Текст книги "Подозревается призрак. Детектив"

XX

Расследование – это цепь подозрений,

которые требуют проверки.

(Л. Босси)

Девушки были подавлены. Последние события напугали и огорчили их, но внезапную, непонятную смерть Арины каждая переживала по-своему. Арина не была их близкой подругой и не особенно им нравилась, но её убийство подействовало на девушек угнетающе. Изувеченный падением с лестницы труп Арины они, наверное, никогда не смогут забыть.

– Надо бежать отсюда, – сказала Алёна.

Агата промолчала. Ей хоть и было страшно, но такого приключения в её размеренной жизни никогда не было. Ей очень хотелось расследовать эти преступления, найти и разоблачить убийцу, и было жаль, что Артём не согласился ей помочь.

Аллочка сидела в кресле, всхлипывала и вздыхала. Ковёр рядом с креслом был усыпан мокрыми от слёз бумажными платочками. Толку от неё было мало, и Агата решила начать с Алёны:

– Ты здесь была, когда это произошло? В номере?

– Ангелина, хоть и дура, но в этом она права, надо уезжать отсюда, – ответила кому-то другому, очевидно, себе Алёна.

Агата была терпелива. Она села напротив Алёны, и глядя ей в глаза, спросила ещё раз:

– Алёнушка, когда Арина упала, ты, где была?

– Тебе зачем? В сыщика играешь?

– Нет, какой из меня сыщик. Я вообще думаю, что это был несчастный случай. Лестница, действительно, крутая.

– Неееет, – затянула Аллочка, – она только кажется крутой. Мы же по сто раз в день спускаемся и поднимаемся. Даже пьяный с неё не свалится.

– Это, смотря, насколько пьяный, – не согласилась Алёна.

– Арина была пьяной? – уточнила Агата.

– Трезвой она была. Как всегда. Она и не пьёт вовсе, только притворяется, а сама следит за всеми, выискивает что-то, высматривает…. Высматривала, – поправилась Алёна.

– Притворялась? Высматривала?

– А ты, будто, не замечала?

Агата, действительно, не замечала, чтобы Арина за кем-то следила. Аллочка, похоже, тоже.

– Она хороооошая была, – всхлипнула Аллочка, – не говори про неё так. Она ответить тебе уже не может, – и уронила на пол очередную мятую салфетку.

– Конечно, хорошая, я, что, спорю. Но она мало того, что следила, ещё и записывала.

– Записывала?

– Да, тетрадка у неё была, такая обычная, школьная, тонкая. Ты не видела никогда?

– Нет.

– И перед тем, как… Перед тем, как из номера выйти, она тоже что-то писала.

– Перед тем, как погибнуть?

– Ага. Я в своей комнате была, а она здесь за столом писала. Потом вышла. Потом вернулась. Очень быстро вернулась и снова за стол, писать. А потом в дверь постучали. Или мне показалось. В общем, мне показалось, что в дверь постучали, и Арина снова вышла. А заходила она обратно или нет, не знаю. А потом, крик этот жуткий. Я сначала прямо остолбенела, такой страшный крик…, – Алёна замолчала, вспоминая, как ей было жутко. Аллочка зарыдала в голос.

– Ну, а потом! – торопила Агата.

– Потом я встала, к двери подкралась, мало ли что там случилось. Выглянула за дверь, смотрю, вроде, как кто-то по лестнице вверх быстро забежал и мимо нашей двери пробежал дальше.

– Кто это был?

– Я дверь совсем чуть-чуть приоткрыла. Не разглядела кто это. Совершенно точно, что это был не призрак, а человек, одет был в гостиничный халат.

– В ярко-синий?

– Да.

– Мужчина или женщина?

– Не знаю, очень быстро мимо пробежал.

– А дальше?

– Дальше голоса услышала и вышла. Посмотрела вниз, а там… Надо уезжать, уезжать. Вы, как хотите, а я вещи собираю.

– И я, – откликнулась Аллочка.

– А ты знаешь, где она эту тетрадку хранила?

– Нет, я-то за ней не следила. Посмотри в её вещах, может быть, найдёшь.

Агата кивала и думала, сможет ли она осмотреть вещи Арины. Ей хотелось найти тетрадку, она была уверена, что, если не имя убийцы, то хотя бы намёк на него там есть. Но копаться в чужих вещах, тем более, в вещах погибшего человека, Агата не могла.

– Она тетрадку в моей комнате хранила, – неуверенно сказала Аллочка, – она знала, что я читать не буду, это же не мои записи. Ты уверена, что надо это прочитать? Вдруг там что-то очень личное. Арина говорила, что дневник ведёт. Разве можно дневник читать?

– Можно, – сказала Алёна, – тащи тетрадку.

Агата выхватила у Аллочки зелёную ученическую тетрадь в прозрачной обложке. Преступление можно считать раскрытым. В дверь вежливо постучали. Вот всегда так. На самом интересном месте! Аллочка открыла дверь. Лейтенант Полак и сержант Вашек в сопровождении Герберта.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, – лейтенант, как всегда был предельно вежлив.

Агата вздохнула. Как ни хотела она сама раскрыть это дело, скрывать ничего от полиции, подобно Алёне, Агата не собиралась. Поэтому полицейские узнали всё и про тетрадку, и про то, что Арина куда-то выходила незадолго до смерти, и про неизвестного, одетого в синий отельный халат. По окончании рассказа, Алёна спросила:

– Нас всё ещё подозревают?

– Сожалею, но мы вынуждены подозревать всех, – всем своим видом изобразив это самое сожаление, – ответил лейтенант.

– Я хочу сегодня же уехать отсюда. Я боюсь. Я не хочу, чтобы меня убили следующей.

Полицейские переглянулись, Герберт вздохнул и развёл руками.

– Сейчас никто не сможет уехать, – сказал он.

Девушки молчали и ждали продолжения.

– Погода резко изменилась. Весь снег растаял, и дождь льёт, не переставая, просто Всемирный потоп. Наводнение. Из замка невозможно выйти, вода кругом, всё залило. Надо подождать, пока наводнение закончится. Вы не волнуйтесь, продуктов у нас на несколько дней хватит. И повар – умелец, из ничего отличные блюда может готовить. И за электричество не беспокойтесь, если что, у нас здесь свой генератор есть.

– Дождь… Да, дождь всё время в окна барабанит, – задумчиво сказала Агата, – из-за этих убийств я и не заметила, что потеплело, снег растаял и на шум дождя внимания не обращала.

– Просто здесь окон нормальных нет, – ответила Алёна, – или мелкие совсем окошки, или разноцветные, что в них увидишь. А вы спасателям звонили? Пусть приезжают, спасают нас отсюда.

Герберт снова развёл руками. Полицейские задумчиво глядели в потолок.

– Нет связи, никакой. Вы не заметили?

– Заметили…

– Да, интернет с ночи не работает….

– Вот влипли!

– Настоящий детектив, как в кино. Убийства, ограниченный круг подозреваемых, невозможность выйти. Круто!

– Круче некуда, вот только Пуаро среди нас нет.

– У нас ещё и призрак, – еле слышно отозвалась Аллочка.

– И надолго мы здесь застряли?

– Ну-уу, – протянул Герберт, – может быть два дня, может быть три.

– Четыре, пять, шесть, – зло продолжила Алёна. Ей совсем не хотелось оставаться в замке с призраком, убийцей и без интернета, – может быть можно всё-таки как-то выйти.

– Дверь лучше не открывать, там вода кругом, дождь, ветер. Машина не проедет. А внизу, скорее всего, ещё хуже. Даже, если по трассе и можно проехать, до трассы мы, не доберёмся. Надо всех гостей предупредить…, – печально закончил Герберт.

– Представляю, какую истерику Ангелина закатит, – сказала Алёна, – и Барби будет рыдать на плече у своего Пола.

Герберт представил Барби, Ангелину, совсем загрустил и решил, что будет лучше, если им о потопе сообщит Алиса или Артём, а ещё лучше, если они сделают это вместе. Полицейские забрали тетрадку, Герберта и ушли.

XXI

И учти, что первейший долг порядочного следователя 

– подозревать именно тех, кто кажется честным.

(У. Эко «Имя розы»)

Артём с Алисой выполнили просьбу Герберта. Они прошли по всем номерам и оповестили гостей, что они не просто пленники замка, но и полностью оторваны от остального мира. Конечно, это ненадолго. Но в наше время неизвестно, что более неприятно: оказаться запертым в четырёх стенах и лишиться свободы передвижения или не иметь возможности выкладывать фотки в соц. сети и обсуждать разную ерунду со знакомыми и не очень виртуальными «друзьями».

Алисе и Артёму пришлось выслушать крики Ангелины, рыдания Барби, чертыханье Анатолия, причитания Натальи Михайловны, жалобы повара, охи и ахи фрау Марты и ответить на бесконечные вопросы.

Польская пара была освобождена от домашнего ареста. Пани Терезу и пана Адама выпустили из их номера, так как они никак не могли участвовать в убийстве Арины. Но полицейские подозрение с них окончательно не сняли и пистолет не отдали. Допросить Никиту не представлялось возможным, он ещё не пришёл в себя. Поэтому полицейские пришли в комнату Артёма, чтобы он помог им – прочитал, что написано в тетрадке Арины.

Из записей следовало, что Алёна была права, когда говорила, что Арина за всеми следила. Артём углубился в изучение тетради и рассказывал полицейским то, что читал. Вначале, на нескольких страницах была таблица: имена, цифры, даты. Понятно, Арина давала деньги в долг. И среди её должников была Матвеева Алла, которая несколько раз занимала деньги под довольно высокий процент. И не возвращала. Долг рос в геометрической прогрессии, накопилась приличная сумма. Соответственно, у этой Аллы Матвеевой, был вполне понятный мотив желать Арине смерти. Ведь, теперь, когда Арины нет, никто не потребует платить по счетам. Об этом Артём рассказал полицейским.

Дальше шли записи обо всех постояльцах замка. То, что удалось Арине узнать о нём самом, Артём пропустил. Но был удивлён, как много она о нём знала, в том числе и то, что он хотел бы скрыть.

Итак, Алиса. Про неё Арина писала, что она не та, за кого себя выдаёт. Арина заметила, что Алиса почти всегда называет Герберта по имени, а пару раз обратилась к нему по фамилии, когда думала, что её не слышат. Арина предполагала, что Алиса не дочь Герберта, а его молодая любовница. Но, разрабатывать эту версию пока не стала. Ни Герберт, ни, тем более, Алиса не производили впечатления людей, у которых могут быть деньги, большие деньги, которые нужны были Арине.

– А она, и правда, была наблюдательной, – сказал Артём полицейским. Он тоже замечал за Алисой эту странность, как и многие другие её странности. Но для себя он решил, что Алиса, скорее всего не родная, а приёмная дочь Герберта.

Про Марту и Рихарда фон Ратценбергер сначала было написано: «скучная немецкая семья, ничего интересного». А потом рядом приписка, мелким неразборчивым почерком. Артём долго вчитывался и разбирал. Далее Арина писала: «Рихард ведёт себя так, как будто всех нас может купить. Но он совсем не похож на очень богатого человека. Так, середнячок». Артём прочитал это полицейским, они пожали плечами.

А вот, про Пола и Барби. «Она и, правда, дурочка или прикидывается, чтобы заманивать богатых мужчин?». Через какое-то время снова про Барби: «Глупая и истеричная. Как он только её терпит. И для чего ей, алкоголик-неудачник, тем более, что он её ни во что не ставит. Кто из них оплачивает счета? Эта встреча Рождества не из дешевых. Кто за неё заплатил? Надо понаблюдать за ними, интересный вариант».

– Да, непонятная пара. Она – глупая, а он – вечно пьяный, – сказал Артём.

– А что, если он только прикидывается, – возразил лейтенант.

– Не похоже, но всё может быть.

– Женщины часто выбирают таких мужчин, – глубокомысленно изрёк сержант, – никчёмных, пьющих, живущих за их счёт. А эта блондинка, действительно, глупа, скорее всего, вообще не разбирается в людях. Ничего интересного и загадочного в этой паре нет.

Дальше про польскую пару, тоже интересно: «Этот Адам жулик. Надо деньги, как следует спрятать, а лучше всегда с собой носить. Сегодня видела у него связку ключей от комнат, узнала их, это ключи Натальи Михайловны». Артём, лейтенант и сержант переглянулись. Артём прочитал дальше: «Странно, ни у кого ничего не пропало. Или никто не заметил пропажи. У Ангелины такие бриллианты! Но, похоже они на месте. Зачем тогда ему ключи? Или я ошиблась, и это были ключи не от номеров».

– Возможно, это были ключи от номеров. Я помню случай, когда Наталья Михайловна не могла их найти, а потом они сами появились. Я тогда подумал, что это просто возрастная забывчивость. Но, может быть, Арина права, это Адам их брал, а потом вернул.

– Зря мы их отпустили. И пистолет этот. Не просто так они сюда приехали, – сказал лейтенант.

– Ничего. Всё равно мы здесь все заперты. Никуда не денутся. Надо понаблюдать за ними.

– Дальше, что-то странное, – продолжил Артём, – «Кто это? Что она делала в этом номере? Откуда я её знаю?»

– А вот, сразу после убийства: «Кто же убийца, кто же, кто!!! Надо узнать первой».

– Наверное, она узнала, – прокомментировал Артём эту запись.

Дальше несколько строчек было зачёркнуто. Артём разобрал не всё, прочитал вслух то, что понял:

– Аллочка? Влюбилась в этого красавца. Анна-Мария ей мешала. Нет, она не сможет. Почему не сможет? Муж Клары? Почему нет?

Артём перевернул страницу. Там очень чётко, большими буквами было написано: «ВОТ ПОВЕЗЛО! ЭТО ШАНС! ГЛАВНОЕ НЕ УПУСТИТЬ!». Потом торопливым почерком: «Так вот, оно что! Она просто гений маскировки. Если бы не тот случай, я никогда бы не догадалась. Если она пошла на такое, значит, речь идёт о больших деньгах, и она не захочет их потерять, она поделится. Несчастная Клара, бедная Анна-Мария. Они погибли по ошибке, удар был направлен в другую сторону».

– Ну, и что всё это значит? – спросил лейтенант Артёма, когда он прочитал им отрывок.

– Кто здесь у вас гений маскировки? Под кого эта «она» маскируется.

– Наверное, под призрак, – предположил Артём. Дальше предполагать ему не хотелось, сбывались самые неприятные подозрения, но он сказал, – кто-то ещё знает и ищет, а для этого маскируется.

– Если под призрак, то мы знаем, кто это.

– Кто?

– Малышка-официантка. Мы у неё при обыске два костюма призрака нашли, конфисковали.

– Что за костюмы призрака? Давно нашли? Почему не сказали?

– Обычные белые балахоны. Ничего особенного.

– По-моему, это подозрительно. Зачем молодой девушке призрака изображать. А, если балахонов два, значит, у неё сообщник есть.

– Ничего подозрительного. Может, она так к Рождеству готовилась.

– Или к Хеллоину.

– Надо наблюдать за ней. На всякий случай.

– Я так понял, эта убитая русская девушка думала, что женщин отравили по ошибке.

– Да, она так думала. Она многое видела и знала.

– Кого же хотели отравить?

Артём углубился в тетрадку. Записи заканчивались. Арина писала: «На празднике все всё видели, но не обратили внимания. А всё так просто!». Дальше несколько строчек были замазаны, разобрать их он не смог. Заканчивались записи следующим: «Я знаю, кого хотят убить. Я знаю, кто убийца. Если я не расскажу, произойдёт ещё одно преступление. Теперь она не промахнётся. Если я расскажу, то упущу свой шанс, второго такого может не быть. Возьму деньги и уеду. У меня будет другая жизнь, я забуду, всё это забуду».

– Да, эта «она», которую Арина считала убийцей, всё сделала правильно. Она знала, что шантажистам нельзя платить. «Она» просто избавилась от Арины. Но, если верить этим записям, нас ждёт еще, как минимум одно преступление. Арина думала, что убить хотели кого-то другого.

– Да, начался год! Даже подумать страшно, что будет дальше, если год начинается с убийства, – сказал лейтенант, – это всё или там ещё что-нибудь есть?

– Есть, только она не дописала.

«Она согласна. Согласна на все условия», – читал Артём, – «если со мной что-то случится, знайте, что убить хотели»… На этом запись обрывалась. Алёна говорила, что Арина писала, когда кто-то постучал в дверь. Самое главное она дописать не успела.

Сыщики молчали. Артём думал о том, что у него либо осталось очень мало времени, либо он уже всё упустил. А значит, это даже хорошо, что они здесь заперты. Если кто-то опередил его, есть время вычислить кто это.

Алиса, любительница врываться без стука, распахнула дверь, замерла на пороге, оглядела всё, как просканировала. Осталась недовольна увиденным.

– Герберт просит, чтобы ты помог с ужином, надо накрыть в столовой и гостей обслуживать, – обратилась она к Артёму.

– Герберт или папа? – спросил он, вспомнив наблюдения Арины и свои собственные.

– Папа Герберт ждёт тебя в столовой, – ответила Алиса и вышла.

Артём догнал её в коридоре. И спросил, решив просто проверить себя:

– Ты не помнишь, когда все собрались у трупа Арины, там был кто-нибудь в халате отеля, в синем?

– А что это у тебя полицейские делали? – ответила она вопросом на вопрос.

– Я первый спросил. Допрашивали. Так помнишь или нет?

– Почему это важно?

Артём выругался про себя. Обогнал Алису и поспешил в столовую. Он и сам помнил, что среди собравшихся у трупа Арины были две женщины в ярко-синих халатах отеля – Крис и фрау Марта. И если кто-то из них – убийца, то Арина права, это гений маскировки. Ни малышка Крис, ни тем более респектабельная немецкая фрау не походили на преступников.

XXII

Успех не всегда дается нам в руки.

При расследовании надо опираться на факты,

а не на легенды и слухи.

(А. Конан-Дойл)

После ужина Анатолий сообщил, что Никита более менее пришёл в себя и может говорить. Он хотел присутствовать на допросе друга, но был выставлен из комнаты полицией. Вместо него пригласили Агату в качестве переводчика и Магдалену в качестве понятой. Пока лейтенант допрашивал Никиту, сержант тщательно осматривал его вещи.

В вещах ничего подозрительного не нашли, от рассказа Никиты было мало толку. Лейтенант долго с ним бился, Агата помогала по мере сил, даже Магдалена начала задавать вопросы, за что Агата мысленно её похвалила. Вопросы Магдалены были более чёткими и понятными, чем у полицейских и, действительно, помогали Никите вспоминать.

Рассказ Никиты сводился к следующему: Аллочка – самая красивая девушка, из всех, кого он когда-либо встречал. Она – прекрасная, нежная, хрупкая и беззащитная. На рождественском вечере она была грустной, ничего не ела, ни на кого не обращала внимания. В том числе и на Никиту. А вот Барби, напротив, пристала к нему, как банный лист, еле от неё отделался. Когда начались танцы, он так и не смог потанцевать с Аллочкой, она ни с кем не танцевала. Он приглашал Агату (Агата подтвердила), Алёну, с Алисой тоже танцевал. Снова пригласил Аллочку, она опять отказалась, а Барби воспользовалась ситуацией и пригласила его, Никиту. Неудобно было отказываться, пришлось с ней танцевать. Она его в ту ночь совсем замучила своим вниманием. Наверное, потому что её Пол ухлёстывал за всеми подряд, и ей скучно было. Кажется Барби его, то есть Никиту здорово напоила или он сам напился, он сейчас не помнит, как это было. Он помнит, что пил, ел, танцевал, а потом смотрит – Барби нет, и Аллочки тоже нет. Он пошёл её искать, кажется, заблудился в коридорах, не помнит, на каком был этаже. Он звал Аллочку, и тут, откуда-то появилась Крис, она отвела его в номер. Анатолия там, вроде, не было. Дальше он не уверен в своих воспоминаниях. Про Крис он хорошо помнит, а что было потом – очень смутно, как во сне. Крис довела его до номера, и он лёг спать. И он не может сказать, сон это был или нет, но к нему пришла Аллочка, и позвала его. Он пошёл за ней, шёл, не знает куда. Он шёл, а потом, кажется, упал, и Аллочка куда-то пропала. Вот и всё.

– Всё?

Из того, что он кое-как помнит, всё. Он очнулся в куче мусора, под какими-то досками, рваной бумагой, побелкой. Всё болело, голова просто раскалывалась, кружилась, она и сейчас болит.

– Вас ударили по голове. Очень сильно ударили. У Вас на голове – рана. Ваш друг—врач говорит, что у Вас сотрясение мозга, – перевела Агата слова лейтенанта, – Вы не помните, кто Вас ударил?

– Нет, по голове меня никто не бил, – ответил Никита, – может быть, я упал и ударился.

– Может быть.

– А может быть, ударили так, что память отбили, – предположила Магдалена и тоже задала вопрос, – Вы сказали, что очнулись в куче мусора. Я правильно поняла, Вы были завалены мусором?

– Вроде, так. Вроде, это всё сверху было навалено. Но, точно не скажу, мне плохо очень было. Даже не знаю, как я к вам вышел, я просто шёл, не знал куда.

– Замок – не пустыня, – пробормотала Агата, – не такой уж он и большой, рано или поздно можно к людям выйти.

– А когда узнали, что человек пропал, кто-нибудь его искал, – задумчиво сказала Магдалена, обращаясь, скорее, к самой себе.

Но Агата услышала, перевела, и сержант ответил:

– Жилую часть замка всю осмотрели. В нежилую – тоже ходили, но не всё успели осмотреть, постоянно что-то случалось. То одно убийство, то второе. Мы недавно здесь, да Вы и сами знаете, мы вместе приехали.

Магдалена кивнула.

– Анатолий его искал, я точно знаю, – сказала Агата, – но не знаю в какой части замка.

– Если он был завален строительным мусором, могли и не заметить, – пробормотал сержант.

– Надо найти это место, где он лежал под досками, – сказал лейтенант.

«Да, могли и не заметить, мимо пройти. Последнее, что он помнит, это, как встретил Крис. Она его куда-то вела. Крис. Именно она была в синем халате после убийства Арины», – Агата запомнила из рассказа Алёны, что та видела кого-то в отельном халате, пробежавшим мимо их двери, – «Крис не было на празднике. Молодая девушка не пошла на вечеринку… Бывает… Что ей было нужно от Никиты? А может быть, не ей, может быть, она кому-то помогает?»

Среди вещей Никиты ничего подозрительного не нашли. Но Агата понимала, что полицейские его подозревают, и была с ними не согласна, многое из того, что он рассказал, было правдой. Она помнила, как неуклюже Никита пытался ухаживать за Аллочкой, которая сохла по жениху Анны-Марии и ничего не замечала. Помнила, как приставала к Никите Барби, а от неё просто так не избавишься. Но, как с кем и куда он ушёл после праздника она не знала.

– А последняя, кого Вы видели, была русская девушка, которая Вам нравилась, Алла? – от вопроса Магдалены Агата вздрогнула. Она пыталась вникнуть в суть вопроса и не переводила.

– Последняя, кого он видел, была Крис, – ответила Агата за Никиту.

– Он сказал, что Крис проводила его до номера, а позже в номер к нему пришла Алла, она была последней, – поддержал Магдалену лейтенант.

Никита ничего не понимал, но слышал имя Аллочки, видел напряженное лицо Агаты, и было понятно, что ему разговор не нравится. Агата перевела ему.

– Я не говорил, что она приходила! – горячился Никита, – мне показалось или приснилось. Может и не приходила. Точно, не приходила, это был сон, – он был расстроен, что вообще упомянул Аллочку, теперь у неё могут быть неприятности.

Агата ещё больше начала подозревать Крис. Но здесь она была в меньшинстве. Лейтенант заулыбался, изобразил высшую степень любезности и проговорил:

– Не поймите нас неправильно, но нам придётся поместить Вас под домашний арест до выяснения некоторых обстоятельств. Мы переведём вашего друга в другую комнату. Произошло уже два убийства, мы должны быть крайне внимательны ко всему.

– Я никого не убивал, – устало сказал Никита, – выясняйте всё, что вам нужно. Мне не трудно здесь оставаться. Доктор всё равно запретил много двигаться, – он усмехнулся.

Агата увидела, что Магдалена прислушивается, глядя вверх, и тоже посмотрела на потолок. Прислушался Никита, потом полицейские. Не то крики, не то громкий разговор, этажом выше, что-то происходило.

– Ох, нет, хватит, – практически простонала Магдалена по-немецки.

– Это, наверное, Пол с Барби ссорятся – неуверенно сказала Агата, – по-моему, наверху их комната.

Магдалена улыбнулась, вежливо кивнула всем, встала и пошла к двери. В коридоре она ахнула и что-то быстро проговорила. Агата выглянула в коридор. Напротив Магдалены, сложив руки на груди и победно глядя на неё, стояла Алиса. Сомнений не возникало, она подслушивала. Увидев Агату, Алиса развернулась, и быстро вышла, бесшумно закрыв дверь.