Ангелины.

– Понятно, – подвела итог Алиса, – алиби у тебя нет, ты тоже остаёшься в числе подозреваемых.

Агата обречённо вздохнула.

– Перестань, – сказала Магдалена Алисе, – раз уж ты всё знаешь, скажи, что это за кинжал, которым Ангелину убили.

При слове «кинжал» Агата вздрогнула и посмотрела на Артёма.

– У меня на время убийства Ангелины – железное алиби, – сказал он ей, – я был с полицейскими, участвовал в расследовании.

Алиса фыркнула:

– Что-то недалеко продвинулось ваше расследование. А кинжал взяли из гостиной, он там на стене висел вместе с другим оружием. Полиция его к уликам приобщила, на экспертизу отдадут. После убийства Ангелины всё оружие оттуда убрали. Да ты, тоже это знаешь.

Все замолчали. Было ясно, что следствие зашло в тупик. Но Алиса не сдавалась.

– Вы, конечно, будете спорить, – обратилась она к Артёму и Агате, – но один настоящий подозреваемый у нас есть.

Конечно, они были не согласны. Артём махнул на Алису рукой, Агата крикнула:

– Его подставили!

– А что бы вы сказали, если бы он не был вашим соотечественником? – как настоящий следователь спросила Магдалена.

– То же самое, – ответил Артём, – Никита попал в замок случайно, он сюда не собирался, его Анатолий притащил, чтобы с Крис своей помириться. Для чего ему убивать незнакомых людей?

– Может, он маньяк. Увидел много людей в замкнутом пространстве и, давай, убивать всех подряд. Поэтому и логики никакой в этих убийствах нет.

Артём снова отмахнулся от неё:

– Логика-то, как раз, есть, только мы её не понимаем. Для чего было убивать Пола и пытаться убить Барби?

– Наверное, они, как и Арина, что-то видели или знали? Только вот, дневников не вели, – предположила Агата.

– Очень может быть, – согласилась Магдалена, – они что-то знали и могли проболтаться. Пол, потому что вечно пьян, а Барби, потому что глупая блондинка, сама не понимала, что болтает.

– Блондинка, глупая блондинка, – задумчиво повторил Артём.

– Кстати, если вы помните, Ангелина перед смертью сказала «ад». «Ад», а не «Ник», – не унималась Агата, пытаясь снять подозрения с Никиты.

– Да, «ад», – согласилась Алиса, – а помните, когда мы у призрака спрашивали, кто убийца, у нас тоже получилось «ад».

– А, вдруг, это призрак всех убивает, – осторожно сказала Агата. Она вспомнила две белые светящиеся тени, которые встретились ей среди ночи в заброшенной части замка. Вспомнила свой ужас и задрожала, – призрак – посланник ада и убивает он, согласно своей логике, о которой мы не можем знать.